Настоящий оборотень 2. Ещё одна дорога домой

Ярослав Николаевич Кравченко, 2019

В данной книге наш главный герой знакомится с ошейником и кое кем ещё… Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Как же быстро из десятков отрядов и тысячи с лишним рабов, остались лишь мы и представители трёх племён, шедших не так далеко впереди. За прошедшие семь дней, мы выбрались из пустошей, где изрядно повиляли, заходя на территории то к одному — то к другому стойбищу, где от каравана отделялись их торговцы. Бывало и так, что орки уходили по два–три отряда, углубляясь в степи к своим землям. И как-то так вышло, что племя в коем был я, находилось в отдалении. Да и у ушедших вперед, были те же обстоятельства или участь — долгой, изматывающей дороги, по которой ещё нужно дойти. И это все настойчивее ощущалась в припекавшем пальце. Кольцо кричало об опасности. А мне оставалось только ждать. Ничего противоречащего воле орков я не делал и злости на меня им таить было не за что. А значит нападение извне. В целом, если оно и грозило, то не столько товару, сколь его владельцам. А с этим закрадывалась мысль, может и мне повезет. За суетой, ставшей за прошедшие дни обыденной и до отвращения однообразной, трудно было не поддаться апатии. Выручал Очир — Громовой топор, что сидел в соседней клетке. Он, то и дело делился историями и своим мнением об уходивших, да и следовавших с нами племенах. Опять же и Ахир не давал мне заскучать. Узнав от Даля о моей неприязни, тот стал поражать своим знанием имперского, и задерживался у клетки, чтобы сравнить меня с очередной тварью и нередко пытался пройтись по мне копьём. Но больше так для острастки, стараясь попасть по конечностям, чтобы не повредить товар, чем и вскармливал в моей душе, чистую не с чем не сравнимую ненависть. Далель смотрел на это с неодобрением и опаской. И как показал приближающийся вечер, не зря… Почувствовав, как особо остро нагрелось кольцо, осмотрелся, нет ли где зелено кожей твари. Не обнаружив же Ахира, обратился к соседу:

— Что-то мне подсказывает, что сегодня, нам нужно быть настороже.

Не особо удивившись, орк со мной согласился, оскалившись:

— Ну, а как же. Собратья подустали к вечеру, и вкруг ещё не встали. Самое время пощипать увальней.

Отголоском его слов стали крики о готовности и залихватский свист подгонявший лошадей у нападавших, доносившийся из поодаль стоявшего леска. Уставившись на орка, подивился тому, откуда тот столько знал, о чем я подумал. Но Очир лишь щерился, олицетворяя на надменно ожившей морде, выражение — "знай наших". Но мне было не до него. Телеги потащило в сторону, преграждая клетками подход для налётчиков. За нас, сгоняли и остальных рабов с частью охраны, что встала на защиту каравана. Оставалось взывать к их корням, а после и тех — кто возжелал с наскоку миновать преграду — напарываясь на клетку. В который раз, мне было жаль, что по-русски они не понимали, да и не услышали бы. Лошадь, налетевшая на мою клеть, не смогла взять высоту и приземлилась крайне неудачно. Вспоров железным углом брюхо, та только брыкнула, едва не зацепив копытом меня, и завалилась, под яростные крики её всадника. Жалобно скрипнув, моё укрытие едва сдержало их вес. С боку же, нападавшим повезло чуть больше. Тех — кому негде было укрыться, снесли всадники. Впрочем, и другие — которые прорвались дальше, увязли в рабах, на радость охраны, навалившейся на первых всадников. Но так продлилось недолго. И едва к нападавшим подоспела подмога, защиту у орков снесли, как и тех из рабов, кто попался на их пути. Невольники дрогнули, и я их понимал, провожая удалявшиеся спины своих, где должен был быть и я. Но судьба дала возможность чуть лучше, чем бежать в степь уповая на то, что я смогу укрыться от верховых. В разгоревшейся схватке, мне удалось увидеть одну из знакомых морд в непосредственной близости. Отступая в поисках поддержки, орк прижался к клетке. Но в этот раз, на моих условиях. Мгновение на то, чтобы создать плетение и осушить себя, выпуская в спину Ахира сноп из искр, не таких сильных и почти не заметных за всей мешаниной. Но и этого хватило, что бы он отвлекся и без того скованный после моего воздействия. Повалившись в бессилии, я успел заметить, как в бушевавших от ярости глазах — промелькнул страх, и ятаган его противника отсек у Ахира руку. А без той у орка не оставалось никаких шансов.

