Настоящий оборотень 2. Ещё одна дорога домой

Ярослав Николаевич Кравченко, 2019

В данной книге наш главный герой знакомится с ошейником и кое кем ещё… Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Очнулся я к ночи, с шипением ощупывая голову и слипшиеся от крови волосы. Орк, приласкавший меня, не пожалел силы и обеспечил мигренью на долгое время. Хотя головной боли хватало–бы и без этого. Мы встали лагерем, а значит рабов, шедших в след за фургонами и телегами, согнали в кучу. А так–как время было позднее, у костров разгорались баталии и гомон их криков долетал до клетки, где сидел я. В общем-то там не было ничего особо интересного. Брань и удары были слышны далеко, а ничем иным — это, не могло быть. Орки дрались и из-за чего меня не интересовало. Да и много ли надо, кто подпил и был подзужен такими–же перепившими приятелями. Или просто что-то не поделили, к примеру — рабыню. А — их, тут было много. В отблесках костров, я мог видеть их выгибавшиеся спины, отхоженные лапами орков, тех — кто сливался с ними в одно целое. Хотя нет, какая тут романтика. Их брали по праву сильного, и наказывали за нерасторопность. Эти крики, стоны и плачь, также долетали до меня, как и хохот остальных пьяных орков. В числе их, мог быть и хозяин рабынь, да и мой тоже. Горько сплюнул, думая."А чего ему–скотине, горевать."Если кто и сделает ребёнка — то будет ещё один раб. Главное, не перестараться и случайно не убить бабу на сносях.

Сзади кто-то хмыкнул, с усмешкой обращаясь ко мне:

— Что не нравиться вид, а северянин? Привыкай. Теперь у тебя — это единственное развлечение. А заодно, можешь и помолиться, чтобы бабы были всегда и очередь не дошла до тебя, иначе костей не убережёшь. Тем более все происходящее не очень-то и отличается от того, что происходит у людей. Уж я-то знаю.

Обернувшись, встретился взглядом с орком. Он — как и я, сидел в клети. Вот только, что в нем опасного увидели его сородичи, мне было непонятно? Тот был сухоньким стариком в ободранной дерюге и ничем не выделялся, кроме усохших от старости и не менее жилистых рук:

— Что думаешь о том, как я здесь оказался? — оскалился он, показав частокол из редких зубов. — А ты подумай, как часто ты видел орков, укрытых печатью мудрости и знаний прошедших лет?

И правда, у их расы, я стариков не видел. И что-то мне подсказывает, в виде загадочного соседа. Что — это редкость, при их образе жизни, или скорее нравах всего материка. Но больше меня заинтриговало то, как он догадался, о чем я думаю. Но спрашивать было бессмысленно. Мало ли повидал дед, таких соседей — как я. Тем более, он подустал ждать реакции от не особо разговорчивого меня и отвлёкся на собрата. Тот дорвался с пьяна или злости до рабов, и линчевал чем-то не угодившего ему мужика. Вскоре к тому подоспела и охрана, и все понеслось по новой, только с другим исходом. Как оказалось, орк едва не забил чужую собственность. От всего этого малость подташнивало. Повалившись на пол у клети, постарался забыться, попутно задаваясь вопросом. Как–так вышло, что я тут оказался, и где мои девушки? Не они ли стонут и кричат под этими тварями? Но и тут одернул себя, вспоминая — кто они. И, как мало бы осталось живого в этом каравана, окажись они поблизости. И как-то успокоившись, уверенный в своём, откинул мысли об ошейниках — не позволившим бы им колдовать, уснул. Утро началось с тычка в ребра. Удар вырвал меня из сновидений. Вот только уйти от опасности было некуда. Хватаясь за пострадавшее место, отполз в другой угол клетки, слыша:

— Ты посмотри, какой живучий, скотина. Я уже и части добычи лишился, а он так и не сдох, представляешь Даль?!

Поморщившись от его крика, подошёл и второй орк. Осмотрев меня, он отсоветовал другу:

— Так ты поменьше палкой махай, глядишь что-то и останется на баб, — усмехнувшись, он посмотрел на то, как его напарник махнул рукой, с досадой вспоминая о своем.

