Ответим детям на все «почему» на свете. Сказки

Юрий Буковский

Очень жаль, что учёные до сих пор не удосужились подсчитать: сколько же «почему» задаёт ребёнок за всё время своего взросления. Судя по всему, вышла бы трёхзначная, а может быть и четырёх- или даже пятизначная цифра. На некоторые из этих бесконечных детских «почему» и даётся ответ в этой весёлой книжке.

Почему котикам обязательно нужен свой дом

В одной деревне жил-был кот. И не было у этого кота имени. Вернее даже, у него было сразу несколько имён — и Барсик, и Васька, и Пушок, хотя он был довольно-таки облезлым, и даже Мурка, хотя он был кот.

А вот девочка Тася из домика на краю деревни звала его Мурзиком.

И не только с именем у этого многоликого кота была неразбериха: непонятно было, бездомным жил-был этот Мурзик или нет. Потому что, с одной стороны, никто и никогда не приглашал его в свой дом ночевать. И в то же время чуть ли не половина деревни вкусно и сытно кормила кота, выставляя у крыльца баночки из-под консервов с молоком, кашей, лапшой, супом, или даже с остатками котлет, или даже сметаны, или даже с кусочками варёной или жареной, а бывало даже, что и сырой рыбы.

А вот девочка Тася из домика на краю деревни угощала кота молочком и пирожными не из консервной банки, а из его собственной, можно даже сказать, именной Мурзиковой мисочки.

Она и была бы рада полностью одомашнить этого полубездомного кота и не только пичкать его конфетами и пирожными, но и пускать в свой дом ночевать, но ей не разрешала мама, с которой они отдыхали на даче, пока папа в городе зарабатывал на жизнь. Однако именно Тасю из-за его собственной, личной посуды кот считал своей хозяйкой.

И вот однажды тёплым летним утром прогуливался наполовину бездомный Мурзик по тропинке неподалёку от деревенского колодца и размышлял, как бы всё-таки вселиться в дом на краю деревни и стать целиком и полностью одомашненным котом. И вдруг слышит откуда-то сверху громкий писк. Кот задрал голову и разглядел в самой гуще раскидистой черёмухи гнездо с торчащими оттуда желторотыми тёмными головками. Писк раздался снова.

Надо сказать, что до этого солнечного утра Мурзик никогда не ловил птичек. А зачем? Он и так вкусно и сытно питался. Но тут в его голове мелькнула дерзкая мысль: а не сделать ли Тасиной маме подарок? Чтобы она всё-таки пустила его в дом ночевать. Не угостить ли её свеженьким птенцом?!

Сказано, вернее, придумано — сделано. Поточил кот о ствол черёмухи когти, примерился и стал неторопливо, с важным видом — а куда спешить, птенчики-то не улетят, не умеют ещё — карабкаться на дерево. Но не успел он добраться даже до самой нижней ветки, как вдруг откуда ни возьмись на него налетела синичка и сбросила ему на морду, как бомбочку, грязного червяка — птичка несла его своим деткам в гнездо, но неожиданно обнаружила карабкающегося хищника. И пока Мурзик, мотая головой — лапы-то заняты — пытался скинуть прилипшую мерзкую, шевелящуюся бомбочку с нежного носа, синичка с писком стала набрасываться на него сзади, норовя клюнуть незваного гостя в темечко.

Мурзик поскорее добрался до нижней ветки, уселся на неё и сбросил наконец-то червяка. И начал умывать запачканную мордочку. Большинство котов и кошечек, и не только домашних, но даже и бездомных, очень чистоплотны.

И пока он старательно чистился, вокруг черёмухи собралась целая стая птиц! Тут тебе и синички, и воробьи, и ласточки, и дрозды, и скворцы, и малиновки, и трясогузки. Кто с червяками, а кто и с жирными гусеницами в клювике. И все они, как по команде, начали бомбардировать кота, целясь в нос! И несдобровать бы Мурзику, не спрячься он под густую ветку, что была выше по дереву. Да вот беда — на этой самом ветке, преграждая коту путь к гнезду, тоже откуда ни возьмись, увидел он усевшихся рядком огромную ворону и почти таких же размеров сороку-белобоку. Они не галдели, не верещали и не бомбили кота червяками и гусеницами. Свесив головы, они уставились на него двумя парами чёрных, немигающих бусинок глаз, как два удава, и молча ждали, как бы приглашая Мурзика: «Ну, лезь, лезь к нам. Если тебе не дороги твой нос, глаза и хвост».

