Под чёрным солнцем

Ярослав Васильевич Ворон, 2023

Стихиали неожиданно задержались в совершенно иных мирах! Задержались по делу, но что прикажете делать двум восемнадцатилетним девушкам, оставшимся за старших фей Земли и Воды? Да что угодно, только не сидеть сложа руки, тем более что они всё-таки не одни! И конечно же, продолжать поиск новых Лесных Сестёр…

Глава 1. Дела плодородные

7 июля — 1 августа 2006

Бывало, в глубокий полуночный час,

Малютки, приду любоваться на вас;

Бывало, люблю вас крестом знаменать,

Молиться, да будет на вас благодать,

Любовь Вседержителя Бога.

А. Хомяков

В своей материнской ласковости Даша сомневалась, может быть, и обоснованно, но всё же проснулась она почти сразу, как только заплакали обе девочки. Ну так и есть — мокрые! Инесса, однако, уже протягивала Лейле отглаженные пелёнки:

— Успели засохнуть, вовремя!

— Высохнуть. Спасибо, Несси! — Даша села кормить Олю. — Лейла, а пелёнок-то почти нет, я же не рассчитывала на двоих!

— Ната уже поехала, — успокоила её таджичка. — Интересно, весь магазин скупит или на развод оставит? — она потянулась за зазвонившим телефоном Первой ученицы.

Даша быстро перехватила у неё телефон:

— Мама, привет! Родила утром, девочку, конечно… Всё вроде хорошо, молоко есть… Нет, приезжать первую неделю не надо, у меня Ната с Аней на подхвате… Да уже полный магазин пелёнок и всего такого, что ты, Нату не знаешь?.. Ванночка?.. — она заметила, что Лейла помахала рукой для привлечения внимания, а потом показала на Динару. — Забыли, но завтра точно купим… Пока!

— Не забыли, — Лейла дождалась конца разговора. — Я сказала, чтобы купили.

— Как у вас? — в прихожую вошла Ната в сопровождении Виктора с Романом, нагруженных огромными сумками и пластмассовой ванночкой. — Всё хорошо? Несси, надо всё это постирать, нельзя таким маленьким прямо из магазина! Динарочка, подожди минутку, Даша тебя тоже покормит… Лейла, а для Даши-то обед готов? Дай я попробую — не очень острое? — в доме разгоралась извечная женская суета вокруг новорождённых.

* * *

— А остальные-то где? — Кристина была немного удивлена непривычным малолюдством на кухне Наты, где, кроме них с Артуром, присутствовали только Алина и недавно вернувшиеся из мастерской Виктор со своим учеником.

— Аня с Лейлой отсыпаются, они же всю ночь не спали толком, — начала перечислять Ледяная Дева. — Лара на практике, Ната, понятно, при Даше, а у Люси, как всегда, ночь уже. Вот, рыбки копчёной передала, поздравляла от Максима, — на столе стояло блюдо с рыбой.

— Ну что, теперь спокойно отметим? — Артур начал открывать шампанское. — Крис, как это у Оксаны называется, ты говорила?

— «Зорыны»¹, — прыснула Кристина. — Мужики, отметить-то отметим, но вы понимаете, что мы влипли совершенно не по-детски с этой второй девочкой? — к «мужикам» в контексте обсуждаемого вопроса вполне можно было причислить и Алину. — Предполагалось же, что Даше только кормить, а всё остальное за Натой, а теперь, получается, у Наты тоже младенец на руках. Готовить ладно ещё, это и Артур может заскочить, и Аня иногда, но надо же уборку каждый день делать! А у Инессы и так в работе два комплекта пелёнок вместо одного.

— Вообще-то квартиру Даше именно я отмывала, — заметила Алина.

— Один раз и в выходной. Но так-то ты работаешь, и у меня сейчас тоже высокий сезон. Клиентам вот летом отдых устраиваю, а сама то в марте в отпуск, то в ноябре!

— А Лейлу с Аней Ната будет прогонять, пока они не поступят, — вспомнил Роман. — Она сама мне говорила.

— Вот именно, — усмехнулся Виктор. — Вроде и фемин в нашей компании в два раза больше, чем мужиков, а за швабру, выходит, некому взяться!

— Ладно, — Ледяная Дева приняла решение. — Нам главное — продержаться до начала августа, так? Буду каждый день перед работой прибираться у Даши, уж я-то точно не застряну на младенцев поумиляться.

— Привет! — неожиданно появилась Леренна. — Тарлаон присоединяется к поздравлениям!

— Как там дела, кстати? — спросил Страж Вихрей.

— Да ты лучше меня знаешь, — улыбнулась тарлаонская фея. — Молотилку же позавчера опробовали с Виктором и Паланиром? Сегодня Нилармах как раз доделал вторую жатку, так что всё готово.

— Кроме самого хансата, надо полагать?

— Кроме погоды. Два дня пасмурных было, только сегодня жарко стало. Если завтра тоже будет солнечно, сразу с утра и начнут.

* * *

Зерно на Тарлаоне мерили на глазок — мешками, и несколько рядов таких мешков уже стояло у амбара, но на сей раз мешки ещё и взвешивались. Мардон, стоя в повозке, передавал Нилармаху снопы, которые тот расправлял в молотилке, и Роман, наполнив очередной мешок сыплющимся зерном и быстро завязав, ставил его на весы. Стоявшая рядом Танисса записывала вес, после чего Суленору оставалось только оттащить мешок к амбару. Весы, понятно, были с Земли и показывали вес в килограммах, но пересчитать в тарлаонские кимбуты труда не составляло.

— Тарси, что ж ты скотину не жалеешь? — Паланир пригнал с поля следующую повозку снопов. — Другого запряги, свежего! — молотилку крутил ходивший по кругу метелан, подгоняемый Тарсаном. — Нисси, мешков-то сколько уже?

— Пятьсот десять, — девочка посмотрела в свои записи.

— Это что, выходит, с поля вся тыща получится? — обмолотить они успели где-то половину урожая. — Тыща мешков хансата? — тарлаонцы очень любили пшеничный хлеб, но в Пятикняжии, не говоря уже о Гремоне, он до недавнего времени был роскошью.