Проводив взглядом ударившего, орк повернувшись обратился ко мне:

— Ты понимаешь на Имперском?

Подождав, пока я что-либо проговорю, продолжил:

— Хорошо — что понимаешь, и я могу объяснить сразу. Я и Ахир следим за рабами и кормим их. Поэтому тебе лучше не бросаться на нас и не пытаться убежать. Бежать собственно и некуда. И, если бросишься на кого-нибудь, мы тебе голову проломим, уж не обессудь. А так — ешь пока, да отдыхай. Северянина, идти не заставят. Тем более на тебя, у хозяина уже есть виды.

Мужик был обстоятельный и не соглашаться с ним, причин не было. Тем более он не решался подойти, пока не получит ответа, а испытывать на рёбрах иной метод взаимопонимания не хотелось. Согласившись с ним, услышал, как он окликнул Ахира, уже разносившего по рабам сегодняшний обед, прося его проследить за мной. Объясняя и мне, что требовалось:

— Скидывай одежду. Мне сказали выяснить, не загнёшься ли ты на днях.

Заметив, как подобрался второй орк, беря на изготовку копьё, скрипнул зубами, но снял все лишнее. Да и лишнего-то всего–ничего было. Видимо, когда я валялся бес сознания, они сняли все из доспехов. Оставив на мне только поистрепавшуюся рубашку и изношенные штаны. Как до трусов с ромашками не добрались — странно, но и на те уже заглядывались близстоящие рабы. При осмотре, мне пришлось повертеться и даже этого им было мало:

— И исподнее скидывай, может ты охочий до девок был, а в море и портах — какой только заразы не ходит. Не приведи всевышний, если ты и тут кого болезнью наградишь.

Оставшись и без последнего клочка одежды, мне пришлось повертеться вновь. Мечась по клетке, пока орки не сошлись на том, что я здоров. А после не просунули меж прутьев и положенные мне на обед, лепешку и миску с непонятной жижей. Закончив со своими обязанностями, они оставили меня в уединении:

— Эх парень, тебе тяжело придётся, — поцокал языком вчерашний орк, со вздохом смотря на меня из своей клетки.

Обернувшись к нему, одеваясь, не дождался и слова в объяснение. Он, как будто ушёл в себя, думая о насущном за поеданием хлеба. Сделав заметку в памяти об его словах, как и о том, что говорил Даль, отдал себя немудрёному обеду. Итак, было понятно, что я вскоре все узнаю, и окружающим безразлично, хочу я того или нет. Жижа — как оказалось, была не так уж и плоха. Живот, как будто и не помнил трапезы в замке де Ферлин, и поглощал все, что в него попадало. Немудрено, ему же нужно было восстанавливать кровь, и мясной отвар в этом был на нашей стороне. Не успел я закончить с едой, как появились знакомая команда кормящих. Они споро отбирали чашки у рабов. За ними вскоре подтянулись и их собратья. Кто-то подводил лошадей, а кто и мулов — тянувших телеги с клетями. Поднялись и рабы, согнанные к имуществу их хозяина. Вокруг происходило, то же самое. Владельцы проверяли свой товар, а после сходились и сами. И судя потому, что нас после их сбора обогнал один из отрядов, без каких-либо криков и ажиотажа, орки меняли голову у каравана часто. Но неизменно было то, что часть из охраны также отправлялась к ним. Оставшиеся же присматривали за товаром. Стоило голове удалиться на достаточное расстояние, как двинулись и мы. Всё сопровождалось скрипом телег, ударами хлыста и криками нерасторопных рабов. Впрочем, на сей раз, всё происходило без особого садизма, если сравнивать с тем — как поодаль один из орков вразумлял мужичка. Смотрел на них не только я. И вскоре, все не желавшие плетей, шагали преувеличенно бодро. Тем более, сзади их подгоняли извозчики из другого отряда. А за ними еще и еще, пока не сформировалась колонна, змеёй извивавшаяся по извилистой дороге — пролегавшей через степь. Даже не так, через пустоши, тянувшиеся на десятки километров с редкими островками неведомо–как появившихся тут деревьев. И только холмы и взгорки, не давали понять куда мы движемся. И есть ли по близости кто? Или здесь, один лишь дух степей, и его собрат ветер, игравшиеся с людьми. Но — как оказалось к вечеру, мы были далеко не одни:

