Дикий. Прирученный. Твой

Яна Арская

Я, наследница Благородного Дома, должна была укрепить союз между двумя влиятельными семьями. Но планы рухнули, когда оборотни восстали против людей. Я оказалась в захваченном городе с раненным телохранителем на руках, где единственный шанс выжить – принять предложение загадочного альфы. С этого все и началось. Любовь и ненависть. Рабство и свобода. Только потеряв статус, я смогла понять, что чувствую к защищавшим меня мужчинам…

9

Иелана

Стараясь сохранять невозмутимость, я примерила широкие мужские штаны и просторную толстовку с капюшоном, в рукава которой были вшиты кожаные элементы. Ну, удобненько. Если, конечно, не забывать придерживать эту красоту за шлевки — глава Дома Закировых был таким же объемным, как и остальные члены его семьи.

Верхняя часть выглядела поприличнее, хотя я тонула в складках ткани, а капюшон так и норовил сползти прямо на нос. Видела бы меня мать, точно упала в обморок.

— Иначе нельзя. Запах владельца этих вещиц точно перебьет твой, женский, — отрезал Рохан, помогавший со сборами.

Мне выдали на руки найденную в одной из гардеробных сумку-рюкзак, и мы вышли наружу, собираясь своим ходом пройти через лес к торговым кварталам.

Путь предстоял неблизкий.

Наверно, в нынешних условиях автомобиль привлек бы излишнее внимание. Оборотни вряд ли умели водить, и любой транспорт стал для них превосходной мишенью. Я это понимала. Но все равно нервничала и злилась на трудную дорогу с буераками и колючими кустами.

Рохан этого будто бы не замечал. Он явно тяготился ролью защитника — его широкая крепкая спина так и норовила исчезнуть из поля зрения.

— Чего ты боишься? — спросила, решив, что нужно узнать про потенциальные опасности заранее. — Разве ты не главный среди волков?

Ответом был лающий смешок.

— Я, возможно, сильнейший. Но отнюдь не главный.

— Разве ты не говорил, что у тебя чудовищные феромоны… И те беглецы тебе подчинялись.

— Сама ответила на свой вопрос. Феромоны. Вот только кроме них еще должно быть желание брать на себя ответственность, а мне и тебя с головой хватает. И во мне нет страха, — Он потер шею. — Я просто благоразумен. Как ты сама отметила, на свободе и без психологических блоков оказалась целая орда рабов, которых вместо пряника кормили одной плетью… И некоторые уже признали другого альфу вожаком.

— Им все равно, кого убивать?

— Угадала. Конечно, на тебе ошейник — а это своего рода знак. Надев его, ты показала, что принадлежишь мне. Но какой опьяненный кровью урод будет присматриваться? Не отставай.

Я вздрогнула и машинально поправила неудобную железку. Вот оно значит как. Все еще унизительно, но теперь хотя бы понятно, почему он Рохану понадобился.

Вскоре мы добрались до пробоины в многометровой крепостной стене, огораживающей владения Закировых. Снаружи было тихо. Слишком тихо для такого развитого города. И слишком пустынно. Вдалеке, над темными силуэтами старинных зданий пронесся веселый вой и перелай, на который мой спутник среагировал нестандартно — а именно покрутив пальцем у виска.

— Тупицы малолетние. Совсем крышу… Но этих хотя бы можно не опасаться. Их терки между стаями мало волнуют; только бухло и доступные женщины, готовые терпеть их компанию ради покровительства.

— А такие находятся? — поразилась я, пытаясь поспеть за быстрым темпом альфы. Тот выдал лицом непередаваемый спектр эмоций — настолько его поражала моя наивность.

— Есть, спать спокойно захочешь — и не так раскорячишься. Твои суждения выдают в тебе эффиру.

— И что? Я ведь ни с кем не общаюсь.

Он не ответил.

Мы короткими перебежками пересекли открытую местность, заваленную мусором и опавшими листьями, и оказались у ступеней храма Улькира-защитника. Простота и строгая архитектура монументального готического здания точно довлела над прихожанами.

Его облик всегда вызывал во мне особый трепет. Именно здесь я услышала, что мои чувства являются грехом.

— Это ваш бог? — Альфа с призрением уставился на статую перед парадными воротами. Статный воин из цельного слитка золота пронзал копьем корчащегося у его ног врага. Стирха скульптор намеренно изобразил неказистым, по-звериному безобразным. С клыками и звериными ушами. — Сколько милосердия во взгляде. Сразу видно, приятный типчик, мастер переговоров. И в этом все люди.

— Да при чем тут мы? Улькир не должен…

Я осеклась. Осознание пришло быстро и довольно болезненно. Все эти малозначимые мелочи, так изящно прежде ускользавшие от моего сознания, теперь проявились во всем своем ослепительном неоновом блеске.

— Должно быть, совпадение, — пробормотала, в беззубой попытке защититься. — Никто бы не стал специально демонизировать оборотней…

— Давай начистоту, — Рохан развернулся на сто восемьдесят градусов, играя желваками. — Ты не тот человек, с которым стоит дискутировать на тему рабства и способов его оправдать. Уж точно не с золотой девочкой-аристократкой.

— Но если я буду понимать причины ваших действий, возможно, смогу помочь!

— Ты будущая эффира, — устало ответил Рохан, жестом приказывая следовать дальше. Его зоркие багровые глаза разглядели что-то в самом конце улицы. — Власть и сила Благородных Домов целиком держится нашей крови. Даже у тебя есть ручной пес. Да, ты его любишь, не хочешь потерять и все такое… Только подумай вот о чем — был бы Маркус душкой, имей свободу выбора? Стал бы защищать тебя? Проявлять заботу?

Это был подлый вопрос. Он отозвался льдом в груди, самый крупный кусок которого застрял где-то под ребрами, вызывая ноющую боль…

— То-то и оно. Не откажетесь вы от своих игрушек.