Седьмая жертва

Яна Розова, 2011

Трагическая и скоропостижная гибель популярного рок-музыканта Олега Видаля вызвала громкий резонанс в прессе и вокруг почитателей русского рока. Но понемногу шум стихал, оставляя удел печалиться лишь самым близким людям. К сороковинам несколько женщин получили приглашение на особенный вечер памяти Олега – в его дачный дом в лесу, уединенное убежище, где им предстояло ознакомиться с последней волей того, в чьей жизни любая из них сыграла особенную роль. И только оказавшись в лесном доме, женщины сообразили, что угодили в смертельную ловушку, из которой им не вылезти…

Дом Видаля

Прошло больше месяца. Порше была в жуткой депрессухе. Следом за Видалем разбились и ее мечты. В Милан она не поехала. Какой-то гад разместил в интернете запись той сцены, где Порше танцевала и раздевалась перед Видалем, и то, как они начинают целоваться, а потом заваливаются на кровать. Надо же, все-таки нашлись любители подглядывать за престарелыми рокерами!

Эту запись обнаружили и миланские работодатели Порше. Катя потом пыталась им объяснить: мол, модель — девушка этого рокера, они встречаются, что в этом такого?.. Катя не забыла добавить, что на следующий день после того свидания музыкант погиб — хотела разжалобить итальянцев. Но они сказали, что в Италии своих путан — вагон и маленькая тележка, им русских не надо. И еще, что если девушка в восемнадцать лет без стыда крутится голой перед мужчиной, который ей в отцы годится, то чего от нее дальше ожидать? Особенно, если учесть, что Порше позвали белье демонстрировать. А “бельевые” девушки, сказали итальянцы, должны быть просто мадоннами.

Катя плакала, Порше плакала. Но потом они решили, что сумеют обернуть скандал себе на пользу. Они еще не знают как, но сумеют. Теперь же, в начале апреля, Катя решила, что ей надо отдохнуть. У нее появился бойфренд, что, вообще-то, Порше только одобрила, и парочка укатила в Анталию.

А вся затея Кати прославить Порше благодаря смерти Видаля тоже не принесла результатов. Ну, рассказала Порше небылицы о своей невероятной любви с великим — это после смерти выяснилось — музыкантом, ну прозвездилась и там, и сям, только толку от этого не было никакого. Безумных контрактов никто не предлагал, в клипах сниматься не звали, фотосессии не назначали. Может, и вправду, на чужом горе счастья не построишь?

Подруги-модели, а других у Порше не было, разъехались по городам и весям. Они все пристроились, кто куда. Порше осталась одна, а так как надо было что-то есть, стала работать. Катя нашла ей местное модельное агентство, которому, кажется, можно было доверять, и теперь еженедельно у Порше было несколько показов здесь, в городе. Паршивых показов, если честно. Пришлось Порше при всех своих достоинствах работать в торговом центре, гуляя по коридору в дешевых тряпках из какого-то отдела этого ТЦ. А что делать?

Ей позвонили в один из вечеров, сейчас особенно одиноких. Говорила с Порше женщина, очень деловая, быстрая.

— Вы — Порше? — спросила она.

— Да.

— Вас приглашают на вечер памяти Олега Видаля. Вы приедете?

— Куда?

Порше надеялась на “Джаз”.

— Вечер состоится в загородном доме Видаля, в лесу. Вас отвезут.

— Мне надо с менеджером поговорить.

В лес Порше ехать не хотела.

— Тут всего один пригласительный, — резко сказала женщина, — и три претендента. Если вы не хотите, я отдам его другому человеку. На вечер приглашена вся пресса, и областная, и федеральная… Вы же та девушка, с которой он провел последнюю ночь? — с сомнением спросила она.

— Да.

— И как вы будете выглядеть, если не придете на вечер его памяти?