— Видишь, в дали дым. Это стойбище у Вислоухих. Некогда у них было и своё имя, но с утерей чести и могущества, они лишились и его. Представляешь — эти твари, растят для Сифира ослов, да яков. Взамен те их оберегают и не треплют сами. Хоть по их законам, они и обосновались на пустошах Сифира. А по рассказам дедов, так это наши пустоши. И мы их зачищаем, в меру своих сил. Вот там никто и не живёт.

Заметил, как орк усмехнулся, вроде и по-доброму, но что-то проскальзывало ещё, на подобии озорства, где-то переходившего в ненависть. И он дал понять из-за чего:

— А вообще, мы завидуем тому — как они стали жить. Раздолье вокруг и на нем скотину хоть десятками — сотнями голов разводи. Вот они и держат. А больше всего завидуем тому, как они развернулись на костях моих предков, и его, — указал на совершенно незнакомого орка, — и таких, как ты.

Замолчав, он ушёл в себя. Вообще-то это было знаковое событие. Орк был словоохотлив и непринужден, что для них редкость. Уж чем я вызвал его доверие непонятно. Видимо было ему очень скучно. Дорога однообразна. Да и видать было охота поболтать. Не ехать же все время молча. Тем более, когда второй сосед относиться к тебе с неприязнью. Мне же оставалось только слушать. Вот так и узнал, что вывалился я из портала на краю Сифира или его пустошей. И надо-то было прийти в себя пораньше, а там два дня ходу, и я у людей. Но — нет. И кто-то особо зрячий, усмотрел меня в траве и притащил к вождю, в нашем случае его наместнику. Так же узнал и то, откуда рабы. Оказывается, орки ходили торговать, взяв по отряду с десятков стойбищ и большинство из здесь присутствующих достались им в Сифире. Кто-то за монеты и товар, а кому-то — как и мне, не посчастливилось. А вот вопрос для чего они ездили к врагам, был жизненно важен и для меня. Как поведал сосед, скоро состоится один из их праздников, где орки должны будут показать свою силу и состоятельность, в честь озарения Кровавого неба. Помня, что некогда Ринара рассказывала об этом племени, я как-то потух, подозревая — что будет дальше. Но чуть больше месяца у меня ещё было в запасе, и его ещё нужно прожить. К вечеру добрались и до Вислоухих. Рабы не могли идти безостановочно. А после того, как случались оплошности, не могли идти вообще. Но даже так, мы преодолели довольно большой отрезок пути. Видя на нем, огромные стада и их пастухов. Территории, с возделанными или облагороженными полями. И добрались было к рядам дубилен — где выделывали кожу, если бы не пришлось встать. Уж очень оркам на стойбище, не понравилось возвращение их собратьев и там выстроилось ополчение. Из-за чего главам и пришлось остановится, а после и решать вопросы с проездом и стоянкой. Ближе нас не пустили. Кому нужны неподконтрольные орки на своей территории, да ещё и с рабами, коих — впрочем порядком поубавилось. За проезд и еду пришлось платить, и зачастую людьми. А так–как племена у всех были разные, платил каждый сам за себя. От нас же ушло два раба, что никак не влияло на оставшихся двадцати двух. Но шипения и криков у орков прибавилось. И как будто — они могли покрыть утраты, за всё ответили женщины. Только к глубокой ночи, их крики стихли и с отвращением к себе, рабы могли уснуть. Утром встал я от оклика Далеля или Даля, в общем-то и неважно. Главное, что не от копья:

— Эй северянин, принимайся за трапезу. Мы скоро выезжаем.

