Сказка для серьезного мальчика

Янка Рам, 2022

Когда невеста бессовестно изменяет тебе с гаджетом и, следуя моде, перекраивает себя в "золотой стандарт красоты"… Пора что-то менять. Так решает капитан спецслужб Андрей Зольников. Берет короткий отпуск и уезжает к бабушке в деревню, чтобы отдохнуть от городской суеты и переосмыслить происходящее. Лесная прогулка в ночь на Ивана Купалу оборачивается встречей с таинственной незнакомкой, которая на утро бесследно исчезает. Пытаясь найти девушку, Андрей выясняет, что сказка у неё далеко не добрая… Содержит нецензурную брань

Глава 3

Ревность, жадность и тема «жён»

К утру просыпаюсь от озноба. Так и уснул во дворе на гамаке. Венок предусмотрительно забрал с собой, чтобы наутро не попутать реальность со снами.

Была-таки мавка!

Вот он висит на огромном гвозде, куда прикреплены веревки гамака.

Возле дома сушится лоскутное одеяло. Забираю его, укрываюсь.

Не хочется мне идти к Лане. Ни извиняться, ни мириться, ни общаться. Даже пресловутого секса не так уж и хочется. Затопило другими переживаниями. Где искать эту мавку?

Рассвет…

Ее смех преследует меня, заставляя жмуриться от удовольствия.

— Проснулся уже? — выходит бабуля из дома.

— Мхм…

— Не замерз?

— Немножко.

Через несколько минут она появляется с кружкой крепкого чая с молоком. В городе мне и в голову не придет пить чай с молоком. Но она заваривает как-то по особенному, с травами, крепко. Вкусно!

— Спасибо, — делаю глоток.

— А ты откуда венок взял?! — взмахивает она руками. — Не из воды ли вытащил?

— А что?

— Девушки в ночь Ивана Купалы венки свои в воду отпускают. Обычай такой. Если какой парень вытащит… Любовная магия это! Пропадешь!

— Нда? — обещала мне мавка уже, что пропаду.

Не поверил…

Грудь переполняет от свежего воздуха, и не только от него. Поджимаю губы, чтобы сильно не палиться перед бабулей. Хотя…

— Ба… А ты не видела девушку здесь такую?…

Какую?

Так не разглядеть же было в темноте. Что я видел-то?

— Стройная, высокая, косы длинные, богатые, улыбка такая… яркая! Голос — бархатный, а смех — звонкий.

— Все-таки вытащил, — смеется бабуля. — Как зовут-то?

— Мавкой представилась.

— Шутница… — вздыхает бабушка. — Утопленниц в нашем озере сроду не было. Неглубоко там. Не видела я таких здесь, Андрей. Не местная. Девчонок молодых у нас здесь мало, с косами богатыми и не припомню. Может, в деревне за озером?

— Может быть… — вспоминаю, что поплыла она в ту сторону.

Хотя могла заплыть под лодочную деревянную пристань и выйти совсем рядом.

— А может, и гостит у кого. Лето…

— Может…

Бабушка собирает в пластиковую кружку малину.

— Блинчиков хочешь?

— Хочу! — ностальгически улыбаюсь я.

— Твоя-то жертва Бухенвальда чего есть будет? Вчера не притронулась ни к чему.

Бабушка расстраивается, когда не едят то, что она готовит.

Могла бы уж из вежливости и поесть! Не умерла бы от ожирения.

— А ты за нее не переживай, бабушка, она на функциональном питании.

— Это что за зверь такой?

— Таблетки, порошки.

— Болеет, что ли?

— Мхм… с головой плохо.

Бабуля уходит к летней кухне. Там знакомо гремит потихоньку посудой. Где-то кричат петухи. Наш старый кот прыгает ко мне на одеяло.

— Васька! — стискиваю я этого бандита с обмороженными ушами и толстой довольной мордой. — Ты жив еще, бродяга?

Мурлычет…

Скоро двадцать уже ему. Долгожитель.

Вылезаю из-под одеяла и берусь за топор, чтобы разогнать кровь. Минут через двадцать мне становится невыносимо жарко. Да и солнце уже греет по-полной. Забегаю на несколько минут в прохладный душ. Оборачиваю бедра полотенцем, выхожу.

Мышцы играют под кожей от переизбытка энергии. Птички поют. Пчелы жужжат.

Как же круто!!

— Вот ты где! — выползает на балкон второго этажа сонная, недовольная Лана. — Всю ночь из-за тебя не спала! Где ты был?!

— И тебе доброе утро. Гулял, купался.

— Ночью?

— Ночью.

Падаю обратно на гамак.

Через некоторое время спускается, кутаясь в плюшевую спортивную кофту голубого цвета. Присаживается ко мне. Прижимается губами к моим. Целую.

— Лана, убери ты этот гель из них. Они как… — пытаюсь отыскать аналогию и не могу найти ни одной приличной.

Надутые лягушки! — это самое близкое.

— Неприятное ощущение. И мимика у тебя изменилась, скудная какая-то. На все — одно выражение лица.

— Это временно, Андрюш. Из-за ботекса. Через пару месяцев все восстановится.

— Ботекса?! Какого, к черту, еще ботекса?!

