Охотницы за Y-хромосомой. Фэнтези. Иронический детектив

Юрий Фукс

Мощный выброс энергии при столкновении метеорита с планетой Заурель вызвал генную мутацию – повреждение мужской Y-хромосомы у местных мужчин. Заурельские невесты прилетели на Землю в поисках неповреждённой Y-хромосомы. Один из космолётов взорвался при посадке. Дёмин спасает замерзающую заурелку Памилу, владеющую неземными технологиями. За этими технологиями охотятся бандиты. Самого Дёмина подозревают в шпионаже: он объявлен в розыск. Фэнтези. Иронический детектив.

© Юрий Фукс, 2018

ISBN 978-5-4490-4668-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Третьи сутки снежная пурга секла стены и крышу метеостанции. Ветер выл с ураганной силой и, казалось, наступил конец света: за крохотным окошком — только кромешная тьма и жуткий вой.

У метеоролога Виктора Павловича Дёмина, казалось, с каждым часом мозги распухали всё больше и в любую минуту могли разнести череп на куски!

А тут ещё — тревога за практиканта Толю Ветрова, которого он за сутки до начала этого природного сумасшествия отправил на снегоходе за топливом для генератора и продуктами на Центральную Базу метеорологов.

В.П. был опытным метеорологом, и хоть в 20-ый или 30-ый раз просматривал показания приборов, никак не мог взять в толк: как они проворонили эту мощнейшую бурю? Ведь ни единого признака не было! Светило бледное зимнее солнце, искрился белоснежный снеговой наст, ветерок едва чувствовался, температура всего — 20° C, влажность — тоже в норме, как и магнитные поля…

База была примерно в ста километрах, практикант выехал за сутки до начала природной свистопляски и доехать успел — это точно. Чтобы управиться там с делами нужно два дня, но выехал ли он обратно или, учтя погоду, остался на базе — неизвестно: связь не работала. Ну, а если успел выехать и попал в бурю — тогда парню конец!

От многочасовой бессоницы, всё нарастающей тревоги, невозможности выйти за порог и физического бездействия можно и с ума сойти! В.П. чувствовал, что с каждым новым часом нервы его идут вразнос, а сознание то куда-то проваливается, то раздваивается: казалось ему, что какая-то часть мозга мучительно пытается осознать, проанализировать нынешнюю ситуацию и решить, что делать, если под напором урагана избушка метеостанции просто развалится, и — параллельно — в другой части мозга стали проплывать воспоминания о прожитом и пережитом и наплывала такая непомерная от всего тяжесть, что хоть ложись — и помирай!

Вспомнил он момент триумфа при защите кандидатской диссертации, когда следом за официальными оппонентами и другие члены Большого диссертационного совета стали высказываться, что новизна и глубина исследования темы и созданный диссертантом специальный математический аппарат для многофакторного анализа параметров, определяющих с высокой достоверностью прогноз погоды, по сути превратили диссертацию в докторскую, даже в две: одну — по метеорологии, другую — по математике.

Припомнилась и своя быстрая реакция — отказ от такого поворота, который затормозил бы его творческую жизнь на несколько лет точно! Пришлось бы заниматься писаниной с утра до ночи!

Он был молод, горяч и рвался поскорее подтвердить практикой свою главную идею: климатические явления — это не только результат взаимодействия Солнца с воздушной средой и поверхностью Земли!

Не менее важно учитывать и переменное состояние геомагнитной энергии — «дыхание» земного шара, которое громадными энергопотоками излучает Земля в местах разломов тектонических плит и из жерл неспящих вулканов.

Дёмин не вылезал из длительных экспедиций и командировок в самую труднодоступную — и потому малоисследованную — глухомань. А вернувшись — спешил днём и ночью обрабатывать результаты замеров и наблюдений, чтобы как можно быстрее отправиться в новую экспедицию. Едва заметил, как ушла жена с двумя детьми — не успел с ними толком побыть и душою породниться: некогда было! И быстро превратился в отшельника, совершенно чуждого обычной жизни.

