Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

святитель Иоанн (Максимович), митрополит Тобольский и всея Сибири

Слово «илиотропион» с греческого переводится как «подсолнух». Как пишет древнеримский писатель Плиний, «растение подсолнечник представляет своего рода чудо в природе: оно постоянно обращено головой к солнцу и вместе с ним обращается от востока до запада, даже во дни облачные, до того сильно любит оно солнце». Это свойство делает этот цветок символом христианина, всегда ищущего Бога – невещественное Солнце, озаряющее все творение, – и всегда готового исполнить Его волю. Книга свт. Иоанна (Максимовича) «Илиотропион» посвящена проблеме согласования воли человеческой с волей Божьей и предназначена для самого широкого круга читателей.

Книга первая

Познание воли Божьей

I. Сообразование с Божественной волей

Начало всего учения

Начало всего учения, преданного нам Господом нашим Иисусом Христом, состоит в том, чтобы мы во всех делах и своих словах сообразовались с Божественной волей. Спаситель наш учил нас этому во всю Свою земную жизнь — словами и делами, прямыми речами и притчами, наконец, в Себе Самом оставил нам образ жизни христианской, чтобы мы по мере сил следовали за Ним.

Для объяснения этого учения приводим два основания:

Первое. Наш успех в христианской жизни зависит от того, как будем мы собственную нашу волю покорять Божьей воле. Чем искреннее будет наша покорность воле Божественной, тем обильнее сделается преуспевание нашей христианской жизни. Всем известно, что все совершенство последователя Христова основано на любви его к Богу и ближнему. Все книги Священного Писания свидетельствуют об этом: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душой твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь (Мф. 22, 37–38).

Вторая заповедь дополняет первую: Возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 39–40). Ныне же пребывают… вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13, 13). Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства (Кол. 3, 14).

Словом, исполнение всего закона заключается в действиях, происходящих из любви нашей к Богу и к каждому человеку. В этом-то и состоит сообразование воли человеческой с волей Божественной. Чего хочет Бог, того хочу и я; а чего Он не хочет, того и я не хочу. Ничего нет сильнее такой любви!

Второе. Ничто в мире не происходит вопреки воли Божьей или без Его попущения. Случай — благоприятный или печальный — не есть нечто реальное, но одно мечтание язычников, придумавших некую богиню Фортуну, имеющую будто бы власть и силу распоряжаться счастьям или несчастьем отдельных людей и целых народов. Блаженный Августин спрашивал язычников: «Что за причина, что богиня ваша Фортуна иногда бывает добра, а иногда зла? Быть может, когда она злится, то перестает уже быть богиней и превращается в злобного демона?»

Христианская мудрость совершенно отвергает такое божество. Добро и зло, жизнь и смерть, нищета и богатство зависят от Господа. Эта истина подробно раскрывается в Священном Писании.

Для нашего вразумления Господь попускает даже зло и беды

Все в мире, даже по виду злое, кроме греха, происходит по воле Божьей. Богословы объясняют это таким способом. Начало зла в собственном его значении есть грех. В каждом грехе заключается причина, его производящая, и ее неизбежные последствия — исправление в начале угрозой, затем наказанием и, наконец, казнью.

Причиной греха является лживость или своеволие грешника. Наказания же, будучи горькими последствиями причины, происходят по воле Божьей, как причине не греха, но исправления или уничтожения его. Итак, если мы из понятия греха отбросим его причину, то не будет ни одного из горьких или злых его последствий, которое бы не происходило по воле Божьей или было бы Ему не угодно.

Как горести греховные, так и мирские — бедствия, обыкновенно называемые естественными, — как то: голод, засухи, моровые поветрия и тому подобные, часто не имеющие непосредственного отношения ко греху отдельно взятого человека, происходят по воле Божьей. А потому все человеческие бедствия и горести происходят по воле Божьей ради достижения праведных целей Промысла Божьего. Один только грех противен Богу, — подобно тому, как зло противно добру или ложь противна истине, — но попускается Богом ради ненарушения личной человеческой воли или его свободы.

А потому эта попускающая грех воля Божья называется еще Домостроительством или Промыслом Божьим.

Все то, что мы называем в обыкновенном значении злом (кроме греха-зла в точном значении), происходит по воле Божьей по смыслу богословия. Это основное положение следует твердо содержать в уме, ибо весьма благоразумно, полезно и благочестиво рассуждать, что всякое зло, беда или несчастье есть для нас спасительное наказание, посылаемое на нас Богом. Но не Бог есть причина нашего греха.

Отсюда вытекает следующее заключение: так как все в мире совершается по Божьему мановению и повелению, то наш долг все принимать без ропота от Божьей десницы и совершенно покоряться Ему или Его святой воле, и тем самым будем мы сообразовать нашу волю с Его Божественной волей, не приписывая ничего в мире слепому случаю, подобно древним язычникам. Они, омраченные тьмой многобожия, приписывали человеческое благополучие или особенным божествам, или слепому случаю, или, наконец, небрежности и злому человеческому умыслу, как первоначальной причине своего счастья или несчастья. Эти чудовищные представления древних весьма неприличны христианам и должны быть ими отвергаемы. Сожаления вроде: «Это или то приключилось мне потому, что тот или какой-то возненавидел меня или же повредил мне оговорами, клеветой…», «Все было бы иначе, если бы такой-то был ко мне благорасположен, похлопотал бы об этом деле, не жалея трудов…» — совершенно тщетны, неразумны и бесполезны. Напротив, умнее, правильнее и благочестивее думать и говорить обо всем происшедшем: «Господь это попустил», ибо все доброе и недоброе, как замечено нами выше, происходит по воле Божьей.

По нашим грехам и несчастья наши

Многие обманываются, по своему крайнему невежеству думая, что только зло, проистекающее от естественных причин (наводнения, землетрясения, неурожаи, дороговизна на предметы продовольствия, неблагоприятные атмосферные явления, повальные болезни и внезапная смерть) происходит не по воле Божьей, ибо по большей части такие несчастья не имеют прямого отношения ко грехам. Думают также они и что все злостные деяния, происходящие от противозаконного человеческого умысла (ругательные слова, насмешки, обманы и подлоги, хищения, грабежи, разбои, смертоубийства), приключаются без попущения воли Божьей и Его Промысла, но единственно по человеческой злобе и развращенной людской воле, которая сама причиняет и наносит ближним своим всякое зло. А потому не только в минувшее, давно прошедшее время, но и в настоящие времена нередко слышны жалобы: «Оскудение в пропитании и необходимых средствах для жизни произошло не от Бога, а от лихоимцев». Жалобы эти — жалобы людей, не знающих и не боящихся Бога. Они недостойны христианина.

Предмет, о котором сейчас мы говорили, поясним примером.

Некто, вознамерившийся лишить ближнего всего его имущества и желая втайне исполнить свое злое намерение, прокрадывается в дом его никем не замеченный, подкладывает зажженные горючие вещества под строение и также незаметно выходит из дома. Вскоре затем начинается пожар; пламя увеличивается, огонь перебрасывается ветром на другие постройки. Люди отовсюду сбегаются гасить огонь и защищать от пожара смежные дома. Поджигатель бежит тоже с другими людьми как бы для гашения пожара, но он имеет другое намерение: пользуясь пожарной суматохой, уносит из горящего помещения вещи будто бы для спасения от огня, на самом же деле похищает их в свою пользу и прячет.

Все эти действия поджигателя, хотя они служат непосредственной причиной понесенного хозяином дома разорения и лишения всего имущества, не будут ничем отличаться от так называемых физических бедствий, так как рассматриваются исключительно в себе самих, без отношения их к злому умыслу. Они происходят от попущения Божьего, подобно тому как, например, гром убивает человека, молния зажигает дом или растущее дерево, ураган разносит скошенное сено — словом, как все бедственные перемены, производимые силой Божьей, заключенной в неизменных законах вещественной, неразумной природы. Так и поджигатель — он не может ни войти в дом, ни выйти из него, ни подложить огонь без попущения Божьего. Да и сами эти действия ни добры и ни злы, потому что могут послужить как ко злу, так равно и к добру. Но зла воля, лукаво намерение, которыми руководился поджигатель и причиной которых не является уже Бог, а свободная воля поджигателя. Это его грех, хотя ему Бог и попустил выполнить на деле свой злой умысел, ибо мог бы и препятствовать Бог совершению его, если бы то было Ему угодно. Не возбранил же Господь совершения злого умысла, но попустил выполнить его по праведному Своему суду. О причинах такого попущения сказано будет впоследствии.

