Уникумы Вселенной

Юрий Иванович, 2007

Планета Аларастрасия, спутник звезды Малтри. Именно здесь обитают цорки, самые долгоживущие существа во Вселенной, год жизни которых равняется тридцати земным. Уже только благодаря этому они могут достичь очень многого в великом космосе. Но их главная цель – уничтожение других цивилизаций. И так было суждено судьбой, что на пути этих безжалостных монстров оказалась наша Земля.

Глава 13

Город

Шторм, на целые сутки погрузивший Город в рваные тучи и сплошные завесы из дождевых капель и тумана, наконец-то стал утихать. По небу еще мчались на север низко висящие тучи, но с южной стороны уже были видны лучи солнца, пробивающиеся из светло-голубых разрывов.

Ветер из распоясавшегося неукротимого монстра превратился в оправдывающегося школьника, которому стыдно за небольшие шалости. Не стало слышно его оглушительного рева, прекратился его будоражащий свист между стремящимися ввысь колоннами зданий, которые сверху донизу матово поблескивали от прилипшей влаги.

Только океан все не мог угомониться. Казалось, он продолжает сердиться за что-то и своими гигантскими лапами-волнами без устали молотит по стенам бастионов, особенно Южного. Но бастионы были величественны и неприступны. Они даже не вздрагивали, когда тысячетонные глыбы воды обрушивались на них с ужасающим грохотом, превращаясь в биллионы брызг и целые гейзеры бурлящей пены. Но вот наконец и океан понял бесполезность попыток смести это препятствие и стал успокаиваться. Идущие стройными рядами огромные валы потеряли направленность и заметались, рассеиваясь в разные стороны. Вся поверхность покрылась аритмичной зыбью, среди которой временами появлялись то мрачные пропасти, то неожиданно вздымающиеся из пучины водяные горы. Но так же быстро, как появлялись, они и исчезали, уступая место все более мельчающим собратьям.

— А вот и я! — Боцман Донтер шагнул в открывшуюся дверь номера, на ходу целуя ручку впустившей его Тайры. — Или вы уже подумали, что я нарушу свое обещание и не приду?

— Да что вы, Донтер! — Она выхватила у гостя влажную от дождя накидку и сама повесила на вешалку. — Просто в такую погоду выходить из дома равносильно, по моему понятию, небольшому подвигу. Какая может быть в таких условиях экскурсия?

— Поверьте слову старого моряка, — возразил боцман, — через полчаса будет тепло и солнечно, а все население города выйдет прогуляться, так как у нас никто не любит целые сутки находиться в замкнутом помещении. О! Халли, здравствуй! Почему такой нерадостный вид?

Вышедший из второй комнаты Халли с виноватой улыбкой поздоровался с боцманом и пояснил:

— Мне просто жутко представить: если бы этот шторм застал нас в пути, — он вздрогнул, — что бы с нами было?

— Да ничего страшного! Только и делов, что пришли бы к месту назначения на сутки позже. Корабль практически непотопляем, переживал и не такие бури.

— А качка?! Не знаю, как сестра, но я бы точно не дожил до конца плавания.

Донтер отечески засмеялся, весело похлопывая себя по животу:

— Насчет твоих опасений тоже могу дать гарантию: я еще ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь умер от качки. Даже наоборот, от нее есть немалая польза. — И, видя недоумение слушателей, объяснил: — После шторма те, кто страдает морской болезнью, отличаются завидным аппетитом. То есть с этой точки зрения качку можно сравнить с немалой дозой приятного алкоголя.

— Вас послушать, так сразу догадаешься о следующей пользе, про которую вы сейчас начнете рассказывать! — Тайра шутливо пригрозила боцману своим изящным пальчиком.

— К сожалению, — Донтер грустно вздохнул, — для этого нужно как-то решить проблему постоянной нехватки женщин на судах.

В этот момент комнату осветили лучи солнца, внезапно вырвавшиеся из хаоса уже почти белых облаков. Солнечный свет заиграл на мокрых зданиях Хрустального города, и там, где это произошло, все засверкало ослепительным блеском миллионов солнечных зайчиков. Ко всему великолепию еще добавилась огромная радуга, изогнувшаяся далеко вдали, между Северным и Западным бастионами.

— Какой прекрасный вид! — воскликнула девушка.

Халли закрыл отвисшую от удивления челюсть и растерянно произнес:

— Если бы мне кто-нибудь рассказал о радуге такой величины, я бы ни за что на свете не поверил!

