Сумка с биеннале

Янина Желток

Сборник рассказов «Сумка с биеннале» – это книга-праздник и книга-вечеринка, состоящая из 57 историй, каждая из историй обнадеживает читателя и наполняет существо его радостью.

Сыроежка и мясоедка

Читая ваше письмо, с великой нежностью и горечью вспомнил Италию — с нежностью потому, что только теперь понял я, как она вошла мне в сердце, а с горечью по той простой причине, что когда-то теперь еще раз доберешься до вас.

Из письма Бунина Горькому

И под гору мчится в тележке Петров.

Хармс

А если попадаешь в Рим, то сразу к твоему списку стран можно прибавить еще одну: Ватикан. И вот стран уже не 24, а 25. Галя путешествовала много и все же ловила себя на мысли, что города где-то живут, шумят, ждут ее. Время идет, а она не едет. На свете есть много прекрасных городов со своей архитектурой, много островов с единственной в своем роде природой, о которых она ничего не знает. Узнает ли? Она точно не успеет попасть во все страны, если будет двигаться с обычной для нее скоростью: одна или две новых страны в год. Но одна или две новых страны в год — это роскошно по нынешним временам! Она уезжает и сейчас слишком часто (так считают ее приятели и семья). Многие из них вообще никуда не ездят, не заботятся о количестве стран и не печалятся о черепахах на Галапагосских островах. (Вот черепахи по-настоящему далеко! От любой страны Латинской Америки до Галапагосов лететь несколько часов над океаном. А Галя не добралась еще ни до одной из латиноамериканских стран. Даже в Америке не была. Вот жалость! Вот позор!) Но интересно, что черепахи совершенно не расстроятся, если Галя к ним не приедет. А что же делать ей? Ответ очевиден: ехать в Рим. Она ведь и в Риме еще не была.

Галя начинает планировать путешествие за полгода, в мае она берет отпуск на работе — в библиотеке. Прощается с мамой, маленькой старушкой, которая то охает и ругает дочь, что не сидится ей на месте, то восхищается и хвалит за смелость. Старушка маленькая, но предпринимательница большая: сдает квартиру в центре. Только благодаря маме сорокалетняя Галя может путешествовать. Мама сама не ездит, боится самолетов, но за дочь на самом деле рада.

Работа. Мама. Наверное, все? Ну, есть еще человек, про которого Галя никому не рассказывает.

Все, начиная с Гете, утверждают, что Рим разочаровать не может. И вот наша путешественница с небольшим чемоданом приземлилась в итальянской столице, доехала на автобусе в город и уже бродит среди каменных домов в районе вокзала Термини. Ищет гостиницу. Обычно она быстро находит адрес, а тут попала в бермудский треугольник. Улица есть, дома нет. Карта в телефоне сообщает, что Галя пришла. Местные показывают: где-то здесь! Но где дом? Она останавливается около крана с водой, которая мощной струей шпарит на мостовую. «Рим первый город, в котором провели водопровод», — прилетает откуда-то энциклопедическая мысль. Она выпивает пару глотков. Похоже, кран открыт круглые сутки, и днем и ночью вода хлещет на мостовую! Отличная вкусная вода. Тут она замечает двух людей с рюкзаками, которые подходят к подъезду в глубине переулка. Может быть, там? В тот момент, когда Галя бросается к двум туристам, с другой стороны к ним устремляется толстенький смуглый человек.

— Вы в отель? — спрашивает он тех двоих весело, — тогда со мной!

— И я с вами! — кричит Галя.

— И вы со мной!

Парень забирает Галин чемодан, вся группа вталкивается в лифт:

— Мы на нелегальном положении: если повесим вывеску, тут же придет инспектор. Ах, ты из Украины! У меня были оттуда подружки. Все такие милые! — тараторит толстячок с приятным акцентом. — Тамара! Татьяна! Сковородка!

— Сковородка-то почему?! — ахает Галя. — А ты откуда?

— Бангладеш.

На входе в гостиницу их встречают еще несколько веселых смуглых парней. Один придвигает Гале блюдечко с леденцами:

— У нас самая плохая гостиница в Риме, поэтому мы угощаем гостей конфетками.

— Не бывает самых плохих гостиниц, — отвечает она, — мне очень нравится ваш дом. И лифт отличный. Старомодный. Я в детстве на таких ездила. Я не собираюсь проводить много времени в гостинице. Положу вещи и пойду смотреть Рим.

