Невеста на уикенд

Юлия Цыпленкова, 2019

Что делать девушке, когда ей делают предложение руки и сердца? А когда предложение делает сам шеф, у которого девушка работает бухгалтером? Шефам вообще отказывать сложно, особенно если они умеют уговаривать. Да и кто еще спасет начальника, которого спор с лучшим другом поставил в щекотливое положение? Только его верный бухгалтер! Тем более стать его невестой нужно всего лишь на уикенд… И Вероника сказала – да.

Глава 7

Машина подкатила к каменному домишке на два этажа с добротными железными воротами и камерой над ними. Я присвистнула. Неплохо так живут нынче бедные учителя. С родословной жены друга Костик успел меня познакомить еще в начале пробки, потому информацию я усвоила.

— Это стараниями зятя, — ответил шеф. — Два года назад это был еще обычный бревенчатый дом с деревянным заборчиком. Остался от Люсиной прабабки. Родители Людмилы сюда только на лето приезжали. Шурик решил сделать свадебный подарок родителям невесты и взял прави́ло в свои руки. В прошлом году родители сюда перебрались окончательно. Отец занялся сельским хозяйством, мать перешла работать в школу поблизости и в свободное время репетиторствует.

— Такой домик содержать накладно. Там охрана что ли?

— Да нет, — ворота открылись, и мы въехали на ухоженную территорию дома Люсиных родителей. — Из охраны тут три здоровенных кобеля, но их выпускают только ночью. Шурик оплачивает счета, родители поддерживают уют и порядок. Это же наследство его жены. Считай, позаботился о будущем.

— Ясно, — кивнула я.

Машина остановилась. Мы с шефом посмотрели друг на друга и непроизвольно взялись за руки. Взгляд Костика сверкнул шальным озорством, мой, наверное, паникой.

— Прорвемся, тигрулик, — широко улыбнулся Колчановский. Он выдохнул, тряхнул головой и, произнеся: — Ну, поехали, — вышел из машины.

Я наблюдала за тем, как шеф махнул рукой невысокому молодому мужчине в спортивных брюках и футболке. Мой пытливый взгляд тут же прилип к этому мужчине, пытаясь обнаружить в обычном мужике что-то этакое, что должно было указать на то, что он адвокат с практикой во Франции, но видела лишь среднестатистического дачника на пороге дорого коттеджа.

Мужчина спустился по каменным ступенькам, тепло обнялся с моим Колчановским, и они вместе направились к моей дверце.

— Сейчас бы коньячку, — помечтала я и зажмурилась на секунду, потому что шеф взялся за ручку дверцы.

Она распахнулась, и я воззрилась на Костика, который вдруг показался самым родным и близким человеком во всем мире. Потому свою руку я вкладывала в его ладонь, ощущая, будто хватаюсь за спасительную соломинку. И когда его пальцы сомкнулись, я облегченно выдохнула, чувствуя поддержку, опору и защиту.

— Выходи, тигруля, не бойся, — подбодрил меня Костик.

— Тигруля? — живо заинтересовался адвокат в трениках. — Это потому что прыгучая?

— Сунь ей палец в рот, тогда узнаешь, — ответил шеф, помогая мне выбраться из машины.

— Поберегу пальцы, — негромко рассмеялся Александр. — Привет, тигра Вера.

— Да слушайте вы больше этого балабола, — я смущенно посмотрела на приятеля шефа. — Лучше бы представил своему другу по-человечески. Меня зовут Вероника.

— Александр, — ответил адвокат и с галантностью истинного джентльмена поцеловал мне руку. — Рад познакомиться, Вероника.

— Взаимно, — мило улыбнулась я, радуясь, что на моей талии покоится начальничья длань, потому что, несмотря на внешнюю уверенность, я ощущала неслабую дрожь в коленях. Мне было страшно до жути, но монолит Костиного тела за спиной продолжал оставаться осью, которая поддерживала меня.

— Вот так и живем, — вздохнул Костик. — Рта открыть невозможно, сразу балабол.

— Мальчишка, — я покачала головой и тихонько ткнула кончиками пальцев начальство в лоб.

— Милая, когда я повзрослею, тебе станет со мной скучно, — Колчановский прижал меня к себе и чмокнул в щеку.

— С тобой не может быть скучно, — ответила я совершенно искренне, вспоминая, с какой находчивостью мой шеф подошел к вопросу подготовки.

