Выборгское противостояние в современной политической истории России. Часть Первая. Перед штурмом

Юрий Скок (2025)

Четверть века назад северо-западный угол Ленинградской области приковал к себе внимание всей страны: 14 октября 1999 года произошел штурм Выборгского ЦБК сводным отрядом ГУИНовского спецназа и частного ОП-формирования… Штурм комбината в поселке Советский, предпринятый в интересах очередного «законного» собственника по решению Выборгского суда считается кульминацией многомесячного противостояния трудового коллектива и двух поочередно сменявших друг друга юридических лиц — «Нимонор» и «Алцем». претендовавших на имущественный комплекс обанкроченного акционерного общества «Выборгский ЦБК». Противостояние закончилось победой трудового коллектива: собственники предприятия в письменном виде дали согласие на выполнение всех экономических требований — полное погашение задолженности перед работниками ОАО «Выборгский ЦБК», подписание коллективного договора, обеспечение медицинского страхования, сохранение 2550 рабочих мест, сохранение профиля предприятия, запуск производственного комплекса.

Глава 2. Заказ на банкротство: убийство с мошенничеством?

Приступить к ликвидации!

Некоторые исследователи событий в Советском придерживаются версии, что курс на уничтожение предприятия был изначально спланированным: «Начали операцию по ликвидации ЦБК…». Более того, делается вывод, что данная «операция» шла не просто по заказу конкретного иностранного конкурента, а в рамках глобального процесса подрыва российской, тогда ещё — советской, экономики: «Поскольку нам для «друга Билла» и «друга Гельмута» (не говоря уже о «лучшем друге Рю») ничего не жалко…»^[88]

Действовали «москвичи» грубо и нагло…

Однако, не будем пока делать глобальных выводов. Бесспорно лишь следующее: встав на скользкий путь нарушения действующего законодательства, подельщики из «инициативной группы» уже по объективным причинам развития событий не могли стать полноценными собственниками комбината, радеющими за его развитие и процветание. Процесс мог идти лишь в одном направлении — разворовать всё по максимуму, успеть распихать по карманам и вовремя смыться. Так оно и получилось.

Хотелось бы ещё раз поставить точку над «i» в вопросе о моральной ответственности за содеянное: не было бы в этой истории врагов-иностранцев и хищников-москвичей, если бы не было своих хапуг местного пошиба, принявших участие в неприкрытом разграблении предприятия.

Когда читаешь строки: «Действовали москвичи просто и грубо. Покупали продукцию комбината по льготным ценам, брали банковские кредиты под непомерно высокие проценты (естественно, пропуская их через свою фирму). «Эллис-Лак» обогащался, а ЦБК начал свой путь к разорению»^[89], естественным образом возникают вопросы: кто ставил подписи под договорами и платежными документами? Неужели в Совете директоров сидели глупые, экономически безграмотные люди?

В какой-то момент, изучая документы и прессу тех лет, у нас возникла версия, что в тот момент единственной пострадавшей финансово была фирма «Альянс Целлюлоз Лимитед» (в последствии поименованная прессой «известной американской фирмой «Целлюлоза»^[90]).

В этом убеждает справка, подготовленная в 1997-м году г-ном В. В. Дубининым. Критический анализ этого документа начат нами в одной из предыдущих глав.

«Финансово-экономическая ситуация на ЦБК развивалась следующим образом:

Задолженность ЦБК перед бюджетами всех уровней на период акционирования, т. е. первого собрания акционеров 01.08.1995 года составила 19,66 млрд. руб.

По состоянию на 01.08.1996 года задолженность возросла до 62,35 млрд. руб.

В результате остановки предприятия и прекращения выпуска продукции в июле 1996 года задолженность перед бюджетом к 10.02.1997 года возросла и составила 211,84 млрд. руб.

Финансовые взаимоотношения между АО «Выборгский ЦБК» и фирмой Альянс Целлюлоза ЛТД при проведении анализа больше похожи на партнерские, чем между собственником и предприятием собственника. Взаимозачеты между ЦБК и Альянс Целлюлоза ЛТД выглядят следующим образом:

Альянс Целлюлоза ЛТД выплатил ЦБК 1257 тыс. долларов США;

ЦБК отгрузил фирме Альянс Целлюлоза ЛТД продукцию на сумму 713,66 тыс. долларов США.

Результат взаимозачета: ЦБК получил от фирмы Альянс Целлюлоза ЛТД 543,5 тыс. долларов США…

Анализ экономической ситуации позволяет сделать следующие выводы о некоторых наиболее на мой взгляд существенных причинах банкротства Выборгского ЦБК:

1. Продажа пакета акций — 20,7 % не на инвестиционном конкурсе (с условиями вложений инвестиций на сумму 36 млн. долл. и др.), а на денежном аукционе, что освободило покупателей акций от обязанностей по выполнению инвестиционной программы, разработанной к данному времени на ЦБК и вложению в предприятие инвестиций. Стоимость проданных акций на денежном аукционе составила 19,2 млрд. руб., в переводе на валютный курс доллара на этот период — около 400 тыс. долларов. Данные цифры говорят о значительном преимуществе инвестиционного конкурса перед денежным аукционом.

2. Разрешение Ленинградского территориального антимонопольного управления (их исх. № 03/803 от 05.12.1995 года) о согласовании фирме Альянс Целлюлоза ЛТД приобретения пакета акций, составляющего в совокупности с имеющимся пакетом 61 %, исходя из будущей консолидации пакетов акций 23,28 %, что привело практически к полновластному владению данной фирмой всего Выборгского ЦБК (84,28 %).

3. Незаинтересованности фирмы Альянс Целлюлоза ЛТД в развитии производства и успешного функционировании ЦБК, что подтверждают следующие факты:

— Нежелание владельца контрольного пакета акций вкладывать инвестиции в комбинат;

— Возможный вариант заранее запланированной программы банкротства предприятия с последующей компенсацией потерь (страховка, уменьшение конкуренции и т. д.). Предпосылки данного варианта создают факты получения в конце 1995 года кредита в банке «Таврический» на невыгодных для комбината условиях. Вопросы получения кредита решал член совета директоров (в будущем председатель совета директоров) акционерного общества «Выборгский ЦБК» С. Моуди. В результате финансовое состояние предприятия резко ухудшилось, снизился объем выпуска продукции, а средства от реализации выпускаемой продукции не покрывали расходов на её производство (только оплата за пользование кредитными средствами в течение 8 месяцев — 80,1 млрд. руб., что составило 257 % годовых).

— Равнодушие владельцев контрольного пакета акций к остановке в июле 1996 года комбината и прекращения его производственной деятельности, не принятие никаких мер к запуску комбината и выводу из кризисной ситуации, хотя на момент остановки комбината его задолженность составляла 62,35 млрд. руб.

4. Экономически неверное решение руководства комбината (С. Моуди) о поставках продукции комбината на АОЗТ «Бас-Бизнес» (гарант комбината перед АКБ «Таврический») в счет погашения взятого кредита по ценам на 10 % ниже действовавших на тот период и отгрузка в адрес фирмы Jefferson Enterprises LTD по ценам на 30 % ниже цен мирового рынка»^[91].

Фактически с подачи В. В. Дубинина пошли по справкам «выводы» о «плохом» инвесторе, доставшемся Выборгскому ЦБК. «Став держателем контрольного пакета акций, компания «Альянс Целлюлоза Лимитед», тем не менее, не предприняла никаких действий по осуществлению инвестиций в развитие производства Комбината»^[92].

Помилуй Бог от таких выводов. Камень на шею потенциальному «утопленнику» был повешен значительно раньше. Процесс разорения предприятия шел «семимильными шагами».

Как «топили» комбинат

Анализировать, в первую очередь, необходимо деятельность не «американцев», а своих «родненьких»: помимо «Эллис-Лак» к катастрофическому финишу Выборгский ЦБК подводили планомерно АОЗТ «Бас-Бизнес» и АКБ «Таврический».

К этому времени относится и большое количество странных сделок. Например: господин Иванов «добыл» 10-миллиардный кредит у банка «Таврический» под 150 % годовых (многовато даже для тех времен). А если комбинат не выполнит обязательства перед банком, ставка повышалась ещё на 720 % (в четыре раза больше общепринятого процента). И для солидности договора тут же появился поручитель. Имя его — Александр Борисович Бузулеев, генеральный директор фирмы «Бас-Бизнес»^[93]. Его фирма рассчитывалась с банком, а комбинат — с ним. Всего за какие-то 15 % комиссионных (обычно — не более 10 %). А в целом такой договор разорителен даже для спекулянта и совершенно убийственен для предприятия.

Александр Борисович предпочитал оплату натурой и этим неплохо дополнял комиссионные процентики. Вместо денег он брал продукцию. Кто-то говорит, что на 10 % ниже уровня цен, кто-то утверждает, что на 10 % ниже себестоимости. Точно известно одно — по льготным ценам. Поставлял сырье и материалы — снова себе не в ущерб, теперь уже дороже среднего уровня. За любую задержку беспощадно драл пени.

За первым кредитом последовал ещё один, потом ещё — на общую сумму, по предварительным данным, от 40 до 50 миллиардов. Естественно, условия договора и посредник во всех случаях были одни и те же.

По предварительной оценке, взаимоотношения с банком «Таврический» и фирмой «Бас-бизнес» привели к кредиторской задолженности в 100 миллиардов рублей^[94]. Сколько при этом денег «благодетели» выкачали из комбината, точно сейчас этого не скажет никто. Но очень-очень много…

В то время комбинат вообще ничего не покупал и не продавал напрямую, без посредников. (Ссылаясь на бывшего директора комбината Ю. И. Иванова, можно сказать: «Постоянно ведется поиск новых деловых партнеров, заинтересованных в продукции комбината. И эту работу можно считать успешной»^[95].). Разного калибра фирмы и фирмочки оказывали эти услуги, и каждая имела проценты, и каждая кому-то принадлежала. И если не все, то многие имели льготы. Вот, например, «Джефферсон Энтерпрайзез» — один из акционеров комбината. Ну ладно, пусть ты и акционер, но зачем покупать продукцию по ценам^[96] на 30 % ниже цен мирового рынка? И почему её тебе продают? Тоже вопрос…

Не всю продукцию продавали, её и воровали. Кто и в каких количествах — ещё, возможно, выяснят. Но, наверно куда больше, чем обычно воруют на предприятиях. По этому поводу есть местная легенда — про вагон обоев, который отстал от эшелона и был обнаружен на железнодорожных путях в Выборге. Железнодорожники обратились на комбинат с просьбой уточнить место назначения. И тут оказалось, что этого вагона… не существует вовсе. Ни по каким документам он не проходит. Вагон-призрак постоял-постоял на станции, а потом куда-то делся^[97]…

А вот ещё пример. Источнику нельзя не довериться, это известный нам Виктор Васильевич Дубинин:

«Кроме того, были такие контракты, которые не принесли предприятию ничего, кроме убытков. Скажем, в Амстердам было отправлено целое судно водоизмещением 3500 тонн, загруженное бумагой. Судно пришло в порт назначения и оттуда сообщили, что оно попало в шторм, вода проникла в трюмы и подпортила бумагу. Претензий комбинат не выставил, поскольку контракт был оформлен небрежно, страховки груза не было. Короче, бумагу выгрузили на причалы, она там определенное время пролежала, и потом её отвезли на свалку. Это по амстердамской версии. Трудно поверить, что именно так и было. Ведь даже продажа груза на макулатуру принесла бы солидную сумму»^[98].

После таких историй, «махинации» Владимира Найдина выглядят проделками карманного воришки, не более.

Лавина была видна

Не стоит строить предположения, что об этом не знали и не догадывались ни руководители района и области, ни представители правоохранительных структур. Всё происходило не под покровом ночи, тем более не было засекречено, более того, имело соответствующие аналоги, если вспомнить «дело Найдина». Информация по состоянию дел на Выборгском ЦБК была доступна и властям и общественности.

Если сделать выжимки из газетных публикаций выборгских газет, то сложится логическая цепочки, достаточно полно описываемая формулой: вначале было плохо, а потом становилось всё хуже и хуже!..

Как все начиналось?

«Некоторое время назад ситуация на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате, базирующемся в поселке Советский, была близка к критической. Кардинальное изменение экономической ситуации в стране, просчеты руководства привели ЦБК на грань краха. Резко падали объемы производства, рушились связи со старыми партнерами, проводилось сокращение штата.

Однако группа инициативных, сравнительно молодых людей взяла на себя ответственность, обещав вывести комбинат из кризиса»^[99].

Июль, 1994: «Рубеж минувшего года в районе смогли преодолеть только пять предприятий из 14. Это Выборгский ЦБК, Каменногорский карьер, Гавриловские щебзавод и карьероуправление и Приморский рыбокомбинат»^[100].

Сентябрь, 1994: «Выборгский ЦБК увеличил на 300 % выпуск полимерной пленки (6 тонн, вместо двух), но — зато намного сократил производство целлюлозы, кормовых дрожжей и обоев»^[101]. «По сравнению с прошлым годом объемы производства выросли в два раза. Предполагается, что через некоторое время ЦБК будет загружен на 90 процентов. Средняя зарплата на комбинате составляет около 600 тысяч рублей^[102].

В этом месте прервем ненадолго хронологию и послушаем комментарий Веры Васильевны Сураегиной^[103], которая являлась заместителем главы администрации Выборгского района и одновременно возглавляла отдел экономики.

«Экономический потенциал Выборгского района весьма значителен. Всего на нашей территории функционирует около ста крупных предприятий различных форм собственности. Это и акционерные общества открытого и закрытого типа, муниципальные предприятия. Есть и государственные предприятия…

Промышленные предприятия Выборгского района можно разделить на три основные группы. Первая — это те предприятия, в работе которых наметилось оживление, возобновление приостановленных производств, увеличение объемов выпуска продукции. Так, АО «Светогорск», получив в ходе смены состава акционеров новые инвестиции, приступило к модернизации бумагоделательного оборудования, к внедрению новых технологий изготовления картона. Стабилизировалась деятельность Каменногорского карьероуправления, Гавриловского щебеночного завода, Приморского рыбокомбината, Выборгского пивзавода. Наметилась тенденция роста производства продукции Выборгского рубероидного завода, Лесогорского завода искусственного волокна.

Вторая группа предприятий характеризуется нестабильностью, падением объемов производства, неполной загруженностью производственных мощностей. В то же время у них имеются большие трудности в сбыте произведенной продукции из-за высокого уровня цен и ограниченной платежеспособности основных потребителей. Это такие предприятия, как Глебычевский керамический завод, завод «Вега» (бывший завод детских колясок), АО «Заро» (завод рыбообрабатывающего оборудования), комбинат хлебопродуктов и Выборгский молочный комбинат.

Деятельность третьей группы предприятий не адаптировалась до настоящего времени к новым рыночным отношениям. Так, по-прежнему резко сокращаются объемы производимой продукции, увеличиваются задолженности. Это машиностроительный завод в поселке Перово, завод «Электромаш», АО «Конфа», Каменногорский карьер^[104], завод строительных материалов и некоторые другие».

Цитата весьма объемна, но где здесь хоть слово о Выборгском ЦБК? Неужели главному экономисту района нечего было сказать о третьем по величине предприятии в районе? Думается, что В. Сураегиной финал этой истории был виден уже тогда. Поэтому и промолчала, не соврала: о покойниках либо правду, либо ничего.

Подобное «умолчание» главного экономиста очень красноречиво подчеркивает (в том же номере газеты «Выборг») нескрываемую озабоченность судьбой предприятия, выраженную в весьма корректной, можно сказать, очень деликатной форме президентом «Выборг-банка» Павлом Андреевичем Байером:

«Однако не столь завидно положение сырьевых предприятий, таких, как целлюлозно-бумажные комбинаты. Они кормят и содержат целые населенные пункты, их инфраструктуру, которая лежит тяжким бременем. Я отдаю должное энергии таких руководителей, как Юрий Иванович Иванов, директор Выборгского целлюлозно-бумажного комбината, который сегодня находится далеко не в простой ситуации. Никто толком не знает, как и приватизировать-то этот комбинат. Там вопросов больше, чем ответов. Скажу более откровенно, мы не всегда друг друга хорошо понимаем. Он ушел из нашего банка. Мы не смогли предоставить ему те объемы кредитов, которые им нужны. Но, тем не менее, я с уважением отношусь к этому предприятию, которое продолжает кормить поселок Советский. Я считаю, именно такие предприятия — столпы экономики, они её держат»^[105].

Однако директор ВЦБК Юрий Иванов на всё это попытался отделаться шуткой: «Чем больше трудностей, тем интереснее работать»^[106]. Можно было бы порадоваться такому оптимизму руководителя: только что, 8 августа 1995 года, прошло первое общее собрание акционеров. Долгов пока совсем чуть-чуть (руководитель профсоюза того времени Лев Ханатаев: «было почти всё в порядке, долгов — тринадцать миллиардов рублей, причем нам тоже были много должны»^[107]). Только работай…

Осень 1995 года. Сработали! Да ещё как! «В последние, месяцы общий показатель работы выборгской промышленности имел положительный результат. Это дало повод В. Шумейко, побывавшему осенью в наших краях, заявить, что промышленность у нас на подъеме. Что кризис миновал… В октябре ЦБК превзошел прошлогодние объемы на 58 процентов»^[108].

Честно говоря, очень многое можно списать на бредовую отчетность, оставшуюся в наследство от старых времен. Судите сами.

Год спустя, ноябрь 1996 года: «Следует отметить, что оживилось производство и на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате. Если в октябре тут было выпущено продукции на 2,3 миллиарда рублей, то в ноябре — в три с лишним раза больше. Возобновилось производство товарной целлюлозы и бумаги. Выпускались также кормовые дрожжи, полимерные пленки и обои»^[109]. А что в результате, если в ноябре 1995 года Выборгский ЦБК сработал с минусом в 35 процентов^[110]? Если сравнивать с тем, что было в соответствующий период год назад, да ещё с диким количеством нулей в цифрах, растущих как снежный ком, то уверенно шли к победе «капиталистического труда».

Но отойдем от этих «победных» цифр, посмотрим на цифры, приближающие предприятие к экономической катастрофе, которые были видны всем и озвучивались регулярно.

Декабрь, 1995. Выборгский районный узел связи напоминает о своих «копейках»: «Есть престранные должники. Вот, Выборгский ЦБК. Его долг 25 миллионов рублей, дрейфующих по месяцам текущего года. При том, что злостный неплательщик делает хорошую мину при плохой игре, успевая быть спонсором разных начинаний»^[111].

От себя добавим, что к разряду «спонсорства» можно отнести и совершенно необоснованные расходы на рекламу продукции предприятия, размещаемую в районной прессе^[112]. Зачем это нужно было делать, если в районе о комбинате и его товарах и без этого знали достаточно хорошо? На действенную рекламу вложений «не хватило». Например, в июле 1995 года в Москве проходила промышленная выставка «Интергород-95», делегацию Ленобласти возглавляли первые лица — А. С. Беляков и Н. В. Смирнов. Выборгский ЦБК послал на выставку «лишь рекламные буклеты и инвестиционные проекты»^[113].

Июль, 1996. Начальник Выборгской районной дорожной инспекции Валентина Кольцова: «Районные дороги финансируются за счет налога на их использование. Что имеем? Один только Выборгский ЦБК с декабря задолжал нам 7 миллиардов…»^[114].

Сентябрь, 1996. «К сожалению, продолжается задержка с выдачей пенсий. Долг пенсионерам составлял на конец августа 12,5 млрд. рублей… Выборгский район задолжал в Пенсионный фонд 22 млрд. рублей.