Закончив со своими обязанностями, он удалился. Я же остался удивляться щедрости рабовладельца. В этот раз, мне досталась посудина раза в три превышающая вчерашнюю чашку. И в нагрузку к обычному хлебу, получил что-то похожее на сладкий пирог. Он был похож на лаваш, помазанный чем-то странным на подобии мёда с добавками, на вид не очень-то впечатляя. А ещё и орк, коему не досталось сие изобилие, подсказал к чему это ведёт:

— Ну, что ж парень. Как я и рассчитывал — тебе не повезло.

Увидев мой вопросительный взгляд, он сжалился и пояснил почему:

— Видишь ли какое дело, — почесал он бок. — После вчерашнего осмотра Далель решил, что ты ни на что негоден в бою. И правильно сделал. Мужик он — дельный, и сразу видно, что много бойцов повидал, кем тебя изначально и хотели сделать. В прочем, как и большинство из нас. Да и у его вождя в этом деле рука набита, а также и у брата вождя. Он сейчас и руководит отрядом. А вообще, интересно получается. Хотели они получить понимаешь свирепого северянина, а хрен там, — оскалился он, заливаясь хохотом.

— А дальше-то что? — я в недоумении посмотрел на него.

— А, что дальше. Откормят тебя. И если ты даже не можешь сражаться, то борясь за жизнь отобьёшься от пары рабов. Тем более видал я таких воинов и ранее, свирепые и живучие. Но там воины. А ты — ты и так сгодишься, снискав славы для своего хозяина.

Пока орк примолк — взявшись за чашку, я смог спокойно подумать и сам делая тоже. Но предварительно поделившись сладостями в понимании орков с соседом, без лишних слов принявшего благодарность. Участь же, уготованная для меня, не вызывала восторга. Как и ожидалось, рабы будут сходиться в бою, и меня — не упражнявшегося с оружием, отбраковали после осмотра сразу. И пускали под нож — во имя зрелища. А чтобы я продержался дольше, можно и подкормить. Не та конечно, но все-таки защита. А если повезет и до органов не прорубят, так раб и живым остаться может. Насколько помнилось и в Колизее бывали такие бойцы. Но, как и сказал дед, там воины были. Что же до меня, то я должен попрактиковать стиль — доставшийся от темных. Эланины приёмы я и сейчас не осилю, а когда поднаберу весу и подавно. А есть или не есть, вопрос не стоял. Если орки увидят, что я не притрагиваюсь к яствам, могут и палками отходить. Опять же и самому не хотелось умирать. Но всё это было настолько тщетно, что мысли о скорой кончине возникали сами собой. Я мог бы уповать на магию, но что той силы осталось — одни искры. И с их помощью нужно обеспечить для себя выход. Из раздумий вывел Ахир, прошедшийся по прутьям у клетки своим копьем, противно проскрежетав по одному из железных укреплений:

— Заканчиваем, а то из-за вас свиней, и прочих безголовых тварей, добропорядочные орки изволят задерживаться!

Гордившись собой, он скидывал чашки в общий мешок, с шедшим за ним Далелем. Он то и увидел, впервые возникший порыв или желание убить, чтобы выбраться из без выходного положения. Видимо те слишком отчетливо промелькнули на моём лице, обращенном к его напарнику. Остановившись, он пристально осмотрел меня, спрашивая:

— Что у тебя случилось, северянин?

И не дождавшись ответа, продолжил:

— Раньше тебя не задевали его слова. Запомни, они и впредь не должны волновать раба. Так–как ты должен помнить — кто есть, иначе напомним мы.

Предупредив, чтобы я не затевал свару, Даль пошёл дальше. А там они и вовсе затерялись в двух десятках из своих собратьев, устраивающихся на своих местах… Телеги, с их поскрипывающими колесами, ушли на задний план, как ушла и колонна из рабов давно набравшая шаг. Только я, небо — где припекало не по-осеннему жаркое солнце, и ветер — пронизывающий, но ещё по-летнему тёплый. И до невозможности удушливый воздух — от пыли, поднятой десятками пар копыт и сотнями людских ног…