Невеста на уикенд

Юлия Цыпленкова, 2019

Что делать девушке, когда ей делают предложение руки и сердца? А когда предложение делает сам шеф, у которого девушка работает бухгалтером? Шефам вообще отказывать сложно, особенно если они умеют уговаривать. Да и кто еще спасет начальника, которого спор с лучшим другом поставил в щекотливое положение? Только его верный бухгалтер! Тем более стать его невестой нужно всего лишь на уикенд… И Вероника сказала – да.

Глава 5

Пока я грызла шефу мозг и нервную систему, сумрак успел захватить город. Уже зажигались фонари, и луна зависла над крышами домов тонким серпом. Я перевела взгляд с неба на своего узаконенного «брачным контрактом» временного жениха, молча удивляясь очередной неожиданной выходке. Почувствовав мой взгляд, он обернулся и подмигнул:

— Пошалим, Малыш?

— Тоже мне — Карлсон, — фыркнула я.

— Ага, у меня и домик есть, — осклабился Колчановский и добавил: — Соседский. Сейчас мы с тобой, чудище-занудище, произведем рейдерский захват чужой собственности.

— В реестр внести? — деловито спросила я, следуя за Костиком.

Он обернулся, отсалютовал мне рукой с бокалами и ответил:

— Мне нравится твоя хватка, солнышко.

— Спасибо, что не детка, — проворчала я, вновь чувствуя себя неуютно, теперь от нового обращения, которое употребил шеф.

— У тебя должно быть милое прозвище, — он снова отвернулся и двинулся к своей цели, продолжая разглагольствовать: — Я еще не определился — какое. Котенок… Так я готов был назвать тебя еще до того, как предложил… шабашку, — Костик, полуобернувшись, хмыкнул, вспомнив название, которое я сама дала его предложению. — Солнышко вроде ничего, но это что-то теплое и ласковое, а ты волк в овечьей шкуре. Милая, дорогая… Ну, это нечто нейтральное. Детка больше подходит подругам вроде Лизы. Нужно что-то этакое… Зайка… Нет. Рыбка тебе подходит больше всего.

— Это, типа, холодная и скользкая? — полюбопытствовала я.

— Пир-ранья, — пророкотал шеф и клацнул зубами.

— Ой, как страшно, — фыркнула я, проходя мимо него.

— Мне так точно, — усмехнулся КГ. — А ты как будешь меня называть?

Я обернулась, посмотрела на своего «жениха». Хм… Я как-то не думала, что его еще надо как-то называть. Котиком шеф мне тоже как-то не виделся. Змей — да, но уж точно не пупсик или зайчик. Змей и пиранья… Хмыкнув, я развернулась и направилась дальше, правда, недалеко. Впереди показался небольшой садик, разбитый на крыше. В этом садике имелись качели и пара раскладных кресел с высокой спинкой. Вполне себе ансамбль. Мне понравилось.

— Что тебя рассмешило? — спросил Костик, пристраиваясь рядом.

— Да так… — уклончиво ответила я.

Колчановский направился к качелям, успев сунуть мне бокалы. После уселся и похлопал рядом с собой, я спорить не стала. Нам и вправду нужно было привыкнуть друг к другу и сблизиться настолько, чтобы завтра выглядеть парой, которая существует не один месяц и даже собирается пожениться.

— Ты не ответила, — заметил шеф, открывая бутылку шампанского. — Что вызвало твою усмешку? Ты ведь думала о прозвище, которое можешь мне дать на эти выходные. И как же ты обозвала меня?

Я откинулась на спинку качелей и прикрыла глаза, наслаждаясь теплым вечером. Шум вечернего города долетал на крышу лишь слабыми отголосками. Ветерок трепал волосы, выбившиеся из строгого пучка, он ласкал кожу легкими касаниями, погружая в приятную негу. Рядом хлопнула пробка, но я не спешила подать бокалы, не желая нарушить момент умиротворения. Костик сам забрал у меня один из бокалов, и я слушала, как шампанское с тихим шипением льется в хрупкий хрустальный сосуд на высокой ножке. После этого бокал мне вернули и забрали второй. Я вздохнула и открыла глаза.

— За успех нашего мероприятия, — Колчановский поставил бутылку на поверхность крыши и поднял свой бокал.

— За аферистов, — хмыкнула я, отсалютовав ему.

— Отличный тост, — широко улыбнулся Костик, и мы сделали по глотку.

Шампанское было приятным, как и вечер, и я отпила еще немного, смакуя вкус. А затем недоуменно взглянула на шефа, когда он протянул ко мне руку.

