Четыре процента Вселенной. Видимые миры. Книга 1

Юрий Тарарев, 2019

Видимые нами миры составляют всего четыре процента Вселенной. Но что таится за гранью? Что мы никак не можем увидеть и познать? Исследовательский звездолет «Проворный» отправлен в космос с единственной целью – выйти за грань познанного, найти и использовать возможность, ведущую к пониманию темной материи… Но какую цену придется заплатить за эту тайну экипажу звездолета? Да и большой вопрос, готово ли человечество овладеть этой тайной? Не будет ли тайна ящиком Пандоры, способным уничтожить Вселенную… Доработанная под серию книга, ранее издававшаяся под названием «4 процента Вселенной».

Глава 3

Темная материя — необузданная стихия!

Жизнь на звездолете «Проворный» вошла в свою колею и даже стала рутинной. События, произошедшие год назад потускнели, каждодневная работа стирала эти воспоминания. У членов экипажа стала накапливаться усталость, никакого просвета в научной работе по изучению аномалии. Результатом годовой работы можно назвать только одно открытие — темная материя не взаимодействует с обычной, видимой, она просто ее не замечает или не видит. Члены экипажа не смогли обнаружить, вернее, зарегистрировать приборами хоть одну частицу темной материи.

Завтрак как обычно проходил в кают–компании, с каждым разом молчание за столом становилось все продолжительней. Запас психологической прочности экипажа подходил к концу.

— Что пригорюнились, друзья мои, вы знали, что легко не будет.

— Конечно знали, но капитан, никакого просвета, мы даже направления перспективного исследования не определили, ткаемся, как котята, то в одну, то в другую крайность.

— Майкл, прекрати истерику, научный результат есть. Да, мы не обнаружили материю. Значит, шли не правильным научным путем, не так исследовали, не теми методами. Главное мы знаем то, что исследовано — не верно. Отрицательный результат тоже результат.

— Мы каждый раз говорим и обсуждаем одно и то же, окружающая материя не видит нас, потому что мы для нее слишком большие, частицы проскакивают сквозь атомы, как астероиды сквозь солнечную систему.

–Это очевидный вывод Свет, — вступил в научную дискуссию Сергей, — пусть даже мы не зарегистрируем частицу материи, но свойства-то изучить можем.

— Игорь ответил на твой вопрос, темная материя не взаимодействует с обычной и наоборот, — встряла Светлана. Вновь наступила пауза, говорить больше ни о чем не хотелось. Вяло закончили завтрак и расползлись по своим лабораториям, остались только Игорь и Светлана.

— Света, не переживай, все образуется, мы расколем этот орешек.

— Расколем, конечно, лет через сто. Меня вот что удивляет и настораживает, нас окружает аномалия, как мы считаем облако темной материи. Но, темная материя прозрачна, она не взаимодействует с фотонами и электромагнитным излучением. А что в нашем случае? Мы окружены темнотой, а не светом, как бы это наглядно объяснить… Вот такое сравнение, пожалуй, подойдет: корабль должен находиться в прозрачном желе темной материи. А мы находимся в желе, только темном — парадокс!

— Парадокс. Согласен, я долго думал над этим, и вот до чего додумался, посмотри кадры нашего влета в облако.

— Сто раз смотрела и ничего не заметила.

— Пойдем, посмотрим еще раз, я тебе кое–что покажу.

В рубке управления размеренно гудели приборы, Фил бессменно находился на своем посту. При появлении капитана в рубке встал и доложил ситуацию по всей форме. Ничего нового его доклад не нес.

Игорь нажал кнопку на пульте, тут же образовался голограмма, по которому побежали кадры входа «Проворного» в аномалию.

— Ну и что, я это видела не один раз, что тут может быть нового?

— Смотри внимательнее, — и стал менять картинки, Светлана смотрела без интереса, потом резко напряглась, вскрикнув:

— Не может быть! — Игорь увеличил картинку, сомнений не оставалось.

— Ты права, пред нами лежит облако темной материи совершенно прозрачной. Вот смотри, мы входим в него, как будто продавливаем и все, наступает темнота, почему?

— Подожди, Игорь, дай осознать, мы все время стояли рядом с разгадкой, но не увидели ее.