Словом, Порше согласилась. Завтра в три часа дня ей следует явиться на смотровую площадку перед выездом из города. Там будет стоять желтая маршрутка. Надо сесть в нее и ехать. Порше посоветовали одеться как обычно, а что-то вечернее взять с собой. Если она захочет переночевать в доме Видаля, ей надо будет прихватить необходимые вещи — полотенце, зубную щетку, смену белья.

Указания были странные, даже смешные чем-то. Порше уже хотела наплевать на свое обещание и не ехать на смотровую площадку, но подумала, что Катя будет недовольна, если узнает про отказ Порше немного прославиться. Они ведь решили, что будут раскручивать эту ситуацию в свою пользу.

На следующий день, в три часа, она была на смотровой площадке. Оделась, как и велели — спортивно, просто.

Когда девушка подошла к маршрутке, там уже торчали пять старых теток, одетых, как и Порше, в куртки и брюки. Две тетки курили, три просто стояли. Было видно, что они не знакомы между собой, но уже перекинулись парой слов.

Тут из-за маршрутки выглянул водитель, молодой парень в камуфляжной куртке.

— Ну, что? Это все?

— Это все? — переспросила женщина в черных спортивных брючках, красной куртке с меховым воротником и бейсболке. Она внимательно оглядела всех собравшихся, неизвестно чего от них ожидая. Эта тетка точно была из разряда “самых умных”, решила Порше. Таких она особенно не выносила.

Женщины растерянно пожали плечами.

— Мне сказали — шесть должно быть… — сказал водитель. — Садитесь. Ехать будем долго.

— Насколько долго? — спросила кареглазая миловидная блондинка. Она была явно толстовата, да еще в светлых штанах и дутой куртке — ну бомба!

— Пять часов, — равнодушно ответил тот.

— Ого!

Самая умная попыталась больше выяснить о предстоящем маршруте, но водитель оказался не из разговорчивых.

На первое сидение рядом с шофером не сел никто. Никто не выбрал и места, расположенные спиной к дороге, все расселись в глубине салона на креслах, расположенных вдоль бортов машины. Порше и полная блондинка сели справа, места напротив них заняли Самая умная и еще одна блондиночка, маленькая и противная, с опущенными вниз уголками рта и почти круглыми голубенькими глазками. Порше еще на стоянке с презрением рассмотрела ее короткие ноги и плоский зад.

Впереди, спиной к ним, села высокая стройная брюнетка, а возле нее другая брюнетка, но среднего роста, раздавшаяся в попе и с короткой стрижкой. Порше подумала, что чем-то она напоминает журналисток, с которыми приходилось иногда общаться.

Машина вышла на трассу, и стало немного веселее.

Довольно долго все молчали. Порше надела наушники и сделала вид, что отключилась от происходящего. Самая умная о чем-то разговорилась с Противной блондиночкой. Полная тетка в светлой куртке достала из сумки яблоки и стала всем их предлагать.

Потом Порше задремала, а очнувшись поняла, что все уже перезнакомились. Но она снова не полезла в разговор, хоть и прислушалась, сделав музыку в плеере потише.

–…Я была его женой, — грустно сказала Толстуха. Они, видно, начали хвастаться, кем доводились Видалю.

Все уставились на Толстуху с явным любопытством.

— А я не видела его тридцать лет, — сказала Самая умная. — Мы учились в одном классе, наши родители дружили. Я так и не поняла — зачем меня сюда позвали?..

— Я тоже давно его не видела, — примазалась к ней Противная. — Я была помощником звукорежиссера в студии, где он первый альбом записывал. Не тут, а в Ростове. Первый свой виниловый диск.

Женщины, сидевшие к ним спиной, обернулись.

— Я интервью у него брала в 2005-м, — сказала та, что с короткой стрижкой. Точно, она оказалась журналисткой!

Длинноволосая тоже доложилась:

— Я пела в юношеской рок-группе. “Теория симметрии”, может, слышали? Группа благодаря его протекции прославилась, а я тут осталась.

