Проклятье из Тридесятого царства

Ян Тихий, 2021

Фил и Хан – студенты юридического факультета, решившие самостоятельно расследовать таинственное дело №306 о бесследном исчезновении четырехлетней девочки. Единственный свидетель уверяет, что ее похитили гуси-лебеди. Но можно ли в такой ситуации всерьез воспринимать слова ребенка?

Глава 2. Сказочное свинство

Бабушка Фила, Валентина Матвеевна Каткова, старалась воспитывать своего внука по всем правилам отечественной педагогики: главное в жизни — образование и самостоятельность. Если с первым пунктом проблем не возникало, то второй возглавлял хит-парад причин бытовых ссор. Валентина Матвеевна была уверенна, что ее, казалось бы, взрослый внук, Филипп, вообще не приспособлен ко всем сложностям взрослой жизни. И, в общем-то, с ней нельзя не согласиться. Парень с детства был замкнутым, жил в каких-то своих мечтах и придумках, для Филиппа все обыденное не имело и не имеет ничего общего с необходимым. Все свое детство он провел в книгах, фильмах и компьютерных играх. Мальчик был слишком стеснительным и необщительным, поэтому первый друг у него появился только в пятом классе. Зато надежный. Их истории были похожими: они оба росли без родителей, оба не могли найти друзей, оба хорошо учились. Но Филипп отличался от Хана необыкновенной задумчивостью и мечтательностью. Он мог «погружаться в себя» настолько глубоко, что регулярно проезжал свою остановку, или наоборот — выходил раньше непонятно зачем, проливал кипяток мимо кружки, забывал закрывать на ключ входную дверь квартиры при уходе из нее, постоянно клал вещи не на свои места, но не потому, что неаккуратный, а потому, что не помнил, где их взял. И все это лишь малая часть того, что бабушка именовала не иначе, как «катастрофа», что внук, в свою очередь, считал необоснованным и обидным преувеличением.

Сегодня Фил — взрослый парень, студент юридического факультета хоть и не самого передового ВУЗа, но зато на бюджете. Бабушка гордилась своим внуком и все так же, как и в детстве, холила, лелеяла и удивлялась, отчего он такой несамостоятельный: даже яичницу себе без приключений пожарить не умеет. Хорошо, что энергичная женщина вполне могла обеспечить их двоих, хоть втайне она надеялась, что внук скоро «удачно» женится и более молодая и хваткая примет эту эстафету.

И теперь, когда бабушка ушла на работу, Фил сидел неподвижно в стареньком кресле и не моргая смотрел прямо перед собой. Снова задумался. Голову посетила мысль, что ни о чем, кроме «Дела №306», он больше думать не хочет. Впервые он почувствовал, что в его серые будни можно добавить ярких красок.

***

То самое кафе, на территории которого в июле 2015 года бесследно исчезла Мила, гордо носило незатейливое название «Сказка». Изображение на фото из дела №306 полностью совпадало с тем, что двое друзей видели перед собой. Только роз стало на порядок больше, листья лозы дикого винограда горели багряным цветом на фоне белого забора из деревянного штакетника. Сегодня площадку усердно заливал холодный октябрьский дождь, поэтому ребята поспешили вовнутрь заведения.

Кафе явно претендовало на звание «семейное»: обилие разномастных глиняных горшков с красной геранью на подоконниках, льняные скатерти, усеянные цветочными орнаментами, разноцветные подушки на белых стульях с закосом «под дерево», а настенные полки хвастали разнообразием корешков книг классической литературы. Особняком стоял стеллаж, где размещалась внушительная коллекция сборников сказок: книжек пятьдесят — не меньше. В помещении было тепло, вкусно пахло свежей выпечкой. Весь этот приторный калейдоскоп уюта и вышитых салфеток предательски омрачало наличие алкоголя в меню, что автоматически делало атмосферу какой-то неискренней.

Приняв тот факт, что дешевых комплексных обедов здесь не подавали, друзья заказали чайник чая на двоих, якобы погреться и переждать дождь.

