Грязная Земля. Том 1

Юрий Викторович Окольнов, 2023

Нелегко умному подростку в наши дни. Буллинг, бедность, хулиганы. Любовь, ревность, интриги. Проблемы экологии, шовинизм, загадочные инопланетяне…Одно спасает – ты не такой, как все.Читайте первую книгу о приключениях обычных старшеклассников с необычными талантами!

Алиса и баланс

Друзья молча смотрели на бобров в нефти, пытаясь хоть что-то придумать.

— Можно пригарпунить… Как кита по воде подтащим, — нетвёрдым голосом предложил Лёшик.

— Ты что, офигел? — воскликнула Алиса.

— Да стрелять в неё не надо, только подцепить чем-то, — испуганно-успокаивающе произнёс Лёшик.

Он вытащил из чехла и стал собирать Петин лук марки «Боумастер»:

— Нужно что-то типа мягкой кошки сделать, чтобы зацепить… Типа пару палок наперекрест…

— Остроумно, — без улыбки заметил Петя. — Взять мягкую кошку и кинуть, авось когтями зацепит… Щас камышей срублю.

Он взял нож и сходил за камышами. Лёшик прикрутил к луку катушку — на сборных спортивных луках всегда есть резьба для дополнительных обвесов типа полочек, прицелов, стабилизаторов и тому подобного. Ну а Петя, морщась, полез грязными руками в свой старый советский рюкзак и достал несколько кусков дешёвого нейлонового шнура:

— Щас… Сделаю вам питоний узел… Не зря python изучал, хоть такая польза.

Он с надеждой глянул на друзей. Но шутку никто не понял. Петя вздохнул, и примотал простеньким узлом две палочки перпендикулярно к стреле с гарпуном. Получилось двойное “Т”. Лёшик глянул на конструкцию с сомнением — его смутили хиленькие узлы. Он сам бы обмотал палочки целым клубком шнура. Но, подёргав, ощутил, что палочки держатся.

— Морские узлы! — с гордостью сказал Петя, будто сам изобретал их в бушующем океане.

Лёшик встал, и небрежным движением, почти не целясь, выстрелил гарпуном в сторону бобрихи. Катушка взжужжала, леска протянулась вслед за гарпуном. Алиса рефлекторно вскрикнула в испуге за бобриху и крепче прижала к себе двух бобрят. Ещё два вяло копошились у её ног в луже нефти.

Гарпун полетел недалеко и быстро упал — Лёшик не стал сильно тянуть тетиву. Ребята следили за процессом, затаив дыхание. Лишь Лёшик был по-олимпийски спокоен. Гарпун пролетел над осокой (я так и целился!) и упал почти ровно за бобрихой. К счастью, она уже лежала на воде мордой к берегу — нужно было лишь подтащить её ближе. Лёшик стал медленно тянуть на себя леску. Та натянулась.

— За осоку зацепилось, — пробормотал он.

Потянул сильнее — и сразу несколько травяных стеблей захрустели и склонились. Узел держал хорошо. Лёшик дёрнул рычажок катушки, гарпун дёрнулся в осоке, леска зазвенела, разбрасывая тяжёлые чёрные капли — и тело бобрихи вырвалось из осоки, медленно дрейфуя к берегу. Гарпун остался в осоке — но это было уже неважно. Рафик вдруг осознал, что не дышал всё это время.

— Рафик, давай вдвоём, она тяжелая! — позвал Петя, уже залезший в воду.

Вдвоем с Рафиком они еле-еле вытащили, а точнее — выкатили тяжёлую, крупную бобриху на берег. Оба перемазались уже просто в хлам. Рафик присел около неё, положил руку поверх и прикрыл глаза:

— Не дышит, — сказал он.

Алиса зарыдала с бобрятами в руках. Петя подошёл к ней и положил руку на плечо. Алиса уткнулась в него, спрятав лицо на плече у Пети. Бобрята ворочались между ними, футболки пропитала нефть — но Пете было всё равно. Он был счастлив. Естественным жестом он приобнял Алису:

— Ну, ну… — бормотал он, глядя в небо. — Всё будет хорошо. Не плачь.

Погладил её грязной рукой по спине, ощутил маслянистость ладони, стушевался и снова просто обнял.

Рафик стал аккуратно переминать бобриху, стимулируя перистальтику, пытаясь выдавить из неё нефть. Лёшик с нервным интересом наблюдал за ним, дергая леску гарпуна. Через пару минут Рафик остановился, опустил уставшее лицо, потом повернулся к друзьям:

— Нет, не дышит. Мне кажется, она уже умерла.

Алиса плакала. Петя обнимал Алису. Лёшик вздохнул с гарпуном в руках и посмотрел вдоль реки. Рафик поднялся:

— Мы им помочь не сможем.

— Надо их в больницу! — всхлюпнула Алиса.

— Давайте я их промассирую, а вы почистите — и поедем, ладно? — предложил Рафик.