Порше промолчала. Ей вдруг стало скучно. Она посмотрела в окно и убедилась, что там тоже не весело. Вокруг были поля — такие унылые, серые, а солнечный свет уже уходил, унося с собой еще не слишком уверенное тепло весенних дней.

Она снова закрыла глаза. Песня в ее плеере вдруг кончилась, и в паузу перед началом следующей она услышала, что Журналистка тихо всем докладывает, что вот та, длинная блондинка, она и есть последняя подруга Видаля! Она манекенщица!

Самое противное, что Журналистка не забыла упомянуть, что Порше зовут Лена Пузикова. Надо было ей в морду дать, да пачкаться неохота!

Женщины стали поглядывать на Порше, сразу как-то объединившись. Порше им не нравилась, она была слишком юная, слишком чужая. И слишком красивая, уточнила для себя Порше. Старые курицы! Самой молодой тут не меньше тридцати! И зачем она согласилась ехать?

Толстуха, ее звали Милена, стала рассказывать, что у них с Видалем есть сын, который очень похож на отца. Она долго трещала про сына, пока всем не надоела. И только тогда смолкла.

В салоне было уже темновато. Водитель включил продолговатые лампы на потолке, льющие белый неестественный свет, и все лица стали старыми, неухоженными. Как в заколдованном зеркале проявились и недостатки кожи, и дефекты лиц. Порше полезла в сумку, достала пудреницу, чтобы убедиться — к ней это не относится.

Теперь маршрутка продвигалась по неасфальтированной дороге в лесу, в темноте. Было даже страшно, особенно когда колеса с какой-нибудь одной стороны попадали в яму, и машина опасно наклонялась. Женщин трясло, они то чертыхались, то смеялись, крепко вцепившись в сидения.

— Долго мы так ехать будем? — спросила у водителя Самая умная. Ее, оказывается, звали Лика.

— Минут пятнадцать еще, — ответил тот. — Я срезаю дорогу. Если бы тут не поехал, нам бы еще лишний час тащиться.

Пятнадцать минут потерпели. Женщины уже привыкли к тряске и снова стали трещать. Порше даже разобралась, как кого зовут. Противную блондиночку, помощницу звукорежиссера, звали Кристина. Брюнетку с длинными волосами, бывшую певицу, Тамара. Журналистка — Марина.

* * *

Тут маршрутка выбралась на нормальную дорогу, и еще через десять минут они куда-то приехали. Сначала машина свернула с трассы. Судя по звуку бьющих по днищу камешков, на гравий. Впереди был виден освещенный изнутри дом. Вокруг него не было ничего — ни дворика, ни палисадничка. Казалось, кто-то воткнул это строение посреди леса, насыпав вокруг немного гравия.

Машина остановилась. Было очень тихо, словно на много километров вокруг никого и ничего, кроме деревьев, не существовало.

Хоть и странным тут все показалось, но Порше обрадовалась, что они хоть куда-то приехали. Остальные пассажирки, видно, тоже устали от поездки. Маршрутка вмиг опустела.

— Идите в дом, — сказал им вслед водитель. — Располагайтесь. Там все для вас подготовлено.

Оглядевшись и заметив, что тетки тоже удивлены этим местечком, Порше пошла следом за ними к дому. Маршрутка уехала.

— Как-то страшно, — сказала Кристина. — Мы тут будто совсем одни… И когда нас заберут отсюда?

— А мы не спросили, — легкомысленно ответила ей Тамара.

Но Лика рассмеялась:

— Да чего бояться? Все нормально. Сейчас разместимся, выберем лучшие комнаты, переоденемся. Интересно, еда у них есть?

Дом, встретивший гостей огнями, производил приятное впечатление серьезного строения. Он был каменный, двухэтажный, построенный простой коробкой, но добротно.