У ворот в замок де Ворье.

Наблюдая за тем — как из леса вышел незнакомый отряд, поспешил отослать подчинённого к графу. После событий, что произошли не так давно, тот обещал вешать каждого из стражи — кто не углядит в очередной женщине, способного на убийство врага, и не предупредит его об этом. И по всей видимости, это тот самый случай, так–как во главе прибывших ехала женщина. Обрядившись в неподходящее для скачки белое сукно, она выделялась на фоне троих бойцов в сопровождении. И я вскоре мог убедиться на сколько. Подъехав к воротам — та махнула рукой, велев одному из свиты объявить:

— О встрече с графом де Ворье, просит баронесса Женевьева де Ферлин!

У глашатая был басовитый голос будто, кто-то дул в трубу. Становилось понятно, почему именно он просил о встрече. Опять же и баронессе не подобает кричать. Тем более такой величественной и спокойной, как…, как гранит — тот, что не способны сдвинуть невзгоды и даже пыль дорог была не в силах изменить облик у этой женщины. Засмотревшись на её стан, дождался пока та не поднимет голову. Пусть и дерзко, но мне хотелось сказать ей самой, что следует подождать, чувствуя в своей воле крылья у этой птицы. Как оказывается, мало нужно женщине, чтобы быть желанной и подчас желаннее самой жизни. Но каждой ли? Стоило ей опустить взгляд, как оцепенение спало, и я смог, утерев испарину, заметить появление графа в окружении одаренных. Поспешив к коим, доложил о том — кто их светлость ожидает за воротами. Отмахнувшись от меня, граф поспешил к гостье. Я же мог вернуться на свой пост, слыша начало у их разговора:

— Дорогая Женевьева, я не ожидал увидеть вас — так скоро. Но уже подготовил гонцов, чтобы разузнать о вашей участи и судьбе вашего сына. Нам стоит о многом поговорить.

— Да, Эвор, стоит, — печально вздохнула баронесса, — и первое, о чем я хотела бы узнать, это исчезновение моего мужа?

Проводив их в замок, с печалью подумал."Умел же барон выбирать женщин."

"Мм–да. Жаль, что союзников, не умел"…

Очнулся я под утро, находясь поодаль от того места, где на клетку налетела лошадь. И судя по уже обобранным телам нападавших и отрывкам слов на орочьем от Далеля переговаривающегося с Очиром — который находился вне своей клетки, пропустил я многое. Увидев, что я очнулся, Даль обратился ко мне:

— Ну, как ты там? Видать сильно тебе от лошади досталось, почти день провалялся. Хочешь, чего?

Прохрипев, что-то невнятное, я сплюнул оскомину, набившуюся в пересохший рот. Поняв — что раба стоило бы попоить, он удалился, обещая достать для меня воды. Я же уставился на соседа, не спешившего покидать меня, привычно щерясь. Но в этот раз, как-то более живо. И немудрено, он же был свободен:

— Что, много вопросов поднакопилось?

Покивав, кое–как справился с языком:

— Как они отбились? — указал я на снующих орков.

— Кто нападал? И главное — как ты оказался на воле?

— За семь дней, я от тебя едва ли и пары слов добился, а тут столько и сразу, — усмехнулся орк. — Ну, куда же без тебя, поделюсь. Кто нападали — враги. А не всё ли равно северянину, кто из наших племен захотел поживиться на соседнем деле. Как я оказался на воле? Вот это понимаю, вопрос. И он задевает нас обоих.

Увидев моё удивление, орк посетовал:

— Да–да не сомневайся. За те дни, что мы ехали по соседству, ты помог восстановиться старому шаману. А еще больше помог тогда — когда убивал Ахира. Столько вы плеснувшейся силы для нашего собрата, все равно — что паводок в давно обмелевшем ручье. Им-то я и воспользовался, чтобы помочь собратьям. Уж прости. Но поняв — что тебя по глупости обучали, как имперского одаренного, я понадеялся на собратьев. И — как видишь, не прогадал. А сколько я ждал, — вздохнул орк, — когда ты себя откроешь и мы объединившись шагнем к свободе, ужас.

Слыша, как Очир хрипло смеётся, вторил ему. Только у меня выходило более обреченно. С этим смехом выплёскивалось всё то, что я должен был испытывать во время налета. Но, как и тогда, мне казалось, что я не причастен. И все это не моё; ни степи, не битва, не рабство.

