Северное море

Юлия Хокка, 2023

Ника успешно закрыла сессию и отправилась на дачу к бабушке, чтобы отвлечься от ссор с отцом и переживаний из-за неразделенной любви. Она совершенно не подозревала, как сильно это лето изменит её жизнь. И даже не могла предположить, во что перерастёт наблюдение за незнакомым парнем, приехавшим в старый дом. Пугающий, странный, но невероятно привлекательный и влекущий к себе. Кто этот парень на самом деле? Жёсткий убийца, отбирающий жизни, или тот, кто может спасти? Комментарий Редакции: Драйвовая история о любви, случившаяся под жарким летним солнцем на берегу моря. Как лето может поменять не только представления о мире, но и всю жизнь.

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

© PeopleImages / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Часть первая

Глава 1

Я ехала в электричке, сидя у окна в полупустом вагоне. Чем ближе мы подъезжали к моей станции, тем меньше становилось людей. Это радовало. В наушниках в случайном порядке играли песни любимых рок-групп, плейлиста спокойно хватало на все два с половиной часа тряски в поезде. Хорошо, соглашусь, новые составы тряслись не так сильно, как те, в которых я ездила, когда была еще ребенком.

В поездках к бабушке мне больше всего нравилась дорога: сидишь, смотришь в окно на быстро меняющийся пейзаж, слушаешь любимых исполнителей, думаешь о жизни, рефлексируешь и несешься вперед. Красота. Еще можно книжку почитать, в этом тоже присутствует своя романтика.

Вот и тогда на моих коленях лежала книга, которую из-за нескончаемого потока мыслей никак не удавалось начать читать.

С трудом закрыв сессию и официально перейдя на второй курс в университете, я наконец-то могла расслабиться и отдохнуть. Возможно, ехать на дачу было не лучшей идеей, но и желание оставаться дома абсолютно отсутствовало: отношения с отцом окончательно испортились, а нахождение в одном обществе с его женой напрягало нас обеих. Хоть женщина и делала вид, что относится ко мне хорошо, мы обе знали, что она от меня совсем не в восторге. Я не могла её за это винить, просто старалась лишний раз не попадаться на глаза. По правде говоря, Маша была вполне нормальной: молодая, умная и симпатичная. Почему она решила связать жизнь именно с моим отцом? Я вот с трудом выдерживала его характер, но выбора не было. А у нее был.

Мимо проносился лес. Точнее, наша электричка мчалась вдоль него. Подумалось о маме… Я скучала по ней.

Мама переехала в Америку к мужчине, с которым познакомилась на работе пять лет назад. А через год после знакомства он предложил ей расписаться и уехать вместе в Штаты. Я настояла, чтобы мама приняла его предложение, ведь больше всего на свете мне хотелось счастья для неё.

Денег у них было совсем немного, чтобы не добавлять маме лишних забот и дать ей возможность наконец направить все свое внимание на себя и свою личную жизнь, я решила остаться с отцом. Он, конечно, сделал вид, что рад и совсем не против, чтобы дочь жила с ним, но я слишком хорошо его знала, поэтому не возникло и сомнений, что это — притворство. Мы совершенно не ладили, поначалу очень часто ссорились: я не могла выносить его характер, а он — мой. Вскоре привыкли друг к другу, ссор стало меньше, но это потому что мы почти перестали общаться — дежурная фраза о пройденном дне, иногда мои попытки выпросить деньги, время от времени пара коротеньких нотаций, привычно пропускаемых мимо ушей, и всё. Но вот недавно между нами снова произошел конфликт, причем довольно серьезный, и я приняла решение этим летом снова уехать в деревню, чему отец, разумеется, очень обрадовался.

Изначально, конечно, в душе теплилась надежда поехать на каникулы к маме и Хэнку, но у него оказались запланированы командировки в разных штатах на всё лето, и я решила не привязывать маму к дому, дать ей возможность быть рядом с любимым мужчиной, что необходимо для крепких отношений. Ездить с ними — тоже не вариант, на это ушло бы слишком много денег, которые отец давать мне не собирался, а у мамы свободных просто не было.

К девятнадцати годам самостоятельность и одиночество стали привычным описанием моей жизни, иногда становилось еще и очень тоскливо. Друзья частично заменяли настоящую семью, но не давали в полной мере той необходимой любви, тепла и заботы. На протяжении всей жизни у отца я мечтала завести собаку, чтобы заботиться о ней, любить и получать любовь в ответ. Но он был против, несмотря на все попытки убедить, оставался непреклонен: денег на её содержание якобы не было, а мусора с грязью дома и так хватало.

Однажды, лет в семнадцать, я решила попытать удачу и принесла с улицы щеночка. Ему на вид было месяца три, вырос бы он, думаю, где-то по колено. Коричневый, гладкошерстный и с висячими ушками — милый малыш покорил мое сердце. Я запаслась пеленками, перед приходом отца вымыла собачку с шампунем от блох и уже вечером собиралась отвести её к ветеринару, благо, небольшую сумму денег к тому моменту удалось скопить.

Но отец и слушать не захотел: начал орать прямо с порога, сказал отнести пса туда, где взяла. Я попыталась уговорить его оставить щенка хотя бы на пару дней, чтобы за это время найти ему другой дом, но мне и договорить не дали: отец забрал собаку и ушел на улицу. Вернулся один. Весь вечер прошел в слезах. Сидя в ванной под струями душа и обнимая колени, я рыдала.

Раньше у меня жил домашний питомец: замечательный черный пушистый кот по кличке Симба, но мы решили, что будет лучше, если мама возьмет его с собой в новый дом. Отец не любил кошек, как и его жена, а мама с Симбой были сильно привязаны друг к другу. С перевозом животного, конечно, возникло много сложностей, но всё же им удалось его забрать.

С личной жизнью у меня не складывалось, как говорил Есенин: «кто меня любит — мне даром не нужен, а кого я люблю — не любит меня». И вот уже полгода я мучилась от безответной любви к одному парню-музыканту из моего города. Рома был на пять лет старше меня, он пел в непопулярной рок-группе и играл на акустической гитаре. Его голос звучал так прекрасно, что сердце замирало, в глазах бледно-зеленого цвета, казалось, можно утонуть, а симпатичная мордашка вместе с высоким стройным телом и красивыми татуированными руками лишили меня спокойствия после первой же встречи. Но, увы, ни о какой взаимности и речи быть не могло: хоть он и знал о моем существовании, не обращал никакого внимания, к тому же, у него была любимая девушка. Когда мы обнимались по-дружески при встрече и прощании, моё сердце пропускало пару ударов. Жаль, что я оказалась недостаточно красивой, талантливой и особенной, чтобы привлечь внимание этого потрясающего парня. Не глупая и не страшная, но слишком ординарная. Я была не нужна ему, а мне не нужен был никто другой. Во всяком случае, тогда я думала так.

Иногда представители сильного пола обращали на меня внимание, но всё не то. Не те. Я впервые поцеловалась в восемнадцать лет, при этом не испытывала особых чувств к тому человеку. Такая себе история.

От размышлений о парнях к реальности меня вернул телефонный звонок: бабушка спросила, скоро ли приеду. На самом деле, с ней я тоже особо не ладила, как и мой отец. Они почти не общались. Несмотря на это, я приезжала к ней на дачу летом уже третий год. Отец настойчиво отправлял туда, прикрываясь хорошими намерениями, вроде необходимости дышать чистым воздухом и общаться с бабушкой, но по факту — просто хотел хотя бы ненадолго от меня избавиться. И сам он, к слову, в деревне за весь сезон мог так ни разу и не появиться.

Мою бабушку звали Татьяна Анатольевна, её дачный участок с небольшим двухэтажным домом располагался в деревне в ста пятидесяти километрах от Москвы. Бабушка находилась здесь только в теплое время года, зимой она, как и мы, жила в Подмосковье. Сама деревня, окруженная лесами и полями, была маленькой: всего тридцать три дома. Ближайший магазин находился в соседнем поселке, до которого идти пешком в одну сторону где-то часа полтора. Правда, раз в неделю приезжала машина с продуктами, у которой собирались почти все бабушки и закупали там разную еду, выбор которой был сильно ограничен.

Обычно бабушка большую часть дня проводила на улице: занималась грядками, ухаживала за цветами или просто общалась с соседкой. Иногда она смотрела телевизор и разгадывала кроссворды. Готовила, в основном, тоже бабушка, но в магазин за продуктами ходила или ездила я.

