В степи
1901
IV
Темнело. Странник и Никита оставили за собою деревню и шли по степи. Никита ковылял на больных ногах и молча, с пристальным вниманием косился на спутника: лицо странника казалось ему чуждым, чуждым и страшным в своей чуждости. А странник шел рядом, беззаботно посвистывал и дышал прохладою.
Далеко на юге чернели неподвижные тучи, оттуда шло непрерывное, глухое ворчание. Кругом еще сильнее пахло некошеным сеном. Ветер слабо дул, шурша сухою травою.
— Ну, поглядим, сколько нынче бог послал! — заговорил странник. — Э-эх, коробушка-матушка, вались на травушку!
Он скинул котомку наземь, опустился на траву. Никита стоял и молча глядел.
Странник вытащил из кармана деньги, стал считать; оказалось семьдесят три копейки; было тут и от продажи «святого припасу», были и деньги, данные бабами на свечи угодникам в Соловках, куда будто бы направлялся странник. Потом он вытащил из котомки холсты, яйца, бутылку с водкой.
— Что ж, Никитушка, давай делиться! — ласково сказал странник.
Никите что-то сдавило горло. Он стоял, расставив ноги, и в упор смотрел на странника.
— Знаешь что? — проговорил он срывающимся голосом. — Тебе одна дорога, мне — другая. Прощай, брат! — И он махнул рукою.
Странник изумленно вытаращил глаза и вскочил на ноги.
— Что ты? Господи помилуй, чего ты? — Он оторопело вглядывался в Никиту. — Ду-ура ты, дура деревенская! — неожиданно расхохотался он и весело всплеснул руками.
Никита исподлобья оглядел странника — и вдруг, закусив губу, с размаху ударил его тяжелым кулаком в лицо, — ударил больно, крепко, с дикою радостью ощущая, как хрястнул под кулаком нос его спутника…
Странник, с залитым кровью лицом, сидел на земле и испуганно, плачущим голосом ругался. А Никита, не оглядываясь, шел вперед в темневшую степь.