Они поднялись на веранду, где стояли деревянные лавки и стол, крашенные в синий цвет. Марина, которая шла впереди всех, постучала в дверь и, не дожидаясь ответа изнутри, потянула ручку на себя. Дверь открылась.

Осторожно озираясь, гостьи по очереди вошли в дом.

— Кто-нибудь знает, чья это вообще недвижимость? — спросила бывшая певица.

— Мне сказали, что дом построил Олег, — ответила ей Милена. — Только на него это как-то мало похоже. Он не слишком природу любил.

Внутри было вполне уютно, только людей не оказалось. Побросав вещи куда придется, женщины разошлись по дому — осмотреться. Комнаты были обставлены просто и рационально. В большом холле вокруг громоздкого журнального столика стояли кресла и диваны, справа находилась кухня, а слева — помещение, где было навалено много всякой аппаратуры, за исключением телевизоров и радиоприемников. Порше лучше бы сейчас перед телевизором посидела — кажется, “Дом” в это время показывают.

Деревянная лестница вела на второй этаж, где обнаружились три небольших спальни. На первом этаже любопытная Марина нашла и вполне цивилизованную ванную комнату с “удобствами”. Остальные находку оценили и воспользовались ею.

Проголодавшаяся Порше тоже побродила по комнатам и направилась к вместительному двухдверному холодильнику.

— А провизии тут заготовлено порядочно! — заметила Милена, вошедшая на кухню следом за Порше. — Девочки, кто есть хочет? Тут копченое мясо, сыр, рыба какая-то… И на кухне есть чайник, заварка. Хорошо!

— И бар, — добавила Марина, держа в руке бутылку водки. — Там не только это. Еще всякие коктейли, пиво, ликеры. Просто раздолье. Да и вообще тут как-то не по-русски. Дом в лесу, а свет, вода есть. Наверное, генератор где-то установлен и резервуар для воды есть. Круто.

Милена покивала ей головой, но, кажется, как-то мало удивилась.

Идея перекусить и даже выпить понравилась и остальным. Вскоре в комнате был накрыт стол, расставлены бокалы. Милена даже достала свечи и, выключив деревянную люстру, зажгла их. Потом все разлили напитки и расселись в креслах.

Возникла пауза. Женщины переглянулись.

— Думаю, надо помянуть Олега Видаля, — сказала Лика и подняла рюмку с водкой.

— Да, — согласилась его бывшая жена. — Сорок дней…

— Пусть земля ему будет пухом, — тихо добавила Тамара.

Порше заметила, что на глазах Кристины появились слезы, но остальные были более сдержаны.

Потом пили уже без тостов. Порше решила, что пришла пора и ей немного расслабиться. А что еще делать? Пока приедут все приглашенные на вечеринку и пресса, можно умереть со скуки в компании этих пожилых зануд. Она долила в стакан коктейля из банки и отхлебнула большой сладкий глоток.

Разговор за столом шел ни о чем — о погоде, о том, как быстро в этом году наступила весна, но все знают, что холода еще будут. Порше опять выпила — господи, что за скука!

Как и положено стареющим теткам, женщины за столом стали чесать языками. Марина, сидевшая рядом с Порше, спросила у нее:

— Так вы были подругой Олега Видаля?

Порше невыразительно пожала плечами — ей не хотелось говорить, что она стала подругой на одну ночь. Да еще и такую позорную.

— Вы не заметили, что в последний вечер он был не таким, как всегда?

— А каким он всегда был? — ляпнула Порше. Она не хотела хамить, просто надо было отделаться от назойливой дамочки.

— Может, Видаль с кем-то ссорился?

— Я не видела.

Марина улыбнулась и отвяла от Порше. Та с облегчением выдохнула и допила коктейль.

* * *

Как только все наелись, хлопотливая Милена тут же взялась убирать со стола, Тамара и Марина вышли покурить, Лика полезла в холодильник поискать что-нибудь сладкое к чаю, Кристина взялась мыть посуду.