Днем комнату на втором этаже я покидала не часто, интернет в деревне почти не ловил, поэтому много читала и занималась разным творчеством, вроде вязания, вышивания крестиком или рисования. Иногда звонила подругам, но нормально поговорить редко удавалось, так как связь тоже была не очень хорошей. Гулять мне нравилось по вечерам: ходила по дороге, машины там ездили очень редко, и прогуливалась на плотину — не плавала, но любила сидеть на берегу и смотреть на воду.

С моей второй бабушкой я совсем не общалась. Она возненавидела маму после её отъезда на «загнивающий запад». И меня заодно. Люди такие странные…

Электричка приближалась к нужной станции. Предстояло еще зайти в магазин, купить некоторые продукты, а затем ждал ещё почти час езды на автобусе. В целом, в деревне было хорошо, я любила природу, хоть и боялась пауков и насекомых.

Неспешно идя по платформе с рюкзаком за спиной и большим пакетом в правой руке, я смотрела на проходящих мимо людей и думала: будет ли в моей жизни настоящий дом, в который я смогу возвращаться в любой момент, и в котором мне всегда будут рады?

* * *

Прошла уже неделя каникул у бабушки, и за это время не произошло ничего интересного. Впрочем, все интересные и необычные истории за все три лета, проведенные на даче, можно пересчитать на пальцах одной руки. Кто бы мог подумать, что невыносимая скука, отсутствие желания читать или рисовать и решение выйти на огород, где в тенёчке под большим деревом на лавочке сидели бабушка с соседкой бабой Зиной, внесет в мою жизнь значительные перемены и приключения?

— Здравствуйте, — поздоровалась я, подойдя к женщинам, и села с книгой на пластиковый зеленый стульчик немного в стороне от них.

Ответа не последовало. Еще бы. Эта баба Зина, женщина лет 80, полная, одевающаяся в халаты и платки, скрывающие седые, некогда рыжие, волосы, тоже была не в восторге от меня. Просто потому что.

Отец, его жена, мои бабушки, соседка — может сложиться впечатление, что все меня недолюбливали, но это не так. Знакомые, друзья, одногруппники и большая часть преподавателей были обо мне хорошего мнения, недолюбливали только родственники и баба Зина. Особого внимания я на их недоброе отношение не обращала, но и приятного в этом ничего не было.

Глядя в книгу, я послушала, о чем разговаривают женщины: они обсуждали каких-то своих знакомых. Меня это абсолютно не интересовало, так что свободное сознание тут же заняли в невеселые мысли о Роме.

Внезапно внимание с парня переключилось на следующий рассказ бабы Зины, хоть он и был немного бредовый, впрочем, я любила всякие паранормальные истории, пусть и не особо верила во всё это.

–…Тань, ты что ж, не помнишь? — спросила баба Зина.

— Что не помню? — переспросила бабушка.

— Еще про мать этого Степаныча слухи ходили, когда я совсем девочкой была. Что, мол, оборотниха она, в свинью обращалась.

— Да брось ты, ерунда всё это, — сказала женщина, махнув рукой.

— Ага, как же, ерунда. Тогда ж, в одну ночь, к Ивану Петровичу свинья в огород залезла, большая, страшная, все там перекопала, он в неё из ружья-то стрельнул, да не попал, только ухо отстрелил, она побежала, он второй раз стрелять не стал, да подмети, что без уха она теперь.

— Ну и что?

— Что, что! А на следующий день видели эту Марью Леонидовну, мать Степаныча, оборотниху эту, без уха.

— Ну, не знаю… Народ всякое болтает, что ж теперь всему верить?

— Да что верить-то! Видели люди оборотниху без уха? Видели! Отстрелил Петрович свинье ухо? Отстрелил! Что ж не верить-то? — не унималась баба Зина.

— А что с ней стало-то после этого?

— Да померла она… — Зинаида задумалась, — спустя неделю, да померла. Степаныч потом на городской женился, дом продали, двадцать седьмой-то, долго пустой стоял, потом уж туда приехал этот худощавый, сначала нормальный был, разговаривал, бабкам с хозяйством помогал. Потом высох весь, осунулся, ни здрасте, ни до свиданья. Говорят, оборотниха эта проклятие что ль какое на дом наложила, закопала в огороде что-то, и, мол, каждый, кто поселится в том месте, либо с ума сойдет, либо убьет кого, а потом и сам помрет.

— Старуха эта, что ж, тоже убила кого? — уточнила бабушка.

— Какая старуха? — не поняла баба Зина.

— Ну та, что в свинью превращалась.

— Да прям, нет.

— А от чего ж умерла-то?

— Да почем я знаю! Померла и померла. Да и ухо отстрелили, — ответила Зинаида.

— Да нет, глупости, глупости — это всё, — покачала головой бабушка.

— Ну как знаешь. Да вот только, давненько я этого худощавого не видала, всё малец какой-то уже второй год мелькает. В прошлом году дед еще появлялся пару раз, а сейчас июль уж пошел, а я его ни разу не видала, только пацана этого. Уж не помер ли, а может и пацан его прибрал.

— Да откуда тебе знать, живет там дед или нет, ты же редко на той горе бываешь?

— Где ж редко? Я к Верке-то хожу, все мимо пройду, да или у нее и спрошу, что, мол, не видать, худощавого? Нет, говорит, не видать.

— А что за мальчик-то? — спросила бабушка, поправив очки.

— Да покуда я знаю! — взмахнула рукой Зинаида. — Внук видать, а может и сын, а коли и еще кто, не знаю. Наркоман он.

— Откуда ж ты знаешь, что наркоман? — ехидно улыбнулась бабушка.

— Да там и знать нечего, ты глянь на него.

Тогда в разговор я не полезла, а вот вечером, когда сели ужинать, снова вспомнила про эту историю. Почему-то она меня зацепила.

— Бабушка, — обратилась я, дожевывая салат из огурца с помидором, — ты веришь в проклятия?

— Верю, — коротко ответила она.

— Но ты не веришь, что на том доме, о котором баба Зина рассказывала, лежит проклятие? — пыталась разговорить я бабушку.

— Не знаю. Но в нем всегда жили странные люди. И не баба Зина, а Зинаида Федоровна.

— Понятно, — я вернулась к салату.

— Ты что ж, разговор наш подслушивала?

— Да нет, случайно только кусочек услышала. Про оборотня.

— Мясо ешь, что ты его все ковыряешь, — сказала женщина.

Да уж, странное чувство, когда бабушка, которая даже в детстве тебя не воспитывала, выговаривает за еду, хотя тебе девятнадцать. Я молча продолжила есть.

— Я прям удивилась, что ты сегодня вышла и с нами села, молчала, конечно, но хоть вышла. А-то сидишь наверху, как дикая, да только по вечерам куда-то бегаешь. Смотри, отцу в подоле не принеси, вот он обрадуется.

— Спасибо, — коротко поблагодарив за еду, я встала, резко положила в раковину тарелку, и уже хотела пойти к себе, но меня остановили.

— Характер отцу показывать будешь или матери своей. Куда собралась? Посуду помой. Только за водой сначала сходи, закончилась, — с этими словами бабушка поднялась из-за стола и направилась к выходу из кухни.

Вздохнув, я взяла два пластиковых ведра и пошла на колодец.

* * *

Вечером того же дня, я, как обычно, пошла прогуляться. В городе наушники всегда оказывались самыми верными спутниками, но здесь, в деревне, мне нравилось слушать природу. Казалось, что на улице полная тишина, но это было не так: пели вечерние птички, квакали лягушки, жужжали пролетающие мимо насекомые, стрекотали сверчки, шумели от легкого ветра листья деревьев. Красота и спокойствие. И еще картину дополнял чудесный запах мокрой земли и травы.

Деревня располагалась на двух холмах, дома стояли по обе стороны от дороги. Внизу, между холмами, был спуск к маленькой речке. Местные условно делили деревню на две части — первую и вторую гору. Я жила на первой. Миновав поворот на плотину и проходя по второй горе, я остановилась напротив старого дома, на котором висел номер двадцать семь.

Этот дом был темно-красного цвета, одноэтажный, но с чердаком и терраской, стоял он боком к дороге, вход с маленьким крылечком находился справа. Забор, проходящий по периметру участка, возможно когда-то был покрашен краской, но сейчас от нее не осталось и следа: он представлял собой старые серые доски, между которыми были большие щели. Огород казался длиннее соседских: шел вглубь до самых зарослей.