Даааа… Наверное, это — последняя его экспедиция — здоровье как-то враз «сломалось»…

Вдруг ему показалось, что в тёмном оконце мелькнул слабый спОлох — хотя, если свет пробил буран такой плотности — источник света был мощнейший! Сразу же следом дрогнула, качнулась земля и домишко метеостанции!

Взглянул на самописцы и стрелочные приборы — все они как с ума посходили! Одни стрелки — до того малоподвижные — метались от края до края, другие — вдавились в упоры с такой силой, что аж изогнулись!

Тут с запозданием секунд 12—15 — донёсся грохот, как от взрыва!

Что-то мощное взорвалось в километрах 4—5 от метеостанции!

Записал точное время прихода возмущения на датчики в этой зоне и в отдалении, и проследив по карте, понял, где эпицентр взрыва: вблизи 3-ей вышки, со смещением в сторону 11-ой и 7-ой!

Все три располагались над местом разлома тектонических плит и их замеры были важнейшими в этой экспедиции!

Стал быстро запихивать в рюкзак запасные приборы и всё, что необходимо для похода к тройке, семёрке и одиннадцатой вышке, погрузил на волокушу и крепко увязал: не век же погода будет сходить с ума! За сборами забыл даже, где и что у него болит!

Часа через два прорвался звонок с Центральной базы: значит, погода уже позволила. Взрыв, конечно, они засекли, но причин не знали. Спрашивали у него, что там на седьмой, третьей и одиннадцатой вышке. Сообщил обстановку с приборами и что — как только погода позволит — двинется к месту происшествия. Практикант, к счастью, пережидал буран на базе.

Хотя приборы, замеряющие магнитные поля в зонах вышек, продолжали биться в истерике, лишь поменяв вид паники, погода вернулась во вменяемое состояние.

Виктор Павлович прикрепил сзади к поясу петлю от волокуш, встал на лыжи и двинулся к вышкам. Ещё вдали от них он стал встречать сломанные и вырванные с корнем деревья, поваленные в одну сторону. Ясно, что от мощного взрыва.

Из-за этих деревьев идти было неимоверно трудно и волокуша то и дело превращалась в якорь. Отцепил её, присыпал снегом на всякий случай (хотя край был безлюдным) и с рюкзаком за спиной двинулся к предполагаемому эпицентру взрыва.

Пора было вышки увидеть, а нет ни одной! Наконец, увидел одну — валяется, вся погнутая… Лыжи всё чаще стали тормозить, что-то под ними лыжам мешало. При очередном «захвате» лыж рассмотрел в снегу искарёженную железяку из какого-то светлого металла. Сунул в рюкзак, сделал несколько шагов и вдруг справа приметил снеговой холмик наподобие могильного. Странно! Здесь же была ровная поляна!

Свернул к холмику. Стал поспешно руками разгребать снег…

Увиденное — поразило его: под снегом лежал кто-то в серебристом скафандре! Не взрослый — подросток, ростом метра полтора. И без признаков жизни!

Попробовал тормошить — ни движения в ответ! Изморозь покрывала шар шлема, кто под ним — не видно.

Уложил подростка на открытое место, открыл быстросъёмные застёжки шлема, снял его — и отшатнулся в страхе:

Перед ним была типичная кошачья морда, только безволосая, желтоватая, с короткими усами! Выпуклые глаза — нет: глазищи! — размером с куриное яйцо, были закрыты. Прикоснулся к морде голой рукой — холодная!

Трясущимися руками вытащил фляжку со спиртом, отвинтил и снял крышку, а потом пальцами левой руки надавил на точки на щеках позади рта котяры и, раскрыв ему рот, плеснул туда спирт из фляжки.

Принятый за мертвеца котяра захлебнулся, распахнул веки, закашлялся и попытался приподняться, но ладонь спасителя твёрдо припечатала его к заснеженной земле. Виктора Павловича изумили его бездонные бирюзовые глаза!

— Ты… ты… это… убить меня хотел?!! — возмутился котяра.

— Яаааааааааааааа??? — изумился В.П. — Да я спасал тебя!

— А что за гадость ты залил?? Горит всё внутри!