Можно, конечно, назвать, имена всех должников Выборгского района в Пенсионный фонд, но их очень много. Поэтому назовем одного, самого крупного. Это Выборгский ЦБК, что в поселке Советском. Его долг — 9 млрд. рублей»^[115].

Ну и, естественно, ситуация с бюджетом не исключение. По итогам 1995 года Выборгский ЦБК — должник № 2 в районе — 16 миллиардов (должник № 1 перед бюджетом — Светогорский ЦБК — 37 миллиардов рублей)^[116].

По итогам 9 месяцев 1996 года в бюджет района недополучено 25,4 млрд. руб., в том числе от АООТ «Выборгский ЦБК» — 12,5 млрд. руб^[117].

Итог к октябрю 1996: комбинат должен свыше 200 миллиардов рублей^[118]. В основном, государству — в виде налогов и пеней по тем же налогам.

Кто виноват?

Нельзя обойти этот традиционный вопрос нашим вниманием.

Можно предположить, что ответ на него знал ещё осенью 1995-го года один из часто упоминаемых нами героев — заместитель главы администрации Выборгского района, председатель Комитета по управлению государственным и муниципальным имуществом Виктор Васильевич Дубинин. Афера с «инициативной группой» удалась, локомотив истории потащил Выборгский ЦБК дальше, но чувство тревоги осталось. А вдруг всё пойдет под откос. Кто будет отвечать? Оправдания были готовы. «Вовсе не хочу сказать, что мы уже пережили трудности. Сегодня трудно Выборгскому ЦБК, Светогорскому ЦБК, строительным организациям, судостроительному и приборостроительному заводам. Но у всех есть программы развития. Если у нас будет, наконец, отлаженная налоговая система, то многие вопросы решатся сами собой…»^[119]. Лейтмотив «оправдательных» песен В. В. Дубинина всегда ложился на следующую строку: «Усилился налоговый пресс!»^[120] (Чем-то напоминает исторические слова: «Тучи враждебные веют над нами!»).

Налоговики района, конечно, могли согласиться с главным районным приватизатором в «общих» вопросах того, что касалось объективной ситуации: «Финансовое положение предприятий и организаций осложняется неурегулированностью взаиморасчетов в экономике, в связи с чем недоимка предприятий по платежам в бюджет остается в довольно крупных размерах»^[121].

Однако вот по части «налоговой системы» — не надо! На тот момент на территории Выборгского района зарегистрировано порядка 4000 юридических лиц. Да, многие плательщики продолжают уклоняться от уплаты налогов, но ничего, за всеми уследим! «По итогам контрольной работы Государственной налоговой инспекцией по Выборгскому району совместно с Выборгским отделом налоговой полиции дополнительно доначислено в бюджет налогов, предъявлено штрафов в 1-м полугодии 1995 года — 69,7 млрд. руб. За допущенные нарушения налогового законодательства привлечено к административной ответственности путем наложения штрафов 463 должностных лица…»^[122]

Налоги будет платить каждый!

А налоговая полиция — наша краса и гордость! В январе 1995 года Выборг посетил директор департамента налоговой полиции России Сергей Алмазов, который положительно отметил тесное взаимодействие её со всеми выборгскими правоохранителями и с администрацией района. А в феврале того же года, на итоговой коллегии департамента «наш Выборгский отдел был назван самым лучшим в России. Такой результат был достигнут именно благодаря контактам с параллельными спецслужбами, с которыми у нас уже давно налажен обмен информацией»^[123].

Начальник Выборгского отдела налоговой полиции Олег Александрович Петров: «Налоговые органы ведь не «душат» кого попало. Сотрудники всегда смотрят — действительно ли предприятие работает, или занимается перекачкой средств. Нормальное «советское» предприятие проверить легко: там и бухгалтерия ведется, и директор не сбежит. И если ко всем применять суровые меры — можно весь район записывать в безработные»^[124].

«Всегда легко прийти на такое предприятие-гигант, как Светогорский или Выборгский ЦБК, судостроительный завод, где давно отлажено производство, нормально работает бухгалтерия. Совсем другое дело различные ТОО, АО, ИЧП, в которых иногда практически не ведется бухгалтерия…»^[125].

Так что надо отдать должное соответствующему долготерпению налоговиков: нянчились долго. «По словам представителей налоговых органов, с комбинатом работа велась буквально еженедельно. Доходило дело до арестов имущества (при этом так, чтобы не остановилось основное производство). Около 3 миллиардов долгу удалось при этом погасить»^[126]. А после областного арбитражного суда комбинату, у которого появился внешний управляющий, дали ещё и отсрочку по долгам на 18 месяцев.

Политика «борьбы за комбинат», проводимая налоговой службой, была оправдана. В июле 1995 года по итогам заседания правительства Ленобласти, рассматривавшего исполнение бюджета, было отмечено: «Значительную часть налоговых поступлений в консолидированный бюджет обеспечили в первом полугодии такие крупнейшие предприятия области, как Сясьский, Выборгский и Светогорский ЦБК…»^[127].

Вроде не стоит обижаться на налоговиков. «Сейчас ЦБК работает хоть и с небольшой, но прибылью. Возможно, она была бы больше, но многочисленные налоги, многие из которых являются не совсем оправданными, не дают возможности комбинату развернуться, что называется, в полную силу»^[128]. Это слова первого «инициативного директора» директора Юрия Иванова, сказанные в сентябре 95-го года. Очень удобно было свалить всё на государство: ««Плохо, когда трудности создаются искусственно, когда банкротами становятся не вследствие плохой работы, а из-за неразберихи в экономической политике государства»^[129].

Когда «запахло жареным», Юрий Иванов опустился и до прямых поклепов на налоговиков. В сентябре 1995 года он заявляет, что налоговая инспекция по инициативе («с подачи»), которая «исходит от Рослеспрома, который борется за право владения «золотой акцией» комбината», провела проверку работы предприятия, в результате чего комбинат был оштрафован на 10 миллиардов рублей^[130].

В феврале 1996 года Ю. Иванов продолжает «раскрывать карты»: «…приватизация по американскому варианту обошлась нам не дешево: мы испытали серьезное противостояние нашей программе в высоких сферах… Вылилось это в проверку налоговой инспекции, действующей, надо думать, по прямому указанию из Москвы с целью — напугать нас и наших инвесторов. Напугать, однако, не удалось, удалось помешать нам работать, ведь если бы не штраф в 16 миллиардов, мы бы уже сегодня твердо стояли на ногах»^[131].

Этих слов господину Иванову не простили. Олег Петров: «Я почти три года возглавляю налоговую полицию в Выборге, и все это время комбинат доставлял мне только головную боль. Пока там не появился новый директор Вячеслав Сметанин. В корне поменял всё. Как бы тяжело ему ни было, он не принял политику американских инвесторов, которых мало интересует положение района, пошел с ней вразрез…»^[132]

Так Ю. Иванов стал пособником «злобных» американцев. А ведь Юрий Иванов не врал, есть все основания верить его словам. И в этом мы убедимся позже. И в этом убедит нас никто иной, как Вячеслав Сметанин.

Да, «стрелку» перевели на всё тех же американцев. И больше всех о вреде, который нанесли «американцы», распространялся в прессе и на митингах Вячеслав Сметанин:

«Надо же было додуматься, привести сюда американцев, не стратегического партнера, который мог бы действительно оживить производство, а конкурента с двумя намерениями: дешево купить — дорого продать, а также вывести из состояния конкурентоспособности на рынке сбыта. Судите сами: мы делаем обойную бумагу, оборачиваемость которой 90 дней, вместо 26, как у них. Американцы освободили для себя весь рынок…»^[133]

Попытался профсоюзный лидер Лев Ханатаев высказать свое особое мнение (у него, видимо, были свои личные на то причины):

«Мы неправильно приватизировались, думаю, что главный приватизатор района, господин Дубинин, допустил ошибку с нашим комбинатом… Нас купили американцы: примерно восемьдесят процентов акций у них — что называется, полные хозяева. Но инвестиций никаких в ЦБК не вкладывают, им почему-то не выгодно, чтобы мы нормально работали. Под американским руководством с комбинатом происходит то, что происходит»^[134].

Его тут же поправили: Вам, Лев Ильич, «надо много работать как в плане повышения собственного уровня, так и в плане разъяснительной работы в трудовом коллективе»^[135]. А «трудовой коллектив принял единственно правильное в той ситуации решение: приватизация предприятия по 3-му варианту».

Вот и отвечайте перед своими профсоюзными товарищами: «Каким же образом американцы стали владельцами почти 80 % акций, а трудовой коллектив лишился возможности управлять предприятием?» И не надо по привычке назначать «стрелочника» (коим и оказался главный приватизатор района — председатель КУГМИ)»^[136].

Сам же Виктор Васильевич Дубинин, если дело касалось персональной ответственности, в этой истории предпочитал вспоминать «доприватизационного» директора: «Речь идет о Найдине, деятельность которого завершилась не просто скандалом, а уголовным делом, и спасла его лишь объявленная амнистия»^[137].

«Альянс» подставил, или — а были ли американцы «лохами»?

Слушая Юрия Иванова, директора Выборгского ЦБК, может сложиться впечатления, что в год монопольного правления инициативной группы он был явно недоволен появлением каких-то иностранных акционеров (да и любых акционеров, которые своим присутствием напоминали о необходимости проведения годового собрания): «Сейчас уже 5 американских фирм являются нашими совладельцами. Тянутся сюда иранцы, китайцы и вообще всевозможные народы. И финны, конечно же. Им важно убрать «буфер» между своими производителями и российским рынком…»^[138]

Но вот проходит несколько месяцев, и «картинка» в структуре капитала Выборгского ЦБК кардинально меняется. В феврале 1996 года 61 % акций имеет американская компания «Альянс Целлюлоза ЛТД», зарегистрированная в оффшорной зоне на Кипре, представитель которой, доктор Дюла Мадаи, возглавил совет директоров. Совладельцами стали также 16 иностранных юридических лиц, в том числе тоже американские банки «Фест Бостон» и фирма «Люкедиа». Отечественных юридических лиц среди акционеров нет, кроме «Рослеспрома», который держит «золотую» акцию. Вся эта коммерческая информация — со слов директора акционерного общества Юрия Иванова. Теперь он утверждал, что не видит ничего страшного в том что «приобретя акции, американцы приобрели недвижимость, которую, разумеется, не смогут вывезти за океан. Что же плохого в том, что они будут вкладывать свои деньги в развитие нашего производства, обеспечивать работой наших людей?»^[139] От Юрия Ивановича узнаем, что «часть акций была куплена на чековом аукционе, часть — непосредственно у работников комбината, а 25-процентный пакет компания приобрела у московского СП «Эллис-Лак», которое входило в инициативную группу на стадии акционирования. Всё это было сделано с ведома и согласия областного антимонопольного комитета». И что примечательно: «Параллельно компания купила 21 % акций Сегежского ЦБК, 11 % — «Сахалинлеспрома», что свидетельствует о её профессиональном интересе к нашей отрасли. Кроме того, насколько мне известно, она занимается телекоммуникациями, цветной металлургией, недавно в печати промелькнуло сообщение о приобретении ею завода по производству олова»^[140].

Вообще-то, наверное, этой информации уже достаточно, чтобы доказать несостоятельность утверждения: «Альянс Целлюлоз Лимитед» — неизвестная в деловом мире компания». Скорее, её знали как компанию с явным намеком на криминальность: эта «англоназываемая» фирма была известна не как американская, а как британская с кипрской регистрацией: «Назревал запрос уже от Правительства России об отцах-основателях якобы кипрской фирмы «Альянс Целлюлоза Лимитед»:

…У руководства появляется некто С. Мооди, тот самый, который, согласно заявлению М. Вилсона, по неизвестным причинам в консульстве Великобритании не зарегистрирован. «Согласно официальной справке Леноблимущества С. Мооди» — «лицо, не известное консульству Великобритании, но называющее себя гражданином этой страны»^[141].

Второе утверждение, внедряемое в сознание интересовавшихся состоянием дел акционерного общества: «Альянс» проводил самостоятельную политику, которая и подорвала экономическую основу комбината». Вся ответственность за крах перекладывается на руководство «Альянса». В результате действий председателя Совета директоров С. Моуди, представляющего интересы «Альянс Целлюлоза Лимитед», производство на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате было остановлено, и он стал банкротом.

Получается, что «Альянс Целлюлоза Лимитед» не остановилась ни перед какими расходами, чтобы скупить фактически все акции Выборгского ЦБК. Как отмечено в одном документе: «Компания «Альянс» Целлюлоза Лимитед» осуществляла скупку акций у юридических и физических лиц.…Это действие способствовало укреплению на предприятии позиций неэффективного собственника…»^[142].

Парадокс: вложили миллионы долларов, а управлять собственностью не смогли. Возможно ли такое? Вряд ли! Общеизвестно, что любая «западная» фирма, которая смогла заработать «миллионы» долларов, умеет ими грамотно распорядиться.

Значит, либо она вовсе не «западная» фирма, либо против неё очень грамотно сыграли, оказав соответствующую «консультационную» помощь на российском фондовом рынке. Надо отметить, что подобная ситуация была не единичной в стране. Павел Хлебников, доктор Лондонской школы экономики, специализирующийся на изучении современной российской истории, в своей известной книге о «прима-ворюге» отечественного бизнеса, пишет следующее: «Иностранным юридическим лицам, например «CS Fist Boston», «Brunwick-Warburg» и неким автономным структурам — «Leucadia Group» — удалось купить какую-то долю акций в хороших компаниях. Но это не означало, что они обладали теми же правами, что акционеры в США или Западной Европе. В своем большинстве директора российских предприятий считали, что сторонние акционеры в компанию ничего не вкладывают и просто лезут в чужие дела»^[143]. Заметим, что в указанном перечне иностранных фирм две имеют прямое или косвенное отношение к Выборгскому ЦБК.

Почему был сорван инвестиционный конкурс?

По плану приватизации, крупный пакет в 20,7 % акций должны были продать по инвестиционному конкурсу. По условиям конкурса, проводимого Фондом имущества Ленинградской области с участием представителей Российского фонда федерального имущества^[144], победитель должен был вложить в предприятие минимум 36,25 млн. долларов в течение трех лет.

Проведение именно инвестиционного конкурса имело объективные предпосылки. Специалисты знали и о некоторых технологических минах, которые необходимо было обезвредить, чтобы через энное количество лет они не рванули. Естественно, всё это не было секретом ни для руководителей предприятия, ни для людей, осуществлявших приватизацию комбината.

В. В. Дубинин: «…Построена была только первая очередь комбината. Вторая очередь предполагала создание производства беленой целлюлозы. Своего сырья комбинат не имеет и вынужден покупать целлюлозу на стороне. Поэтому предприятие является технологически не завершенным»^[145].

На вопрос «Что Вы скажете об экологических проблемах?» директор комбината Юрий Иванов ответил так^[146]: «По большому счету, после реконструкции комбината таких проблем не существует, они были решены в ходе модернизации производства. Есть лишь отдельные моменты. К примеру, при варке целлюлозы мы получаем лигносульфонаты, которые реализуем как продукцию. Представьте, что потребитель дал отбой, и мы оказываемся перед дилеммой: сливать отходы в залив или останавливать завод?..

С хронологией проведения конкурсов и аукционов читатель уже познакомился во первой главе. Напомним, что на первый конкурс 26 мая 1995 г. было подано четыре заявки. В том числе от «Эллис-Лак» и акционерного общества «Альянс Целлюлоз Лимитед». Это было первое официальное появление на выборгском горизонте АО «Альянс Целлюлоза Лимитед». Однако комиссия по различным причинам не признала ни одного из заявителей участником конкурса. На повторный инвестиционный конкурс 10 июня 1995 г. заявок на участие в конкурсе не поступило.

Конечно, причину срыва инвестконкурса можно усмотреть в «меркантилизме» Российского фонда федерального имущества, заинтересованного в получении «живых» денег. Однако вряд ли это было единственной причиной. Вероятно, что сошлись в едином порыве «сердечные помыслы» и «Альянса» и «Эллис-Лак» — как говорится, они нашли друг друга.

Зачем им конкурс? Одному не нужна контролируемая государством ситуация, второму — тем более, не дай Бог, что всплывет старое.

А самое главное, зачем излишне тратиться. Ещё в ноябре 94-го года директор ВЦБК Юрий Иванов прогнозировал развитие событий следующим образом: «Иностранцы ещё не хотят покупать акции на конкурсе за 36 млн. долларов. Мы, говорят, подождем, когда конкурс провалится, и купим за 2 млн. долларов…»^[147]

Это когда Юрий Иванович не знал «американцев», а когда «узнал» и «полюбил», то стал основным защитником версии, по которой «фирма «Альянс целлюлоза ЛТД» была готова вложить в инвестирование комбината 42 миллиона долларов. Но на её пути встал российский Фонд имущества…»^[148]

Фонд имущества России усомнился в серьезности намерений фирмы. По его мнению, данная фирма является не слишком серьезной, имеет даже криминальный душок, и потому она не может владеть большим количеством акций. Американцы же были готовы вложить 42 миллиона долларов за право владения ещё 20,7 % акций. Дабы подтвердить свои планы, фирма «Альянс» положила 8 миллионов долларов на свой счет в московский банк «Диалог» Но с тем же результатом: «Не исключено, что определенная, не самая лучшая инициатива исходит от Рослеспрома»^[149].

И хотя в сентябре 1995 года «альянсовский» директор Ю. Иванов доказывал, что «Американцы уже вложили в модернизацию комбината свыше 1 миллиона долларов. Планируются и более весомые инвестиции»^[150], последующие события доказывали несколько обратное. Во всяком случае, 25 марта 1997 г. на совещании в Госкомимуществе, проводимом в соответствии с поручением Правительства с участием А. Коха, П. Мостового и Г. Таля констатируется: «Документального подтверждения о размере и форме внесения инвестиций со стороны его акционеров не представлено»^[151]. Сей факт — отнюдь не в пользу «Альянса». Но он хорошо подтверждает версию о возможности сговора между «Эллис-Лаком» с их подельщиками из системы Госкомимущества и «Альянс целлюлоза ЛТД», настроившейся на покупку «по дешевке» серьезного объекта.

Сама фирма «Эллис-Лак» срочно продает свой пакет «Альянсу» (называют цифру в 5 миллионов долларов^[152], а купили они примерно за 91 миллион рублей на всех «инициативных» подельщиков) и с огромной прибылью «вытягивает свое тело» из комбината. Но не уходит. В руках «инициативных» товарищей по-прежнему находилось ведение реестра акционеров АООТ «Выборгский ЦБК».

Пользуясь своим монопольным положением, участники АОЗТ «Эллис Лак» организовали скупку акций у членов трудового коллектива фактически за бесценок, поскольку выплата заработной платы производилась нерегулярно, а с июля 1996 г. совсем прекратилась^[153]. Без «Эллис Лак» вряд ли кто смог самостоятельно организовать скупку акций в столь крупных размерах.

Заметим, что в отличие от более позднего расхожего «мнения» — мол, трудовой коллектив Выборгского ЦБК «жировал» на продаже своих акций, пресса тех лет отметила совершено иную картину: «А скупаются акции у трудового коллектива просто по смехотворной цене»^[154].

В июне 1995 года, анализируя события, происходящие в районе, «Выборгские ведомости» писали: «…Сейчас главные события разворачиваются на Выборгском ЦБК. По сведениям из неофициальных источников, уже около трети из 5 миллионов акций принадлежит зарубежным фирмам. В основном, американским, среди которых выделяется банк «Фест Бостон» — один из самых активных «покорителей» российского рынка ценных бумаг… Американцы, вполне вероятно, приобретают акции из чисто спекулятивных соображений: к осени ожидается всплеск интереса западных инвесторов к России…

Высказывалось даже предложение, что именно поэтому уже дважды срывались инвестиционные торги по продаже последнего пакета акций ВЦБК. На торгах, как подтвердила и история с приватизацией «Светогорска», иностранные инвесторы вынуждены покупать акции по гораздо большей стоимости, да ещё и принимать определенные обязательства по управлению производством»^[155].