Неухоженный участок, заросший травой забор, облупившаяся краска — жилище выглядело заброшенным. Из-за соседского большого и красивого дома, обнесенного новым металлическим забором, этот казался еще более старым и пугающе пустым, чем был на самом деле. Слева находился действительно заброшенный участок, но даже он выглядел менее безжизненным.

Пока я стояла и рассматривала это место, вспоминая историю про оборотня, дверь открылась и на крылечко вышел парень, видимо, тот самый, о котором говорила баба Зина. Он оказался высоким, темноволосым, спортивного телосложения. Одет был в черные джинсы и черную, чуть выцветшую, толстовку с капюшоном, рукава которой закатал.

Молодой человек достал прямоугольную пачку из заднего кармана джинсов, вытащил одну сигарету, поджег ее и закурил. Затягивая дым сигареты, он посмотрел куда-то в направлении зарослей, располагавшихся за его участком. Почему-то я не могла отвести взгляд, незнакомец напоминал мне хищника, несмотря на расслабленную позу, готового в любой момент броситься на кого-угодно, схватить за плечи своими сильными руками и разорвать зубами глотку. Не удивилась бы, если бы узнала, что у него есть клыки.

Господи, что за странные ассоциации? Кто-то явно читал слишком много книжек об оборотнях и вампирах. Оборотнях? Забавно. Но в любом случае, с таким парнем не хотелось бы столкнуться в темном переулке. И, кстати, на наркомана он не был похож, скорее, на наркоторговца. По моему мнению.

Внезапно, молодой человек повернул голову к дороге и заметил меня, выдыхая дым от сигареты, он смотрел в упор, не отводя глаз. Не прошло и трех секунд, как я развернулась и быстро пошла обратно, в сторону дома, ощущая спиной его острый взгляд.

Вернувшись на свой участок, я села на старую лавочку, которую в некоторых местах даже покрывал лишайник, и достала телефон, чехол на нем уже сильно ободрался.

«Надо бы новый купить», — подумала я.

Интернет, как обычно, почти не ловил, лента в социальной сети, увы, тоже не хотела загружаться. Вздохнув, я закрыла приложение, закинула ногу на ногу и решила позвонить Даше.

— О, привет, Ника, — услышала я знакомый голос в трубке, — ты куда пропала?

— Привет, я же уже больше недели на даче, а тут интернет не ловит, я говорила.

— Ах, ну да, точно. Ну и как там? Как с бабушкой? — поинтересовалась подруга.

— Да все нормально, как всегда. А ты? Как папа?

— Да все так же, выносит мозг по поводу поздних прогулок с парнем… — Даша вздохнула.

— Отцы… — также вздохнула и я. — Слушай, Даш, ты веришь в существование оборотней?

— Э-э-э, не знаю, нет, — удивленно ответила подруга.

— Понятно.

— А что такое?

— Да так. Услышала одну историю, — задумчиво произнесла я, рассматривая свои ногти.

— Что за история?

Я рассказала ей про старый дом, свинью без уха и загадочного черноволосого парня.

— И что, ты действительно думаешь, что он тоже оборотень? — недоверчиво спросила Даша.

— Ну… нет. На полном серьезе я во всё это не верю, ты же знаешь, но он действительно какой-то странный. Кто знает, а что если все это — правда? Ну как в фильме каком-нибудь.

— Ник, мы не в фильме, жизнь — не книжка и не фильм.

Я вздохнула.

— Это точно…

— Как там Рома?

— Не знаю, мы же не общаемся. Просто залипаю на его фотки.

— И долго ты еще собираешься страдать?

— Это не мой выбор.

— Ты в этом уверена?

Мы поболтали еще какое-то время о Роме, о моих чувствах к нему, после чего разговор снова, каким-то образом, вернулся к загадочному парню из старого дома.

— Может, тебе стоит поближе познакомиться с этим горячим оборотнем? — сказала подруга, по голосу было слышно, что она улыбается.

— Ага, разумеется. Мечтаю, чтобы он меня сожрал, — иронично отозвалась я.

— Тебе надо переключиться. Сколько можно страдать по тому, кому до тебя нет никакого дела? — ответила девушка уже серьезно.

— Ты же знаешь, я не хочу, мне никто не нужен.

— Ник, хватит. Он обычный парень. Он не единственный в этом мире. Хватит. Возьми себя в руки и оглянись вокруг.

— Да кому я нужна?

— Ник.

— М?

Поговорив еще минут пятнадцать, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я сбросила вызов. На небе уже появились первые звезды, но еще недостаточно стемнело, чтобы можно было увидеть их все.

Полюбоваться на красивое небо, которое являлось моей слабостью, не дали комары. Вечно они портили всю идиллию. Пришлось пойти в дом.

* * *

Я бегу по лесу. Слышится выстрел. Шаги. Шаги. Шаги. Кровь слишком громко пульсирует в ушах. Прерывистое дыхание. Рык. Он почти догнал меня. Я бегу, бегу изо всех сил. Поскальзываюсь. Падаю. Руки в чем-то мокром и липком. Кровь. Я вижу бегущего на меня кабана. Сидя на траве, инстинктивно выставив вперед руку, испачканную кровью, я отворачиваюсь и зажмуриваюсь. Выстрел. Кабан упал. Я слышу рык за моей спиной. Кровь. Она везде. И тьма.

* * *

Раскрыв глаза, я попыталась восстановить дыхание. Сердце билось в груди слишком быстро. Тихонько встав с кровати, я подошла к окну и посмотрела на поле. Светало. Сегодняшняя ночь выдалась неспокойной, один и тот же кошмар повторялся дважды.

Он напугал меня.

Вскоре я снова легла в кровать и укрылась чуть ли не с головой одеялом, хотя в комнате было тепло.

* * *

После той встречи с «мальчиком-оборотнем» прошло пять дней, мы больше не виделись, хоть я и проходила мимо его дома каждый вечер. На шестой день пошел дождь, он начался еще ранним утром, заканчивался всего на пару минут, после чего снова продолжал лить. Я любила дождь, но расстраивал тот факт, что из-за него не удаётся нормально погулять.

У меня появился свой ритуал: ужинала с бабушкой, мыла посуду, приносила воду, переодевалась и шла гулять по дороге: проходила через деревню от одного леса к другому, иногда заходила на плотину — вода очень успокаивала, или сидела на автобусной остановке на второй горе, недалеко от дома загадочного парня. Сидеть там около часа, смотреть на двадцать седьмой участок и ждать, когда незнакомец выйдет, становилось привычкой. Мне почему-то очень хотелось увидеть его еще раз. Первые пару дней после нашей встречи голову не покидали странные мысли об оборотнях, но потом все это показалось глупостями, наверное, потому что так оно и было.

Странно, баба Зина говорила, что он был здесь и в прошлом году, почему же я его не видела?

В прошлом году я здесь гуляла с Аней, она на год младше меня, ее мама тоже вышла замуж за иностранца, и сейчас они всей семьей жили в Литве, но приезжали на лето, чтобы повидаться с бабушкой, которая находилась в деревне круглый год. Это и понятно, дом у них был очень хороший, лучше городской квартиры, к тому же, её бабушка держала много животных. На кого их оставишь? Этим летом Аня приезжала в начале июня, когда я еще училась, и через пару недель вернулась домой. Мы не увиделись… Я очень скучала по ней. Если честно, я всегда по-доброму завидовала Ане: она была такой классной… И с настоящей семьей. Жила в Европе. Да еще и у сильного пола успехом пользовалась.

Как так вышло, что в прошлом году мы не видели того парня, если каждый день проходили мимо его дома? Может, просто не обращали на него внимания?

К концу следующего дня дождь наконец закончился, небо стало почище, и я решила пойти прогуляться. Что может быть лучше, чем гулять вечером после дождя? Это же самое лучшее время. Свежо, хорошо, спокойно.

Немного похолодало, выйдя на дорогу, я застегнула до верха молнию черной кофты, надетой поверх любимой футболки с названием гранж-группы из Америки девяностых, и направилась к повороту на плотину.

Дорога к водоему была выложена из больших бетонных плит, давно вросших в землю. После дождя там появлялись глубокие, длинные лужи, приходилось аккуратно обходить их сбоку по земле, скользкой от грязи. Поскользнуться я боялась, потому что в таком случае упала бы либо в лужу, либо в борщевик, что привело бы к появлению ожогов от его сока. И вот, потихоньку продвигаясь, смотря под ноги, полностью сосредоточенная на удержании равновесия и мыслях о том, как отмывать потом кеды, я шла по грязи.

