Личная жизнь Антона Романова

Анастасия Сидорчук, 2022

Антон Романов – 35-летний следователь, мечтавший когда-то стать психиатром, но, после смерти своей матери, бросивший мединститут. С отцом он не общается, а его новую жену – ненавидит. Семья Антона – это его дядя и начальник – Сергей Васильевич, и их общий друг и коллега – Максим.Жизнь всех троих меняется в тот день, когда Максим приносит в квартиру Антона девушку, которую нашел на улице без сознания. Именно это событие становится началом историй о трех друзьях. И, хотя в каждой из частей книги есть детективная линия, все же – это книга о запутанной личной жизни трех следователей вне работы.

Часть 1. Похищение.

Из разговора двух коллег:

–… а я тебе говорю, Сергей Васильевич, что он, на почве смерти своей жены, совсем свихнулся. И скоро — либо суицид.… Либо маньяком станет. И мы, как его друзья, обязаны ему помочь!

— Да не преувеличивай, Антоша…

— Я преувеличиваю? Да я преуменьшаю! И случится это, вот увидишь, совсем скоро!

Макс.

Бывает так: вроде бы есть человек — и, вроде бы, его нет.

Он все так же встает по утрам, пьет кофе, идет на работу. У человека есть друзья. И все в его жизни со стороны кажется нормальным. Но внутри него — пустота, разъедающая все вокруг. И, кажется, что вот — вот, и она поглотит его полностью, и не останется от человека ни частички — одна лишь черная дыра…

Может быть, это и к лучшему? Он ведь уже так устал мучиться.… Если бы только она была жива.… Если бы только она была рядом! Никогда бы ее не отпустил!

Господи, какая тоска!

Маша.

29 апреля. Пятница.

Маша проснулась в совершенно незнакомой комнате, и ей было страшно.

В комнате было темно. Окно — плотно зашторено. За ним — скорее всего, ночь.

За дверью раздались шаги, и через несколько секунд возникла узкая полоска света, из которой кто-то внимательно глядел на нее. Маша притворилась спящей. Полоска света исчезла, но через минуту возникла снова. Крупный светловолосый мужчина подошел к ней, легко — словно пушинку — приподнял ей голову и поднес к губам кружку с водой.

Как оказалось — пить она очень хотела. Выпила почти всю кружку. Затем он бережно положил ее голову обратно на подушку. Полоска света исчезла. И Маша вновь — то погружалась в пустоту, то — выныривала из нее…

За дверью в это время слышались три мужских голоса, и разговор их был следующим:

–… вырвалась вовремя. Часов шесть еще проспит?

— Думаю, что больше. Время удачное подгадали, все майские праздники их никто не хватится. А потом уже поздно будет.

— Вторую искать надо. Где искать ее?

— Найдем. Надо подумать. За этой следи, чтобы не сбежала!

Смутно, сквозь сон, она слышала этот разговор. «Бежать! Надо бежать!», — думала Маша.

Но сил ее хватило только на то, чтобы встать с кровати, сделать несколько шагов к двери, и упасть на пол.

И снова возникла полоска света. И вновь зашел тот же мужчина, поднял ее — не напрягаясь, очень легко, и снова положил на кровать. На минуту он застыл, рассматривая ее, потом накрыл пледом и вышел.

Маша опять уснула.

***

Середина апреля.

Началось все две недели назад.

Поздним пятничным вечером она возвращалась домой из супермаркета. Идти — всего ничего, но на пути — короткая неосвещенная дорожка, по одной стороне которой идут гаражи. Можно было пойти по другому пути — но так быстрее минут на пять, и Маша пошла здесь. И уже сто раз об этом пожалела.

Потому что там, в темноте возле гаражей, стоит большой черный джип, а возле него — трое мужчин бандитского вида, которые не сводят с нее глаз. Ждут, когда она подойдет ближе!

Один из них — невысокий, на вид — больше сорока. Через все его лицо идет некрасивый шрам, делающий весь его вид еще устрашающее.

Второй и третий — очень большие, очень накачанные. Обоим — лет по тридцать — тридцать пять. Только волосы у одного русые, а у другого — белые.

И этот белобрысый смотрит на нее во все глаза, и от его взгляда Машу пробирает дрожь.

А она стоит под последним на этой улице фонарем, и не знает, что ей делать. Бежать? С ее — то комплекцией и способностями? Вот Лиза, ее сестра, та бы убежала. Та и подраться может, и есть большая вероятность того, что победа будет за ней. Но Лиза ждет ее дома, а Маша — трусиха и размазня — здесь. А на улице — ни души! Так всегда бывает: когда не нужно — куча свидетелей, а когда нужно — никого.…

И вот уже этот белобрысый двинул ей навстречу, и тут…

— Маша, привет! Садись в машину!

Маша оглянулась. За ее спиной возникла машина, а в ней — о чудо! — ее бывший одногруппник, Стас.

И вот уже Маша садится в его машину, и они уезжают, оставив этих троих позади, как страшный сон.

А белобрысый все смотрел им вслед, не отрываясь. К нему подошел другой — со шрамом. Похлопал по плечу.

— Макс, успокойся! Ты же понимаешь, что это не она?

— Понимаю, что не она, — коротко и чересчур спокойно ответил белобрысый, садясь в машину. — Ведь ее я убил!

Джип поехал вслед за машиной ребят.

***

— Маш, выдохни уже! — Стас улыбнулся. — Ну и рожи у них! Один страшнее другого.… А я случайно здесь. Решил в супермаркет заехать, и тебя увидел. Хорошо, что увидел, Маш. Ну, успокойся!

Стас — ее большая и, увы, не случившаяся любовь!

Они учились вместе в институте, на лекциях он сидел на ряд выше нее — прямо над ней, и отпускал смешные замечания.

Как же сильно она его любила! У них тогда вполне мог бы случиться роман. Если бы не ее сестра — Лиза.