В крошечном номере нет шкафа для одежды. Галя вешает куртку на крючок, чемодан запихивает под кровать. Комната темная, окно узкое. Из окна она видит стену противоположного дома, огромную простыню, колышущююся в воздухе, и другой дом с облупившейся стеной. Только где-то высоко сияет кусочек голубого неба.

Еще у нее есть микроскопическая кухня, а там чайник и холодильник. Пол во всей большой — настоящей итальянской — квартире из белого мрамора.

В руке у Гали целая связка ключей: сегодня она жительница древней столицы. Ключ от комнаты. Ключ от двери квартиры. Ключ от двери внизу. Галя выходит из большой квартиры, запирает дверь. Пол в подъезде тоже мраморный, наверху тяжелая люстра. Перила из темного дерева, а ручка на двери в соседнюю квартиру — это ангел с крылышками.

— Здравствуй, Италия! — говорит Галя, сбегая по ступенькам. — Раз. Два. Три. Рим!

Рим не разочаровывает. Можно не составлять маршрут прогулки — красота вокруг. Пройдя пару кварталов, Галя наталкивается на неожиданное: грузовик с грохочущей рок-командой, манифестанты с лозунгами: «Рим не продается!», «Рим уже продан». И тут Галя попадает в желтое облако дыма.

— Ого! — удивляется она, — сейчас я отравлюсь газом, попаду в больницу, и так закончится мой первый день в Риме. Не может быть!

Опытная путешественница Галя рванула вверх по лестнице, оставив демонстрацию позади. «Рим — город на семи холмах» — вылетела откуда-то вики-фраза. «А с Римом — Москва, Киев и Лиссабон». На одном из пролетов лестницы Галя замечает пару соотечественников. Они смотрят на демонстрацию, шумящую внизу.

— Чего они хотят? Чем недовольны? Такая красота вокруг, — говорит девушка.

— Сумасшедшие, да и только, — отвечает парень.

Галя улыбается им, уносясь дальше вверх. В первый римский денек ей тоже кажется безумием протестовать, когда в ярко-голубом небе сияет солнце, когда вот там на углу, как удивительный торт, виднеется круглый кусочек знаменитой церкви. Около церкви к ней подходит индус. На его руке висят яркие платки:

— Только потому, что мне нечего есть, я продаю эти платки. Купите!

Галя выбирает самый яркий и обматывает вокруг шеи.

В церкви народ толпится около скульптуры.

— Вот это да! — восхищается Галя, — Моисей Микеланджело, он есть во всех учебниках по скульптуре. Спокойно сидит и ждет меня. Моисей с рожками. Вот так дела!

Галя везде ходит пешком и, когда добирается до Колизея, ей хочется упасть среди руин и полчаса полежать на газоне. Но она берет себя в руки и фотографируется на фоне Колизея в новом разноцветом шарфе.

Галя возвращается в гостиницу, прихрамывая: в ноге покалывает. Еще бы. Шесть часов проходить пешком. Зато какой красотой она наполнилась сегодня. Одни пинии чего стоят!

Как писал детский поэт Тимофеевский:

«Вот хвойное растение пиния.

Не ель и не сосна.

Забей…»

Галя засыпает без сил, а ночью просыпается, наполненная восторгом. Восторг вызывает простая мысль: «Я в Риме». Она вспоминает про баночку варенья из фиников, которую купила вечером. «Финиковое варенье — такого я еще не пробовала». В три часа ночи на микроскопической кухне с белым мраморным полом Галя пьет чай с вареньем, ее никто и ничто не тревожит.

День второй

Вокзал Термини находится на одной площади с несколькими музеями. Во второй день своего Рима Галя идет в ближайший — Термы Диоклетиана. В Одессе, рассказывая про древние бани, Галя хохочет: из-за руин. В Риме, как ни в одном другом городе, много руин. Руины под открытым небом содержатся в образцовом порядке. Их усердно реставрируют, чтобы они не раскрошились и не превратились в труху. А в этом музее обломки решили оставить как есть. Во дворце с арками полно древних экспонатов. Галя натыкается на некую емкость, напоминающую ванну для купания младенцев. Ванна на высоком постаменте — на уровне глаз зрителя восемь ангелочков-путти. Галя замечает, что у путти отбиты не только все крылышки, но большая часть ручек и ножек, только их животы и крепкие кудрявые головы приделаны крепко. Композиция из резвящихся — наверное, играющих в салочки — безногих, безруких и бескрылых ангелов. Рядом скульптурная группа: человек и собака. У человека отбита одна рука и одна нога, а у собаки все четыре ноги и хвост. Осталось только мускулистое тело, прилипшее к боку хозяина, и полная решимости морда на мускулистой длинной шее. Компания инвалидов.

