Тайный вояж

Юрий Копытин

История России… Она, как вымощенная камнем дорога, отображает путь, пройденный нашей державой. Каждый участок брусчатки – своя эпоха, олицетворяемая самодержцами, полководцами, учёными.Но, что бы значила слава царей, триумфально прошедших свою дистанцию, без прочной опоры под ногами – миллионов гранитных кирпичиков – судеб простых людей, отдавших себя служению Родины. О некоторых из них – сибирских казаках, верой и правдой отслуживших Отечеству, – расскажет этот роман.Автор

Затерянный улус

Дождавшись, когда Арчим скроется из виду, казаки пришпорили коней и, ведомые Емзынаком, двинулись вверх по Катуни. Этот путь для него был уже более знаком. Дорога шла то берегом, освежая путников прохладой близкой воды, то в стороне от реки — лугами, поросшими цветущим разнотравьем, неповторимый аромат которых дурманом окутывал всадников. Иногда выросшие вдруг скалы преграждали путь, и дорога, огибая препятствие, серпантином уходила в горы, где буйная зелень лугов менялась на каменистые тропы, слева от которых поднимались отвесные скалы, а внизу бушевала река. Местами путь им пересекала впадающая в Катунь горная речка, тогда приходилось рубить деревья и, перебросив их на другую сторону, налаживать нечто наподобие моста. Маньчжуро-джунгарская война оставила горные тропы практически без мостов, которые были сожжены во время боевых действий. Все эти работы утомляли и очень замедляли продвижение отряда.

— Ну что, Фёдор, трудновато? — участливо спросил Кузьма, видя, как тот, обливаясь потом, рубит небольшую берёзку. — Ты лучше вот что: заметь-ка у себя, в бумагах, все эти мостики, которые мы перекинули. Думаю, на обратном пути эти заметки ой как нам пригодятся! Да и те, кто пойдёт после нас, помянут тебя не раз добрым словом…

Когда тропа очередной раз спустилась к реке, путники облюбовали место на берегу и, хотя день только клонился к вечеру, решили спешиться и остаться здесь на ночлег.

Емзынак соорудил немудрёные снасти и вместе с Ефимом и Тарханом спустился к реке. В первый раз за время путешествия выпало столько свободного времени, что можно было, закинув снасти, расположиться на берегу и, забыв про всё, предаться рыбной ловле. Богатая рыбой Катунь вскоре обрадовала их крупным тайменем, разнообразившим их скудный рацион. В это время Илья вместе с Фёдором прошлись по окрестностям и набрали для чая душистых трав. Оставшиеся на стоянке Кузьма со Степаном уже развели костёр и поставили воду, как раз сгодившуюся для тайменя.

— Хороша для ухи рыбка, — глядя на внушительных размеров тайменя, тут же определил Илья. — Ну-ка, Фёдор, тащи сюда сумку с крупой — сейчас с тобой кашеварить будем.

Сообразив жирную наваристую похлёбку из рыбы и заварив душистого чая, путники плотно поужинали, после чего разложили возле костра траву, подбросили ещё дров и, дождавшись, когда от них останется куча раскалённых углей, забрались под овечьи одеяла, томимые одним желаньем — выспаться…

Солнечное холодное утро, какие часто случаются в горах, покрыло росой прибрежную поляну. Илья пробежал босыми ногами по мокрой траве к недалёкому перелеску и вскоре вернулся с огромной охапкой хвороста. Отволгшие после холодной ночи ветки никак не хотели разгораться. Пришлось воспользоваться толикой спирта, фляжку которого Илья прихватил в лечебных целях.

— Ты чего это с утра пораньше фляжку откупорил?.. Для сугреву али как? — продрав глаза и позёвывая, задёргал носом Ефим.

— Да, оно бы в самый раз — пропустить чарку этого напитка, апосля плюнуть на всё и завалиться спать, — смачивая наломанные ветки спиртом, пошутил Илья.

Дымя и потрескивая, «дрова» постепенно взялись огнём. Казаки разогрели остатки ужина, напились бодрящего, с ароматом розы, чая из золотого корня и продолжили свой путь, продвигаясь всё дальше вверх по берегу Катуни. Лошади резво бежали, сбивая росу с высокой травы, заполонившей прибрежную долину. Только почти у самой воды тянулась неширокая полоска леса, словно отделяя зелёное покрывало лугов от бурной реки. Прохладное влажное утро приятно бодрило седоков. После тяжёлых переходов через горные перевалы такая поездка воспринималась, как увеселительная прогулка. Встречающиеся на пути небольшие речушки, пересекающие долину и напоминающие скорее ручьи, проскакивали сходу. Иногда лишь путники останавливались, чтобы напоить лошадей и самим утолить жажду чистой родниковой водой горных рек да немного охолонуться в холодной воде от июльского зноя.

Но горы есть горы: вскоре их вновь встретили затяжные перевалы, и пришлось им снова взбираться по каменистым тропам на головокружительную высоту. Вот так, то взбираясь вверх и озирая окрестности с высоты птичьего полёта, то спускаясь в долины — где-то просторные, а где-то прижатые к воде горами, переходя вброд кристально чистые речки и ручейки, путники добрались до места, откуда они должны были повернуть на восток, а далее, через горные хребты и перевалы, дойти до цели своего похода. Но это было ещё впереди, а пока горы особо не препятствовали их продвижению…

Река Айлагуш, вверх по которой они продолжили свой путь, была не очень глубокой, и её почти в любом месте можно было перейти вброд. Широкая долина этой реки позволяла без особых трудностей продвигаться вперёд. Здесь тысячи лет назад далёкие предки алтайцев оставили память о себе в виде каменных изваяний, обращённых на восток — «Каменных воинов» («Кезер таш» — алтайск

Конец ознакомительного фрагмента.