«Еще и обратно же так идти, вот черт!»

Я была так сконцентрирована на прохождении этого «препятствия», что не заметила человека, идущего навстречу. Он остановился на расстоянии вытянутой руки, и вот только тогда я подняла на него голову. Мои глаза широко распахнулись, а брови чуть поднялись вверх от удивления. Я замерла. Передо мной стоял тот парень. Черные, как вороново крыло, волосы были мокрыми и немного завивались, челка упала на лоб, большие ярко-зеленые глаза смотрели прямо на меня. У молодого человека оказались заметно выраженные скулы и легкая щетина. Бордовая футболка тоже местами намокла и прилипла к его груди, подчеркивая мышцы.

«Он что, плавал? В такой холод?»

Непонятно, каким образом я смогла заметить его мокрую футболку, волосы и черты лица, потому что казалось, что все это время мой взгляд был прикован к его глазам, смотрящим будто в самую душу.

Парень сделал шаг в сторону, под его ногами звонко хрустнула ветка. Движение было резким, но глаз он не отвел, и выражение лица совсем не изменилось — оно оставалось спокойным, непроницаемым, немного скучающим. Я не шелохнулась.

— Может, ты пройдешь? — сказал молодой человек спокойным голосом. Приятный, немного рычащий тембр ввел меня в еще больший ступор. — Эй, я не могу стоять тут весь вечер, — добавил он уже более раздраженно.

Я пришла в себя, потупила взгляд и прошла мимо него, места было так мало, что моё плечо слегка коснулось крепкой груди. От молодого человека чувствовался сладковатый аромат и выраженный запах сигарет. Грязь была очень скользкая, при неудачном шаге нога поехала, и я чуть было не упала, но в последний момент удержала равновесие, и зачем-то обернулась на парня. Он смотрел на меня, но именно в ту секунду отвернулся и пошел дальше, однако, я была готова поклясться, что успела увидеть его усмехающуюся полуулыбку. Ну конечно, взгляд кошки, грация картошки — это про меня. Как же иначе…

Подойдя к плотине, я присела на корточки и потрогала воду рукой. Она оказалась прохладной.

«Неужели он и правда плавал?»

Снова появились мысли об оборотнях с волчьей горячей кровью.

Его глаза… Стало интересно, он носит линзы, или они действительно такого волшебного цвета? Должна признать, этот парень был дьявольски красив. Именно дьявольски.

«А может, он вампир?»

— Ну, конечно же, он вампир. Я повзрослею когда-нибудь? — проворчала я себе под нос.

Водная гладь казалась похожей на зеркало, в котором отражалось темнеющее небо. Все мои мысли снова занимал обворожительный представитель мужского пола, но на этот раз не Рома, а загадочный молодой человек лет двадцати пяти. Неужели существовал кто-то привлекательнее Ромы? Хотя, меня это не касалось. Ни Рома, ни этот парень никогда не обратили бы на меня внимания.

«Минуточку, а какое мне дело до этого парня? Западать на людей из-за красивых глазок и выраженных скул — это глупо, он мрачный и пугающий тип. И вообще, выяснили уже — романтические отношения не для меня. Надо выбросить его из головы. И Рому тоже», — размышляла я, прогуливаясь по берегу.

И всё же, зеленоглазый незнакомец очень напоминал хищника: пантеру или волка. Кого-то сильного, статного, красивого и в каком-то смысле грациозного. И опасного.

Через полчаса, устав от бесконечного самоанализа, я направилась домой, чтобы погрузиться в чтение, убежав тем самым от реальности.

Глава 2

Ночь была ужасной, снова снились кошмары: страшный лес, преследование и ярко-зеленые глаза, смотрящие на меня из темноты.

День тоже выдался малоприятным. Сначала все было хорошо: мы с бабушкой спокойно поговорили за завтраком, на втором этаже внезапно начал ловить интернет, правда, недолго, но я успела прочитать сообщение от мамы. У них с Хэнком все было отлично, что, конечно же, очень радовало. Отец тоже написал, спросил, как у меня дела, и как здоровье у бабушки. Ответ он получил краткий и сухой, меня злила его иллюзия заботы и внимания. Лучше бы вообще не писал, к чему это лицемерие?

Полазив немного в одной соцсети, я открыла другую. И вот в этот момент настроение испортилось. Рома выложил новую фотку. Со своей девушкой. Он притянул её за талию, она встала на носочки, обвив его шею руками, они целовались и выглядели счастливыми.

Последние дни я намного меньше думала о Роме, отсутствие интернета пошло на пользу, да еще и эта тайна с оборотнями и проклятиями заняла часть моего внимания, но после фотографии все прежние чувства вернулись. Снова накрыла тоска и уныние, мысли о том загадочном парне, которые крутились в голове вчера, уже казались смешными. Никто, кроме Ромы, мне не был нужен.

Звучит глупо, конечно, признаю. Раньше, когда я слышала от друзей подобные вещи, искренне не понимала, как можно так зацикливаться на одном человеке? Я была убеждена, что однажды каждый встретит того, кто действительно ему предназначен, надо просто потерпеть, подождать, однако, после знакомства с Ромой, стала думать иначе. Мне казалось, что я не смогу полюбить никого, кроме этого классного парня.

Увы, чувство оказалось безответным. Нельзя заставить человека любить насильно, даже если этого так сильно хочется. Рома не был идеален, но меня не волновали его недостатки, я просто не видела себя ни с кем другим.

Солнце стояло уже высоко. В расстроенных чувствах я спустилась на улицу. Бабушка, как обычно, сидела с Зинаидой под деревом, женщины что-то увлеченно обсуждали. Подойдя к ним, я присела рядом на тот же дачный стул, что и в прошлый раз, но уже без книги. Поздоровавшись, ответа не услышала, меня будто не замечали. Ничего нового.

— Зинаида Федоровна, — обратилась я к соседке.

Обе женщины обернулись.

— Чего? — спросила она, несколько недовольная и удивленная моему внезапному вниманию к ее персоне.

— Вы в прошлый раз рассказывали что-то о женщине-оборотне и парне, который сейчас живет в ее доме.

— Ну, и чего?

— Вы не могли бы рассказать, что Вы о нем знаете? — попросила я.

— Зачем тебе?

— Ну… просто… интересно. Я видела его недавно.

— Что за девушки пошли? В наше время такого не было, — начала причитать баба Зина, — как увидят симпатичного парня, так и вешаются на него, юбка покороче и пошла. И не важно, ведь, кто он: наркоман, иль еще кто, главное, что красивый. Да у него ни гроша за душой, все деньги не пойми на что спускает, да девок постоянно к себе возит на драндулете этом своем, не стоит он того. И эта туда же. Вроде отец порядочный, а она!

И тут я не выдержала, надоело молча терпеть такое отношение.

— Что я? Что? Я просто спросила, кто он такой. Я не вешалась к нему на шею и не собиралась этого делать. Просто задала вопрос, а Вы начали меня оскорблять, просто так, на пустом месте. Почему? Почему Вы так меня не любите? — возможно излишне эмоционально высказалась я.

Обе женщины сменились с лица: моя бабушка была удивлена, а баба Зина явно негодовала от такой внезапной, по ее мнению, дерзости. Не дожидаясь нотаций, ругани и причитаний, я встала и быстро пошла обратно к дому. Естественно, вслед послышались не самые лестные комментарии.

Я не стала переодевать шорты на джинсы, всё-таки на улице было слишком тепло, но толстовку, в карман которой положила оставшиеся наличные деньги и телефон, прихватила. До ночи возвращаться домой я не собиралась. Конечно, несложно представить, какой скандал ожидал меня на следующий день из-за долгого отсутствия без предупреждения, но в тот момент было как-то всё равно. В конце концов, мне уже девятнадцать, могу делать, что хочу.

Быстро проскочив мимо женщин, я вышла на дорогу и направилась в соседний поселок: решила пойти в магазин, чтобы убить время и взять что-то перекусить на момент, когда проголодаюсь. В черных кедах и носках оказалось жарковато, но в более легкой обуви я точно замерзла бы вечером. Да и в босоножках далеко не уйдешь.

Дорога проходила через леса и поля. Пели птички, от ветра шумела листва на деревьях, редкие машины проносились мимо, поднимая сухую пыль.