— Так снегом закуси! — предложил В.П., зачерпнул снега и поднёс к самому носу котяры. Тот ракрыл рот и одним вдохом втянул весь снег. — Ещё!

В.П. повторил и ещё добавил дважды. Только теперь он заметил, что котяра говорил с ним, не раскрывая рта! Телепат — не иначе!

— Сколько тут ваших?

— Только я.

В.П. осторожно согнул-разогнул все конечности котяры:

кости целы!

Потянул за руку, посадил. Спросил:

— Встать и идти сможешь?

Тот попробовал приподняться — не получилось.

— Голова очень кружится… Х-х-о-лодно!..

В.П. снова залил ему спирт в глотку и сунул снег к носу.

Прийдя в себя, котяра возмутился:

— Что-за гадость ты опять в меня влил?

— Чистый спирт! 98 градусов! Это он — «гадость»???

— Таки да!

— Ты что — одессит?

— Нет!

— А откуда жаргон знаешь?

— Меня же готовили к полёту!

— Ладно, потом разберёмся! Не свались! — С этими словами В.П. присел, пристроил котяру к себе на плечи, потом с трудом встал. Сунул ноги в лыжные крепления и осторожно пошёл обратно, к волокуше.

Добравшись, откопал из-под снега волокушу, сбросил весь груз на неё, крепко привязал залётного котяру. И потащил волокушу за собой к метеостанции, волнуясь: «Не замёрз бы он, не заснул!». И стал тормошить котяру вопросами:

— Где тебя готовили?

— В Академии разведки!

— Выходит, не у нас?

— Нет, конечно!

— Ты что — террорист? Метеовышки тебе чем мешали? — сердито спросил Виктор Павлович.

— Да ничем! Корабль при взлёте взорвался!

— Прилетел ты — откуда?

— Из Созвездия Локосте. Планета Заурель, на расстоянии восемьсот двенадцати световых лет от Земли.

— Не ври! Ни одна кошка столько не живёт, чтобы сюда долететь!

— Во-первых — я не кошка и не кот, а биоробот! Во-вторых — говорю правду: мы умеем… свёртывать пространство… и сжимать время!.. — не очень внятно проговорил котяра: он опьянел, его язык заплетался. И замолчал…

«Не дать ему заснуть — замёрзнет!». Сбивая собственное дыхание, Дёмин продолжал тормошить кысу:

— Говоришь, биоробот?.. А чем он от робота отличается?

— У нас искусственно изменён геном. Мы размножаемся, рождаемся и живём как люди, но обладаем многими качествами, которых нет у людей, а есть у роботов. Мы — из живых клеток. Потому и холодно мне!

— Может ещё глотнёшь спиртику?

— Нет! Нет!! Ни за что!!!

— А я — глотну, а то от тебя свихнуться можно! — вздохнул Виктор Павлович и, сделав два глотка из фляжки, «закусил» снегом.

* * *

Обратный путь к метеостанции для В.П. был похож на муки героя Джека Лондона, возмечтавшего сделать бизнес на продаже свежих яиц. Джек Лондон — мог бы этот путь адекватно описать, я — нет.

Но сколько бы верёвочке ни виться, концу — быть!

Взмыленный Дёмин отвязал от волокуши пьяного котяру, который под конец пути вдруг запел тонким противным голосом:

«Шумел камыыыыш, дереееееевья гнууулись,

А ноочкааа тёёёёёёмная былаааа.

Однааа возлюбленнааааая пааааара

Всю ночь гуляяяяяяяла до утрааааа»…

«Хорошо готовят этих пришельцев!!» — восхитился Виктор Павлович, из последних сил занёс котяру в домик метеостанции и свалил на лежанку практиканта. Уфффффффффффффффффффффф!

Включил отопление на максимальный режим, потом попробовал снять с котяры скафандр. Но тот, видимо хорошо отдохнув в дороге, вдруг оказал бурное сопротивление.

Махнул на котяру рукой, накрыл его одеялом, а сверху — ещё и тулупом. Сил осталось только шагнуть к своей лежанке и, в чём был, свалиться на неё.

Мгновение — и Дёмин провалился в глубокий сон, больше похожий на обморок.