Комментарий звезды российской приватизации

Когда пришло время «разбираться» с трудовым коллективом, «оказалось» «американцев» тоже не пустили на комбинат. Получив контрольный пакет, фирма «Альянс Целлюлоза», не была допущена на предприятие и не смогла взять управление в свои руки даже тогда, когда ЦБК катился в пропасть, и необходимо было срочное вмешательство.

Фактическую беспомощность «Альянс Целлюлозы» в российской действительности позже подтвердил депутат Государственной Думы Г. Томчин, бывший в то интересное время начальником управления приватизации КУГИ Петербурга: «На семинаре в Гарварде представитель «Целлюлозы» спросил меня, — когда же мы сможем попасть на завод? Единственное, что я мог ответить: «Не скупай, чего не знаешь!»^[156]

Спящая Фемида, или Контрольный выстрел

К лету 1996 года резко ухудшается финансовое положение Выборгского ЦБК. Оно выразилось в неудовлетворительной структуре баланса и наличии устойчивой тенденции роста задолженности перед бюджетом и внебюджетными фондами.

Внешнее управление

Заседание областного арбитражного суда, на котором решится вопрос о банкротстве, должно было состояться 8 октября 1996 года. Как ни странно, от сообщений в прессе, веяло каким-то оптимизмом. Оказалось, что зловещее слово «банкротство» никого не пугает. «Государство прямо-таки провоцирует банкротства, устанавливая налоги, которые всё равно невозможно заплатить, — поделился мнением руководитель одного выборгского предприятия. — Вообще же банкротство — это как, пардон, расстройство желудка — неприятно, но полезно. Прочищает»^[157]. Прямо-таки, капиталистическая романтика!

Что любопытно, подчеркивалось в местной прессе, «соответствующее обращение в суд подали сами акционеры комбината». Вот дела какие интересные: вместо счастливого рыночного завтра, — суицидальные мотивы!..

О каких же акционерах идет речь? Ответ дает бывший член «инициативной группы», директор комбината Вячеслав Сметанин.

«Мы пошли на банкротство не просто так. Это был единственный законный юридический шаг — отстранение американцев от управления. Они меня сами пригласили, когда я пришел в апреле прошлого года. В мае я им сказал: ваша политика, господа, ведет к краху комбината, так дальше нельзя. Есть программа запуска, давайте деньги. Не дали… Я вынужден был обратиться в налоговую полицию, потому что они мне выкручивали руки. Прежде всего, председатель Совета директоров Стив Моуди, чтобы я отдал за бесценок целлюлозу в Америку. Я сказал, что этого не будет, и с помощью налоговой полиции арестовали продукцию. И это не помогло. Тогда пошли в комитет по банкротству и сказали, что Выборгский ЦБК надо объявлять банкротом. Только так можно отстранить американцев от управления…»^[158] Такая вот героическая история. Так что, силовые структуры, в лице налоговой полиции в первую очередь, были более чем «причем» в этой истории. (Не случайно, что через некоторое время руководителю этого подразделения Олегу Петрову очень потребуется срочно получить депутатскую неприкосновенность, и он начнет активную кампанию, успешно завершенную, по выборам в Законодательное собрание Ленинградской области).

26 августа 1996 года Территориальное агентство Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) по Ленинградской области подало в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области заявление о возбуждении производства по делу о несостоятельности акционерного общества «Выборгский ЦБК».

Позиции кредиторов по этому вопросу разошлись. Руководство Выборгского ЦБК и большинство кредиторов, признавая задолженность ВЦБК, ходатайствовали о введении внешнего управления. Компания «Альянс Целлюлоз Лимитед» вообще не признавала наличия оснований для банкротства ВЦБК. «…Американцы утверждали, что причиной банкротства Выборгского ЦБК стали огромные затраты на содержание жилищно-коммунальной сферы в поселке Советский, в котором проживают практически все работники комбината. По их подсчетам, на это за 1995–1996 гг. ушло 137 млрд. руб., которые теперь, как предлагали американцы, должны быть зачтены как убытки в счет погашения задолженности ЦБК». Им оппонируют областные чиновники высокого ранга: «Американцы переводят вопрос из экономической в чисто политическую плоскость, полагает начальник территориального агентства по делам о несостоятельности (банкротстве) Виктор Быченков, по оценкам которого затраты на содержание жилищно-коммунальной сферы у Выборгского ЦБК составили не 137 млрд., а 16 млрд. руб. Суд, видимо, прислушался к словам Виктора Быченкова»^[159].

Никто не настаивал на объявлении предприятия банкротом. Такое ощущение, что в те дни, отмеченные определенной неразберихой, как никак, но ВЦБК первым среди предприятий района переживал судебное разбирательство по поводу банкротства, — царила атмосфера очередной «халявы»: Пройдя горнило арбитража, ЦБК получил 18-месячную отсрочку по долгам, достигающим 230 млрд. рублей,^[160] и возможность пользоваться расчетным счетом, который был заблокирован в течение полутора лет.

Группа кредиторов, в том числе ЗАО «Басс-Бизнес», ЗАО «Банк Таврический», АООТ «Ленэнерго», ТА ФУДН(б), предложили кандидатом в арбитражные управляющие А. С. Бочкарева, предоставившего свой план мер по восстановлению платежеспособности комбината. ЗАО «Промбаза ЛМУ СЗЭМ», также являющееся кредитором, предложило назначить арбитражного управляющего по конкурсу, имея возможность предложить другого кандидата. Но «поскольку не нашлось желающих взять на себя роль санатора и 40 % долгов комбината, суд счел необходимым назначить на него внешнего управляющего»^[161], и 8 октября Арбитражный суд принял решение ввести внешнее управление имуществом ОАО ВЦБК и объявил о конкурсе по кандидатуре арбитражного управляющего. Был также объявлен мораторий на удовлетворение требований кредиторов к должнику.

Арбитражным управляющим был судом утвержден А. С. Бочкарев.

Как эмоционально отметил впоследствии директор комбинат В. В. Сметанин: «…и вот пришел Александр Сергеевич. Мы вдвоем стали бороться за комбинат»^[162].

Контрольный выстрел

…Выборгский ЦБК якобы подал признаки жизни. После длительного вынужденного перерыва были запущены производства, комбинат заработал «по полной схеме». До того действовали только системы жизнеобеспечения поселка Советский. Под началом внешнего управляющего предприятие, долги которого были законсервированы на полтора года, вроде бы начал понемногу наращивать выпуск продукции.

Вроде бы…

По факту, полубанкротство сменилось полным банкротством, зафиксированным решением Арбитражного суда под занавес года. Внешнее управление оказалось не тем лекарством, которое способно вылечить экономику комбината…

Происходящие на комбинате процессы прокомментировал председателем Выборгского КУГМИ Виктор Дубинин: «В какой-то степени внешнее управление оказалось эффективным. Внешний управляющий со своей командой за 2 месяца смогли определить и доказать всем кредиторам, суду, что в данной ситуации внешнее управление не сможет поставить предприятие на ноги. Когда эта группа сопоставила сумму долгов предприятия с возможным объемом выпуска продукции, прикинула, в какие сроки можно рассчитаться с долгами, стало ясно, что в таких условиях, когда долги «замораживаются», а проценты на них продолжают и продолжают набегать, предприятие не в состоянии угнаться за возрастающим долгом и когда-либо ликвидировать его полностью. Четкий анализ, сделанный управляющим и его командой, позволил доказать Арбитражному суду, что сегодня надо переходить к конкурсному управлению»^[163].

Честно говоря, весьма странное представление об эффективности внешнего управления. А далее Дубинин сказал следующее: «Если в течение месяца решение Арбитражного суда не будет обжаловано кем-либо из кредиторов и, следовательно, вступит в законную силу, то предприятие ликвидируется…

Остальное уже технические детали.

Не сомневаюсь, что данная «операция» была согласована всеми участниками. В первой декаде декабре в Администрации Выборга состоялось совещание по поводу текущего состояния Выборгского целлюлозно-бумажного комбината. Специально по этому вопросу, — «вопросу выхода комбината из кризиса» — после совещания в районе глава Выборгской Администрации Владимир Кириллов срочно уехал в Москву, в Министерство лесобумажной промышленности^[164]. Несомненно, что его заместитель — В. В. Дубинин — не мог не участвовать в этих обсуждения и подготовке к ним. И озвученные им перспективы Выборгского комбината являлись отнюдь не личными прогнозами.

Уместно здесь привести выдержку из одного, более позднего документа. В марте 1998 года увидела свет «Справка о работе комиссии по рассмотрению ситуации, сложившейся на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате». Мы ещё будем иметь возможность детально разобрать и проанализировать её содержание, здесь же коснемся только темы банкротства: «Основанием для такого решения явилось, в частности, мнение представителей Правительства Ленинградской области, Администрации Выборгского района, а также позиции представителя трудового коллектива ОАО «Выборгский ЦБК»^[165]. Подтверждающих материалов авторы не приложили, но мы им поверим: были и «мнения» и «позиции»…

В. В. Дубинин: «Конкурсным управляющим, возможно, станет то же лицо, которое было внешним управляющим. Его назначает Арбитраж по предложению совета кредиторов»^[166]. И 24 декабря 1996 года Арбитражный суд, по заявлению внешнего управляющего А. С. Бочкарева о невозможности достижения цели внешнего управлении, останавливает внешнее управление предприятием и открывает конкурсное производство В связи с апелляционной жалобой компании «Альянс Целлюлоза Лимитед», решение об открытии конкурсного производства вступило в силу 1 февраля 1997 года.

11 февраля 1997 года определением Арбитражного суда из двух предложенных кредиторами кандидатур конкурсного управляющего (А. С. Бочкарев и П. В. Белькевич)^[167] назначен конкурсным управляющим А. С. Бочкарев, при этом учитывалось наличие у него сертификата специалиста по антикризисному управлению и проведение им анализа финансово-хозяйственного состояния ЦБК. Этим же решением отстранен от обязанностей по управлению предприятием генеральный директор ОАО «Выборгский ЦБК» В. В. Сметанин.

Уместно привести здесь мнение авторитетного среди специалистов-профессионалов Сергея Фивейского^[168]:

«Специалист по антикризисному управлению подобен психологу, помогающему человеку выйти из кризиса: если есть кризис, его нужно анализировать и искать пути преодоления.…Антикризисное управление — комплексный и непрерывный процесс. В кризисе время от времени находится любое предприятие. Кризис может быть вызван внешними причинами, а может быть спровоцирован внутренними проблемами, которые в силу обстоятельств не могут разрешиться…

Антикризисное управление может быть реализовано не только в рамках закона о банкротстве. Банкротство — это крайняя ситуация. Можно заниматься реформами и развитием, например, в рамках закона об акционерных обществах. Ещё один вариант антикризисного управления — это программа реструктуризации промышленных предприятий по инициативе городской администрации. По своей сути план реструктуризации — это аналог плана внешнего управления, только предприятие не находится в процедуре банкротства…»^[169].

Учитывая ту «легкость», с которой А. С. Бочкарев в двухмесячный срок «разобрался с ситуацией на Выборгском ЦБК, теми качествами, которые перечислил его коллега, он явно не обладал. Или он руководствовался совершенно иными целями, отличными от тех которые он декларировал. Что и подтвердили дальнейшие события.

А. С. Бочкарев: «Куда делись деньги? Как это могло всё случиться? Тут «чудес», конечно, много… Не мне, конкурсному управляющему, пришедшему со стороны, отвечать на эти вопросы»^[170].

Был ли комбинат банкротом?

Сделаем ещё одну попытку разобраться с вопросом: было ли АООТ «Выборгский ЦБК» банкротом?

К сожалению, в тот период исполнительная власть, как регионально-муниципальго уровня, так и федерального, не могла, да и не особо стремилось разобраться в назревающем конфликте, и, естественно, не делала даже попыток сделать экономический анализ состояния комбинат, лишь жонглировала цифрами долгов.

Обратимся к документу, подготовленному юридической консультацией № 51 «Лебедев и Партнеры» Санкт-Петербургской Объединенной коллегии адвокатов, — «Анализ мероприятий по приватизации Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и последующей несостоятельности (банкротства) АО «Выборгский целлюлозно-бумажный комбинат» с точки зрения их соответствия законодательству». Документ подписан заведующим консультацией, кандидатом юридических наук К. К. Лебедевым:

«Оценивая положение предприятия с экономической точки зрения, следует отметить, что на 1 сентября 1996 года (исковое заявление о признании несостоятельным (банкротом) ОАО «Выборгский ЦБК» было подано 26.08.1996 года) кредиторская задолженность составляла 67 585 017 317 рублей, а дебиторская задолженность составляла 35 000 855 028 рублей. Отрицательное сальдо равнялось 325 851 622 рублей. При этом необходимо учитывать, что Администрация г. Выборга имела задолженность перед Комбинатом в размере 136 800 000 рублей. Задолженность Комбината по заработной плате составляла 13 178 000 рублей. Общая сумма задолженности на 25.06.1997 года составила всего 514 979 002 рубля. Из суммы кредиторской задолженности 88 677 130 рублей были обеспечены залогом имущества.

Оценка указанных показателей позволяла говорить о наличии реальной возможности восстановлении платежеспособности Комбината и отсутствии необходимости признания его банкротом».

Итак, округлим для удобства: кредиторская задолженность («комбинат должен») — 67,6 млрд. руб., дебиторская задолженность («комбинату должны») — 35,0 млрд. руб. Отрицательное сальдо (то есть «плохо для комбината») — 32,6 млрд. руб.

Из справки К. К. Лебедева:

«Позиция Территориального ФУДН по Ленинградской области заслуживает резкой отрицательной оценки: Комбинат был в состоянии вести нормальную производственно-хозяйственную деятельность, его продукция пользовалась большим спросом, устойчивые связи с потребителями-заказчиками сохранились, наряду с кредиторской задолженностью имелась большая дебиторская задолженность, структура баланса могла быть скорректирована за относительно короткий промежуток времени, тем более, что ни один из кредиторов не ставил вопрос о признании Комбината несостоятельным (банкротом). Какими обстоятельствами вызывалась поспешность ФУДН, в чьих интересах было направлено заявление в арбитражный суд? Во всяком случае, не в интересах государства, да и не в интересах кредиторов. Эти вопросы должна выяснить прокуратура…

Представитель Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) поддержал в заседании ходатайство о назначении внешнего управления. Однако внешнее управление было сорвано. Назначенный 8.10.1996 года внешним управляющим гр. Бочкарев А. С. уже 26.11.1996 года заявил о необходимости прекратить внешнее управление ввиду его неэффективности. План внешнего управления, предложенный гр. Бочкаревым А. С., был заведомо бесперспективным, и ещё на стадии его обсуждения вызвал многочисленные нарекания со стороны ознакомленных с ним кредиторов. Несмотря на эти обстоятельства, заявление гр. Бочкарева А. С. о прекращении внешнего управления судом было удовлетворено при существенных нарушениях действующего законодательства.

Так, в соответствии с п. 2 ст. 12 Закона РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» 1992 года, действовавшего на момент рассмотрения дела арбитражным судом, основанием для назначения внешнего управления является наличие реальной возможности восстановить платежеспособность предприятия-должника. Следовательно, при назначении внешнего управляющего — гр. Бочкарева А. С. 8.10.1996 года, арбитражный суд убедился в наличии такой реальной возможности. При таких обстоятельствах суд, руководствуясь положением п. 10 ст. 12 Закона, предоставляющим любому кредитору право обратиться в суд с заявлением о пересмотре плана внешнего управления, должен был удовлетворить ходатайство кредитора-компании «Альянс Целлюлоза Лимитед» об изменении плана внешнего управления и замене внешнего управляющего, так как Компания предложила провести ряд реальных мероприятий, основанных на действующем законодательстве (таких как — уменьшение кредиторской задолженности за счет исключения из неё долгов по содержанию социально-коммунальной сферы, передача на баланс Администрации г. Выборга объектов, не подлежащих приватизации, проведение переоценки основных фондов предприятия, уменьшения налогооблагаемой базы и т. д.), и позволяющих восстановить платежеспособность комбината. Однако суд, в противоречие своим выводам, сделанным всего лишь за один месяц до отклонения ходатайства компании «Альянс Целлюлоза Лимитед» о назначении внешнего управления, отменил внешнее управление.

Как видно, и на этой стадии была проявлена трудно объяснимая поспешность, и вместо того, чтобы наметить и осуществить конкретные мероприятия по санации Комбината, Арбитражный суд поспешил прекратить внешнее управление и признать ОАО «Выборгский ЦБК» несостоятельным (банкротом).

Основанием принятия ряда судебных актов и, в том числе, решения о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Выборгский ЦБК», открытии конкурсного производства и проведении торгов послужили представленные в суд протоколы заседаний собраний кредиторов. Анализ имеющихся протоколов позволяет сделать вывод, что собрания кредиторов проводились с нарушениями действующего законодательства, не имели кворума и, следовательно, законных полномочий на принятие каких-либо решений. Суд, положив в основу своих выводов о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Выборгский ЦБК» указанные протоколы, вынес необоснованное и незаконное решение.

Собрание кредиторов является правомочным, если на нем представлены кредиторы с правом голоса, сумма требований которых составляет не менее 50 процентов от общей суммы не обеспеченных залогом обязательств, — п.3 ст.23 Закона «О несостоятельности (банкротстве) предприятий».

На собраниях кредиторов из более чем 550 кредиторов присутствовали только 5–7 кредиторов, общая сумма требований которых не превышала и 40 процентов общей суммы долговых обязательств, причем из этих 5–7 кредиторов, присутствовавших в качестве постоянно участвующих и оказывающих влияние на принимаемые решения посредством участия в голосовании, были представлены 4 кредитора, чьи имущественные требования были полностью обеспечены залогом.

Согласно принятому на собрании кредиторов положению о комитете кредиторов предприятия ОАО «Выборгский ЦБК», решения, принимаемые комитетом кредиторов, должны быть одобрены общим собранием кредиторов большинством голосов кредиторов, составляющим две трети от суммы обязательств предприятия-должника. Ни одно из решений комитета кредиторов, определяющих порядок проведения внешнего управления, порядок проведения торгов и утвердивших результаты торгов, не одобрялись таким количеством голосов кредиторов.

В результате чего решения и определения суда являются не только незаконными и необоснованными, как вынесенные без учета мнения собрания кредиторов, но и нарушают права 90 % кредиторов, права трудового коллектива — одного из основных кредиторов, права собственников предприятия».

Учитывая эти обстоятельства, отмеченные высококвалифицированным юристом, естественным образом вытекал вопрос о незаконности решения арбитражного суда о признании несостоятельным (банкротом) ОАО «Выборгский ЦБК».

Попытка отмены указанного решения арбитражного суда предпринималась неоднократно, фирма «Альянс целлюлоза» судебным порядком пыталась вернуться к процедуре внешнего управления.

Реальная возможность восстановления платежеспособности комбината не была утрачена, как минимум, до ноября 1999 года, когда специалистами юридической консультации № 51 «Лебедев и Партнеры» был подготовлен тот документ, на который мы ссылаемся.

