Глава 17. Шпион
— Ты кто, сынок? — спросил Гурд и махнул рукой стражнику, чтоб уходил. — Мы разве знакомы?
Тахон от неожиданности позабыл слова и стал переминаться с ноги на ногу.
— Ну? Отвечай, когда спрашивают, живо, — капитан стражи подошел к юному гному. — Ты не шпион случаем? Ммм?
— Нет, дядя Гурд, я Тахон из деревни Скалозубка.
— Послушай сюда, малец, — капитан снял стальную перчатку и оттопыренным указательным пальцем постучал три раза об лоб Тахона. — Во-первых, обращайся ко мне, как подобает подневольному: «Достопочтенный порядочный гном, старший гридень, капитан стражи Гурд Дубовая Башка». Во-вторых, раз уж ты находишься на территории замка, это значит, тебя пропустил тот верзила на воротах, поэтому вряд ли ты шпион.
— А в-третьих? — перебил Тахон и сразу об этом пожалел.
— Что в-третьих? — спросил Гурд.
— Обычно всегда говорят в-третьих после во-вторых, — голос Тахона начинал дрожать.
— Не заговаривай мне зубы, сынок, говори, зачем пришел и кто такая эта твоя Альма?
Тахону нужно было время, чтобы пережевать полученную информацию, и вдруг ляпнул: «Шнурок развязался…», присел на корточки завязать… Вспомнил, что на нем сапоги, и покраснел.
— Я болею, дяденька, слабоумие с детства, — Тахон, ошарашенный происходящим, уже не понимал, что говорит его рот, — к кузнецу я приехал, родственник его, к дяде Родану.
— Оно и видно, контуженный ты какой-то, — рассмеялся Гурд. — Выйдешь на улицу, сразу налево найдешь своего родственника.
Тахон шел по узкой улочке, образованной внешним кольцом, и думал о происходящем:
«Это что, мой сон? Дядя Гурд… Он не узнал меня и о тетке Альме никогда не слышал, хотя ездит к ней уже семнадцать лет. Что здесь происходит? И замок закрыт до особого распоряжения, тут явно что-то нечисто. Лорд никогда ни от кого не прятался. Да, ночью замок закрывается, но днем он гулял по своим владениям с супругой и маленьким сыном всего лишь с парой охранников. К тому же каждое воскресенье выходил к воротам раздать по монетке беднякам. Что-то тут не так, надо с Роданом посоветоваться».
Юный гном прибавил шаг, старался никому не смотреть в глаза, а потом и вовсе уткнул взгляд в землю. Уже начинало темнеть, и стражники зажигали фонари вдоль улочки. Ну вот, наконец, и кузница. Тахон постучал два раза, дверь открылась, и на пороге появился Родан в ночной пижаме и смешном колпаке на голове:
— А, мой мальчик, ты вернулся, а мы уже спать ложимся, я думал, ты у дяди останешься, у него-то апартаменты получше будут.
— Дядя Родан, мне нужно переночевать у вас, — начал Тахон. — Я все расскажу, только не на пороге.
Кузнец пустил гнома в дом, принес матрас, набитый соломой, и бросил его на большой деревянный сундук, стоящий у печи.
— Будешь в кузне спать, наверху девочки, — произнес Родан и сел на стул возле. — Берта, принеси мне медового кваса и кружку горячего молока юноше, он остается до утра.
Берта спустилась с двумя кружками и покрывалом для гнома:
— Я посижу с вами, ну пожалуйста, Родан, печь хлеб с утра до ночи так скучно, а тут попахивает интригой, раз мальчик вернулся.
Родан молча махнул ей рукой, Берта принесла со второго этажа два плетеных кресла себе и мужу. Сели напротив лежащего на сундуке Тахона и, мило улыбаясь, сказали хором:
— Мы слушаем.
— Ага, и мы, — прошептали сверху Бетти и Кетти.
Девочкам было тоже страшно интересно. Они встали на четвереньки возле лестницы, чтобы лучше было слышно.