— Почему с разгадкой, что это доказывает или наоборот развенчивает?

— У меня только догадка. Увеличь вот тот кадр соприкосновения корабля и облака. — Игорь выполнил ее просьбу, а Светлана стала по миллиметру исследовать картинку. Наконец она оторвалась от изучения и устало откинулась на спинку кресла.

— Все понятно, капитан.

— Что понятно?

— Вот, смотри, — вновь наклонилась она к изображению, — корабль продавливает аномалию, уже продавил на треть и что ты видишь?

— Вижу метель черных точек.

— Правильно, темная материя вступила в реакцию с кораблем и стала «комковаться», как когда–то давно, в начале существования вселенной. Их этих «комков» впоследствии образовались галактики, звезды, в общем, все, что мы видим…

— Получается, что мы своим появлением в облаке темной материи запустили процесс звездообразования?

— Да, что–то вроде того, темной материи не хватало каких–то элементарных частиц, она их получила и вступила с ними в реакцию, породив лавинообразный процесс образования обычной материи.

— Светка — это прорыв! — Нажал кнопку селектора и пригласил всех членов экипажа в рубку.

Майкл с Сергеем вошли и апатично уселись за свои пульты.

— Нет, друзья, прошу поближе, посмотрим кино, а Светлана прокомментирует.

После просмотра и комментариев Светланы наступила тишина осмысления, которую нарушил Сергей:

— Почему же мы раньше этого не увидели?

— Наверное, потому что не были готовы увидеть. Мы видим, как формировалась видимая вселенная, мы видим, как образовались атомы. Мы видим прошлое нашей вселенной в максимальном приближении. Но только, как бы в миниатюре — ответила Светлана.

— Хорошо, увидели, оценили, или еще оценим, что нам это дает? Мы видим процесс, но не видим темной материи, хотя, как вы знаете, она тяжелее протона в сто, тысячу раз. Темной материи больше чем обычной (барионной) в пять, шесть раз. А здесь мы просто ею окружены и не можем обнаружить. Более того, это темная материя нас обнаружила, получила протоны и начала процесс формирования обычной материи. Вопрос: чем это грозит лично нам?

Вопрос повис в наступившей тишине, каждый обдумывал ответ, представляя, что может быть, ответил тот, о ком забыли — Фил.

— Господа, я построил математическую вероятностную модель, отвечающую на вопрос, что может быть с нашим кораблем, и с нами здесь в аномальном облаке.

— Ну–ка, ну–ка, что ты там построил? Показывай. — Игорь жестом попросил вывести на экран построенную модель.

— Вывожу на экран.

На экране появилось объёмное изображение галактики, с множеством звезд и туманностей на синем фоне.

— Ну и что тут необычного, галактика как галактика.

— Такой будет галактика, процесс создания которой мы случайно инициировали. — Разъяснил Фил.

От такого разъяснения никому легче не стало, все понимали, такой она будет через несколько миллиардов лет.

— Чем эта модель может помочь нам сейчас? — Задал вопрос Сергей.

— Смотрите, распределение темной материи неравномерно, вот здесь, — он показал на один из участков будущей галактики, — ее меньше всего, следовательно, и плотность небольшая, коли так будет через миллиарды лет, то сейчас в этой точке тоже плотность меньше чем везде. Следовательно, можно попытаться вырваться из этого облака.

— Бред какой–то, причем тут галактика, которая образуется через несколько миллиардов лет, и наше спасение сейчас, как это связано между собой, Фил?

— Все очень просто, если вы посмотрите на датчики температуры за бортом, то увидите, что не так давно температура стала стремительно расти, почему? Потому что пошел процесс образования газовой туманности. Еще немного и мы сможем двигаться в этом облаке, а, следовательно, через этот участок, где плотность вещества низкая, сможем вырваться в открытый космос.

Команда бросила взгляд на датчики температуры, она действительно росла и уже составляла тридцать градусов по Цельсию.

— Не знаю, как на счет вырвемся, а вот сваримся мы здесь точно, — пессимистично заметил Майкл, — еще один стимул выбраться отсюда поскорее.

— Остается один маленький вопрос, как найти этот участок? Ведь у нас нет никаких ориентиров? — Задал обоснованный вопрос навигатор.