Маша и Лиза — сестры. Мать у них одна, а отцы — разные. Поэтому они совсем не похожи друг на друга.

Маша — светленькая, пухлогрудая и пухлогубая, вся мягко — зефирная. Лиза — темненькая, высокая и спортивная.

Лиза долгое время жила с отцом. А теперь, когда родителей уже нет, они живут вместе, в маминой квартире.

Тогда, несколько лет назад, Стас начал ухаживать за Машей. На учебе — вместе, после учебы — совместные прогулки, походы в кино. А дальше… Дальше она познакомила его с Лизой — и пожалела.…

В первую же минуту она поняла — дальше их роман не идет, можно выходить на следующей остановке. Стас стал бегать за Лизой. Но и с Лизой у них ничего не получилось. Почему — Лиза не говорила.

В этот вечер домой он довез ее только часам к трем ночи.

Сначала разговаривали в машине, затем — в кафе, затем — снова в машине, возле ее дома, но уже целовались. Долго — долго, не в силах оторваться друг от друга.

Маша не знала, что из окна их квартиры за всем этим с тревогой наблюдает ее старшая сестра.

Не заметила она также, что из припаркованного неподалеку джипа за ними внимательно наблюдала еще одна пара глаз.

***

30 апреля. Суббота.

Маше снилось, что она — волна в бушующем море.

Ледяной ветер подгонял волны, и они накатывали друг на друга. Накатывала тошнота.

Волны ударялись друг о друга с оглушительным звоном. И нестерпимо звенело у нее в голове.

И Маша открывала глаза, но через секунду они закрывались сами собой.

Потом ей снилось, что она бежит по темной улице дачного поселка, и ледяной воздух обжигает ее легкие.

Затем, улица неожиданно превращалась в незнакомый коридор со светлыми обоями.

И вот уже Маша бежит по коридору к двери, пытается ее открыть, один раз ей даже удается выбежать на незнакомую лестничную клетку — но каждый раз чьи — то руки хватают ее, и каждый раз она вновь оказывается в той же комнате с зашторенным коричневой занавеской окном.

В соседней комнате неприятно бубнят мужские голоса. Слов почти не разобрать, одни обрывки…

–… что же такое вкололи-то?

— Три раза уже пыталась убежать, пришлось наручниками пристегнуть.

–…

— А ты сам плохо караулишь! Ее пасут везде! И возле дома, и возле тети, и возле дачи тоже. Хорошо хоть нашел вовремя, а то сидел бы…

***

Середина апреля.

Когда она зашла домой — с блаженной улыбкой на лице — Лиза уже ждала ее возле порога.

— Ты что, встречаешься со Стасом? — спросила она.

Маша пожала плечами (за которыми, кажется, выросли крылья), и стала стягивать ботинки.

— Нет, ты мне скажи? Ответь мне! Ты, правда, встречаешься со Стасиком?!

— Встретились сегодня случайно. А что?

— И в машине возле подъезда почти час целовались тоже случайно? — сделав смешную гримасу, ехидно спросила Лиза.

— Угу, — в тон ей ответила Маша.

— Маша.… Ну, Маша!!! — Лиза села на стул, рядом с сестрой. — Как старшая сестра я тебя обязана предупредить, — начала она профессорским тоном, — что в жизни все не как в твоих книжках, которые ты так любишь читать…

— Ой, Лиза, не начинай даже! Что, по-твоему, мне теперь ни с кем не встречаться?

— Да я не об этом, Маш. Я же волнуюсь за тебя. Стас, понимаешь.… Он мне не нравится….

— Я помню, — ледяным голосом ответила Маша. — Зато ты когда — то ему очень понравилась. Не знаешь, почему?

— Маш, ну перестань. Если помнишь, я не стала с ним встречаться. Знаешь, почему?

— Из-за меня? — с надеждой спросила Маша.

Лиза вздохнула.

— Из-за тебя, конечно. Потому, что он тебе нравился. И еще — потому, что он уже тогда был мутным. Понимаешь? Я еще тогда поняла, что он связан с криминалом. А лет ему тогда сколько было? Двадцать два? А сейчас он чем занимается?

— С интернетом что-то связано. Я не поняла точно.

Лиза опять вздохнула. А Маша, вновь блаженно улыбнувшись, сказала:

— Лиза, он мне так нравится!!!

***

Их со Стасом роман стремительно набирал обороты!

О чем они обычно говорили? Обо всем на свете! О Маше, о Лизе тоже.

Стас спрашивал — не тяжело ли им жить вдвоем, без родственников. Что, совсем никого из родных? Ах, есть еще тетя Глаша… Серьезно, восемьдесят три года?! Она не в маразме? А, видитесь с ней не часто, иногда приезжаете в гости. Понятно…. А Лиза? Где работает? Она ни с кем не встречается? Да ладно, не ревнуй, просто так спросил, что ты — глупенькая…

Как — то, когда они сидели в кафе, и смотрели друг на друга влюбленными глазами, Стас сказал ей:

— Скажи, Маша, почему столько лет я был таким дураком?

— Стас, ты не дурак…

Стас отрицательно покачал головой.

— О, Маша, еще какой! Ты — сокровище! Таких, как ты, больше нет! Ну, почему? Почему тогда я влюбился в Лизу, а не в тебя! Ты простишь меня, Машка?

— Стас, я тебя уже давно простила. Да и не за что прощать! На твоем месте я бы тоже влюбилась в Лизу. Она — вон какая! В нее все влюбляются!

— Ты лучше. Вот теперь, когда мы встретились, я точно понял — какая ты! Необыкновенная.

Маша смущалась и краснела.

— Вот! Современные девушки не краснеют. Никто! Прости, ты же понимаешь, что у меня уже было много девушек, да?

Маша опять смутилась.

