Я сучка, столичная штучка

Яна Егорова, 2019

Полина Громова, коренная москвичка, примерная девушка и экономист в московском офисе Овчинниковского мясокомбината. После гибели родителей знакомится с молодым и перспективным Антоном из Ульяновска, но спустя несколько лет совместной жизни, внезапно узнает о своей смертельной болезни. Медик утверждает, жить осталось ей не более года. Гражданский муж утешает ее как может и под шумок уговаривает переписать московскую жилплощадь на него. Девушка почти соглашается, пока ей случайно не становится известно, что Антон ей не только изменяет, но и планирует поселиться в этой квартире вместе со своей любовницей. После ночи горьких слез, в голове Поли рождается план жестокой мести – она ударит по самому больному, соблазнит и выйдет замуж за владельца мясокомбината, где они оба работают, ведь бизнесмен Овчинников -кумир Антона. Но кто бы мог предположить, насколько на самом деле грандиозной и беспощадной была афера красавца Антона. [i]В книге присутствует нецензурная брань![/i]

Глава 5

Посреди ночи, ступая на каблуках по родному линолеуму, который стелили еще мои родители, втащила его в квартиру. Не Овчинникова, и даже не Горошина, как вы могли подумать, а большой террариум. То есть самый большой, который мне удалось найти в круглосуточном зоомагазине. Решила не откладывать на завтра то, что можно сделать этой ночью. Заехала за ценной покупкой по дороге домой. Спасибо тебе Москва, чудесный город, где самого дьявола можно достать в любое время суток! Самое интересное, я не старалась войти потише. По ходу уронила ключи, сумку, чуть не уронила себя. Антоша уже давно спит, любовницы здесь нет, в этом я уверена. Не стал бы он так глупо рисковать своим грандиозным планом.

— Тяжеленный, зараза! — выругалась себе под нос.

Волокла элитный коттедж для своей новой подруги прямо по полу и тихо надеялась, что не раздолбаю его в конец, пока дотащу до тумбочки у окна. Установить жилище для питомца решила в зале, там же и переночую. Не заставлю себя лечь рядом с Антоном. Не заставлю! Просто не смогу.

Переступая через порог комнаты, зацепилась каблуком за отклеившийся кусочек линолеума и, отправив пакеты с домиком, охренительной присыпкой и всякой такой ерундой в воздух, с грохотом рухнула на свою пятую точку. Который, блин, раз за сегодня! Обиделась. Антошка в дальней комнате так и не подал признаков жизни, а я обвела взглядом весь тот бардак, что устроила только что. Меланхолично подтянула сумочку, в которой у меня, помимо таракана, была припрятана украденная со стола у Овчинникова бутылка коньяка. Посмотрела на этикетку, ничего не разглядела в темноте, но позволила себе поверить в то, что пойло хоть чего-то да стоит и, открутив крышку, сделала парочку больших глотков. Полегчало.

Поднялась на ноги и дотащила террариум до места дислокации. Кряхтя, как старый пропитый насквозь дед, водрузила новое тараканье жилище на тумбочку, не забыв перед этим смахнуть с нее легким жестом руки вещички Антона. Его мобильник на зарядке, нашу общую фотографию и статуэтку с двумя ангелочками, которую нам подарили друзья на годовщину. Теперь на этом месте будет стоять коттедж! За основной частью подтянула и пакеты, разорвав к чертям упаковку, щедро высыпала опилки, посередине воткнула домик для золотой рыбки и включила внутренний светильник.

— Да будет свет!

Последним этапом было заселение мини Поли. Ее, сонную, осторожно перенесла вместе с капустным листом прямо на опилки и закрыла крышку.

— Да будет жизнь!