Наверное, услышав отголоски моих мыслей, орк меня успокоил:

— Не переживай. То — что произошло с Ахиром, видел только я. А если и нет — то все решат, что им привиделось. Так — как я уже сказал, что ты потерял сознание, когда схлопотал от лошади.

Уточная, не увидев моего облегчения:

— Это я о той — повисшей на твоей клетке. Тем более, ты не шевелился и кровью тебя окатило так, что и сейчас смотреть страшно.

Также отвечая и на не высказанный мною вопрос, почему?

— Ты мне помог парень и я для тебя сделаю то же.

Помолчав, я ушёл от неловкости его слов и своей истерики:

— А, как ты узнал, что я шаман?

— Как–как, — охотно ответил он, — как и ты чувствовал приближение дозорных у нападавших. Вот только пахнет от тебя огнём и тленом. Да так, что не одна сущность не решается подойти.

Вспомнив об Анне, обещавшей мне спокойные ночи, улыбнулся. Интересуясь у орка и тем — чтобы, он делал, если бы на нас не напали:

— Что делал? — переспросил он сам себя. — Как тогда — так и сейчас, если не устроюсь в племени у моего бывшего владельца, то выйду против шаманов на предстоящем празднике. Вот только теперь — как свободный орк, — пожал он плечами. — Что же касается боёв у тебя? Я думаю мы сможем кое–что предпринять.

Просунув руку сквозь прутья, он похлопал меня по предплечьям, возвращаясь к обыденному для орка оскалу. Но понял я, что со мной не все в порядке, когда затуманился взор и казалось–бы находясь вне сознания, я очутился в непонятной мгле. Она была живая и в этом я убедился — когда почувствовал, что рядом появился Очир, все также державшийся за моё предплечье. Тяжко вздохнув, стеная:

— Тяжело было до тебя добраться. Уж не знаю кто, но они постарались запечатать тебя, как шамана. Так–что побережемся, обойдясь теми — кого найдем поблизости. Ну, готов?

Ничего не понимая, не успел поинтересоваться, что к чему. Но орку хватало и одного взгляда, чтобы начать перемывать мне кости, ссылаясь на необразованность и потащить в глубь, или скорее вытаскивая меня из недр мглы. Вот только, она нас не отпускала и каждый шаг давался с трудом, как для орка — тащившего меня, так и для того — кем я здесь был. Приходилось перебарывать в себе навязчивые ощущения, будто выхожу из утробы матери, страх и предчувствие опасности. И, как оказалось, когда Очир прорвался сквозь мглу вытянув и меня, эти предчувствия были не напрасны. Мир окружавший нас преобразился. Здесь…, все ещё была сеча. Та самая — где я поспособствовал смерти Ахира. И сейчас я мог видеть это. А также и то, как отделившись от меня искры, опали энергией — витавшей возле клеток. И если бы шаман умер. Я бы, наверное, увидел, как его дух поглощал эту энергию. А после, я видел бы и то, как именно от него появились те воины, что были без тела и лика, и от того могучими. Какой-то десяток тех — кого не тронуть без магии, не порубить и не испугать. В то время, как они словно сорвавшиеся с цепи, старались забрать вокруг — как можно больше душ. И у них получалось, и в первый и во второй, и в третий раз. Вывел же меня из оцепенения орк:

— Остаточные видения, — поморщился он. — И кто их выдумал? Как можно смотреть на утерю своих духов? Это ж сколько времени пройдет, пока они нажрутся и переварят причитающееся им. А, — махнул он рукой, на его и умиравших от их порождений, — нам интересны другие. Тем более — те, у кого не хватает силы не должны вмешиваться в дела воинствующих душ, ещё и при том, что большая часть из них уплата за помощь мне.

Я молча следовал за ним, огибая тех — кто стоял в одиночестве, или терялся во вспышке. Обходя и тех, на кого наваливались и пожирали странные твари. Следуя по выбранной шаманом дороге, мы обошли лагерь и судя по всему не один раз, пока не вернулись к клеткам, и я не услышал до боли знакомый голос. Он принадлежал внезапно обернувшемуся Ахиру, тот — как будто стряхнул с себя оковы и одурь этого мира:

–… Тварь, — прошипел он, — ты ответишь за предательство.