— Так вот: никто из них не умел краснеть. Их не смутишь ничем! А некоторые и матом могли послать так, как… Короче, я так не умею, как они умеют. А ты — другая. С тобой хочется создать семью…. И ты всегда будешь верной, ты всегда будешь любить… Маш, а ты встречалась с кем — нибудь после нашего неудавшегося романа? Прости, я, наверно, слишком лезу…. Не отвечай! Что я говорю…

— Стас, все нормально! Нет, я не встречалась…. Ни после, ни до…

— Да? Серьезно? А почему?

— Наверное, не нашла достойного мужчину. А если совсем честно — то на меня никто и не смотрит. Лиза говорит, что это потому, что я никуда не хожу, кроме своей библиотеки. Я же в библиотеке работаю. А туда ходят только дети и пенсионеры. А все современные люди книжки с интернета скачивают.

— А вы с Лизой не поссорились после того случая? Вы общаетесь?

— Мы поссорились. О, еще как поссорились тогда! Но сейчас не только общаемся. Мы живем вместе. Ее отец умер давно, мой тоже. А когда умерла наша мама… Лиза переехала ко мне. Так легче…. Пусть даже мы совсем разные, но у нас больше никого нет…

— Бедная Маша… Тяжело тебе?

— Нет. Я привыкла.

Была середина апреля.

Утро Марии начиналось с эсэмэсок, вечер заканчивался тем же. С ее лица не сходила блаженная улыбка.

Лиза с беспокойством наблюдала за ней, но виду не подавала.

Спустя неделю Маша, не предупреждая, не пришла ночевать. Вернулась в восемь утра — переодеться перед работой.

И тут уже Лиза не выдержала. Сидя за столом, налив им обеим кофе, Лиза, в своей обычной ехидной манере, поинтересовалась:

— А я гляжу, роман со Стасиком идет на всю катушку! Ну и как он в постели?

Маша, не ожидавшая от сестры такого вопроса, густо покраснела.

— А ты как будто не знаешь? — огрызнулась она.

— Не знаю, — твердо, с нажимом сказала Лиза. — И, знаешь, я бы тебе не советовала…

— Вот и не советуй! Хватит с тебя того, что ты отбила его тогда!

— Маш, я не отбила. Не отбила — а отбрила! Чувствуешь разницу? Маша, я волнуюсь! Он странный, этот Стас. Мутный. Он и тогда уже был мутный. Маша, ну я же беспокоюсь за тебя… Ты… Ты — доверчивая такая! А в жизни…. В жизни все не так, понимаешь, как в книжках. Ты влюбилась, а такие, как Стасик — поматросят и бросят.

— Не поматросят! И не бросят! Я ночевала у него. И, знаешь — ничего не было! — Маша покраснела, потому что это было на грани правды и лжи. — Я даже хотела…. Но, когда он узнал, что у меня еще никого не было.… Он сказал, что это ответственный шаг и не надо торопиться.

А ближе к майским праздникам Стас предложил съездить на выходных на природу.

— Надоело в городе сидеть, понимаешь? — пожаловался он Маше. — Работа, работа. Надоела эта суета. А, Маш, поедем?

— Поедем, — кивнула Маша, улыбаясь. — На дачу к нам можно. Мы не были еще там в этом году. С Лизой как раз собирались съездить на майских праздниках…

— Ну и отлично! Бери с собой Лизу.

— Да? — Маша обеспокоенно посмотрела на него. — То есть — да, конечно…

Блин, ну зачем она упомянула Лизу! А если все повторится снова?

— Да не волнуйся ты так, — засмеялся Стас, заметив ее волнение. — Я теперь ни на одну женщину в мире не посмотрю, кроме тебя. А тебя всю жизнь на руках носить буду!

И все же на душе у Маши стало тревожно. А вдруг он опять выберет Лизу?

29 апреля. Пятница.

Решено было не дожидаться субботы, а ехать в пятницу, сразу после работы.

Погода всю неделю была очень теплой. Ярко светило солнце, а на улице образовалась слякоть из луж и грязи.

Но в пятницу, как назло, вдруг резко похолодало. Подул пронзительный северный ветер. Лужи к вечеру покрылись ледяной коркой, и ботинки Маши то и дело скользили по этому льду.

И Маша, и Лиза после работы забежали домой — переодеться в теплое. И вместе отправились на семичасовую электричку — благо железнодорожная станция находилась недалеко от их дома.

И примерно в половине девятого они уже шли по их дачному поселку к своей даче.

Стас должен был подъехать чуть позже — его машина неожиданно сломалась. Он повез ее в ремонт, а сам пообещал подъехать попозже — также, на электричке.

— Жмот, — всю дорогу возмущалась Лиза. — Нормальный мужик бы денег на такси дал. Да все вместе бы и поехали на такси.

— Лиза, перестань… — успокаивала ее Маша.

— О, блаженная ты Маша, — вздыхала Лиза и театрально возводила руки к небу. Вернее, возводила только одну руку — во второй была сумка с их вещами, а в руках у Маши — большой пластиковый пакет с продуктами. — Как же ты жить будешь? Сама же этого Стасика на шею посадишь, сама же тащить будешь всю жизнь, и плакать при этом. Слышишь, блаженная Маша! Не вздумай мне потом в жилетку плакать!

Лиза говорила так, будто лет сорок проработала в театре на драматических ролях. Поэтому Маша, слушая ее монолог, лишь смеялась:

— Не буду, не буду…

— И раз уж ты не слушаешь умудренную жизненным опытом женщину… («Это она про себя», — смеясь в душе, поскольку Лиза была старше Маши всего на два года, и, стало быть, ей было всего двадцать шесть — подумала Маша). Раз уж ты меня не слушаешь, то хотя бы будь с этим Стасиком построже. А то — знаю я тебя! Вот приедет сейчас, думает, шашлычки готовые будет сразу кушать…. А мы ему дадим веник в зубы — пускай убирается. Печку топит, посуду пусть перемоет. А там, может быть, и покормим.… Ну чего ты смеешься, Маша! Я серьезно тебе говорю! А завтра он будет забор чинить, а потом…

Лиза уже и сама лопалась от смеха, хватаясь свободной рукой за живот.