— Прихожу я к дяде Гурду, а он не узнает меня, — начал гном свой рассказ, — совсем как будто мы и не знакомы вовсе. И про тетку Альму он никогда не слышал. Как будто завороженный. Но на гномов ведь магия не действует, мне дедушка говорил.
— Всё так, — перебила Берта и замолчала, увидев, как на нее посмотрел Родан.
— Нужно что-то делать, я не знаю что, — Тахон встал с сундука и выпил кружку молока залпом, потом перевернул ее и потряс над широко открытым ртом, дабы ни одной капельки не осталось.
— Еще молочка? — спросила гномка, взяла кружку и собралась пойти наверх. Сверху послышался шум босых ног об деревянный пол. — Я кое-что слышала в столовой. Слух идет, сейчас приду, расскажу.
Берта поднялась на второй этаж, налила уже остывшего молочка из котелка, зашла к девочкам и, увидев, что они лежат в своих кроватях, спустилась вниз.
— Девчонки на работе болтают, что на прошлой неделе в замок приехала черная карета, запряженная парой черных коней, — начала взволнованно хозяйка дома. — Кучер был в черном плаще, черной шляпе и черном платке на лице. Стражник у ворот остановил ее для досмотра, но пожилая женщина, вся в черном, сидящая в повозке, наклонилась к нему и что-то сказала. Стража тут же встала по стойке смирно, как перед генералом, и пропустила. Карета проехала в замок и развернулась перед воротами во внутреннее кольцо, женщина вышла, и кучер, со всего маху ударяя кнутом коней, немедленно уехал.
— Интересненько, — сказал Родан, встал с кресла и подкинул пару поленьев в печь. — Я об этом ничего не слышал.
— Ага, вот и мне интересно, — продолжила Берта, — и в тот же вечер капитан стражи приказал никого не пускать в замок, и ни лорд, ни его жена с ребенком не выходили больше из главной крепости.
— Завтра мне нужно домой ехать в Скалозубку, дедушка сказал на следующий день на Маруську садиться, с утра со слитками стали, — сказал грустно Тахон, но я не могу бросить дядю Гурда, он явно под чьим-то влиянием.
— Значит так, мой юный друг, сейчас ложимся спать, утро вечера мудренее, — протянул, зевая, старый кузнец, — а завтра я встану рано и схожу в столовую к Бограду, он едет на каменоломню за отчетами, и всё ему растолкую, пусть дедушке сообщит, что ты задержишься.
— Отличная идея, вот только придется рассказать Бограду о наших подозрениях, — тоже начал зевать Тахон. — Лучше письмо напишем и велим передать, так надёжней, а то ещё проболтается старый выпивоха в трактире. Дядя Родан, ты умеешь писать?
— Я умею! — Вскочила от радости Берта, что может помочь. — Я напишу записку, ложитесь спать.
Гномы легли спать. Тахон долго не мог уснуть, всё ворочался с бока на бок, пока к нему не прибежала Веснушка. Она легла рядом на матрас, и он, боясь ее раздавить, лежал спокойно и потихоньку задремал.
Вдруг в дверь кто-то сильно стал колотить. Родан проснулся, спустился к выходу и взялся рукой за ручку кувалды, стоящую там.
«Теперь понятно, зачем она там», — подумал сонный Тахон и тоже подошел к двери, положив ладонь на ручку своего топорика за поясом.
— Кто там? — спросил кузнец сквозь закрытую дверь. — Чего вам надо? Кузня уже закрыта, ночь на дворе… Приходите завтра.
Стук раздался еще громче:
— Именем лорда западных земель Гидании Сергиуса Н. Симона, откройте, — произнес знакомый голос из-за двери.
Родан открыл дверь, и в кузню вошел начальник стражи и два стражника.
— Ты, молодой гном, называющий себя Тахон, именем лорда, арестован по подозрению в шпионаже, — начал с сердитым видом Гурд, — и отправляешься в замковую темницу под стражу.
— И ты, Родан Подотринос, следуешь туда же по обвинению в оказании помощи шпиону. — Гурд провел глазами по кузнице и добавил: — Стража, арестовать их.