— Это с тобой не соскучишься, — хмыкнул он, явно думая почти о том же.

— Как сладенько, — умилился адвокат. — Лимончик?

— Пошел ты, — отмахнулся Костик, сияя счастливым взглядом.

Похоже, он был доволен началом представления. Я, в общем-то, тоже. Всё оказалось не так страшно. И даже когда шеф выпустил меня из объятий, мое восприятие реальности не изменилось. Александр предложил мне руку, я не стала отказываться. Костик отстал, чтобы достать сумку, в которую сложил наши вещи на эти два дня. Когда я увидела всё, что набрала дома, даже немного удивилась обилию вещей.

— Я собиралась переехать к тебе? — спросила я, разглядывая чемодан у дверей комнаты, в которой провела ночь.

— Нет. — Ответил Колчановский. — Мы собирали тебя на дачу, но ты решила, что без вечернего туалета порядочная девушка не может явиться в незнакомое общество.

— И?

— И ты не смогла сделать выбор сразу. Полчаса пялилась на два платья. Я психанул и засунул в чемодан всё, что попалось под руку.

— Комком? — пришла я в ужас.

— Ой, только не начинай заново, — покривился шеф, и я поняла, что на эту тему я уже успела высказаться ночью.

— Вандал, — только и фыркнула я.

— Еще тиран, деспот и бесчувственная сволочь без стыда и совести, — покивал Костик.

— Э… хм, — скромно потупилась я. — Прости. Это всё нервы.

— Я так и понял, — усмехнулся Колчановский, и на этом мы перестали обсуждать обилие прихваченных вещей.

Разумеется, чемодан в гости к семейству адвоката не поехал, только несколько вещей, которые отобрал сам Костик, пока я умывалась и завтракала. Без вечернего платья. Но тут я спорить не стала, видать, запал прошел… Ну да ладно, закончили лирическое отступление. В общем, пока шеф забирал сумку, мы с Александром успели подняться к большой стеклянной двери.

— Вы для меня приятный сюрприз, Вероника, — с улыбкой говорил приятель шефа. — Никак не могу понять, почему Костя скрывал вас. Мы столько раз созванивались, а он ни разу не рассказал о том, что познакомился с такой очаровательной девушкой. Или вы знакомы совсем недавно?

— Может, перейдем на «ты»? — с ответной улыбкой спросила я, не спеша удовлетворить любопытство Александра.

— Это было бы чудесно, — продолжал сверкать белозубым оскалом адвокат. — Так когда же ты познакомилась с Костиком?

— Я не знаю, что ответить, — я неопределенно пожала плечами. — Мне про тебя Костя много рассказывал, а почему молчал про меня… Возможно, об этом стоит спросить у него. Мне теперь тоже любопытно услышать его ответ.

Колчановский как раз догнал нас. Я обернулась и взглянула на него, чуть прищурив глаза.

— Что я уже успел натворить? — спросил Костик. — Шурик, почему Вера рычит на меня взглядом? Любимая?

Я демонстративно отвернулась и прошла в дом, предоставив шефу самому отдуваться, отвечая на вопросы друга-адвоката, начавшего колоть меня с первых минут знакомства.

— Кажется, я стал ложкой дегтя в вашей бочке сахарной ваты, — покаялся Александр. — Просто мне стало интересно, почему ты скрывал от меня знакомство с Верой. Чем угодно делился, а переменами в личной жизни ни разу.

— Во-первых, ты хамишь, — суховато заметил Колчановский. — Если я и подшучивал над вами с Люсей, то не в ее присутствии, а ты это делаешь, когда тебя слышит моя девушка. А во-вторых, ты бы дал нам хотя бы отдышаться с дороги, а потом устраивал допрос. Мы попали в дикую пробку, пока добрались до тебя…

— Понял-понял! — вскинул руки адвокат. — Накормить, напоить, в баньке попарить, а потом уж и спрашивать. Всё по канонам. Верочка, — он догнал меня и снова выставил локоть, я отказываться не стала. — Если обидел шуткой, то не со зла.

Я кивнула, показывая, что услышала, но напряженный вид сохранила. А как же? Мой жених, этот… мой любимый мужчина ни слова не сказал про меня своему лучшему другу! И скажите, что это не повод обидеться. Тут такая цепочка умозаключений сразу выросла: молчал до сегодняшнего дня, значит, относится несерьезно, а раз относится несерьезно, значит, и его предложение — вранье. Он меня не любит!

