Минский детектив

Яков Шелль, 2020

Во время прогулки по парку дед случайно застает мальчика-связника при закладке в дупло старого дуба письменного сообщения. Старик сразу понимает, что напал на след какого-то таинственного заговора. Он делится своим открытием с министром внутренних дел, своим давним знакомым. Для выявления всех звеньев зловещей цепи включается вся минская полиция, КГБ, а также знаменитый частный сыщик Алесь Купалевич. Постепенно раскрываться сеть заговора, которой руководит Режиссер. В его планах было ослабление экономики страны, похищение директоров крупных заводов, убийство президента, захват власти.

Генерал по делу

В одно солнечное июньское утро у дома Алеся в районе Чижовки остановился шикарный автомобиль марки «Комаровец» весь черный, сверкающий. Из него вышел генерал в лампасах, синей фуражке с высокой тульей, и золотыми погонами. Его виски серебрились, глаза лучились. Навстречу ему вышла из сеней бабка Алеси, Ульяна Федоровна, и ахнула! Самый настоящий генерал пожаловал. Да еще и министр!

— Алесь! — закричала она в комнату, — вставай, за тобой приехали!

— Не за ним, уважаемая Ульяна Федоровна, а к нему! — мягко поправил генерал и взял под козырек.

Бабушка, лет восьмидесяти, маленькая, светловолосая, с узким лицом и голубыми, как у внука, глазами, поклонилась генералу и пригласила войти в дом:

–Заходите, батюшка, не стесняйтесь!

Алесь поднял голову от книги «Нравы и обычаи белорусов», и прислушался. В сенях раздались шаги и в комнату, где он лежал на печи, вошел генерал и едва не ослепил его своими золотыми погонами и серебряными пуговицами на мундире.

— Здорово, Алесь! — сказал генерал, осматриваясь. — Батька — президент велел тебе кланяться и желает знать, как ты живешь, нет ли какой нужды или просьбы.

У Алеся было круглое, мальчишеское лицо, на котором сияли большие серо-голубые глаза, голова его была тоже круглая и аккуратно пострижена. Ничего, одним словом, мефистофельского или кривого, черты лица пропорциональные и симпатичные. От простого лица, светлых глаз и соломенного цвета волос веяло простодушием. Но оно было кажущимся. По-мефистофельски хитрым он был внутри.

Рядом с Алесем на печи сидела белочка и грызла орешки. На генерала она даже не взглянула, а только теснее прижалась к хозяину.

— Благодарю, товарищ генерал, все хорошо, нужды ни в чем нету, так и передайте батьке — президенту, — отвечал Алесь, с любопытством глядя с печи на высокого красивого генерала. — Да Вы присаживайтесь!

Светелка было просторная, но низкая, посреди комнаты стоял круглый обеденный стол, рядом с ним три стула с высокими овальными спинками, стулья были обтянуты темной кожей, вдоль окна стояла узкая дубовая лавка. У стены на тонких высоких ножках стояла старинная радиола «Рига» с пластинками в ящике. На стене над радиолой в простенькой раме висела картина Казимира Малевича, работавшего одно время в Витебске вместе с Марком Шагалом, «Мистический супрематизм», — черный крест на фоне красного овала. Рядом с ней другая картина того же Малевича «Супрематизм. 18 конструкция», — несколько рядом расположенных прямоугольников разного цвета. На другой стене висела в коричневой рамке картина Марка Шагала, уроженца Витебска, «Юбилей»; над дверью, которая вела в бабушкину спальню, располагался потрет Хаима Сутина, — уроженца Смиловичей Червенского района Минской области, — «Маленький кондитер».

— Наши! Великие белорусские импрессионисты, — с уважением сказал генерал. Он встал, плотно закрыл дверь в комнату, чтобы их никто не слышал, взял один из стульев за спинку, выдвинул его и сел лицом к Алесю, уперев ноги в деревянный крашеный пол.