Через пару часов, давая ногам отдохнуть, я сидела на лавочке на старой детской площадке, ела клубничное мороженое-рожок и очень жалела, что не взяла с собой книгу. Побродив немного по поселку и купив бутылку с водой, я опустилась на ржавые качели всё на той же площадке, несмотря на хорошую погоду, детей на улице было мало.

Три молодых человека неспешным шагом двигались в моём направлении. Это были парни не самого интеллигентного вида, которые пытались заговорить со мной около магазина, к радости, мне удалось уйти, не вступая в диалог, но какое-то время они продолжали на меня поглядывать. Это очень напрягало и даже немного напугало. Один из них был высокий и худой, второй, напротив, слишком низкий, сантиметров на десять ниже меня, слегка полный, а третий обычного, стандартного телосложения.

Всё закончилось хорошо: они просто прошли мимо и скрылись за ближайшим домом.

Ближе к шести часам вечера я направилась в сторону своей деревни, не хотелось оставаться здесь допоздна: идти предстояло одной по дороге вдоль леса, а я все-таки была молодой девушкой, при этом не сильной, не быстрой, не ловкой, и даже без злой собаки. Встречаться с неприятными мужчинами желания не было, а неприятных мужчин, по моему мнению, на улице вечером оказывалось больше, чем днем.

Позвонила бабушка. На звонок я ответила, сказав, что вернусь ближе к ночи, и, не дожидаясь ее агрессивной реплики, повесила трубку. Шла медленно, специально тянула время, к началу девятого вернулась в деревню, к счастью, обошлось без приключений, только один раз какая-то машина посигналила мне, проезжая мимо, но возможно, никакого особого подтекста в этом не было.

Пройдясь до второй горы, я решила посидеть на автобусной остановке, к этому времени на улице стало прохладно, пришлось застегнуть толстовку до конца и накинуть капюшон. Скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, я стала наблюдать за маленьким черным муравьем, который старательно тащил большую крошку. Вспомнилось, как где-то читала, что муравей может поднять вес, в пятьдесят раз превышающий его собственный.

В одном из ближайших домов старушка звала свою кошку, наверное, она уже собиралась ложиться спать и поэтому хотела забрать питомца с улицы. Затем всё стихло, даже на колодец за водой, которых в деревне было два — по одному на гору, никто не приходил. Погода к вечеру стала пасмурной, похолодало, люди разошлись по домам.

Прошло много времени, муравей давно уполз, я тоже уже собиралась пойти домой, хотя не особо этого хотела, но внимание привлёк звук открывающейся двери, доносившийся с двадцать седьмого участка. Потихоньку приближалась ночь, хоть было ещё и не слишком темно, разглядеть какие-то вещи стало уже непросто, особенно если зрение, как у меня, — не стопроцентное.

* * *

Зеленоглазый парень вышел из дома, немного постоял на крыльце, разглядывая свою обувь и явно думая о чём-то, затем резко поднял голову, накинул капюшон черной полинявшей толстовки и быстро зашел обратно.

Чем-то он пугал меня. Было в незнакомце что-то такое, что я уже не в первый раз замечала, — что-то устрашающее.

Как только молодой человек снова выскочил на улицу и скрылся за домом, я тихонько подбежала к кустам сирени у его забора, они оказались такими густыми, что увидеть меня было бы очень сложно. У этого положения существовал только один минус: из-за веток с листьями я сама не особо хорошо видела участок.

На первый взгляд в поведении парня ничего странного не было, однако, предчувствие подсказывало, что что-то здесь не так. Может, разыгралось воображение, ведь этот загадочный незнакомец цеплял моё внимание каждый раз, при любом столкновении с ним. Прежде такого никогда не случалось.

Молодой человек снова вошел на терраску, он нёс что-то в руках. На свой страх и риск я аккуратно перебралась к самому забору — оттуда хотя бы возможно было нормально увидеть, что происходит на участке. Ощущалось сильное волнение, хоть густая, нескошенная трава частично скрывала меня от его глаз, парень всё равно мог заметить притаившегося человека, почувствовать, что за ним наблюдают.

«И что тогда? Как ему это всё объяснять?»

Казалось, что я уже достаточно долго сидела на корточках и старалась не двигаться, даже ноги начали затекать. Глупо было находиться здесь: скорее всего, молодой человек просто занимался домашними делами, а я караулила его, как дурочка, придумавшая какую-то ерунду.

Но я решила подождать еще пару минут, села на колени и уперлась руками в землю, сразу ощутив, как от уставших ног оттекает кровь. Главным было не шуметь: вечером в деревне очень тихо, любой шорох можно услышать.

Оказалось, что ожидание длилось не зря. Таинственный незнакомец появился снова…

Дверь терраски открылась, он выходил из нее медленно, спиной вперед, шаги звучали громко, так как парень переобулся из кед в увесистые резиновые сапоги. Он надел серые перчатки, капюшон был по-прежнему накинут на голову. Незнакомец тащил по полу что-то тяжелое. Что-то в большом черном мешке.

Мое сердце забилось так громко, казалось, что даже он мог услышать. Спустившись с крыльца, парень аккуратно стащил с него мешок. Я чувствовала животный страх, а внутренний голос кричал, что сейчас он обернется, увидит меня, и в черном мешке окажусь уже я.

«Стоп, что? Он странный, но не убийца! Это уже слишком».

Но парень не повернул голову и ничего не заметил. Он развернулся ко мне спиной, взял мешок в одну руку и потащил его по земле в конец участка. Даже под вполне свободной одеждой было видно напряжение его мышц, в мешке явно лежало что-то тяжелое. Я не могла понять, что там. Думаю, весело это килограммов тридцать, не меньше. Голову не покидали страшные и навязчивые мысли о человеке…

Но взрослый человек крупнее и тяжелее.

«Взрослый крупнее. И тяжелее. Взрослый».

«Нет-нет-нет! Это глупости!»

Зеленоглазый незнакомец со своей странной ношей исчез за домом. В конце его огорода стоял сарай, который частично можно было увидеть с дороги, ведущей на плотину, хоть участок и скрывали какие-то высокие кусты. За домом были заросли, левее от них — лес, а правее — плотина.

Я прислушалась.

Шаги. Полиэтиленовый мешок скользит по траве, мокрой от росы. Тишина. Шаги. Скрип двери сарая. Тишина. Дверь скрипнула еще раз. Шаги и скольжение мешка. Затем звуки стали сильно отдаляться, видимо, с той стороны участка был выход, и молодой человек отправился в лес. Или на плотину.

Вскочив на ноги, я быстро подошла к закрытой калитке и, аккуратно просунув руку между досок, перекинула крючок. Не знаю, что тогда было у меня в голове, но через минуту я уже стояла по другую сторону забора — в нескольких шагах от дома странного парня. Подумав секунд пять, пошла к терраске, медленно поднялась по скрипучим серым ступенькам и толкнула дверь. Она оказалась не заперта. На пальцах остались маленькие кусочки старой облупившейся красной краски, липнувшей к руке из-за пота — когда нервничала, всегда потели ладони, это страшно бесило.

Я зашла внутрь.

Зачем? Что я хотела там увидеть? Комнату пыток, окровавленные ножи и топоры? А что, если бы парень вернулся? Или дома оказался бы кто-то ещё?

Не знаю. Но я вошла.

Никаких топоров внутри не было. Обычная маленькая терраска: слева от двери висели старые грязные куртки и стояла обувь, справа находились три окна без штор, а вот четвертое, на боковой стене, было с неким подобием шторки, представляющей собой кусок клетчатой ткани на тонкой веревочке, привязанной к двум гвоздям с разных сторон от окна. Также справа, в конце комнатки, располагался небольшой диванчик, обшарпанный серый стол и маленькая лавочка. На столе валялись какие-то бумажки и стояло несколько кружек. В целом, комната была грязноватая, пыльная, под потолком висела паутина, а пол ну очень хотелось подмести.

Я подошла к дивану, он был накрыт рваным, выцветшим красно-белым пледом, хотя белый цвет со временем стал скорее желтым, на нем лежала книга «Всадник без головы» и синий фонарик. Еще я заметила на столе небольшую свечку, ручку, карандаш, спички и открытую пачку сигарет, среди бумажек были непонятные записки и рисунок девочки лет восьми. Портрет оказался очень красивый: на меня смотрела милая большеглазая малышка с двумя хвостиками, густыми ресничками и пухлыми губами.

«Неужели, это он нарисовал?»

Почему-то от рисунка с изображением ребенка стало не по себе.