— Пали! — ахнула и Навепа, вышедшая на ток с караваем хлеба для работников. — Это что, столько зерна уже? — женщина выросла в бедной семье и хорошо знала, что такое голод. — Опять ты мага гоняешь, как батрака! — нахмурилась она, заметив Романа, которому и досталась первая четверть каравая.

— Спасибо, фенетль Навепа! — Роман уже немного знал язык. — Да я сам помочь предложил.

— Всё равно не надо! — продолжала ворчать крестьянка. — Ты учёный человек, а мешки таскать мы бы наняли кого — что у нас, кормёжки да десятка прусов не найдётся? А Марди-то где?.. Ламми! — позвала она Стиламму. — Возьми на столе ещё такой же кусок и отнеси Мардону в поле!

* * *

В кабинете Нисталя степенно рассаживались за столом сопредельные князья — все пятеро. Впрочем, «степенно» садились лишь четверо — совсем молодому Лесаниту было очень неловко держать на равных совет с опытными правителями, годящимися ему в отцы, да ещё и в первый раз. Ниметарский князь, однако, прекрасно это понимал и специально пригласил на совет ещё и Нисемуна, чтобы новый правитель Ласимеля не чувствовал себя совсем уж одиноким.

— О-мирет! — начал он. — Ханисетль Леренну мы все знаем, осталось представить вам только ханисетль Алинну, она с Симелана.

— Можно просто Линни, — слегка улыбнулась Ледяная Дева. — Простите, по-тарлаонски я пока говорю довольно смешно.

— Ой, да! — пустила смешок Леренна. — Я-то привыкла уже… Мне начинать рассказывать? — она положила на стол манускрипт, представлявший собой обработанные наблюдения Таниссы за погодой и ростом хансата.

— Да, рассказывай, — кивнул Нисталь. — Что у Паланира получилось?

— Сначала просто цифры, — начала Первая ученица. — Осенью было засеяно симеланским хансатом сто фарилей пашни, зерна на посев пошло… — она заглянула в листок с записями, — девяносто восемь мешков, то есть примерно шесть тысяч семьсот ниметарских кимбутов.

— Ханисетль, прошу прощения, — вмешался Мотенор. — Мешки были симеланские? Насколько я понимаю, они там должны быть одинакового веса, то есть… — он подсчитал в уме, — по шестьдесят восемь с половиной кимбутов. Это сто каких-то симеланских мер, правильно? Как они называются, кстати?

— Правильно, — подтвердила Леренна. — Килограмм. Только не сто, а пятьдесят.

— А урожай какой? — не утерпел Лесанит.

— Уборку урожая как раз вчера закончили, вышло… — фея опять посмотрела на записанные цифры, — тысяча сто восемьдесят мешков, уже наших. Паланир не старался, чтобы было точно, как на Симелане, — он просто взвесил все мешки. Получилось пятьдесят четыре с половиной тысячи килограммов, по-нашему — семьдесят пять тысяч кимбутов.

— Сам-одиннадцать?! — не поверил Таоль.

— Выходит, так, — Леренна развела руками. — Насчёт остальных культур рассказывать?

— Потом, Ренни, — Нисталь тоже был немного ошарашен такой урожайностью хансата. — Ленсу ведь не убирали ещё? И солану с пасоном?

— Ленсу можно начинать через две недели, только этим уже дети займутся. Каждый день, она не вся одновременно созревает. Солану — где-то через месяц-полтора, пасон — ещё позже.

— Ханисетль, — задал беспокоящий его вопрос Фарлит, — урожай, конечно, сказочный, да только сколько батраков Паланиру вашему нанимать пришлось? Невозможно же одному за неделю сжать сто фарилей таких тяжёлых колосьев, да ещё обмолотить тысячу с лишним мешков зерна.

— Они вчетвером работали на трёх парах метеланов, — про Романа фея упоминать не стала, тем более что он только взвешивал мешки. — Просто использовали машины, посмотрите, — на столе появился ещё один манускрипт — подробное, с детальными чертежами, описание сеялки, жатки и молотилки. — Я советовалась с кузнецом, он сказал, что наши кузнецы смогут такое сделать.

— Не любой, понятно, кузнец, но всё же… — Фарлит восхищённо рассматривал чертёж молотилки. — Надо же, не махать цепами весь день напролёт! — он был, конечно, князем и сам за цеп не брался, но отнюдь не полагал, что «булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают»². — А если не метелана запрячь, а водяное колесо приделать? — Фетерин изобиловал быстрыми реками, и водяные колёса были там широко распространены.

— Как мирету благоугодно, — подключилась Алина. — Если желает — водой, если желает — паром, если…

— Линни! — укоризненно посмотрел Нисталь. — Преждевременно!

Но Мотенор уже вцепился в неосторожно оброненное слово:

— А «паром» — это как?

— Примерно вот так, — Ледяная Дева набросала схему паровой машины. — Но пока не по силам вам соделать таковое, вот здесь промежуткам очень точными быти.

— А если пар будет флюгер крутить? — неожиданно предложил Нисемун. — Как у Таниссы? — князь с сыном пару раз наведывались на хутор Паланира.

— Существуют машины эти, — Алина не смогла скрыть изумления: «Средневековый княжич, даже не кузнец — и до идеи паровой турбины додумался!»

Впрочем, почти сразу Ледяной Деве пришлось изумиться ещё сильнее, потому что Мотенор спросил:

— А она как, тяжёлая? На повозку можно поставить, чтобы без метеланов ехала?

— На повозку — нет, — призналась Леренна. — А вот на ладью — можно, я такие видела на Симелане, — она, конечно, умолчала, что только на картинках.

— О-мирет! — взмолился Нисталь. — Это дело будущего, давайте пока о хансате закончим. У вас есть такие доверенные крестьяне, которым можно дать, как Паланиру, сто мешков зерна, чтобы посеяли под зиму?

— Откуда? — сокрушённо развёл руками Таоль. — Воины доверенные есть, маги есть, а крестьяне…

— А у меня, знаете, есть! — сообразил Лесанит. — Только сегодня утром приводят ко мне парня с девушкой, так они сразу на колени: «Мирет, не погуби!» Беглецы из Тинистара оказались, через горы каким-то чудом перешли и добрались до стольного града Вирсуна. Крестьяне они, а в Тинистаре как раз хансат в основном и выращивают. Только деньги опять же… — он недовольно поморщился. — Ласимель, уж простите, побогаче остальных миретаров будет, но тоже казна не бездонная.