— Одно дело есть к тебе, сынок, если, конечно, не сильно занят, но дело срочное, — деликатно начал генерал — полковник.

Алесь отложил книжку, пригладил насколько было можно свои соломенные вихры, слегка их послюнявив, и снова посмотрел на генерала. Он был немного смущен тем, что лежал без штанов, но с пистолетом в кобуре на боку. Он любил ходить по комнате с пистолетом среди бела дня. Ему нравилось, перепоясавшись ремнями, чувствовать тяжесть пистолета на левом бедре, так как был левша. На ночь, правда, ремни он снимал, и снова одевал утром к завтраку. А Дунечка, бабкина фаворитка, была просто в восторге от его бравого и грозного вида, правда, когда он был при этом еще и в штанах.

— Государственной важности? — уточнил Алесь.

Генерал вскинул на него глаза и поднял палец.

— Архиважное дело, просто сверх — государственное! — заверил генерал. Он снял фуражку, положил ее на стол и вытер платком высокий лоб.

Через открытое окно, выходившее во двор, было видно, как к машине генерала подошла серая утка с целым выводком утят, они остановились у большого колеса, и утка стала громко крякать. Было не понятно, то ли она возмущалась тем, что машина заняла полдвора, то ли поясняла утятам особенности этой модели отечественных автомобилей.

— Я в последнее время не часто берусь за дела, — сказал Алесь, — бывает, что ничего не делать интереснее всего!

Только неделю назад завершилось громкое дело по поимке группы из 5 человек неуловимых террористов, планировавших подрыв здания Центрального Банка, станции метро «Автозаводская», кинотеатра «Киев» и атаку с самолета на дворец президента. Правда, Алесю принадлежала начальная стадия операции, когда он случайно вышел на след одного из них, Кольки Тетери, знакомого еще по 1«а» классу минской школы номер 3. Класс был бандитским уже в то время, а Колька его возглавлял.

Общаясь с ним, шутя и придуриваясь, как давние знакомые по школе, Алесь, заметив его таинственные переглядывания с барменом у стойки ресторана Олимпиец», связав воедино отрывки разговоров и имена случайных, казалось бы, знакомых Кольки, включил мозги и вскоре выявил всю группу заговорщиков. После этого со своими наблюдениями, выкладками и опасениями, он явился в КГБ республики. Там быстро навели все справки, установили тайное наблюдение, и… все худшие опасения Алеся подтвердились. Заключительную фазу операции — наблюдение и аресты всех участников — завершила специальная команда КГБ республики «Сова». При аресте нашли тайники с оружием, готовые к использованию самодельные бомбы, большое количество денег.

За раскрытие банды и предотвращение гибели многих сотен людей, Алесь был представлен к награде и получил внеочередное знание капитана полиции.

— А я думал, ты на пьедестале почета, в зените славы. О тебе только и пишут в прессе: «наш великий… неповторимый… таких криминалистов еще не было… Шерлок Холмс по сравнению с Алесем младенец…» — продолжил генерал.

— Я человек очень скромный, — ответил с печки Алесь, — честолюбием не страдаю.

— Я понимаю, — кивнул генерал, и еще раз внимательно оглядел светелку. — У меня так тоже бывает. Здоровье, чувствую, сдает. Но, если возьмешься, можно неплохо заработать.

— А можно и на орехи получить! — засмеялся Алесь.

Белка забралась на его плечо и теперь тоже внимательно смотрела на незнакомого генерала. А при словах «получить на орехи» завиляла, как собака, длинным пушистым хвостом.

— Не тебе! — снова засмеялся Алесь и щелкнул белку по носу, — а мне!!

— Гончая след не теряет, — гнул свое генерал.

— Если дело интересное и важное, очень любопытно было бы послушать! — сказал Алесь, приглаживая свои вихры. — Да Вы не волнуйтесь, товарищ генерал, нет дел, в которых нельзя ничего понять! Только расскажите все по порядку, а я послушаю.