Официант принесла две чашки на блюдцах и сахар.

— Пять минут, — предупредила она и ушла.

— Фото этой девушки в деле не было. Не уверен, что это именно она, — сказал Фил, глядя официантке вслед.

— Как звали официантку и админа? — спросил Хан.

— Официантку звали Ирэн. Вот прям именно так. 1992 года рождения. Она должна быть старше этой девушки лет на 10 точно. Эта совсем студентка, если не школьница, — Фил открыл фото того самого дела на смартфоне. Администратор — Виреева Маргарита Александровна, 29.01.1980 года рождения. Есть фото, смотри.

Хан протянул руку к смартфону Фила. С экрана на него смотрела ухоженная женщина, явно стройная, с широкой красивой улыбкой, точеными скулами.

— Она похожа на какую-то знаменитость, типаж американской актрисы классического эшелона, — с интонацией ценителя женской красоты заключил Хан.

— Ваш чай. Подождите, пока заварится, — послышался голос сверху. На стол приземлился тяжелый керамический чайник, — Пожалуйста.

— Девушка, подождите, — быстро сказал Фил в тот момент, когда официант развернулась к нему спиной. — Как Вас зовут?

— Лия, а что? Вы что-то еще хотели? — в ее голосе слышались кокетливые нотки.

— Нет. То есть да, — нервно, путаясь в показаниях, говорил Фил, упорно стараясь не замечать вопрошающего взгляда Хана. — Позовите администратора.

Прочитав в глазах оторопевшей Лии немой вопрос, он добавил:

— Это не касается обслуживания и чая. Мы по личному делу.

— А, ну так бы сразу и сказали, — с облегчением выдохнула девушка. — Сейчас позову.

Естественно, к этому диалогу никто из ребят не был готов. Все держалось на чистой студенческой импровизации. В глубине здания послышался уверенный ритмичный стук каблуков. Из двери служебного входа показалась стройная высокая фигура, одетая в деловой костюм: черный пиджак, под которым виднелась белая блуза, и черная юбка-карандаш, чуть прикрывающая колени. Рыжие волосы длиной до плеч были аккуратно уложены, хоть и не собраны. Такая статная деловая женщина не вполне вписывалась в этот «сказочный» антураж дворового дешевенького кафе.

— Добрый день, молодые люди. Я — Маргарита, администратор этого кафе, — произнесла она, обводя скупым жестом помещение. — По какому такому личному вопросу вы хотели со мной поговорить? — у нее был мягкий бархатистый тон голоса, который буквально обволакивал слух. При этом, уверенные жесты и статная осанка выдавала в ней человека властного и уверенного в себе. Таких называют: «Леди с железной хваткой».

— Меня зовут Филипп, а это мой друг Ханьюл, мы студенты, учимся на юридическом факультете, — уверенным голосом ответил Фил. — Мы пишем курсовую и нам нужна ваша помощь.

— Вот как? И чем же я могу вам помочь? — произнесла женщина не без тени усмешки в голосе и на лице.

— Мы исследуем принципы и регламенты ведения уголовных дел о пропавших без вести детях. И по нашим сведениям именно такой инцидент произошел здесь в июле пятнадцатого года. — ответил Хан. Он быстро сориентировался с ответом, чтобы не было неловких пауз и все выглядело максимально естественно.

— Ах, вот как… — задумчиво произнесла Виреева, постукивая наманикюренными пальчиками по столу. — Это был несчастный случай и, между прочим, единственный. Насколько мне известно, следствие проработало все версии, персонал нашего заведения совершенно к этому не причастен. У вас все, ребят?

— Мы ни в коем случае не хотели Вас обвинять или оскорблять. Просто хотим поинтересоваться, не заметили ли Вы тогда чего-то необычного или даже странного? — Фил понимал, что разговор не будет долгим и «по душам».

— Кроме того, что ребенок пропал средь белого дня? Нет, ничего, обычный день, — теряя всякий интерес к разговору, произнесла администратор.