— Вероника, тебя расстроил мой вопрос? — заметив, что мое лицо превратилось в каменную маску, забеспокоился Александр. — Ты обиделась из-за того, что Костя не рассказывал про тебя? Вы, женщины, слишком мнительные…

— Нет, Саша, я не обиделась, — ответила я с вежливой улыбкой, чтобы он даже не усомнился в том, что я обиделась. Нет, не просто обиделась. Я оскорблена до глубины души!

— Ну, Верочка, — беспомощно произнес адвокат. — Еще не хватало, чтобы мои неосторожные слова испортили вам настроение.

— Всё хорошо, — ровно ответила я. — Всё просто замечательно.

За это время мы поднялись на второй этаж, так никого из домочадцев и не встретив. Александр остановился у двери комнаты, которая явно предназначалась для нас, и я вошла туда, ни разу не оглянувшись на шефа.

— Ну, спасибо, дружище, — услышала я шипение Колчановского. — Ты разбудил в ней зверя, а мне теперь доказывай, что я не верблюд.

— Слушай, я вообще не думал, что так получится, — приглушенно ответил адвокат. — Я всё исправлю…

— Теперь уже я сам, — буркнул Костик. — Очень приятная встреча.

— Колчан, ну прости…

Дверь закрылась. Я обернулась и взглянула на широкую улыбку шефа. Он скинул на пол сумку, стремительно приблизился ко мне и сжал голову ладонями.

— Умница моя, — шепнул Костик. — Такая обида лучше сотни поцелуев.

И он от души чмокнул меня в щеку. В дверь послышался осторожный стук, и в комнату просунулась голова адвоката. Лапища Колчановского легла мне на затылок, а в следующее мгновение мой лоб встретился с грудью начальника. Я тихо зашипела, потому что под футболкой было скрыто что-то массивное и далеко не мягкое.

— Я просто хотел предупредить, что приехала Люсина бабушка, — сообщил Александр.

Напор длани шефа усилился, и я, не выдержав, ущипнула его. Теперь зашипел Костик.

— Ухожу-ухожу, — по-своему истолковал гримасу Колчановского адвокат.

И как только дверь закрылась, Костик отпустил меня. Мы сердито воззрились друг на друга.

— Перебор, — предупреждающе произнес он.

— Ты мне дыру во лбу хотел сделать?

— Не понял.

— Что у тебя под футболкой?

— Крест…

— Если ты думаешь, что его оттиск у меня на лбу изгонит бесов, то сильно заблуждаешься. Во-первых, бесов во мне нет, а во-вторых, единственный змей, которого я знаю, стоит передо мной.

— Ну, насчет бесов я бы не был так уверен, — проворчал себе под нос Колчановский, и я понадеялась, что он испепелится от моего взгляда.

Не испепелился. Вздохнув, я прошла к окну и посмотрела на открывшийся вид, он мне понравился. Там был сад. Костик подошел ко мне и примирительно произнес:

— Извини, если сделал больно. Я не специально.

— Угу, — промычала я. — Ты больно не хотел делать, твой друг не хотел растревожить мою тонкую душевную организацию. Если бы всё было правдой, я бы тебя сейчас придушила.

— За что?

Я обернулась и стукнула кулаками по груди шефа:

— Ты меня не любишь!

— Отлично! — восхитился женишок. — Не прощай меня сразу. Маленький скандальчик не повредит.

— Будь уверен, — пообещала я.

— Но без перегибов, — вдруг забеспокоился Колчановский.

Я покладисто покивала головой и отправилась осматривать нашу комнату дальше, чтобы скрыть акулий оскал счастья. Друг шефа мне нравился всё больше. Еще бы! Своим вопросом с подвохом он дал мне возможность, не нарываясь, отплатить Костику за принижение меня, как женщины, за ненавязчивые угрозы, шантаж и переживания. Если бы я могла признаться Александру в любви, я бы это сделала, честное слово. И не только за его неосознанную помощь, но и за то, что моему Костику придется извиваться ужом на сковородке, отвечая на неудобные вопросы. А то, что они будут, сомневаться не приходилось. Зато я теперь была освобождена от необходимости врать — я же обижена и полна неприятных подозрений! И в это мгновение я поняла, что насчет беса Колчановский прав, потому что где-то внутри меня раздавалось гаденькое хихиканье. Кстати…

— Почему Саша сделал акцент на бабушке?