Кот призадумался.

А в это время у дома на краю деревни три ласточки-посыльные хором взволнованно щебетали Тасиной маме.

— Там ваш котище! — они тоже считали и Тасю, а с ней и её маму хозяевами кота. — У колодца! На дереве! Он хочет слопать синичкиных детей!

— Вот безобразник! — возмутилась мама. — Неужели мы его плохо кормим?!

Она схватила Тасю за руку, и они вместе побежали к колодцу.

А Мурзик к тому времени был уже обложен со всех сторон: сверху его поджидали ворона с сорокой, вокруг в воздухе вертелись всякие мелкие пташки с бомбочками, а внизу у дерева собрался возмущённый деревенский сход.

— Что за порядки в нашей деревне?! — галдели кружащиеся пернатые. — Почему нам не дают спокойно воспитывать своих птенцов?!

— Что ж ты, Васька? Что ж ты, Барсик? Что ж ты, Пушок? Что ж ты, Мурка? — укоризненно вторили птичкам из-под черёмухи вооружённые прутиками жители деревни. — Ты же сытно питаешься! Неужели сегодня не доел?

Но хуже всего для Мурзика было то, что чуть поодаль, за колодцем, собиралась ватага мальчишек, которым только дай повод покидаться безнаказанно камешками в кота.

Понял Мурзик, что пора ему убираться подобру-поздорову. Он изловчился, извернулся, с криком «Мяу!» слетел по стволу черёмухи вниз на землю и, получив в наказание пару ударов прутиком и нескольких грязных червяков и гусениц по спине, опрометью, с визгом и с позором скрылся от защитников гнездышка в кусты.

«Вот она, человеческая несправедливость, — сердился Мурзик, притаившись в зарослях и вычищая из шерсти грязь. — Мирного, доброго кота — прутиком, а нападавших на него злых птиц — нет!.. Надо попробовать поискать какой-нибудь подарок в темноте. Когда все, а главное — мальчишки с камнями, уснут, — решил он не отступаться от своей задумки. — Надо поймать и подарить Тасиной маме мышку».

Сказано, вернее, придумано — сделано. Когда стемнело и вся деревня угомонилась, кот вылез из укрытия, добрался до Тасиного дома и залез через поддувало в фундаменте в подпол. Мышки, почуяв неладное, тут же спрятались в норки. А Мурзик погулял в подвале, подыскивая подходящее место для засады, и затаился в уголке, внимательно прислушиваясь к мышиному писку и возне. Вскоре мышки осмелели и стали выглядывать из своих норок, проверяя, убрался их враг восвояси или нет. И мимо спрятавшегося кота попытался прошмыгнуть самый отчаянный и легкомысленный мышонок. Мурзик одним прыжком догнал и схватил его.

Однако надо сказать, что коты умеют ловить мышей очень осторожно — легонько прижимают жертву лапой к земле, а потом берут её зубами за шкирку и живую приносят своим котятам, чтобы они могли с ней поиграть, перед тем как съесть. Или своим хозяевам, чтобы они тоже могли с мышкой немножко позабавиться.

И вот утром, когда Тасина мама вышла на крыльцо, Мурзик услужливо положил живого и здоровёхонького мышонка к её ногам, чтобы она с ним чуть-чуть поиграла, а потом полакомилась.

Какой визг он услышал! Какой крик! Проснулись и Тася, и соседи, и даже те, кто жил на другом конце деревни. Все они стали сбегаться к крыльцу, а завидев мышку, снова принялись стыдить кота:

— Ах ты, Васька! Ах ты, Барсик! Ах ты, Пушок! Ах ты, Мурка! Лучше б попросил у нас молочка! Или даже сметаны! Зачем ты хочешь загрызть мышонка?

И некоторые из собравшихся в очередной раз попытались поучить кота прутиками. И опять Мурзику пришлось с криком «Мяу!» удирать и прятаться, на этот раз под крыльцо.