С улицы в дверь заглянула Марина:

— Кажется, остальные едут! Звук мотора слышен.

Все оживились. Милена и Лика тут же побежали на веранду, Порше тоже высунулась из окна, но шум мотора стих. На улице было уже совсем темно.

— Мне кажется, никто не проехал по трассе, — сказала Марина. — Отсюда, конечно, не очень видно, но свет фар мы бы заметили. А его не было.

— Точно, не было, — подтвердила Тамара.

— Значит, неподалеку есть еще одна дорога, — сказала Кристина за спиной Порше.

Та даже вздрогнула — она не слышала, как к ней подошла Противная блондиночка.

— Да что творится? — возмутилась Милена. — Почему нет никого? Кто-нибудь звонил Витьке?

Оказалось, что никто. Милена пошла в дом, нашла свой мобильный и, как поняла Порше, стала набирать номер того кряжистого дядьки — Карелина.

— Связи нет, — разочарованно произнесла Милена. — Здорово! Такой дом цивильный, а телефоны тут не работают. Мы ведь не в тайге…

Тем временем все вернулись в дом, стали доставать мобильники, нажимать на кнопки. Связи не было.

— Блин! — сердито сказала Кристина. — Я маме обещала отзвониться, а тут ничего не набирается!

Лика предложила еще выпить, а Тамара принесла из соседней комнаты гитару. Наверное, она умела играть, потому что инструмент в ее руках сразу издал довольно мелодичные звуки.

Порше пошла к бару за новой баночкой коктейля. Калорий в нем — до фига, но уж очень печально этот вечер разворачивался. Теперь еще и песни под гитару! За что ей это?

Тамара стала настраивать гитару, потом начала наигрывать незнакомую Порше тоскливую мелодию и запела. Отпив еще пару глотков, Порше огляделась. Почти все, кроме Лики, стали подхватывать слова песни. Лика же закусила губу, подошла к окну и достала сигареты.

К концу последнего куплета уже все тетки обливались слезами и соплями. Это, небось, песня Видаля, поздно догадалась Порше.

— Девочки, — донесся от окна голос Лики. — А машины там где-то ходят. На нашей трассе нет никого, а вдалеке я слышу звук мотора. Как же странно, что по нашей дороге ничего не ездит!

— Странно это, конечно, — согласилась с ней Кристина. — Нас, наверное, кинули. Все собрались в другом месте, а нас забыли предупредить. Если честно, то я бы уже пошла на дорогу — на нашу или другую — и попыталась попутку поймать…

— Если и ловить машину, то на другой дороге, — сказала Марина. — Пройти через лес, выйти на ту сторону и…

— Да вы что? — строго осадила их Милена. — Ночью! Через лес! До города пять часов ехать. Мало ли на каких идиотов нарвешься? Давайте уже утром выбираться отсюда, посветлу.

— А я пойду ловить попутку, — произнесла Порше. Все на нее уставились, будто на чудо какое. Неудивительно — это была чуть ли не первая фраза, сказанная ею.

— Я с тобой, — тут же сказал Кристина.

— Нет, — спокойно отозвалась Лика. — Никуда вы не пойдете. Это риск, Кристина. Девочка молоденькая, но ты-то понимаешь?

Тоже мне, мать родная!

— Да ну вас, курицы! — разозлилась Порше.

Она не склонна была проявлять свои эмоции, но сейчас ее все просто достало. Дуры, честное слово! Ей что тут, до утра торчать? Схватив свою сумку и куртку, она направилась к двери. Кристина пошла за ней следом.

Лика подскочила с места, схватила Порше за руку. Милена тоже поднялась со своего места.