— А потом, Маша, мы заставим его вскапывать землю под картошку. И не беда, что земля еще мерзлая, и об нее лопату сломать можно. В общем — не переживай, Мария, воспитаем тебе мужика! А то сама ты, я чувствую…

Лиза остановилась возле забора и начала открывать калитку.

— Осторожно, — предупредила она Машу, — там внутри прямо возле калитки лужа замерзшая. Не поскользнись. Говорила же тебе — не покупай эти ботинки, они скользкие…

Лиза уже прошла внутрь, подошла к двери дачи, и стала искать ключ в сумочке, которая висела у нее на плече.

А Маша, разумеется, поскользнулась. Она упала на землю, больно ударив руку о лед. Пакет с продуктами выпал тут же, из него посыпались мандарины. Из руки текла кровь. И на мандаринах, которые Маша, нагнувшись, начала собирать, тоже оставались следы крови.

И тут она услышала пронзительный Лизин крик.

— Беги!!!

Маша подняла голову, и вновь услышала:

— Беги, Маша!!!

И тут же за ее спиной выросла тень, которая больно схватила ее. Через секунду что-то укололо ее сквозь куртку. Маша сама не понимала, как ей удалось вырваться.

Страх воздействовал на нее так, что она сначала действовала, и только потом думала. И лишь благодаря этому она вырвалась из рук, схвативших ее, и побежала.

«А как же Лиза, — думала она. — Я бросила Лизу!».

И все же она бежала — удивительно быстро. Поворачивая сначала за одну дачу, потом — за другую, за третью.

Она слышала шаги, мчавшиеся за ней. Ледяной воздух обжигал ей горло. В висках противно стучало, а глаза — несмотря на бег — закрывались сами собой.

«Беги, Маша!!!», — звучал у нее в голове пронзительный Лизин крик. И она бежала!

В глазах ее периодически стало темнеть, и ощущение было — что земля проваливается у нее из-под ног. А может она проваливалась на самом деле: ботинки Маши то и дело скользили по замерзшим тут и там лужам.

И вновь она упала. Лужа на этот раз была огромной, натекшей, видимо, с одной из дач, где чинили водопровод, и Маша упала в нее плашмя, опять содрав кожу и на руках, и на лице, к тому же вся куртка (и, кажется, кофта тоже) была теперь в ледяной грязной воде.

На улице было уже довольно темно. Людей не было — очевидно, дачники начнут приезжать сюда либо завтра — в субботу, либо и того позже.

«Беги, Маша!!!».

Но сил бежать у нее уже не было. Дыхание сводило. Голова неимоверно кружилась. И темнело в глазах все чаще и чаще.

Забегая за очередную дачу, она оглянулась, а повернувшись — нос к носу столкнулась с белобрысым — тем, которого она видела две недели назад у супермаркета.

И тут, наконец, она потеряла сознание…

***

30 апреля. Суббота.

Маша открыла глаза.

Форточка была явно открыта, из нее дул все тот же ледяной ветер. Занавеска колыхалась.

В комнате было холодно.

Лицо Маши саднило, словно его царапала кошка. Рука была синей, и тоже в царапинах. Вторая рука неприятно затекла и заледенела…. И тут Маша поняла, что вторая ее рука пристегнута наручниками к спинке кровати. Сама Маша лежала в одной футболке — незнакомой, чужой — укутанная пушистым махровым пледом, под которым все равно было холодно.

И опять открылась дверь. Но заглянул не белобрысый, другой — со шрамом на лице. Это лицо въелось в ее память. Это его она видела тогда у супермаркета.

Человек со шрамом смотрел на нее внимательно, она на него — испуганно…

— Холодно, — прошептала она. Но, поскольку язык ее, оказывается, не слушался, получилось — «хлдно».

Человек со шрамом подошел к окну и закрыл форточку. Затем, достал из шкафа еще один плед — в два раза толще предыдущего — и накрыл ее сверху. Вышел из комнаты и, кивнув на дверь, сказал белобрысому:

— Макс, вроде очнулась.

Минут через пять пришел белобрысый — Макс, теперь Маша знала, как его зовут.

— Ты проснулась? — спросил он.

Маша молча следила за ним глазами.

Он сел рядом. Легко приподнял ее, облокотив себе на плечо, поднес к ее губам кружку.

Точно! Ведь он уже заходил, уже поил ее водой. Сейчас в кружке был чай. Сладкий. Теплый, не горячий. Маша пила его с жадностью, будто больше такой возможности у нее никогда уже не будет. А, может, и не будет? Кто они? Зачем они ее похитили? Где Лиза?

— Где Лиза? — невнятно прохрипела она, отрываясь от кружки.

Макс не ответил.

— Больно, — сказала она, показывая глазами на руку в наручниках. — Затекла.

Макс встал, подошел к шкафу и, потянувшись, достал со шкафа ключи. Отстегнул ее руку. Наручники повисли на спинке кровати, а ключи остались лежать на покрывале. Маша надеялась, что белобрысый уйдет, как уходил все эти разы. Но нет: он подвинул плед, поправил под ней подушку и лег рядом. Стал осторожно разминать ее руку своими огромными руками.

«Боже, что происходит? — подумала Маша. — Кто они? Зачем они меня похитили? Почему так звенит в голове? Где Лиза? Где Стас? Точно! Ведь Стас должен был приехать на дачу сразу после них! Как она про него забыла.… А может, его они тоже похитили? Или убили — как свидетеля?»

— Где Стас? — спросила она.

Макс усмехнулся и пожал плечами. Сказал спокойным голосом:

— Слушай, давай я попозже тебе все объясню. Ты в себя еще не пришла. Может, поспишь еще?

Маша осторожно выдернула свою руку из его огромных рук. Сжала безумно болевшую голову.