— У меня здесь мимические морщины намечались… — показывает она на лоб.

— Да твою мать! Я даже слышать не хочу! Ни одной больше процедуры! Я отменяю тебе твою «грудь», наращивание волос, и даже, черт возьми, твои когти и твоих косметологов! Обойдешься в свои двадцать — сколько там? — два без всего этого ненужного довеска! Все. Умылась, расчесалась и побежала на учебу! Чтобы восстановилась, ясно?

— Ты просто не хочешь, чтобы я выглядела дорого и идеально! — психует она, вставая с гамака. — Тебе жалко денег на меня!

— Денег мне на эту хе*ню, если честно, действительно жалко. Они на меня с неба не падают. Да ладно бы на что-то хорошее, а то ведь! — показываю я рукой на ее лицо. — Оно отекает у тебя утром от этих «накачек», ты стала выглядеть старше и хуже.

— Не надо мне тут! Вы, мужчины, часто хотите, чтобы ваши жены выглядели не очень, потому что ревнуете! А сами потом любовниц красивых находите!

— Это тебе такую чушь на твоих вебинарах рассказывают? Их я, кстати, запрещаю тоже! Категорически! Вместе с инстой. И я тебя не ревную! И любовницу искать не стану. Не тормознешь — попрощаемся, и все!

— Ты специально меня сюда привез, чтобы доводить! — начинает плакать.

— Света, в любой момент я вызываю тебе комфортное такси с кондиционером, и можешь ехать собирать свои вещи. Так яснее тебе? Это к слову о ревности, жадности и «женах». Я устал. Я с тобой, как со стареющей сорокапятилетней теткой разговариваю, истерично пытающейся сохранить молодость. Не рановато ли, сука, для кризиса?!

— Бросил меня тут ночью ОДНУ!

— На улице в сорокаградусный мороз, что ли, бросил? Ты спала в теплой кровати, в безопасности. К чему истерика? Или инет отключили?

— Да он здесь не ловится почти!

— Ааа! А я думаю, зачем тебе понадобился. Работал бы инет, даже и не заметила бы пропажи.

— Андрей, ну хватит! Ты видишь, я без телефона.

— А спорим, я сейчас зайду в твою инсту, а там фотка с тегом «скучаю ночью одна!» И следом «утро на даче, рассвет!» Ты же не можешь не отчитаться перед своей публикой?

Молчит, закусывая губу.

— Аккуратнее! Прокусишь, выльется твой гель. У бабули газон завянет.

— Где здесь ванная?

— Ванная? Ты на даче. Баня или уличный душ. Выбирай.

— Что я тебе, баба, что ли, деревенская, в твою баню ходить?! Обойдусь термальной водой.

— Обойдись, бл*ть.

— И условий мне, Андрей, ставить не надо! Что хочу, то и буду делать. У меня и свои деньги есть теперь.

— Ну, отлично тогда. Раз ты у нас вся такая самостоятельная и состоятельная девушка, самообеспечивайся сама. А меня из этой истории уволь.

— Ты серьезно хочешь расстаться?!

— Да.

— Из-за того, что я просто хочу выглядеть хорошо?!

— Нет. Не из-за этого.

— А из-за чего?

— Из-за того, что кроме как сомнительно выглядеть, ты больше ничего не умеешь и не хочешь.

— Ты никогда не найдешь такую идеальную девушку, как я! — гордо вскидывает подбородок.

— И Боже меня упаси еще раз влипнуть в такую прелесть!

— Я знаю, Андрюш, что это ты на эмоциях сейчас все говоришь. Ты остынешь и будешь сожалеть об этом.

Закрываю глаза. Нужно было тонуть вместе с мавкой!

— Блинчики готовы, — выглядывает бабуля. — Идите к столу, пока горячие.

— Чтобы ела! — шикаю я на Свету.

Надеваю шорты, идем за стол.

Блинчики восхитительны. Ажурные, маслянистые, поджаристые и политые сверху малиной с медом.

Постанывая от восхищения и удовольствия, я съедаю уже, наверное, десятый.

Лана, скучая, делает вид, что ест первый. И я не понимаю, почему они не вызывают у нее аппетит. Это реально уже что-то с психикой!

— Света, тебе еще один положить?

— Нет, спасибо, Марья Васильевна, я наелась.

— Ба! Блины — супер. Спасибо. Но больше не могу.

— А ты сходи… погуляй… — ухмыляется бабуля. — Аппетит нагуляешь — приходи. Я тебе солянки наварю.

Солянки…

Сто лет не ел домашней солянки!

— Может, чего в магазине купить?

— В магазине не надо. Ты к Валентиновне зайди, помнишь, где живет? — киваю. — У нее купи сметаны, молока, сыра домашнего.

— Сделаем! — салютую, прихватывая телефон и портмоне с холодильника.

Лана выскакивает следом.

— Опять меня бросишь?!

— Пойдем со мной.

— Куда пойдем? По деревне ходить?! У меня кеды тридцатку стоят! Я их убью здесь.

— Я сейчас ТЕБЯ убью здесь, честное слово.

Психует, разворачивается, хлопает дверью.

Чувствую облегчение, что не пошла.

Попробую узнать про мою мавку!