Поезд в Лесу

Я-Под-Крылом Чёрной-Птицы (2024)

Это древний Лес, пропитанный глубинной символикой души. Получится ли у тех, кто оказался связан с ним, найти себя? Анфиса, лишённая возможности творить, Слава, сбежавший от Лесных, Ксения, стремящаяся построить Институт Чистого Сияния, Андрей и Елизавета, по-своему смотрящие на свои обязанности хирургов души… все они нуждаются в чём-то. Но понимают ли они, что им нужно на самом деле?

Глава вторая. Дом в лесу

— Да что здесь происходит?! Я что… умерла?

— Нет. Ты вполне себе живая. Вон стоишь, мёрзнешь, от холода вся дрожишь. Пойдём со мной, согреешься хоть. Голодная ещё наверняка, да?

Меня поразило то, как просто себя вёл этот парень, и я вдруг почувствовала накрывшую меня волну бессилия и усталости.

— Но там же… там кит… с глазами… и птица… Ты разве не видишь?

Я обернулась, на мгновение почему-то испугавшись, что всё произошедшее мне привиделось (природу этого страха я понять не могла, ведь, казалось бы, если бы все странные сущности оказались лишь плодом моей разыгравшейся фантазии, было бы лучше). Но нет. Кит почти уже пролетел сквозь сердце огромной чёрной птицы.

— Вижу. Красиво. Со вкусом, я бы сказал. Но нам пора. Скоро их тут не будет, а ты к тому моменту уже окоченеешь.

— Хорошо. — сил возражать не было. Тем более, холод и правда начинал уже прибирать до костей.

— Вот и отлично. Идём за мной. Тут по тропинке до моего дома относительно недалеко.

Я лишь кивнула в ответ — мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Мы направились вглубь леса, теперь освещаемого только луной и звёздами. В их таинственном бледном свете нетронутый ногой человека снег, лежавший на полянах вдоль узкой тропинки, казался каким-то ирреальным океаном, достойной декорацией фильма про другую планету, ничуть не похожую на нашу землю. Деревья порой скрипели и, когда это происходило, парень, ведущий меня, замирал, словно прислушиваясь, а затем кивал будто сам себе.

— Меня, кстати, Слава зовут. — сказал, наконец, он. — А тебя?

— Анфиса.

— Приятно познакомиться. Мы почти пришли. Ты как? Нормально?

— Да. Только холодно и спать хочется.

— Ну ты смотри, осторожнее. Сама, наверное, знаешь, что на морозе спать нельзя.

— Да, знаю.

Деревья снова заскрипели, и вдруг Слава остановился. Я последовала его примеру.

— Нехорошо, очень нехорошо. — сказал он словно бы самому себе, а затем обернулся ко мне. — Сможешь идти быстрее?

— Нет. Прости.

— Ничего. Тогда…

Тут послышалось какое-то шевеление за деревьями. Я напряглась настолько, насколько это позволяло моё до жути измотанное состояние. На дорогу вышел незнакомый парень. Из головы его торчали, кажется, малинового цвета перья, непонятным мне образом прикреплённые к длинными волосам. Лицо украшал какой-то странный рисунок, плохо видный в полутьме. На шее тоже висел комок из перьев, но уже другого цвета — вроде бы тёмно-коричневого в светлую крапинку. Одежда также была несколько странной — бесформенный балахон такой же расцветки, как комок на шее, с вырезами для рук, напоминавшими по форме своей крылья.

— Доброго леса тебе, нихтру.

— Оставь, пожалуйста, это при себе. Я веду человека домой.

Парень посмотрел на меня.

— Она не человек.

— Не имеет значения. — сказал Слава. — Мёрзнет — значит, человек. И нуждается в тепле.

— Ну, как скажешь, нихтру. Я ведь ничего плохого не имел в виду. Наоборот, это, пожалуй, даже хорошо, что она сейчас здесь, в этом лесу. Значит, всё правильно. Всё так, как и должно делаться. Лес меняется. Пограничники, катарган басарла, больше не нужны. Они отжили своё. Ты ведь покажешь ей лес, нихтру?

— Да. Покажу. А теперь уйди с дороги, пожалуйста. Нам надо домой. Иначе она замёрзнет насмерть.

— Хорошо. — он слегка поклонился и отошёл, а потом вдруг посмотрел на меня. — Я Аял. Филин.

Я снова смогла лишь кивнуть. Мы пошли дальше и я, хотя не оборачивалась, могла сказать наверняка, что Аял проводил нас взглядом до тех пор, пока мы не скрылись из виду.