— Болит? — заботливо спросил Макс.

А в голове у Маши вновь звучал пронзительный Лизин крик: «Беги!». Рывком, которого не ожидал Макс, которого не ожидала от себя и сама Маша, она вскочила с кровати и побежала к двери. И даже успела открыть дверь…

И наткнулась на человека со шрамом, который тут же впихнул ее обратно в комнату.

А за ее спиной уже стоял белобрысый, держа ее за плечи.

— Все нормально, Сергей Васильевич, — сказал Макс человеку со шрамом.

— Я вижу… — раздраженно ответил тот. — А если убежит — что будет? А? Сам же локти кусать начнешь! Пошли работать…

Но Макс ушел не сразу. Он повернул Машу к себе лицом и…. и вновь не мог оторвать от нее взгляд.

Как же она была похожа на его умершую жену… Убитую им жену! Словно перед Максом стояло ее привидение!

Он дотронулся до нее — Маша испуганно смотрела, но не шевелилась. Он провел рукой по ее шее, по ее большой груди, по животу…. А потом взял за руку и подвел к кровати. Вновь поправил подушки, осторожно взял на руки и опустил на кровать. Укрыл пледом. Затем — лег рядом, повернув ее на бок. Осторожно, двумя руками взял ее голову и надавил на виски. Набат в ее голове тут же прекратился.

А Макс лег рядом, накрыв ее рукой, и прижал к себе.

— Маша, не убегай, пожалуйста, — сказал он. — Тебе нельзя убегать. Тебя ищут!

29 апреля. Пятница.

Антон.

В пятницу, 29 апреля, около десяти часов вечера, в дверь Антону позвонили. Он открыл.

— Макс, ты? А кто это у тебя?

Антон посторонился, пропуская Макса в квартиру. На руках Макс нес девушку, которая, видимо, была без сознания.

— Антон, сделай что-нибудь! — попросил Макс.

— А что с ней? — он заглянул ей в лицо. И удивленно уставился на Макса. — Это же та самая! Ты что — ее похитил?

Макс отрицательно замотал головой.

— Такой нашел?

— Она убегала от кого-то. Выбежала на меня, и сознание потеряла. Сделай что-нибудь!!!

— В комнату заноси. Туда! Я напоминаю, что мединститут я так и не закончил. Понял, что не мое. Поэтому мне непонятно, почему ты приносишь ко мне тех, кого находишь без сознания, — занудно-спокойным голосом говорил Антон, пока Макс заносил девушку в комнату. Так умел говорить только он, и это всегда раздражало Макса. Но сегодня это, почему — то, подействовало на него успокаивающе.

Макс положил ее на кровать, а Антон, наклонившись, начал щупать ей пульс. Заглянул в зрачки.

— Да жива, жива… — он встал, подошел к шкафу, и, достав оттуда чистую футболку и плед, протянул Максу. Тот вопросительно уставился на него.

— Ну что ты смотришь? Давай переодевай ее. Я вернусь через пять минут.

Макс все так же вопросительно глядел на него.

— Макс, давай по порядку. Ко мне в квартиру ее притащил ты. Это раз. Она, как две капли воды, похожа на твою умершую жену Элю. Это два. И, скорее всего… нет, есть вероятность, что, когда она придет в себя, а мы разберемся, от кого там она убегала — она останется с тобой. Это три. Так что давай снимай с нее одежду, надевай футболочку и укутывай пледиком. Макс, ну очнись уже! Она вон вся мокрая. Видимо, в лужу упала пока убегала. Вон — руки все разбиты, и лицо тоже чуть — чуть. Будет в мокром лежать — заболеет! — и, взяв в руки телефон, он вышел.

— Сергей Васильевич! — сказал в трубку Антон. — А у нас тут интересно. Макс девушку притащил. В прямом смысле слова — притащил. Приходи, а?

Когда он вновь заглянул в комнату, Макс бережно укутывал девушку в плед. Ее одежда лежала на полу. Перед у куртки, джинсов и даже свитера, действительно, был весь мокрый и грязный.

Антон вновь посмотрел на девушку, затем, наклонившись, взял в руки ее куртку. Чему-то усмехнулся. Вдруг опять подошел к девушке, и, приподняв ее и отогнув футболку, посмотрел ей на спину.

— Вот сюда ее и укололи, — показал он глазами Максу.

Макс, проследив за его взглядом, спросил:

— Откуда ты узнал?

— На куртку посмотри. Внимательно.

Надо сказать, что одной из сверхспособностей Антона была абсолютно невероятная внимательность. Он подмечал все, даже самые мелкие детали.

— Видишь, спина сухая на куртке, а в районе лопатки — маленькое засохшее пятнышко. И след от иголки видно — болоньевая же куртка. Видимо, она вырвалась, и немного на куртку пролилось со шприца.

— Антон, что с ней? — вновь обеспокоенно спросил Максим.

Антон спокойно пожал плечами.

— Макс, успокойся. Похоже — простое снотворное. Она просто спит. Но проспит еще долго, поэтому спрашивать, от кого она убегала, бессмысленно…

— А что делать? — Макс сильно нервничал.

— Макс, повторяю: она просто спит. Кровь я сейчас возьму. На всякий случай. И на анализ надо отвезти. В нашу лабораторию — так быстрее. Там уже видно будет. И отцу позвоню — он по этим делам специалист, вот пусть и консультирует. А пока — пить давать. И форточку откроем. И все пока, пусть лежит. Попозже сделаю все, что нужно — сразу как с отцом поговорю.

Сергей Васильевич.

Сергей Васильевич жил в соседнем подъезде, поэтому пришел через пять минут.

— Ну что тут у вас? — спросил он.

Макс молчал. За него ответил Антон.

— Макс принес ко мне девушку. Без сознания. Говорит — убегала от кого-то. Ей через куртку что-то вкололи. Лежит вон в комнате.