— Капитан, что будем делать?

Информация свалилась как снег на голову, Игорь не знал, что делать. И ответил просто.

— Будем выбираться отсюда, если температура повышается, значит, нас начинают окружать частицы обычной материи, следовательно, с ними мы можем взаимодействовать. Коэффициент взаимодействия, конечно, будет невысоким из–за низкой плотности вещества, но это лучше, чем ничего. Запустим двигатель, а там посмотрим, куда нас вынесет. Жаль, что мы не раскрыли загадку тысячелетия и не обнаружили частицу темной материи. Но жизнь дороже. По своим местам согласно штатному расписанию. Навигатор, попробуй проложить примерный курс.

— Капитан, предлагаю направить «Проворный» вот по этому курсу. — Внезапно выдал Сергей.

— Обоснование? — непонимающе посмотрел на него капитан.

— После входа в аномалию мы продолжали двигаться в одном направлении, я проверил возможные отклонения, их не было. Если следовать выдвинутой Светланой гипотезе, в месте нашего входа начался процесс образования материи, значит, плотность вещества там будет расти быстрее, и мы сможем более эффективно использовать двигательные установки. Вполне вероятно, даже сможем найти ориентиры и проложить курс, — вполне уверенно произнес Сергей.

— Молодец, предложение не лишено логики, хотя и довольно авантюрное. Принимается. Подготовь курс согласно своей теории.

«Лучше, чем ничего, — подумал Игорь, — что впереди мы не знаем, но что позади уже можем спрогнозировать, а это шанс».

Команда заняла свои места, Майкл привычно занял пульт второго помощника, Сергей уже пытался разобраться с курсом, Светлана колдовала над пультом генераторов звездолёта.

— Доклады по готовности. — Первым доложил Фил.

— Капитан, маневровые и маршевые двигатели протестированы, исправны, к работе готовы.

— Второй помощник капитана готов к старту.

— Курс проложен. — Докладывал навигатор.

— Генераторы к работе готовы. — Доложила Светлана.

— Подтверждаю готовность к запуску. — Доложил Фил.

— Минута, по окончанию отсчета запускаем двигательные установки.

Метроном отщелкивал секунды, вот и последняя упала, старт прошел спокойно. Маневровые секции отрабатывали, корабль двигался с усилием, нехотя, но двигался. Значит, обычной материи в аномалии стало достаточно много.

— Капитан, звездолет «Проворный» лег на курс, — поступил доклад навигатора.

— Первый помощник, десятисекундная готовность старта маршевых двигателей.

Все члены команды напряглись, молясь про себя, чтобы все прошло нормально, наконец, темную метель частиц разрезал многокилометровый выхлоп маршевых двигателей. Со стороны казалось, что часть энергии выхлопа поглощалась пространством, но той энергии, которая оставалась, хватало для придания звездолету ускорения.

— Капитан, скорость сто метров в секунду, — информировал Фил, — и продолжает расти.

— Медленно ускоряемся, — напряженно произнес Игорь, словно подтверждая свои выводы.

— Хорошо, что вообще сдвинулись с места… — хотел что–то еще произнести, но его перебила Светлана.

— Потому что есть частицы обычного вещества, но его мало, боюсь, что по мере движения, могут быть провалы вещества, его станет еще меньше, и мы перестанем вообще ускоряться.

— Логично, что делать?

— Ускоряться капитан, однозначно ускоряться, пока есть возможность. — посоветовал Фил.

— Второй помощник, ваше мнение?

— Согласен, ускоряться.

— Команде закрепиться и приготовиться к ускорению. — Члены экипажа повернули кресла и превратив их в ложементы включились гравитационные компенсаторы, когда процесс подготовки закончился, поступили доклады о выполнении команды. Игорь с внутренним напряжением в голосе распорядился.

— Первый помощник, маршевые двигатели на полную мощность.

На этот раз ускорение слегка вдавило их в ложементы, гравикомпенсаторы работали на минимальной мощности, на трех G ускорение прекратилось.

— Фил, скорость корабля?

— Десять тысяч метров в секунду.

— Сопротивление окружающей среды?

— Минимально.

