Изгнанники. История, написанная по снам

Яна Ямлих

Мир, в котором живет Аля, полон тайн: легенды о духах, дети с необыкновенными способностями, проклятые дома и загадочный город, из которого никто не возвращается, но мимо него можно пронестись на поезде. Внезапно 14-летняя школьница становится убийцей, лгуньей и чужачкой. Поиски брата, изгнанного из города по ее вине, оказываются трудным путем между реальностью и иллюзиями, действительным и сумеречным. Чтобы исправить ужасную ошибку, Аля делает очень непростой выбор.

Исчезни радуга запретная

© Яна Ямлих, 2018

ISBN 978-5-4493-2398-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Изгнанье вот судьба твоя

Гийом Аполлинер

Прислушайся к дождю быть может это

старой музыкою плачут презрение и скорбь

Прислушайся то рвутся узы что тебя

удерживают на земле и небесах

Гийом Аполлинер

Предоставь меня печали!

Я, истаяв, не умру.

Стану духом я — и только! —

Хоть мне плоть и по нутру.

Без дорог блуждая, кто-то

Здесь, в лесах, повитых тьмой,

Тень мою приметит ночью

И услышит голос мой.

Уильям Блейк

Всякая усиленная привязанность

ко всему земному — страдание.

Будда Шакьямуни

Все вы идёте к истине различными путями,

а я стою на перекрестке и ожидаю вас…

Сиддхартха Гаутама

* * *

В самом темном углу, куда почти не проникает свет желтых ламп, сидит за столом человек. Перед ним — полный бокал пива. В полумраке зала негромко играет музыка: скрипично-гитарные мотивы, какие обычно звучат в пабах. У барной стойки двое мужчин курят и смеются, один гогочет особенно громко. Раз в полчаса бармен с непроницаемым лицом пополняет им бокалы. Больше в заведении никого нет. Официантка со своего поста подозрительно косится на человека в углу: вот уже минут пятнадцать, как он заказал пиво, но даже не пригубил. К счастью, если с напитком что-то не так, он уже за него расплатился.

Любопытство официантки вызвано и обликом посетителя. Он одет не по сезону и не по моде, в широкий черный плащ и широкополую шляпу, которые так и не снял. Сидит прямо, не шевелится. Выражения лица, скрытого тенью, не разобрать. Обе руки в черных кожаных перчатках лежат на столе почти безжизненно. Официантка беспокоится: может быть, ему плохо, надо же что-то делать!

Заметив взгляд официантки, человек медленно поднимает руки. Сидя прямо, не меняя положения головы, он стягивает одну перчатку, потом другую, кладет их рядом на стол и снова опускает руки по сторонам от своего бокала. Тогда официантка подходит к человеку: может быть, ему нужна помощь? Человек поднимает взгляд. Темные глаза, лицо с выразительным прямым носом. Отвечает, что все в порядке, и снова отворачивается.

Распахивается дверь, в помещение влетает гул зимнего ветра. С ним входит девушка, невысокая, совсем юная на вид, даже слишком юная для баров. Она бедно одета: пуховик непонятного серого цвета с торчащими клочками белого синтепона, на ногах сморщенные сапоги в пятнах… Скорее всего, она зашла погреться, а в паб, ходят, чтобы пить, или хотя бы платить за пиво и смотреть на него, как тот человек в углу, — думает официантка. Девушка скидывает с головы капюшон с облезлой меховой оторочкой и растерянно останавливается. Тугая темная коса выныривает из капюшона и падает поверх меха. Официантка спешит к ней, чтобы сообщить: несовершеннолетним нельзя посещать такие заведения без сопровождения взрослых. Но тут девушка, обводя взглядом зал, угадывает в темноте силуэт человека в шляпе и, будто найдя, что искала, направляется прямиком к нему. Официантка замирает: ситуация становится более интересной. Поравнявшись с ней, девушка тихо произносит:

— Я к нему.

Официантка дежурно улыбается и возвращается к своему посту, чтобы издалека наблюдать за этой странной парой.

Девушка здоровается с человеком и о чем-то спрашивает его, он кивает. Тогда она стягивает пуховик, с аккуратностью бедняка кладет его на скамейку и садится напротив человека.

