Топор любви, или блондинка на велике

Ярослава А

Все мужчины любят блондинок. Воздушных, кротких, очаровательных созданий с мягкой улыбкой и ангельским голосом. Мечтаешь о такой? Мужик, тебе несказанно повезло. Только сегодня АКЦИЯ: блондинка одна штука! Она поселится по соседству и станет по утрам будить тебя ароматом свежесгоревшего завтрака. Устроится к тебе на работу и организует там забастовку. Протаранит твой навороченный джип своим розовым великом и…(драматическая пауза) наконец, украдет у тебя верного пса. Обмену и возврату блондинка не подлежит. Теперь ты просто обязан на ней жениться!

Глава 6 Дмитрий

Ну, что за баба такая! А?

Я к ней с самыми честными намерениями, понимаешь ли!

А она мало того что чуть было топором не прирезала, так еще и развела меня как старшеклассника. Взяла на слабо.

Небось, лежит себе сейчас в постельке и посмеиваться надо мной — дурнеем, пока я тут по участку третий круг наматываю, пытаясь придумать себе дела великой важности, чтоб и думать забыть о прелестях своей вредной соседки.

Я уже и дрова колол, и дома полы помыл, и Туза на прогулку до речки сводил, а все она, зараза такая, перед глазами стоит: губки алые, кожа белая, глаза бесячьи и улыбка загадочная.

День у меня с самого утра не задался.

Выходной, солнышко светит ярко на улице.

Я по привычке в одних штанах домашних вышел на крыльцо кофе попить, а тут она в шортах рассекает и попкой своей крутит. Села на порожек, посмотрела так хитренько и, изящным движением руки, достав сигаретку, прикурила.

У меня аж все внутренности узлом свело — так затянуться захотелось.

Всю жизнь курил, а тут решил здоровьем своим заняться и бросить.

Дело это оказалось непростое. Не за чтобы не подумал, что для такой малости, понадобиться адская сила воли. При первом же нервяке так и подмывает развязать. Руки чешутся. В такие моменты я обычно при себе держу жвачку мятную. Помогает немного, отвлекает.

А тут, как назло, кончились мои запасы волшебной спасительной резины и в итоге, злой и раздраженный я, сел на свою рабочую «Ниву» и поехал на работу.

Это тоже помогает. Сейчас наору на своих бездельников и отлегнет немного.

Но и тут мне не свезло. Девки коровники вылизали, коров проректалили, молоко на переработку оправили, корма строго по пропорции раздали.

Придраться было не к чему…

И стало мне совсем не по себе.

Вот тогда я решил заглянуть на мельницу. Буквально позавчера отправил туда отбывать, согласованную с местным участковым, трудовую повинность для двух местных забулдыг. Таскать мешки с мукой для скотины дело нехитрое. А мужики хоть и пьющие, но здоровые. Пусть поработают немного на благо села, глядишь, и немного очеловечатся.

Забулдыг на месте не оказалась.

И моя отравленная недостатком никотина в крови душонка затребовала исправить сию несправедливость.

Любимым развлечением алкоголиков было наведываться в магазин и распугивать своим непотребным поведением покупателей, чтобы продавец сунул им денег на опохмелку, лишь бы убрались уже с глаз долой. Мужики быстро просекли это дело и частенько наведывались в хозяйственный магазин.

Я как в воду глядел — поймал своих недоработников за их любимом занятии.

А тут еще и оказалась длинноногая возмутительница спокойствия, нагло присвоившая себе мой газовый баллон, что я обещал деду Никифору подогнать.

Тут-то мы и сцепились, не хуже кошки с собакой.

Я только после, как остыл, понял, что некрасивая ситуация получилась.

Балон-то ей и вправду нужнее.

Успокаивало лишь то, что Вика без газа не останется. Судя по крутой тачке, деньжата у нее водятся. Смотается до райцентра — не развалится.

Антошка ей, если что другой привезет. Вон, как в любезностях перед блондиночкой рассыпается, помощь свою предлагает и на ножки ее стройные слюной капает.

Забрав свой честно отвоеванный у вредной блондинки баллон, я накупил в магазине продуктов и отправился к деду Никифору.

— Ну и чего ты приперся. Дома тебе не сиделось? — как всегда, с порога заворчал на меня дед.

