Любовник роз

Ярослава Лазарева, 2016

Никто не знает, что в нашем мире уже много лет действует тайный Орден Ловцов самоубийц, выявляющий людей, склонных к суициду, и предотвращающий их гибель. Ловцам противостоит клан прилипал, которые, наоборот, подталкивают людей к самоубийству. Ведь если человек наложит на себя руки, он становится аморфом – призраком, застрявшим между мирами… У Виктора, одного из ловцов, есть все, что нужно для красивой жизни, – деньги, привлекательная внешность, свобода и ум. Многие женщины мечтают заполучить его в мужья, не зная, что Виктору противопоказаны серьезные романы. Ведь если его захватит серьезное чувство, он перестанет быть ловцом. Этим обстоятельством готова воспользоваться прилипала Моника, ведь в ее интересах, чтобы самоубийц становилось как можно больше…

Глава третья

Виктор спал довольно долго. Когда он очнулся, было почти три часа дня. Он потянулся и невольно начал улыбаться. Мысли казались легкими, почти невесомыми, они не давили на разум, все сомнения остались позади. Принятое решение сейчас казалось единственно верным. Еще десять лет он отдаст служению, но его вполне устраивала такая жизнь. Орден не скупился на средства для своих членов, у Виктора был неограниченный кредит в одном из швейцарских банков, и он уже привык к жизни, лишенной каких-либо материальных проблем. Он мог путешествовать — а это только приветствовалось Орденом — мог жить там, где ему заблагорассудится и столько, сколько он захочет, мог покупать себе все, что пожелает: от машин представительского класса до роскошных вилл на престижных курортах мира. Но Виктора все это мало волновало, он был привязан к своей стране и в будущем планировал осесть или в своем родном Коврове или в столице. Когда он только начал служить Ордену, то поначалу снимал, а затем купил себе жилье в Москве. Это была трехкомнатная квартира в одном из переулков Замоскворечья. Приобрел он и основательный особняк на окраине Коврова и перевез туда мать. И впоследствии часто жалел об этом необдуманном поступке. Николай Орестович положил глаз на «эти царские хоромы», именно так он выражался, и начал «обрабатывать» Людмилу и доказывать ей, что сын просто обязан оформить на нее дарственную. Его план был прост и предсказуем: завладеть в будущем жильем жены. Методов для этого было предостаточно. И Виктор часто думал, что если бы его мама осталась в старой хрущевке, то, возможно, все еще была жива.

Помимо материальных благ ловцы наделялись сверхспособностями, и тут уже было личное дело каждого, как развивать их, на что делать упор. Виктору нравилось усиливать особое внутреннее зрение. Он странным образом видел что-то наподобие волн, исходящих от людей. Именно это позволяло моментально определять эмоциональное состояние. Мало того, он начал выделять специфический цвет суицида, так он называл это про себя. Если встреченный им человек источал мутное фиолетовое свечение, то Виктор твердо знал, что им овладели мысли о самоубийстве. А если подобное поле окутывало всю фигуру, то его потенциальный клиент был готов совершить акт в любую минуту.

Чтобы легко находить контакт, всем ловцам необходимо было развивать коммуникабельность, культивировать в себе доброжелательность, любовь к людям, выявлять и усиливать природное обаяние, легко и непринужденно идти навстречу любому человеку, уметь окутать его заботой, вникнуть в проблемы, заставить полностью открыть душу. И при этом не играть, а быть по-настоящему участливым.

«Только искренность может зажечь любое сердце» — правило Ордена, которое тщательно внушалось ловцам до тех пор, пока неподдельная искренность не становилось у них бессознательной привычкой.

Но имелась и оборотная сторона медали. Такая жизнь постепенно возводила эмоциональность в превосходную степень. И было все труднее справляться с ней. Психика становилась похожей на качели, амплитуда движения их все увеличивалась, вознося в небесные сферы эйфории, опуская в бездны отчаяния и снова взлетая к высотам духа. Держать себя в узде казалось уже невыполнимой задачей, и часто происходили срывы. Именно поэтому женщин, от природы импульсивных и чувствительных, неохотно принимали в Орден. И Виктор, вспоминая сейчас события ночи, все еще не мог избавиться от любопытства и удивления. Присутствие среди высших Соланж вызывало множество вопросов.