Иногда праведные исправляются злыми

В погрешностях другого рода — нечаянных физических повреждениях — причина, их производящая, есть та же, что и в наружном совершении умышленных преступлений, то есть Божье попущение, как увидим из примера.

Некто, получив или сам себе причинив нечаянно повреждение ноги, не может правильно ходить; он, хотя старается прямо ступать, но с трудом и все-таки не так прямо ходит, как здоровый. Причина движения ноги заключается в естественном побуждении ходить; причина же хромоты — в самом повреждении, но не в желании причинить повреждение, ибо оно было неожиданным. Сравнение нечаянных проступков с умышленными преступлениями дальше этого не простирается; существенное между теми и другими различие в том, что нечаянный проступок происходит единственно от Божьего попущения, а умышленное преступление есть уже дело не Божественной воли, ибо оно — произведение извращенного своеволия падшего разумного существа, лишь допущенное Богом. Бог не возбраняет только наружного греховного деяния, но ни в коей мере не способствует Он ни заблуждениям нашей воли, ни удалению ее от пути правого, от закона.

Если же Бог не является началом нравственного нашего падения, которое одно и есть истинное зло, и быть им не может: Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь (Авв. 1,13), Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие (Пс. 44, 8), то вполне истинно, что всякие бедствия, проистекающие от вторичных причин, разумных или неразумных, каким бы образом ни произошли, происходят по воле Божьей, ниспосылаются Его крепкой десницей, по Его усмотрению и Промыслу.

Возлюбленный! Бог направил руку на ударение тебя; Бог подвинул язык обижающего или клеветника на поругание или оклеветание тебя; Бог дал нечестивому силу на твое низложение — Сам Бог устами пророка Исаии подтверждает это, говоря: Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня; Я препоясал тебя, хотя ты не знал Меня… Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это (Ис. 45, 5,7). Яснее подтверждает это пророк Амос: Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы? (Ам. 3, 6), как бы говоря: нет ни одного бедствия, которое было бы не по воле Божьей, которая злой умысел попускает, а к приведению его в исполнение указывает способ и подает силу.

Так Бог, имея желание наказать царя Давида за грех прелюбодеяния его с женой Урии и за убийство самого Урии грехом кровосмешения собственного его сына с его женой, говорит Давиду через пророка Нафана: Вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих пред глазами твоими, и отдам ближнему твоему, и будет он спать с женами твоими пред этим солнцем. Ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем (2 Цар. 12, 11–12).

Весьма хорошо выразил эту мысль блаженный Августин, говоря: «Таким образом Бог исправляет добрых людей через злых». Также нередко Божье правосудие употребляет нечестивых царей и злых князей в значении своих орудий, для обучения праведных терпению и для наказания негодяев за их преступления и проступки. Много видим тому примеров в древности, что Бог обнаруживает Свою благую волю в злых стремлениях и делах людей нечестивых для того, чтоб их неправдой совершить праведный Свой суд над виновными перед Ним. И как чадолюбивый отец наказывает детей лозой за их проступки, но потом, видя их исправление, оказывает им свои ласки и бросает лозу в огонь, так поступает и Бог с людьми, растлевающими свою нравственность порочными поступками и неправдами. Вот примеры:

Бог через пророка Исаию угрожает развращенному народу израильскому погублением его и опустошением Палестины ассириянами, говоря: О, Ассур, жезл гнева Моего! и бич в руке его — Мое негодование! Я пошлю его против народа нечестивого и против народа гнева Моего, дам ему повеление ограбить грабежом и добыть добычу и попирать его, как грязь на улицах. Но он не так подумает и не так помыслит сердце его; у него будет на сердце — разорить и истребить немало народов (Ис. 10, 5–7). Здесь ясно показывает Бог, что не воля царя ассирийского, но Его святая воля исполняется ассириянами. Он называет их орудием гнева и бичом негодования Своего на беззакония израильтян и, следовательно, Себе Самому приписывает их наказание. «Я послал их, — говорит Он, — взять у них добычу и усмирить непокорных Мне и сильно надмевающихся в уме своем, ибо они отвергли веру в Единого Бога и почтили идолов языческих безумными и жестокими обрядами и жертвами. Сам же царь ассирийский, приводя в исполнение волю Божью, иначе будет думать, — что совершает это он по собственной своей воле, — и не образумится, но устремится на убийство и конечное истребление народов, однако же послужит он Моей воле. Когда же войной ассириян накажу Я людей Моих, исправлю их, тогда горе жезлу тому, горе ассириянам, всех их, как ненужное орудие, брошу в огонь на сожжение».

Таким же образом смотреть следует и на другие праведные наказания, попускаемые на нас от Бога за наши неправды.

Римский император Тит при осаде Иерусалима сам, лично обходя его стены и видя рвы, наполненные трупами мертвых людей, льющуюся кровь из изувеченных и растерзанных тел, тяжко вздохнул и, возведши глаза и руки к небу, сказал: «Боже Милостивый! Не мое это дело!»

Восставать на причину бедствия не значит мешать Божьей воле

Спросит нас кто-либо: «Если верно, что все бедствия постигают нас по воле Божьей, не напрасно ли нам противиться ей?» Не тщетно ли употреблять лекарства в болезнях, вести вооруженные полки против нападающего неприятеля? Почему добровольно не подносим ему ключей от крепостей наших и не пускаем его в нашу отчизну, подражая блаженнейшему архиерею Луппу, который приветствовал Аттилу такими словами: «Приветствую тебя, Аттила, бич Божий»?

Отвечаю спрашивающим меня об этом словами апостола Павла: Не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно, по мере веры (Рим. 12, 3), то есть не по понятиям мира сего, но по смиренному разумению и рассмотрению высшего порядка Промысла. В духе этого разумения по мере веры и постараемся разрешать эти мнимые противоречия.

То, что разорительные войны и прочие беды происходят не без воли Божьей, — дело ясное. Но отсюда не следует еще, что не нужно вооружаться против врагов, считая это противодействием воле Божьей. Богословы-схоластики различали две стороны воли Божьей: волю знамения и волю благоволения.

О воле знамения не стану распространяться; достаточно нам и того, что уже сказано о ней выше.

Совершенно иначе нужно думать о воле благоволения Божьего. Пока продолжается сам факт ее, мы не можем знать подлинного намерения Божьего о нас, а узнаем уже впоследствии о нем.

Объясним это на примере болезни. По какой бы причине ни началась она, нет никакого сомнения, что на то была воля Божья. Однако больному неизвестно намерение Божье о времени продолжения его болезни, а потому не воспрещается больному прибегать к различным средствам исцеления себя от болезни. Когда же он, после употребления многих врачующих средств, не получит выздоровления, то может быть уверенным, что на то есть воля Божья, чтобы ему терпеть продолжительную и тяжкую болезнь.

Так смиренно рассуждай, каждый болеющий брат, что Богу еще угодно продержать тебя в болезни. Но так как ты не знаешь, имеет ли Бог намерение, чтобы ты страдал до смерти, то безгрешно можешь прибегать к средствам врачевания для получения здоровья или хотя бы для получения облегчения. Безгрешность врачевания доказывается и тем еще, что если Богу не угодно возвратить тебе здоровье, то Он может лишить всякое средство врачебной его силы.

Таким же образом следует рассуждать о врагах и войнах. Бог многократно попускал неприятелям покорять израильский народ для того, чтобы народ этот не бесчинствовал, не забывал бы о Боге своем, и израильтяне, пока не сознавали на то воли Божьей, сопротивлялись своим врагам. Но иначе они поступили, когда пророк Иеремия возвестил им волю Божью покориться Навуходоносору-царю. Равным образом начавшийся пожар, если он при всем старании народа и пожарной команды не мог быть погашен, явно свидетельствует, что суд Божий решил, чтобы дом не только был подожжен, но и сгорел совершенно для испытания терпения друзей Божьих и в наказание врагов. Подобным образом следует рассуждать о воле Божьего благоволения и во всех других приключениях с нами.