Генерал облизнул пересохшие губы. А в это самое время в комнату вошла бабка Ульяна Федоровна, худенькая, ладная старушка с седыми волосами, под цветной легкой косынкой, завязанной сзади. В ее руках был большой жбан кваса и граненый стакан. Поставив жбан на стол, она налила полный стакан пенистого холодного кваса и подала генералу, по-матерински заботливо оглядывая его красивое лицо с серебристыми висками. Генерал выпил стакан кваса одним духом, крякнул, восхищенно поглядел на пустой стакан и сказал с уважением:

— Благодарствую, Ульяна Федоровна! Настоящий! Ядреный!

— По старинке делаю, как бабка учила, — ответила старушка. — Да Вы наливайте себе! С этими словами она вышла.

Генерал с повеселевшим видом вытянул длинные ноги, поддернул штаны и начал рассказывать:

— Тут такое странное дела на днях приключилось, сынок…

Он поднялся со стула, открыл дверь, выглянул в сени, затем на кухню, где старушка возилась с плитой, снова закрыл плотно дверь, вернулся и сел на стул. Убедившись, что никто не подслушивает, он продолжил:

— Пропал, значит, миллиардер, Петр Олегович Петрушевич. Так бывает, что только с пропажей человека или вещи становится понятно, какое значение он или она играла в жизни человека или даже страны. Так вот, пропал он, и тут выяснилось, что экономика без него не работает, он, оказывается, ее кормил и поил, был, так сказать, ее содержателем.

Алесь лег на живот, подпер голову руками и замер, слушая удивительную историю. Белочка забралась к нему на голову и устроилась спать в его пушистых густых вихрах, словно в гнезде.

Алесь познакомился с белочкой случайно, он шел по аллее парка и увидел у края дорожки белочку, она словно ждала его и стояла, вытянув лапки. Алесь достал из кармана 2 орешка и протянул на ладони зверьку. Белочка быстро съела оба орешка. Алесь распрямился и пошел своей дорогой. Но, случайно обернувшись, он увидел, что зверек следует за ним неотступно. Он даже засмеялся от удивления. Такой доверчивости он от белки, пугливого зверька, не ожидал. Эта преданность и доверчивость его тронули. Он нагнулся к белке, протянул ей руку, и она мгновенно взобралась ему на плечо. Так и пришли домой. Белке понравилось у Алеся, тут было тепло, сытно и спокойно, не то, что на каком-нибудь дубе. Да еще и про холодную зиму не надо думать и собирать продукты на запас. Она не любила думать о будущем и жила только настоящим.

— А на что же нам батька, то есть президент, если какие-то олигархи, якобы, командуют? — вскричал Алесь от удивления.

Белочка проснулась и тоже навострила длинные ушки.

— Батька для управления, — кратко пояснил генерал. И продолжил. — Так вот, наш президент, Александр Данилович, видя такое дело с экономикой, велел поднять всю полицию. Я поднял. Ищем. Экономика лежит, полудохлая. Поиск ничего не дал. Как будто испарился наш бизнесмен. Только попутно выяснили, что было у него 123 жены и 402 детей. Это только в Минске, не считая области. Не знаю, правда, могут ли эти жуткие факты как-то помочь расследованию. Связано ли это с его исчезновением или это только факт из личной жизни, пока тоже не ясно. Вот с такой печальной картиной на сегодня послал меня батька — президент к тебе, Алесь, помочь делу подъёма экономики. Иначе скоро начнем голодать. А заодно коровы и гуси. А как жить без молока и гусиной печенки, я не представляю.

Пока генерал рассказывал, то и дело, подливая себе в стакан отличный холодный квас, Алесь несколько раз восклицал: «Невероятно!», «Не могу поверить!», «Просто чудеса какие-то!», «С ума сойти!».