— Серебра мешок, симеланского, даруем мы тебе, — успокоила его Алина.

— Да? Спасибо, ханисетль! Тогда, значит, покупаю сто мешков хансата…

— Лучше пятьдесят мешков из урожая Паланира и ещё пятьдесят тебе с Симелана доставят, — поправила Леренна. — Чтобы сравнить, как растёт.

— Соглашусь, — Лесанит понял идею. — О-мирет, предлагаю вам тоже поискать таких крестьян в своих княжествах — справных, но сорванных с места какой-то бедой.

— Именно так, — присоединился к предложению Нисталь. — Ренни, — вспомнил он, — у тебя было ещё какое-то дело к нам?

— Да, — ответила Первая ученица. — О-мирет, всю эту учёность с паровыми машинами нам придётся брать у симеланцев и переводить их книги — так может быть, для начала установим единый клеран для всех пяти княжеств, чтобы хоть с пересчётом длины не возиться потом? Вот это — симеланский метр, он почти точно равен двум ниметарским клеранам. А что, если будет не «почти»?

— Интересно… — Фарлит вертел в руках гибкую стальную линейку. — Метар, ты сказала? Он же миклеран, то есть двуклеранник? А знаешь, дельный совет! А то у нас вечно так — что один ремесленник сделал, к изделию другого не приделаешь, размеры не совпадают. У одного клеран, у другого клеран, да разные они!

— Так это нужно каждому кузнецу по такой линейке дать, — не одобрил Мотенор. — А они не будут сами покупать — посчитают просто блажью княжеской.

— Мы об этом уже подумали, — развеяла его сомнения Леренна. — Закажем на Симелане. И не только кузнецам, между прочим, но и ткачам, и плотникам, и вообще всем, кому мерить что-то надо.

— Симелан настолько богат? — грустно усмехнулся Таоль. — Из такой стали меч-то не у каждого воина есть, а тут — клераны для ремесленников!

— Мирет, ты как хочешь, а я воспользуюсь предложением, — возразил Фарлит. — Будет в Фетерине единомерие! И да, Ренни права, нужно привязывать клеран к симеланскому метару. Сейчас-то нам не слишком важно, что половина бурама туда-сюда, зато потом очень удобно будет. Линни, в ваших книгах все размеры в метарах?

— Да, воистину так. О-мирет, возможно, наши цифры тоже годны будут вам? — вспомнила Ледяная Дева.

— Точно! — обрадованно воскликнул Нисталь. — Дочка Паланира мне показывала, — пояснил он остальным князьям. — Если симеланскими цифрами числа записывать, то очень удобно считать, любой научиться может.

— Любой? — загорелся Фарлит. — А то ремесленники с горняками, опять же, всё время ошибаются — мастера превосходные у нас, а считать мало кто умеет. Только кто учить-то будет?

— Книгу написать возможно, — ответила Алина. — Грамоте разумеющий сам научится.

— Всё равно, — прикинул Мотенор. — Если не учителей, так переписчиков очень много нужно, а где ж взять?

— Не нужно. Довлеет единожды набрать, — Ледяная Дева начала объяснять, что такое печатный станок.

* * *

— Может быть, им ещё и на кириллицу перейти? — шутливо спросил Артур. — Ты случайно не предлагала?

— Да не надо, это уже лишнее, — засмеялась Алина. — Письменность, как ты знаешь, у них слоговая, она не намного сложнее алфавитной. Фарлит, думаю, уже помчался заказывать своим мастерам печатный станок. Главное, как печатать — все князья быстро поняли, только спорить зачем-то начали, что печатать!

— И что же? — поинтересовался Виктор. — Надеюсь, не сборник хвалебных песен в честь себя любимых?

— Да ну тебя! — махнула рукой Ледяная Дева. — Они все люди мудрые. Фарлит, конечно, в самоучитель арифметики вцепился. Мотенор сказал, что сначала что-то типа букваря нужно — у него в столице уже есть школа для детей, а теперь под это дело и вторую откроет. Нисталь заявил, что первым делом — трактаты о сельском хозяйстве. Лесанит предложил старинные летописи издать, в Ласимеле же самая богатая на это дело библиотека. Кстати! — посетила её мысль. — Если мы хотим разгадать загадку Тарлаона, то в первую очередь надо изучать летописи именно в Ласимеле, поскольку это самое старое княжество.

— Точно, — согласился Страж Вихрей. — Так до чего договорились-то?

— Сошлись на том, что сначала пусть будет кому читать, то есть решили напечатать арифметику для ремесленников и сразу за ней — букварь. Мотенор масло уртиновое обеспечит для краски и бумагу — её у них тоже из уртины делают, а культуры этой больше всего как раз в Месинтаре. Лесанит подходящее дерево для литер даст, оно на севере Ласимеля растёт, а Нисталь с Таолем мастеров наймут — резать эти самые литеры.

— Но это всё, я так понимаю, не завтра? — уточнил Страж Драконов.

— Это будет, скажем так, «послезавтра», но только если «завтра» их обеспечат метровыми линейками, так что заказывай! А то у меня было с собой две на образец, так одну Фарлит взял для печатного станка, другую Мотенор для бумаги, и ещё просят.

— Закажу. Всё уже выяснил, только заказ разместить.

— Прекрасно! Артур, — Алина повернулась к Стражу Вихрей, — а вот архивы в Ласимеле изучать — это на тебе, вместе с Леренной, понятно. У Даши девочки, у меня лавка, у Лары практика, Лейле поступать надо, только ты летом более-менее свободен.

— Да, и читаю уже нормально по-тарлаонски. А на кого ты лавку оставишь, когда в экспедицию отправимся? На Казимира Чеславовича?

— Нет, его я в наши тайны посвящать не буду — пусть обычными покупателями занимается, которые «с улицы». На Лару, больше не на кого. Так что жду вот, пока ей восемнадцать исполнится. Даша, конечно, справилась бы лучше, но, сам понимаешь…

* * *

Единственный закуток под лестницей в подъезде уже был занят чьей-то детской коляской, да и совмещать прогулку с походом по магазинам ни Нате, ни Даше не приходилось, поэтому связываться с колясками они не стали — на первую прогулку Динару и Олю вынесли в слингах. Тихий летний вечер, тихий зелёный скверик, тихо спящие девочки — и тихая беседа.