Старик оглядел пакеты с продуктами и недовольно насупил кустистые брови.

— Опять деньги переводишь! Сколько тебе говорить — я не бедный. Все у меня есть. И хлеб, и молоко, и сало.

— Так пусть еще будет.

Не спрашивая разрешения, я шагнул в просторные сенцы и принялся выгружать продукты в старый, но еще живой холодильник.

Дед, странное дело, спорить не стал, только покачал головой, мол, «дурачок ты Димка, что с тебя взять» и пошлепал старыми тапками к плите, ставить чайник.

Никифор Петрович, пожалуй, единственный человек с кем я в последние годы общаюсь от души искренне, почти по-дружески.

Почему почти?

Потому что характер у деда не сахар и друзья ему принципиально не нужны. Я для него внучок, которого учить уму разуму надо, да по шее давать, если накосячу по глупости.

— Слыхал, у тебя соседка объявилась? — уже за чашкой чая поинтересовался дед.

Откуда он узнает самые последние новости, если живет на самом отшибе села у кромки старого леса — не понятно.

— Ну, да, — кивнул я, — Фифа городская. Не очень приятная особа.

— Ты гонор-то поумерь! — внезапно прикрикнул дед на меня, чем вызвал, по меньшей мере, недоумение, — Девка сирота. Ежели в отчий дом вернулась, знать, ей податься некуда.

— Да, что ты, дед, — махнул я рукой, — У нее там у двора тачка стоит за три ляма, а ты…

— Я тебе говорю! — пристукнул кулаком по столу дед, — Я Викуську с детства малой помню. Хорошая девчушка, добрая. И мать ее покойницу хорошо знал, бабку их.

— Это случаем не та бабка, пот которой ты до сих пор убиваешься?

— Поговори мне тут, — напустил на себя важный вид дед Никифор, — Бабка у Викуськи была — королевишна. У них это семейное. Порода. Все при них: и ум, и красота, и достоинство. Ты бы пригляделся к соседке — она девка незамужняя.

— И откуда ты все знаешь?

Дед в ответ только фыркнул:

— От верблюда. А ты если, будешь клювом щелкать, то, как и я, на всю жизнь бирюком останешься.

— А ты, стало быть, прощелкал в свое время, — не удержался от подкола я.

— Дураком был, прям как ты! — поучительно ткнул пальцем старик, — Вот и остался один на старости лет, а был поумнее сейчас бы правнуков нянчил.

— Я жениться не хочу. Была у меня жена и к чему это привело.

— Так-то не жена была, — подал плечами дед, — А самая настоящая пиявка.

Что правда, то правда.

Как вспомню свою бывшую, так и передергивает.

А ведь любил ее когда-то до одури. И куда, спрашивается, вся эта любовь делась?

Мы с Аней познакомились в компании общих друзей. Давненько это было. Лет десять уже прошло с тех пор.

Анька тогда красавица была глаз не отвезти. Невысокая, аппетитная, с пышной грудью, тонкой талией и копной густых рыжеватых волос.

Влюбился я в нее, как мальчишка. Хотя я тогда и был мальчишка. В двадцать четыре года. Ветер в голове, так же как и в карманах, компенсировался энергичностью, молодостью и кучей самых различных идей, что требовали постоянной реализации.

Аня тоже была девкой амбициозной. Закончила экономфак, устроилась работать в банк. Карьера ее медленно, но верно шла в гору.

Она была умна, красива, раскована в постели. Мы недолго встречались, а потом решили пожениться. Мне бы тогда повременить, но в тот момент казалось, что я куда-то опаздываю. Все друзья уже успели жениться, кто-то даже детей родить и мне тоже всего этого хотелось. По крайней мере, так казалось.

Как это часто бывает в браке, притирались мы с Аней долго. Характер у моей супруги оказался несахарный. Готовить она не хотела, убирать в нашей общей съемной квартире тоже. Зато желала свое жилье, машину и шубу. И все это, по авторитетному мнению ее мамаши, я просто был обязан обеспечить.

Мне бы тогда глаза открыть, да только любовная горячка в голове все перемкнула. Не замечая алчного блеска в глазах любимой, смиренно исполнял все ее прихоти. И поэтому приходилось вертеться, как уж на сковородке, чтобы заработать побольше денег.

