Это нам не задавали

Юрий Вячеславович Ситников, 2021

Думаете, в школе можно только учиться? Не угадали! Например, Гарик и его друзья, помимо учебы, умудряются попадать в стенах школы в самые невероятные истории. Сначала кто-то пускает слух, что в библиотеке произошло страшное преступление, потом наступает День Правды, за ним следует судебный процесс, а затем один из ребят теряет дар речи. Ха! Разве этого достаточно для веселой школьной жизни? Нет! Ведь ещё необходимо разработать план по срыву контрольной работы, попытаться сохранить тайну лучшего друга, и утереть нос выскочкам из параллельного класса. Но и это далеко не всё…

Глава вторая

День Правды

Мы даже не прореагировали на её слова. Тоська уже достала нас своими сказками. Сначала уверяла, что школьная библиотека находится в аномальной зоне, потом с пеной у рта доказывала, как среди стеллажей с книгами бесследно исчезают люди. Теперь вот новый фортель, оказывается, здесь и преступление совершили.

— Интересно, какое именно преступление? — спросила Вика.

— Наверное, самое страшное, — засмеялся Колька.

— Вы зря лыбитесь, — спокойно ответила Тоська. — Недавно я переговорила с одним знающим человечком…

— Этот человечек — уборщица Раиса Николаевна, — перебила сестру Виолетта. — Да?

— Представь себе.

— Дальше можешь не продолжать.

Наша уборщица — уникальный человек. Вы, наверное, подумали, она обладает некими экстраординарными способностями или умеет в уме умножать пятизначные числа? Нет. Я совсем другое имею в виду. Уникальность Раисы Николаевны заключается в ее способности на ровном месте раздувать грандиозные сенсации. Женщина она одинокая, уже в возрасте, поговорить ей не с кем, а фантазия у Раисы Николаевны богатая. Я бы даже сказал, богатейшая. Вот она её и эксплуатирует на полную катушку. Иногда такое выдаст — хоть стой хоть падай.

Большинство школьных легенд рождаются в голове Раисы Николаевны. Разумеется, мы не воспринимаем их всерьез, но есть в школе кадры, которые готовы принять за чистую монету рассказы о призраках, аномальных зонах и порталах в потусторонние миры. Тоська — из их числа.

— Нет, не надо корчить рожи, — злилась Тоська. — Раиса Николаевна права, в библиотеке произошло преступление. Это не вымысел, она общалась с одной из бывших учениц женской гимназии. Вот!

Мы уставились на Тоську.

— Ты сама поняла, что сказала, Тось? Женская гимназия была здесь сто лет назад.

— Не сто, хватит преувеличивать. Если хотите знать, в нашем районе живет одна старуха, ей девяносто три года, и она училась в гимназии.

— Правда, Тось? — Виолетта выжидательно смотрела на сестру, готовая в любой момент уличить Тоську во лжи.

— Кристальная правда, Виолка.

— И что эта старушенция наговорила Раисе Николаевне?

— Помните, я рассказывала вам об аномальной зоне?

— Такое не забывается, все уши прожужжала.

— Аномальная зона действительно существовала — недалеко от камина.

— Колян, убери телефон, — попросил Мотька. — Сейчас будем слушать истории бывшей гимназистки. Ты прикинь, это ж эксклюзив! Все очевидцы дано умерли, а она одна осталась и поведала миру страшную тайну об аномальной зоне в школьной библиотеке.

Колька хохотнул, и они с Мотькой ударили друг друга по рукам.

— Матвей, — Кира дернула его за руку. — Прекрати. Тось, мы тебя слушаем.

— Ага, — прошептал Мотька Ярику. — И место для лапши на ушах готовим.

— Семья директора гимназии жила в этом здании. У них было несколько комнат и большая гостиная. А здесь, — Тоська окинула взглядом библиотеку, — находился просторный холл. У директора была жена, трое детей и тёща. Однажды он застал тёщу за странным занятием — она стояла недалеко от камина и вслух читала книгу. Как выяснилось позже, книга была не простой. Колдовской.

— Классная история, — зевнул Мотька. — Разбудите меня, когда тёща директора дочитает книгу до конца.

Не обращая на него внимания, Тоська продолжала тараторить:

— Разразился грандиозный скандал, директор обвинил тещу в колдовстве и…

–…и она взмахнула волшебной палочкой и превратила его в крысу, — не удержался Колька.

— Лучше в верблюда, — поддакнул Мотька. — И он бегал за ней по всей гимназии, а гимназистки снимали видюху на телефоны.