— А мальчик-свидетель? Вы его видели? — спросил Хан.

— Какой еще мальчик? — недоумевала Виреева, — Там же девочка была, Мила, кажется.

Фил понял, почему Хан сразу начал спрашивать именно о мальчике. Ведь кроме отца его наличие, судя по показаниям свидетелей, никто не подтвердил. Куда он делся — не понятно. При обходе жилых домов мальчика с таким описанием не нашлось. Но его и не особо-то искали. Он не мог выступать в качестве полноценного свидетеля в силу возраста. Наличие мальчика в показаниях отца списали на алкоголизм и отчаянную попытку оправдать свою безалаберность.

— Маргарита, последний вопрос, позволите?

— Валяйте.

— Что стало с этой семьей? — спросил Фил, — Чем все это для них кончилось? Вы же здесь на районе всех, наверняка, знаете, да?

— Они уехали, чтобы начать все с чистого листа. На момент пропажи девочки Лора, мать Милы, была беременна, и ради будущего ребенка отец бросил пить. Думаю, он никогда себе не простит того, что произошло с Милой, ведь именно он виноват в случившемся. Надеюсь, теперь их второй ребенок в полной мере сможет ощутить полноценную родительскую заботу и любовь благодаря той жертве, что принесла Мила. Надеюсь, она жива, здорова и счастлива, — Маргарита сделал паузу. — Что ж, ребят, на этом закончим. Мой вам совет: не ищите того, чего нет. Займитесь учебой, читайте книги, нет смысла ворошить это старое дело.

«Нет, ну ты видел эти лисьи глазки? Она лжет. Видела она этого мальчика» — шепотом проговорил Фил после того, как двери служебного помещения щелкнули замком.

Хан пожал плечами. Ему тоже показалось, что администратор не была настроена на откровенный диалог.

— Фил, а зачем ей лгать? Ее слова совпадают со свидетельскими показаниями из дела. Какой смысл отрицать наличие мальчика, если, по сути, он никакой роли не играет?

— В том и дело, Хан, что мы не знаем роли этого пацана. Но если она это скрыла, а она скрыла, я чувствую, то роль у него точно не второго плана.

Оставив на столе пару купюр, ребята пошли в сторону выхода. Предстояло еще осмотреть «место преступления». Проходя мимо детского уголка, где располагались маленький голубой стол и три крохотных стула, Фил обратил внимание на клочок бумаги, лежавший поверх какой-то раскраски.

«Хан, глянь-ка сюда» — поманил он рукой друга.

На листке бумаги, явно вырванном из блокнота, детским аккуратным каллиграфическим почерком были выведены строки:

«Бим-бом-бим-бом танцуют ведьмы под окном.

Они украсть тебя хотят, порежут, сварят и съедят.

Уже на улице темно, кто не закрыл свое окно?»

«Какая милая считалочка» — скривился Хан.

Фил резким движением руки схватил листок и сунул себе в карман брюк. Пригодится. «Пойдем, Хан. Что-то мне не по себе» — они вышли во двор.

Дождь еще продолжал капать, но уже как-то более лениво, хоть и не менее мерзко. Стоя вдвоем под одним зонтом, ребята осматривали ту самую кучу песка, именуемую когда-то песочницей. Вернее то, что от нее осталось. «Это должно быть здесь — смотря то на экран смартфона, то на клумбу каких-то мелких желтых цветов, — Она точно должна быть здесь. Видимо, ее убрали». Рассматривание цветочков на клумбе — занятие, безусловно, увлекательное, но не дает особых результатов. После того инцидента с пропавшим ребенком, песочницу решили перенести в то место, которое попадает под камеру наблюдения. На прежнем — высадили еще одну клумбу. Никаких следов.

***

«Они забрали листок со считалкой, еще одну написать?» — ставя грязные чашки на поднос, спросила Лия наблюдавшую рядом Вирееву. «Нет, потом, не сегодня, — смотря куда-то в пустоту, задумчиво произнесла женщина. — Тащи сюда флакон и шкатулку. Бегом, я сказала».