— Лёшик пошёл регистрировать, а мы же с ним не расписаны! — со смехом рассказывала Даша. — Думали, раз Артур позаимствовал в том казённом заведении сразу два бланка, то Несси изобразит ещё одну справку, и лишнего внимания мы не привлечём, ан нет! Пришлось ему заявление писать о признании отцовства.

— Да это сейчас сплошь и рядом, — успокоила её Ната. — Кто поумнее — не торопится расписываться, это только если «ну девочке хочется». Погребальное платье и всё такое.

— Именно что погребальное, — Даша тоже прекрасно знала, что на Руси, как и на Востоке, белый цвет был траурным. — «Надежд погибших и страстей несокрушимый мавзолей»³.

— Слушай, ты таки хочешь ещё больше смеяться? — Ната вспомнила одно из выражений переехавшего в Петербург к сыну Льва Моисеевича, которого она продолжала изредка навещать. — Представь себе Лару в белом платье.

— Ой!.. — Первая ученица расхохоталась настолько неудержимо, что Оля открыла глаза, хоть и не стала торопиться сразу плакать. — Наталь, она же разве что в гробу так лежать будет!.. Артура всё ругаешь за чернушные шуточки, а сама… — смех разбудил и Динару, которая, в отличие от Оли, начала требовательно вопить, и Лесные Сёстры заторопились домой.

* * *

— Всем бы такого друга, как Артур! — заметила Ната за ужином, когда девочки уже были «кормлены, купаны и в кроватки ложены», а Инесса пошла погулять в компании Ани и Романа. — Не просто благородный, а ещё и заботливый. Тефтели те же, например, — ужин им готовил как раз Страж Вихрей. — Специально пряностей положил по минимуму — помнит, что ты кормишь. Но он, как всякий незаурядный человек, иногда бывает просто невыносим! Ты помнишь, как с ним познакомилась? Я вот примерно так же.

— Ладно, что уж вспоминать, — тихо улыбнулась Даша. — Это ты ещё не в курсе его шуточек на занятиях, а мне Лара рассказывала. Они как-то задачу разбирали по геометрии, и Лара сказала «теорема Фалеса⁴», с ударением на первый слог. Ну, Артур поправил и говорит: «Лариса, если уж «теорема Фаллоса», то и формулировать надо соответствующим образом: «Если нам всё параллельно, то, кладя фаллос на одну из сторон угла, мы положим такой же фаллос и на другую его сторону», вот так».

— Ну Даша-а!.. Разбудим же! — Ната быстро закрыла дверь кухни и только после этого позволила себе захохотать. — Но я теперь эту теорему по жизни не забуду!

— Вот и Лара не забудет, и даже я… Несси, ты сама-то ужинала?

— Мы пиццу ели, — на кухню вошла вернувшаяся Инесса. — Даша, а можно я буду говорить с Олей по-тарлаонски?

— Чтобы она с детства знала ваш язык? Знаешь, с одной стороны, лишний переводчик не помешает, а с другой — сказанёт ещё нечаянно что-нибудь при людях, а язык совершенно неизвестный, ненужное внимание привлечёт.

— Да кого в России этим удивишь? — неожиданно заступилась Ната. — У нас народов столько, что мало кто даже все их перечислит, не то что язык распознать! Тем более если только с Несси будет говорить — подумают, что Несси просто из какого-то малоизвестного азиатского народа.

— Ага, — согласилась Даша. — Какой-нибудь язык долбу из языковой семьи долбу-жобу.

* * *

«Какой-то она вырастет? Что принесёт в мир?» — плыл в раздумьях Алексей, стоя у погружавшейся в летнюю ночь кроватки дочери. — «Как там сказал Даше этот неведомый дух — «станет не той, а тем»? Творец, конечно, создал для Оленьки новую душу, но ведь мог же что-то сообщить ей?»

«Любимые мои…» — он обнял неслышно подошедшую Дашу, невольно залюбовавшись ей. — «Как же ты хороша! Тебе, понятно, очень много помогают, но сколько молодух, заимев ребёнка, попросту опускается? Родила — и всё, галочка поставлена, можно сбросить ненужные крылья? Нужные, в том-то и дело! И не только Оленьке нужные, её возвращение — лишь часть твоего служения феи».

— Пойдём, — шепнула Даша. — Оставим Нату тоже помечтать, — она заметила краем глаза, что Первая сестра, загадочно улыбаясь, села рядом с Динарой.

* * *

Если в хозяйстве Паланира пчёлы играли хоть и важную, но всё же вспомогательную роль, то в Гремоне, с его великолепным летним разнотравьем, мёд, наряду с овцами и кукурузой, мог стать настоящим спасением, и горцы из клана Гарласа готовы были вытрясти из своих кошелей последние медяки, чтобы заказать ульи. Тогда, в мае, Виктор с Романом не взяли никаких денег, однако гремонцы ответили добром на добро как могли — именно их бортники поймали несколько роёв пчёл для Паланира.

«Мясо-то, похоже, нам тоже в меду сохранять на зиму придётся!» — внезапно сообразил созерцавший родные красоты Гарлас, заметив, что несколько детей, втихаря сварив недозрелые початки кукурузы, чуть присыпали их солью и принялись лакомиться. — «Соль! У нас же её мало, да и та не своя. В Ласимеле море, в Месинтаре солончаки, в Ниметаре каменную добывать начали, а нам — только выменивать».

Вождь подошёл к детям:

— Меня-то угостите!.. А вкусно, спасибо! Но не надо больше! — он сурово нахмурился. — Кукурузу вырастить нужно и на зиму запасти, а сейчас и без того есть чем лакомиться — ягоды вон пособирайте.

«Соль», — продолжал он размышлять. — «И уголь, конечно — чем теплее в доме, тем меньше нужно еды. А на что выменивать-то? Нет, обязательно нужно посоветоваться с Лесными Сёстрами! Может, и наш край богат чем?»