С другой стороны, безгрешность самосохранения доказывается и примерами мирской опытности. Отец, желая узнать успехи своего сына в изучении фехтования, дает ему деревянную рапиру и велит ему сражаться с собой. Не сын восстает против отца, но ратник противостоит своему противнику. Подобным образом тот, кто старается погасить пожар, победить своего врага, уврачевать болезнь, — тот сопротивляется не воле Божественной, наказывающей нас за неправды наши, но противопоставляет себя той причине, которая преследует его и которую ненавидит Сам Бог. Дом подожжен по злобе или ненависти, по корыстолюбию — все эти побуждения к поджогу виновны и грешны, но сопротивляться им не возбранено всякому. Кто врачует болезнь, тот не воле Божьей сопротивляется, но человеческому страданию, ибо болезнь редко приключается сама собой, чаще всего она является следствием несоблюдения правил гигиены (обжорство, невоздержание, неопрятность). Следовательно, врач сопротивляется болезнетворным причинам. Или кто оружием сопротивляется врагу, сопротивляется не Богу, но тому, кто несправедливо начинает войну.

Во всех подобных происшествиях защищать себя не запрещено и даже обязательно, если не откроется, что по особенным причинам такая защита не угодна Богу.

Правое сердце ищет воли Божьей, а лукавое принимает злого духа

Что удивительного, когда Божественный Промысл и Его праведный суд употребляет злых людей как орудие для совершения Его святой воли, когда и самые диаволы исполняют это дело, говорит святой Григорий. Делается это по чудному устройству милости Божьей. Тем же самым средством, которое злобный враг употребляет для искушения, чтобы погубить нас, Милосердный Создатель пользуется для нашего исправления, чтобы нас оживотворить.

В Первой книге Царств говорится о царе Сауле: И было на другой день: напал злой дух от Бога на Саула (1 Цар. 18, 10). В другом месте о том же духе выражено: И возмущал его (Саула) злой дух от Господа (1 Цар. 16, 14). Как же согласовать оба эти выражения: злой дух от Бога и злой дух от Господа? Если злой дух, то он не Божий дух, а если Божий, то не злой дух. Места эти сами себя объясняют: дух этот называется злым или лукавым потому, что он был желанием развращенного сердца Саулова, он мучил и душил последнее. Духом же Божьим или от Бога назван он потому, что он был послан Богом в наказание Саула за грехи его.

Для вразумительного понимания текстов Святого Писания, подобных выше указанным, приводим изъяснение блаженного Августина на библейское выражение правые сердцем (Пс. 63, 11). Что значит «правые сердцем» или «правое сердце»? На этот вопрос Августин отвечает: «Правые сердцем суть несопротивляющиеся Богу. Вникните, возлюбленные, и поймите смысл, заключающийся в выражении “правое сердце”. Но для этого необходимо знать, какая разница между правым сердцем и сердцем лукавым.

Всякий человек, невольно страдающий, терпеливо переносит все: обиды, печали, труды, укоризны и тому подобное, веря, что так угодно Богу. Подобно Иову, он не произносит ничего неразумного о Боге, например, будто бы Бог не знает, что делается и творится в мире — одного наказывает, другому прощает вины и оказывает милость. Такой человек есть правый сердцем.

Напротив, строптивы, развращенны и неразумны сердцем те, которые обо всем, что встретилось им неприятного или злого, говорят: “Мы страдаем несправедливо”, вменяя это Богу, по воле Которого они страдают, или, если не дерзают явно приписывать несправедливости Богу, то не верят в Промысл Божий о мире и таким образом отнимают у Бога управление миром. “Не может Он делать неправды, — говорят они, — но несправедливо то, что я страдаю, а другой не знает никакой беды. Я знаю, я грешен, но, сказать правду, есть же и худшие меня грешники, но они веселятся, а я — страдаю. Несправедливо, что худшие меня живут во всем изобилии радостей и удовольствий, а я, хотя и без порока или мало чем-либо грешен, живу в великой скорби и во всегдашних нападениях и обидах, ведь это — явная несправедливость. А так как мне хорошо известно, что Бог не творит неправды, но неправда существует в мире, то делаю вывод, что Бог не управляет делами человеческими и не заботится о нас”».

Неправые сердцем, то есть развратившиеся в сердце своем, держатся трех ложных мнений: что нет Бога, что Бог — неправеден, когда Ему все то, о чем обыкновенно говорят развратники и развращенные, благоугодно и любо, и Он все это допускает. Или что Бог не управляет делами людей и не имеет никакого о них попечения и заботы. Эти три мнения ложны и составляют величайшее нечестие против Бога.

Продолжим, братия возлюбленные, нашу речь о правых сердцем. Тот еще есть правый сердцем, кто в счастье и в несчастье своем благодарит Бога, говоря словами праведного Иова: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось, да будет имя Господне благословенно! (Иов. 1, 21). Заметьте, любезные братья, чтобы вы никогда не говорили: «Это мне диавол сделал, но все, что происходит с тобой — и доброе и злое, — приписывай Богу своему, зная, что диавол не может ничего тебе сделать, если Вышний Бог, имеющий власть жизни и смерти, не попустил ему чего-либо учинить тебе для твоей казни или исправления твоего.

Казни попускает Бог для нечестивых (безбожников, сознательно поступающих против своей совести, явно отвергающих истину, и так далее), исправление же попускает для погрешивших в чем-либо детей.

Бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12, 6). И ты не надейся остаться без наказания, если только не думаешь быть отчужденным от небесного наследства.

Бьет всякого сына, которого принимает, то есть признает наследником. Так ли? Всякого ли? Где ты хотел скрыть себя от наказания? Всякого бьет непременно; никто не изъят от наказания. Да будет тебе известно, что Сам Единородный Сын Божий, не совершивший никакого греха, не был избавлен от наказания. Превосходно это учение, действительно достойно оно блаженного Августина^[1].

А так как, по рассуждению Августина, ни диавол и никто из людей один другому не может нанести никакого зла без попущения Божьего, то в следующей главе предложим: что попускает Бог, каким образом попускает и по какой причине совершается попущение Божье?

II. Почему Бог попускает то или другое

В этом отношении множество людей сильно заблуждаются, смешивая попущение Божье с попущением человеческим.

Первое неизмеримо отличается от последнего по причинам своего происхождения — человеческое попущение происходит от бездеятельности попустителя, которая и служит непосредственной причиной появления множества физических и моральных зол, хотя попуститель и мог предупредить или пресечь их в самом начале. Иногда, впрочем, происходит это попущение, оттого что попуститель не имел возможности предотвратить какое-либо зло. При таком нашем воззрении и на попущение Божье — в тех случаях, когда мы друг на друга нападаем, считая своего противника злодеем и виновником наших злоключений, и терзаем друг друга не только языком, словами, но и руками, — рождается в душе нашей мысль, будто бы Всеведущий Бог не смотрит на нас и, имея возможность возбранить, попускает наносить нам тяжкие обиды.

Для исправления этой преступной мысли необходимо нам рассмотреть попущение воли Божьей в трояком отношении:

а) со стороны желания Божьего попустить что-либо,

б) со стороны причины Божьего попущения,

в) со стороны содействия воли Божьей в совершении попускаемого дела или вещи.

Для лучшего уразумения указанных сторон попущения Божьего необходимо различать два рода попускаемых зол.

Первый род зол включает в себя разные огорчения, тяготы, болезни, нанесение обид или бесчестия, как то: приведение в нищенство, заключение в тюрьме, недуги, ссылка, смерть — все это не может быть даже названо в тесном смысле злом, а только горьким лекарством, посылаемым нам от Бога для душевного врачевания нас.

Второй род зол, называемый в собственном смысле злом, — это наши грехи, то есть преступление Божьих заповедей.

Первого рода зло попускает Бог по желанию Своему или как казнь для нечестивых безбожников, или как меру исправления для сынов и дочерей. О зле второго рода, то есть о грехах, нельзя сказать, что Бог желает их совершения, Он их только попускает. Все, что действительно существует в мире, пребывает в нем по желанию и слову Божьему, по воле Которого все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин. 1,3).

