Сумка с биеннале

Янина Желток

Сборник рассказов «Сумка с биеннале» – это книга-праздник и книга-вечеринка, состоящая из 57 историй, каждая из историй обнадеживает читателя и наполняет существо его радостью.

Представь себе: буря

Все капитаны отчетливо видят землю.

Иосиф Бродский. Книга

Тем летом Дима любил Саню больше, чем меня. Потому что у Сани появилась яхта. Саня стал скромно величать себя капитаном, а Дима — он тут же включился в игру! — помощником капитана. А я? Что я? Я осталась на берегу с двумя сыновьями и няней.

Тем летом капитан и его помощник частенько скрывались из города, чтобы бороздить морские и речные просторы. Они уходили на недели, я скучала на берегу. Правда, стоит отдать им должное, оба всегда приглашали в гости на яхту.

Наконец я решилась и собралась: малыша-сына оставила с няней, сына-школьника экипировала рюкзаком, и мы поехали в Очаков.

Белоснежная моторная яхта Imagine (Имеджн) длиной семь метров, совсем недавно прошла первую прокачку и выглядела просто «ах!» Новые металлические ручки и замочки переливались на солнце, поблескивали свежим лаком веселые панели красного дерева, маленькие диваны на палубе хвастались обивкой белой кожи. Капитан и помощник помогли нам забраться на борт и рассказали, что утром сделали большую закупку: загрузили цистерны с бензином, бутыли с водой, пакеты с провизией и два больших — потрескивающих изнутри в желании распасться на куски и быть съеденными — арбуза.

Капитан включил мотор, яхта заурчала и полетела, подскакивая на волнах. Мы перешли залив и оказались около Кинбурнской косы, где тем летом жил наш общий друг — харизматичный Геннадий Константинович. Старец, мудрец и художник оказался на косе из-за нашего капитана. У Сани тем летом было так много денег, что он развлекался, перемещая приятелей по своему усмотрению. Он решил, что Гене надо отдохнуть от города, и придумал ему каникулы на косе. Теперь мореплавателям было к кому приезжать в гости. Мы остановились у берега напротив дома, где квартировал Геннадий Константинович. Он гулял по берегу, а когда увидел нас, снял майку, положил ее на голову, собрал в горсть дреды своей бороды и пошел к нашей лодке вброд.

В этот момент по палубе покатились арбузы. Арбуз плюс яхта — сочетание идеальное. Арбуз умеет радостно плюхаться в воду, быстро уходить вглубь, пугать всех своим исчезновением — и в конце концов выныривать, выпрыгивая на несколько сантиметров над водой, будто какое-то неведомое морское существо выталкивает его из воды. Как только арбуз выпрыгивает на поверхность, кто-то красивой ласточкой ныряет в воду, чтобы выловить его. Кто этот смельчак, кто так живописно, как на картине Дейнеки, и скульптурно прыгает с лодки в воду? Наш сынишка. И ныряет хорошо, и плавает отлично. Где научился, кто научил? Это Желток, не жалея драгоценного времени, водила отпрыска в один бассейн, в другой бассейн, лечила простуду после бассейна и снова вела мальчика плавать. Нашла преподавательницу, в не очень далеком прошлом чемпионку СССР по плаванью. Прыгнул отрок, выловил арбуз, Желток глядит и радуется.

Над арбузом склоняется капитан с ножом. Лица собравшихся мрачнеют, ужасная мысль пролетает в умах:

— Вдруг зеленый?

Громкий хруст кожуры и общий выдох:

— Красный!

Раздача щедрых арбузных долек на ярком солнце. Специальный морской железный чайник водружается на примус с пьезоэлектрической кнопкой. Вода закипает. Помощник капитана заваривает чай в керамическом чайничке. Хвастает, что научился заваривать на полном ходу, когда яхта гонит, дрожит и подскакивает.

Геннадий Константинович красовался на палубе, пыхтел сигареткой, пил чаек. Скоро начал собираться в обратный путь. Расцеловал всех, намочив седыми усами наши загорелые щеки. Содрал рукой с черными ногтями с себя майку, подхватил майку и бороду, спрыгнул в воду и зашагал на берег. Яхта завелась и пошла на другой конец косы, где совсем не было людей, зато жили гигантские медузы.