А потом я пила коньяк. В полной темноте, скинув туфли, пила коньяк прямо из бутылки, курила сигареты, которые тоже стащила из дома Овчинникова(знал бы Горошин, он бы все это под подушку положил и молился бы на данную атрибутику, как на святыню). И пела песенки. Неприличные песенки, коим самое время было быть. Танцевала и смотрела в окно на город, который всегда любила. Здесь прошло мое детство, время с родителями и, как бы ни было бы иногда плохо, наша семья была крепкой. Родители вложили в меня этот идеал существования, и я очень надеялась, что после их кончины, с Антоном мы будем так же сильно любить друг друга. Терпела его завихрения, терпела и не замечала минусы его поведения. Когда он откровенно сворачивал голову в сторону проходивших мимо длинноногих красавиц из провинции, когда отвешивал комплименты, когда позволял себе с другими более долгие поцелуи в щеку и объятия. Даже при мне. Терпела и в душе оправдывала, как только могла.

Дооправдывалась.

Чокнулась бутылкой со стеклом. Ну, ничего. Свадьба. Будет свадьба, дорогой мой. Тебе очень не повезло. С одной стороны, ты знаешь мои слабые места, но и я знаю твои слабые места. Ты очень завистлив. А еще ты очень любишь рисоваться перед другими. На отдыхе, на работе, делаешь селфи, выкладываешь все, вплоть до каждой мелочи. Я только одного не понимаю, как же я раньше всего этого не замечала? Верила в принцев. Искала такого принца, каким был мой отец. Он не был богатым, но он всегда был рядом с моей мамой. И в болезни, и в здравии. Поддерживал во всем. Именно это делало его принцем. Именно на этом прокололась я. Когда встретила Антона, не обратила внимания на предупреждения знакомых, что он приезжий, что он мной интересуется только для того, чтобы нахаляву поселиться в столице, здесь же сумасшедшая аренда. Я считала это абсолютно нормальным и пустила его в свою жизнь, в свой дом. И в свое сердце. А теперь вот… Привет таракан Поля, фотка Овчинникова в туалете и скорая смерть в одиночестве. Ничего. Я, по крайней мере, умру с улыбкой на лице! Слез он от меня не дождется!

— Полина. Поля… Полина, просыпайся! Ты что здесь натворила?!!

Пробуждение пришло вместе с причитаниями Антона. Я с трудом разлепила накладные ресницы, которые успели съехать с моих век, потому что я елозила лицом во сне по подушке. Очнулась на диване в зале. Оказывается, отключилась прямо как была, в платье, с бутылкой в руке, носом в подушку. Взгляд зацепился за террариум. Мини Поля тоже проснулась и уже активно изучала коттедж. Ага — значит, это не сон.

— Что это такое?! Ты курила?! Пила??? Телефон мой сбросила на пол!!! Ты же экран разбила! Елки, ты зачем так напилась?!!

Мои губы скривились. Никогда не замечала, что мой красавчик Антон такая зануда. Надо же! Телефон любя подобрал с пола, разглядывает, обнюхивает, жив ли. А наша фотография так и валяется и никого не заботит. Ну и черт с ним!

Я подтянула бутылку, сделала глоток и, оставив ее на полу и вместе с ней «немного» удивленного гражданского мужа, кое-как поднялась на ноги. Пошатываясь во все стороны, направилась в душ. Интересно, а где я вчера оставила машину?

На сборы ушло больше времени, чем обычно. Антоша стучал в дверь ванной. Кричал что-то, на тему, что мы опаздываем. Стучал рукой, ногой, жаль, что не головой. Я была увлечена собой. Да, перемены на лицо. И на лице. Раньше никогда так ярко не красилась на работу. Теперь крашусь. Мне же скоро замуж! Уложила короткие волосы, полюбовалась тем, как меня здорово покрасили — давно хотела черные корни и при этом оставаться блондинкой. Сделала стрелки. Губы получили порцию красной помады, а щеки румян. На тело натянула сексуальное нижнее белье. Сегодня решила обрадовать шефа и своего жениха узкими джинсами с высокой талией и кучей пуговок на месте молнии, а также прозрачной блузкой цвета слоновой кости и новыми каблуками. Столько секса и разврата в одной мне еще никогда не было. Я всегда это считала ниже своего достоинства. Порядочная девушка должна блистать умом, а не задницей. Но Вадик Нечаев велел обо всей этой ерунде забыть, если я хочу достичь своей цели. А я хочу!!!