Виктор полежал какое-то время в кровати. Мысли текли плавно, тело наполнялось просыпающейся энергией, настроение поднималось. Он улыбнулся, потянулся еще раз и вскочил. Тяжелые портьеры, плотно закрывающие огромные окна, глушили дневной свет. Ему захотелось солнца, щебета птиц, свежего морского ветерка. Виктор покинул спальню и вышел на террасу, даже не одевшись.

Горничная вытирала стеклянный столик, находившийся в углу под свисающими плетями шпалерных роз. Когда Виктор быстро вышел из проема двери, она обернулась и вскрикнула. Тряпка выпала из трясущихся рук. Щеки девушки запылали.

— Buon giorno, signorina! — весело поздоровался Виктор.

Смущения он не чувствовал, сейчас ему нравилось быть обнаженным, свободным от любых условностей. Энергия так и распирала.

Горничная что-то пробормотала, схватила тряпку и бросилась с террасы, низко опустив голову. Он проводил ее улыбкой и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. С краю стола находилась ваза с фруктами. Горничная не успела пододвинуть ее. Виктор снова заулыбался и взял большое красное яблоко. Он с удовольствием запустил в него зубы.

— Я принесла тебе халат, — раздался смущенный голосок, и Виктор обернулся.

На террасе появилась Сибилла. И он недовольно поморщился. Сейчас ему совсем не хотелось выяснить отношения с кем бы то ни было.

— Ты шокировал горничную, — добавила она и кинула халат на его ноги. — Все же лучше одеться. Она сейчас принесет нам кофе. Я попросила сварить.

— Хорошо, — вяло ответил он.

— Что за привычка разгуливать голым! — лукаво заметила девушка и устроилась в кресле напротив.

Ее глаза блестели. Она смотрела, не скрываясь, на его плечи, грудь, затем взгляд спустился ниже. Виктор спокойно встал, надел халат и запахнул полы.

— У меня нет опыта, я видела обнаженных парней только в фильмах, — спокойно сообщила Сибилла.

— И при этом ты нисколько не стесняешься и нахально меня разглядываешь, — заметил Виктор, взял из вазы яблоко и кинул ей.

Она ловко поймала и опустила плод на свои колени. Он проследил за ее жестом и снова начал улыбаться. Игра забавляла, но Виктор твердо решил, что не поддастся и не перейдет грань.

— Зачем пожаловала? — поинтересовался он.

— Просто так, — легко ответила она. — А что, ты против?

— Мне все равно, — искренне ответил Виктор. — Ты должна это понять и не строить на мой счет никаких планов. Все равно я скоро уеду.

— Но пока ты здесь!

— Девочка, буду честным с тобой, ты мне нравишься, — мягко проговорил он, — но мне больше хотелось бы иметь такого друга, как ты, и ничего большего. Я уже тебе говорил, что пока не расположен заводить серьезные отношения. К тому же мое сердце молчит. Искры между нами не пробежало. Ты мне кажешься милой, симпатичной, с тобой легко общаться.

— Но… искра есть, я это чувствую! — упрямо сказала она и надула губы.

— Хорошо, открою тебе глаза, как все происходит, — задушевным тоном проговорил Виктор. — Ты юна, твое тело вырабатывает определенные гормоны, которые и управляют твоей психикой. Так уж мы устроены, мы обязаны продолжать род, и природа нас к этому подталкивает. И вот появляется мужчина, который тебе нравится внешне, привлекает тебя своим запахом, к тому же он свободен и богат. Ты тянешься к нему, начинаешь думать, как все могло бы быть, мечтаешь по ночам. И готово! Ты решаешь, что это и есть любовь. А это всего лишь симпатия, подогретая факторами, о которых я сейчас упомянул.