Когда сердце перестало биться…

Самое время напомнить «отцам» района, Н. В. Смирнову и В. В. Кириллову, и «крестным приватизации», В. В. Дубинину и К. П. Моргунову, что невыполнение именно ими более чем конкретных обязанностей по переводу социальных объектов, находившихся на балансе Выборгского ЦБК, в муниципальную собственность поставило поселок на грань катастрофы. Не в переносном, — в фактическом смысле…

Формально в администрации Выборгского района меры принимались.

На вопрос Виктору Дубинину, заданный корреспондентом «Выборгских ведомостей» в январе 1997 года, не поставит ли ликвидация предприятия соцкультбытую инфраструктуру поселка Советский на грань вымирания, Виктор Васильевич ответил вполне определенно и оптимистично: «Если решение суда вступит в законную силу, весь соцкультбыт должен быть в течение месяца принят в муниципальное ведение. Мы уже готовимся к этому — в Советском создается муниципальный комбинат коммунальных предприятий. Что касается средств, то комбинат пока будет содержать жилье и всё прочее в счет долгов местному и областному бюджетам. Этот долг составляет примерно 400 млрд. руб. Во всяком случае, жители поселка не пострадают^[171].

Свежо предание… Уже в марте отцы района признались, что «передача жилфонда и соцкультбыта поселка Советский на баланс муниципалитету» весьма сложна и проблематична. Денег-то нет. Глава администрации Выборга Владимир Кириллов и председатель Выборгского КУГМИ Виктор Дубинин назвали сумму, в какую передача всего жилищно-коммунального хозяйства поселка может обойтись Выборгской администрации — 33 с лишним (!) миллиарда рублей. Это при 186-миллиардном бюджете района на 1997 год^[172]. Но Владимир Кириллов продолжал уверять жителей Советского, всё будет хорошо, ибо мы вместе «сидим в одной лодке»…

Реальность же оказалась ужасной. Ни тогда, ни потом, ни сейчас господа руководители района, и области тоже, никак не могли объяснить тот факт, как благодаря «заботе» районной администрации без копейки денег остались дети поселка Советский. В марте 97-го года пресса констатирует: «Женщинам не выдают детских денег»^[173]. Но ведь эти деньги никакого отношения к предприятию ОАО «Выборгский ЦБК» не имеют. Журналисты могли в этом тогда не разобраться. А господа из Администрации об этом знали.

Уже в январе 97-го стало ясно, что будут закрываться детские сады («Недавно из-за нехватки средств были закрыты детские сады»^[174]). А ведь именно они были предметом гордости жителей Советского: светлые просторные помещения, со вкусом оформленные игровые комнаты и спальни, груды разноцветных игрушек, расставленных так, как будто только и ждут прихода своих маленьких хозяев… Это — детский сад «Островок». Второй такой же — «Росинка». Весной 97-го в них стало пусто («пусто, пусто и непривычно режущая слух тишина»)^[175].

Только из работников «Островка» оказались на улице свыше восьмидесяти человек, 240 детишек сидят по домам с безработными родителями, с прошлого года не получающими зарплату, или болтаются без надзора («говорят, некоторых можно встретить на местных помойках»)^[176].

С какой легкостью иногда чиновниками произносились фразы подобные этой: «У нас, как и везде, обострились социальные проблемы»^[177]. А ведь это конкретные люди, семьи, дети…

Масштабы социальной трагедии в Советском можно очертить, начав со статистики по детям. Как отмечал в феврале глава поселковой администрации Валентин Юзюк: «Есть и просто беспризорные, неухоженные ребята из неблагополучных семей. Их около 60»^[178]. Уже в мае пресса его подправила: «Что могут дать детям родители, озабоченные поиском средств к существованию? По сведениям прошлого года, в Советском около 100 детей-дошкольников «воспитание» получают в семьях неблагополучных, необеспеченных»^[179]. Слукавил журналист, или тогда ещё не понимал масштабы трагедии? В Советском все семьи работающих на целлюлозно-бумажном комбинате к концу 1996 года были «необеспеченными».

Осенние дожди буквально добивали музыкальную школу. Она размещалась в довоенном деревянном «скворечнике», где треснули потолочные балки, а в прошлом году обвалилась часть стены. В эту школу, несмотря на безденежье большей части населения Советского, ходит 220 детей^[180]. В. Юзюк: «Чтобы отремонтировать школу, надо было изыскать 500 млн. рублей из поселкового бюджета. Заложили эту сумму на 1996 год, но остановился комбинат, и дело застопорилось…»^[181].

Беда градообразующих предприятий — избаловали они своих работников вниманием при советской власти. А как её не стало, где, например, здоровье подправить? Раньше-то и больница, и поликлиника были первоклассные, для себя же старались: современное оборудование, физиотерапия, массаж, кабинет рентгенологической и ультразвуковой диагностики, флюорограф, две лаборатории…

Февраль, 97-го. Евгений Юрьевич Жжонов, главный врач больницы:

«…В поликлинике помощь оказывается в полном объеме. Конечно, всё держится на человеческом терпении. 160 миллионов рублей должен нам по итогам работы за минувший год Фонд обязательного медицинского страхования. Мы не получили то, что заработали.

Месяцами сидим без медикаментов, запасы остались только на крайний случай. Прием больных в стационар сегодня у нас ограничен, хроническим больным в госпитализации отказываем, просим наших пациентов самих покупать лекарства. Пока кормим больных три раза в день, но уже скоро в ужине будем отказывать. Боюсь, что с 1 марта, если ничего не изменится, мы ничего не сможем делать вообще.

А кроме всего, приказом Фонда обязательного медицинского страхования в феврале этого года с нас снимают пятьдесят процентов зарплаты, так как мы не прошли лицензирование, финансирование снимают по всем разделам работ и в стационаре, и в поликлинике.

Выходит, что деньги, которые район перечисляет в Фонд, не возвращаются. Фонд не исполняет своих обязательств и ещё наказывает нас снижением зарплаты. А ведь у нас в больнице сегодня трудится 104 человека, в том числе 13 врачей, у всех семьи, которые нужно кормить.

…Больница может жить, рентабельность у нас высокая, штаты не раздуты. Но врачи не защищены ни финансово, ни юридически, ни морально. Люди у нас в поселке зарплаты не получают, комбинат стоит, но за медицинской помощью жители поселка всё равно придут к нам»^[182].

Впрочем, помирать тоже не рекомендовалось, проблемы могли возникнуть. Валентин Юзюк, глава поселковой администрации: «…Многие наши планы исполнить не удалось.…Не смогли открыть новое кладбище. Без него тоже ведь нельзя»^[183]. Может и выжили, потому что новое кладбище не открыли тогда!?

Постепенно, «почувствовал разницу» и местный рынок.

В свое время было решено ликвидировать «вечный беспорядок» вокруг местного центрального продовольственного магазина, именуемого «стекляшкой». Началось в поселке строительство «на бюджетные средства» крытых торговых рядов, симпатичных, уютных, в лучших традициях русского деревянного зодчества. Построили первый ряд, и тогдашний глава поселковой администрации быстренько сдал рынок в аренду некой коммерческой структуре. Фирма-арендатор, засучив рукава, принялась строить по такому же типу второй торговый ряд, а параллельно задумала строительство и забора вокруг рынка. К этому времени с Выборгским целлюлозно-бумажным комбинатом случилось то, что случилось, — он остановился. И вот, казалось бы, фирма коммерческая, не зависящая от разных внешних факторов, тоже вдруг строительство прекратила^[184]…

Ещё одна жертва — гостиница «Чайка», спокон века получавшая электропитание от ЦБК, что было предусмотрено ещё финскими проектировщиками (гостиница строилась как общежитие ЦБК). Не «с началом проблем на комбинате», как отмечает выборгская пресса, а с приходом конкурсного управляющего А. С. Бочкарева начались проблемы и у гостиницы. В январе 97-го года комбинат обесточил «Чайку» дней на десять. А чуть позже — вырезали в гостинице кусок высоковольтного кабеля «по факту», оставив гостиницу, что называется, «при свечах»^[185]. Что за зверство? Видимо, не договорились. Деньги-то у гостиницы были, — там «главными клиентами были иностранные специалисты из Австрии, Швеции, Финляндии, работающие в Приморске и Высоцке».

Чуть позже отключили и воду. На протяжении нескольких месяцев весь поселок с любопытством наблюдает за тем, что происходит в гостинице, работники которой, стремясь как-то существовать, то ставят около здания перевозной электрогенератор, то вручную таскают ведра с водой, то сажают на цепь пса около люков с канализацией, чтобы не лишиться ещё и оной^[186]…

Ситуация с «Чайкой» — ещё один пример нарушений законодательства о приватизации. Это вскрыл в апреле того же года новый глава поселковой администрации Владимир Сычев: «Нынешний, так называемый хозяин гостиницы, начал грозить увольнением всему коллективу, а это 60 человек плюс семьи. Начали разбираться на моем уровне, и пока выходит, что нынешний хозяин и не владелец гостиницы, и без прописки, и неизвестно, чьи интересы представляет. Сейчас выясняем в деталях деятельность грозного гостиничного босса»^[187]. Но, как вскоре оказалось, «конфликт уже давно вышел за рамки его компетенции»^[188].

Собственно, черт с ними, с барыгами-коммерсантами! Так и хочется сказать: гори они ясным огнем, синим пламенем! Только нельзя, можно и беду накликать, последствия её были бы непоправимые: с 8 июня в поселке перестала существовать пожарная часть ППЧ-202, обслуживавшая Выборгский целлюлозно-бумажный комбинат, Советский и близлежащие поселки. Глава администрации В. В. Сычев в связи со сложившейся пожароопасной ситуацией обратился к администрации комбината с просьбой взять под охрану пожарное депо с административным корпусом до перехода пожарной части в муниципальное пользование.

«Героическим» шагом к обеспечению пожаробезопасности в поселке и на ЦБК стал приказ его конкурсного управляющего Александра Бочкарева, согласно которому «администрация комбината закрепила за собой ответственность самостоятельно справляться с возможными инцидентами возгорания на комбинате и в поселке». Собственными силами комбината должны были «проводиться и работы по ремонту пожарной техники и обучению добровольной пожарной дружины из работников комбината и её содержание с учетом всех льгот дружинникам и работникам, занятым на тушении пожаров, в соответствии с действующим законодательством»^[189].

Однако заработать эта пожарная дружина должна была лишь после того, как комбинат найдет деньги «для материального обеспечения дружинников средствами пожаротушения, спецодеждой и учебной литературой». Комментарии излишни. Звоните «01», пока не отключили телефон за неуплату, из Выборга и Приморска, может быть, успеют приехать.

О степени опасности, которая тогда нависла над комбинатом и поселком можно судить по словам Вячеслава Сметанина: «…В этот момент у нас была действительно сложная ситуация… Необходимо было решать вопрос снижения взрывоопасности щепы, которая из-за высокой температуры могла самопроизвольно возгореться и плюс к этому сульфатная кислота начала разлагаться, и экологически безопасно её было очень трудно утилизировать».^[190] В уровне информированности и профессиональной ответственности за сказанное директором комбината сомневаться не приходится. А сказано это — в первых числах сентября 1997 года.

В Советском не пьют пиво «Бочкарево»

Александр Сергеевич Бочкарев оставил о себе в поселке Советский дурную славу. «Доступ к его телу был практически закрыт, а когда попадешь на прием (по критической ситуации, например, ребенок серьезно болеет) он всем одно отвечал: идите на панель, нечего у меня просить. Одна девочка так и умерла, он родителям денег на лечение не дал»^[191]. Если уж такое о нём позволила написать отнюдь не «красная» питерская газета «Смена», то можно говорить, что многие из тех претензий и нареканий, высказанных в его адрес, имеют веские основания. (Кстати, господину Бочкареву может выставить финансовые претензии кампания-производитель одноименного пива: уже несколько лет для марки «Бочкарев» в поселке нет рынка сбыта).

Беда не в хамстве г-на Бочкарева, наш народ привычен к этому явлению, свойственного многим руководителям, в том числе и советского периода. Многое прощал и прощает, когда знает, что Директор (или Хозяин) помимо всего прочего решает и его проблемы, причем персонально каждого работяги. Бочкарев не был ни Директором, ни Хозяином. Он был Чужим, варягом, решавшим чьи-то, не воспринимаемые подавляющим большинством задачи. Ему было понятно самое элементарное, но в тоже время цинично отвергалось самое важное, заключавшееся в том, что проблема рабочих и инженеров комбината — иметь средства к существованию. На словах, А. Бочкарев и его «подельщик» В. Сметанин, говорили одно, а по факту делали совершенно другое. И «проблему комбината» они решали в ущерб его тружеников.

Самый живой пример. Комбинатовские работники одно время получали зарплату обоями. Но в восьмитысячном поселке продать их практически невозможно: магазин принимает обои по 7600. (К тому же наличкой выдают только половину суммы, остальное — товарами). В то время как на комбинате обои отпускали по 9200, «рядовым работникам их отпускают по довольно высокой цене и с накрученным НДС».^[192] Наивные корреспонденты недоумевают: неужели нельзя наладить нормальный централизованный сбыт тех же обоев?

Не все так просто. Вячеслав Сметанин объясняет так: «Предприятие годами работало на выпуск той продукции, которую может производить… Только из-за того, что комбинат в начале года совсем остановился, мы смогли разгрузить свои склады»^[193]. А товару на складах было «без движения» на сумму до 10 млрд. рублей. Так сколько из них списали через заработную плату?..

Деньги были, но для категории «нужных людей». И те же обои для «своих» реализовывались через отдел сбыта комбината. С денежной подпиткой «своих» связывают на комбинате бесследное исчезновение труб для так и не проложенного газопровода, вывоз через проходную каких-то «левых» бревен^[194]. Народ не обманешь, его возмущало не то, что рабочий 6-го разряда имеет оклад в 2 миллиона, а управленцы — по 5–6, а то, что этот «управленец» «со справками в столовую не ходит» и не стоит в очереди за пайкой для голодных детей. И на комбинате быстро разобрались, почему это происходило.

В период деятельности на ЦБК конкурсного управляющего, финансово-экономическое положение предприятия продолжало ухудшаться. А на предприятии происходили действия, которые ухудшали положение предприятия и в ряде случаев, по мнению многих работников комбината, носили лично-корыстный характер со стороны конкурсного управляющего.^[195]

Так, со складов предприятия исчезла бумага в количестве 700 тонн, на которую был наложен арест налоговыми органами. На территории предприятия были расположены и действовали как минимум 10 посторонних юридических лиц, заключивших соответствующие договора в 1997 году.

А сколько средств ушло на финансирование деятельности представительств в Москве и Санкт-Петербурге и различных коммерческих структур, связанных договорными отношениями с ОАО ВЦБК. (В. Сметанин: «Оставшись из руководства комбината фактически вдвоем, мы очень редко бываем на нём. Надо выезжать для решения разных вопросов в Москву, Петербург и т. д.»^[196]).

Особое возмущение работников ЦБК вызвала проведенная, по их мнению, «бартерная сделка», в ходе которой через механизм взаимозачетов с использованием фирм «Карибоард» и «Дело», действующая бумагоделательная машина старого образца была продана предприятием за выполненный по заказу конкурсного управляющего документ — оценку бизнеса перед торгами, обошедшийся предприятию более чем в 500 млн. руб. По той же информации, прямое отношение к этим сделкам имел ряд бывших и нынешних руководящих сотрудников предприятия.

Большие надежды связывали жители Советского с газофикацией своего поселка. Из 30-ти километрового газопровода больше трети было проложено. И вот: ЦБК обанкротился, стройка, естественно, прекратилась. Те трубы, что успели протянуть, стали разбирать и увозить^[197]. Поселок газа не дождался.

А где деньги? Один из немногих случаев, когда А. Бочкарев соизволил дать хоть какое-то объяснение, и то видимо потому, что жители Советского обратились за помощью к губернатору области Вадиму Густову^[198]: «У предприятия сегодня нет никаких средств, кроме тех жалких труб, вокруг которых было поднято столько шума. Мол, продали трубы, вместо того, чтобы газ проводить в дома. Эти трубы — часть неликвидов, скапливавшихся годами неумелым хозяйствованием прежних руководителей. Нужно знать, как трудно сегодня реализовать неликвиды… Вот эти пресловутые трубы… Проект газификации поселка начал реализовываться ещё в 1990 году. Завезли трубы, но вскоре всё остановилось. Прошло семь лет. Половина этих труб проржавела. Ни одна комиссия не подпишет акт о принятии такого газопровода к эксплуатации. Под водопровод и канализацию их ещё, наверное, можно использовать, но под газ…»^[199] А дальше как нашкодивший пацан: «Некоторые наши «добросовестные» сотрудники порезали часть этих бесхозных труб для водоотводов на своих дачных участках, в садоводствах». (Это 30-то с лишним километров на водоотводы?!)

Как оценить эффективность работы «кандидата экономических наук, прошедшего многолетнюю практику на российских предприятиях, знакомого с опытом работы американцев и европейцев»^[200], для которого «банкротство — лишь одно из форм существования капиталистического хозяйства»?

Можно ещё раз повторить, что имеются большие сомнения в целесообразности назначения конкурсным управляющим человека, который не сумел объективно оценить возможности предприятия и не справился с задачами внешнего управления. Тоже самое можно сказать и о его деятельности при исполнении обязанностей конкурсного управляющего. Во всяком случае, факты говорят о следующем.

Собрание кредиторов 12 марта 1997 года разрешило конкурсному управляющему получить банковский кредит на сумму 50 млрд. рублей под залог имущества стоимостью до 200 млрд. рублей для запуска предприятия и выхода на собственные оборотные средства, увеличения ликвидной стоимости предприятия. Однако, А. С. Бочкарев с этой задачей не справился. Финансовое положение предприятия продолжало ухудшаться, и уже к 25 июня общая сумма кредиторской задолженности составила около 515 млрд. рублей^[201].

Летом 98-го года КРУ Минфина РФ по Ленобласти отметило в Акте проверки отдельных вопросов финансово-хозяйственной деятельности ОАО «Выборгский ЦБК» за 1997 год: «…Расчеты с бюджетом по налогам и другим обязательным платежам, начисленным в период конкурсного управления, не производились. Несмотря на то, что они относятся к расходам, связанным с функционированием организации-должника, которые покрываются из конкурсной массы вне очереди…»^[202].

Опять же обо всём этом с течением времени забылось бы, если бы А. С. Бочкарев честно и грамотно решил задачу проведения конкурса по продаже имущества.

Слово господину Дубинину

Самое время снова заслушать «начальника приватизационного цеха» господина В. В. Дубинина: «Проведенным 23 сентября 1997 года конкурсом по продаже имущества ОАО «Выборгский ЦБК» предусматривается, что победитель конкурса компания «Нимонор Инвестментс ЛТД» принимает на себя следующие обязательства:

— оплатить стоимость приобретаемого имущества комбината в сумме 187 млрд. руб.;

— сохранить существующий профиль предприятия, расширить его хозяйственную деятельность;

— сохранить 2100 рабочих мест;

— осуществить инвестиционную программу в объеме 10 млн. долл. США.

Кроме того, финансировать другие мероприятия по комбинату на сумму 23 млн. долл. США.

Финансирование, согласно условий договора, обязуется произвести в течение 18 месяцев с момента приобретения имущества комбината.

Как вывод из вышеизложенного следует, что при сложившейся экономической ситуации на Выборгском ЦБК единственным выходом является доведение процедуры банкротства до его завершающего этапа. Конкурс по продаже ЦБК с инвестиционными условиями, на мой взгляд, дает комбинату значительный шанс осуществить запуск производства, приступить к выпуску продукции и нормализовать экономическую ситуацию»^[203].

Уже не приходится удивляться, что в словах председателя Выборгского КУГМИ что-то опять обнаруживается «не так».