Но грех не есть нечто реальное, а только призрачная противоположность действительности, ее призрак, тень, ничто. Грех существует по одному именованию несовершенства лжи и лукавства неповинующихся Богу разумно свободных существ, сотворенных Им. Потому грех и произошел первоначально и ныне происходит против желания Божьего, не от Бога, но по Его попущению. Причина попущения греха скрывается до времени в тайне совершенства и непогрешимости Божьего управления миром или Его Промысла. Богу совершенно известно все будущее, и Он может легко не допустить ненавидимого Им греха, но допускает его, желая из зла произвести доброе, из неправого — правое для вразумления и исправления людей, чтобы они видели, какие последствия влечет грех и по отношению к согрешившему, и по отношению к его ближним.

В этом и состоит отличие попущения Божьего от попущения человеческого, по которому зло или не могло быть предупреждено и пресечено в начале человеческими мерами, или, по крайней мере, было нежелательно совершение допущенного. Наоборот, в Боге видим и могущество Его не допустить, пресечь исполнение злого намерения, и вместе с тем волю, попускающую совершиться тому или другому из зол.

При этом рождается вопрос: почему благоволит Бог попускать совершение греха, какая побудительная причина у Бога к попущению людей на грех?

Бог и злые дела иногда обращает во благо

Бесконечная благость Божья никогда бы не попустила быть на земле таким злым беззакониям, если бы она не производила величайших благ и сделанное по злобе не обращала бы во спасение.

Бог попустил умножиться зависти братьев против неповинного Иосифа, но попустил для какого благодеяния? Не для спасения ли от голодной смерти не только его родителей, братьев и родственников, но и всего Египта? Попустил Бог нечестивому Саулу всячески озлоблять кроткого, незлобивого Давида, но не для пользы ли самого Давида и всего царства еврейского, да и для величайшей пользы не только их, но и всего рода человеческого через потомка Давидова Христа Спасителя нашего? Попустил Бог бросить в ров к разъяренным львам безвинно оклеветанного пророка Даниила, но для чего? Для возведения его самого и друзей его на высшую степень величия и славы.

Но зачем мне рассказывать о многочисленных фактах ветхозаветной истории, когда через попущение Божье завистливые первосвященники, фарисеи и старейшины еврейские, по зависти, предали на распятие Единородного Сына Божьего Иисуса Христа и это попущение обратилось во спасение всего рода человеческого! Таким образом, от каждого попущения происходят и открываются нам величайшие богатства славы Божьей и Его благодеяний каждому человеку и всему роду человеческому. Отсюда открываются нам благость Божья и милосердие Его, щедроты, всемогущество и величество, предвидение и Промысл Его. Отсюда высочайшая мудрость и правда Его неведомыми нам путями озаряют нас и тем самым возбуждают весьма многих внимательных людей к возращению добродетели, к умножению многотрудных, но славных подвигов, награждаемых обильными благодеяниями в нынешней жизни и будущей, и вместе с тем ореолом славы.

О, как дивно и величественно проявляет себя Божественное Промышление в повседневных своих попущениях!

Легко от добра произвести добро, но весьма удивительно злое обратить в доброе. Есть общая поговорка: «На спокойном море всякий может быть кормчим». Когда ветер — попутный, корабль — крепок, море не волнуется, а матросы знают свое дело, да и пристань видна, невелика мудрость — направить к ней корабль. Но иное дело, когда буря бушует на море, корабль поврежден, волны с шумом вливаются на палубу и внутрь корабля или когда ночь темная, ничего не видно, пираты окружили корабль, экипаж малочислен и плохо вооружен, и при всем этом капитан корабля так искусно распорядился, что безбедно избежал опасности, — вот это удивительное дело! Капитан корабля доказал свою мудрость и свою опытность править кораблем.

Подобное замечаем мы и в мироправлении Божьем: кажущееся нам попущение воли Божьей, не ведущее к добру, Бог приводит к наилучшему концу по Своей неизреченной премудрости и правде. Через попущение противозаконных деяний и приключений горестных Бог иногда беззаконников превращает в честнейших друзей Своих. По Божьему Промыслу, направляющему все к наилучшему концу, хитрые замыслы, направленные для вреда обольщаемого ими, часто обращаются ему в пользу и честь; делаемые на кого-либо нападения и обиды нередко умножают его силы; величайшие беззакония нечестивых утверждают многих в благочестии и добродетели и предохраняют от погибели.

Оттуда же происходит, что многие люди, на первый взгляд, уже совершенно погруженные в бездну погибели, на деле бывают через это спасены. Иосифу узы и темница служат к почестям и к его величайшей славе, зависть братьев доставила ему больше пользы, чем благоволение всего мира. Саулова злоба доставила Давиду царский венец. Львиный ров ввел Даниила в большую честь и славу, каких не достигали и цари земные. Христос с креста вошел в рай вместе с покаявшимся разбойником, а с горы Елеонской вознесся на небеса и сел по правую сторону Бога Отца. Если бы Бог не попускал грехопадения и не исправлял допущенных и через это не производил бы от злых деяний добрых последствий, то едва ли бы могли мы узнать присущую Богу правду, карающую злых и награждающую добрых. Но через такое допущение злых деяний мы учимся познавать пользу исследования самих попущений и осознавать, какими чудными путями Бог из величайших зол производит бесчисленное множество добра.

Об этом весьма умно выразился знаменитый ученый Боэций^[2], говоря: «Известный порядок Божественного управления всегда достигает своих целей. Ибо если иногда что-нибудь и уклонится от Божественного установления, то оно, хоть и другим путем, все же направляется к предположенной цели, чтобы ничто не оказалось неразумным в управлении Промысла. Хотя и неудобно человеку постигать ограниченным умом и выражаться слабым словом о величайших и бесчисленных деяниях Неограниченного и Всемогущего Божества, но для нас достаточно удостовериться, что Бог есть Творец и Промыслитель всего сущего и Сам же Он все направляет наилучшим образом к достижению наибольшего добра. А потому, если благоразумно всмотримся в многоразличные явления природы и человеческих обществ, то ничего не найдем злого и неразумного в порядке высшего управления миром»^[3].

Итак, существуют многочисленные причины попущений Божьих, примеры которых привели мы в начале этого отделения.

О попущении Божьем

Выше было предложено рассмотреть попущение Божье с трех сторон: а) волю Божью, б) причины попущения и в) волю, содействующую к совершению попущенного. К рассмотрению этой третьей стороны попущения Божьего мы теперь и приступаем.

Предвечный Бог еще прежде всех веков установил все, что Он впоследствии намерен был привести в исполнение. Тогда же Он предвидел не только причины попущений зла в мире, но и имел свободную волю как попустить, так и содействовать совершению попускаемого действия. У богословов эта истина ясно и точно выражается словами: «Бог есть помощник всему истинно происходящему и существующему». Ничего в мире не бывает и не осуществляется без посредства первой и высочайшей причины — воли Триединого Божества.

Итак, если все, что попускает Бог, предустановлено Им от века к попущению по справедливейшим причинам и Сам Бог благоволит являться невидимо помощником совершения попущенного деяния, то зачем мы произносим безумно на Бога и людей печальные и пустые жалобы? Зачем часто мы оговариваем и отрицаем Промысл Божий и самые справедливые причины Божьего попущения? Почему лучше и справедливее все случившееся нам неприятное и мучительное для нас не приписываем Мы с покорностью воле Божьей и Его попущению для нашего исправления?

Зная, во-первых, что попущения Божьи бывают не без справедливых причин, во-вторых, что вся сила и все лучшее содержится в том Божьем о нас намерении, с которым сделано попущение, и которому сопротивляться нам нисколько не следует, обязаны мы тем более осмотреться и исправить себя раскаянием перед Богом в своих погрешностях. В попущениях Божьих — добрая ли воля, злая ли она — но она служит Богу. С каким бы намерением она ни служила, однако в конце концов все совершается для достижения наилучших целей.

Действительно, все святые приписывали воле Божьей то, что случалось с ними в жизни, потому что не обращали внимания на грехи чужие, но все поступки людские рассматривали как Божий дар или Божье попущение за свои грехи. Святые рассуждали так: Милостивый Бог никогда бы не попустил ничего злого, если бы не знал Он, что оттуда произведет Он многочисленные и великие благодеяния.

Подобную мысль высказал и блаженный Августин: «Бог признал лучшим злое обращать в доброе, нежели вовсе не попускать зла. Потому что Бог, будучи всеблагим, никаким образом не допустил бы зла в делах Своих, если бы не был столь всемогущ и благ, что не мог бы от зла произвести благое и доброе»^[4].