Я обернулась к шефу, разбиравшему сумку. Он бросил на меня взгляд и отмахнулся, но теперь тема пенсионерки всерьез заинтересовала, потому я подошла к Костику и, забрав у него свою одежду, заглянула в глаза.

— Рассказывай.

— Да ну, — буркнул шеф. Однако ненадолго задумался. — Я ее любимчик, — все-таки поделился своей бедой начальник.

— Это плохо?

— В общем-то, нет. Просто повышенная забота и внимание к моим нуждам иногда утомляет. И Карина… — Я ответила непонимающим взглядом, и шеф пояснил: — Это вторая внучка — кузина Люси. Баба Нюра спит и видит, что пристроит Кариночку в мои надежные руки.

— Что не так с Кариной?

— Она — Лиза, — ответил Колчановский и больше пояснений не потребовалось.

— Ясно, — я на секунду поджала губы. — Значит, у меня есть уже недоброжелатель и соперница в лице бабы Нюры. К чему готовиться? Компот на голову? Иголка в косяк? Или россыпь бородавок завтра утром?

— Я тебя прикрою, — пообещал шеф.

Усмехнувшись, я покачала головой. Наивный ты мой. От бабули, озабоченной судьбой любимой внучки, не скроет ни одна начальничья спина. Я против нее, как милый ёжик против танка. И хорошо, если уеду отсюда человеком, а не жабой. Как пить дать, сглазит! Я поплевала через левое плечо и протяжно вздохнула. Знала бы про бабулю, обязательно внесла бы в договор пункт о магической защите и медицинском страховании на случай ожогов и травм.

Колчановский забрал у меня стопку одежды, которую я продолжала держать, положил ее на столик и притянул меня к себе.

— Не переживай, баба Нюра — милая женщина. Я буду рядом с тобой постоянно. Она просто пожилая женщина, ничего ужасного. Да, неучтенный фактор, но это ничего не меняет.

— Понятное дело, — усмехнулась я. — По нашему договору ничего не меняют даже обстоятельства непреодолимой силы и стихийные бедствия. Будем считать бабульку ураганом.

— Всего два дня, Вера, — напомнил мне шеф. — А потом премия и новое кресло.

— Хоть что-то, — проворчала я.

— Нахалка, — фыркнул Колчановский.

Я была с этой оценкой не согласна, но возражать не стала. Вскоре мы уже спускались вниз, готовые к знакомству с семьей адвоката. Господ Поляковых и Судариковых мы нашли в тени сада возле открытой кухни, откуда доносились одуряющие ароматы, от которых предательски заурчало в животе.

— Тигруля, — хмыкнул шеф.

— Меня сейчас заставят что-нибудь резать, — уверенно шепнула я.

— И что?

— Мне нужно дополнительное соглашение…

— Поздно, упыреныш, поздно. Всё необходимое уже предусмотрено.

— Жмот.

И мы дружно улыбнулись, потому что в нашу сторону обернулись все, кто находился в районе открытой кухни и беседки, из которой можно было смело сделать домик для привратника, или для гостей, которых хочется держать подальше от хозяев.

— А вот и наши голуби, — широко улыбнулся Шурик.

Приобняв за талию миловидную молодую блондинку, он направился нам навстречу. Люся рассматривала меня с нескрываемым любопытством, я смущенно потупилась.

— Привет, — она протянула мне руку. — Я — Людмила, но можешь обращаться ко мне — Люся.

— Я — Вероника, можно — Вера или Ника. Мне всё нравится.

— Я запомню, — пообещала с улыбкой Люся. Только после этого она посмотрела на Колчановского и покачала головой: — Как не стыдно скрывать свою очаровательную подругу.

— А как не скрывать, — шеф нагнулся к жене друга и поцеловал ее в щеку. — Мы только в дом вошли, как Полик уже насел на нее с вопросами и внес разлад. И это в первые пять минут знакомства, — со значением добавил он. — Я теперь думаю, что вас надо было сразу на свадьбе знакомить.

— Ого! — воскликнул Александр. — То есть Вера…

— Да, да, да, — счастливо оскалившись, ответил Костик. — Вера — не просто моя девушка, она моя невеста.

— Кто невеста?