— Нет, милый! Это все не так! — ответил Сибилла и нахмурилась.

— Хорошо, — спокойно сказал он. — Представь, что я нищий, что меня разыскивает Интерпол из-за совершенного преступления, что я совсем не тот, каким ты меня рисуешь в мечтах. И как ощущения?

Сибилла вздрогнула и широко открыла глаза. Она замерла, вглядываясь в лицо Виктора, но он оставался невозмутимым.

— Но… этого быть не может! — неуверенно проговорила она и закусила нижнюю губу.

— Почему же? — усмехнулся он. — Как раз такое вполне возможно!

Девушка вскочила и бросила недоеденное яблоко на пол. Виктор расхохотался.

— Подумай обо всем! — посоветовал он. — Пора уже взрослеть!

— Какой ты зануда! Зачем же такой прелестной девушке читать нотации? — раздался звонкий голосок, и на террасу вышла эффектная молодая женщина.

Строгий льняной костюм, состоящий из узкой юбки и приталенного короткого жакета, четко обозначал линии ее соблазнительной фигуры, а светло-розовый цвет «запыленной розы» оттенял загорелую кожу. Туфли-лодочки на высокой шпильке были матово-бежевые и удлиняли ее и без того стройные и длинные ноги. Короткая стрижка открывала лицо. Светло-зеленые глаза обрамляли черные ресницы, изогнутые брови подчеркивали красоту высокого лба. Губы были пухлыми и розовыми. Казалось, что женщина не пользуется косметикой, и ее естественным краскам дана яркость от природы.

— Buon giorno…, — растерянно произнесла Сибилла, не сводя глаз с нежданной гостьи.

Та лишь кивнула и улыбнулась.

— Сибилла, Соланж, — сухо представил девушек Виктор и пристально посмотрел на высшую.

Ее появление изумило, но он привык не показывать эмоций.

— А еще говорил мне, что сердце холодное, никто не интересует и все такое! — с обидой проговорила Сибилла. — А сам-то! Окружен красотками… — Она зло глянула на невозмутимую Соланж. — Я все поняла! — продолжила после паузы. — И вовсе я тебя не люблю! Тут ты прав! И сейчас ты мне даже неприятен. Addio!

И девушка выбежала с террасы.

Соланж проводила ее насмешливым взглядом, уселась без приглашения в кресло и взяла кисточку винограда из вазы.

— Привет, — настороженно сказал Виктор и прикрыл колени полами халата.

— Salut! — ответила Соланж и рассмеялась.

Появились обворожительные ямочки на щеках, глаза заискрились, лицо выглядело очаровательно и притягивало взгляд. Виктор буквально не мог оторваться от созерцания прелестного создания, сидящего напротив. Сексуальная энергия молодой женщины била через край, манила и одурманивала разум.

«Если бы я не знал, что Соланж принадлежит к Ордену, то решил бы, что она прилипала, — невольно подумал Виктор. — Только они обладают такой непреодолимо притягательной сексуальной силой».

Ее правая бровь дрогнула, глаза прищурились, и он снова ощутил неприятное покалывание в висках, словно в его мозг пытались вонзиться сотни иголочек. Машинально, отработанным приемом он опустил черную плотную завесу между собой и гостьей. Ее зрачки расширились, лицо приняло на миг замкнутое выражение. Но ощущение покалывания у Виктора исчезло, и он расслабился.

— Чем обязан? — сухо спросил он.

— Любопытство, — коротко ответила она.

— Кофе? Может, бокал вина? — после паузы предложил он. — Кстати, как ты прошла на виллу? Охрана разве не на месте?

— На месте, — улыбнулась Соланж. — Но я легко могу убедить кого угодно…

— Понятно! — рассмеялся он. — Наверняка все высшие обладают мощным даром убеждения!

— Несомненно…

— Знаешь, я десять лет был уверен, что все начальники пятерок исключительно мужчины, — сменил он тему.