Так же справедливо говорил учитель Феофил^[5]: «Непостижимо Бог вмешивается в наши заблуждения и в наши грехи, не для похвалы их или принятия соучастия в них, но гнушаясь ими, ненавидя и исправляя их. Бог производит из зла много доброго, подобно тому как бы Он огонь превратил в воду». Здесь следует упомянуть и о другом его наставлении: «Всякий оскорбляющий нас каким бы то ни было образом совмещает в себе как бы два лица, действующие одно сознательно, другое бессознательно. Во-первых, он желает по злому расположению к нам действовать против нас враждебно, с намерением оскорбить нашу личность, лишить нас имущества и так далее, хотя в этом намерении и не всегда успевает. При успехе же, через попущение Божье, делается он бессознательно вторым лицом, действующим в качестве орудия в руках Божьих, наказывающего нас или исправляющего наше поведение. Тем самым он бессознательно служит Богу».

Такими бессознательными служителями Божьими были известные в истории Навуходоносор^[6], Аттила^[7], Тотила^[8], Тамерлан^[9] и другие бичи Божьи. Таковы же Веспасиан и сын его Тит, которые ради славы и распространения Римской империи старались уничтожить евреев, но обманулись в том. Действительно, они были мучителями и сильными воинами — орудием гнева Божьего на народ неправедный. Евреи не могли достигнуть спокойствия и своего счастья на земле не иначе, как при пособии терм Нероновых. Но чтобы яснее изложить читателям означенное здесь изъяснение попущения Божьего, да будет нам позволено коснуться некоторых исследований и суждений.

Любое попущение Божье нужно принимать с покорностью

Позволь спросить тебя, возлюбленный брат христианин, оглашающий весьма часто небо и землю своими скорбными жалобами. Скажи мне, что тебя столько оскорбляет: воля ли оскорбителя, или только его власть, или и то и другое?

Ты отвечаешь: меня оскорбляет и то и другое.

В ответ на это скажу тебе, что ни воля злонамеренная, ни приведение ее в исполнение не могут нанести тебе оскорбления. Злое намерение без власти — ничтожно и никакого вреда тебе не делает, а приведение намерения в исполнение зависит от попущения, то есть от воли Божьей, которая справедлива и свята. Тебе известно, что всякая власть — от Бога, зачем же ты печалишься и жалуешься на оскорбителя за то, что он сделал тебе не другое что, как только попущенное ему Богом, иначе бы он не мог тебя оскорбить без Божьего попущения. Скажешь: противник мой нанес мне величайшую обиду. Скажи, какую? Ибо за грехи твои тебя наказывает Бог, или учит тебя терпению, или умножает твою награду за невинное оскорбление, а ты считаешь себя обиженным? Этого лукавого человека, скажешь, и его злобную волю я ненавижу. Но ты всегда обращаешь внимание на деяния других людей, а я тебе советую лучше обратить взор свой к Богу и к своей совести.

Воля человеческая, хотя она зла и нечестива, что же могла тебе сделать? В чем ее успех? Ты не столько сожалеешь о том, что хотел тебе вредить твой противник, сколько о том, что он повредил или что мог повредить? От кого же это произошло и почему он мог тебе вредить? Не по власти ли и воле Божьей? А если по власти и воле Божьей, то всегда по судьбам праведным и святым. Следовательно, ты или умолкни, или обрати свои жалобы к Божественному попущению и это последнее запечатлей твердо в душе своей, что никогда Бог не попустит, чтобы чужая злая воля могла причинить тебе какое бы то ни было зло, которое не послужило бы тебе в пользу, если только ты сам себе не повредишь. И кто может сделать нам зло, если мы будем ревнителями всего доброго?

Прекрасно сказал блаженный Августин: «Не бойся врага, он настолько силен повредить, насколько получил для этого власти от Бога. Того же бойся, Который силен столько сделать, сколько захочет, и Который ничего несправедливого не делает, но то, что Он делает, все — справедливо. А если что-нибудь, по мнению нашему, казалось бы несправедливым, то, если несомненно, что оно произошло по воле Божьей, веруй, что оно — справедливо и истинно. Спросишь: если кто убил невиновного человека, справедливо он поступил или несправедливо? Нет сомнения, что это несправедливо и достойно казни. Почему же Бог, спросишь опять, попустил такую несправедливость? Ты хочешь вести спор с Богом прежде, чем сделался достойным вопрошать Бога: по какой причине, Боже, Ты попустил это? Намерения Божьего о том или причины Его попущения не могу тебе, любезный мой, прямо объяснить по необъятности премудрости Божьей умом человеческим. Но утверждаю только, что и убивший неповинного человека действовал несправедливо и что этого убийства не было бы, если бы Бог не попустил его по неведомой нам праведной причине. Говоря другими словами, убийца совершил дело неправедное, требующее казни. Но попущение Божье праведно и премудро по причине праведной, но скрытой до времени от нас»^[10].

Подобным образом рассматривает блаженный Августин дело об убиении Христа, нашего Спасителя. «Иуда, беззаконный предатель Христов, — говорит Августин, — и гонители Христовы — все беззаконники, все нечестивцы и все погибшие. Однако Отец Сына Своего не пощадил, но предал Его за спасение всех нас. Любезнейший, если можешь, рассуди сам всякое подобное дело, отдели обе его стороны (законопреступника, совершающего злое дело, от Бога, соизволяющего на попущение), потом растолкуй. Исполни перед Господом твои обещания, которые высказаны тобой перед Ним (см.: Пс. 75, 12). Рассмотри, что сделал тебе нечестивый, а что — Праведный. Тот захотел умышленно совершить зло, сознавая свою неправду; Этот попустил совершиться злоумышлению и попустил справедливо для того, чтобы воля нечестивого погибла, а праведное попущение прославилось. Не удивляйся же, что Бог попускает совершаться злу. Он попускает это по праведному Своему суду, попускает мерою, числом и весом. У Него нет неправды, ты только сам всецело предайся Ему, вверься Ему»^[11].

Для успокоения себя при нанесении нам обид известно одно только верное средство. Когда тебя кто-то обидел или оскорбил, то не обращай внимания на злость оскорбителя, но обратись к Правосудному Богу, попустившему обидеть тебя твоему противнику, и не воздавай ему злом за сделанное тебе зло, ибо оно попущено Богом для достижения целей добрых и справедливых, хотя и неизвестных тебе до времени.

Этого обычая держались все святые угодники Божьи. Они не разыскивали, кто и за что их оскорбил, но всегда обращали сердца свои к Богу, смиренно признавая справедливость Божьего попущения. И потому они считали нанесенные им обиды за благодеяния для себя, а своих противников — за благодетелей, говоря: «Вот наши истинные благодетели, ибо они не льстят нам. Те же, которые нас хвалят и величают нас в глаза, льстят нам и вредят нашему внутреннему усовершенствованию». Поэтому святые всегда мысленный взор свой обращали к Богу, во всяком деле полагались на Промысл Божий и ожидали от Бога всего доброго.

С другой стороны, из сказанного выше видно, что грех, учиненный против ближнего через Божье попущение, тем не менее не дает ни малейшего смягчения вины грешника потому только, что его противозаконное деяние дало Богу повод произвести от зла большее добро. Ибо к произведению последнего подан только повод согрешившим — и не от себя, но по богатству Божественной благости. Намерение же у согрешившего было злое и осталось злым. Так, например, если бы кто из злодеев, подложив огонь под хижину бедняка по злобе на него, сжег ее, а другой добрый и достаточный человек, по своему сожалению к бедняку, выстроил ему на месте истребленной пожаром хижины не в пример лучший домик, то и в таком случае не могли бы служить уменьшающими вину поджигателя ни ничтожная стоимость подожженной хижины, ни то добро, сделанное бедняку, по поводу поджога и потери им хижины.

Для лучшего уразумения сокровенных и непостижимых судеб Божьих и Его Промысла о людях предложим рассмотрение об этом в следующей главе.

III. Из непостижимых судов Божьих мы можем узнавать Его волю

В течение всей жизни мы должны часто повторять изречение царственного пророка: Правда Твоя, как горы Божии, и судьбы Твои — бездна великая! (Пс. 35, 7). Бездна весьма велика. Бесконечно велика.