Во-первых, в той достаточно неординарной ситуации можно было бы более подробно остановиться на процессе проведения конкурсов по продаже имущества. Именно, конкурсов, если быть точными.

Напомним хронология тех дней 1997 года.

В соответствии с требованиями Закона, приказом № 3 от 13 февраля 1997 г. и приказом № 4 от 13 февраля 1997 г. конкурсный управляющий создал ликвидационную и инвентаризационную комиссии. Последняя провела инвентаризацию материальных ценностей ОАО «Выборгский ЦБК».

На основании договора с экспертной компанией Санкт-Петербургской объединенной коллегии адвокатов, юридической консультацией № 13, была проведена оценка рыночной стоимости предприятия, определенной в 270 млрд. рублей. Параллельная оценка, проведенная конкурсным управляющим, составила около 266 млрд. рублей^[204]. Отметим, что эти суммы почти в 7 раз ниже балансовой стоимости имущества предприятия на тот период, и в 5 раз ниже, если учесть кредиторскую задолженность ЦБК.

30 июня 1997 года на заседании комитета кредиторов ОАО «Выборгский ЦБК» начальная цена продажи имущества предприятия банкрота определена в 265 млрд. рублей. 2 июля ликвидационная комиссия определили условия конкурса, а 4 июля конкурсный управляющий утвердил Положение о порядке проведения конкурса по продаже имущества ОАО «Выборгский ЦБК»^[205].

Можно отметить, что принятые в тот период условия, за исключением цены имущественного комплекса, достаточно полно отражали, с учетом реальной ситуации, интересы и кредиторов, и трудового коллектива, и потенциального покупателя. Так, предусматривалась выплата покупателем всей суммы сделки в течение 60 календарных дней со дня продажи, в том числе 30 % от продажной цены — в течение 30 дней, причем только после внесения этого платежа покупатель становился собственником имущества^[206].

Однако заявки на участие в конкурсе не поступили и 8 августа 1997 года конкурсная комиссия признала конкурс не состоявшимся.

Случайно ли? Простые ли это недоработки? Вряд ли. Как можно предположить, срыв первоначальных торгов являлся планомерным действием, ставшим результатом сговора части кредиторов совместно с конкурсным управляющим. В этом легко убедиться, если внимательно посмотреть на условия проведения этих торгов. Читаем: «Порядок оплаты: взнос за право участия в конкурсе — 5,3 млрд. рублей (2 процента начальной цены, в случае проигрыша конкурса участнику конкурса не возвращается) и задаток — 26,5 млрд. рублей (10 процентов начальной цены)…»^[207] Хорошенький входной билетик! Много ли «лохов» найдется: за свои пять миллиардов с «хвостиком» посмотреть спектакль, — как тебя будут «разводить»? (Вроде так это называется на бандитском языке).

11 августа собрание кредиторов приняло условия очередных торгов, снизив начальную цену на 30 %, т. е. до 185,5 млрд. рублей, и новое Положение о порядке проведения торгов, предложенное самым крупным кредитором — АО «Ленэнерго» и дающие существенные льготы покупателю в сравнении с предыдущим вариантом Положения. Против принятия Положения в новой редакции выступил представитель трудового коллектива Л. И. Ханатаев.

Конкурсный управляющий имел право не согласиться с принятым кредиторами Положением, однако, учитывая позиции кредиторов на собрании, в тот же день утвердил данное Положение. Датой торгов было определено 22 сентября 1997 года, прекращение приема заявок — в 17 часов 14 сентября 1997 года.

Новый герой — опять из-за «бугра»

На горизонте — «Нимонор»

С первых же дней, как был взят курс на распродажу имущества комбината, пресса озвучивала твердую уверенность в завтрашнем дне: «Потенциальные покупатели уже есть»^[208]. В марте 1997 года Вячеслав Сметанин заверял митингующих рабочих, что «через три месяца можно ожидать появления нового, серьезного инвестора из числа российских фирм»^[209].

Сорванные в августе торги были названы их организаторами «первым этапом». Провал торгов объяснили так: «Уже перед первым этапом конкурсной продажи ходило много слухов о том, что комбинат больше не работоспособен, что он развалился, что техническое состояние таково, что он больше для покупателей интереса не представляет»^[210].

И вот назначены новые торги и опять «радужные» перспективы, озвученные все тем же В. Сметаниным: «…Заявки на участие в торгах должны начать поступать за три-четыре дня до конкурса. Но уже сейчас отдельные организации присылают своих экспертов, чтобы определить целесообразность участия в конкурсе. На первом этапе этого не было»^[211].

Ау-у! Покупатели! Где, Вы, родненькие?

Выборгская пресса внимательно, ей в этом не мешали, отслеживала ситуацию на комбинате. 29 августа 1997 года, газета «Выборг» писала: «Комбинат, тем не менее, готовится к конкурсным торгам 22 сентября. В Советский уже приезжают лица, интересующиеся комбинатом, присылают также своих экспертов, которые и определят целесообразность участия в конкурсе»^[212]. 17 сентября эта газета сообщала своим читателям: «Срок подачи заявок истек 15 сентября, однако есть решение срок продлить до 22-го. Чем больше участников аукциона, тем выше шансы найти выгодного покупателя. Выгодного и для работников многострадального комбината, и для всего поселка Советский»^[213].

Как результат: 22 сентября 1997 года конкурсная комиссия признала победителем конкурса компанию «Нимонор Инвестментс Лимитед». А остальные участники? «Единственный её противник на аукционе не стал торговаться и отступил»^[214]. Остальных было… еще одна фирма, странным образом как две капли воды напоминающая победителя торгов. Как же — толпы экспертов?

В один и тот же день, 12 сентября 1997 года, в конкурсную комиссию были поданы две заявки на участие в конкурсе — от «Нимонор Инвестментс Лимитед» и «Эспэк Трейдинг энд Инвестментс Лимитед», зарегистрированных на Кипре в начале сентября (?!) 1997 года. В принципе, это были документы-близнецы. Обе фирмы были зарегистрированы на средиземноморском острове за несколько дней до подачи заявок. Уставный капитал их измеряется всего тысячами долларов. То есть, это были типичные однодневки, созданные для конкретной цели — купить где-то предприятие.

Предложенные ими обязательства имели минимальные различия в пользу будущего победителя торгов. Небольшой перевес в сторону «Ниманора»: «Эспэк» обещал сохранить 1300 рабочих мест, а «Ниманор» — 2100, но при условии вывода комбината на полную мощность (правда, это уточнение представитель фирмы дал уже на самой комиссии, которая внимания на оговорку не обратила). «Эспэк» не обещал инвестиций, а «Ниманор» обещал. Правда, и здесь о сроках практически ничего сказано не было, за исключением 8 миллионов долларов в организацию лесопильного завода в течение 18 месяцев^[215].

В последующем, проанализировав имеющиеся документы, заведующий юридической консультацией № 51 «Лебедев и Партнеры» Санкт-Петербургской Объединенной Коллегии Адвокатов кандидат юридических наук К. К. Лебедев, сделал следующие выводы:

«По информации, полученной Прокуратурой Ленинградской области из территориального антимонопольного управления, два, единственно допущенных к участию в торгах претендента — компания «Нимонор Инвестментс Лимитед» (Кипр) и компания «Эстек Трейдинг Инвестментс Лимитед» (Кипр), могут принадлежать одним и тем же лицам, либо одна из этих компаний является фиктивной^[216].

В связи с этим Прокурором Ленинградской области 17 июня 1998 года было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ст.173 УК РФ, которое находится в настоящее время в производстве Прокуратуры Ленинградской области.

Результаты проводимого расследования могут оказать решающее влияние не только на анализ законности совершения сделки — торгов по продаже имущества ОАО «Выборгский ЦБК», но и на всю процедуру банкротства Комбината»^[217].

И это не единственный скандал в данном конкретном эпизоде с проводимыми в сентябре торгами.

Как уже упоминалось, 15 сентября 1997 года комитетом кредиторов ОАО «Выборгский ЦБК» по инициативе уполномоченного Правительства Ленинградской области — директора ТА ФУНД по Ленобласти и представителя АО «Ленэнерго» были изменены условия конкурса, а именно, продлен срок подачи заявок до 15 часов 20 сентября 1997 года. Целью этой акции было стремление к расширению числа потенциальных покупателей и возможное появление наиболее эффективного собственника.

20 сентября 1997 года в конкурсную комиссию поступила заявка от ООО «Межинвест», учрежденного «Межкомбанком» и действующего по поручению Правительства Ленинградской области. Конкурсный управляющий А. С. Бочкарев усомнился в легитимности этой заявки, созвал комитет кредиторов, который отказал в приеме заявки ООО «Межинвест» как сделанной в нарушение утвержденного Положения о конкурсе по сроку предоставления заявки: «конкурсный управляющий, получив бумаги «Межинвеста», до тех пор методично соглашавшийся со всеми изменениями, встал на дыбы. И тот же комитет кредиторов изменил решение. «Межинвест» остался за бортом»^[218]. Этот факт будет иметь для Выборгского комбината серьезные последствия.

Подводя итоги торгов, в части состава участников, приведем мнение КРУ Минфина РФ по Ленобласти, достаточно жесткого в своих выводах:

«Следует отметить, что согласно Указу Президента РФ от 02.06.94 г. «О продаже государственных предприятий-должников», с учетом которого должна была быть произведена продажа имущества Комбината, правом участия в конкурсных торгах обладают любые юридические и физические лица, внесшие в установленном порядке залог (задаток) в размере 100 % от первоначальной цены предприятия, т. е. 185,55 млн. руб. Фактически же оба участника торгов — компания «Эспек Трейдинг» и «Нимонор» в виде залога внесли по 18,5 млн. руб. или только 10 % первоначальной цены предприятия»^[219].

Для полноты информации приведем полностью Условия приобретения имущества ОАО «Выборгский ЦБК», предложенные компанией «Нимонор» в лице её представителя Марка Роудза, действовавшего на основании доверенности от 10 сентября 1997 года:

«Компания Нимонор Инвестментс Лимитед готова приобрести имущество ОАО «Выборгский ЦБК» на следующих условиях:

1. Цена приобретений имущества ОАО «Выборгский ЦБК»: 187.000.000.000 (сто восемьдесят семь миллиардов) рублей.

2. Оплата приобретаемого имущества: в соответствии с пунктом 4.3. Положения о порядке проведения конкурса по продаже имущества ОАО «Выборгский ЦБК», утвержденного конкурсным управляющим 11 августа 1997 года, и в соответствии с условиями договора купли-продажи имущества ОАО «Выборгский ЦБК».

3. Сохранение существующего производственного профиля ОАО «Выборгский ЦБК», расширение его хозяйственной деятельности в следующих областях: лесозаготовка, лесопильное производство, портовое хозяйство.

4. Сохранение рабочих мест в следующем количестве: 2100.

5. Осуществление инвестиционной программы в объеме 10.000.000 (десять миллионов) долларов США, направляемых на обеспечение оптимального производственного процесса ОАО «Выборгский ЦБК» и пополнение его оборотных средств. Финансирование мероприятий по защите окружающей среды в объеме 3.000.000 (три миллиона) долларов США. Финансирование реконструкции существующих производственных мощностей предприятия, строительства и оборудования порта в объеме 4.000.000 (четыре миллиона) долларов США. Финансирование организации и осуществления лесопильного производства в объеме 8.000.000 (восемь миллионов) долларов США в течение 18 месяцев с момента приобретения имущества ОАО «Выборгский ЦБК».

6. Осуществление социальных программ посредством создания Фонда социальной поддержки и негосударственного пенсионного Фонда для работников ОАО «Выборгский ЦБК» и членов их семей, а также для работников других предприятий данной отрасли».

Уже по условиям конкурса, которые были выдвинуты фирмой «Ниманор», было ясно, что основным производством она вряд ли будет заниматься, — при покупке имущества предприятия, её явно интересовали перспективы заготовки леса и продажи его за пределы Российской Федерации.

О юридической наглости «Нимонора» и «отлагательных условиях»

Казалось бы, на этом бы и остановиться, загребли и так много. Но, коли «масть пошла», будем «юридически чисто» наглеть дальше, пройдет! Одно дело пообещать, — другое дело закрепить обещание в договоре. И так далее, по нарастающей: и то, что в договоре, стоит ли выполнять?

Сразу отметим то, что было на поверхности, что увидели специалисты контрольно-ревизионного управления Министерства финансов, что отразили в соответствующем Акте проверки отдельных вопросов финансово-хозяйственной деятельности ОАО «Выборгский ЦБК» за 1997 год (10 июня 1998 года):

«…В договоре купли-продажи от 27.10.97 г. отсутствует большинство условий, предложенных «Нимонор» в его заявке на торгах и признанных комиссией лучшими, а именно: сохранение 2100 рабочих мест; выполнение обязательств по инвестициям в сумме 25 млн долларов США по срокам и объемам»^[220].

А Виктор Васильевич Дубинин, которого мы цитировали выше, говорил, что на комбинат от благодетелей «свалится» в общей сумме аж 33 (тридцать три) миллиона. Где же они?!

Договор купли-продажи, подписанный господином Бочкаревым, составлен столь откровенно в пользу покупателя, что откровенней только дарственная. Попробуй, подкопайся, — «договор по форме, содержанию, порядку и срокам его подписания соответствует нормативным требованиям». Ну и что в том, если «содержание договора и обязательства сторон сформулированы с явным приоритетом в пользу покупателя». А ведь это любому выпускнику юрфака ясно, стоит только взглянуть на формулировки штрафных санкций за невыполнение договора, не говоря уж о наличия статьи 6 «Отлагательные условия», пунктов 10.3, 10.4 статьи 10 «Прочие условия» и статьи 3 «Передача права собственности на имущество».

Практически этими статьями покупателю предоставляется возможность стать собственником недвижимого имущества ОАО «Выборгский ЦБК» с момента государственной регистрации такого права в регистрационных органах, а движимого имущества — с момента подписания акта приема-передачи. Таким образом, при возникновении объективных отлагательных условий либо обстоятельств, трактуемых покупателем как отлагательные условия, покупатель может быть собственником всего имущественного комплекса «Выборгский ЦБК», не внося все последующие платежи до исчезновения этих условий, то есть практически как угодно долго.

Так оно и произошло. Из Акта проверки КРУ:

«…В итоге лишь за перечисленные 22,44 млн руб. компания «Нимонор» по существу приобрела имущество (объекты основных средств) Комбината на 187 млн руб., хотя восстановительная стоимость Комбината составляла 1 млрд 44 млн 725 тыс. рублей, а остаточная балансовая стоимость — 733 млн 720 тыс. рублей»^[221].

Договор купли-продажи не проходил юридическую экспертизу ни через собрание кредиторов, ни через Территориальное агентство ФУДН(б). Такая экспертиза не является обязательным нормативным требованием, и её отсутствие не является нарушением закона. Но… проведение такой экспертизы в данных конкретных условиях являлось необходимым для более полной защиты интересов кредиторов и трудового коллектива. При условии, что такая цель действительно стояла перед конкурсным управляющим А. С. Бочкаревым.

Компания «Альянс Целлюлоза Лимитед» не признала результатов торгов и 23 сентября 1997 года подала жалобу в порядке надзора в Высший Арбитражный суд на его предыдущее решение. Арбитражный суд приостановил конкурсное производство, что сделало невозможным подписание договора купли-продажи имущества ОАО «ВЦБК». («Представители «Нимонора» достаточно спокойно отнеслись к внезапно возникшей проблеме, видимо, не сомневаясь в своей победе»^[222].). После того как 1 октября была подана апелляционная жалоба на определение о приостановлении конкурсного производства, и арбитражный суд 20 октября отменил приостановление конкурсного производства, были созданы условия для подписания договора купли-продажи.

Поскольку в этот период в Арбитражном суде Санкт-Петербурга и Ленинградской области имелось заявление от компании «Альянс Целлюлоза Лимитед» и ТОО «Невская верфь» о признании конкурса (торгов) недействительными, компания «Нимонор Инвестментс Лимитед» потребовала внесения в договор купли-продажи отлагательных условий, оговаривающих возможность переноса выполнения покупателем обязательств по срокам перечисления второго и последующего платежей (траншей). Введение отлагательных условий в договор и их содержание формально не противоречило нормативным требованиям и юридической практике. Однако, их введение в текст договора купли-продажи существенно изменило соотношение сторон в договоре в пользу покупателя.

Конкурсный управляющий А. С. Бочкарев не внес вопрос об отлагательных условиях на рассмотрение собрания кредиторов и согласился на включение соответствующего раздела в договор купли-продажи. Фактически искусственно, читай — мошеннически, были созданы юридические условия, чтобы не платить по договору.

«Нимонор» перечислил первый платеж по договору купли-продажи, состоящий из задатка 18,55 млн. рублей и второй части платежа в сумме 3,89 млн. рублей. При подготовке документов по приеме-передаче имущества ОАО ВЦБК от конкурсного управляющего ОАО ВЦБК к компании «Нимонор» и для регистрации сделки возник ряд дополнительных обстоятельств, которые покупатель, — в одностороннем порядке, — трактовал как отлагательные условия для проплаты очередного транша, срок которого наступил 16 декабря 1997 года.

Так, в период внешнего и конкурсного управления не были подготовлены технические паспорта (чем же занимался господин Бочкарев целый год!?) на большинство зданий и сооружений. Договор с БТИ на изготовление этих паспортов был заключен лишь 25 декабря, что, однако, не помешало покупателю подписать акт приема-передачи, а регистрационной палате 31 декабря 1997 года выдать свидетельство о государственной регистрации прав на владение и совершение сделок с недвижимостью Выборгского ЦБК.

Однако у покупателя возникло опасение по поводу перехода на него залоговых обязательств ОАО ВЦБК на сумму свыше 88 млн. рублей. И покупатель, опять же, в одностороннем порядке, обозначил это обстоятельство как отлагательное условие.

Таким образом, с 31 декабря 1997 года компания «Нимонор Инвестментс Лимитед» стала собственником всего движимого и недвижимого комплекса имущества, приобретенного ею по договору от 27 октября 1997 года за всего лишь 22,44 млн. рублей. После этого «Нимонор» перечислять деньги прекратил.

Подчеркнем: осенью 1997 года работники Выборгского ЦБК не обладали вышеприведенной информацией. Это привело к тому, что их «справедливый гнев» был направлен, — весьма умелой рукой, — против любого, кто мешал… «Нимонору» вступить в свои права собственника.

Вопросы к Фемиде, или «Альянс» и другие «лохи»

К Фемиде много вопросов. Фактически она спала, лишь раз проявила поразительную активность, когда 26 августа 1996 года подается заявление о банкротстве. Оно с непривычной для нынешнего судопроизводства скоростью, без внимательного рассмотрения весьма сложного и запутанного дела, удовлетворяется Арбитражным судом г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области. При этом уже было понятно всем и каждому, что ситуацию ни в коей мере нельзя отнести к типовой: «Случай с лишением иностранной фирмы инвестиционных прав пока беспрецедентный в Северо-Западном регионе России, а в целом довольно редко встречающееся явление в мировой практике»^[223].

Факт остается фактом, но формально «Альянс целлюлоз» больше всего пострадала от «заказного банкротства», и договор с «Нимонором» был «контрольным выстрелом», после которого, чтобы не пытались сделать бывшие собственники, вернуть предприятие они уже не могли. «Альянс целлюлоз» оценивает свои потери от банкротства ВЦБК в 30 миллионов долларов. Хотя, по мнению российских экспертов, реальная сумма их инвестиций не превышает 2 миллионов^[224].