Напротив двери на улицу находилась другая дверь, ведущая в дом. Я уже положила ладонь на ручку и собиралась войти, но в последний момент передумала. Внезапно пришло осознание, что моё поведение очень странное: заходить вот так в чужой дом без приглашения — это слишком.

Я выскочила на улицу и направилась к покосившемуся сараю, покрашенному такой же темно-красной, частично облупившейся от времени краской, как и дом. Широкая дверь ужасно заскрипела, когда я стала медленно её открывать. Нормально разглядеть что-то внутри не удавалось: света в сарае не было, а на улице уже окончательно стемнело. Я достала телефон, батарея на котором почти разрядилась, и включила фонарик. Инструменты, какой-то хлам — ничего примечательного, кроме черного мотоцикла — красивого, но, очевидно, не слишком нового и дорогого. Да, для полного образа этому парню явно не хватало мотоцикла, теперь же все казалось идеально каноничным.

На дальней стене висели молоток, пила и, всё-таки, топор, в углу стояли лопаты и грабли. Обогнув мотоцикл, я подошла поближе к этой стене. Ничего необычного, просто инструменты. Но тут взгляд опустился на пол. Пятна. Большие потеки и маленькие пятнышки темного цвета.

«Это что, засохшая кровь?»

Сердце начало учащенно биться, в висках застучало. Я быстро вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. Часть забора в конце участка отсутствовала. Подойдя чуть ближе, я заметила узкую тропинку, ведущую в лес, от мешка трава была примята и за её пределами.

Вдруг послышались шаги: шорох травы, хруст ломающихся стебельков толстых растений и веточек. Эти шаги были более быстрые и легкие, чем какое-то время назад. И никакого скольжения. Парень возвращался домой. Без мешка.

Меня тут же охватил дикий панический страх, развернувшись, я побежала к дороге, но у самой калитки поскользнулась на мокрой траве и упала. Низ спины и правую руку пронзила резкая боль, тут же вскочив на ноги, я молниеносно покинула участок и быстро помчалась дальше, в сторону дома.

* * *

Я бежала настолько быстро и долго, насколько могла, силы покинули на середине подъема в гору, дыхание сбилось, пришлось перейти на шаг. Паника начала спадать, только тогда, когда я обернулась и убедилась, что парень не преследует меня. Возможно, всё обошлось, и он не заметил присутствия посторонних на его участке.

Пытаясь отдышаться, быстрым шагом я продолжила подниматься в гору. В груди всё горело. Мысли бешено сменяли одна другую, взять себя в руки, полностью успокоиться и трезво взглянуть на всю ситуацию не получалось.

Спускаясь с дороги к дому, я не заметила упавшую с ближнего дерева большую ветку и наступила на неё, та с треском переломилась, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Напуганная и встревоженная я вошла в дом и, быстро скинув обувь, прямиком направилась к лестнице на второй этаж, но дверь в соседнюю комнату открылась, из нее вышла бабушка.

— Чего растопалась, как корова? — проворчала она. — Что с тобой? Бежала что ль от кого?

— Да не, это я так.

— Где ты была весь день? — спросила женщина.

Я взяла чашку и налила в нее воды.

— Ходила в поселок.

— Зачем это?

— Мороженого захотела.

— А потом где была?

Залпом я выпила всю воду и налила еще.

— Погуляла немного там, потом вернулась и погуляла здесь.

— Одна? — недоверчиво уточнила бабушка.

— Одна.

— Смотри, если с пацанами из поселка время проводишь, то давай прекращай это, отец точно не одобрит. Да и тебе самой оно не надо, — сказала она на удивление мягким тоном.

— Да я правда одна гуляю…

— Ты общаешься с парнем из двадцать седьмого? — её голос звучал всё также спокойно.

В голове всплыли картинки: мешок, рисунок, непонятные следы на полу в сарае. Мне стало жутко.

— Нет, на плотине один раз столкнулись, но не разговаривали, — с некоторой паузой ответила я и, допив воду, отставив кружку в сторону.

— Не поняла я, чего это ты сегодня так резко убежала, вроде не сказали мы ничего такого, но, если уж Зинаида что лишнее сболтнула, ты внимания не обращай, старая она уже, лет на десять меня старше, да и грубовата. Она не со зла это.

— Хорошо… — неуверенно произнесла я. — Пойду к себе. Спокойной ночи.

— Спокойной, — задумчиво ответила бабушка.

Поднявшись в свою комнату, не раздеваясь, я легла на кровать и, раскинув руки, начала прокручивать в голове сегодняшний день, глядя в потолок.

Вообще, в мешке могло быть что угодно, с чего я взяла, что там чье-то тело? Но с другой стороны, это правда могло быть оно, и если это человек, то точно ребенок, так как взрослый — крупнее и тяжелее. Ну, или карлик. А если не человек, то что? Мусор. Тот парень мог провести генеральную уборку во всем доме, собрать мусор в мешок и оттащить в лес. Похоже же на правду. А рисунок? А что рисунок? Человек просто любит рисовать, это могла быть его сестренка, знакомая или просто случайная девочка. Окей. Пятна в сарае. Может, это вовсе и не кровь, что-то другое. Но почему тогда этот парень так меня пугал, если не был опасен? Воображение, разыгравшееся на фоне рассказов об оборотнях и проклятиях или все-таки интуиция? Ведь именно она сегодня подсказала, что что-то не так, из-за нее я стала наблюдать за незнакомцем и увидела все эти странные вещи. К тому же, по сути, интуиция — это надсознательный процесс, значит, мое сознание уловило что-то плохое, что-то опасное в его поведении, возможно, пантомимике, что-то, что я еще не успела понять. Но все же не стоило вешать на человека ярлык преступника, тем не менее, держаться лучше подальше и не попадаться на глаза. А если он убийца? Тогда из-за моего бездействия мог пострадать кто-то еще. Вдруг я бы могла его остановить? В таком случае, следовало что-то предпринять. Но что? Я не знала. Мне надо было с кем-то это обсудить.

Еще я думала о странном вечернем диалоге с бабушкой. Она обычно не общалась со мной так… нормально. Мягкий тон, вроде искреннее беспокойство за мое будущее и эти слова про бабу Зину… А, может, я просто выдавала желаемое за действительное, ведь мне хотелось иметь хорошие отношения с родной бабушкой.

За размышлениями пришел сон. Проснулась только утром — в уличной одежде и на застеленной кровати. В какой-то момент показалось, что все вчерашние события — просто очередной странный кошмар. Но нет, это был не сон. Ноги сплошь усыпали комариные укусы из-за долгого сидения в траве в коротеньких шортах. Точно не сон. Однако, утром критическое мышление работало лучше, так что мне почти удалось убедить себя в том, что никакого криминала не было.

За завтраком бабушка сказала, что хочет сходить в гости к Степану Петровичу и предложила пройтись вместе с ней. Ее приглашение удивило не меньше собственного ответа — я согласилась. Ну, а почему бы и нет? Хоть какое-то разнообразие.

На самом деле, в глубине души, истинная причина возникновения желания посетить старичка вполне осознавалась.

В молодости Степан Петрович и бабушка гуляли вместе, он даже ухаживал за ней, но женщина выбрала не его, а моего дедушку, который ушел к другой женщине через два года после рождения их сына — моего отца. Степан Петрович потом тоже женился, но они развелись спустя тридцать лет совместной жизни. И такое бывает. Позже он жил еще с какой-то женщиной, подробностей я не знала. Сейчас мужчина был одинок, и моя бабушка зачастила к нему, возможно, на старости лет она захотела снова завести отношения. А почему бы и нет? Вместе веселее и спокойнее.

День выдался очень жарким, в какой-то момент я даже подумала, не надеть ли купальник и не прогуляться ли до плотины? Но все же решила остаться дома. Во-первых, вода, несмотря на сегодняшнюю жару, вероятно, была пока ледяная, потому что вечера в последние дни стояли довольно прохладные. Во-вторых, одной идти как-то боязно: плавала я не очень хорошо. В-третьих, мне не хотелось видеть двадцать седьмой дом и его обитателя.

Я дочитала книгу любимого американского писателя, произведение оказалось шикарное, на мой взгляд, автор — гений, но тайны и убийства из этой истории снова натолкнули на нехорошие мысли о том загадочном парне. Чтобы отвлечься, я спустилась вниз и спросила у бабушки, во сколько мы пойдем в гости.

— Жара спадет, поужинаем и пойдем, — ответила она, не отрывая взгляда от телевизора.

— Окей.

