Воспитанница

Те же без Неглигентова.

Уланбекова. Как можно ошибиться в людях! Хлопочешь об них, заботишься, а они даже и не чувствуют Я было хотела устроить счастие для этого мальчика, а он лезет в дом пьяный. Уж если он подвержен этой слабости, так, по крайней мере, старался бы скрывать ее от меня. Пей он там, где хочет, да чтоб я-то не видала! Я бы тогда знала, по крайней мере, что он меня уважает. Какое невежество! Какая дерзость! Кого же он побоится, если не боится меня?

Леонид. Ах, какой он смешной! Вы на меня, мамаша, не сердитесь! Когда я узнал, что вы хотите отдать за него Надю, мне стало ее жалко. Вы у нас такая добрая! (Целует у ней руку). Мне не хотелось, чтоб вы сделали несправедливость.

Уланбекова. С этим народом, не согреша, согрешишь! (Целуя его). Прекрасную душу ты имеешь, мой друг! (Василисе Перегриновне.) Вот я всегда верила, что иногда сам бог говорит устами младенцев. Лиза! поди, скажи Надежде, чтоб она не плакала, что я прогнала ее жениха.

Лиза. Слушаю-с! (Уходит).

Гриша (подходит, раскачиваясь, и становится в непринужденную позу). Сударыня!

Уланбекова. Что тебе?

Гриша. Позвольте мне и город сходить; нынче там праздник.

Уланбекова. Зачем это ты пойдешь? На пьяных смотреть?

Гриша (заложив руки назад). Позвольте-с.

Уланбекова. Незачем, незачем.

Гриша. Уж позвольте, сударыня.

Уланбекова. Говорю тебе, что незачем. На этих гуляньях только нравственность портится. Там всяких мерзостей наслушаешься! Ты еще мальчик, нечего тебе там делать!

Гриша. Нет, уж вы позвольте-с!

Уланбекова. Останься. Выкинь из головы эти глупости!

Гриша. Что ж это такое! Служи, служи, а уж и погулять никогда нельзя.

Василиса Перегриновна. Ах-ах-ах, ах-ах-ах! До чего ты избалован! До чего ты избалован!

Уланбекова. Что ты раскудахталась! Молчи!

Василиса Перегриновна. Да как же, благодетельница, молчать-то? Такое бесчувствие! Такая неблагодарность! Сердце надрывается.

Уланбекова. Я тебе приказываю молчать, так ты и должна молчать.

Гриша. Уж вы позвольте-с!

Василиса Перегриновна. Его ль не любят, его ль не ласкают, кажется, больше сына родного!

Уланбекова (топнув ногой). Сс!.. Я тебя прогоню.

Гриша. Мне очень хочется на гулянку-то, уж позвольте-с!

Уланбекова. Ну, ступай, только приходи раньше!

Гриша. Слушаю-с!

Василиса Перегриновна. Ручку-то поцелуй, дурак!

Гриша. Что вы меня учите, я свое дело знаю. (Целует руку у барыни и уходит).

Уланбекова. А тебя, моя милая, если я еще услышу когда-нибудь подобное, я велю с двора метлами согнать.

Уходит. Василиса Перегриновна стоит в оцепенении.