Тем не менее, имеет место версия, в соответствии с которой «Альянс» вовсе не «лох», а участник аферы. Учитывая то обстоятельство, что появлению «отлагательных условий» способствовали юридические действия в арбитражном суде со стороны «Альянс целлюлоз», можно сделать, на мой взгляд, неверным вывод о непосредственном участии этой фирмы в мошеннической операции.

Этот вывод фактически навязывался несколько позже депутатам Государственной Думы при подготовке к совещанию в Комитете по собственности Госдумы РФ «О незаконном присвоении собственности Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и коррупции среди должностных лиц, ответственных за его приватизацию»: «внешний управляющий А. С. Бочкарев, как представитель уже не главного акционера, а главного кредитора комбината — той же «Альянс Целлюлоза Лимитед». «Естественно, что принятие Бочкаревым копий учредительных документов «Нимонора» за доказательство существование этой фирмы без соответствующей проверки (а с Кипром имеется соглашение об избежании двойного налогообложения, и получить необходимые сведения не составило бы большого труда) свидетельствует о наличии каких-то указаний от руководства «Альянс Целлюлоза Лимитед»^[225]. Думаю, что подобные выводы правильнее отнести на счет высокого накала идеологических страстей, которого со временем достигла ситуация на Выборгском ЦБК. При том, что все стороны видели в «Альянсе» исключительно «главного врага», при котором «всё началось» (имеется в виду, — все плохое).

Сам А. С. Бочкарев выглядел активным противником «Альянса» и предлагал свою версию: «Почему американцы борются за комбинат, хотя всем уже ясно, что работающим он им не нужен? Они хотят выставить его на торги на фондовую биржу в Лондоне за большую сумму, не вложив, кроме акций, ни одной копейки в развитие производства. Хотят получить большую прибыль за счет высокой продажной цены»^[226].

Не исключено, что «американцам» ещё раз предлагали «купить кирпич», то есть купить комбинат в «добровольно-принудительным порядке». Через прессу был запущен интересный слух: «американцы, оказывается, не желая мириться с потерей комбината, изъявили желание выступить на предстоящем конкурсе в роли покупателя. А законы наши, увы, препятствовать этому не в состоянии. Остается лишь надеяться, что заокеанские инвесторы снова рассчитывают купить ЦБК за гроши, а потому нужно продать его как можно дороже, а для этого комбинат должен быть запущен, а для этого… ну, и так далее»^[227]. Однако, бизнес-шоу не состоялось…

Бывший владелец ВЦБК, точнее, контрольного пакета его акций, американский концерн «Альянс целлюлоз», выполнил все требуемые российским законодательством формальности для решения своей проблемы судебным порядком и подал иски о признании недействительным решения о несостоятельности (банкротстве) комбината. 9 июня 1997 года Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа отклонил жалобу американцев, 14 августа уже Высший арбитражный суд России приостановил по их иску определение о несостоятельности. Однако уже через две недели заместитель председателя Высшего арбитражного суда вновь подтвердил его правомочность. Затем новое обращение в Высший арбитражный и новая приостановка. Правда, это решение суда, как считают оппоненты «Альянс целлюлозы», сопровождалось рядом процессуальных нарушений^[228]. Но, тем не менее, оно вступало в силу…

Упорство «Альянс Целлюлоза», с которым компания многократно обращалась в судебные инстанции, вовсе не тупое и, тем более, не от безнадежности. По общепринятым правилам, подобные инвестиционные проекты страхуются на крупные суммы. Но чтобы получить страховку за неудачную операцию, фирма обязана доказать страховщику, что приложила все усилия, дабы эту операцию спасти. Можем предположить, что таким оправданием, в нашем случае, могли служить обращения по инстанциям во все арбитражные органы страны, вплоть до наивысшего, — что мы и имеем.

Неоспоримо и то, что в данном случае в нашей истории фигурирует компания, в которой действительно присутствовал «американский» капитал. Это дает нам повод в соответствующем разделе книги еще раз вернуться к анализу «выборгской» ситуации с точки зрения целей и задач, которые ставили иностранные инвесторы в процессе развития российской экономики.

В конце июня 1997 года Выборг посетила вице-консул по экономическим вопросам генерального консульства США в Санкт-Петербурге Патрисия Гонсалез. Поездка носила не только общеознакомительный характер, был и конкретный интерес. Как выяснилось, генконсульство США очень беспокоило положение дел на Выборгском ЦБК в поселке Советский. (Конкурсный управляющий А. С. Бочкарев: «Однако, почему она не встретилась с нами? Мы бы ей многое объяснили»^[229]).

Приезд вице-консула происходил через несколько дней как Арбитражный суд РФ Северо-Западного округа отклонил апелляцию «американских хозяев комбината»^[230] на признание его банкротом и о назначении внешнего, а затем и конкурсного управления.

Как сказала Патрисия Гонсалез, после получения полной информации вопрос может выйти на самый высокий уровень. Достаточно сказать, что он обсуждался на переговорах Гора—Черномырдина. Ей объяснили (обошлись без Бочкарева): «Рассматривалась ситуация в Госкомимуществе России. Действия российской стороны признаны законными. Инвесторы ЦБК за 6 месяцев не вложили в него никаких средств, оставили без топлива. Именно это в конечном итоге привело к банкротству достаточно крупное предприятие». По версии выборгской прессы, Патрисия Гонсалез «этого не знала и, поблагодарив за информацию, сказала, что консульство будет следить за дальнейшей ситуацией на комбинате»^[231].

Слеза наворачивается…

Тем не менее, фактически «Альянс» добился положительного для себя судебного решения. И только фактор «пролетарского давления» заставил его окончательно выйти из борьбы за комбинат.

Но «Альянс» была как раз той фирмой, которая, по сути, не потеряла не копейки, иначе вряд ли она отошла в сторону. А как же финансовый интерес других, — отечественных — предприятий, тех, кто потерял денежные средства? Тех организаций и предприятий, о которых в свое время говорил директор Выборгского ЦБК Юрий Иванов: мы «приобрели прочную репутацию, доверие партнеров, которые не раз выручали, поставляя нам свою продукцию без предоплаты»^[232].

Из обращения ТОО «Невская верфь» к прокурору Ленинградской области:

«Просим рассмотреть вопрос о привлечении к уголовной ответственности конкурсного управляющего ОАО «Выборгский ЦБК» Бочкарева А. С. и представителя Территориального агентства Федерального управления по делам несостоятельности и банкротства Ленинградской области Быченкова В. А.

В действиях данных должностных лиц усматриваются правонарушения, которые могут являться признаками преступлений, предусмотренных статьями 201, 285, 293 УК РФ. Используя свои служебные полномочия в корыстных целях, Быченков В. А. и Бочкарев А. С. причинили существенный имущественный вред более 500 организациям-кредиторам, а также охраняемым законом интересам общества и государства.

…В процессе Внешнего управления и Конкурсного производства стоимость имущества ОАО «Выборгский ЦБК» уменьшилась с 2 триллионов 224 миллиардов рублей до 187,5 миллиардов рублей…»^[233]

Фемида спала крепко. Хотя было время разгадывать «юридические ребусы», как, например, в целом дать оценку известному нам договору купли-продажи: действительно ли «грубо нарушено законодательство о порядке заключения таких договоров? Статьей 550 g. 7 части 11 Гражданского Кодекса РФ установлено, что несоблюдение формы договора продажи недвижимости влечет его недействительность. В статье 554 содержится требование, что в договоре должны быть данные определяющие расположение продаваемой недвижимости в составе другого недвижимого имущества, а в статьях 559 g. 8 и 451 — о необходимости иметь в качестве приложения акта полной инвентаризации предприятия, заключение независимого аудитора и перечень всех долгов. Эти правовые нормы не были соблюдены, в связи с чем договор о продаже на торгах имущества ВЦБК должен быть признан недействительным»^[234]

Или, в частности, определить, а правомочен ли был господин Бочкарев подписывать этот договор? (27 октября 1997 года Договор купли-продажи имущества предприятия со стороны ОАО «Выборгский ЦБК подписывается конкурсным управляющим Бочкаревым А. С., хотя с 20.10.97 года он таковым не является)^[235].

А среди крупнейших кредиторов также произошел «раскол» — в частности, банк «Таврический» посчитал, что договор о продаже ЦБК заключен исключительно в пользу покупателя. По мнению представителя банка Александра Григорьева, «выполнение обязательств компанией Nimonor, по условиям договора, практически зависит от его доброй воли»^[236]. Банк «Таврический» подал иск в суд, желая расторгнуть этот договор. Доказательства истца представились суду безосновательными, и иск не был удовлетворен.

Всему есть предел!.. И долготерпению тоже

Народ закипал…

Хочу здесь процитировать питерскую супердемократическую «Смену»:

«…Пройди по поселку, увидишь — до сих пор люди все худые. В смысле — полных нет…

Прошел, действительно нет. Дети тоже — ещё не Бухенвальд, но вот-вот»^[237].

…Зиму 96–97 годов большая часть трудового коллектива уже гуляла в вынужденном отпуске, но без положенных 2/3 заработка. Постепенно в домах отключались холодильники — нечего было в них хранить. С теплыми весенними деньками весь поселок натурально перешел на подножный корм. Что удалось вырастить на своем огороде да собрать в лесу — то в банки закатывали про запас, как чувствовали, что испытания на долгие месяцы. О мясе просто забыли.

Положение было одинаковое для всех: и работающих, — котельная, например, не могла остановиться, велась также переработка макулатуры, и для неработающих, — кого-то «выдергивали» на работу, когда появлялся какой-либо мелкий заказ… В «уведомлении о высвобождении в связи с банкротством», которое получил каждый сотрудник комбината, сказано: «До момента увольнения Вы обязаны выполнять свои служебные обязанности и соблюдать трудовую дисциплину»^[238]. Правда, в нём не было ни слова о том, что за «выполнение служебных обязанностей» положено, вообще-то, платить деньги.

Последний раз нормальную зарплату выдавали летом 96-го. Потом — зарплату за октябрь (в январе) и ещё 300 тысяч. На этом всё. Долги по зарплате у многих перевалили за 20 миллионов^[239]. («Руководство» объясняло ситуация незамысловато: «Что касается зарплаты работникам, то мы не выдавали её не потому, что куда-то истратили деньги, а по той простой причине, что счёт предприятия заблокирован. Но и при этих условиях мы смогли зимой отапливать квартиры, обеззараживать воду. Мы также обеспечили нормальную деятельность очистных сооружений, вовремя вывозили мусор»^[240].

Начальство вместе с профсоюзом нашло выход, — ввели товарный обмен. На руки работникам стали выдавать так называемые «поручения-обязательства». По ним можно «отовариться» в кулинарии — на 600 тысяч в месяц и поесть в столовой на 300 тысяч^[241]. И хотя на эти «обязательства» можно было получить лишь чай, дошираковские супчики, да печенье — и, конечно, всё дороже, чем в поселковых магазинах, рабочие и инженеры вынуждены были с подобным соглашаться. А для комбината выгода: из оклада рабочего 6-го разряда в 2 миллиона уже списывалась почти половина. Остальное… обоями. Такое вот «улучшение положения комбината».

В комбинатовскую столовую, где можно поесть «по безналу», народ приходит с бидончиками, банками, приводит детей. Обед на двоих обходится примерно в 30 тысяч, однако это единственная возможность получить хоть что-то. Администрация это понимает и реагирует…довольно странно — на дверях столовой появилось объявление: «Отпускается не более 2 порций второго в одни руки»^[242].

Справедливости ради отметим: кормежка «по безналу» изобретение не Бочкарева. Ещё в сентябре 96-го профлидер Лев Ханатаев с гордостью рассказывал: «Денег нет, и мы организовали питание в столовой в счет будущих заработков: поел — тебя записали, то же самое с продуктами. При комбинатовской кулинарии создан пункт по выдаче продуктов: набрал на определенную сумму — тебя опять записали». Журналист отметил тогда, — простые «записанты» жаловались: бывают случаи, «обписывают»^[243]

Профлидер гордился, а простые работницы с ужасом вспоминают те кормежки. Евгения Гостевская: «Ни у кого из женщин нашего поселка не изгладятся из памяти те два года при иностранных хозяевах, когда нас просто довели до скотского состояния. Тогда нам совсем прекратили выплачивать деньги, а вместо этого в заводской столовой стали по карточкам выдавать баланду для работников и членов их семей. Такое увидишь разве что в фильмах о рабах в древнем Риме. Представьте себе: нескончаемая километровая очередь стоит в заводскую столовую — все с кастрюльками, с котелками пришли за хозяйской баландой. А её просто есть нельзя. А мы стоим — куда денешься? Бывало, детей приводили в час или два ночи, чтобы накормить ужином. Они плачут: и спать хочется, и есть. Смотреть на них — сердце разрывалось…»^[244].

Отсутствие живых денег в поселке создавало весьма характерные для «развитого капитализма» ситуации — товар есть, а купить его не могут. Весной в Советском случилось чрезвычайное происшествие, которое пресса поименовала «своеобразным»: В средине мая было относительно тепло. Вдруг жители домов, расположенных у реки Гороховки, почувствовали очень неприятный залах. Оказалось, что источником зловония стали выброшенные кем-то 50 ящиков корюшки, общим весом около тонны^[245]. Надо было принимать срочные меры: запах гнили распространялся по всему поселку.

Что ж в этом «своебразного»? Очень даже характерное явление, описанное в любом учебнике по политэкономии капимтализма.

А чрезвычайных происшествий в Советском и без того хватало. Оно и понятно, — нервы были у всех на пределе. Порой некоторые ЧП могли закончиться непоправимыми последствиями.

Днем 12 февраля на территории ЦБК охрана задержала работника этого предприятия, который был в сильном подпитии. Его отправили в медпункт, тут-то он и отличился: неожиданно для всех вынул боевую гранату Ф-1 и выдернул чеку. Четко сработала охрана комбината и подоспевшие сотрудники Советского отделения милиции: гранату осторожно, из рук в руки, у злоумышленника изъяли, сам он был задержан^[246].

Были шуточки и посерьезнее.

29 апреля, в 0 час.30 мин. на ТЭЦ Выборгского ЦБК поступил звонок о том, что заминировано мазутное хозяйство. В это время как раз заканчивалась разгрузка 12 цистерн с мазутом, которые пришли на комбинат. Поиски предмета, который мог таить опасность, успехом не увенчались, хотя милицейские патрули, специалисты из штаба Гражданской обороны и сотрудники охраны комбината, оцепив территорию и эвакуировав рабочих из цехов, шаг за шагом обследовали всё вокруг. Когда наступил рассвет, были проверены также крыши и баки, но ничего обнаружено не было. Тревога не была напрасной: по оценкам специалистов, возможный взрыв мог бы стать настоящей катастрофой^[247]. (А через несколько недель на ЦБК ликвидируют пожарную часть. Не странно ли?!).

Экономический кризис не мог не отразиться на кризисе власти…местной. Весной 96-го года депутаты местного Собрания представителей выступили против главы поселковой Администрации Игоря Ходзицкого и добились его отставки. Власть в Советском тогда «временно» возглавил Валентин Юзюк. Был ему тогда 31 год. Приехал с Украины. По специальности — землеустроитель. Зимой 1997 года инициативная группа, в которую входили «представители Выборгского ЦБК, местного отделения Совета ветеранов, жители поселка»^[248], выдвинула свою кандидатуру на пост главы. Это был Владимир Сычев, 52-летний руководитель ассоциации «Родники». Кандидат наук Сычев был хорошо известен среди людей, занимающихся экологией (он впервые в России организовал и провел в Выборге научную конференцию по радоновой опасности, а также занимался исследованиями процессов в бухте Радуга). Кроме того, Сычев сохранил неплохие связи с руководством комбината, где он работал мастером и начальником цеха. На недавних губернаторских выборах Владимир Сычев входил в группу поддержки Вадима Густова и числился в поселке его официальным доверенным лицом.

Не будем утомлять читателя всеми деталями событий тех дней. Отметим лишь следующие моменты. Во-первых, на «мини-скандалах» вокруг должности главы администрации «оттачивался» голос местного актива из поселковых общественных организаций — Совета ветеранов, общества инвалидов. Обсуждение кандидатуры главы не могло идти без обсуждения ситуации на ЦБК и, тем более, — без его работников. Они-то и были основной массой населения поселка. «В течение нескольких месяцев, начиная с 4 апреля 1996 года, стоял вопрос об освобождении И. Г. Ходзицкого от должности и назначении нового главы В. В. Сычева, было проведено несколько собраний депутатов, ветеранов, работников ЦБК в разных цехах, а также имелись ходатайства руководства комбината и профсоюза о назначении В. В. Сычева»^[249].

Во-вторых, в конфликте вокруг поста исполнительной власти поселка приняли активное участие представители двух ветвей, исполнительной и представительной, более высокого уровня — районного. Собрание состоялось в клубе ЦБК. На нём присутствовало более 200 человек. В поселковых дебатах участвовали представители администрации района и муниципального собрания: В. А. Калинин, Л. А. Лебедева, А. И. Костенко, депутаты М. Д. Носов, С. Б. Рубинович, Е. Ю. Жжонов^[250]. Отметим, что именно позиция районной администрации послужила основанием для нагнетания обстановки в январе 97-го года, когда Валерий Калинин, начальник отдела по работе с территориями районной Администрации, сделал заявление, что «главой администрации поселка надо оставить В. Юзюка, так как он не имеет замечании и справляется со своими обязанностями»^[251]. В результате «трем депутатам Муниципального собрания от поселка Советский было поручено «изучить вопрос»»^[252].

События вокруг должности главы исполнительной власти в Советском оказались, в конечном итоге, предвосхитили аналогичных разборки, начавшиеся в самом Выборге.

Массовое недовольство людей на комбинате проходило в форме митинговщины.

Правда, имели место и индивидуальные протесты. Так, в июне прямо в пустом цеху объявила голодовку 27-летняя Татьяна Дик, начальник смены производства бумаги. История Татьяны ничем не отличается от истории тысяч других работников комбината. Разве только то, что ни родственников, ни огорода у неё в поселке не было — средства к существованию давала только зарплата.

— Дома у меня просто нет ничего съестного, — говорила Татьяна, объясняя свой поступок. — И выхода другого не вижу — я пыталась найти работу в Выборге или в Питере, но, во-первых, у меня здесь жилье, а, во-вторых, меня официально, приказом, вызвали на комбинат.

Голодовка Татьяны Дик никого особенно не удивила. Большинство испытывало абсолютно те же чувства непонимания, злобы и голода. Но Татьяна сознательно пошла на обострение конфликта — ценой собственного здоровья.

И что? Фактически ничего, никто из «большого» начальства с ней даже не разговаривал. Профсоюзный босс, узнав о голодовке, посоветовал Татьяне оформить больничный. А Бочкарев, узнав о её протесте, пообещал выкинуть на улицу, если не перестанет «дурить»^[253]…

Митинги работников предприятия не заметить было значительно труднее. Стихийные протесты часто совпадали с «красными» днями календаря, праздничные дни разительно подчеркивали вовсе не праздничные заботы советских тружеников.

Перед 8 марта в поселке Советский митинговали^[254]. Толпа, по крайней мере, человек в 200 с плакатами в руках — «Дети хотят есть», «Комбинату достойную жизнь» и т. п., собралась у входа в административный корпус Выборгского ЦБК. В этот раз источник «напряженности» исходил из котельной. Угроза закрыть котельную, прозвучавшая со стороны ее работников (за полгода — ни одного дня простоя, и ни одной получки), в случае, если не будет погашена задолженность по всему предприятию, обрекала Советский на вымерзание.