— Фил, маршевые двигатели отключить.

Через некоторое время, пока трансформировались ложементы, и отключались компенсаторы ускорения, Игорь обратил внимание на камеры внешнего обзора предающие изображение по курсу «Проворного». Сергей оказался прав, экраны демонстрировали, девственно чистый космос, сияющий звездами и вуалями туманностей. Они, уже и не надеющиеся увидеть когда–нибудь чистый космос, как заворожённые следили за космическим пейзажем.

— Навигатор, — спохватился Игорь, — определить местоположение корабля.

Экипаж пришел в себя и принялся за работу.

— Инженер, — капитан, ненадолго задумался, пытаясь сформулировать вопрос, — если бы в прошлый раз мы не затормозили, то не провели бы целый год в облаке, ожидая, пока не образуется достаточно обычной материи?

— На мой взгляд, мы, звездолет, а не выброс двигателей во время торможения, явились катализатором для образования обычной материи.

— Слава богу, — вздохнул Майкл, — по инерции, как черепахи, но движемся, и при правильности твоей теории, будем двигаться дальше.

— Вполне вероятно. Видимо сейчас мы находимся в буферной зоне, приграничье преобразования материи, видим то, что происходит перед нами, но уже не видим того, что позади, над или под нами. Это значит, что все еще остаемся в облаке, при этом оно не взаимодействует с веществом нашей вселенной, по причине сверхмалых размеров частиц темной материи, которые просто пролетают сквозь все преграды. — Высказавшись, Светлана глубоко задумалась, потом продолжила, рассуждая сама с собой, — но почему с нашим звездолетом она стала взаимодействовать, а с остальной частью вселенной нет? Странно.

— Ладно, вернемся к этому вопросу позже. Навигатор, местоположение корабля?

— Работаю капитан.

— В чем проблема, навигатор?

— Реперные созвездия нашел, но свет от них проходит как в линзе, искажается и отклоняется, нужно время, чтобы внести все поправки и определить точное местоположение.

— Как у нас все непросто.

— Капитан — это детали, приблизительное место — вот здесь, — образовалась звездная карта с мигающей красной точкой недалеко от галактики Андромеда.

— Вот это нас занесло. — Присвистнул Майкл.

— Координаты не точные, а приблизительные, отличаться от реальных, могут значительно.

— Успокоил, — отозвалась Светлана. — Сколько же мы отмахали, находясь в дрейфе? — Адресовала она свой вопрос команде.

— Отмахали столько, что страшно подумать. До Альдебарана мы летели «кротовыми норами» и обычным космосом пять стандартных лет, преодолели шестьдесят пять тысяч световых лет. А находясь в облаке отмахали два миллиона триста тысяч световых лет. Это с какой же скоростью надо лететь? И это при том, что мы не летели, а всего лишь дрейфовали в облаке, — сокрушенно покачал головой Игорь.

— Я определил погрешности, но утешительного мало, перед нами рукав галактики Андромеда. Смотрится не привычно, ракурс другой, а так все точно, — после его слов снова наступила тишина, которую нарушила Света.

— Капитан прав, но упустил одно существенное обстоятельство. Да, мы дрейфовали в облаке, но возможно облако, вместе с нами, тоже куда–то перемещалось, вот и забросило нас сюда. И неизвестно, где мы еще окажемся, не удивлюсь, если мы пересечем галактику Андромеды.

— Бред какой–то. Просто невозможно осознать, — сокрушался Сергей.

— Сереж, ты чего расстроился, мы первые, кто так свободно путешествует по галактике, используя такую лошадку, как облако темной материи. Это же открытие.

— Согласен, открытие, о котором может никто никогда не узнать.

— Откуда такой пессимизм, почему? — Поднял голову от пульта Фил, на него посмотрела вся команда.

— А вот почему, смотрите, — Сергей образовал голографическую звездную карту. — Нас несет на галактику Андромеды, частицы темной материи и все облако пройдет сквозь это препятствие, не замечая его, оно для темной материи как бы не существует. Мы в облаке и являемся обычной материей, для нас все реально. Облако пойдет через миллиарды звезд, а мы либо сгорим, столкнувшись со звездой, либо разобьемся, столкнувшись с планетой, либо нас поглотит черная дыра, да мало ли…, — махнул он рукой, усаживаясь за свой пульт и снова вскакивая.