— Ходить в музеи я больше не буду, — решает Галя, — тут каждая улица как музей с церквями и фонтанами.

Фонтан! Галя очень хочет увидеть Треви, знаменитый фонтан из фильма «Сладкая жизнь». Он оказывается первым разочарованием ее Рима: вокруг барочного фонтана миллион туристов. Вся площадь забита людьми. Все фотографируются на фоне Треви! Почему-то Галя была уверена, что про фонтан Треви знает только она. В крайнем случае, ее там встретит парочка красавцев — Мастроянни и Анита Экберг.

Намного больше ей понравился фонтан Пчел на площади Барберини. Построенный, чтобы поить лошадей, он казался на сто лет старше фонтана Треви. Галя любила пчел. Правда, любовь ее имела практический интерес: она любила мед и пчел как существ, способных — очень способных — его производить.

Днем она оказывается в Ватикане. Теперь знаменитая путешественница Галя может похвастать списком стран из 25 пунктов. Около часа она проводит в очереди, чтобы войти в храм Петра. А в конце своей прогулки покупает на почте открытку с Папой Римским, марку Ватикана и бело-желтую ручку «Почта Ватикана». Галя отправляет бодрый привет своей маме, благодарит за поездку в Рим. Ручку, универсальный и полезный презент, Галя купила в подарок. Из самого Ватикана! Ручку она подарит одному приятелю. Тому, про которого она никому не рассказывает.

У Гали довольно странные отношения с мужчинами. Она считает, что романтический этап общения с мужчинами пройден. Страница закрыта, и она не влюбится больше. Она уже была замужем. Одиннадцать лет. Галя помнит те время, когда они с бывшим супругом вместе жарили блины на двух маленьких сковородках. Она поджаривала блин с одной стороны. Он — с другой. Они приглашали друзей на блины и показывали семейное шоу. Они даже ходили в гости со своими сковородками. Кормили тетушек, бабушек, друзей и подруг. «Где ты нашла такого мужчину?» — спрашивали подруги с придыханием.

Потом все развалилось: обиды и ревность разъели чувство. Несколько последних лет Галя наблюдала, как корчится, погибая, ее такая крепкая, как казалось, любовь.

Они развелись, как развелось большинство друзей. Все, что начиналось радостно, закончилось бесславно. Теперь она не ищет поддержки в мужчинах и гонит от себя даже самые маленькие, зачаточные иллюзии. Любовь — из главных иллюзий. Без нее пусто, но спокойно.

И все же про одного человека Галя разрешает себе думать с нежностью. Это Макс, тот самый засекреченный от мамы и друзей мистер Х. «Нежность! Этого достаточно», — говорит себе Галя. Ручка из Ватикана — подарок для него.

Гале сорок лет. Максу тридцать два. История в стиле романов Франсуазы Саган. Взрослая дама и ее красивый бойфренд. С первой их встречи прошло почти два года. Тем вечером после предновогоднего междусобойчика в библиотеке с домашним вином и печенюшками Галя зарулила в клуб. Скоро она обнаружила себя в компании приятеля, с которым они принялись обсуждать не только литературные новинки, но и окружающих мужчин.

Они сидели с приятелем на высоких стульях в клубе. Перед каждым был большой, как аквариум, фужер красного вина. В глаза светили лампы, лица отражались в зеркалах. Сидели и крутили головами во все стороны… Макс возник у входа в ярко-желтой куртке. Длинные светлые волосы. Высокий, широкоплечий, большой нос, яркие губы, симметричное лицо. Галя заметила его, задохнулась и закричала:

— Боже! Кто! Кто это? Что за иностранец?

Приятель поглядел на Макса.

— Я его знаю.

— Оживший Дюрер! — воскликнула Галя.

— Сейчас я тебя познакомлю с этим Дюрером, — сказал приятель.