Обязательно в таких ситуациях перед собравшимися появлялись В. Сметанин, А. Бочкарев и председатель профкома Л. Ханатаев. Что примечательно — все трое начинали с бессмысленного вопроса: «В чем дело?» Потом начиналось промывание мозгов — про американцев, инвесторов и необходимость быть вместе.

— Комбинат был доведен до такого состояния ещё до прихода нового руководства, — объяснял Сметанин. — Денег сейчас просто нет и взять их негде. Когда удается найти заказ, перед дирекцией неизменно встает проблема — потратить деньги на зарплату или закупить на них мазут для котельной. Без топлива встанет и производство, и замерзнет поселок. Каждый день мы с Бочкаревым ездим то в Выборг, то в Петербург, выпрашиваем мазут.

Постепенно страсти утихали, осознание безысходности постепенно брало верх.

Если подкидывалась информация — «радостная новость», что из Выборга пришли «детские» деньги, народ тихо ворчал («Найдин пусть и воровал, но при нем хоть комбинат работал»), но расходился.

Все в голос ругали профсоюзного лидера, слишком лояльного, по мнению рабочих, к руководству. И… с беспокойством слушали Бочкарева: «Совет кредиторов, который сейчас распоряжается судьбой предприятия, вообще ставил вопрос ребром: увольнять всех, ставить охрану с автоматами, закрывать комбинат и ждать, пока кто-нибудь его не купит»^[255].

Мозги «вправляли» просто и доходчиво: «В самом деле, если учесть, что кредиторы настаивают на немедленном увольнении работников, а управляющий с директором пытаются сохранить предприятие для инвестора (который тоже, может быть, будет увольнять, но не сейчас, и не всех), присутствие именно Сметанина с Бочкаревым для комбината жизненно важно»^[256]. (В. Сметанин: «задолженность по зарплате будет погашена в первую очередь. Причем с индексацией, исходя из банковского процента»).

Или терпите, или закрытие комбината и увольнение всех.

Выбирать приходилось одно из этих двух. Выбрали первое. Из выступления координатора постоянно действующего инициативного совета трудового коллектива комбината Владимира Калинина^[257]:

— Комбинат — единственная надежда на существование поселка… На полумеры мы размениваться не согласны!..

В. В. Сметанин: «Я смог убедить конкурсного управляющего не увольнять людей, которые комбинату сейчас совершенно не нужны. Это 2500 человек. Мы оба понимаем, что увольнение — дополнительная социальная проблема и напряженность. Ну, а если все-таки придется кого-то уволить, то постараемся дать ему работу в другом месте в этом же поселке».

А. С. Бочкарев: «У нас есть программа, которая позволит загрузить высвободившуюся рабочую силу»^[258].

1 июля забастовал коллектив производства переработки бумаги — единственного работающего подразделения Выборгского ЦБК. Всем остальным бастовать просто не было смысла — цеха и так стояли без работы.

Бумажники требовали выплаты зарплаты, руководил действиями рабочих созданный ими забастовочный комитет. В течение июня комитет пытался добиться от администрации ЦБК рассмотрения претензий, составленных в соответствии с законом РФ «О трудовых спорах» и КЗОТ «О порядке разрешения коллективных трудовых споров». Однако взаимности не добились и тогда решили «бастовать до победною конца»^[259].

Катализатором событий стал традиционный День поселка, прошедший 18 июня (в этот день в 1944 году поселок снова стал советским, был освобожден от финской оккупации) и совпавший с восьмидесятилетием со дня рождения Героя Советского Союза летчика Михаила Советского, в честь которого поселок и получил своё название. По многочисленным просьбам ветеранов войны, наконец-то, состоялся перенос памятника М. Советскому в центр поселка, на благоустроенную площадь. Однако добрый и нужный праздник в этом году напоминал «пир во время чумы». Отдав должное организаторам мероприятия, выборгская газета не могла не отметить следующее: «Остается лишь пожалеть, что из-за всё ухудшающегося материального положения число людей, посещающих День поселка, ежегодно сокращается»^[260].

«Бунтарей» из цеха ППБ поддержал фактически весь коллектив комбината, а также совет ветеранов, общество инвалидов и женсовет. 3 июля люди в очередной раз вышли на митинг у здания администрации комбината. Было зачитано и принято обращение к губернатору Ленинградской области Вадиму Густову, смысл которого был прост и доходчив: «…Впереди у нас неизвестность и беда… Мы дошли до грани отчаяния! КАК НАМ ЖИТЬ?»^[261]

Сценарий «погашения» митинга, как и зимнего, повторился в точности. «Управляющие» А Бочкарев и В. Сметанин умело перевели стрелки на самих же бунтовщиков, заявив, что из-за начавшейся забастовки срывается кредит в 100 миллиардов от «Мосбизнесбанка». Без этого невозможно будет запустить производство и, следовательно, на торгах комбинат уйдет по более низкой цене. Во вранье, надо отдать должное, г-н Бочкарев был горазд. По его словам, забастовка ничего не дает, напротив, усугубляет ситуацию. «О ней узнали банки, намеревавшиеся предоставить комбинату кредиты. Скорее всего, теперь они передумают. Можно только посочувствовать рабочим, поддавшимся на призывы забастовки»^[262]. Не отставал во лжи от него и В. Сметанин: «Предприятие наше действительно сегодня нуждается в спокойном производственном и психологическом климате. Забастовки ничего хорошего не дадут. Они только могут усугубить положение комбината, отпугнуть инвесторов»^[263].

Страсти в этот раз кипели чуть дольше. На митинге работники производства переработки бумаги отказались прервать забастовку. Однако на следующий день, поразмыслив — фактически на них переложили ответственность за весь комбинат, весь поселок — решили выходить на работу. Но наказание за бунт последовало сразу: на следующий день после митинга в поселке отключили горячую воду^[264].

События июля 1997 года показали, что «сопротивление» начинает принимать организованные формы. Это не могло не вызвать почти что злобной реакции со стороны А. Бочкарева и В. Сметанина.

В. В. Сметанин: «Я понимаю, что многие наши люди озлоблены. Ведь им не выдают зарплату длительный период времени, а семью надо кормить. Но нельзя поступать подло, обманывать людей, призывать к забастовкам. Надо слушать тех, кто действительно болеет за комбинат и знает, как его сохранить. Давайте спокойно обсудим, что к чему»^[265].

Директора раздражало то обстоятельство, что он с А. Бочкаревым с каждым днем оказывался во все большей изоляции. Они с управляющим из кожи лезут, ведут разъяснительную работу, «регулярно проводим встречи с коллективом, а также конференции, собрания. Среднее же звено управлением практически не занимается. Это очень плохо»^[266]. Как-то, видно, не укладывалось у него в голове, что «сытый голодного не разумеет».

В результате г-н Сметанин срывается на прямые оскорбления в адрес бывших коллег по инженерно-техническому корпусу: «На технологичном предприятии должны работать исключительно грамотные специалисты. Забастовка в июле показала, что уровень среднего звена предприятия очень низок во всех отношениях. Не хочу здесь употреблять резких выражений, но вынужден: уровень знаний некоторых специалистов можно сравнить с уровнем пещерных людей. Не по уму, конечно, а по уровню знаний того же менеджмента. Они даже не представляют, как надо управлять людьми на вверенных им участках производства, что нужно сделать, чтобы вовремя снять возникшее социальное напряжение. Вместо этого возмущаются со всеми и не пытаются изменить ситуацию к лучшему»^[267].

Александра Сергеевича Бочкарева больше раздражала «небольшая группа работающих на комбинате пенсионеров», которая говорит и пишет в инстанции: «Возьмите нас в государственное лоно». У конкурсного управляющего более крепкие нервы, он без истерик заявляет довольно твердо: «Да не будет больше этого никогда! Назад дороги нет»^[268]. Господин Бочкарев — твердый «рыночник», его с правильного пути не собьешь.

«Товарищ» Сметанин иногда, захлебываясь в демагогическом раже, переходит на страстные «социалистические» призывы: «Мы, все вместе, сумели поддержать жизнь производства, и все зависит теперь от того, сможем ли мы остаться единым коллективом»^[269]. Мы сами должны уметь работать и зарабатывать даже в таких условиях, что складываются сегодня. Быть настоящими хозяевами, нести ответственность за свои действия или и бездействие тоже… Очень многое все-таки зависит и от коллектива. Если он будет сплоченным, здоровым во всех отношениях, технически грамотным, то непременно обретет хорошего хозяина. В то же время не следует забывать, что настоящими хозяевами предприятия всегда остаются те, кто на нём трудится»^[270].

Что было у Славы Сметанина по научному коммунизму в высшей школе!? Рыночник А. Бочкарев поправляет своего подельщика: «…«никакой «добрый дядя», будь он американец, француз или ещё кто-то, не даст нам денег просто так, ради наших интересов»^[271].

Пока все заканчивалось мирно. Однако, слова словами, а народ закипал. Митинговали, но уже… «кое-кто предлагал и стекла в управлении побить»^[272].

…Пар спустили

В начале августа Выборгский ЦБК был запущен в работу.

В. В. Сметанин: «Мы все-таки решили перед торгами четко показать, что предприятие вполне работоспособно. Разработали программу, нашли возможности при помощи кредиторов запустить предприятие. Оно проработало 10 дней, выпустило определенный объем продукции, реализация которой давала возможность произвести выплату работникам комбината аванса»^[273].

Но происходит «вмешательство» третьей власти, кавычки поставлены поскольку в этом эпизоде тоже много непонятного: 700 тонн произведенной бумаги были арестованы решением судьи Выборгского народного суда 14 августа и легли мертвым грузом на складе. По словам Вячеслава Сметанина, всё это «результат незаконной деятельности определенных сил, поддерживающих прежних обанкротившихся хозяев-американцев, для которых чем хуже — тем лучше»^[274]. Чуть позже Сметанин уточнил, — «по инициативе некоторых наших сотрудников»^[275]. Вот и думай, что это было, спланированная провокация, или просто, — более проворные пошли по пути «каждый за себя».

Людей в очередной раз успокоили, — не сегодня-завтра торги по продаже всего комбината состоятся, и будут вам деньги, будут! Вот уже господин Бочкарев рассыпается в словах благодарности за долготерпения и с облегчением делает вывод: «…Никакие призывы некоторых «радетелей» комбината к активным действиям широкой поддержки не нашли. Однако, вред, и немалый, принесли»^[276].

И вот долгожданные торги. 22 сентября победителем признана зарегистрированная на Кипре английская компанию «Нимонор Инвестментс Лимитед». Народ ждал: кошмарный сон должен вот-вот закончиться счастливым концом, бог с ними с инвестициями, — зарплату отдайте!.. «Нимонор инвестмент» внес на счет предприятия десятипроцентный залог — 18,5 миллиардов рублей. Этих денег хватило бы, чтобы выплатить всем работникам двухмесячную зарплату…

Победитель конкурса должен был, как водится, подписать договор купли-продажи. Однако, буквально на следующий день после продажи Арбитражный суд Петербурга и Ленинградской области вынес решение — приостановить собственное решение от 24 декабря 1996 года о назначении на Выборгском ЦБК арбитражного управления. Таким образом, ситуация как бы вернулась на девять месяцев назад, и, что самое главное — итоги конкурса, хотя и не аннулировались, но не могли быть использованы.

Немая сцена…

Элементы паники уже в коридорах власти. Уже открытым текстом сообщается то, что иначе как давлением на суд не назовешь: «Областные и районные власти принимают меры, чтобы добиться отмены последнего решения суда. Губернатор Вадим Густов обратился с письмом к председателю Высшего арбитражного с тем, чтобы дело пересмотрели как можно скорее»^[277].

Впервые на ударную позицию вывели профсоюзную организацию. Неожиданно прорезался голос у председателя профкома ОАО «Выборгский ЦБК» Льва Ханатаева:

«Что теперь делать людям? Долго мы терпели, нашему терпению приходит конец.

Я звонил в обком профсоюзов лесных отраслей, просил сообщить о ситуации в областное правительство, подготовил и отправил письмо на имя губернатора Вадима Густова. И недели три назад я присутствовал на совещании у губернатора, где он обещал взять ситуацию под свой контроль. Я подготовил жалобу в апелляционную инстанцию на решение Арбитражного суда. Мы будем действовать законным порядком.

Но если после этой волны не последует никаких изменений, мы выйдем на улицу, я сам вместе с людьми встану на рельсы, мы перекроем шоссе… Посмотрю я, кому это понравится, надо, чтобы нас услышали… Мы хотим работать»^[278].

Лев Ильич обрел необычную для него смелость: «…У меня такое ощущение, что тут сыграла роль уже большая политика… Я не понимаю, о ком наше правительство больше думает — о Горе и Клинтоне или наших людях, на долю которых и без того выпали непереносимые тяготы и лишения»^[279].

Хорошую волну погнал! И уже первого октября подал апелляционную жалобу на определение о приостановлении конкурсного производства. Вслух же, не стесняясь и не боясь последствий, добавил про судью: «Ощущение такое, что на него здорово надавили…»^[280]

Арбитражный суд 20 октября 1997 года отменил приостановление конкурсного производства, что создало условия для полного оформления сделки. 27 октября в Санкт-Петербурге, наконец-то состоялось подписание договора купли-продажи имущественного комплекса Выборгского целлюлозно-бумажного комбината. Акт, определивший дальнейшую судьбу многострадального предприятия, скрепили подписями конкурсный управляющий ЦБК Александр Бочкарев и глава английской фирмы «Нимонор Инвестментс Лимитед», выигравшей сентябрьские торги, Марк Роулз.

Однако долгожданная зарплата, которая уже в конце октября могла быть выдана работникам, опять «пролетала»…

«Вспомнил» про нанесенное ему оскорбление во время конкурсных торгов Санкт-Петербургский филиал «Межкомбанка», «дочку» которого — ООО «Межинвест» — не допустили к торгам. В «Межкомбанке» был открыт ликвидационный счет, на который покупатель внес 18,5 миллиарда рублей конкурсного залога. То ли банкиры всерьез готовились к опротестованию результатов торгов, то ли просто решили «прокрутить» чужие деньги…

В середине октября руководство ЦБК приняло решение о переводе ликвидационного счета в Выборгский филиал Мосбизнесбанка. Начиная с 14 октября, стали ждать деньги, однако процесс затянулся до конца ноября. Руководство «Межкомбанка», с которым велись постоянные переговоры, ссылается на формальные причины, требует предоставить абсолютно не предусмотренных банковской практикой документов, в частности, копии договора купли-продажи. «Поговаривают о том, что «Межкомбанк», возможно, таким образом сводит счеты, поскольку сам, через дочернюю фирму, имел намерения приобрести комбинат, но не был допущен к конкурсу из-за не надлежащего оформления заявки. Иначе же остается делать предположения о финансовой несостоятельности самого банка…»^[281] Руководство комбината принимало свои «бумажные» мер — о беспределе, творимом «Межкомбанком», были поставлены в известность правительство Ленобласти и областное представительство «Центробанка» РФ. Засылали в «Межкомбанк» председателя профкома Льва Ханатаева, но его там корректно…«послали», вообще отказались вести какие-либо переговоры.

По поселку, ползли нехорошие слухи, говорили, что комиссия КРУ, работавшая на комбинате, обнаружила еженедельные крупные поступления «налички» в кассу предприятия… В любой момент мог вспыхнуть конфликт между Управлением и цехами.

11 ноября, во вторник, на Выборгском ЦБК прошла конференция трудового коллектива. В присутствии представителей местной Администрации и управления комбината решался революционный вопрос — что делать?

И народ поднялся… Правда, это он так мог подумать, мол, я «сам поднимаюсь!» На самом деле — его подняли, ему разрешили попротестовать. Народ думал, — защищаю себя. Нет, ошибочка вышла: Все на защиту интересов «Нимонора»!

Пресса непредвзято отметила в те дни: «Впервые за долгое время на комбинате наблюдается какое-то единство мнений — трудовой коллектив, профсоюз и руководители дружно ругают «Межкомбанк». Дошло до того, что конкурсный управляющий Александр Бочкарев сообщил, что готов выделить транспорт для поездки в Питер — пикетировать здание банка. И сам, если понадобится, встанет в ряды борцов»^[282].

Пикетирование должно было состояться в пятницу, 14 ноября, — «разрешение у петербургских властей уже получено». На полном серьезе поговаривали на комбинате и о других методах борьбы, незаконны — вроде перекрытия железной дороги и шоссе.

Полудетективная история с вызволением залоговой суммы, внесенной компанией «Нимонор», со счетов «Межкомбанка» завершилась с благополучным для работников комбината исходом. Правда пришлось ещё раз «помучиться», на сей раз в выборгском отделении «Мосбизнесбанка», вереницы стоявших за своей зарплатой можно сравнить разве что с очередями за водкой времен перестройки. В первые дни выдачи денег люди занимали очередь с 4–5 часов утра. Банк мог претендовать на рекорд — обслуживали по 350 человек в день^[283]. Но это были одни из немногих, уже забытых, радостных дней.

Выводы, в которых нас пытались убедить

Главный приватизатор Выборгского района В. В. Дубинин: «К коллективу комбината и его специалистам нет претензий. Кроме единственной. Со своим пакетом акций коллектив расстался с легкостью необыкновенной. Разумеется, каждый держатель акций персонально решал вопрос — хранить эти ценные бумаги или продать? Вот и выходит, что продавал-то акции каждый в отдельности, а в итоге все вместе уступили комбинат иностранцам. Люди у нас ещё не готовы к действиям в условиях рынка»^[284].

Не отстает от него и Александр Бочкарев, заявивший по поводу продажи своей доли собственности работниками-акционерами и тем самым обвинивший в кризисном состоянии комбината самих работников предприятия: «Американцы разорили предприятие, а каждый из вас им помог!^[285].

Им вторит питерская независимо-демократическая пресса, фактически издеваясь над рабочими в самый трудный для них период:

«Вряд об экономическом последствии никто не догадывался. Объяснение в другом, — все были повязаны возможностью заработать на «халяву». Причем в категорию «все» входил и трудовой коллектив, возрадовавшийся свалившимся с небес американским «баксам» неизвестно за какие-то там акции (платили «по $2 за акцию — немалые по тем временам деньги, если учесть, что даже пенсионер-ветеран ЦБК имел около 700 акций (сами работники — гораздо больше). В Выборге вспоминают, что в то время в магазинах города исчезла мебель, ковры, бытовая техника — все было скуплено бывшими акционерами ЦБК»^[286]

Примечания

88

Нерсесов Ю. Контрприватизация началась! «Новый Петербург», 04.06.98.

89

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999

90

Грязневич В. Выборгский ЦБК: по праву силы. «Дело», 15.11.99.

91

[Справка краткого экономического анализа открытого акционерного общества «Выборгский ЦБК». 23.10.97].

92

[Анализ мероприятий по приватизации Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и последующей несостоятельности (банкротства) АО «Выборгский целлюлозно-бумажный комбинат» с точки зрения их соответствия законодательству. 01.11.99. Лебедев К.К.]

93

Фирма «Бас-Бизнес» и её директор А.Б. Бузулеев в Выборгском районе были известны по кризисной ситуации на птицефабрике «Приморье». В 1995-96 годах фирма поучаствовала в «финансовых схемах»: «У фабрики, как мы уже выяснили, денег нет, но она действует, и, естественно, отсюда имеются долги в бюджет. Поэтому все денежные средства, поступающие на расчетный счет, автоматически отправляются в бюджет, и, чтобы этого избежать, фабрика ведет расчет векселями, т. е. обязательствами, о которых мы уже говорили, а движение денежных масс проходит между «Продоптторгом» и «Баз-Бизнесом». Схема не нова, и многие ее используют, причем не только у нас. Но акционеры стали анализировать результаты деятельности фабрики. И они оказались неутешительными. За 1,5 года долги фабрики выросли с 1,5 млрд. рублей до 12 миллиардов с хвостиком, рентабельность производства с 11 процентов упала до минус 21 процента… На деньги акционеров приобретены автомашины «Волга» и «КамАЗ» и почему-то оформлены на частных лиц…» (Черногорлов В. Витязь на распутье. Конфликтная ситуация в «Приморье». «Выборг», 03.07.97, № 122).