Машину я нашла. На тротуаре, прямо на газоне у тети Лиды под окном. И штраф на лобовом. Чертыхаясь по дороге, докатилась до офиса и там, криво припарковавшись, как настоящая блондинка, схватила с сиденья красный клатч и поковыляла на работу, где все началось… не как обычно! На входе в кабинет меня ждали коллеги. Я делю рабочее пространство с двумя бухгалтерами, женщиной, которая годится мне в мамы, Яковлевой Александрой Родионовной и моей одногодкой, Титовой Елизаветой Андреевной. И одна и вторая всегда смотрели на меня свысока, потому что кто-кто, а они знают толк в моде. Первая, не смотря ни на годы, ни на сорок шестой размер ноги, одевается в приталенные платья, очаровательно подчеркивающие ее выдающийся живот и всегда блюдет свою прическу, на укладку которой тратит большую часть своего утреннего времени, завтракать по сей причине не успевает и активно делает это на работе, давно уже пропитав стены нашего кабинета ароматом шоколада с маком. Вторая коллега тоже любит приталенные платья, но она может их себе позволить, с ее потрясающей фигурой, глазами цвета корицы и длинными волосами, многие в нашем офисе согласны с ее вкусом в одежде. И мой Антон не исключение. Со вчерашнего дня и я дополнила этот цветник, хотя раньше считала себя белой вороной, в хорошем смысле этого слова.

Белые розы. На моем столе стояла круглая коробка с сотней белых роз. Все это счастье было перевязано шелковой розовой лентой.

— Громова, опоздала! — Александра Родионовна посмотрела на меня поверх своих очков, на душке которых маячила яркая надпись PRADA.

— Тут тебя спрашивали, — Лиза встретила меня чуть добрее.

С недавних пор коллега запуталась в том, как ко мне относиться. Если раньше это было сдержанное пренебрежение, то теперь, такое ощущение, она сбита с толку. О своих планах и личной жизни я ни с кем, кроме Вадика, не делилась, поэтому мои необычные и непривычные превращения для них выглядят, как я полагаю, несколько ненормальными. Ну и пусть думают, что сошла с ума. Для меня это уже не имеет никакого значения.

Женщины пропустили меня в кабинет, а сами застряли на входе за моей спиной. Я тоже не успела присесть на рабочее место, потому что в коридоре, по которому только что доковыляла до кабинета, раздался громкий и весьма требовательный мужской бас:

— Где эта красавица?! Где этот кабинет, я не понимаю! Овчинников, хоть бы на таблички на дверях расщедрился!!! У-у-у, жмот! Женщины, не подскажете, где здесь бухгалтерия?

Я обернулась на голос ровно в ту секунду, как мои коллеги расступились, пуская в наше рабочее помещение незнакомого мужика. Ну, как незнакомого? Я его уже имела счастье видеть. Вчера, на видео, когда с аппетитом поглощала на камеру пирог «Антошка».

А в жизни он лучше. Этот министр. Лет сорок, сорок пять. Может быть, немного уступает Антону в росте, зато в плечах он эту разницу компенсирует. Достаточно подтянутый, в деловом костюме благородного темно-синего цвета, золотые часы на волосатом запястье, перстней не меньше, чем у моего шефа, а может быть, даже побольше. Светленький такой, настоящий сибирский мужик.

— А вот и она! — прогремел радостно министр. — Я смотрю, и цветочки уже успела получить? Ну, привет!

Его руки схватили меня за талию раньше, чем я что-то успела вымолвить. Тяжелое похмелье еще не отпустило, да и оторопелость от общей ситуации добавила изюму в мой мозг.

— Помнишь, как меня зовут? — министр дыхнул на меня запахом эксклюзивного кофе. — Михаил Дмитриевич. Обойдемся пока без фамилий. А ты, Полина, в жизни лучше, чем в телефоне! Пойдем-ка, я тебя булочкой угощу, не бойся, нормальной. С мясом, — министр хохотнул в свой безразмерный кулачище, так за талию и вытащил меня из кабинета, под аплодисменты, совершаемые ресницами моих пораженных коллег.