* * *

Он смотрит на девушку, ожидая ее вопросов, а она обязательно будет спрашивать. Девушка опускает глаза. На ней теплое, но очень потрепанное темно-синее платье и синяя же шаль, которую она тут же снимает и пристраивает на пуховик. Потом она кладет руки перед собой и принимается в волнении теребить рваные манжеты. Тугая коса темных волос жгутом спадает по ее шее на спину. А эта шея, такая худая и бледная, торчит из широкого стоячего воротника платья, как тонкий стебель из керамического горшка. Этой девушке не больше пятнадцати-шестнадцати. Наконец, она собирается с духом, быстро вздыхает и усилием воли поднимает взгляд на человека в плаще. Под ее темно-синими глазами — тени голода и тяжелой бедной жизни. Скулы резко выделяются на худом белом лице. Немного асимметричные брови делают выражение этого лица напряженным и недоверчивым. Она смотрит так, как мог бы смотреть на вторгшегося человека забитый щенок из своего маленького, обжитого логова.

Она так и не может задать свой вопрос и опять вперивает взгляд в манжеты. Тогда человек начинает первым:

— Может быть, вы хотите горячий напиток?

Девушка, помедлив, кивает. Холодная ночь измотала ее. Человек подзывает жестом официантку, заказывает кофе и шоколадный десерт. Девушка бросает на него изумленный, почти испуганный взгляд. Он говорит, что так будет лучше. Официантка медлит, желая рассмотреть девушку. Но та молчит и больше не поднимает глаз.

— Итак, вы ищете брата, — говорит человек, когда официантка, наконец, уходит.

Девушка как будто вздрагивает, потом вся собирается, подается вперед, шире распахивает глаза.

— Да. — Тихо и твердо отвечает она. — Его зовут Том. Томас Алинор Маргори. Вы ведь что-то знаете о нем, так? То есть… я имею в виду… Вы ведь знакомы? Я нашла его письмо, он вам писал, и я подумала, что… ну, он же не просто так вам писал.

— Мне многие пишут, вы же понимаете.

— Но вы были в переписке, вы ему отвечали. Я читала письмо… Вы… вы звали его к себе. Понимаете, он как бы пропал…

— Как бы?

— Ему пришлось уехать из нашего города, и с тех пор я не могу его найти. Уже два года прошло. Я… вы, наверное, последняя моя надежда.

— А вы уверены, что он хочет, чтобы вы его нашли? Раз он уехал.

— Послушайте… я понимаю, это все может казаться странным… Но мне нужно найти его.

— К сожалению, я не могу сказать вам, что среди моих близких знакомых есть человек с таким именем. А тех, кто зачем-то ко мне обращается, много, и некоторым я действительно отвечаю. Таких тоже немало.

— Давайте, я… давайте, я вам о нем расскажу.

Человек молчит. Девушка снова вздыхает.

— Я вам о нас расскажу, — задумчиво произносит она. — О себе и о том, что произошло. Может быть, вам потом захочется написать об этом книгу… А мне давно хочется кому-нибудь обо всем рассказать. Можно это будете вы?

— Можно, — отвечает человек очень серьезно.

Официантка ставит перед ними кофе и блюдце с тортом и снова немного медлит, прежде чем уйти. Человек пододвигает все это к девушке:

— Угощайтесь.

Она с готовностью делает большой глоток горячего кофе и морщится, обжегшись. Потом берет ложку и робко ломает маленький кусочек десерта. Смотрит на человека: он одобрительно кивает. Свое пиво он так и не пьет.

— Я с готовностью вас выслушаю, — говорит он. — У меня время до самого утра. У меня всегда есть время до утра, так что рассказывайте хоть всю ночь. Постараюсь вам помочь, если смогу.

Проглотив торт и снова, на этот раз осторожно, отпив кофе, девушка отстраняется от стола, облокачивается на спинку скамьи и складывает руки на коленях. Ее худые узловатые пальцы сплетаются, крепко сжимают друг друга. Из-под манжет показываются острые косточки запястий.

— В том, что мой брат уехал, виновата я, — начинает она. — Он сделал это не по своей воле. Он не знает, что давно может вернуться в родной дом. Нам обоим было по жизни уготовано изгнание, но только я знаю, за что мне это, а он — нет…

Человек слушает ее историю, а она говорит и говорит, и с каждой минутой ее голос крепнет. Она уже и не смотрит на реакцию своего слушателя, увлекшись воспоминаниями. Слишком долго она не имела возможности поделиться тем, что в итоге привело ее ночью в прокуренный паб в ярком городе, сверкающем посреди заснеженных лесов.