На эту бездну некогда как бы перстом указывали два библейских почетных служителя египетского царя фараона: виночерпий и хлебодар. Оба одного царя служители, оба впали в немилость царя, оба отданы под арест и посажены в тюрьму за тяжкую вину, на обоих положил царь свой гнев. И об обоих вспомнил он во время придворного пиршества, обоих мог бы он и помиловать, если бы то угодно было правде Божьей, или же обоих осудил бы на смертную казнь при равной их вине.

Однако одного осудил на бесчестную казнь, а другому возвратил свою милость и поставил его на прежнее место служения. Хлебодара велел повесить, отдав в пищу хищным воронам, а виночерпию велел быть в прежней его должности — предстоять царскому столу.

Таковы судьбы Божьи: одних Он по праведному Своему суду удаляет от Своего лица, других удостаивает Своего лицезрения по великой Своей милости. И кто может исследовать великие дела Его? Кто может измерить силу величия Его? и кто может также изречь милости Его? — говорит сын Сирахов (Сир. 18, 3–4).

Познающий дела Божьи исправляется

Сколь сокровенны и непостижимы судьбы Божьи о Навуходоносоре, царе вавилонском, и о фараоне, который не знал Иосифа (см.: Исх. 1, 18), о которых справедливо сказал блаженный Августин: «Один (Навуходоносор) за бесчисленные свои нечестия был наказан Богом и через то был приведен к спасительному и весьма полезному покаянию. Напротив, фараон ожесточился, несмотря на казни Божьи, пренебрег ими и погиб в Красном море со всем своим воинством.

Оба они были люди; оба цари языческие, оба были наказаны. Почему же неодинаковый конец получили? Один понял карающую руку Божью, вздохнул перед Богом и исправил свое поведение; другой не повиновался возвещенной ему воле Божьей, остался в своем греховном упорстве — и погиб».

Вот другой пример непостижимости суда Божьего. Один из лучших царей иудейских был Аса, который делал добро перед Богом и укрепил свое царство, ниспроверг идолов во всей земле Иудейской, истребил идолопоклонство — эту скверну первых царей в колене Иудовом и Вениаминовом, уничтожил поклонение высотам и дубравам. Однако этот славный царь, долгое время похвально царствовавший, бывший тридцать лет примером благочестивых царей, при конце своего царствования потерял свою первую славу, переменившись в своем поведении из лучшего в худшее. Он заключил в тюрьму пророка Ананию, обличавшего его в дурных поступках, казнил многих невинных граждан и, наконец, разболевшись страшно ногами, не обратился к Богу с покаянием в своих согрешениях и с молитвой о своем исцелении, но прибег к врачам и знахарям. О, как переменился он к худшему, как не похожи последние его деяния на первые! Первоначально бывший царем правды сделался самонадеянным ослушником воли Божьей, объявленной ему через пророка (см.: 2 Пар. 15–16).

Напротив, беззаконный и нечестивый Манассия довел народ иудейский до той степени нечестия, что он сделался хуже тех народов, которые Богом истреблены от лица сынов Израилевых, но познал в несчастье своем тяготеющую на нем руку Божью, обратился к Богу, раскаялся в своем нечестии и получил прощение и милость Божью (см.: 2 Пар. 33, 9). О Боже! Суды Твои — великая бездна!

Всем управляет воля Божья

Саул и Давид, первые цари народа израильского, как они удивительны для нас по различию над ними суда Божьего! Оба они были вначале достойны похвалы, оба тяжко согрешали с соблазном для всего царства, оба подверглись тяжким наказаниям, но как противоположно подействовали на них эти наказания! Саул отвердел в своем нечестии и бедственно скончался; Давид обратил наказание в лекарство для себя — и оказался возлюбленным избранником Божьим.

Здесь неуместны вопросы: почему это и для чего? Такие вопросы происходят по наваждению духа злобы и многих погубили. Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? — спросил некогда хитрейший из всех зверей Еву (Быт. 3, 1). На этот вопрос Еве следовало отвечать: «Мы знаем, что Бог заповедал нам не есть плодов с древа познания добра и зла. Но почему и для чего Он заповедал нам это, того мы не должны спрашивать у Бога, ибо Его святой воле так было угодно, причины же такой Его воли испытывать нам нельзя». Кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Все (существующее) из Него, Им и в Его власти (Рим. 11, 34–36).

Думаю, найдутся некоторые утверждающие, что не запрещается иногда спросить о причине той или другой заповеди. У кого? Неужели у Бога, Которому одному известно, что хорошо или что только позволительно? Если слуга у своего господина, или подчиненный у своего начальника, требует объяснить ему причину своего приказания или какого-либо распоряжения, то первый сочтет это за оскорбление себе, а второй примет это за бунт и неповиновение. Ты же осмеливаешься на столь большую дерзость против Бога! Кроме Его святой воли нет другой причины у Промысла Божьего, подобно тому как бы и вовсе ее не существовало.

Сколь непонятно, чудно и это: самаритяне охотно поверили словам Господа и умоляли Его остаться у них (см.: Ии. 4, 39–41); маловерные гергесияне, напротив, упрашивали Господа поскорее уйти от них (см.: Мф. 8, 34). Неверные иудеи ни словами, ни делами, ни знамениями и чудесами Господа не образумились и не уверовали в истину Его Божественного посланничества: суды Твои, Господи, — бездна великая!

Иулиан Александрийский^[12], святой мученик, который по причине болезни ног не мог ходить, был принесен двумя своими служителями пред судилище гонителей христианства. Один из принесших его слуг был христианин, но отрекся на судилище как от Христа, так и от своего господина и погиб в мерзком идолопоклонстве. Другой из них, по имени Евн, не изменил ни Богу, ни своему господину и остался в вере Христовой непоколебимым. Оба исповедника сначала были посажены на верблюдов и водимы по городу Александрии с бесчестием и поруганием, затем подвергнуты были немилосердному биению, напоследок брошены живыми на зажженный костер дров, где в добром исповедании предали свои души Богу. Глядя на их мучения, один из присутствовавших при этом воинов, по имени Веса, сочувствуя неповинным мученикам, начал усовещивать народ и унимать его от буйства, но был приведен к судье и оговорен, что он тоже исповедует веру Христову. По определению судьи он был приговорен к смертной казни — палач отрубил ему голову. Таким образом он получил мученический венец вместо отрекшегося от Христа служителя-христианина.

Святой Афанасий, архиепископ Александрийский, описывает в «Деяниях Антония Великого»^[13] такое происшествие. Два монаха предприняли путешествие посетить святого Антония в его пустыне. Но, идя по безводной жаркой пустыне, совершенно изнемогли от жажды без воды, и один из них уже умер, другой же находился при смерти. Святой Антоний, будучи от них далеко, за несколько миль, сидя в своем монастыре на камне, призывает поспешно двух своих монахов и говорит им: как можно скорее бегите туда-то в пустыню, захватив с собою сосуд воды, потому что один из двух идущих к нам братий уже умер от жажды, а другой еще дышит, но весьма страдает и ослабел. Если замедлите, то и другого не застанете в живых, — это открыл мне Бог, когда я стоял на молитве. Получив повеление, посланные немедленно и охотно пустились в путь; найдя странников, тело умершего предали земле, другого, освежив водой и подкрепив пищей, привели к святому Антонию. При этом описании Афанасий благоразумно замечает, что кто-нибудь может спросить при этом: а почему святой Антоний не послал своих монахов раньше для спасения странников, еще до смерти одного из них? Такой вопрос поистине неприличен для христианина, потому что это не было делом святого Антония, но это был суд Божий. Сам Бог изрек Свой праведный приговор над умирающим и о жаждущем (живом). Он же открыл Свою волю святому Антонию о спасении странника.

Антоний Великий, сам в себе размышляя, удивляясь сокровенным и недоведомым тайнам Божьим, воззвал смиренно к Богу: «О Господи, Боже мой! Тебе бывает благоугодно иногда даровать долголетнюю жизнь людям по-видимому бесполезным и погруженным в бездну беззаконий, а иногда преждевременно лишаешь жизни сей людей весьма полезных для блага общества. Одни, мало прегрешившие, тяжко казнятся Тобой, другие, напротив, живут себе без всяких скорбей, счастливо, и поэтому получают дерзость совершать преступления: Выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце (Пс. 72, 7)». При этом размышлении Антоний слышит голос: «Будь внимателен к самому себе: то, о чем ты размышляешь, есть суд Божий, и ты его не исследуй и не испытывай».