— Повернись ко мне спиной, — велел он.

Хотела спросить — зачем, но передумала и доверилась. Он вытянул из пучка шпильки одну за другой, и волосы упали мне на плечи тяжелой темной волной.

— Да, так определенно лучше, — одобрил собственный произвол начальник. — А теперь рассказывай, как ты меня обозвала.

Я усмехнулась и ответила:

— Чингачгук.

— Не понял, — нахмурился КГ. — В смысле, индеец? Вождь краснокожих? Стойкий и невозмутимый?

— Большой змей, — я протянула руку и постучала ему по лбу указательным пальцем.

— Холодный и скользкий? — осознал Костик. — Как рыба? Змей и пиранья… — Озвучив мои мысли, он хохотнул и покачал головой: — Да уж, парочка. Кстати, что там с нашей историей? Пришло время посвятить меня в свою версию. Приступай.

— Сам ты чудище-занудище, — проворчала я. — Такой вечер, а ты всё о деле.

— Это важно, — возразил шеф. — Давай, не жадничай.

Жадничать и вправду смысла не было, потому я выполнила пожелание Колчановского и рассказала более правдоподобную историю, чем те, которые мы с ним генерировали раньше. А было всё так. Жила-была простая девушка Вероника, работала себе в кофейне официантом и работу свою очень уважала. Грустить ей было особо не о чем, кроме одного — рассталась с молодым человеком. Была у них любовь, казалось, на века, но испытание расстоянием не выдержала, ибо возлюбленный нашей девы уехал в дальние дали и, устав от одиночества и верности, сменил приоритеты, о чем рассказал деве, как честный м… человек. В общем, в такой вот тяжелый период жизни девы и появился ОН.

В этом месте я усугубила мелодраму, чтобы придать истории красок. А случилось вот что. Шла Вероника утром на работу, по сторонам не смотрела, ибо страдала от предательства и потерянной любви. Потому пропустила красный сигнал светофора и сиганула прямо под красивое авто, за рулем которого сидел принц. Правда, в тот момент дева красоты и шикарности авто не разглядела, да и водителя едва запомнила.

— Я на тебя наорал, — кивнул Костик. — Точно бы наорал. Это стресс.

— Наорал, — согласилась я и продолжила.

Водитель не успел набрать скорость, и потому дева наша выжила и даже почти не пострадала, испугалась больше. А когда водитель отчитывал Веронику за ее невнимательность, она расплакалась на его широкой груди. Мужчина убавил накал своего возмущения и хотел отвезти деву в больницу, чтобы ее осмотрели, но она отказалась, и тогда он проводил жертву наезда до кофейни. После этого уехал, но бедолагу не забыл.

— Неплохо, — одобрил шеф. — Продолжай.

Следующая их встреча состоялась в той самой кофейне. Костик зашел туда, чтобы узнать, как себя чувствует девушка. Это был выходной день, и шеф был одет проще и неприметней. Без машины дева его не узнала, что Колчановский понял очень быстро. Она бы и машину его не узнала, потому как в своей печали и слезах даже не рассмотрела чертову колесницу, под которую так неосмотрительно шагнула с тротуара. И вот тогда Костик решил поухаживать за девой.

— Почему? — спросил шеф.

— Ну, может от скуки, а может, вспомнив о своем споре. Или приглянулась…

— Да, ты была трогательной, и раз я зашел узнать о твоем самочувствии, значит, зацепила, — внес уточнение Костик. — Да, ты мне понравилась. А когда не узнала, я вспомнил про спор и решил попробовать поухаживать за тобой, как бухгалтер. И что было дальше?

Дальше он начал заходить в кофейню. Всегда садился за мой столик, и в какой-то момент я начала ему улыбаться искренне. Мы иногда перебрасывались ничего не значащими фразами, спрашивали, как дела друг у друга и желали удачного дня. А однажды он предложил мне встретиться после работы.

— Ты, конечно, согласилась?

— Разумеется… нет, — усмехнулась я. — Я же еще в печали.

— Много чести изменнику, когда вокруг вьется такой примечательный шмель, — не одобрил моего отказа Колчановский.

— Я его любила, — возразила я. — Мы даже собирались пожениться. И, между прочим, в отличие от этого павиана, хранила верность. Я — девушка порядочная. Так что имею право поломаться.

— Но я не сдался?

— Ну, раз мы вместе, то не сдался.