Вскоре впереди показалась пятиэтажка, ни одно окно которой не горело. Если бы у меня ещё оставались силы, я бы наверняка весьма серьёзно удивилась, но сейчас ощутила лишь облегчение от того, что можно будет, наконец, попасть в тепло и как следует выспаться.

Слава набрал код на домофоне и открыл дверь, пропуская меня. Я с благодарностью посмотрела на него, потому что сама не смогла бы придержать её для себя — руки уже настолько окоченели, что не слушались и потеряли всякую чувствительность.

— Сейчас войдём на лестничную площадку. Ты там не шуми, пожалуйста. — тихо сказал Слава. — Я знаю, что ты не будешь, но на всякий случай. Я просто вчера кое с кем там подрался… В общем, неважно. Пойдём. Только, если что, будь потише.

Я в очередной раз лишь кивнула, чувствуя, как холод постепенно отпускает меня — в подъезде однозначно было теплее, чем на улице. Разумеется, я бы и так не стала шуметь. Моих сил едва хватало на то, чтобы держаться на ногах.

Вскоре мы вошли в квартиру. Первое, что меня встретило — большая этажерка, занимавшая всё место вдоль стены коридора, расположенной напротив входа. Она была заставлена разными цветами, которых я раньше никогда не видела. Правда, они вовсе не походили на магазинные, нет, скорее казалось, нечто такое может расти в лесу. В следующее мгновение я поняла, что все вазы на этой этажерке сделаны из хрусталя. А ещё по краям полок на ней стояли и книги.

— Разувайся и проходи на кухню. Сейчас чай тебе заварю, будешь?

— Да, спасибо. Только с сахаром.

— Добро!

— Можно я здесь немного постою? А то меня руки ещё плохо слушаются. Ботинки так снять тяжело будет.

— Конечно! Есть что-нибудь будешь?

Только сейчас, оказавшись в тепле, я поняла, что действительно достаточно голодна — вчера я весьма скудно поужинала, надеясь возместить это завтраком в отеле, который входил в стоимость номера.

— Наверное… А что есть?

— Курица жареная.

— Да. Буду.

— Отлично! Тогда стой здесь, потом приходи на кухню.

— Хорошо.

Я прислонилась к двери и принялась ждать, пока мои пальцы достаточно отогреются, чтобы ими можно было нормально двигать. Мысли в голове превратились в какую-то сумбурную кашу. Лишь одно мне было понятно — здесь безопасно и хорошо. За это я была безмерно благодарна Славе. Чтобы как-то занять себя, я принялась разглядывать корешки книг, которые стояли напротив меня. Первая, что мне попалась, называлась «Большая энциклопедия рыбалки: Море и сущности, которые там обитают (не Рыба!)», вторая «Магнитные поля», третья «Руководство по погружению в себя: сценки и игры», четвёртая «Человек и его символы», а пятая «Хрусталь как способ самовыражения».

Наконец, мои руки достаточно отогрелись, чтобы можно было снять обувь. Оставив её у входа, я направилась на кухню. Там у плиты суетился Слава.

— Где здесь можно руки помыть?

— Вторая дверь от кухни. Свет включается сбоку.

— Хорошо. Спасибо.

— Да не за что.

Я вошла в, как оказалось, ванную комнату и хотела было помыть руки, как моё внимание привлекло что-то большое и тёмное на дне ванной. В следующее мгновение я почти изумилась — там неподвижно лежал большой сом. Помыв руки, я немного подержала их под умеренно тёплой водой, после чего снова пошла на кухню.

— Садись, садись. — сказал Слава. — Я сейчас всё устрою.

— Спасибо тебе.

— Да ладно, мне не сложно.

Я села, и деревянный стул немного скрипнул, когда я придвинула его к столу.

— Почему ты помогаешь мне?

— Это долгая история. Да и вообще — почему бы и не помочь? Что мне, бросить человека в лесу умирать? Бред какой-то. Так, курица готова. Осторожно, она пока горячая.

— Хорошо. Ещё раз спасибо.

— Да не за что, господи. Сейчас немного остынет и ешь. Если что ещё нужно — говори. Чай вот, на столе.

— Да. Спа… Да. Хорошо.

Меня вдруг наполнило неожиданное умиротворение. Как будто всё страшное осталось там, за пределами этой квартиры, а здесь меня ждало только тепло и спокойствие. Меня каким-то образом перестали волновать все странные события, что случились после остановки поезда. Сейчас всё было в порядке, и только это имело значение.