О, как велики дела Твои, Господи! Весьма глубоки и помышления Твои! Человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того (Пс. 91, 7). Поистине Ты — Бог сокровенный, не постигаемый умом Твоего творения.

В 1117 году, когда по всей Италии было землетрясение, повествует Рогерий^[14], некоторые из жителей города Медиолана собрались в одном доме по делу об исправлении общественных нужд. Вдруг слышится со двора голос, зовущий по имени одного из тех, кто был в том доме, чтобы он вышел. Тот, кого вызывали, недоумевал, кто зовет и кого, а потому медлил выходить, ожидая повторения зова. Неожиданно некто незнакомый, подойдя к двери, просит, чтобы позванный поскорее вышел. И едва он на несколько шагов отошел от дома, дом упал и убил своими развалинами всех бывших внутри него.

Спрашивается, почему один из тех, кто был в доме, спасен от смерти, а все прочие погибли? Суды Господни — великая бездна! Кто не видит ясно в этом происшествии совершившихся древних чудес? Так вывел Ангел Господень Лота с его детьми из Содома, а всех прочих жителей оставил на жертву огня. Таким же чудесным образом сохранены невредимыми и многие другие люди, находившиеся вместе со множеством других людей, которые погибли от какой-либо причины, произведшей общее бедствие, общую пагубу.

В 1597 году в Сицилии жил на месте, носившем название Царская гора, упорный, непослушный человек и вел распутную жизнь. Знакомый ему благочестивый монах много раз увещевал его, чтобы он исправился и отстал от мерзкой богопротивной жизни, но он пребывал в своем ожесточении и оставался неисправимым. Прошло несколько дней после увещания его в последний раз, и погиб он в объятиях непотребной женщины на ее постели, будучи нечаянно проколот штыком. Там же другой, подобный первому, беззаконник, много лет проживший в непотребстве с бесчестной женщиной, услышав о погибели своего друга, оставил беззаконное житие, сделавшись целомудренным через наказание и погибель первого беззаконника, и остальные шестьдесят лет своей жизни пребывал в сердечном раскаянии о своих грехах.

Что сказать обо всем этом, кроме справедливого изречения: суды Твои, Господи, — бездна великая и неизмеримая!

Если Серафимы смиряются пред Богом, то тем более надо смиряться нам

Для божественного апостола Павла было чудно и весьма удивительно определение Божье о двух близнецах Ревекки Исаве и Иакове. Ибо, когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого, на основании чего было можно предпочесть одного из них другому, Бог уже сказал заранее: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел. Что же скажем об этом? Неужели неправда у Бога? Никак. О человек! Кто же ты, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «зачем ты меня так сделал?» Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого? (Рим. 9, И, 13–14,20-21)

Неужели между горшечником и глиной меньше различия, чем между Богом и человеком, ничтожным червем? Кто же дерзнет сказать Богу: зачем Ты, Господи, так делаешь?

Святой Дорофей^[15] рассказывает: «Однажды прибыл в городскую пристань корабль с пленниками, которые были продаваемы. На пристани собралось много покупателей пленников и пленниц. В том городе жила одна богатая, весьма добродетельная и благочестивая девица; она весьма обрадовалась, что наконец может купить себе служанку — горничную, которую сердечно желала она научить доброй нравственности и приличным женскому полу занятиям. Охотно подходит она к продавцу и из двух молодых невольниц одну берет к себе, уплатив за нее деньги по договору. Не успела только отойти она оттуда, как подходит к продавцу бесчестная, развратная женщина, содержательница дома терпимости, и за небольшую цену покупает у того же торговца другую невольницу и ведет ее к себе в сожительство для известной торговли».

Вот какая неравная судьба этих двух молоденьких девочек. Кто в этом событии исследует глубину и таинственность Божьих судеб? Обе с детства неповинные девочки, обе проданы, обе не знающие ни своей жизни, ни своей участи, обе, получив доброе воспитание, сохранили бы его благовонные плоды во всю свою жизнь. Но одна отдана к наставнице доброй нравственности и христианской жизни и воспользовалась ее наставлениями, сама сделалась доброй христианкой, подражательницей Ангелам; другая, напротив, попала в школу мерзости и разврата, к учительнице лжи и соблазна и сама охотно последовала примеру своей госпожи и сделалась корыстью диавола, хотя бы могла лучше устроить свою жизнь, если бы попалась к лучшей наставнице. Но судьбы Твои, Боже, — бездна великая!

Подобное, — мало разнящееся от предыдущего, — нашел и узнал Григорий Великий в кругу своих родственников. У этого святейшего мужа было три тетки: Емельяна, Тарсина и Гордиана, которые посвятили свою жизнь Христу, поступив в женский монастырь. Две из них, нерушимо храня свои обеты, до конца жизни с честью пребывали в девстве. Третья, Гордиана, не внимая никаким наставлениям и не повинуясь иноческой власти, расторгла свое общение со святыми сестрами и удалилась от них в светскую жизнь, влекомая бесполезным своим сладострастием.

Суды Твои, Боже, — бездна великая! Бог высок могуществом Своим, и кто такой, как Он, наставник? Кто укажет Ему путь Его; кто может сказать: Ты поступаешь несправедливо? (Иов. 36, 22–23). Благоразумно и весьма осторожно в этом отношении выразился царственный пророк, говоря о себе Богу: Я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою (Пс. 72, 22). Другими словами: «Твоих судеб не испытываю я, о Боже, я ничтожен пред Тобой, подобно другим животным. Мое дело — слушать Твой голос и повиноваться своему Господу, но не исследовать Твоих дел и предназначений».

Неудивительно, что Давид, с самого детства пасший скот и не занимавшийся высшими науками, так скромно понимал себя и судил о себе по доброте своего сердца и по внушению Божьему. Но сами Серафимы, высшие духи, служители Божьи, так же поступают пред Богом. Ибо когда слово Господне огласило небеса и землю об отвержении Богом иудеев, и тогда шестикрылые Серафимы двумя крылами закрывали каждый лицо свое, двумя закрывали ноги свои и двумя летали, показывая этим, что они своим разумом не могут воспарить до той высоты, на которой совершаются чудные и непостижимые дела Божьи, потому что никакой разум твари не постигает Божественных судеб Всемогущего Творца своего. Для них достаточно знать и быть убежденным, что Трисвятой Бог Свят, и исповедовать друг перед другом неизреченные Его Божественные совершенства, взывая к нему: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф: полны небеса и земля беспредельной славы Его (Ис. 6, 2–3).

Тройственно Свят Бог: Свят в Себе Самом, Свят в судах Своих, Свят в делах Своих. Если небесные разумные духи так смиряются и исповедуют непостижимость тайн Божественных, тем более нам, слабой персти земной, хотя и получившим по дару Божью «дыхание жизни и слово разума», прилично исповедоваться пред Богом, взывая: Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих (Пс. 144, 17). Блаженный Августин оставил нам большое утешение своим изречением: «Может Бог некоторых спасти и без их добрых дел, ибо Он Сам добр; не может Он никого погубить, потому что Сам праведен»^[16].

Непостижимость судеб Божьих

Часто видим мы во вселенной чудные перевороты и перемены, события неожиданные. Есть у нас достаточно дел, о каждом из которых можем вопросительно сказать: «Увидим, чем это кончится». Временами случается с нами самими что-нибудь удивляющее нас своей неожиданностью, и мы бесполезно ропщем и говорим: «Не думал и не гадал я, чтобы это так совершилось». Бедные мы невежды в предугадывании будущих событий! Подобно тому и о происходящих в настоящем времени событиях мы нелегко можем понимать истинные причины этих событий, кроме одной, обязательной во всех событиях, и притом причины истинной и несомненной: случилось то или другое, потому что так было Богу угодно устроить или допустить по Его премудрому, неведомому для нас, но всегда праведному и благому Промыслу. Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше путей ваших (Ис. 55, 8–9).