Костик не появлялся после этого неделю, и я заметила его отсутствие, даже в окно поглядывала, надеясь увидеть знакомый силуэт. Однако дни шли, а он нет. За эту неделю я поняла, что больше скучаю по улыбке посетителя, чем по предателю-жениху. И когда на восьмой день шеф пришел в кофейню, я была обрадована, смущена и не знала, как себя вести. Потому обслужила, как любого посетителя, но не выдержала и все-таки спросила, не случилось ли у него чего-нибудь? Ведь его не было целую неделю! Он ответил, что всё хорошо, и что уже соскучился по… кофе, приправленному моей очаровательной улыбкой.

А вечером он ждал меня с милым букетиком фиалок. Это я обнаружила, когда кофейня закрылась, и я направилась домой. Он стоял неподалеку от двери, ожидая моего появления. Я, конечно, жутко смутилась, и прятала глаза, но мне было приятно, и от предложения прогуляться отказываться уже не стала.

— А я молодец, — хмыкнул Колчановский. — Неплохая политика. Дал время осознать и прочувствовать. Очень неплохой ход.

— Это моя фантазия, между прочим, — напомнила я.

— Ты тоже молодец, — согласился павлин. — Продолжай.

Ну, в общем, так наши отношения и начались. Новый возлюбленный окружил меня вниманием и заботой. С ним было легко и весело, и я совсем забыла о вероломном женихе. Смущало одно — мой новый ненаглядный никогда не приглашал меня к себе в гости. Мы могли прожить несколько дней у меня, но к нему ни разу не заходили. На мои вопросы он отшучивался и говорил, что свою холостяцкую берлогу приличной девушке показывать стыдно.

Всё открылось случайно. Однажды я оказалась у того самого бизнес-центра, где трудился мой бухгалтер. Хотела позвать его на кофе во время обеденного перерыва… Да-да, влюбленные девушки любят делать сюрпризы. Я стояла на парковке и, набрав его номер, услышала знакомую мелодию звонка. Обернувшись, я увидела Костика в дорогом костюме возле еще более дорогого авто. Он меня не видел, потому сказал, что безумно рад моему предложению, но шеф загрузил его работой по горло, и выйти ко мне любовь моя не может.

Разговаривая со мной, он обернулся в мою сторону, и мы встретились взглядами. Я, конечно, психанула, решив, что он всё это время играл со мной, и что никакой любви нет, только развлечение. Сказав, что между нами всё кончено, я бросилась прочь. Он за мной.

— Какая мелодрама, прямо, как в романе, — осклабился Костик. — Но всё супер. Что там было дальше? Поймал, сжал в объятьях и сказал, что никуда не отпущу?

— Примерно так, — кивнула я и успокоила его: — На колени не становился.

— Уже хорошо, — одобрил Колчановский.

В общем, мы все-таки поговорили. Костик исповедался, признавшись, что я чуть не самоубилась под колесами его машины, и что после этого он не смог забыть обо мне, но хотел чистых отношений, потому и представился бухгалтером компании, которая принадлежит ему. А еще, что он бы непременно мне всё рассказал, просто не знал, как теперь признаваться, что всё это время водил меня за нос.

Помирились, короче. Он, наконец, пригласил меня к себе домой, но я какое-то время чувствовала себя неловко, не зная, как быть дальше. С одной стороны между нами не осталось тайн, а с другой — теперь это был не мой Костик, а неведомый господин Колчановский. Не хотелось, чтобы он думал, что мне важны его деньги, потому теперь сама не спешила к нему домой, и от дорогих подарков отказывалась. Даже когда он предложил мне выйти за него, отказалась по той же причине. И вообще в какой-то момент решила с ним расстаться.

— Вот… логика, — развеселился шеф.

— Нормальная такая логика. Женская, — пожала я плечами.

Костик попытался наладить со мной отношения, но я избегала его, пока не измучила нас обоих. И когда однажды обнаружила его пьяного под дверью своей съемной квартиры, прогнать не смогла. Он сказал, что не может без меня, и я, размазывая слезы и сопли, призналась, что мне без него очень плохо. Он остался у меня до утра, а потом ушел. Но ближе к вечеру явился в кофейню и вот там уже встал на одно колено, прося меня при всех выйти за него замуж.

— Ты не устояла.

— Точно, — я улыбнулась. — Все поахали, я прослезилась и сказала «да». Теперь мы жених и невеста, и не можем прожить друг без друга не единого дня.

— Ах, — вздохнул Колчановский и… расхохотался.

Я насупилась, но вскоре хмыкнула и допила шампанское в своем бокале. Колчановский налил мне еще, после себе и провозгласил тост:

— За самую романтичную пиранью!

— И за ее трепетного змея, — отозвалась я.