— Ты что-то имеешь против женщин? — лукаво спросила она. — Ах да… «С той поры, сгорев душою, Он на женщин не смотрел, И до гроба ни с одною Молвить слова не хотел», — процитировала она.

— А что тебя удивляет? У всех у нас раны на сердце, ведь мы живые люди. И я не знаю никого, кто бы не страдал от предательства близких, неразделенной любви и всего такого, — быстро проговорил он. — И разве это не на руку Ордену? Ловцам запрещено любить!

— Запрещено, — тихо ответила Соланж и расстегнула верхнюю пуговицу жакета. — Но так даже проще…

Виктор замер, не сводя глаз с ее нежной персикового оттенка кожи. Загар казался естественным, легким и красивым. Следующая пуговица была расстегнута, за ней еще одна. Соланж не носила белье, и ее округлая упругая грудь обнажилась полностью. Взгляд Виктора зацепился за соски. Они были очень темными, практически черными, и в сочетании с персиковой кожей это выглядело странно, неестественно и от этого неприятно. Но возбуждение накатило, и Виктор, не выдержав, сжал их, соски сморщились и стали похожи на ягоды ежевики. Соланж наклонилась и впилась губами в его губы. Он жарко ответил. Поцелуй был глубоким, все его мысли исчезли, осталось лишь всепоглощающее желание. Он оторвался от девушки и глянул в ее лицо затуманенными глазами. Ее губы — поцелуй стер розовую помаду — были тоже странного темного цвета.

«Может, имеются африканские корни», — предположил Виктор.

Соланж облизнула губы, обхватила его и прижала к себе. Возбуждение накатило с новой силой. Виктор больше не мог себя сдерживать и начал ласкать девушку. Но его смутил странный запах, идущий от ее тела. Розовый сладкий аромат отдавал какой-то гнилью. Это на миг оттолкнуло. Но страсть туманила и не давала анализировать ощущения. И Виктор одной рукой забрался под юбку, другой начал гладить обнаженную грудь, мягко сжимая и оттягивая соски. Соланж замерла, ее губы приоткрылись, дыхание убыстрилось…

Но до конца они не дошли. Послышался стук каблучков, тихое покашливание, и Виктор быстро переместился в кресло. Соланж невозмутимо опустила юбку и застегнула жакет. Ее лицо выглядело спокойным, только яркий румянец выдавал волнение.

На террасу вышла горничная с подносом.

— Ваш кофе, синьор, — вежливо произнесла она, поставила поднос на столик и глянула с удивлением на Соланж.

Та в знак приветствия лишь молча кивнула. Горничная разлила дымящийся кофе в чашечки и выпрямилась, ожидая дальнейших указаний.

— На сегодня можете быть свободны, — сказал Виктор.

Горничная удалилась.

Соланж отпила кофе, поморщилась и заметила, что любит со сливками.

— А я предпочитаю эспрессо и без сахара, — ответил Виктор, но свою чашечку даже не взял.

— Прислугу ты отпустил, — ничего не выражающим тоном сказала она.

Виктор взял чашку из ее холодных пальцев, аккуратно поставил ее на стол и прижался губами к приоткрытым губам Соланж. Она страстно ответила, обхватив его за шею. Он поднял ее на руки и отнес в спальню. Он опустил девушку на шелковое покрывало. Она стянула одежду и отбросила ее. Остались лишь туфельки, и эта деталь его моментально возбудила. Лодочки на высокой шпильке — фетиш многих мужчин, и он был не исключение. Виктор дрожал, изучая распростертое перед ним прекрасное обнаженное тело, длинные ноги, оканчивающиеся узкими туфельками. И он уже не обращал внимания на слишком темные соски и губы. Виктор скинул халат и сел на край кровати. Соланж тихо засмеялась и приподняла правую ногу. Он снял туфельку и начал целовать ступню, затем двинулся мелкими поцелуями по ноге до колена, его руки скользили плавно, пальцы легко пощипывали кожу. Соланж замерла. Ее колени раздвинулись…

Конец ознакомительного фрагмента.