— В то время не было телефонов, Моть.

— Были! Это же сказка, а в сказках всё возможно.

— Придурки! — не сдержалась Тоська. — Он убил её.

Кира ойкнула и удобней уселась на диване.

— Задушил, да?

— Толкнул. Она упала, ударилась и… того, — Тоська закатила глаза и ткнула пальцем вверх.

— Тогда уж надо не так показывать, — ляпнул я. — Если она была колдуньей, она не наверх, а вниз отправилась после смерти. Типа в полу открылся люк и тёща ку-ку — рухнула на цокольный этаж.

— Точняк, Гарик, прямо в котел с кипящими щами. Искупалась в котле, и спать потопала, стряхивая с себя на ходу капусту.

— Хорош тупить! Вам не надоело? Какая разница, куда она упала. Суть в том, что в библиотеке произошло убийство.

— Тось, — Виолетта старалась подобрать слова, чтобы не обидеть сестру. — А ты не думаешь, что эта бабулька, которой девяносто пять лет…

— Ей девяносто три! — крикнула Тоська.

— Хорошо, извини. В силу возраста она может путать выдумку с реальностью.

— Бабка не сумасшедшая.

— Я не назвала её сумасшедшей, но в старости часто… э-э… преувеличивается действительность.

— У меня вопрос, — подал голос Ярик, молча выслушавший всю эту белиберду. — Предположим, так всё и было. Директор по неосторожности убил тещу, посчитав ее колдуньей. Но откуда такие подробности стали известны девчонке?

— Какой девчонке? — не поняла Тоська.

— А что, твоей старушенции уже тогда было девяносто три года?

Я засмеялся.

— А сейчас ей лет двести.

— Ярик, не будь занудой. Какая разница, как она узнала эту историю. Главное — узнала.

— Ошибаешься. Разница огромная. И хочешь знать мое мнение? Все, что ты нам сейчас рассказала, выеденного яйца не стоит. Старуха поделилась выдумкой с Раисой Николаевной, та, додумав историю, пересказала ее тебе. А ты, я уверен, внесла свои коррективы.

— Нет!

— Да!

Тоська вскочила с дивана и замахала руками.

— Библиотека скрывает множество тайн и загадок. Чем угодно готова поклясться. Неужели вам неинтересно разгадать хотя бы одну тайну?

— Нет, — хором ответили мы.

— А мне не терпится, — Тоська подбежала к стене и начала трогать деревянные панели. — Наверняка за одной из этих панелей находится тайник. А в тайнике клад, несметные сокровища.

Прошло пару минут и Тоську занесло в другую степь.

— Или стены скрывают следы страшных преступлений. Вдруг в них замурованы люди?

Мы занимались докладом, Тоська ходила взад-вперед, выискивая улики.

— Под столиком посмотри, — посоветовал я. — Может, там черепушка чья-нибудь завалялась.

— Или теща директора прячется. Нагнёшься под стол она тебя — хвать за нос. И превратишься ты, Тоська, в колдунью.

— Придется тебя в камин засунуть, — веселились мы.

— Чтобы ты через трубу вылетела.

— А что, из Тоськи неплохая колдунья получится.

— Шизанутых я не слушаю, — Тоська продолжила поиски неизвестно чего.

Мы корпели над докладом, читали, обсуждали, выписывали из учебников предложения или целые абзацы. Не считая Тоськиных заскоков, позанимались нормально. Думаю, с докладом проблем не возникнет.

— Гарик, приходи завтра после уроков ко мне, — сказала Вика. — Закончим доклад.

— Приду, — пообещал я.

…Утром, едва мы все собрались в классе биологии, Виолетта напомнила, что сегодня День Правды.

— А я и забыл, — протянул Мотька.

— Что, уже год прошел? — недоверчиво спросил Ярик.

— Время быстро летит, — кивнул я.

— Надеюсь, все помнят правила? — Виолетта обвела взглядом присутствующих. — Сегодня мы говорим только правду и ничего кроме правды. В школе, дома, на улице, и даже самому себе.

День Правды два года назад придумали Вика с Виолеттой. Не знаю, что их на это сподвигло, но девчонки предложили отказаться в этот день ото лжи. Если кого-нибудь ловили на неправде, а он (почти всегда этим «счастливчиком» была Тоська) доказывал, что в его словах нет и намека на ложь, вечером устраивался судебный процесс.