Саня и Дима между чаем и чаем, между переходами с места на место и любованием облаками лежали в каюте на большой белой кровати. Под вечер я поняла, что Саня и Дима, которые ходят по морям и рекам, совершенно ничего не делают в море.

Да, проведали друга — старца Геннадия Константиновича. Купили воду и бензин. Покушали. Все отлично. Но ведь нужно совершать нечто полезное. Чего-то не хватает!

Поразмыслив об открывшемся мне знании, я спросила:

— Димуля, Сашуля! Скажите, пожалуйста, а что вы делаете в море все эти дни? Все дни напролет?

Ответил помощник капитана:

— Мы ждем бурю. Потом мы переживаем бурю. А потом отдыхаем после бури.

Я подумала про себя: «Но ведь надо делать что-то еще!» Правда, вслух ничего не сказала.

Вечером над нами развернулось шоу облаков. Скакали всадники на драконах, летели единороги, тяни-толкаи, зайчики с ушами на полнеба и обязательный в такой ситуации крокодил. За ними показались декоративные праздничные облака, которые мы назвали облаками из оперного театра.

Кроме арбузов яхтсмены купили несколько мешков провизии. Капитан яхты в те времена пил только бутилированную воду. Причем французскую бутилированную воду. На мой взгляд, вел себя вызывающе. В Очакове французской воды не оказалось, мореплаватели запаслись отечественной водой, хлебом, сыром и, конечно, вином. Вина оказалось бутылок шесть.

Уже совсем темно. Наша яхта покачивается на волнах. Моряки откупоривают бутылочку вина. А мы с отроком спускаемся спать в единственную каюту. Места хватит на всех — капитан и его помощник, которые уступили гостям свою каюту, лягут спать сегодня на палубе, тут есть два белых диванчика. Спокойной ночи!

Я просыпаюсь, потому что каюта раскачивается, как качели. Отрок спит спокойным сладким сном. Вскакиваю в ужасе, хватаюсь за стены. Выползаю наверх. Яхта ходит ходуном, вокруг яхты поднимаются гигантские седые волны. Того гляди зачерпнем. И что тогда? Как будем выплывать? Я боюсь глубины. А если в воде меня укусит дельфин?! Или другое чудище схватит за ногу! Я не люблю волн. Я сразу наглотаюсь воды. Пойду ко дну, как топор. А-а-а-а-а-а!

Я смотрю на капитана и помощника. Они приканчивают вторую бутылку вина. Капитан взял гитару и горлопанит на всю округу песню Yesterday группы The Beatles. И это не тот «Естудей», который пел нежный Маккартни в юном возрасте. Это «Естудей» — гимн волнам! Помощник капитана дирижирует бутылкой на фоне ярких зарниц. Я кричу:

— А если мы въедем в грозу?! Нас же зальет!

— Пусть сильнее грянет буря! — кричит капитан и протягивает бутылку мне.

На яхте фужеров нет. Зато есть огромные молнии в небе. Гигантские черные волны вокруг. Прыжки резвой лодки.

Веселые моряки меня напоили и уговорили вернуться в каюту. Ни о чем не беспокоиться и спать. Оба мореплавателя были уверены, что с нами ничего не случится сегодняшней ночью. Действительно, море слегка присмирело. Засыпая, я думала, что надо уж постараться и больше никогда не попадать в такую нервную ситуацию. Никогда! Надо беречь нервы.

Отрок ночной шторм не почувствовал. Проспал светопреставление и очень об этом жалел. «Что же ты меня не разбудила?» — скулил отрок. В следующие выходные он поехал на яхту без меня и тут начались настоящие морские передряги. Imagine потеряла якорь. Imagine села на мель. Всю одежду мореплавателей, которая сушилась на палубе, — футболки, шорты, майки и трусы — вихрем смыло в море, и яхтсмены вышли на берег, обмотавшись тряпками, которыми обычно мыли палубу. Хорошо, что тряпки эти были новые и французские.

Путешествия на яхте продолжались два лета. А потом вдруг закончились. Почему?

Яхта осталась только в наших воспоминаниях, нежная любовь Димы к бывшему капитану сошла на нет.

А вот мысль о том, что можно ничего не делать и объяснять это тем, что «мы ждем грозу», произвела на меня впечатление и даже пригодилась. Иногда кажется — жизнь повернула так, что я живу в этом ритме: подготовка к буре, сражение и снова относительный штиль перед ненастьем. Никакой свободы воли. Только море вокруг.