По словам святого Григория, исследовать сокровенные причины судеб Божьих — не что иное, как только противопоставлять нашу греховную гордость Его советам или определениям. Наша обязанность, наше дело — при всяком необыкновенном событии повторять слова святого апостола Павла: О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим. 11, 33). В земной нашей жизни мы многого никогда не постигнем разумом. Достаточно для нас знать, убедиться и несомненно веровать, что Бог справедлив и в последний день Судный не найдется никого из подсудимых, который бы сказал что-либо иное Господу, кроме слов: Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои (Пс. 118, 137).

Некогда царь Давид, видя нечестивых счастливцев мира, увлекающих за собой своим примером некоторых из народа Божьего, желал уразуметь судьбы Божьи о них. Долго он размышлял об этом, но, не добившись в том успеха, смиренно сознался: Это трудно было в глазах моих, доколе не вошел я во святилище Божие (Пс. 72, 16–17). Поэтому следует до будущей лучшей жизни отложить нам более полное уразумение высочайшей премудрости Божьей, а также непостижимых в нынешней жизни судеб и последнего их конца.

Итак, перестанем и мы расширять крылья любопытствующего нашего суждения о предметах, нам неведомых. Волны безграничного океана Высочайшего Ума, непрестанно вращающиеся и возвращающиеся, восходящие и нисходящие, превосходят быстроумие всякой мудрости, не только человеческой, но и ангельской.

И как же могли бы мы постигнуть конечные причины глубочайших Божественных судеб? Кто может постигнуть Божье предопределение: зачем этот родился в язычестве, другой — в христианстве? Почему евангельская проповедь во многих странах огласилась довольно поздно — и многие тысячи людей погибли, лишаясь возможности спастись принятием Христова учения, тогда как в других странах оно огласилось быстро? Почему одно государство наполнено еретиками, другое свободно от всех пороков неправоверия и в нем сильно укоренилось благочестие? Почему наказание Божье за грехи одних минует до времени, а других постигает? Почему иногда невинные в преступлении предаются суду, обвиняются и погибают, а грехи некоторых людей отзываются на их детях и дальнейших потомках? Почему Крестовые походы, в которых участвовали многие государи, принцы и князья, прилагая все свое старание для освобождения Палестины и Гроба Господня из рук неверных, остались тщетными, не достигли желанной цели?

Не станем повторять вопросов: почему Бог предоставил возможность покаяния Адаму, а не Люциферу? Почему Иисус Христос умилосердился о падшем апостоле Петре и посмотрел на него, а не на Иуду? Почему один умирает во младенчестве, другой доживает до глубокой старости? Почему один, мало погрешив в чем-либо, погибает без покаяния, другой же, долгое время пребывая погрязшим в тяжких беззакониях, наконец исправляется и получает кончину, достойную христианина? Почему один утопает в богатстве и роскоши, другой не имеет ни куска хлеба, ни копейки денег?

Беспокойный и чрезмерно любопытный ум! Зачем тебе исследовать это? Касаясь огня Божественных судеб, ты растаешь; восходя на неприступную гору Божественного Провидения и Промысла, ты упадешь и будешь кружиться подобно тому, как ночные бабочки и комары кружатся ночью около свечи, пока не сгорят. Так и ум человеческий стремится дерзновенно проникнуть в тайны непостижимого пламени Божественного. Нам, смертным людям, нельзя прямо смотреть на дела Пресветлого Солнца, имея очи летучей мыши. Сокровенные тайны Божьи для нас — непостижимы в настоящей жизни. Сын Сирахов говорит: Дивны дела Господа, и сокровенны дела Его между людьми (Сир. 11, 4). Не нашлось ни одного из смертных, чтобы взять у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, раскрыть ее и прочесть, кроме льва от колена Иудина, корня Давидова — победителя смерти (Откр. 5, 1, 5).

Предвечный, Всепремудрейший Бог все расположил мерою, числом и весом', силе и воле Его кто противиться может? (Прем. 11, 21). Почему же мы, ничтожные, кичимся своей гордостью и дерзновенно силимся взвесить тяжесть огня, измерить скорость движения ветра или возвратить прошедший день? Достаточно для нас веровать, что причина всех причин есть воля Божья, и кто ищет большей силы и власти, тот не знает существа Божьего. Всякая причина узнается в зависимости от другой; так составляется ряд причин, подчиненных одна другой, и та причина, которая, по бытию своему, не была последствием предшествующей, есть первая причина, причина всех причин. Но прежде Бога и Его святейшей воли ничего не существовало, не предшествовало Богу, а потому причина всех причин — один только Предвечный, Крепчайший и Бессмертный Бог, во Святой Троице прославляемый. Чего же ты еще доискиваешься? Бог попустил, Бог восхотел, Бог сотворил все. По справедливому и богомудрому изречению Сальвиана^[17], для нас совершеннейшей правдой должна быть воля Божья, высочайшей мудростью — добровольное и спокойное последование указаниям Божественной воли и Божьего Промысла.

IV. Как узнать волю Господню

Различны власти по различным учреждениям, например: в простой избе, полной детьми; в школе — над собранными учениками; в доме, состоящем из семьи и служителей; в монастыре — из братии; в воинском лагере, собранном из отдельных полков, батальонов и других отдельных частей. Но в каждом из названных учреждений и подобных им имеется одно и то же начало к достижению благоустройства и благосостояния каждого учреждения. Это — повиновение подчиненных своим старейшинам, наставникам и начальникам, повиновение, приводящее различные отдельные воли подчиненных к единству, к гармонии, выражающейся во власти, организующей отдельные воли к согласному их действию. Плохо станет управлять военачальник, если он не умеет благоразумно управлять и удерживать своих подчиненных в беспрекословном повиновении закону и в исполнении ими своих законных повелений или распоряжений. Напротив, там все идет успешно и достигается предназначенная полезная цель, где, например, в доме — домоправитель, в монастырях — наставник братии, в училищах — учитель, в полках — военачальник ведет всех порученных ему своим благоразумным наставлением, примером, словом или даже одним мановением руки к достижению доброго конца, по своему усмотрению.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Августин, блж. Толкования на псалом 31, II, 25–26.

2

Аниций Манлий Торкват Северин Боэций (480–524) — римский государственный деятель, христианский философ. Был заключен в тюрьму по ложному обвинению в заговоре против властей и спустя год казнен. Во время своего заключения написал известный трактат «Утешение философией», посвященный вопросу совмещения свободы воли с Промыслом Божьим.

3

Боэций. Утешение философией, IV, 6.

4

Августин, блж. Энхиридион, 27 и 11.

5

Феофил Бернардин — монах-иезуит, писатель.

6

Навуходоносор II — царь Нововавилонского царства. Покорил Иудею и, завоевав Иерусалим в 597 г. до и. э., переселил десять тысяч иудеев в Вавилон.

7

Аттила (406–453) — вождь племени гуннов. Вторгся в Римскую империю в 441 г.

8

Тотила (f 552 г.) — король остготов с 541 г. Нанес несколько поражений войскам Византийской империи.

9

Тамерлан (1336–1405) — один из величайших полководцев и завоевателей, основатель империи Тимуридов со столицей в Самарканде.

10

Августин, блж. Толкования на псалом 61, 21–22.

11

Там же, 22.

12

Иулиан Александрийский, мч. Пострадал при гонениях Деция в 250 г. Память его совершается 27 февраля по ст. ст.

13

Антоний Великий, при. († 356 г.) — подвижник, основатель отшельнического монашества в египетской пустыне. Первое житие преподобного Антония было составлено его почитателем и младшим современником Афанасием Александрийским (ф373 г.). Память его совершается 17 января по ст. ст.

14

Рогерий (†1266 г.) — итальянский священник, в 1240–1266 гг. был архиепископом в Сплите. Был свидетелем вторжения монголов в Венгрию, о чем рассказал в «Горестной песни о разорении Венгерского королевства татарами».

15

Авва Дорофей, прп. (505–565 или 620) — палестинский подвижник. Память его совершается 5 июня по ст. ст. Наставления аввы Дорофея собраны в знаменитый сборник «Душеполезные поучения».

16

Августин, блж. Против Юлиана Пелагианина, III, 18.

17

Сальвиан — латинский христианский писатель и проповедник V в. Его проповеди дошли до нас в виде трактатов, самый известный из которых «Об управлении Божьем, или Провидении» в восьми книгах.