У нас были судьи, адвокаты, они защищали лгуна, и прокуроры. В качестве прокурора всегда выступал человек, уличивший обвиняемого во лжи. Было забавно и прикольно. Если суд выносил оправдательный приговор, дело закрывалось, и мы благополучно о нём забывали. В случае, когда выносился обвинительный приговор, подсудимого ожидало наказание в виде двухнедельного бойкота. Никто из класса не имел права даже кивнуть лгуну.

Два года назад Тоську оправдали, а в прошлом году она попалась на таком вранье, что даже ее адвокат, им выступал Мотька, попросил судью вынести ей наказание в виде бойкота. Две недели Тоська ходила подобно привидению. Она умоляла её простить, извинялась, раскаивалась по десять раз на дню, но мы были непреклонны. Даже Виолетта за две недели не проронила ни слова. Дома Тоське было хуже всего. Вроде сестра рядом, а поговорить с ней невозможно.

Когда бойкот закончился, Тоська клятвенно пообещала, что через год на скамье подсудимых окажется кто-нибудь другой. И вот пролетел год, и сегодня снова наступил День Правды.

— Готовься, Тоська, вечером будем тебя судить, — сказал Колька.

— Не дождетесь, я сегодня вообще ни с кем словом не обмолвлюсь.

— Правильное решение, — заключил Ярик. — Если постоянно врешь, в День Правды лучше отмолчаться.

Уроки шли своим чередом, никто не был пойман ни на крупной, ни на мелкой лжи. Все были осторожны в фразах, и перед тем, как что-нибудь сказать, тщательно обдумывали каждое слово.

— Тось, а что ты там говорила про убийство в библиотеке? — спросил после шестого урока Колька.

Тоська уже хотела ответить, но поняла, что Колька ее провоцирует.

— А я разве что-нибудь говорила? Не помню.

— Я бы послушал одну из твоих правдивых историй.

— К сожалению, сегодня, по техническим причинам, истории не рассказываются.

— А не потому ли они не рассказываются, что от начала и до конца были неправдой?

Тоська промолчала.

Ко мне подошла Вика и спросила, когда я приду к ней делать доклад.

— Вик, слушай, я совсем забыл, мне сейчас к бабушке съездить надо. Я ещё в выходные пообещал ей приехать. Давай я часиков в шесть к тебе заскочу.

— Договорились.

Дома я переоделся, выпил чая и поехал к бабушке. Обедать специально не стал. Отлично знаю свою бабушку, только войду в квартиру, и она сразу предложит перекусить с дорожки. Поэтому наедаться дома не имело смысла.

Бабушка живет в нескольких остановках от нас. Я к ней частенько езжу после уроков. Болтаю с Наташкой, моей двоюродной сестрой, ем пирожки с мясом и капустой, и выслушиваю бабушкины причитания по поводу моей худобы. Странно, джинсы и рубашки становятся мне малы, а бабушка с завидным постоянством уверяет, что я похудел. Хоть бы раз для разнообразия, сказала, что я поправился или не изменился. Нет, похудел и точка! И всё подкладывает мне пирожки, а потом ещё с собой десятка полтора вручит. Одним словом — бабушка.

Расчет оправдался. Я приехал и сразу же был усажен за стол. Наташка смотрела на меня с усмешкой. До недавнего времени у нее были проблемы с весом, врачи забили тревогу и родители посадили Натку на строгую диету. Она ее не соблюдала, наедалась тайком, а потом взяла себя в руки и сбросила восемнадцать килограммов. Как шутила бабушка, Наташка избавилась от двух вёдер картошки.

Теперь Натка питается правильно, дробно, ест только полезную пищу и занимается подсчетом калорий.

Поболтав, бабушка попросила нас сходит в магазин за хлебом.

— Наташ, пошли, — крикнул я.

— Ага, — отозвалась она из комнаты.

Мой новый телефон понравился ей настолько, что она не выпускала его из рук. В итоге аккумулятор практически разрядился.

— Блин, Наташ, он сейчас отключится. Кончай играть.

— А тебе жалко?

— Могла бы зарядку включить.

— Не догадалась. Давай сейчас включим.

— Нас в магазин отправили, телефон я дома не оставлю, вдруг мне позвонят.

— С новым телефоном ты стал слишком задирать нос, — сказала Наташка.

На улице она дулась на меня и вышагивала на два шага вперед. Дойдя до торца дома, мы услышали нарастающий гул, а секунду спустя Натка схватила меня за руку и крикнула:

— Вот это да!