Мы чокнулись. Костик вальяжно откинулся на спинку качелей. Он устремил взгляд в потемневшее небо и умиротворенно вздохнул — часть его плана, наконец, воплотилась в реальность. О чем он думал, оставалось неизвестным, а я снова обдумывала нашу историю, теперь обретавшую плоть, и кое-что начало вызывать беспокойство. Если мой шеф не любил проигрывать, то как к проигрышу относился его приятель? Что, если захочет проверить нашу сказку? Кофейню найти не сложно, а я ведь там «работала», и значит, персонал не может меня не знать. Об этом я и спросил Колчановского, прервав его блаженное расслабленное состояние.

— Ерунда, — отмахнулся он. — Сашка не будет наводить справки. Этот спор не имеет какой-то крупной ставки. Так… больше по привычке. Для меня выиграть — дело принципа, потому я суечусь, а для него развлечение.

— А почему для тебя важно выиграть?

— Я же говорил — это долгая история. Не забивай голову. Ты вообще про этот спор как бы и не знаешь. Меня больше другое интересует. — Я ответила внимательным взглядом: — В нашей легенде часть твоей настоящей истории? Про жениха, так? Ты ведь приехала сюда, неожиданно бросив родной город, работу, друзей. В одно мгновение собралась и рванула на новое незнакомое место. Это мой детектив раскопал, но я не давал ему указаний углубляться. Однако для такого побега должна быть причина, и мне показалось, что причина для нашего выдуманного знакомства может быть взята из реальной жизни. Поделишься?

Я поставила недопитый бокал на поверхность крыши и развернулась к шефу. Он ждал моих откровений, а мне совсем не хотелось открываться. Костик вопросительно приподнял брови, и я поджала губы, рассматривая его.

— Я попал в цель? — с улыбкой спросил Колчановский.

И мне в голову пришла шальная мысль. Пузырьки шампанского уже щекотали мозг, догоняя давно притихший коньяк. И месяц над нами был такой… ясный. И звезды выбрались на небосклон, показав свои любопытные мордочки. А еще на крыше было уютно, и мужчина, сидевший рядом со мной, был таким обычным, таким… симпатичным. И смотрел он на меня с улыбкой. Вопросы, правда, задавал ненужные, и это портило вечер, вдруг ставший приятным. Мне не хотелось что-то портить, и я…

Подавшись вперед, я обняла лицо шефа ладонями и прижалась к губам. Он опешил, я почувствовала это по напрягшимся мышцам, и отстранилась, так и не дождавшись ответа.

— Ого, — произнес Костик. — Вот это прыть. Я думал, мне придется уговаривать тебя, и вдруг такой напор. Так не хочется отвечать на мой вопрос?

— Надо же когда-то начинать, — ответила я и встала с качелей.

— Ладно, считай, я отстал. Не хочешь рассказывать, не надо. Но у нас еще куча работы. Нам всё равно нужно будет делиться личным, чтобы иметь больше информации. Два человека, которые влюблены и собираются пожениться, должны знать друг о друге если и не всё, то многое.

Не ответив, я отошла к краю крыши и осторожно посмотрела вниз. Там продолжал жить мир. Люди шагали по улицам, мчались автомобили, а я стояла над миром и взирала на всю эту суету, словно небожитель, наполненный исследовательским интересом. Оценив собственное самомнение, я хмыкнула и подумала, что общение с начальником не идет мне на пользу.

Я распрямилась и чуть не вскрикнула, когда мне на живот скользнули мужские ладони. Мой Карлсон успел подлететь, пока я примеривала корону небожителя. Несмотря на то, что в этом направлении первый шаг был сделан мной, сейчас я смутилась. Одно дело заткнуть поцелуем рот, ошеломить, чтобы сбить со следа, а другое — объятья мужчины, которого я все-таки немного побаивалась и, если бы не его предложение подработать невестой, ни за что не пыталась бы сблизиться.

— Страшно? — насмешливо спросил Колчановский, прижимая меня к себе.

Я развернулась и постаралась придать взгляду побольше наглости, потому что понимала, что начальник не упустит возможности поиздеваться надо мной за трусость после решительного шага. А еще потому, что это могло вернуть нас к разговору обо мне. И хоть там особо ничего этакого не было, но пускать кого-то на свою личную территорию не хотелось. И потому я уместила ладони на плечах шефа и изломила бровь:

— Ну?

— Ну и вот, — ответил Колчановский и склонился к моему лицу.

Закрыв глаза, я ждала, когда шеф поцелует меня, но он всё чего-то тянул. Не выдержав, я открыла глаза. Костик тут же распрямился и нервно хмыкнул.