Алиса кивнула, отстранилась от расстроившегося Пети, вытерла слёзы, оставив на лице грязные разводы. И насупилась, став снова упрямой и целеустремленной. Положила бобрят на землю рядом:

— В рюкзаки их положим и поехали! — и первая начала выбрасывать вещи из рюкзака.

Лёшик застонал. Но тоже стал выкидывать всё ненужное. Всё самое вкусное на выброс… Петя же поморщился, колеблясь, и пробормотал про себя: “Блин, меня отец убьёт”.

— Потом за вещами вернемся, — рассудительно сказал Рафик с бобрёнком в руках.

Петя вздохнул, кивнул и начал перебирать вещи в рюкзаке. Алиса уже поливала бобрёнка из своей фляжки, обтирая его пучком травы.

— Сначала сами попейте, — запоздало посоветовал Петя. — И нёбо надо смачивать, чтобы вода в слизистую впиталась. Нам ещё часа два-три по жаре…

Он глотнул воды и с сожалением стал мыть очередного бобренка. Но воды оставил про запас.

Для Алисы.

— Я тогда палатки тут оставлю? — уточнил Рафик, не имевший своего рюкзака и нагруженный палатками.

Алиса даже не стала отвечать, а Лёшик согласно махнул рукой. Рафик покидал вещи и палатки под дерево. И нацарапал записку:

“Уехали в больницу из-за отравления нефтью. Потом вернёмся за вещами”.

И телефон Алисы. Нет, лучше Лёшика, как сказала Алиса. Да, вот.

***

Лицо старшего Гусечкина окаменело, он сидел, сцепив пальцы. Мама сидела, взяв дочку за руку, и её лицо отражало всю гамму сопереживания. Алиса рассказывала спокойно, но в уголке её глаза появилась влага. Когда она замолчала, мама нетерпеливо спросила:

— И что бобрята? Спасли их?

— Да… Трое выжили, — глухо ответила Алиса.

Мама облегченно вздохнула и даже серьёзный папа слегка расслабился и выдохнул.

— Нефть с реки убрали, там всё чисто теперь, — отметил он.

Казалось бы, тема закрыта. Животные спасены, река очищена… Но Алиса остро посмотрела на папу:

— Это ведь ваша компания тогда нефть разлила?

— Да… Не совсем, — нехотя признал папа. — Начальство объявляло о диверсии. Конкурентов, или шпионов. А мэр кивал на оппозиционеров, или экологов…

— Или инопланетян, или рептилоидов, — саркастично продолжила Алиса. — Я вот читала, что там инфраструктура была вся изношенная, потому что владельцы всю прибыль забирали себе вместо замены оборудования. А надо было заменить его лет десять назад уже! Потому что аморфизация!

— Амортизация, — поправил отец, но стушевался под негодующим взглядом мамы. — Ну, там до этого были регулярные проверки и комиссии. Было написано, что всё в рабочем состоянии. И мэр на личный контроль брал…

— А ты сам-то как считаешь? — вдруг задала мама мудрый вопрос.

Папа помолчал под испытующими взглядами двух женщин. Посмотрел в сторону, повертел стакан. Ему явно было неприятно признавать свою вину — даже если это была не его вина. Но он подумал, вздохнул — и решился:

— Старое там всё было, прогнившее. Долго собирались заменить — но потом случился кризис, цены на нефть упали — и опять стали на всём экономить.

— Всё всегда из-за жадности, — глухо подытожила Алиса. — А природа умирает.

— Да, всё так, — вздохнул папа. — Вот, например, история. В одном исследовательском институте физик изобрёл особую печь. Вкратце — такой процесс горения, что можно всякий мусор очень эффективно сжигать и много энергии получать. Мечта, а не процесс. Даже запатентовал его…

— И что дальше? — спросила мама.

— К нему пришли люди из нефтяной компании, — пожал плечами отец и сделал эффектную паузу, как будто закончил историю.

Алиса ахнула:

— Его убили, а секрет похитили? И ты всё знал?!

— Да ну что ты! — рассмеялся папа. — Насмотрелась плохого кино… Нет, ему просто дали много денег, а патент положили под сукно. Отложили, пока не станет невыгодно жечь нефть и газ. Мол вот вам деньги, но никто не будет внедрять. Учёный хорошо заработал… И спился.

— То есть, нефтегазы мало того, что природу засра… Загрязняют, — поправилась Алиса. — Так они ещё и мусор уничтожать мешают. А ведь пластик уже стал гигантской проблемой для мирового океана! В Азии целые плавучие острова из пластиковых отходов! Там в рыбе пластик находят, а он ведь не переваривается! Горы пластика уже из космоса видно!

— Мусор сжигать тоже не очень здорово, — возразил папа, подкованный в теме. — Климатические изменения никто не отменял. Если они есть.

— Если они есть… — тихо повторила Алиса, глядя в поверхность стола.