В поисках достойного заработка я принялся тестировать всякие различные бизнес-идеи. Упорства, таланта и хватки в деловых вопросах мне было не занимать. Вскоре все это дало свои плоды — я стал хозяином небольшого колбасного производства.

Постепенно появились и шубы, и квартира, и большой загородный дом, но Ане всего этого мало и от этого некомфортно. А когда ей бывало некомфортно, она начинала выносить мне мозг так, что оставалось только сбежать из дома и жить в своем кабинете на колбасне.

Так постепенно, кирпичик за кирпичиком наши отношения стали разваливаться.

Я умолял жену родить ребенка. Казалось, что это снова нас сплотит, сделает ближе друг к другу, но Аня не хотела тратить свою молодость на пеленки, детский понос и сопли. Она хотела жить на полную катушку и ни в чем себе не отказывать. Строила карьеру, покупала дорогие шмотки, сделала три пластических операции, после которых подурнела и никак не могла остановиться.

Крах нашего брака настал, когда я узнал, что Аня мне изменяет. И не с кем-то, а с моим другом и партнером по бизнесу. Скандал был грандиозный. И не столько было жаль загубленный брак и прожитые в пустую годы, как бизнес, который стал сразу трещать по швам.

Я мог бы за него бороться, но не стал. В итоге больше шестидесяти процентов капитала забрал себе мой бывший партнер, а остальное очень изящно отсудила Аня. Самое обидное, что я в тот момент даже и не сопротивлялся. Я просто заливал предательство близких людей спиртным и ничем не интересовался.

Вот так из-за бабы и прохлопал свое детище и оказался здесь.

После разговора с дедом Никифором я немного оттаял по отношению к своей блондинистой соседке.

Положа руку на сердце, стоит признать, что ничего страшного она мне не сделала. Подумаешь, обломала пару веток липы, заняла участок, на который я глаз положил и по морде съездила. В последнем, признаться, я и сам виноват немного.

Решил-таки подарить ей, чисто по-свойски, газовый баллон.

А тут на тебе Дима! Получи снова по лбу!

Ума не дам, где я по жизни успел так напортачить, что судьба в лице грозной Виктории, выдает мне каждый день по тумаку.

Кое-как успокоившись, после длительного заплыва в речке, я отправился домой и лег спать, как ни прискорбно с мыслями о своей соблазнительной соседке.

И сны мне снились, в результате самые что ни есть соблазнительные…

Проснулся в холодном поту и тяжело дыша, уставился на часы: половина седьмого.

Проспал.

Обычно я встаю гораздо раньше, чтобы совершить утреннюю пробежку с Тузом, для его настроения и своего здоровья.

Быстро умылся, оделся и привычно вышел на крыльцо, дабы совершить свой обычный ритуал по кофепитию.

Туз, увидев меня, сразу призывно залаял и завилял хвостом.

— Прости, дружище, но не сегодня, — покачал головой я и бросил взгляд на наручные часы.

Пора выезжать.

Пока собирался меня все время преследовал какой-то призрачный запах дыма, а когда пошел в гараж за машиной. То увидел, как из соседского окошка валит самый настоящий черный дым.

— Вот идиотка! — рявкнул себе под нос и бросился спасать свою соседку.

Задняя дверь на веранду, как назло, оказалась заперта.

А если эта клуша блондинистая там уже от дыма окочурилась?

Недолго думая, я одним мощным движением локтя, совсем как в заграничных боевиках, бахнул оконное стекло. А вот в образовавшуюся дырку полез уже вовсе не так эффектно, с трудом протискиваясь в узкое окошко.

Внутри оказалось не так уж и задымлено, но запах гари, причем пищевой гари, мгновенно заполнил легкие.

— Вика! — кинулся я в кухоньку, где предположительно был очаг возгорания.

Бездыханное тело блондинки не обнаружилось, зато обнаружилась сильно дымящая печь и сковорода на ней со сгоревшей в уголь яичницей.

Огляделся и, увидев стоящее рядом ведро с водой, подхватил его и размаху вылил на дымящую печь.

Сначала раздалось оглушительное шипение, раскаленной печи, а после возмущенный визг:

— Ты нафига мою печь потушил?! Я два часа тут в позе «зю» кочегарила!