— Могу похвастаться, — гордо вставил боцман, — что наблюдал радугу еще больших размеров, чем эта.

— Но теперь, увидя подобное своими глазами, я не усомнюсь в вашем рассказе о чем-то большем. — Тайра тоже залюбовалась радугой.

— Ловлю вас на слове. Ведь еще недавно вы наверняка сомневались, что будет прекрасная погода? Признавайтесь!

— Каюсь! — Девушка переплела пальцы, смиренно склонив голову. — Отныне обязуюсь верить вам во всем! Даже если вы предложите мне спрыгнуть с крыши любого из этих зданий и пообещаете, что со мной ничего не случится, — я ни секунды не засомневаюсь.

— Отлично! Очень скоро я это проверю. Теперь быстренько собирайтесь, у нас очень насыщенная программа. Если вы действительно хотите осмотреть все то, о чем вы меня просили, нам не хватит и целого месяца.

— Мы готовы. — Тайра пригладила руками тонкое переливающееся платьице, которое внизу лишь чуть-чуть прикрывало колени.

На ее «брате» была свободная шелковая рубаха, опущенная ниже пояса, пузырящиеся свободные шаровары и легкие сандалии. Донтер, критически все осмотрев, снисходительно хмыкнул:

— Если вы хотите везде успеть и побольше увидеть, прислушайтесь к моему совету. Надо обязательно сменить одежду! Или у вас по этому поводу какие-нибудь предрассудки?

— Ни в коем случае! Объясните только, какой в этом смысл.

— Первое отличие всех приезжих от местных жителей — их одежда и скорость передвижения по городу. Почти все туристы пользуются медлительными лифтами, тогда как есть намного более скоростной вид, особенно при спуске, — таска. Но для того, чтобы ими пользоваться, надо одеться соответствующим образом, вот так как я. — Боцман развел руки в стороны.

Его одежда действительно отличалась от соблазнительного наряда Тайры и экзотических одеяний Халли. Брюки и рубашка, на которых красовались многочисленные карманы, были сшиты из прочного, но легкого и прекрасно пропускающего воздух материала. На локтях, плечах, коленях и ниже спины были нашиты латки, напоминающие кожу, но изготовленные из специальных оплавленных волокон с термоизолирующим эффектом. На запястьях и голенях имелись застежки-липучки, с помощью которых плотно застегивались рукава и низ штанин. Обувь была на мягкой резиновой основе с выступающими на пятке утолщениями и такими же утолщениями, закрывающими наружные косточки стопы. Завершал наряд вшитый под воротник рубашки капюшон, от которого к нагрудному карману тянулась трубка с мундштуком. При спуске капюшон надевался на голову и несколькими вдуваниями через трубку накачивался воздухом, предохраняя голову от возможных ушибов. Правда, местные жители пользовались капюшонами крайне редко. Все части одежды были подобраны по тону и, хоть немного отличались по цветам, гармонировали друг с другом.

Конечно, в Хрустальном городе встречалось достаточно людей, особенно среди молодежи, желающих выделиться необычностью своей одежды. Их наряды порой так пестрили разнообразием и несовместимостью красок, что вызывали гнев и осуждение ортодоксальной части населения, особенно людей пожилого возраста. Но мода есть мода. То красные капюшоны диссонировали с зелеными рубашками, желтыми брюками и белой обувью. То черные брюки темнели на фоне остальной одежды, разрисованной яркими полосами во всех направлениях.

Традиционным и самым модным во все времена считался наряд, у которого ярко-голубой цвет в верхней части постепенно темнел к обуви, становясь иссиня-черным. Именно в такой одежде и был Донтер.

— Безоговорочно соглашаемся! — Тайра пощупала липучки на рукавах боцмана. — Мы и сами хотели купить по нескольку таких костюмов, ведь на них непреходящая мода во всем мире. А если вы к тому же поможете нам в выборе…

— Тогда вперед! В вашей гостинице внизу есть магазин, там мы найдем все, что вам нужно.

— Только один вопрос. — Девушка остановила Донтера, уже было направившегося к двери. — Если мы захотим пообедать в лучших ваших заведениях, будет ли нам удобно в этих одеждах?

— Смею вас заверить, что наш вид будет приличествовать любому месту и в любое время. Исключением являются лишь торжественные мероприятия и специальные собрания. Да и то приглашенных обычно заранее предупреждают, какой должна быть форма одежды.