— Да, Алиса, — наклонился к ней папа. — Это всегда баланс. Не только миллиардёры во всём виноваты. Простые люди тоже не готовы затянуть пояса и отказаться от комфортной жизни ради сохранения экологии. Мусор сжигать плохо и не сжигать плохо. Нефть с газом жечь плохо и без них плохо. А всё сводится к тому, что люди хотят выгоды и комфорта. И не готовы жертвовать ими ради чистого мира.

Все молчали. Алисе до смерти хотелось задать важный вопрос, но она так же сильно боялась услышать ответ, как хотела его узнать.

Потому что — вдруг любимый папа причастен к злу?

Но тянуть вечно тоже было невозможно.

Алиса взглянула папе в глаза:

— Ты слышал, что в лесу есть мёртвые зоны, где деревья и животные умирают? — и впилась глазами в папу.

Ну а тот не стал ни отпираться, ни дёргаться, ни сохранять невозмутимость. Папа недоуменно пожал плечами:

— Что-то такое болтали, но я не интересовался. Это же нас не касается.

— А ты уверен? — с нажимом спросила Алиса. — Куда ваша компания выбрасывает нефтехимические отходы?

Папа вначале слегка напрягся, а потом с облегчением рассмеялся.

— Алиса, ну ты что! У нас всё серьёзно! Есть другая фирма на аутсорсе, которая вывозит отходы. Всё законно, всё проверяется. Они их утилизируют, — он неопределённо махнул рукой. — Где-то там, на своих полигонах.

Алиса помолчала. Папа, вроде бы, не врал.

С её плеч свалилась небольшая гора.

Нет, папа, конечно, немного виноват — всё же его контора допустила разлив в реку. Но он, хотя бы, не в курсе грязных отходов, из-за которых страдает местная природа.

Все ещё помолчали, думая о своём. Вдруг мама предложила:

— Алиска, а хочешь животным помочь? Давай снова собаку заведём?

Алиса отрезала:

— Не хочу. Породистые собаки — это издевательство человека над животными. У них куча наследственных генетических болезней, они страдают от всего подряд.

— А давай возьмём дворняжку из приюта? — парировала мама. — И животным поможем, и породистых не тронем, и улицы станут чище!

Алиса застыла. Её глаза словно бы смотрели в невидимую даль. Её лицо насупилось, а в уголке глаза блеснула слезинка:

— Не хочу… Не надо.

Она проморгала глаза и придумала причину:

— Я потом учиться уеду, а она куда?

— Да… — папа побарабанил пальцами по столу. — Алиса, а ты сама решила уже, кем хочешь работать?

— Да! — с вызовом глянула на него Алиса. — Я буду экологом, буду природу защищать. Или ветеринаром и буду животных лечить. Или, может, биохимиком стану, чтобы нефть и газ чем-то заменить.

Алиса не стала говорить отцу — «Я хочу найти преступников, убивающих животных». Вряд ли он захочет помочь. Вряд ли вообще воспримет серьёзно.

Да и не про цели в жизни он спрашивал, а про работу, верно?

Вот и выдала Алиса веер вариантов, демонстрируя, что пока ещё не задумывалась по-серьёзному, не решала и вообще — всё это дело отдалённого будущего.

— Да уж, у тебя чёткое, однозначное видение, — иронично покивал папа с серьёзным лицом. — Но вот смотри — если уйду я с работы — то кто нас прокормит? У мамы зарплата невысокая, а ты будешь для души работать… Разве что — новую нефть изобретёшь. Но пока предпосылок нету…

— Петя говорит, что люди новая нефть, — думая о своём, выдала Алиса.

— Не новая, а старая. А точнее — вечная! — махнул рукой папа. — И вообще, раз твой Петя такой умный — вот и женись на нём! Сама говоришь — программисты в цене! Тогда и мы со злой работы спокойно уйдем, раз дочка сыром в масле катается.

— Пффф, — независимо фыркнула Алиса. — За Петьку замуж? Ой да ну! Мы же друзья!

— А за кого бы вышла? — бархатным голосом вклинилась мама.

Она сложила руки на столе, чуть пригнулась и её глаза смотрели на Алису добрым и участливым взглядом. Прям вот так и хочется всё выложить! Но Алиса лишь покраснела, и отвернулась, а её взгляд метнулся по залу, выискивая свой идеал. К счастью — Кириллу в этом ресторане делать было нечего. Как и Лизе.

Алиса и правду ощутила приступ откровенности к маме. Она на пару секунд запнулась, решая — может попросить у мамы совета? Про Лизу, про Кирилла, про вот это всё… Но глянула на папу — и передумала откровенничать. Мама тоже глянула на папу и вздохнула. Эх, вечно эти мужчины не там, где надо… А ведь мог бы догадаться!

А папа, выговорившись, расслабился и теперь смаковал вино, бифштекс и с удовольствием смотрел на двух красивых женщин, которые кидали ему загадочные женские взгляды. Как известно — женщин понять невозможно!

“Так выпьем же за то, чтобы это оставалось их, а не нашей проблемой!” — молча сказал папа. Но выпил по-настоящему.