Похожий на иностранца и на автопортрет Дюрера Макс Петров возвращался тем вечером из бассейна и заглянул в клуб рядом с домом. Там его поджидала судьба в образе Галины. Макс остановился рядом с ней у барной стойки, и тут же ее рука скользнула под его одежду. Галина рука поползла вверх по его спине:

— У тебя очень, очень красивый свитер, — проговорила она.

Втроем они пересели за длинный стол. Вдвоем сыграли партию в шахматы. Потом Макс улегся на лавочку так, что его голова оказалась на Галиных коленях, она легко склонилась к Максу и поцеловала его в губы. Поцелуй был нежный, смелый, теплый, долгий, объемный, поцелуй того сорта, который требует немедленного продолжения. Тест и химический анализ. Результат анализа показал, что их телам есть что сказать друг другу.

Видя, как развиваются события, старый товарищ заказал себе коньяк, потом еще коньяк. Похоже, той ночью у него были виды на Галину. Когда они с Максом решили станцевать, старый приятель с покрасневшими глазами разбил их пару и стал требовать ехать куда-то вместе с ним. Но им уже не хотелось быть втроем. Тем вечером они ушли из клуба вместе. К нему домой через два квартала.

После той вечеринки в клубе они успели разойтись и снова собраться вместе. Они разбежались, когда Макс «нашел свою любовь», но любовь испарилась, и следующей зимой они снова стали встречаться с Галей. Она не скрывала ни своего возраста, ни разочарования в браке.

Прощаясь перед путешествием в Рим, Макс сообщил ей, что планирует найти «настоящую девушку».

— Желательно до 25, — добавил Макс.

— Такую молодую! Почему? — удивилась Галя.

— После двадцати пяти девушки начинают стремительно портиться, — ухмыльнулся Макс.

— А как же я? — спросила Галя, — почему тогда я?

— Ты путешествуешь! — сказал Макс, — тебе это как-то удается.

Это был очень странный ответ. Галя крутила его в голове так и эдак. В итоге от фразы отделилась последняя часть и превратилась в нечто похожее на мантру:

«Мне это удается».

«Мне удается».

Собрав чемодан, Галя получила новую великолепную формулу:

«Мне все удается!»

Вот и отлично. Спасибо, Макс.

Он хочет найти настоящую любовь, пусть ищет. Она не против. Он хочет пройти через это испытание, пусть испытает себя.

В тот день она долго шла по течению реки и обратно. Зашла в крепость и попала в сильный дождь. Мокрые здания, дороги, люди с зонтами — все это сделало вечный город еще удивительней и ярче. Она вернулась к себе на четвертый этаж в мокром платье, залезла под душ, согрелась и быстро уснула на ровном удобном матрасе в своей микро комнате.

День третий

Галя оптимистка, она считает, что, если какое-то из мест Земли понравится ей по-настоящему, она обязательно вернется. Это раз. Нелепо расстраиваться из-за Рима, ведь известно, что «все дороги ведут в Рим». Это два.

У Гали есть и третий повод не грустить из-за Рима: вечером она сядет в поезд, который отвезет ее в Венецию. Она уже была там и вот возвращается через несколько лет.

Поезд уходит вечером, но прямо в полдень в гостинице чек-аут, пора выселяться. Ох уж этот чек-аут! Галина тащит чемодан к выходу. Для багажа таких вот путешественников — кто уже выселился, но еще не уехал, — существует специальная чемоданная комната. По дороге Галя подсчитывает свои впечатления, и оказывается, что программа по осмотру Рима выполнена. Колизей — да. Фонтан — да. Ватикан без музеев — да. Но и два музея — по соседству и в крепости — осмотрены. Крепость Сан Анжелико — есть! Река — тоже! И даже ливень с грозой и теплыми потоками удалось пережить. Галя — энергичная и талантливая путешественница. Безусловно! Но. Куда сегодня?

В задумчивости она спускается вниз, выходит в переулок и замечает девушку. Светловолосая девушка с рюкзаком ходит по кругу или даже по треугольнику, будто что-то потеряла. Галя догадывается, что можно потерять в этих местах!

— Вы ищете гостиницу? — спрашивает она по-английски.

— Да! Вы знаете, где?! — останавливается девушка.

— Я тоже ее долго искала. Идемте, — Галя ведет девушку к подъезду, — могу вас до ресепшн прокатить. Вы откуда?