Немолодой женский голос заставил меня подобраться. Из глубин открытой кухни вынырнула бодренькая такая пенсионерка в бриджах и с фиолетовыми вихрами, торчавшими из-под бейсболки. Баба Нюра… Блеклые голубые глаза с пристрастием ощупали мое лицо, фигуру, вернулись к лицу, и на губах бабульки расцвела медовая улыбка.

— Ай, красавица, — пропела она, и я поняла — точно сглазит.

Однако бабушку быстро эвакуировали. Ее зять и отец Люси — полноватый мужик с веселым прищуром зеленых глаз, взял тещу за худенькие плечи, развернул и направил помогать дочери. После этого подошел к нам. Отец семейства пожал руку Костику и дружелюбно улыбнулся уже мне.

— Невеста, значит? — спросил мужчина. — Очень приятно. Наконец нашлась та, кто смогла накинуть хомут на эту холостяцкую шею. Не всё нам мучиться, да, зятек?

— Это кто там такой замученный? — послышался голос Люсиной матушки.

— Готовь, мать, не отвлекайся, — скомандовал строгий супруг и протянул мне руку. — Верочка, значит. А меня зови дядей Мишей. Мать, — он обернулся, — а как к тебе обращаться?

— Верочка, — послышался ответ, — для вас я просто Римма. Обойдемся без отчества и теть.

— Х… хорошо, — запнулась я, ошеломленная скоростью, с которой я входила в это чужое для меня семейство.

— Ну, стало быть, дядя Миша и Римма, — констатировал отец Люси. — А наш реликт, — понизив голос, добавил дядя Миша, — называй Анной Леонидовной.

— Я всё слышу, Михаил, — не дремала баба Нюра.

— Слух тонкий, взгляд орла, энергии на роту пехоты во время марш-броска, — прошептал дядя Миша, глядя на меня.

— Папа, — укоризненно покачала головой Люся.

Александр усмехнулся и согласно кивнул, а я расслабилась. Похоже, бабулю тут божьим одуванчиком считает только Костик, но это уже его проблемы. Буду дружить с мужской половиной двух семейств, моя половина пусть сам выкручивается. В общем, перезнакомились. Скажу честно, и Поляковы, и Судариковы мне понравились. Люся оказалась такой же жизнерадостной и бойкой, как ее отец. Римма держалась более сдержанно, но ее дружелюбие я хорошо ощущала. Она пошла сложением в мать — худощавая, поджарая, юркая. Люся была более плотной, явно унаследовав телосложение родни со стороны отца.

Мой Колчановский возвышался над всеми нами, впрочем, недолго. Он быстро занял плетеное кресло, не без стараний бабы Нюры, уже хлопотавшей вокруг него. Теперь он восседал, словно царь на троне, широко расставив ноги, с бокалом вина, заменившего шефу и скипетр, и державу. Для меня же дело нашлось быстро (и кто бы сомневался?), меня приобщили к готовке. Тесть Александра хлопотал у мангала, и его зять остался единственным, кто составил пару моему «ненаглядному». В общем, два лентяя определились сразу. Всем остальным дело нашлось.

— Пусть Костичка отдохнет, — щебетала баба Нюра. — Да, Верочка? Он у нас добытчик.

— Угу, — промычала я. — Еле мамонта до пещеры дотащил, умаялся.

— Что говоришь? — вцепилась в меня взглядом старушка.

— Говорю, что вы правы, Анна Леонидовна, — сладко улыбнулась я, преданно глядя на женщину.

Люся и Римма тихо хмыкнули. Что там творилось между мужчинами, не знаю, но женщины постепенно начинали задавать вопросы. Я их понимала, сама бы изнывала от любопытства, если бы ко мне в дом притащили неизвестную девицу и провозгласили невестой.

— Вероника, можно вас спросить? — спросила Римма, вытирая руки о полотенце, висевшее у нее на плече. Я кивнула — к вопросам я была готова. — Как давно вы вместе с Костиком? Поймите меня правильно, — тут же немного смутилась женщина, — я ни в коем случае не хочу вас обидеть. Это не допрос, простое любопытство. Константин, конечно, друг Саши, но мы уже неплохо знаем его, потому нам интересно всё, что с ним связано.

— Я не обиделась, — ответила я. — Мы знакомы около восьми месяцев, встречаемся полгода.

— Но на новый год он к Саше с Люсей прилетел один, — заметила Римма.

Этот вопрос мы не обсуждали. Шеф как-то не озаботился сообщить, что во время нашего мифического романа он успел побывать в гостях у друга. Пришлось импровизировать.