— А откуда такое рвение? Обычно ты не ходишь со мной, пару раз за всё время было, да и то без особого желания.

— Надоело дома сидеть, скучно.

— Отец считает, что нам надо позвать в гости Олега.

— Мм… — промычала я, достав телефон, — мне звонят, надо ответить.

Никто не звонил, просто говорить об Олеге не хотелось. Прохаживаясь по огороду, я набрала Дашу и рассказала ей обо всех недавних событиях, она усомнилась в том, что парень — убийца, но посоветовала держаться от него подальше, в общем, этот разговор мне ничего не дал. Обычно, когда я говорила по телефону, прогуливалась по дороге вдоль всей деревни, но в этот день идти на вторую гору не было никакого желания. Если раньше я хотела встретить зеленоглазого парня из-за любопытства, то теперь боялась.

* * *

В гости к Степану Петровичу мы с бабушкой пришли вечером, после ужина. Мужчина жил на второй горе в двадцать четвертом доме, почти напротив странного парня.

— Ника, какая ты красавица! — добродушно воскликнул пожилой мужчина вместо приветствия.

— Спасибо, — слегка смущенно ответила я.

— Женихи за тобой толпами небось бегают? — он широко улыбнулся, демонстрируя искусственные зубы.

— Ну так…

Степан Петрович предложил выпить чая, и мы согласились, несмотря на то, что недавно поели.

Этот добрый и внимательный бабушкин друг был мне очень приятен, даже хотелось, чтобы они сошлись. Возможно, тогда бы у меня появился близкий человек, дедушка, а бабушка стала бы мягче и добрее. Единственное, что немного смущало в Степане Петровиче — это его взгляд. Карие, небольшие глаза мужчины выглядели хитрыми и злыми, поначалу даже немного пугали, но я привыкла. Хорошее отношение оказалось намного важнее деталей внешности. Степан Петрович часто улыбался, наверное, поэтому морщинки в уголках его недобрых глаз были такими глубокими. Усы над верхней губой и полностью седые волосы немного прибавляли ему возраст.

— Парень-то есть у тебя? — мы снова вернулись к теме моей личной жизни, как только сели за стол.

— Нет, — ответила я, убирая прядь волос за ухо.

— Ну ничего, все впереди, — Степан Петрович похлопал меня по плечу.

Тема сменилась, пожилые люди начали говорить о своём: сначала о грядках, потом об общих знакомых. Мне стало скучно. Смотря в окно и медленно попивая чай со смородиновыми листочками, я ждала удобного момента, чтобы узнать то, зачем сюда и пришла. И вот, когда они закончили обсуждать сына двоюродного брата Степана Петровича, и наступила долгожданная пауза в их разговоре, во время которой мужчина почесал голову, о чём-то размышляя, а бабушка задумчиво разглаживала пальцами фантик от конфеты, я задала свой вопрос.

— Степан Петрович, Вы что-то знаете о двадцать седьмом доме и парне, который там живет?

— Опять ты о нем, дался он тебе! — тут же недовольно воскликнула бабушка.

— Не кипятись, Анатольевна, — успокоил её мужчина. — Что именно тебя интересует, дочка?

— Ну… Я не знаю… Откуда он, чем занимается, как оказался здесь, кто его родственники? Правда, на его дом проклятие наложили? — протараторила я.

— Кхм… На самом деле, я мало что о нем знаю. Он, вроде как, племянник Валерия, который раньше жил в этом доме. Как же его звать-то… — он снова почесал лысеющий затылок. — Не помню, запамятовал я. Не Юра? Нет, не помню… Он городской, летом здесь только бывает, недавно ездить начал, года два назад. Чем занимается — знать не знаю. Я с ним никогда не беседовал, а Валера ничего не говорил на эту тему, — рассказывал Степан Петрович, — а что о проклятье… вроде как поговаривают, что правда, да, — он сложил руки в замок и выразительно посмотрел на меня, давая понять, что добавить ему больше нечего.

— Значит, Вы верите, что Валерий и его племянник прокляты?

— Да кто знает… Вообще, с мужиком-то я всего пару раз разговаривал. На колодце. Сама понимаешь, при такой встрече много не узнать.

— А сейчас где он?

— Валера-то? Не знаю, не видал его в этом году. А племянник вроде как здесь.

— Понятно. Больше Вы ничего о них не знаете? — не унималась я.

— Да что ты пристала к человеку! — возмутилась бабушка, сидящая до этого с недовольным лицом.

Я проигнорировала её реплику, мне нужно было узнать еще хоть что-то.

— Да ладно тебе, Анатольевна, — ответил Степан Петрович. — Нет, дочка, больше я ничего не знаю. А что, тебе парень понравился?

— Нет, просто стало интересно, кто это.

— Интерес на пустом месте не возникает, — он ехидно улыбнулся и подмигнул мне.

— Баба Зина про оборотня рассказывала, вот я и подумала, вдруг… — рассматривая рисунок на скатерти, пробормотала я.

— Вдруг он — оборотень? — продолжил за меня мужчина.

— Разве проклятие должно сделать его оборотнем? Баба Зина вроде что-то про убийства и смерть говорила.

— А, ну да-да, точно. Или с ума сойдет, или убьет кого, а потом сам умрет. Ну да. Да… — задумчиво произнёс Степан Петрович. — В таком случае, лучше тебе с ним не общаться, дочка, от греха подальше-то.

— Да я и не…

— Всё, хватит. Стёпа, пойдем лучше посмотрим твой урожай в парнике, — перебила меня бабушка.

— Пойдем, если у молодежи вопросов больше нет.

— Нет вопросов, — огорченно отозвалась я, так как не узнала почти ничего нового, хотя рассчитывала на это.

* * *

Я шла по лесу. Шла очень долго, целую вечность. Стемнело. Было очень страшно, что не удастся выбраться до ночи, а оставаться ночью в лесу совсем не хотелось. В руках я несла маленькое пластиковое ведерко, наполненное ягодами, которые собрала у болота. Страх уже начинал сдавливать горло, как вдруг деревья стали реже, и за ними удалось разглядеть воду. «Плотина!» — подумала я, ускоряя шаг, и через мгновение оказалась уже около нее.

— Эй!

Повернув голову, я увидела того странного черноволосого парня, сидящего на большом камне у воды. Проигнорировав его, отвернулась и быстрее направилась к дому. Не было желания и сил разговаривать с этим непонятным человеком.

— Стой, — сказал он так серьезно и резко, что пришлось остановиться. — Подойди ко мне.

Не знаю, почему, но я послушалась.

— Что ты делаешь здесь так поздно? — спросил молодой человек, сверля недобрым взглядом. — Небезопасно таким юным девушкам бродить в подобных местах в одиночку.

— Кого м-мне бояться? — произнесла я, заикаясь. Отчего-то было не по себе.

— Диких зверей. Диких людей. Вампиров, оборотней, клоунов-убийц из канализации, — его лицо оставалось серьезным, но в интонации слышалась насмешка.

— Клоунов?

— Почему бы и нет? Вполне актуальная тема, не?

Я ничего не ответила.

— Так что ты здесь делаешь?

— Я иду домой.

— Твой дом не здесь.

— Я знаю, он в деревне.

— Здесь нет никаких деревень.

— Как нет? Вон там поворот, выход на дорогу, к деревне, — непонимающе ответила я.

Он что, играл со мной?

— Здесь нет никаких деревень, — повторил он.

Дурацкие шутки.

— Мне пора, я спешу, — я попыталась сказать это уверенно, но голос дрожал.

— Куда ты ходила?

Почему я стояла и говорила с ним? Почему не могла просто уйти? Мое тело не слушалось, не получалось сдвинуться с места.

— В лес.

— Зачем?

— За ягодами.

— И где твои ягоды?

— Здесь, в ведерке, — удивленно произнесла я, указав взглядом на маленькую пластиковую емкость в руке.

Губы парня растянулись в жуткой улыбке. Показались длинные острые клыки.

— Их там нет, не ври мне.

Меня парализовал страх. Я заметила, что его футболка, казавшаяся бордовой, вовсе не такого цвета, а белого, но полностью запачкана кровью.

— Их там нет, — повторил он.

Я заглянула в ведерко. Ягод и правда не было. Там была кровь. Густая, пахнущая железом кровь. Завизжав, я отбросила ведерко в сторону и в испуге уставилась на парня.

— Беги.

Ноги не двигались.

— Беги от меня! — закричал парень и оскалился по-волчьи, вставая с камня.