— Стойте, — просила она. — Ну, пожалуйста! Это опасно! И как вы ту, вторую дорогу, найдете? Через лес идти темно…

Порше выдернула руку из ладони Лики, а Кристина улыбнулась:

— Девочки, да чего вы? Ну что тут, маньяки по дорогам разъезжают? Просто дальнобойщики какие-нибудь. У них дома семьи, дети. Они не будут нас с девушкой на куски резать! И я посмотрю, к кому садиться, если кто-то подозрительным покажется — ни за что к нему не полезем. Правда, Лена?

Порше кивнула. Может, они отстанут, если с ними нормально поговорить?

— Я тоже с вами пойду, — сказала вдруг Марина. — Домой хочу, устала.

— Ну, вы даете! — уже миролюбиво вздохнула Лика. — Ладно, давайте все вместе пойдем. Я хоть номер машины запомню… Милена, Тома, вы с нами?

Милена кивнула, Тамара отказалась:

— Нет, я тут побуду.

Она перегнулась через гитару, лежавшую у нее на коленях, плеснула себе водки в рюмку, выпрямилась, подняла рюмку на уровень глаз.

— Счастливого пути! — пожелала она и опрокинула рюмку в рот.

Порше, а за ней Лика, Кристина, Милена и Марина вышли из дома. Запах леса, прелых листьев защекотал Порше нос. Она чихнула. Ей пожелали здоровья.

Несмотря на ночь, лес не казался непроходимым. Небо было чистым, в нем сияли крупные звезды. Эти звезды, вид которых завораживал даже малоромантичную Порше, и белый ясный свет растущего месяца помогали ориентироваться в пространстве. Первой в лес вошла Марина.

Порше казалось, что только они шагнут в чащу, как сразу станет понятно, куда идти. Так, как это всегда бывает в парке Менделеева. Но ничего понятно не было.

— Мне кажется, я уловила направление звука, — пробормотала Лика.

Остальные, в том числе и Порше, уже слегка растерялись, поэтому сразу поверили ей на слово и пошли следом.

— Может, вернемся? — опасливо спросила Кристина, обернувшись на свет дома, еще заметный сквозь деревья.

— Ну, нет! — ответила ей Марина. — Теперь уж ни за что!

Довольно быстро нашлась небольшая тропка, ведущая, как казалось, в нужном направлении. Когда женщины углубились в лес, послышался звук мотора. Марина заметила:

— Мне кажется, что машина стоит на месте…

Ей никто не ответил.

Они двигались уже минут пятнадцать, но никуда не выходили. Тропинка пошла в гору. Лика остановилась:

— Давайте возвращаться, мы уже забрели черт знает куда.

— А вдруг дорога в двух шагах? — запротестовала Марина.

Но остальные поддержали Лику. Только тут все поняли, что идея Порше была не ахти, а поддержали ее, видно, потому, что хмель ударил в голову. Лучше вернуться в дом и снова налить.

Теперь Порше не стала спорить. Она-то думала, что идти придется с минуту, а за эти четверть часа в темнотище устала и замерзла. Лика снова повела всех за собой во тьму — но в обратном направлении. Остальные старухи тоже обогнали Порше, она же передвигалась все медленнее. Ее отпускало опьянение, придававшее бодрости, и ужасно захотелось спать.

Впереди Порше шла Марина, которая пару раз обернулась, а потом разговорилась с Кристиной. Порше стала отставать, а когда уже хотела попросить всех подождать ее, неловко поставила ногу на корягу и подвернула лодыжку. Чертыхнувшись, Порше наклонилась, пощупала свою бедную щиколотку, выпрямилась…

И тут кто-то схватил ее сзади за шею, зажав рукой рот. Порше попробовала вывернуться, крикнуть, но этот кто-то был намного сильнее девушки. Она потрепыхалась в его железных руках и ощутила, как они тянут ее куда-то назад, в лес, в темноту.

Потом ей к лицу приложили что-то влажное. Она вдохнула ударивший ей в нос, в горло резкий запах и — потеряла сознание.