Я горько плакал, узнав об этом, и получил непреодолимое отвращение и ужас даже к имени главного надзирателя — и недаром: он невзлюбил меня без всякой причины, сделался моим гонителем, и впоследствии много пролила от него слез моя
бедная мать.
Отдохнула моя
бедная мать, и отец, и все меня окружающие, особенно ключница Пелагея, которая постоянно возилась со мной во время припадков, сказывала сказки мне с вечера и продолжала их даже тогда, когда я спал; мать моя была так обрадована, как будто в другой раз взяла меня из гимназии.
Мое живое воображение рисовало мне такую картину отчаяния моей
бедной матери, что эта картина преследовала меня день и ночь, и я даже захворал с горя.
Неточные совпадения
Обморок моей
матери продолжался около получаса, напугал моего отца и так встревожил
бедного Упадышевского, что он призвал из больницы жившего там подлекаря Риттера, который давал
матери моей какое-то лекарство и даже мне что-то дал выпить.
Я сам слышал, как этот добрейший старик просил Жеванова сделать ему большое одолжение, которого он никогда не забудет, — заняться рисованьем с
бедным мальчиком, который очень тоскует по
матери, — и Жеванов занимался со мной; но ученье не только в этот раз, но и впоследствии не пошло мне впрок; рисованье кружков, бровей, носов, глаз и губ навсегда отвратило меня от рисованья.
Упадышевский, с своей стороны, умолял пощадить
бедную женщину, которая в отчаянии не помнит себя, а всего более пощадить больного мальчика, и обещал ему, что он уговорит
мать мою уехать через несколько времени.
—
Мать мою взорвала такая иезуитская двуличность; она забыла предостережение Бениса и весьма горячо и неосторожно высказала свое удивление, «что г. Камашев хвалит ее сына, тогда как с самого его вступления он постоянно преследовал
бедного мальчика всякими пустыми придирками, незаслуженными выговорами и насмешками, надавал ему разных обидных прозвищ: плаксы, матушкина сынка и проч., которые, разумеется, повторялись всеми учениками; что такое несправедливое гонение г. главного надзирателя было единственною причиною, почему обыкновенная тоска дитяти, разлученного с семейством, превратилась в болезнь, которая угрожает печальными последствиями; что она признает г. главного надзирателя личным своим врагом, который присвоивает себе власть, ему не принадлежащую, который хотел выгнать ее из больницы, несмотря на позволение директора, и что г. Камашев, как человек пристрастный, не может быть судьей в этом деле».
Очень огорчалась
бедная моя
мать, но не знала, как помочь горю.
Запомнил Гриша песенку // И голосом молитвенным // Тихонько в семинарии, // Где было темно, холодно, // Угрюмо, строго, голодно, // Певал — тужил о матушке // И обо всей вахлачине, // Кормилице своей. // И скоро в сердце мальчика // С любовью к
бедной матери // Любовь ко всей вахлачине // Слилась, — и лет пятнадцати // Григорий твердо знал уже, // Кому отдаст всю жизнь свою // И за кого умрет.
Дуня увидела наконец, что трудно лгать и выдумывать, и пришла к окончательному заключению, что лучше уж совершенно молчать об известных пунктах; но все более и более становилось ясно до очевидности, что
бедная мать подозревает что-то ужасное.
Неточные совпадения
— Пришел я из Песочного… // Молюсь за Дему
бедного, // За все страдное русское // Крестьянство я молюсь! // Еще молюсь (не образу // Теперь Савелий кланялся), // Чтоб сердце гневной
матери // Смягчил Господь… Прости! —
Домой скотина гонится, // Дорога запылилася, // Запахло молоком. // Вздохнула
мать Митюхина: // — Хоть бы одна коровушка // На барский двор вошла! — // «Чу! песня за деревнею, // Прощай, горю́шка
бедная! // Идем встречать народ».
Г-жа Простакова (стоя на коленях). Ах, мои батюшки, повинную голову меч не сечет. Мой грех! Не губите меня. (К Софье.)
Мать ты моя родная, прости меня. Умилосердись надо мною (указывая на мужа и сына) и над
бедными сиротами.
На утро однако всё устроилось, и к девяти часам — срок, до которого просили батюшку подождать с
обедней, сияющие радостью, разодетые дети стояли у крыльца пред коляской, дожидаясь
матери.
А счастье было так возможно, // Так близко!.. Но судьба моя // Уж решена. Неосторожно, // Быть может, поступила я: // Меня с слезами заклинаний // Молила
мать; для
бедной Тани // Все были жребии равны… // Я вышла замуж. Вы должны, // Я вас прошу, меня оставить; // Я знаю: в вашем сердце есть // И гордость, и прямая честь. // Я вас люблю (к чему лукавить?), // Но я другому отдана; // Я буду век ему верна».