В который раз наступило пораженное молчание, недоумению не было придела.

Светлана опустила голову на ладони, сокрушенно раскачиваясь, Игорь испугался. Подбежал, взял за руки, успокаивая.

— Ну что ты, все будет нормально, не сию же минуту нас бросит на галактику Андромеды.

— Да я не об этом, облако темной материи комкуется, превращаясь в обычную материю, мы этот процесс ускоряем, двигаясь, представляешь, что будет, когда обычная материя на такой скорости врежется в звезды галактики?

— Представляю, взорвем несколько звезд или систем, в космосе это обычное дело.

— А если там населенные планеты?

— Что ты предлагаешь, — раздраженно спросил Игорь, — затормозить облако?

— Я ничего не предлагаю, — овладела собой Светлана, — так, минутная слабость, просто констатирую гипотезу.

А корабль медленно полз в облаке темной материи, оставляя за собой шлейф из частиц. Со стороны это напоминало иллюзорную прозрачную медузу, внутри которой, передвигалась крапинка звездолёта.

— Давайте определим размеры облака, Сергей, что с точкой входа в облако? Там должна быть материя, появившаяся от нашего первого взаимодействия?

— Нет, капитан, никой обычной материи нет, только пыль, которую мы оставляем сейчас за собой.

— А куда же она делась? — Вопросительно оглядел всех Майкл.

Опять наступило озадаченное молчание. Реальность снова вносила свои коррективы, ломая построенные теории и задавая новые загадки.

— Сергей, осмотри пространство еще раз, не может она так быстро исчезнуть.

— Пприступаю к сканированию.

Сканирование ничего не показало, как ни старался навигатор, рыская по пространству сканирующими лучами.

— Ничего, капитан, пусто.

— Легче найти иголку в стоге сена, — высказала предположение Светлана, — наверное, объем обычной материи отпочковался от основного облака и продолжил процесс звездообразования.

— Не факт! — заспорил Сергей, — может быть обычная материя просто растворилась в темной материи? При отсутствии фактора воздействия, коим являемся мы, постоянно удалявшиеся от точки проникновения, небольшая часть преобразованной темной материи подверглась обратному процессу? Нет катализатора, нет реакции. Вероятно, мы, погружаясь в пучину аномалии, замедлились настолько, что стало возможным преобразование темной материи вокруг нас, мы снова стали катализатором локальных изменений. Поэтому я и предложил вернуться тем же курсом, опираясь на преобразованную нами темную материю, в которой начался процесс создания барионного вещества, достаточного для взаимодействия с ним плазмы выхлопа маршевых двигателей, а также используя оставленный изначальным курсом шлейф перерожденных частиц, для разгона и придания обратного вектора движения. Светлана была права в том, что возможны провалы вещества, его полное отсутствие в дальнейшем, но не знала ответа. почему? Вполне возможно из–за того, что оно просто растворилось без внешнего катализатора.

— Идея интересная тем, что переход темной материи в обычную мы наблюдали, а обратного процесса — нет.

— Сейчас это не важно. — Вступил в разговор Майкл.

Игорь сидел, насупившись, активно размышляя и прикидывая, что делать. — «А что делать? От нас ничего не зависит, плывем в океане вселенной по воле волн». — Его размышления перебил взволнованный доклад навигатора:

— Капитан, облако изменило направление, и теперь с точно такой же скоростью мы движемся к галактике Треугольника.

— Да что же это такое, — воскликнула Светлана. — Так кардинально поменять направление невозможно!

— Согласен, невозможно, — поддержал ее Игорь, — но это в обычном пространстве, а здесь иная материя, и, подозреваю, что мы движемся в океане темной энергии. Не исключено, что мы передвигаемся не только в пространстве, но и во времени. Сейчас, как бы со стороны темной материи, наблюдаем обычную вселенную, находясь в другом измерении, которое подчиняется другим законам, другой физике пространства. То есть сейчас мы являемся частью темной материи…, — теория неожиданная и не очень приятная, заставила Игоря взбодриться.

Конец ознакомительного фрагмента.