И, пока Сергей Васильевич разувался, подошел к нему и шепотом добавил:

— Та самая, Сережа! Которую видели у супермаркета под фонарем…

Сергей Васильевич удивленно посмотрел на него. Так же шепотом спросил:

— А он, случайно, не сам ее? Помнишь, ты говорил, что он скоро маньяком станет?

— Вроде — нет, — пожал плечами Антон.

— Где нашел ее? — спросил Сергей Васильевич Макса.

— Бежала возле Емельяново — дачного поселка.

— Что делал там?

— Ехал по трассе. В магазин свернул в поселок.

— Так. Ладно. Сумка, кошелек, телефон? Посмотрели?

— Не успели еще. Сумочка — вот. Через плечо висела. — Макс протянул ему сумку, которую Сергей Васильевич тут же бесцеремонно открыл.

— Так. Паспорт есть. Иванова Мария Валерьевна. Двадцать четыре года. Прописка местная. Антоша — что в телефоне?

Антон как раз держал в руках ее телефон.

— Пароля нет. Соцсети установлены. Есть сестра — фамилия другая. Гаврилова Елизавета. В соцсетях отмечена как сестра. Звонков и смс больше всего от человека, записанного как Стас. Вот, в семь часов вечера она ему пишет: «Мы с Лизой выехали. Едем на электричке. Ты во сколько будешь?». Он ей отвечает: «Отвез машину в техремонт. Приеду или поздно вечером, или завтра утром». Она — ему: «Ты не забыл, где находится наша дача?».

— Макс, пробей насчет сестры и насчет дачи, — сказал Сергей Васильевич.

Максим вышел. Вернулся через несколько минут.

— Дача в Емельяново. Сестра родная, но отцы разные у них. Поэтому и фамилии разные. Обе — не замужем. Родители умерли. Живут обе в квартире — которая досталась им от мамы. По прописке. Из родных — только тетя — Иванова Аглая, которой восемьдесят три года. Мария работает в библиотеке, Елизавета — инструктор в фитнес — центре.

— Так. Значит в семь вечера Мария и Елизавета поехали на дачу. Макс, ты во сколько ее нашел?

— Около девяти.

— Все правильно. До Емельяново от их дома — а я точно знаю, что там недалеко совсем есть железнодорожная станция — электричка идет часа полтора. И дойти до дачи, допустим, минут двадцать. И в поселке на них нападают. Интересно, а Елизавета тоже убежала? Надо на дачу ехать… На месте посмотрим — что к чему…

— Макс пусть остается, Сережа, — сказал Антон. — Макс, за ней смотри. Если что — звони.

Как только они вышли за дверь, Макс сразу же кинулся в комнату.

Антон.

— На Машу напали здесь. — Антон стоял возле калитки с внутренней стороны участка. — Вон, в луже лед потрескался, и кровь. И мандаринка вон возле забора — тоже вся в крови. Будешь? А ты что думаешь, дядя?

— Думаю, что на Лизу напали, когда она открывала дверь. Вон — поленница на крыльце раскидана, а в ней…. А в ней Лизина сумочка под поленом. Вот сто процентов она сама нам эту подсказочку оставила. Шустрая… — Он подошел к забору за домом. — Вот тут ее тащили, видишь? Не убежала все-таки. В машину запихнули.

— И что это, Сереж? Похищение?

— Похоже…

— А с целью? Маньяк?

— Кто знает, Антоша. А помнишь — несколько дел подобных уже было. Когда красивые молодые девушки пропадали — и не находили их. Съездите — ка с Максом к ним домой — посмотрите там. И к тете надо бы…

— Ночь на дворе, Сережа. Не пойдем же к ней ночью…

— Нет, конечно. Утром успеете к ней. Дальше. Посмотрим — что за парень у этой Маши. Хватился уже их, интересно, или еще нет. Антоша, ты мне честно скажи — он не маньяк?

Антон задумался всего лишь на секунду. Затем, уверенно сказал:

— Нет. И если сведем его с этой Машей — то и не станет. А вот если не сведем — еще хуже будет…

***

Было примерно двенадцать часов ночи. А рано утром приехавший на свою дачу сосед нашел возле калитки Стаса — с пробитой головой…

30 апреля. Суббота.

Сергей Васильевич.

— Стас нашелся, — сказал Сергей Васильевич. — Был найден — угадайте где — возле их дачи. Лежал без сознания. Сосед по даче рано утром приехал. Заметил его, в больницу отвез. В больнице он находится и сейчас.

— Тоже что — то вкололи? — с интересом спросил Антон.

— Нет. Прозаичнее. Долбанули сзади по голове. Надо к нему съездить, поговорить. Дальше. Круг общения Маши?

— Да какой там круг? — ответил ему Антон, успевший основательно покопаться в Машином телефоне. — Замкнутая девочка. Общалась только с сестрой, этим парнем своим, и двумя коллегами — пенсионерками. Сразу предупреждаю — библиотека не работает до десятого мая. А старушки, наверняка, тоже по дачам разъехались.

— До десятого мая… — задумчиво протянул Сергей Васильевич. — Знаете, что мне покоя не дает? Родственников у нее, кроме этой престарелой тети и пропавшей сестры, нет. Ни с кем не общается. И аж до десятого мая ее никто, кроме этого Стаса, не должен хватиться.

— Тогда Стаса лучше бы грохнуть было — и никаких проблем.

— Логично, — согласился Сергей Васильевич. — А почему не грохнули?

— Может, потому, что думают, что она сбежала, — подал голос Макс, — и ее ищут? И будут у всех ее знакомых узнавать осторожно — куда она могла пойти…

— Вот! Правильно ты говоришь, Максим. Надо проверить — ищут ли? Пошлю Вову Касьянова, пусть походит аккуратно возле их дома. Так что туда пока не суйтесь. Что по Лизе? Круг общения?