— Что? — не поняла я.

— Да черт знает, — он выпустил меня из объятий и отступил. После и вовсе отошел. Заложил руки за голову и прикрыл глаза. Я ждала. Наконец, Колчановский обернулся ко мне и произнес: — Как-то это всё… бездушно. И я помню, кто ты.

— В смысле? — я поджала губы, раздумывая, оскорбиться мне сейчас или подождать, что будет дальше.

Костик вернулся, взял меня за руку и утянул назад к качелям. Он сел, я тоже. Сложила руки на коленях и устремила взгляд себе под ноги. Шеф молчал, и я не спешила заговорить. Неловкая пауза затягивалась.

— Ты — мой работник, — все-таки произнес Колчановский. — Когда я собрался тебя поцеловать, то вдруг вспомнил офис, тебя у себя в кабинете… В общем, включился принцип насчет служебных романов.

— Это не роман, — возразила я.

— Я знаю, — отмахнулся шеф. — Надо как-то увидеть в тебе женщину.

— Ну, знаете, — вот теперь я оскорбилась. — Это вы втянули меня в эту историю. Между прочим, я тоже в вас мужчину особо не разглядывала. И целоваться с вами никогда не было пределом моих мечтаний.

Колчановский явно заинтересовался моими словами. Он развернулся ко мне, закинул ногу на ногу и устроил руку на спинке качелей.

— Так значит, ты не видишь во мне мужчину? Все видят, а ты нет?

— Да какой вы мужчина? — искренне удивилась я. — Вы — начальник. Зарплату платите и хорошо. Истукан каменный. Только и можете, что приказывать и отчитывать. Даже не похвалили ни разу, — я даже хлюпнула носом от обиды. — Стараешься, стараешься, спину не разгибаешь, зрение портишь, нервы себе треплешь, а тебе в ответ только новые указания. Тоже мне… мужчина. Женщину он во мне не видит. Да нате, смотрите!

Я вскочила с качелей, сбросила плащ и отошла на несколько шагов. Раскинула руки и покружилась, показывая себя со всех сторон. После расстегнула несколько верхних пуговок, чтобы стала видна ложбинка между грудями и уперла правую ладонь в бедро.

— Я — женщина, — произнесла я.

— Я вижу, — усмехнулся Костик и сделал глоток шампанского.

Затем неспешно поднялся на ноги и также не торопясь приблизился ко мне, не сводя взгляда. Он поднял руку, провел тыльной стороной ладони по моей щеке, после его рука скользнула мне на затылок, и пальцы зарылись в волосы. Вдруг они сжались, собрав волосы в кулак и оттянув мою голову назад. Я ахнула от неожиданности, и шеф накрыл мои губы своими губами.

Бокал, который он всё еще держал во второй руке, отлетел в сторону, я услышала его возмущенный звон. Освобожденная ладонь, опустившись мне на спину, притиснула меня к сильному мужскому телу, и я вцепилась в плечи Колчановского, чтобы удержаться на внезапно ослабевших ногах. Наш первый поцелуй вышел немного неловким и коротким, мы еще только пробовали друг друга на вкус, знакомились и привыкали. Но, надо заметить, этот проход хищника к трепещущей лани и решительные, чуть грубоватые движения, свое действие возымели. Мужчину рядом с собой я ощутила, очень хорошо ощутила, и оттого дико смутилась. Потому, когда Костик оторвался от моих губ, я поспешно отвела глаза и прикрыла губы подрагивающими пальцами.

— Ух, — непроизвольно вырвалось у меня, и на меня посмотрели уже знакомым самодовольным взглядом.

— С премьерой, Вероника Андреевна, — провозгласил шеф. — Примите мои аплодисменты. И что скажете?

— Вы хорошо целуетесь, — буркнула я и поспешила отойти от Колчановского, негромко хмыкнувшего мне вслед.

Я подняла с качелей свой плащ, снова надела его и зябко поежилась. Костик уже стоял рядом. Он протянул руку, и я подняла на него рассеянный взгляд.

— Идем домой, — сказал он с улыбкой. — Звезд на сегодня достаточно.

— Да уж, — ответила я и вложила в раскрытую ладонь свою руку. — И поесть бы не мешало.

— Согласен, — кивнул шеф. — Пойдем воздадим должное трудам моей Аннушки.

— Домработница? — уточнила я.

— Она, родимая, — кивнул Костик. — Потом будем имитировать любовные отношения: сидеть в обнимку и смотреть какую-нибудь сопливую мелодраму.