— Все. До магазина не задаю больше ни одного вопроса. Разве что тебе. — Тайра обратилась к Халли, который уже открывал дверь: — Как у нас с наличными?

— Хоть ты и старше меня, — подчеркнул тот, улыбаясь, — но родители приучили меня надеяться только на собственную память, — он похлопал себя по карману, — и никогда не выходить из дома без денег.

— Какой все-таки вредный у меня братишка, — пожаловалась Тайра боцману уже в коридоре, — все время прошу называть меня на людях младшей, а он ни в какую.

— Ну, по-моему, возраст вам не страшен. Вы и через сорок лет будете самой прекрасной и обворожительной.

— Все, что вы говорите, сбывается! — со смехом сказала Тайра. — Если через много лет я стану старой и жуткой, я вам это припомню!

— Надеюсь, что, если подобное случится, — в тон ей ответил Донтер, — я уже буду недосягаем для вашей мести!

Спустившись вниз, они потратили минут двадцать на переодевание в новые одежды. Оставив старые в магазине, чтобы захватить их на обратном пути, вышли из здания, в котором располагалась их гостиница. А на улице действительно уже бушевал людской водоворот. Тысячи горожан спешили кто куда, подталкивая друг друга при неожиданных остановках. Между ними, нимало не смущаясь от такого столпотворения, сновали работники коммунальных служб, наводя порядок после урагана. Между домами тянулись целые аллеи из разнообразных деревьев и огромные клумбы цветов, обрамленные декоративными кустарниками. Они-то и пострадали больше всего. Оборванные листья и ветки зеленели на тротуарах под ногами прохожих. Кое-где с корнем были вырваны огромные кусты, а порой и целые деревья. Все это заботливо высаживалось по возможности на старые места, тщательно убирался весь мусор и рассыпанные земля и песок. Буквально на глазах от нанесенного штормом беспорядка не оставалось и следа.

— Да, у вас прекрасно здесь все организовано, — высказался Халли.

— Мы гордимся чистотой и порядком, — согласился боцман, — и уборщик у нас — одна из самых уважаемых профессий.

Они находились на третьем, самом верхнем из жилых уровней Западного бастиона, ближе к краю правого крыла. Треугольник уровня весь не просматривался из-за многочисленных зданий на его поверхности. Но центральный ствол бастиона, километровый в диаметре, смотрелся величественно. Он держал, казалось, немыслимый груз всей платформы за один только угол, вернее даже за небольшую его часть. На высоте шестисот метров ствол, постепенно сужаясь, вонзался в центр плоской массивной чаши диаметром более трех километров. Чаша была совершенно непрозрачной из-за хранящихся там запасов пресной воды и лишь по краям голубела от просвечивающих насквозь лучей солнца. Темным был и ствол, держащий на себе все три жилые платформы и венчающую его «техническую» чашу.

Зато улицы и площади самой платформы были совершенно прозрачны. Через них прекрасно просматривались дома и миниатюрные человечки второго уровня, и даже кое-что на первом.

— Я, наверное, никогда не привыкну к ощущению, — сказала Тайра, глядя себе под ноги, — что уже сорвалась и падаю, падаю…

— Если честно, то я тоже больше привык к непрозрачной палубе под ногами, — признался Донтер, — поэтому стараюсь больше смотреть по сторонам или вверх. Давайте решим, с чего начнем знакомство с городом.

— Хотелось бы подняться на саму чашу и взглянуть на город с самой верхней точки, — неожиданно предложил Халли.

— Увы! — с огорчением ответил боцман. — Я сам всю жизнь мечтаю там побывать, но туда имеют допуск только военные. Там у них находятся аэродромы и вспомогательные службы.

— Какая жалость, — разочарованно протянула Тайра, — я думала, что за большие деньги можно прокатиться на одном из ваших самолетов, а у вас даже не дают на них посмотреть.

— Ну, посмотреть-то на них мы как раз можем! — Донтер поднял палец, заставляя спутников прислушаться к какому-то грохоту. — Слышите?

Они задрали головы, и в тот же момент рев усилился. С края чаши стремительно сорвались три серебристых самолетика и изящно легли на крыло, совершая облет вокруг бастиона. Сделав круг, они резко спикировали почти к самой воде и с грохотом и сиянием дюз, по восходящей гиперболе, рванулись в сторону открытого океана.

— Это самые новейшие, реактивные! — Боцман улыбался такой довольной улыбкой, будто бы лично построил наблюдаемые самолеты.

Конец ознакомительного фрагмента.