— О, там такой круг, что полгода будем круги наматывать… — ответил Антон, уже успевший изучить и Лизин телефон тоже.

— Ну, давайте шуруйте — сначала в больницу, к Стасику этому. Потом — в фитнес — клуб. Узнаете там про Лизу.

Антон.

Стас сидел на больничной кровати с перебинтованной головой. Руки его дрожали. В глазах — безумие.

— Послушайте, — нервно выкрикнул он, — почему мы ничего не делаем? Почему мы сидим? Ведь надо же искать их! Они вообще живы?

Сергей Васильевич предупредил: о том, где сейчас на самом деле Маша, ему не рассказывать. Собственно — об этом не следовало рассказывать вообще никому. «На всякий случай», — сказал он. А чутью Сергея Васильевича они доверяли. Именно поэтому Маша до сих пор и лежала в квартире Антона, куда ее так удачно принес Макс.

— Успокойтесь, — сказал Макс, — и расскажите все по порядку. Вы давно встречаетесь с Машей?

— Встречаемся недавно. Но знакомы давно, учились вместе в институте. Какое вообще это имеет отношение?!

— Имеет. Успокойтесь! — сказал Антон. — Что-то подозрительное с ней происходило в последние дни? Замечали, может, что-нибудь?

— Да вроде нет…. Хотя…. Когда мы встретились, две недели назад… Она выходила из супермаркета, а я мимо проезжал. Увидел ее. А ее на улице поджидали… — он задумался, подбирая слово — какие-то бандиты. На черном джипе.

«Ну, это мы знаем!», — про себя усмехнулся Антон.

— Мы, собственно, после этого и стали встречаться.

— Больше ничего подозрительного?

— Вроде нет… — Стас задумался. — Знаете, мне кажется, что этот джип я потом видел возле Машиного дома. В тот же вечер.

— Интересно, — сказал Антон. — А номера, случайно, не запомнили? Кто за рулем сидел не видели?

— Номера? Нет, не запомнил. А за рулем.… Такой крупный мужчина был. Светловолосый. Вот чем-то на вас похож, — сказал он, обернувшись к Максу.

— Ну, хорошо. Расскажите — что случилось, когда вы приехали на дачу?

— Понимаете, мы собирались все вместе ехать. Я, Маша и Лиза. Но в последний момент у меня машина сломалась. И девочки поехали на электричке, а я — в ремонт машину повез. Побыл там несколько часов. Потом на такси на дачу приехал. Около часа ночи. Мы договаривались с Машей, что — как освобожусь — приеду. Она бы в любое время меня ждала. А на даче — вот, по башке дали. И все. Нападавшего я не видел. Скажите, вы найдете Машу?

***

— А вот скажи-ка мне, Макс, — спросил Антон, когда они садились в машину, — что это может быть за крупный светловолосый мужчина, который ездит — о, вот на таком же джипе, может даже на этом самом — и следит за Машей?

Макс, покраснев, ответил:

— Один раз всего. В тот вечер. Посмотрел, как они целовались — и уехал. Больше не следил, честно.

— И не ты их похитил? И Стасика не ты долбанул?

— Антон, не я! Клянусь.

— Да верю я, успокойся.

Антон посмотрел на телефон: девять часов утра, суббота, тридцатое апреля. И тут же телефон в его руках зазвонил.

— Слушаю, Сергей Васильевич, — сказал он, включив громкую связь. — Что-то случилось?

— Что-то с Машей? — тут же взволнованно спросил Макс.

— С Машей… даже не знаю, как сказать. Она — то вроде спит, то — вскакивает и бежит. Еле поймал. Три раза уже убегала. Антоша, это нормально?

Антон, подумав, сказал:

— Нормально. Она же убегала перед тем, как отключилась. Сейчас она что делает?

— Спит вроде.… Я вообще не по этому поводу звоню. Володя Касьянов погулял там. Пасут ее — и возле их дома, и возле дома тети. Спрашивали Машу, Лизу не спрашивали. Так что к тете не суйтесь пока. И домой к ним не ездите. Там — я сам займусь. Лучше Лизой занимайтесь.

***

Фитнес — клуб работал с семи утра. Макс и Антон спросили у администратора — с кем из клуба дружит Лиза.

— С Аней, — ответила девушка — администратор. — Она тоже здесь тренером работает.

— Домашний адрес ее можете сказать?

— Зачем? Она — вон в зале. Дежурный тренер сегодня.

Они прошли в зал. Аня оказалась невысокой милой девушкой в синей спортивной кофте.

Услышав, что они интересуются Лизой, она встревожилась. Спросила:

— С ней что-то случилось?

— А есть основания полагать, что должно? — спросил Антон.

— Ну, мало ли…

— Скажите, Аня, — начал Макс. — С кем она в последнее время общалась? Может поклонники были? Или враги? Или что-то странное происходило?

Аня села на стул и задумалась. Потом сказала:

— Поклонников много. У нее всегда много поклонников, но она всех отшивает.

— А из последних — кто?

— Гарик.

— Кто это?

— Ну, парень молодой. Не русский. Ходит у нас заниматься. У них тут недалеко кафе. Ну, семейный бизнес.

— Ну и как этот Гарик?

— Настойчивый. Замуж предлагал. Похитить обещал.

— Что? — в один голос спросили и Макс, и Антон.

— Ну, украсть! У них так принято. Воруют невесту и женятся.

— Понятно. Адрес кафе, какой?

Аня назвала адрес.

— А враги? — спросил Антон.

Аня снова задумалась.

— Изольдочка наша. Враг номер один.

— Тоже у вас работает?

— Да. Танцы преподает. А, вообще-то, она бывшая балерина — выступала в нашем театре Оперы и Балета. И актриса тоже.

— Так. Из-за чего враждуют? — спросил Макс.