94

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

95

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

96

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

97

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

98

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3.

99

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

100

Волжский А. Куем трудовые резервы. «Выборг», № 124, 13.07.94.

101

Шлосберг А. Банкротство — это благо. Хотя, может быть, и не для всех… «Выборгские ведомости», № 38, 23–30.09.94.

102

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

103

Рязанов В. Вера Сураегина: Повышать экономический потенциал Выборгского района. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

104

Каменногорское карьероуправление, по классификации главного экономиста района, адаптировалось своевременно. Не случайно ещё год назад главный выборгский приватизатор Виктор Дубинин советовал своим землякам вкладывать свои приватизационные чеки именно в карьероуправление (Карсаков С. Не прячьте ваши ваучеры. «Выборг», № 83, 12.05.94).

105

Бородатая Г. Нам повезло, мы живем в уникальном месте. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

106

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

107

Кутлиматов В. Американский «рай» в Советском: продукты есть, но уже по списку… «Выборгские ведомости», № 35, 06–13.09.96, с.2.

108

Котиков А. Как Шумейко промышленность «поднял». «Выборг», № 237, 16.12.95.

109

Котиков А. Вокруг пирога похаживая… «Выборг», № 235, 17.12.96.

110

Котиков А. Как Шумейко промышленность «поднял». «Выборг», № 237, 16.12.95.

111

Кутилиматов В. Должники, косящие под спонсоров, и иже с ними. «Выборгские ведомости», № 50, 15–22.12.95, с.5.

112

АООТ «Выборгский ЦБК». «Выборгские ведомости», № 32, 11–18.08.95, с.6.

113

Все дороги ведут в Москву. «Выборг», № 136, 22.07.95.

114

Кутлиматов В. У России две беды — дураки и дороги. «Выборгские ведомости», № 28, 19–26.07.96.

115

Рязанов В. По-прежнему вне графика. «Выборг», № 164, 04.09.96.

116

Кедрин К. «У кого воруете? У себя!» — говорит начальник налоговой полиции. «Выборгские ведомости», № 5, 02–09.02.96, с.5.

117

Борисова Е.А. Об исполнении бюджета Выборгского района за 9 месяцев 1996 года. «Выборгские ведомости», № 45, 15–22.11.96, с.4.

118

Выборгский ЦБК хотят объявить банкротом. «Выборгские ведомости», № 39, 04–11.10.96, с.1.

119

Рязанов В. И вновь на повестке дня — вопрос о земле. «Выборг», № 220–221, 23.11.95.

120

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3.

121

Холодова М. Налоги должен платить каждый. «Выборг», № 155, 22.08.95.

122

Холодова М. Налоги должен платить каждый. «Выборг», № 155, 22.08.95.

123

Дмитриев А. Орган карательный и… воспитательный. «Выборг», № 171, 13.09.95.

124

Кедрин К. «У кого воруете? У себя!» — говорит начальник налоговой полиции. «Выборгские ведомости», № 5, 02–09.02.96, с.5.

125

Дмитриев А. Орган карательный и… воспитательный. «Выборг», № 171, 13.09.95.

126

Выборгская ЧК никого не почикает. «Выборгские ведомости», № 44, 10–15.11.96, с.5.

127

Кузнецова Л. Итоги говорят о стабилизации. «Выборг», № 149, 11.08.95.

128

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

129

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

130

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

131

Миронова Л. Над Советским гордо реет звездно-полосатый флаг. «Выборгские ведомости», № 6, 09–16.02.96.

132

Тюменин А. Ведите с полицией честную игру. «Выборг», № 233, 14.12.96.

133

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

134

Кутлиматов В. Американский «рай» в Советском: продукты есть, но уже по списку… «Выборгские ведомости», № 35, 06–13.09.96, с.2.

135

Если «стрелочника» нет, его следует назначить. «Выборгские ведомости», № 38, 27.09–04.10.96, с.3.

136

Если «стрелочника» нет, его следует назначить. «Выборгские ведомости», № 38, 27.09–04.10.96, с.3.

137

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3.

138

Корин И. «Плач сумасшедшего». Так назвал конференцию по приватизации один из ее участников. «Выборгские ведомости», № 46, 18–25.11.94

139

Миронова Л. Над Советским гордо реет звездно-полосатый флаг. «Выборгские ведомости», № 6, 09–16.02.96, с.5.

140

Миронова Л. Над Советским гордо реет звездно-полосатый флаг. «Выборгские ведомости», № 6, 09–16.02.96, с.5.

141

[Справка к совещанию в Комитете по собственности Госдумы РФ «О незаконном присвоении собственности Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и коррупции среди должностных лиц, ответственных за его приватизацию»].

142

[Справка о работе комиссии по рассмотрению ситуации, сложившейся на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате. Дата из текста: работа комиссии с 13.02.98 по 06.03.98].

143

Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России. — Москва: Детектив-Пресс, 2001, с.133.

144

Если «стрелочника» нет, его следует назначить. «Выборгские ведомости», № 38, 27.09–04.10.96, с.3.

145

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3.

146

Миронова Л. Над Советским гордо реет звездно-полосатый флаг. «Выборгские ведомости», № 6, 09–16.02.96, с.5.

147

Корин И. «Плач сумасшедшего». Так назвал конференцию по приватизации один из ее участников. «Выборгские ведомости», № 46, 18–25.11.94.

148

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

149

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

150

Корсаков С. Не дает пропасть Америка. «Выборг», № 179–180, 23.09.95.

151

Справка к совещанию в Комитете по собственности Госдумы РФ «О незаконном присвоении собственности Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и коррупции среди должностных лиц, ответственных за его приватизацию».

152

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

153

[Проект: Исковое заявление. «О признании ничтожными некоторых сделок, связанных с приватизацией и банкротством Выборгского целлюлозно-бумажного комбината».]

154

Кедрин К. Светогорск говорит по-шведски, а Советский — по «американски». «Выборгские ведомости», № 23, 09–16.06.95, с.4.

155

Кедрин К. Светогорск говорит по-шведски, а Советский — по «американски». «Выборгские ведомости», № 23, 09–16.06.95, с.4.

156

Грязневич В. Выборгский ЦБК: по праву силы. «Дело», 15.11.99

157

Выборгский ЦБК хотят объявить банкротом. «Выборгские ведомости», № 39, 04–11.10.96, с.1.

158

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

159

Волошин К. Американская компания призывает российского премьера к сознательности. «Санкт-Петербургское ЭХО», 16.04.97.

160

Комбинат скорее жив, чем мертв. «Выборгские ведомости», № 46, 22–29.11.96, с.1.

161

Комбинат скорее жив, чем мертв. «Выборгские ведомости», № 46, 22–29.11.96, с.1.

162

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

163

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3.

164

Курьер. «Выборг», № 232, 11.12.96.

165

[Справка о работе комиссии по рассмотрению ситуации, сложившейся на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате].

166

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3.

167

[Справка о работе комиссии по рассмотрению ситуации, сложившейся на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате. Дата из текста: работа комиссии с 13.02.98 по 06.03.98].

168

С 1992 года работал в финансовой сфере: начальником депозитарного отдела Санкт-Петербургской валютной биржи, заместителем директора петербургского Расчетно-депозитарного центра, управляющим Балтийского финансового агентства. С 1996 по 1998 год работал конкурсным управляющим АОЗТ «Парголовский завод», в 1999 году — внешним управляющим ОАО «Ленинградский металлический завод». С 1997 года — директор консалтинговой фирмы «Рейл-финанс».

169

Груздева Т. Сергей Фивейский. Арбитражный управляющий подобен психологу. «Деловая панорама», 01.11.99.

170

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

171

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3.

172

Тюменин А. Запад нам «помог»?.. «Выборг», 21.03.97, № 53–54.

173

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5.

174

На советскую власть опять покушаются. «Выборгские ведомости», № 4, 31.01–07.02.97, с.2.

175

Тюменин А. «Островок», который сегодня необитаем. «Выборг», 16.05.97, № 89–90.

176

Тюменин А. «Островок», который сегодня необитаем. «Выборг», 16.05.97, № 89–90.

177

Рязанов В. В режиме выживания. «Выборг», 27.02.97, № 38.

178

Рязанов В. В режиме выживания. «Выборг», 27.02.97, № 38.

179

Тюменин А. «Островок», который сегодня необитаем. «Выборг», 16.05.97, № 89–90.

180

Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. «Выборгские ведомости», № 60, 16–23.10.97, с.9.

181

Рязанов В. В режиме выживания. «Выборг», 27.02.97, № 38.

182

Протасова О. Больница держится на последнем дыхании. «Выборг», 27.02.97, № 38.

183

Рязанов В. В режиме выживания. «Выборг», 27.02.97, № 38.

184

Строили мы, строили… «Выборг», 04.04.97, № 63–64.

185

При свечах. «Выборг», 28.03.97, № 58–59.

186

«Чайка» на «взлете». «Выборг», 22.08.97, № 157–158.

187

Тайну гостиницы «Чайка» раскрыл новый глава. «Выборгские ведомости», № 14, 11–18.04.97, с.3.

188

«Чайка» на «взлете». «Выборг», 22.08.97, № 157–158.

189

Очередная напасть. «Выборг», 04.07.97, № 123–124.

190

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

191

Смирнов А. Поселок Советский — жизнь на осадном положении. «Смена», 02.08.99.

192

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5; Кедрин К., Кутлиматов В. Осторожно, голодные люди! «Выборгские ведомости», № 32, 26.06–03.07.97, с.3.

193

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168. Понимал ли господин В. Сметанин, что в этом есть большая доля вины, и как члена «инициативной группы», и как директор предприятия: «Люди, имея такое высокотехничное оборудование, не могут его грамотно эксплуатировать. Менеджмент-система управления предприятием, ориентированная на удовлетворение рыночного спроса в условиях рыночного хозяйства, на комбинате отсутствует. Маркетинга-системы организации и управления производственно-сбытовой и торговой деятельности — этого двигателя всего прогресса и всей перспективы тоже нет». Что же он делал все эти годы?

194

Кедрин К., Кутлиматов В. Осторожно, голодные люди! «Выборгские ведомости», № 32, 26.06–03.07.97, с.3.

195

[Справка о работе комиссии по рассмотрению ситуации, сложившейся на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате].

196

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

197

Поселок газа не дождется? «Выборг», 30.05.97, № 99-100.

198

Губернатору Ленинградской области Густову Вадиму Анатольевичу. Обращение. «Выборгские ведомости», № 36, 10–17.07.97, с.2.

199

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

200

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5.

201

[Справка о работе комиссии по рассмотрению ситуации, сложившейся на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате. Дата из текста: работа комиссии с 13.02.98 по 06.03.98; Справка по Выборгскому ЦБК. 20.04.98].

202

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

203

[Справка краткого экономического анализа открытого акционерного общества «Выборгский ЦБК». 23.10.97].

204

Сотрудники КРУ Минфина РФ отметили в акте от 10.06.98: «…Рыночная стоимость имущества проданного «Нимонору» по-объектно на момент его продажи соответствующими специалистами не определялась». (Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999).

205

[Справка о работе комиссии по рассмотрению ситуации, сложившейся на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате. Дата из текста: работа комиссии с 13.02.98 по 06.03.98; Справка по Выборгскому ЦБК. 20.04.98].

206

[Справка о работе комиссии по рассмотрению ситуации, сложившейся на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате. Дата из текста: работа комиссии с 13.02.98 по 06.03.98; Справка по Выборгскому ЦБК. 20.04.98].

207

Конкурсный управляющий ОАО «Выборгский ЦБК» сообщает о проведении закрытого конкурса по продаже названного предприятия. «Выборг», 08.07.97.

208

Комбинат ждет нового хозяина. «Выборг», 14.01.97, № 6.

209

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5.

210

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

211

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

212

Остались без аванса. «Выборг», 29.08.97, № 161–162.

213

ЦБК — с молотка. «Выборг», 17.09.97, № 174.

214

Шолмов К. В Советском разучивают «Yankee go home». «Выборгские ведомости», № 56, 03–10.10.97, с.3.

215

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

216

«Однако подлинные документы этих фирм никто и не видел, т. к. этими фирмами на конкурс представлялись только копии уставных и лицензионных документов» [Краткая хронология событий на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате (с момента приватизации и до сегодняшних дней)].

217

[Анализ мероприятий по приватизации Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и последующей несостоятельности (банкротства) АО «Выборгский целлюлозно-бумажный комбинат» с точки зрения их соответствия законодательству. Дата: 01.11.99. Подпись: заведующий юридической консультацией № 51 «Лебедев и Партнеры» Санкт-Петербургской Объединенной Коллегии Адвокатов кандидат юридических наук Лебедев К.К.]

218

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

219

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

220

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

221

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

222

Шолмов К. В Советском разучивают «Yankee go home». «Выборгские ведомости», № 56, 03–10.10.97, с.3.

223

Комбинат ждет нового хозяина. «Выборг», 14.01.97, № 6.

224

Шолмов К. В Советском разучивают «Yankee go home». «Выборгские ведомости», № 56, 03–10.10.97, с.3.

225

[Справка к совещанию в Комитете по собственности Госдумы РФ «О незаконном присвоении собственности Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и коррупции среди должностных лиц, ответственных за его приватизацию»].

226

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

227

Тюменин А. Запад нам «помог»?.. «Выборг», 21.03.97, № 53–54.

228

Шолмов К. В Советском разучивают «Yankee go home». «Выборгские ведомости», № 56, 03–10.10.97, с.3.

229

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

230

Решение оставлено в силе. «Выборг», 13.06.97, № 108–109; Вице-консул США интересовалась делами Выборгского ЦБК. «Выборг», 02.07.97, № 121.

231

Вице-консул США интересовалась делами Выборгского ЦБК. «Выборг», 02.07.97, № 121.

232

Миронова Л. Над Советским гордо реет звездно-полосатый флаг. «Выборгские ведомости», № 6, 09–16.02.96, с.1, 5.

233

Мятеж на Выборгском ЦБК. История конфликта. Факты, документы, свидетельства очевидцев. «Трудовой Ленинград», № 16, август, 1999.

234

[Проект: Исковое заявление. «О признании ничтожными некоторых сделок, связанных с приватизацией и банкротством Выборгского целлюлозно-бумажного комбината»]

235

[Краткая хронология событий на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате (с момента приватизации и до сегодняшних дней)].

236

Данилевская Е. Выборгский узел еще не развязан. «Шанс», 25.05.98.

237

Смирнов А. Поселок Советский — жизнь на осадном положении. «Смена», 02.08.99.

238

Кедрин К., Кутлиматов В. Осторожно, голодные люди! «Выборгские ведомости», № 32, 26.06–03.07.97, с.3.

239

Кедрин К., Кутлиматов В. Осторожно, голодные люди! «Выборгские ведомости», № 32, 26.06–03.07.97, с.3.

240

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

241

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5.

242

Кедрин К., Кутлиматов В. Осторожно, голодные люди! «Выборгские ведомости», № 32, 26.06–03.07.97, с.3.

243

Кутлиматов В. Американский «рай» в Советском: продукты есть, но уже по списку… «Выборгские ведомости», № 35, 06–13.09.96, с.2.

244

Иванов С. Непризнанная республика рабочих. «Советская Россия», 11.11.99.

245

По просьбе главы окружной администрация Владимира Сычева была сформирована команда добровольцев. Несколько часов в противогазах работники цеха водоснабжения и канализации Выборгского ЦБК Игорь Жданов и Владимир Морозов очищали берег Гороховки. Загрязнение воды удалось предотвратить. Володин Р. Кто-то выбросил тонну корюшки. «Выборг», 20.05.97, № 91.

246

В медпункт с гранатой. «Выборг», 18.02.97, № 31.

247

Взрывное устройство искали всю ночь. «Выборгские ведомости», № 17, 01–03.05.97, с.1; Шутить изволят! «Выборг», 08.05.97, № 84–85.

248

На советскую власть опять покушаются. «Выборгские ведомости», № 4, 31.01–07.02.97, с.2.

249

Шкодин Л. Компетентность плюс поддержка. «Выборг», 20.03.97, № 52.

250

Шкодин Л. Компетентность плюс поддержка. «Выборг», 20.03.97, № 52.

251

Шкодин Л. Компетентность плюс поддержка. «Выборг», 20.03.97, № 52.

252

На советскую власть опять покушаются. «Выборгские ведомости», № 4, 31.01–07.02.97, с.2.

253

Кедрин К., Кутлиматов В. Осторожно, голодные люди! «Выборгские ведомости», № 32, 26.06–03.07.97, с.3.

254

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5.

255

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5.

256

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5.

257

Тюменин А. Запад нам «помог»?.. «Выборг», 21.03.97, № 53–54.

258

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

259

Советские люди вышли на митинг. «Выборгские ведомости», № 34, 03–10.07.97, с.1; В Советском забастовка. «Выборг», 04.07.97, № 123-124

260

День поселка! Праздник! «Выборг», 01.07.97, № 120.

261

Губернатору Ленинградской области Густову Вадиму Анатольевичу. Обращение. «Выборгские ведомости», № 36, 10–17.07.97, с.2.

262

В Советском забастовка. «Выборг», 04.07.97, № 123–124.

263

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

264

Кедрин К., Кутлиматов В. Советский: все станет ясно 8 августа. «Выборгские ведомости», № 36, 10–17.07.97, с.2.

265

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

266

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

267

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

268

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

269

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5

270

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

271

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

272

Шолмов К. В Советском разучивают «Yankee go home». «Выборгские ведомости», № 56, 03–10.10.97, с.3.

273

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

274

Остались без аванса. «Выборг», 29.08.97, № 161–162.

275

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

276

Резанов В. Выборгский ЦБК должен обрести настоящего хозяина. «Выборг», 09.09.97, № 168.

277

Шолмов К. В Советском разучивают «Yankee go home». «Выборгские ведомости», № 56, 03–10.10.97, с.3.

278

Санин А. «Нам бьют по рукам!..» Люди выстояли, но в дело вмешалась «большая» политика… «Выборг», 01.10.97, № 184.

279

Санин А. «Нам бьют по рукам!..» Люди выстояли, но в дело вмешалась «большая» политика… «Выборг», 01.10.97, № 184.

280

Санин А. «Нам бьют по рукам!..» Люди выстояли, но в дело вмешалась «большая» политика… «Выборг», 01.10.97, № 184.

281

Миронова Л. Выборгский ЦБК продан. Но теперь жители Советского оказались заложниками банковского беспредела… «Выборгские ведомости», № 66, 06–13.11.97, с.3

282

Шолмов К. Этот смех не сулит ничего хорошего. «Выборгские ведомости», № 68, 13–20.11.97, с.1.

283

Шолмов К. А я еду, а еду за деньгами… Советские люди в боях за получку. «Выборгские ведомости», № 72, 27.11–04.12.97.

284

Михайлов А. «Панама» из Амстердама как одна из причин банкротства Выборгского ЦБК. «Выборгские ведомости», № 3, 24–31.01.97, с.3

285

Шолмов К. Пора доставать с полки Маркса. На первом предприятии — банкроте выступления трудящихся закончились мирно. «Выборгские ведомости», № 9, 07–14.03.97, с.5

286

Грязневич В. Выборгский ЦБК: по праву силы. «Дело», 15.11.99.