Слова, ему давались с трудом, не говоря уже о попытке отмщения. Но и такую его прыть, вовремя прервал Очир, которому не составляло труда задержать собрата, при помощи своих духов и пары десятков проклятий. Судя по всему, из-за того, что пришлось привлечь их силой, а с ними и прочих тварей, двинувшихся к нам. Наблюдая за этим шествием, орк поспешил накинуть удавку на шею Ахира и моё предплечье. Завязав нити на себе, он обратился к скованному, но более живому чем его соратники, духу:

— Я предоставлю тебе выбор. И хоть суть твоя — отмщение, ты не успел потерять разум. А значит и можешь видеть то — где мы тебя оставим, если смирение не коснется твоих рук.

Прошипев для порядка и подёргавшись, не в силах побороть своих пленителей, Ахир попросил дозволения встать. Согласившись, Очир махнул рукой, приказав своим душам ослабить хватку. Этого вполне хватило, и орк впервые осмысленно взглянул на окружавшее его пространство, кривясь и бледнея, если души вообще могли бледнеть. И скорее по привычке нежели по нужде, он отдышался, обращаясь к Очиру:

— Я готов послужить тебе шаман. Все лучше, чем становиться кормом для мятежных душ и прочих тварей, — скривился он в отвращении.

— Хорошо, что ты способен понять свою участь. Тем будет проще сказать, что ты будешь служить ему.

Указывая на меня, Очир не удивился тому, как дух изменился. В один миг потеряв здравомыслие Ахир с рычанием кинулся на меня, шаман же махнул рукой для того, чтобы его спеленали. Тем временем бормоча, судя по всему для себя:

— Ну, согласие получено, а больше ничего и не надо.

От мановения его руки, наложенные на нас жгуты, отсоединились от Очира создавшего своеобразную печать, поясняя и для меня:

— В общем-то Дух отмщения сущность не из лучших, да ещё и когда желает твоей смерти. Опять же и привязал я его к тебе не без хитрости. Так-то он бы не в жизнь не согласился подчиняться своему убивцу. Но, что делать, берем то — что имеем. Так–что ты ему не верь и особо на него не надейся. Хоть на крайний случай, я тебя и обезопасил, — кивнул он на печать и на своих духов. — И остаётся у нас право на собственность для тебя. В общем-то всё просто. Тянешься своей силой к его шее и готово. Ты же видел, как делалось!!!? А об остальном я уж позабочусь.

Покивав, принялся за дело. Вот только после вчерашнего, сил оставалось не так и много. Приходилось выжимать из себя по крупице, и не знаю сколько времени понадобилось, если бы не подсобил Очир. По озиравшись, тот приказал подтащить орка поближе ко мне. И едва моя энергия коснулась души, её перехлестнули жгуты шамана. Он заканчивал ритуал и под его воздействием печать приняла в себя и мою силу, а с тем и волю, отметившись на шее Ахира, и том месте откуда входили жгуты. Чужая ярость заполнила моё сознание. Я был не в силах понять, моя она или нет, и рычал от бешенства, беспомощности и ощущения того, что меня обманули, предали. В груди обжигающе терзало от все объемлющего желания отомстить; до боли, до красной пелены, опускавшейся на глаза. Покачиваясь, направился к Очиру, замечая то — как шаман повязал на связь с Ахиром узлы, десятки узлов, отрезая меня от влияния духа. Оставшись в собственных мыслях и желаниях, я впервые заметил то — как они безлики, не настоящие. И только мечущиеся на грани отголоски совести. Говорившие о том, что я уже порабощаю души. Дали понять, что я ещё тот, каким прибыл в этот мир. Вот только, сколько ещё отведено жизни наивному пареньку, при тех условиях в которых я оказался. Из раздумий вывел Очир, поинтересовавшийся в порядке ли я. Но не дожидаясь ответа, он махнул рукой, и как будто не было ничего из навеянного. Только мгла и опустошённость. Где был я и скованный, порабощённый дух — не могущий сделать и шага без моего дозволения. Осознание этого, пришло как-то само по себе. Но я был уверен, без старого шамана не обошлось. А с приходом понимания, захотелось умиротворения, и оно пришло, отдавшись в груди затяжной болью.

Далель.

Сколько всего произошло с тех пор, как мы подобрали северянина. Нападение врага и помощь Очира, оказавшегося шаманом. Даже бунт у рабов и тот был:

— Почему же мне кажется, что все неспроста, а Ахир?

Покопавшись в себе, я обратился к ветру. Наблюдал за тем, как шаман поит северянина — свалившегося без сознания, и отказавшись от седла и лошади, предпочел проехаться, как раб, в не так давно предназначавшейся для него клетке. Но то его дело, а мне пора и за остальными присмотреть…