— Он звал меня с собой, но я поехала к своим родителям…

— Лимита? — тут же возникла баба Нюра.

— Мама, — Римма укоризненно взглянула на мать, и та опять медово улыбнулась:

— Так откуда ты, деточка?

— А мне интересней, где вы с Костей познакомились, — перебила бабушку Люся, явно желая отгородить меня от ее расспросов. Я благодарно улыбнулась.

— Да, — поддержала Люсю мать, — как вы познакомились?

— Он чуть не задавил меня, — хмыкнула я и смущенно потупилась.

— Под колеса ему бросилась? — прищурилась баба Нюра. — Слышала я, что есть такое — специально под колеса бросаются.

Я обернулась к пенсионерке, та продолжала смотреть на меня взглядом НКВДешника, ожидая чистосердечного признания. Младшие звенья, хоть и воскликнули возмущенно, но тоже ждали. Я посчитала ниже своего достоинства кидаться в пояснения, оправдываться и рассказывать о своем печальном прошлом в докостиковый период, потому вернулась к овощам, игнорируя ожидания трех поколений.

— Ну? — подала голос баба Нюра.

— Думайте, что хотите, — ответила я сухо. — Но я никак не пойму, что я вам сделала плохого, что вы пытаетесь оскорбить меня уже второй раз за последние пять минут.

— Вероника, ну, что вы! — воскликнула Римма и поспешила ко мне. Она сжала мне плечи и притянула к своей груди: — Моя мама совсем не хотела вас оскорбить.

— Пойду-ка я узнаю, как там наши мальчики, — тут же увильнула баба Нюра.

— Сделайте скидку на ее возраст, — понизив голос, продолжила меня успокаивать Римма.

— Маразм крепчал, — как бы ни к кому не обращаясь, произнес подошедший дядя Миша. Похоже, с тещей у него были сложные отношения.

— Миша…

Дядя Миша тоже исчез из-под строгого взора супруги. Теперь нас осталось трое, и я, расслабившись, изобразила растерянную улыбку.

— Я понимаю, — тихо ответила я. — Я не в первый раз слышу нечто подобное. Люди считают, что я соблазнилась его достатком, но я даже долгое время не знала, с кем встречаюсь. Костик представился бухгалтером, и то, что он меня обманывает, открылось совершенно случайно. Мы даже почти расстались после этого.

— Почему? — округлила глаза Римма, Люся подошла ближе.

— Мне было неловко. Я совсем не знала этого нового Костю. Влюбилась я в простого парня, честного, открытого, который сумел завоевать мое внимание и убедил поверить в его чувства. А оказалось, что врал столько времени. И вот эти вот мысли о том, что он может решить, что я простила его вранье, когда прикинула счет в банке… Мне было проще отказаться от него, чем держать. Может, я и ниже него по статусу, но гордость и самоуважение у меня есть.

— Так ему пришлось вас добиваться? — в глазах Люсиной мамы, как и самой Люси, теперь сияло чисто женское любопытство. Они подтянули стулья и сели напротив меня у стола, подперев щеки кулаками.

— Да, — я смущенно улыбнулась. — Я же не в себе была, когда случайно шагнула ему под колеса. Ничего не видела… у меня тогда был сложный период. И когда Костя пришел ко мне на работу, я его даже не узнала…

— Под наркотой была или пьяная? — как черт из табакерки выскочила баба Нюра.

Я отложила нож, поднялась на ноги и ответил:

— С меня хватит.

После этого направилась к дому, ни на кого не глядя.

— Вера, — позвал меня Костик, но я не обернулась. — Что случилось?

Как я и ожидала, он поспешил за мной. Еще бы! У нас любовь, у него пари, у меня амбиции — адская смесь. Шеф обнял меня за талию, но когда мы скрылись от чужих взглядов, остановил и развернул к себе:

— Что случилось-то? Говори, я слежу за подступами.

— Отрабатываю свою премию, — тихо ответила я. — Действую согласно легенде и с поправкой на собственные принципы. Слушай, если бы я и вправду была твоей невестой, я бы сейчас или потребовала уехать отсюда, или отгородить меня от бабы Нюры. Она успела обозвать меня лимитой. Думаю, намекает на то, что я хочу выгодно пристроиться. Еще обозвала аферисткой, которая специально бросилась под колеса твоей машины, затем наркоманкой и пьяницей.