А Тася не боялась мышей. Пока все кричали, визжали и стыдили кота, она взяла тёпленький, мякенький Мурзиков подарок в ладошки, отнесла его в дом и посадила в коробку. Затем нарисовала на картонке красный крест и добавила синим: «Больница». И стала лечить мышонка. Примочки из подорожника — на больную головку; ванночки из ромашки — для помятых лапок; валерьянка — от нервов; сыр, сало и шоколадка — для подкрепления сил. И даже бубнила, как бабушка, заговоры. Всё это помогло. Вскоре мышонок самостоятельно выписался из клиники, когда Тася на минутку выскочила за листьями пустырника в сад. Вернулась — а больного и след простыл!

Ну, а Мурзик тем временем терялся в догадках, не зная, что бы ещё такое придумать, чтобы всё-таки угодить Тасиной маме.

«Вот она — человеческая несправедливость, — возмущался он. — Какую-то мышь, воровку, которая таскает у них конфеты из буфета, в дом несут! Сметаной, небось, сейчас потчуют! А валерьянкой-то как сладко из-под дверей несёт! А мирного, доброго кота — снова по спине прутиком!.. Чем бы всё-таки Тасину маму угостить? Может, поймать ей лягушку?.. Но она ведь не француженка… Или майского жука? С хрустящей корочкой!.. Но она и не китаянка… Жаль. Жуков нынче много. Но вдруг да опять — по спине прутиком?»

Дождался Мурзик, когда все собравшиеся разошлись, вылез из убежища и пошёл печальный по деревенской улице. А в каждом доме коты и кошечки на подоконниках как статуэтки сидят и на него, на Мурзика свысока смотрят. Вдруг видит, в одном дворе хозяйка курицу разделывает.

«А вот это удача! — обрадовался кот. — Окорочок! Куриный! Или грудка! Да на шашлычок! Да в субботу! Да какая же мама откажется?!»

Он осторожно пробрался на участок и затаился в малиннике неподалёку от стола, где тесаком орудовала хозяйка. А та уложила куски курятины в кастрюлю, залила водой и понесла в дом. Кот за ней. Пробрался в кухню и спрятался под столом. Видит — стряпуха поставила кастрюлю на растопленную плиту.

«Теперь поскорее бы ушла, — думает Мурзик. — Пока бульон не вскипел».

Всё сложилось как нельзя лучше: хозяйка отправилась в огород, на грядки за приправой. Мурзик осторожно вылез из-под стола и одним прыжком вскочил на край плиты. И чуть было не свалился обратно: даже сбоку, по краю, железо жгло подушечки лап. Чтобы вытерпеть жар, Мурзику сразу же пришлось начать выплясывать какой-то замысловатый танец, постоянно перебирая всеми четырьмя лапами.

Но это ещё, как говорится, были цветочки. Кастрюля-то стояла посредине плиты, на конфорке!

Мурзик попытался дотянуться и снять крышку — вот она, совсем близко, в двух шажках! Он одной передней лапой решительно ступил на горячий щит, взвыл от боли, но когтями второй зацепил крышку за рукоятку и рванул на себя. Крышка крутанулась на краях кастрюли, и, вычерпнув немалую порцию куриного варева, с грохотом свалилась на железный щит. Кухня, с шипением, стала наполняться бульонным паром. Зато теперь между танцующим на краю плиты котом и вожделенной кастрюлей, как мостик на раскалённом железе, расположилась не такая уж и горячая крышка. Правда, лежала она ручкой вниз — не очень устойчиво. И когда кот попробовал влезть на неё, от каждого его движения она начинала качаться на рукоятке и брякать, ударяясь о чугунный щит. Казалось, что это был какой-то новый сложный аттракцион: не свались в тумане с болтающейся крышки на горячую плиту!

Пытаясь сохранить равновесие, кот наудачу запустил лапу в кастрюлю и вытащил кусок курицы. Но это было крылышко. «Одни кости, мяса мало!» Он бросил добычу на плиту. Крылышко зашипело, наполняя кухню новой порцией пара и запахом поджаренного мяса. Следом за этим крылышком последовало и второе. И когда кот, наконец, повизгивая от жара, нащупал в горячем бульоне окорочок, в кухню как ни в чём не бывало, напевая весёлый дачный мотивчик, с пучками лука, сельдерея и укропа вернулась хозяйка. И увидела в клубах пахучего тумана какого-то зверя, танцующего на дребезжащей крышке чечётку и вылавливающего куски курятинки из кастрюли!

— Там чёртик! С рожками! — с визгом выскочила она во двор. За рожки она приняла в тумане торчащие Мурзиковы уши.