* * *

— Уголь? — переспросила Тенилла. — Мирет, прости, я как-то не задумывалась раньше. В Тапалоне кизяком с соломой топят, ну или привозными дровами, кто побогаче, а уголь я только в Фетерине недавно увидела. Значит, поискать, нет ли его на землях твоего клана?

— Да, — кивнул Гарлас. — Мы тоже дровами топим, но не успевает лес вырастать, меньше половины осталось уже. И земля язвами какими-то идёт! Знаю я одно место, довольно ровное, между прочим. Обрадовались было, что под пашню пустить можно — лес расчистили, триаму посеяли, даже урожай собрали, а следующей весной там всю землю смыло! Теперь — только голые камни да овраги.

— На карте можешь показать, где это?.. Понятно, там тоже посмотрю. Кстати, а вот эта долина на западе — на твоих землях? Такое место красивое! И ключи с гор текут, и даже озеро есть, только почему-то не живёт никто.

— Нельзя там жить, — помрачнел вождь. — Вода солёная в этом озере, хотели соль добывать, а она горькая оказалась. И воду из ключей пить нельзя — ядовитая! Кто пытался поселиться — умирал очень быстро, через год-два.

«И туда ещё раз наведаюсь», — подумала Лесная Сестра. — «Но уже не одна».

* * *

— Нашла! — приплясывала юная фея. — Вот здесь, как раз в том месте, где они неудачно триаму посеяли. Совсем близко, какие-то двадцать клеранов под землёй! — Тенилле было хорошо известно, что в Фетерине уголь обычно залегает гораздо глубже.

— Двадцать клеранов — не так уж мало для гремонцев, — придержала её Леренна. — У них сейчас не найдётся столько свободных мужчин, чтобы устроить шахту, да и не умеют они.

— Шахту здесь устраивать не надо, — возразил появившийся вместе с Первой ученицей Артур. — На такой глубине уголь добывают открытым способом.

— То есть просто углеломня нужна, как в Тинистаре? — слова «карьер» на Тарлаоне ещё не знали, и Тенилла создала понятие на ходу.

— Да, правильно, — подтвердил Страж Вихрей. — О-ханисетль, давайте теперь появимся в той ядовитой долине. Нилли, а Гарлас не говорил, болели перед смертью люди, которые пытались в ней поселиться, или внезапно умирали?

— Болели, — вспомнила фея. — Голова болела, живот болел, и «во рту как будто меч», то есть, как я поняла, вкус то ли железа, то ли медной монеты. Это можно вылечить?

— Можно, но только если перестать пить такую воду, — Артур понял, от чего умирали люди в долине у озера.

* * *

— Да, мне тоже всё ясно. Конечно же, хроническое отравление тяжёлыми металлами, — согласилась Алина. — Это что — пробы воды из тех ключей?

— Да. А вот эти две — из озера. Леренна ещё несколько пещер в том кряже нашла и камней наломала, сказала — чуть ли весь кряж в таких жилах, — Артур выложил на стол несколько кусков каких-то минералов.

— Ну, это, понятно, киноварь, а остальные… Давай Даше покажем!

— Да, киноварь, — подтвердила через полчаса Даша, уложив в кроватку накормленную Олю. — Это минерал какого металла, я забыла?

— Ртути, — ответила Ледяная Дева. — Сульфид ртути.

— Ртути? Тогда всё понятно, она же ядовитая.

— Ядовиты пары и растворимые соединения, — уточнил Страж Вихрей. — А просто металлическую ртуть можно хоть пить, она не усваивается.

— Но я бы не советовала, — хмыкнула Алина. — Даш, а это что?

— Галенит, но странный немного.

— Сульфид свинца. А «странный» — наверное, потому, что примесей много, причём не просто «примесей», а серебра! А это?

— Науманнит.

— Селенид серебра? Ого, редкий минерал!

— А вот аргентит, — Даша положила на ладонь ещё один камешек. — Тоже серебряная руда, я знаю, да здесь и само серебро есть — видишь прожилки? А это антимонит.

— Сульфид сурьмы. Кстати, ничего необычного — все эти металлы часто друг другу сопутствуют, — Артур тоже немного знал химию и минералогию.

— Да, тут главное, что всё это сульфиды, — Ледяная Дева взяла последние два камня. — Вот это, судя по запаху, минерал мышьяка?

— Арсенопирит, — подумав, сказала Даша. — Ну да, мышьяк, уже по названию понятно.

— Вот тебе и ответ, — Алина повернулась к Стражу Вихрей. — В воде из этих ключей наверняка много мышьяка и прочей гадости. Хотя кому «гадость», а кому — ценная полиметаллическая руда! Ртуть, свинец, сурьма, тем более серебро — это тарлаонцам уже сейчас пригодится, разве что мышьяк девать некуда будет, полупроводники для них — дело не ближайшего будущего… Как ты сказала?! — она удивлённо посмотрела на Дашу, державшую тяжёлый серебристый кристаллик. — Рениит?

— Да, рениит. А что это за минерал?

— Сульфид рения. Но он настолько редкий, что я никогда живьём не видела, только знаю, что есть такой.

— Рений им тем более незачем, — отмахнулся Артур. — Подобная экзотика нужна только очень развитым технологическим цивилизациям.

— А у нас что, не такая? — возразила Алина, сразу сообразившая, что рениит можно будет перебросить на Землю. — Да даже один мешок подобных камешков — это, между прочим, хорошая квартира в Москве!

* * *

Нанятый Леренной ниметарский горняк довольно быстро вскрыл киркой близкую жилу в указанном месте и начал выдалбливать куски руды, которую Леренна с Алиной складывали на кусок мешковины. Артур сразу же отбирал мелкие кристаллики, оставляя в стороне крупные сростки — их надо было ещё разделить.

— Первенцу довлеет, благодарны! — сказала наконец Ледяная Дева.

— О-ханисет, и вам спасибо! — горняк получил за работу полновесный зилан и был весьма доволен. — А зачем вам куварово серебро? — он показал на аргентит.

— Куварово серебро возможно претворить в настоящее, — пояснила Алина. — Я соделаю сие.

— Да пытались уже ханисеты наши, что я, не знаю? — усмехнулся горняк. — Невозможно из обычного камня серебро сделать.