— Из Белгорода, — отвечает девушка.

— Тогда можно говорить на русском!

Девушку зовут Люба. Она преподает йогу. Правда, это версия для малознакомых. Еще она фотомодель. Люба — модель-фрилансер. Она находит заказы на фотосессии в разных городах, она позирует, и ей хорошо платят за это. Богатые европейские фотографы платят моделям. Глянцевые журналы и сетевые магазины тоже. Люба все время в пути и довольна своей жизнью.

— А какой у тебя план на сегодня? — спрашивает Люба, — я только приехала, я в Риме первый раз, но я знаю, что тут есть ресторан для сыроедов. Я — сыроедка. Можно пойти пообедать вместе.

— Давай, — отвечает Галя, — поезд ближе к ночи, днем я свободна.

В сыроедском ресторане Галя заказывает суши и бутерброд на кусочке серого хлеба, сделанного из семечек подсолнечника. Люба ждет бургер. Мясо бургера делают здесь из грибов. Из невареных китайских грибов. Гале чуть-чуть страшно. Что им сейчас принесут?!

Люба почти не улыбается и все время вещает:

— У большинства людей ничтожные представления о мире, о себе и слабая сила воли.

«Так, пора Любе покушать, скорее бы принесли, — думает Галя, — вот разбушевалась!»

— Особенно у мужчин плохо с силой воли, — говорит Люба.

— Расскажи, я люблю про мужчин, — говорит Галя.

— Уже год, как я сыроедка. До этого три года была веганкой. Еще раньше вегетарианкой. Семь лет не ем животных. Стала веганкой и встретила парня, он вегетарианец. Он ест творог и пьет молоко. А еще он просто обожает мед.

— Мед — моя слабость, — вздыхает Галя.

— Он, кстати, из твоих краев, — говорит Люба.

Когда Галя идет на рынок купить мед, она обязательно покупает баночку и для Макса. Макс смеется, принимает благосклонно, говорит что-то типа: да, да, у меня как раз закончился! Заваривает чай, ест мед прямо из банки и вдруг произносит:

— Я всегда стремился к чистоте, а наши с тобой отношения как можно назвать? Ведь это секс по договоренности…

— Какая разница, как это называется? Давай называть это дружбой с поставщиком меда его королевского величества!

Галя шутит и держится. Макс все время влюблен, но не в нее. Девушки почему-то уходят от Макса. Он раскисает и снова звонит Гале.

— Ой, я замечталась и отвлеклась! — говорит она, — так что было дальше с тем вегетарианцем?

— Я попросила его отказаться от молока, потому что, когда люди пьют молоко, они эксплуатируют коров.

— А когда мы едим мед, то эксплуатируем пчел? — смеется Галя.

Им приносят заказ. Люба разрезает бургер и запихивает кусок в рот. Хлеб — это не хлеб, а некое сплетение из грибных волокон, совсем черный. Черный хлеб из невареных китайских грибов. Люба сосредоточенно отрезает кусок за куском.

— Я думаю, что коров гигантское множество в нашем мире, молока у них просто завались. Люди пьют его, делают творог, брынзу, сыр, и ничего страшного я в этом не вижу, — говорит Галя.

Галины суши очень забавные: сверху водоросли, внутри нет ни риса, ни рыбы. Там натертая морковка, коренья и кусочек авокадо. «Ну, хотя бы авокадо!» — улыбается Галя. Вдруг экзотический авокадо оказывается чем-то обычным, знакомым и поэтому не страшным.

— Взрослым молоко не полезно. Даже не усваивается, — говорит Люба.

— А как насчет эксплуатации грибов? — улыбается Галя.

— Грибы это другое, — отвечает Люба, — так вот, я хотела, чтобы он отказался от молочки и меда. Стал веганом, как и я. А он не смог. Дикий древний человек!

— Никогда бы не поверила, что так бывает, — говорит Галя.

— Сколько тебе лет? — вдруг спрашивает Люба.

— Мне сорок, — отвечает Галя.

— Хорошо выглядишь, я думала 36. А мне сколько? Угадай.

— Тебе 25, — говорит Галя.

— Обычно дают меньше.

— Не расстраивайся. Я рассуждала логически: ты сказала, что ты семь лет вегетарианка. Я подумала: вот родители, вот дочка. Вряд ли родители допустят, чтобы девочка не ела мяса. А когда девочке исполняется 18, родители сдаются. Что же, вы расстались из-за того, что он ел мед и пил кефир? — спрашивает Галя.