Кот с куриным окорочком в зубах — за ней. Хозяйка, как от чёртика, — от него. Но разглядела в прозрачном, без тумана воздухе кота и схватила полено. Еле-еле Мурзик увернулся!

Хромая на все четыре обожжённые лапы, но с чувством исполненного долга явился он к Тасиной маме и положил к её ногам очередное подношение.

— Ах ты, жулик! Воришка! У кого ты куриную ногу стащил? — возмутилась мама.

«Ох уж эти люди! — удивился Мурзик. — Никак не угодишь!»

Опять Тасина мама поступила не так, как рассчитывал кот. Она не стала разжигать мангал и дожаривать ножку, схватила подарок и побежала искать хозяйку украденного окорочка. И довольно быстро нашла её, узнав на улице по растерянному виду и толстому полену в руках.

Пришлось им вместе идти в магазин. Там Тасина мама купила пострадавшей женщине другую курицу. А та, в свою очередь, поняв, зачем кот воровал окорок с горячей плиты, восхитилась его самоотверженностью и приобрела Мурзику в подарок противоблошный ошейник.

Ну, а Тася тем временем внесла кота в дом и уложила на мягкую вату в больницу, из которой недавно выписалась мышка.

Лежит Мурзик в коробке, а Тася перед ним хлопочет. Примочки, компрессы — для заживления лапок; сметана, кильки, пирожное — для поддержания сил; валерьянка — для лакомства и успокоения. Подстилка под Мурзиком мышкой пахнет, и от этого запаха, смешанного с запахом валерьянки, совсем опьянел кот. Но не радуется он, а думает печально: «Что ж это получается? Теперь каждый раз за постой куриное мясо придётся с горячей плиты таскать?»

И задремал Мурзик с грустными мыслями.

Проснулся — опять молочко, конфеты дают, перевязки делают, мази готовят, в тазик воду тёплую льют — мыть собираются. Противоблошный ошейник сонному ему на шею надели, бантик синенький повязали. И окорок воровать никто не требует!

Обрадовался Мурзик, замурлыкал.

— Мамочка, он выздоравливает! Он мне уже песенки поёт! — от счастья на весь дом закричала и запрыгала Тася.

На следующий день взяла она кота на руки и пошла погулять с ним по деревенской улице. Навстречу ей девочка, с кошечкой с розовым бантиком и на поводке.

— У вас кошечка? — спрашивает её Тася.

— Кошечка. Её Эльза зовут, — отвечает девочка.

— А у меня Мурзик, котик, — представила своего подопечного Тася.

— А почему у него лапки перевязаны? — полюбопытствовала девочка.

— Он для нас еду добывал и обжёг, — объяснила Тася.

— Больным надо много гулять, — посочувствовала девочка. — Давайте гулять вместе.

А Мурзик смотрит сверху и видит — трётся расфуфыренная Эльза о ноги хозяйки, мурлычет, ласкается не переставая.

«Вряд ли эта фифа с её-то бантиками, ошейничками и плетёными поводочками за мышами гоняется! — думает Мурзик. — Вот так, наверное, и становятся домашними животными».

И решил он тоже попробовать к хозяевам, как кошечка, подлизаться. Просто так, без подарков. Стал тереться бочком, на колени к маме и приехавшему на выходной папе залезает, когда они в кресле перед телевизором устроятся. Горлышко им подставляет, чтоб почесали, спинку гнёт, чтобы погладили, в клубочек сворачивается и песенки без устали поёт.

И как-то очень быстро превратился он в полностью одомашненного кота.

Ну, а потом и осень приблизилась. Взяли Мурзика в город. К тому времени он ухоженным стал, шерсть густая, пушистая. Поэтому Тася объявила в классе, что её Мурзик сибирской породы.

— Посмотрите, какая у него тёпленькая шубка, — объясняла она своим подружкам. — Как раз для трескучих сибирских морозов.

Нарисовала она Мурзику котиный паспорт и сочинила для него родословную со знатным сибирским происхождением.

Но и у других девочек в классе тоже были свои коты и кошечки. И они тоже нарисовали для них паспорта и придумали родословные и однажды устроили в Тасиной квартире кошачью выставку. Мурзик завоевал на ней золотую шоколадную медаль. Кстати, так же, как и все остальные участники показа — десять котов и кошечек. Все они были признаны лучшими или в своей номинации, или в породе.