— Как мне ханисетль Алинна говорила, можно, — ответила Леренна. — Но не из любого камня, а только из куварова серебра.

— Что, действительно можно?! Тогда зачем в Гремоне добывать? Этого добра и в Ниметаре навалом.

— Здесь, кроме него, ещё много всякого полезного есть, — Страж Вихрей показал на кучку довольно чистой руды. — Поможешь в Касаму перенести? — они начали ссыпать руду в несколько мешков.

— Мы в Касаме? Это дом Лесных Сестёр? — понял ниметарец, оказавшись в домике Даши.

— Да, — Леренна достала вторую монету. — Помоги ещё разбить все сростки на отдельные кристаллы.

— Я очень ненадолго, — появилась Даша. — Добрый день, фенет! — она принялась сортировать кусочки минералов.

— Добрый день, ханисетль…

— Дарья.

— Та самая ханисетль Даррия, которой князь подарил этот домик? — горняк оторвался от работы, с интересом разглядывая фею. — С Симелана?

— А ты-то откуда знаешь про Симелан? — удивилась Леренна.

— Мне ханисет Восунор рассказывал, ну, тот самый, который пытался из камня серебро сделать, — признался ниметарец. — Мы с ним хорошо знакомы, я ему постоянно всякие новые камни приношу.

— Поведай, где жительство имеет ханисет сей? — спросила Алина, сообразив, что местный алхимик будет для её дел человеком далеко не лишним.

* * *

— Двадцать с лишним килограммов очищенного от пустой породы рениита, — Алина перечисляла добычу. — Полсотни — аргентита. Ещё пара мешков прочих минералов — ими тоже займёмся, но потом.

— Линка, а почему вы серебро на Тарлаоне оставили, а эти камни на Землю перенесли? — полюбопытствовала Леренна.

— Для вас этот минерал ещё долго будет бесполезен, а у нас он очень ценится, — объяснил Артур. — Курьер, кстати, — он пошёл открывать и через минуту вернулся с заказанной пиццей.

— Надеюсь, вы заплатите клану Гарласа? Его земля всё-таки! — Леренна, как всякая Лесная Сестра, отличалась кристальной честностью.

— Конечно, — сдержанно улыбнулась Ледяная Дева. — Сейчас цены посмотрю.

— Ох, не понимаю я ваших цен! Зилан — понятно, мешок зерна — понятно, даже бумажки вместо монет — и то понятно, а вот почему минерал этот такой дорогой — пока непонятно. Для техники, что ли, очень нужен?

— Ну да, именно для техники, — подтвердил Страж Вихрей. — А чем Гарласу заплатить — серебром?

— Да лучше сразу мукой. Вам же не составит особого труда ему пару мешков подкинуть, а горцам зимой далеко спускаться надо, чтобы зерно купить.

— «Пару мешков»? — усмехнулась Алина. — В пересчёте на чистый металл здесь будет килограммов четырнадцать. Располовиним за восстановление и очистку и ещё разделим на три, поскольку сделка будет через несколько рук. Для ровного счёта — два килограмма рения. Это сколько мешков пшеничной муки?

— Тонн тридцать, а то и сорок, если оптом, — подсчитал Артур.

— А тонна — это сколько мешков? — спросила Леренна.

— Тонна — это тысяча наших килограммов, а стандартный мешок — пятьдесят, то есть двадцать мешков на тонну.

— Шестьсот мешков муки из хансата?! За маленький мешочек каких-то камешков?

— Да это не так много, поверь! Пять месяцев зимы, то есть сто сорок ваших дней, и каждый день нужно по килограмму хлеба на человека… Сколько всего людей у Гарласа?

— Тысяч десять, он говорил.

— То есть на всех на зиму, получается, нужно двадцать тысяч мешков муки.

— О Лаонет! — Леренне никогда ещё не приходилось представлять себе в глобальном масштабе экономику даже небольшого княжества. — Это что, Ниметару миллион мешков нужно?

— Где-то так, — улыбнулся Страж Вихрей. — И примерно столько и съедается, просто крестьяне сами производят и сами же едят, поэтому незаметно как-то.

— В общем, — Ледяная Дева подвела итог, — после начала холодов нужно забросить в Гремон муку. И половину серебра ниметарскими зиланами, в смысле — того, которое мы получим из этого «куварова серебра».

* * *

Алхимик примчался сам — уже через десять минут после того, как Алина появилась в домике Даши:

— Добрый день, ханисетль Алинна! — глаза не старого ещё учёного горели неподдельным фанатизмом. — Ты знаешь, как сделать настоящее серебро?!

— Добрый день, ханисет Восунор! Да, но только из камня сего, — Ледяная Дева показала аргентит.

— Куварово серебро? Из него я тоже пытался, но вместо серебра только гадостью какой-то надышался, до сих пор кашляю иногда.

— Поведай, как ты творил сие?

— Ох, по-всякому! Один раз сильно нагрел мелкие кусочки — вроде появилось серебро сверху, но сразу исчезло. И весь воздух в мастерской ядовитым стал.

— Ты прошёл половину правильного пути, — Алина поняла, в чём была ошибка алхимика. — Воздух новый творить надлежит. Позволь мне изобразить, — она нарисовала схему.

— То есть куварову серебру Воздуха не хватает? Я-то думал, что Огня.

— Не вполне так, ханисет. В нём лишнее существует, кое и долженствует похитить Воздух. И яд, каковым ты надышался, водой сгущать следует.

— Покажешь? — алхимики не любили делиться друг с другом своими секретами, и просьба далась Восунору очень нелегко, но всё же он решился.

— Да, вместе соделаем. Зри, что надобно заказать у гончаров и стеклодувов, — пригласив учёного присесть за стол, Ледяная Дева начала набрасывать на листе бумаги чертежи.

* * *

— Нда… — покачал головой Виталий Андреевич. — Вы же так все детские дома опустошите!

— Знаешь, Андреич, было бы неплохо, — отозвалась Ната. — А то они вырастают, может быть, и сытые, но совершенно неустроенные. Ты Романа нашего знаешь?

— Знаю, — с учеником Виктора Кресов пару раз встречался. — Он что, детдомовский? Что-то незаметно, парень как парень.