— Да ладно, — недоверчиво хмыкнул Колчановский. — Милейшая старушка.

— Она будет меня топить и выводить на эмоции. Я ее враг, — уверенно возразила я. — Поэтому сообразно логике событий, я сейчас пойду поплачу в комнату, а ты проводишь меня и вернешься хмурый и расстроенный, что твою невесту обижают близкие тебе люди. Напоминаю, я — любовь всей твоей жизни, и ты должен делать выбор в мою сторону, если хочешь показать, что настроен серьезно. Или я уже к сегодняшнему вечеру с таким подходом должна уехать от тебя, объявив о расставании. Потому что в ином случае, тебе плевать на меня, а я просто тряпка, о которую может вытирать ноги каждая баба Нюра, или просто держусь за твои деньги. Но тогда ты мог бы взять и Лизу. Да и, в конце концов, ты им ничего не сказал обо мне. И на новогодние праздники прилетел один.

— Вот черт, совсем забыл про новый год, — отозвался шеф. После кивнул: — Согласен. Ты — мой свет в окошке. Идем страдать и утешаться. Кстати, как ты выкрутилась с новогодними праздниками?

Пока мы шли в дом, я рассказала ему свою версию. А потом уже со второго этажа, через окно в коридоре, мы некоторое время подсматривали, как семейный совет дружно порицает вредоносную бабульку. Но когда к дому направились Александр и Люся, сбежали в комнату, чтобы подготовить мизансцену. Я сидела на коленях шефа, спрятав лицо у него на плече, Костик тепло обнимал меня, гладил по волосам и по спине и мурлыкал, какая я у него замечательная. Ну, тут он меня хвалил за правдоподобность, но выходило очень даже по ситуации.

На стук отозвался шеф. А когда дверь приоткрылась, и нас стало видно, я слезла с его колен и отошла к окну, сделав жест, словно вытираю слезы. Костик тоже поднялся на ноги и встал между мной и своими друзьями.

— Костян, — я услышала виноватый голос Александра, — слушай, что-то баба Нюра разошлась слишком. Нам всем очень неловко от этой ситуации. Вера, — позвал он меня.

Я томить ожиданием не стала, подошла к Колчановскому, и он обнял меня за плечи. После слабо улыбнулась:

— Извините меня, я не хотела портить вам праздник. Если бы я знала, что буду мешать, то не поехала бы с Костей. Вы все здесь свои люди, а я как бельмо. Я понимаю, что Анна Леонидовна просто переживает за Костю, поэтому относится ко мне с подозрением. Если так будет лучше, то я сейчас уеду…

— Да что ты, Вера! — воскликнула Люся.

Пальцы шефа пожали мое плечо, показывая его одобрение, и он выпустил меня из-под своего крыла, как только жена его друга взяла меня за руку и потянула к дверям.

— Никуда мы тебя не отпустим, и не мечтай, — говорила Люся, увлекая меня за собой. — Мы впервые видим женщину, за которой Костик бегает. Он так с места сорвался, когда ты ушла, — зашептала Люся и хихикнула, прикрыв рот ладонью. — Он с тебя вообще взгляда не спускает, я наблюдала. Просто какое-то преображение. А на бабушку не обижайся, она уже поняла, как была неправа…

Она еще что-то говорила, пока мы спускались по лестнице, но я слушала вполуха, гадая, как теперь будет вести себя диверсант с фиолетовыми волосами. Однако радовало, что вся эта кутерьма играет в нашу с шефом пользу. Люся искренне верила в то, что говорила. Что думал ее муж — не знаю, но, полагаю, ему нашего спектакля пока было мало. И вообще меня всё больше интересовало, как спор будет признан состоявшимся? А если адвокат будет ждать нашей свадьбы? Или все-таки будет наблюдать, проверять, подлавливать и делать выводы? Еще и баба Нюра эта…

Прерывисто вздохнув, я обернулась и встретилась взглядом с Костиком. Они с Сашей шли следом, и друг продолжал извиняться за неловкую ситуацию. На улице мужчины разобрали своих женщин. Так что к летней кухне мы подходили в обнимку. Шеф поглаживал меня по бедру и, наклоняясь, мило целовал в висок.

— Ну, слава Богу, вернулись, — улыбнулась Римма.

Я посмотрела на бабу Нюру. Вредная старушка ответила мне знакомой медовой улыбкой и свернула козырек бейсболки набок. Начинался второй раунд.