— Но исчезновению олигарха предшествовала такая странная история…

И генерал рассказал про мальчика — связного, который принес записку с одним словом «Олигарх» и положил в дупло дуба в минском парке имени Челюскинцев. Вскоре после этого олигарх исчез.

— Совсем интересно! — вскричал Алесь с печи. Белочка не сводила с генерала удивленных коричневых глаз. — Это же старинный, безопасный способ связи! Так еще в свое время Дубровский переписывался с Машей Троекуровой! Классика!

— Очень эффективный способ! — поддержал генерал, — особенно в наше время, когда все эти смартфоны, телефоны, скайпы… дырявые, кому надо — все услышат!

— Но кто придумал такую связь? — продолжил размышлять Алесь, глядя в окно. — Я, кажется, знаю!

— Неужели? — поразился генерал — полковник! — Так быстро вычислил злодея?

— Тот, кто читал Пушкина!

— Это сильно суживает число подозреваемых, — согласился министр. — Кто нынче читает Пушкина? Мало кто! Все кинулись в бизнес, особенно молодежь. На допросе будем спрашивать, читал ли «Дубровского», если читал, все, ему конец, значит, это он, злодей!

— Это одно из направлений поиска, — поддержал Алесь.

— Ну, как, сынок, возьмёшься за дело? Достаточно ли оно государственной важности? — спросил генерал, с надеждой глядя на юношу.

— А бакшиш, то есть гонорар? Мне ведь белочку кормить надо, она такая прожорливая… Молодая! Растет еще!

— Один миллион рублей. Больше нет в закромах родины.

Алесь стал что-то вычислять в уме, то и дела приговаривая, «орехи кедровые нынче на Комаровском рынке больно уж дорогие, приходится в Сибирь ездить», «бабушка стала хворать, то горчичники, то валериановый корень ей»… Наконец он закончил вычисления и сказал:

— Дело полно мифов и недоразумений, но интересное. Возьмусь я за него, так и передайте батьке — президенту. Я думаю, распутаем мы этот чертов узел. Но у меня к Вам, Георгий Матвеевич, две просьбы. Мне нужно будет удостоверение журналиста центрального телевидения. И через пару дней согласие батюшки — президента на интервью с ним в его рабочем кабинете. Именно в его рабочем кабинете. Это важно. Но предупредите президента, что не ради интервью эта встреча, а ради… совсем другого…

— Благодарю, уважаемый сыщик, все передам президенту страны как на духу наш разговор. Желаю здравствовать!

С этими словами генерал приложил руку к козырьку и вышел, наклонившись, из низкой комнаты во двор, сел в автомобиль и уехал.

Алесь в глубокой задумчивости слез с печки и велел бабке подать ему порты. Бабушка пришла из кухни, неся в руках Алесевы вельветовые, коричневые, новые штаны.

— Что думаешь, ба, по этому случаю? — спросил он, одевая штаны.

— Вопросов пока больше, чем ответов, — сказала старушка, поджав тонкие губы и прищурив серые глаза. — И эта история с олигарховыми детишками совсем странная. Конечно, мужчина, с одной стороны, — это производитель, передовик производства, но в таких масштабах…Сомнительно мне все. Но за этим что-то кроется. Мужчина ещё и человек, а у всякого человека есть какие-то соображения. Для чего олигарху столько жен и детей? Одним словом, покушай и сбегай к олигархше Ирине Седых, поговори с ней, посмотрим, что она пропоет на эту тему. Но я думаю, не случайно исчез олигарх, ох, не случайно! За этим что-то кроется! Такое у меня чувство, что это начало чего-то.… Не зря было мне видение…

Она читала все газеты, от первой страницы до последней. И знала, что советовала. Ирина Седых в списке жен олигарха была на последнем месте, то есть была самой его молодой женой, если говорить языком крымских ханов.

И с этими словами подала бабка любимому внуку на обед на стол устрицы по-брестски: с виноградом и маринованным луком.