— Это сейчас его Виктор с Аней отогрели, а год назад он совершенно дикий был. И Динарочка выросла бы такая же, только ей ещё хуже пришлось бы. Роман-то хоть русский.

— Да уж представляю! — Виталий Андреевич поморщился, и Нате показалось, что он даже слегка покраснел. — Сам этих «чурок» недолюбливаю, признаюсь.

— Ну вот, спят девочки, — на кухне появилась Светлана. — Наталь, ты с ума сошла — Дашеньке сразу двоих кормить? С одним-то ребёнком и то женщины еле справляются!

— Я справляюсь, — спокойно улыбнулась вошедшая следом Даша. — Мама, ты хоть посмотри на меня — похоже на классическую «кормяшечку»?

— Знаешь, нет, — Светлана оценила, как выглядит дочь. — Не суетишься, от усталости вроде не падаешь, причёска аккуратная, и даже скипевшимся молоком не несёт. Ты что, после каждого кормления моешься?

— Конечно, — Даша с аппетитом вгрызлась в большое яблоко — явно не из ближайшего магазина. — Да и все мылись бы с удовольствием, будь кому подстраховать.

— Вы, конечно, отбитые на всю башку, — резюмировал Виталий Андреевич. — Но юмор в том, что именно поэтому у вас всё получится!.. Чёрт! — он обхватил руками голову и уставился в окно. — Вот как так? Убил какую-то незнакомую девушку, а вернули — внучку!

* * *

Ханисет Балесит, хранитель ласимельской княжеской библиотеки, с наигранным сожалением развёл руками:

— Это всё. Ещё более древних летописей или и не было никогда, или они не сохранились. Вы же понимаете — не до летописей нам было первые годы.

«Умалчивает о чём-то», — понял Артур. — «Человек очень опытный — специально крутит в голове посторонние мысли, но всё равно чувствуются какие-то отголоски настоящих».

— Ханисет, — спросил он, — а у тебя самого нет предположений, откуда родом тарлаонцы? Что вас изначально была какая-то горстка — это понятно, но вы явно происходите из какого-то мира с довольно развитой материальной культурой.

— Ты тоже это понял? — усмехнулся Балесит.

— Да. Знания у вас не цельные, — Страж Вихрей не нашёл в тарлаонском языке точного аналога слова «систематизированные». — Например, очистку серебра купелированием хорошо знаете, а восстанавливать его из соединений не умеете. Олово знаете, а ртуть — нет. Такое впечатление, что в вашем родном мире было цельное знание, а не отдельные куски, но среди первых тарлаонцев просто «кто-то что-то знал».

— Да, — подтвердил библиотекарь. — Ни в одной летописи не упоминается, что у нас исходно были учёные или какие-то книги.

— А через какое время после нашего появления на Тарлаоне была написана первая летопись? — поинтересовалась Леренна.

— Самая старая из дошедших до нас — лет через сорок. Один молодой грамотей умудрился дожить до старости и решил рассказать о своей жизни, — Балесит кивнул на свиток, лежавший на столе. — Да и то это список.

— Человек был из появившихся или родился уже здесь? — Артур сообразил спросить, пожалуй, самое важное.

— Судя по некоторым обмолвкам, как раз из первых переселенцев. Но у него тоже не сказано, откуда мы. Летопись начинается со слов: «Мы пошли к полуденному солнцу».

— А появились они примерно вот здесь? — Страж Вихрей показал место на карте. — На границе леса и степи? Значит, происходили из степей, раз пошли на юг, то есть в привычную им степь.

— Да не это главное! — воскликнула Первая ученица. — Не начинаются так летописи, понимаете? Я же их много читала — всегда сначала обстоятельное повествование: «Такой-то, сын такого-то, к потомкам слово имеет о делах славных, бывших в лето такое-то от Появления».

— Кстати, какой-то книжник у них всё же был, — вставил Артур. — Летописи вы до сих пор пишете совершенно не тем языком, на котором разговариваете. Простой народ, даже грамотный, писал бы гораздо проще.

— Ханисет, — Леренна решилась задать прямой вопрос, — начало летописи ведь оборвано, так?

«Не оборвано», — Артур уловил обрывок мысли библиотекаря. — «А просто не переписано», — он завершил про себя недосказанное и, как бы между прочим, спросил:

— Ханисет, а мирет Лесанит читал изначальную рукопись? Или о ней знаешь только ты?

— Откуда ты… — вырвалось у Балесита. — Но это значит… — он потерянно переводил взгляд с Артура на Леренну и обратно.

— Да, — подтвердил землянин. — Я — Страж Вихрей.

— О Лаонет, какой же я глупец! Знал же, что ты с Симелана, а не сообразил, что простому ханисету из другого мира к нам не попасть!.. Нет, — признался наконец библиотекарь. — Даже Ластен не читал. Читали ли его предки — не знаю.

— Так с чего начиналось-то? — спросила Леренна.

— Поклянитесь, что не расскажете никому, кроме Стихиалей! — Балесит смотрел с глубокой скорбью. — Я знаю — Лесные Сёстры слово держат. Ханисетль, вот чтобы на Тарлаоне — никому, даже князьям и Лесным Сёстрам! Знаю я, узнаешь ты, будет знать мой преемник — и всё. Ну и Стихиали, от них всё равно не скроешь, но они хранят тайны.

— Да. Клянусь, — серьёзность феи была весомее всех цветистых обетов.

«…Изгнаны были тинисы душ ради чёрных своих, и с ними ласимы! В мир чёрного солнца сошли они, но нашлись мудрые, кои изрекли: «Два здесь пути, да разойдутся же судьбы наши, дабы забыть нам злодеяния свои!» И неведом мне путь тинисов, ласимы же, под чёрным солнцем пройдя, мир свой обрели», — проносились сквозь века выцветшие строки первого летописца.

* * *

— Оказалось, действительно изгнанники, — повествовала Леренна. — Два небольших враждующих не то народа, не то клана творили друг с другом такое, что их предпочли даже не переселить, а вообще изгнать из родного мира.

— Тинисы и ласимы? — переспросила Ната, на полчаса вернувшаяся в квартиру фей — раз уж они обещали хранить тайну, то не следовало рассказывать даже Даше и Инессе. — Тогда понятно, почему Тинистар и Ласимель. То есть из этого «мира чёрного солнца» было два выхода — оба на Тарлаон, но по разные стороны Тинисского хребта?