— Да из-за Гарика же! Тут целая троянская война была! Изольдочке он нравится. К тому же — не бедный. Они же оборотистые, работящие. Весь бизнес семьями строят. Не то, что наши…. Ой, простите! И вот он начал ухаживать за Изольдочкой. А потом из отпуска вышла Лиза — и тут началось…. Тут чего только не было! А самое главное — Лизе он нафиг не нужен, и даже не знает сейчас, как отшить его…

— но… — продолжил Макс.

— Но если битва началась — Лиза не может ее не выиграть! Такой характер.

— Спасибо, — сказал Макс, и они с Антоном направились к выходу.

— Постойте! — остановила их Аня. — Я же вам про маньяка забыла рассказать!

Ребята остановились, как вкопанные.

— Про какого маньяка?

— Да ходит у нас один. Это Лиза его маньяком назвала первая. Ну, и прицепилось прозвище как родное.… Да он и, правда, на маньяка похож! Тихий такой, стеснительный, в очках. Программист вроде бы. Зовут — Миша. Да он и в зал ходит только из-за Лизы. И тренировки ее не пропускает почти. Лиза растяжку ведет — так к ней ходит девятнадцать баб и один Миша. И смотрит.… Лиза говорит — как маньяк и смотрит.

— А как бы нам найти этого Мишу?

— Да в нашем компьютере же есть все данные посетителей. Ну, тех — у кого клубные карты. На ресепшене посмотрите. А знаете, — задумчиво сказала она, — ведь Лиза как-то говорила… в общем.… ей иногда казалось, что он за ней следит…

— А сестрица-то — огонь! — сказал Антон, когда они вышли на улицу. — Ладно, ладно, — он похлопал Макса по плечу. — Маша тоже ничего. Тихая, спокойная. В жены таких надо.

Макс при этих словах покраснел и отвернулся. Антон сделал вид, что не заметил. Хотя замечал он все на свете.

— Куда сначала? — спросил он Макса.

— Вон кафе недалеко. Поехали на Гарика посмотрим.

— Утро раннее…. Есть ли кто-нибудь в этом кафе?

***

Кафе работало. И готовили там очень вкусно. Пожилая женщина, подавшая им кофе, говорила:

— Гарик спит еще. У него друг вчера женился. Он на свадьбе гулял всю ночь.

— И вечером на свадьбе был?

— И утром, и днем, и вечером. А вы зачем спрашиваете?

— Мы друзья его, — сказал Макс. Он написал свой телефон на бумажке. — Как проснется — пусть сразу позвонит. Хорошо?

***

Изольда на звонки не отвечала. Дверь в ее квартиру тоже никто не открывал. Из соседней квартиры выглянула старушка:

— Нет ее, — сказала она.

— А, простите, не знаете — куда она могла уехать?

— Не знаю, — ответила соседка. — Вчера часов в одиннадцать утра ушла. Нафуфыренная вся. В вечернем платье. Не приходила еще после этого…

— Так… — сказал Антон Максу. — А куда ездят в одиннадцать утра в вечернем платье и нафуфыренными? Не знаешь?

— Знаю, конечно! А ты разве не знаешь?

— Ну?

— На свадьбу, например. Гарик-то тоже на свадьбе был. Значит, она либо с ним пошла, либо напросилась через кого-то гостем, чтобы там на него впечатление произвести…

***

«Маньяк» Миша дверь открыл сразу. Встревожено спросил:

— Вы из полиции? Что-то с Лизой?

Он впустил их в квартиру.

— С Лизой все нормально? — опять спросил он.

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что я волнуюсь за нее! Потому что я следил за ней. Да, я знаю — это плохо, — он нервно поправил очки, — но я люблю ее…. Поэтому и следил.

— Давай, рассказывай. Что ты видел? — сказал Макс, отодвинув стул и сев на него верхом.

— Я ждал ее, как обычно, возле фитнес — центра. Я, знаете ли, иногда незаметно иду за ней, провожаю домой. Чтобы она не видела, конечно. Она ведь поздно возвращается, мало ли….

Антон при этих словах усмехнулся. Как он уже понял — Лиза была довольно спортивной. И постоять за себя могла. В отличие от хлипкого Миши.

— А она на улице встретилась с каким-то мужиком. Ссорилась с ним…

— Как он выглядел?

— Да обычный такой. Среднего роста. Волосы — русые, не длинные, но и не короткие. Средние такие. Куртка светло — бежевая.

— Она его называла как-нибудь?

— Да. Да, точно! Вроде бы Стас…

— А где это было?

— Да возле фитнес — центра и было.

Телефон Макса зазвонил. Он вышел в другую комнату. Вернулся через минуту.

— Поехали, — сказал он Антону. — Гарик проснулся. Ты телефон свой дай, — сказал он Мише, — еще понадобишься.

— Да, конечно, — ответил Миша. — А вы к этому Стасу не поедете? А то я ведь проследил за ним, до самого дома.

— До коттеджа? — удивился Макс.

— Нет. Почему до коттеджа? Обычная пятиэтажка.

Антон вопросительно посмотрел на Макса.

— Он прописан в коттедже, — ответил Макс.

— Да? (Мише) А куда он поехал?

— На Ленина тридцать один. Квартиру не знаю, но окна запомнил.

— На Ленина, значит… — задумчиво протянул Антон. — Макс, слушай.… Давай ты к Гарику сгоняешь, а мы с товарищем на Ленина тридцать один съездим, посмотрим там… Машину дашь? Тут же до кафе недалеко…

***

— Лиза меня больше не интересует, — сказал Гарик, придвинув к Максу кофе. — Угощайся. Тетя Лола вкусно кофе делает.

— Вы были вчера на свадьбе? — спросил Макс, отпивая кофе.

— Да. Друг женился.

— Весь день были? Со скольки — и до скольки?

— Весь. С одиннадцати утра до… ну, часов до трех ночи…

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Может, — засмеялся Гарик. — Человек триста может. И камеры, и видеосъемка, и персонал. А в чем дело?

Конец ознакомительного фрагмента.