— Да, из-за этого. Кстати, он, как и ты, из Одессы. Я жила в Одессе, — говорит Люба, — его зовут Макс Петров. Знаешь такого?

Эта история сразу показалась ей знакомой. Вегетарианец не захотел стать веганом, и девушка-веганка бросила его.

— Макс Петров! Конечно, знаю. Пересекались в библиотеке и где-то еще…

Макс. Удивительно! В далеком городе Риме совершенно случайно встретились две девушки, которые в свое время спали, целовались и беседовали с одним и тем же парнем из Одессы. Анекдот!

— Веганство не может быть главной причиной, — говорит Галя.

— Почему?

— Потому что ты кочевник. Как бы он любил тебя дальше, если ты каждую неделю переезжаешь в новый город?

— Дело не в этом, — отвечает Люба, — просто он слабак! А как мы найдемся? Давай я тебя присоединю на Фейсбуке.

— Или я тебя. Какая у тебя фамилия? — спрашивает Галя.

— Любовь Фиш. Как рыбка. Ой! Может не получиться. У меня там почти пять тысяч друзей.

Фейсбучная лента тут же вспыхивает в Галиной руке: Люба Фиш и ее портреты с обнаженными частями тела. Большие загорелые груди Любы, ее накаченная спина. Круглые ягодицы Любы во всей красе.

— Ты отчаянная девушка, — говорит Галя, — не боишься показывать ни грудь, ни попу.

— Просто работа такая, — отвечает Люба серьезно, — я бы лучше йогу преподавала, но так даже на еду не хватит. Я бегу!

Люба спешит на встречу с фотографом.

— Вечером мы могли бы снова погулять, — говорит Люба, легко касаясь щекой Галиной щеки.

Поезд отходит в десять вечера. Они действительно могли бы погулять, но Галя знает, что они больше не увидятся.

— Напиши мне, — говорит Галя, — или я тебе. Хорошей съемки!

Галя сидит за столом над стаканом с чистой водой. Не первый раз после знакомства с человеком она жалеет о потраченном на него (точнее, на нее) времени. Или почти жалеет. «Когда бы еще ты пообедала в сыроедском ресторане? Это новый пласт жизни. Это будущее. Модно», — возражает Гале ее внутренний голос.

«Как много есть у Любы: молодость, дерзость, сила воли. Вся жизнь как приключение. А что есть у меня? Работа в библиотеке. Маленькая старушка-мать. Еще, может быть, Макс Петров». Галя чувствует ответственность за него. «Они совсем не подходят друг другу. Люба — карьеристка. Макс — мечтатель, тормоз, любитель гулять по берегу моря, кататься в лодке. Люба — волк-одиночка. А Максу все время кто-то нужен, кого-то он ищет, сам не знает, кого».

Официант в сыроедском ресторане с бородой и зататуированным предплечьем больше похож на фотомодель, чем Люба. «Разве Люба красавица? Девочка как девочка, просто решительная и четкая, знает, что нужно делать, чтобы заработать. В 25 это редкость», — размышляет Галя, шагая в сторону вокзала.

Вечереет. Она приходит в гостиницу и забирает свой багаж. Бангладешцы на месте и по-прежнему хохочут. На улице зажигаются огни, она любуется пиниями во дворе музея, переходит широкий проспект, оказывается на вокзале.

Скоро подают старомодный не обтекаемый поезд. Галя купила билет на этот пыльный поезд полгода назад. Цена — десять евро, очень недорого за ночь пути. Победа над цифрой. Поезд отвезет ее в Венецию. Путешествие продолжается! Мелькают полоски света, провода, окна двухэтажных поездов.

— О! А где подарок? — вздрагивает Галя.

Она открывает чемодан и находит ручку, которую купила в Ватикане. Подарок для Макса Петрова.

В окне пролетают широкие улицы, проспекты, переулки, пустыри, а вслед за ними поля. Галя достает переливающийся всеми цветами радуги шелковый шарф, который купила у индуса, и закутывается в него. «Хороший шарфик, тонкий, большой и теплый», — думает она и погружается в сон. Ей снятся черепахи с Галапагосских островов.

Галин Рим уносится прочь и остается в прошлом.