— Получается, так. Похоже, тот, кто их изгонял, знал это.

— И дал народам выбор — или сразу истребить друг друга, или разойтись? — поняла Алина. — А они в последний момент всё-таки проявили мудрость — даже из летописей вымарали все упоминания о старой вражде!

— А почему их не переселили? — поинтересовался Виктор. — Я так понимаю, для изгнания собрался целый ковен магов, то есть была какая-то верховная власть. Зачем правителю лишаться сразу нескольких тысяч подданных, когда можно их просто расселить, чтобы не рядом жили?

— «Но вот беда: меж этих сёл рубеж, деливший земли, шёл, и подать каждое село владыке своему несло»⁵, — процитировал Артур. — Из-за этих племён война уже начиналась между двумя довольно большими королевствами, вот маги и предложили вообще изгнать всех. Расселить короли не согласились — они и так друг с другом не особо ладили, а тут ещё с обеих сторон по несколько тысяч смутьянов будут в трактирах расписывать зверства подданных соседнего монарха? А вот нефиг! Смутьянов — нафиг! И что с ними потом будет — королям пофиг.

— Всё так, — в глазах Леренны появились слёзы. — И что дальше-то? Когда мы появились на Тарлаоне — хорошо известно, а теперь я знаю, как и почему. Но — откуда? Так хочется побывать в нашем родном мире!

* * *

— Я поступила! — торжествующе искрилась Аня. — Оленька, я поступила!

— Мы обе поступили, — Лейла взяла на руки Динару. — Наталь, может быть, ты останешься с девочками, а в другие миры отправимся мы с Аней? А то ты даже тарлаонского языка не знаешь, а я всё-таки лингвист.

— Не получится, — вздохнула Ната. — Должен быть полный квартет Стихиалей. Кстати, ты по-татарски говоришь?

— Говорю, но на диалекте среднеазиатских татар, а отец Динары ведь из казанских? Но попробую. И на узбекском, конечно, — девушка начала вполголоса петь узбекскую колыбельную.

— Ань, не тискай так Олю! — взмолилась в этот момент Даша. — Это же не дракончик!

— Ой, уронить боюсь… — Аня осторожно передала ей девочку. — Даша, а она улыбается!

— Ничего удивительного! — рассмеялась Лейла. — Ты, по-моему, даже мёртвого сподобишь улыбнуться.

* * *

— Что ж, Лара, принимай дела, — Алина была не просто серьёзной, а очень серьёзной. — Ты точно не обижаешься, что не идёшь с нами?

— Нет, — серьёзность наставницы передалась и Ларисе. — Я бы скорее обиделась, если бы вы взяли меня с собой.

— Да, ты поняла. Именно ты не то что не нуждаешься в нашем присмотре, а остаёшься сама за всеми присматривать. Хотя «присматривать» — это я плохо сказала, клушье какое-то слово. «Заботиться», так правильнее. Лавку-то можно было и закрыть на неделю, но ты справишься — сколько мы уже здесь вместе сидели? Вместе с Дашей, понятно, но без крайней необходимости не проси её помочь — это она, наоборот, сейчас может о чём-то попросить тебя. Лейлу — куда ни шло, но только в профессиональном качестве. У неё нет российского гражданства, не забывай! И тем более не напрягай Инессу с Леной.

— Да, — внимательно посмотрела Лариса. — Я поняла. А Виктор с Романом на кого мастерскую оставят?

— На Костю, ты его знаешь. Но упаси тебя Господь даже намекнуть ему о «силовой поддержке», если что! Невезучий он, срок уже отмотал за такую вот «поддержку». К Алексею, кстати, это тоже относится. Сама, что ли, не справишься? Ты же Ледяная Дева!

— А если оффи наедут? — уточнила девушка.

— А этим если чего надо, то звони Лёниному отцу, он адвокат. С пожарным инспектором просто кофе выпей, поговори, конверт сунь — видишь, лежит? Налоговая до конца года точно беспокоить не должна, да здесь тебя и Казимир Чеславович подстрахует в случае чего, — закончила Алина. — Только старайся пока действовать как можно легальнее… Ах да, насчёт легальности, чуть не забыла! — она вернулась в кабинет и положила перед ученицей пачку банкнот, права и доверенность на машину. — Лара, ты справишься! Только позволь дать тебе последний совет: не считай дни до нашего возвращения, действуй так, как будто мы никогда не вернёмся!

«А ведь в самом деле можем не вернуться», — подумала Ледяная Дева, выходя на улицу. — «Погибнуть — может быть, и нет, а вот застрять навсегда в каком-то потустороннем мире… Не просто же так завещания написали! Наткина квартира — Лейле с Динарой, моя питерская — Инессе, студия Артура — Ларе, ей же и лавка напополам с Дашей, мастерская — Косте, а Роман, понятно, Белке квартиру отказал», — углубившись в свои мысли, она не сообразила, что Лариса всё ещё может читать её память.

«Вот, значит, как?» — девушка нервно сжалась, окончательно осознав, что остаётся даже не «одна», а — на переднем крае. — «Так, спокойно! Вдох-выдох, вдох-выдох…» — она выпрямилась за столом и деловито убрала в ящик доверенность, деньги и права. — «Надо будет взять вечером — Линка же машину у лавки оставила».

— Лариса Валерьевна, к вам Разоренов, — постучался Казимир Чеславович.

— Просите, — Лариса выложила на стол монету, заказанную уже знакомым ей нумизматом. — Добрый день, Платон Тихонович!

Примечания

1

Зорыны (зорини) — семейный праздник в честь рождения ребёнка в некоторых регионах Украины, заменявший в советскую эпоху традиционные крестины.

2

М. Салтыков-Щедрин, «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил».

3

М. Лермонтов, «Демон».

4

Одна из формулировок этой теоремы: «Если на одной из двух прямых отложить последовательно несколько равных между собой отрезков и через их концы провести параллельные прямые, пересекающие вторую прямую, то они отсекут на второй прямой равные между собой отрезки».

5

О. Туманян, «Капля мёда» (пер. В. Ходасевича).