Я снова попыталась бежать, но тело двигалось слишком медленно. Внезапно ноги ушли под землю и намокли, я поняла, что меня засасывает в болото. В теплое болото, наполненное кровью. В нос ударил резкий металлический запах.

— Помогите! — закричала я, стараясь выбраться оттуда.

— Беги.

Кровь залилась в горло.

* * *

Я вскочила, судорожно хватая ртом воздух.

Темно. Ночь. Моя комната. Это был сон. Мне просто снова приснился кошмар, но в отличие от предыдущих — слишком реалистичный. Казалось, что все это происходило на самом деле. И даже на языке действительно чувствовался металлический привкус.

Оказалось, я прокусила губу. Вытерев кровь тыльной стороной ладони, я начала глубоко и медленно дышать, пытаясь прийти в себя. Сердце продолжало бешено колотиться, отказываясь хоть немного успокоиться.

Спустившись на кухню, я налила воды и еще долго стояла у окна, высматривая кого-то.

Этой ночью уснуть больше не удалось.

Глава 3

Тот сон был более, чем странный. Даже я, откинув критическое мышление, видела во всем этом некую мистику. Слишком уж реалистичный кошмар, по сравнению со всеми предыдущими.

Через пару дней неприятный осадок от жуткого сна наконец исчез. Обсудив всё с Дашей, я полностью успокоилась, потому что мы смогли найти нормальное объяснение произошедшему. Не зря же учились на психологов.

Снова лил затяжной дождь, и практически всё время я проводила в своей комнате. Из-за такого образа жизни возникло состояние дисфории, а раздражительность проявлялась даже в телефонных разговорах с близкой подругой.

— Видела новую фотку Ромы с его девушкой? — спросила я.

— Нет, — ответила Даша.

— Глянь потом.

— Ладно.

— Он красивый…

— Угу.

— И девушка у него красивая.

–…

— Справедливо: у красивого, талантливого парня красивая и талантливая девушка. Всё честно. Правильно.

— Ник, хватит, ты тоже красивая и…

— Я не хочу слышать подобные вещи! — резко прервала я подругу, — Да, красавица, умница, отличный человек, милая девушка, ага, поэтому одна? Слушай, я ценю твои попытки меня успокоить, но это не работает.

–…

— Даш, извини…

— Да ничего.

— Нет, правда, прости, я сорвалась… Прости.

— Все нормально, не переживай, я понимаю… Всё будет хорошо, Ник.

На третий день после той «страшной ночи» я вышла прогуляться. Погода стояла пасмурная, но дождь закончился, и я решила пройтись до магазина, купить чего-нибудь вкусненького, в надежде, что это поднимет настроение. Еда радовала меня, но я старалась контролировать процесс её потребления, чтобы не вернуться вновь к расстройству пищевого поведения, которое и так испортило мне полжизни.

Надев синие джинсы, любимую футболку с рок-группой и черную кофту на молнии, я отправилась в путь. Погода мне очень нравилась. Нравилось серое небо и легкая прохлада, очень депрессивно-романтично. Я шла по мокрому асфальту, наслаждаясь красотой лесов и запахом дождя.

Через полтора часа оплатила на кассе вкусняшки, среди которых была плитка любимого молочного шоколада, упаковка маршмеллоу, банка холодного зеленого чая, чипсы с сыром, шоколадное яйцо с игрушкой внутри и конфеты для бабушки. Еда с нежным вкусом заменяла нежность от людей, которой порой так не хватало.

Закинув рюкзак на плечо и вставив один наушник в ухо, я двинулась к выходу из магазина. Печальная песня с нотками грустного отчаяния и надежды отлично подходила под настроение и погоду. Несмотря на прохладу, захотелось еще съесть мороженое, и я решила купить его в ларьке неподалеку — только там продавали особенно вкусные и недорогие сливочные стаканчики.

Погруженная в музыку, перешла дорогу и тут же резко остановилась. У входа в ларек стоял он.

Парень протянул эскимо маленькой девочке лет семи. Она взяла мороженое и лучезарно улыбнулась. Словно почувствовав, что за ними наблюдают, молодой человек, сверкая изумрудными глазами, посмотрел на меня пронзительным и тяжелым взглядом. Не в силах пошевелиться, я продолжила стоять, как вкопанная, и ошарашенно таращилась на него. Парень коротко кивнул мне, затем тихо что-то сказал девочке, взял её за руку, и они стали уходить.

Бам. Бам. Бам. Слышалась пульсация крови в ушах.

Бам. Бам. Бам. Сердце застучало быстрее.

«Спокойно. Вдох. Выдох. Спокойно. Ведь ничего страшного не произошло. Это его знакомая девочка. Сестра, племянница, может быть, даже дочь», — успокаивала я себя, провожая этих двоих взглядом. Мне следовало бы поменьше читать хоррор-книги — воображение невольно рисовало страшные картины.

Сгущались серые тучи, поднялся холодный ветер. Повыше застегнув кофту и накинув капюшон, я быстрым шагом отправилась домой. Желание покупать мороженое исчезло.

Погода продолжала активно ухудшаться.

«Черт, что же делать?» — подумала я.

Была пройдена лишь малая часть пути, до дома шагать еще дольше часа, а автобусов в ближайшее время не предвиделось. С неба упали первые капли дождя, резкий порыв ветра скинул с головы капюшон и взлохматил распущенные волосы. Максимально ускорив шаг, я продолжила идти. Ветер потихоньку превращался в ураган и дул прямо в лицо, отчего дышать стало сложно.

Начала зарождаться паника.

«Может, свернуть в лес и переждать там? Но, вроде, это небезопасно. Хотя и по дороге идти небезопасно. Черт, черт, черт, угораздило же меня пойти именно сегодня», — размышляла я.

Почему нельзя было просто вернуться в магазин и дождаться там ближайшего автобуса? Почему я не додумалась до этого? Не глупая ведь.

Дождь пошел сильнее. Вздохнув, я снова накинула капюшон и, придерживая его рукой, пошла дальше. Через пару минут послышался звук приближающегося мотоцикла, испугавшись, что в такую погоду столкновение может быть более вероятным, я отошла на самую обочину, но, не сбавляя шаг, продолжила двигаться вперед. К дому.

Звук нарастал.

Через несколько секунд мотоцикл затормозил рядом со мной. Я тоже остановилась.

— Эй, подвезти тебя?

Это был он.

— Ч-что?

— Тебя подвезти? — парень еще громче повторил свой вопрос.

— Нет, спасибо, — постаралась спокойно ответить я, игнорируя неприятное чувство страха, охватывающее все тело.

— Начинается ливень и ураган, давай, я отвезу тебя домой? — настойчиво произнес молодой человек.

Я посмотрела в его изумрудные глаза. Взгляд парня был холоден, а губы плотно сжаты.

— Я к незнакомым людям на байки не сажусь, спасибо, — сказала я, и в этот момент заметила, что рукав его черной кожаной куртки был испачкан.

Молодой человек что-то ответил, но я не услышала. В ушах шумело. В голове пронеслось: «Его куртка испачкана кровью. Кровью этой девочки. Я их видела. Он убьет и меня».

— Эй?

Глаза снова поднялись на парня, в ту же секунду я сорвалась с места и, спрыгнув с обочины в кювет, побежала к лесу. От неловкого движения нога подвернулась, неприятно заныла щиколотка, но я устояла и побежала дальше, прямиком в чащу.

— Ника! — крикнул молодой человек.

«Откуда он знает моё имя?»

Охваченная паникой, я бежала все дальше, в глубь, и остановилась, только когда упала на колени, зацепившись ногой о торчащий корень. Сил вставать не было, поэтому, облокотившись спиной о большое дерево, я осталась сидеть на холодной земле. Никто меня не преследовал. В груди саднило, вырвавшийся кашель оцарапал горло. Лишь придя в себя и отдышавшись, я медленно встала на ноги и, отряхнув испачканные джинсы, пошла обратно, как мне казалось, в сторону дороги, но, побродив минут двадцать, так и не нашла выход из леса. Погода бушевала. Деревья, чьи верхушки неистово качались, повинуясь стихии, укрывали меня от сильного ветра и дождя. Ни посмотреть карту, ни позвонить бабушке не получилось — аккумулятор полностью разрядился.

— Ау-у! — закричала я. — Помогите!

Ответа не последовало.

— Кто-нибудь! Ау! Я заблудилась! Помогите!

Ничего, кроме эха.

Страх плотно сжимал свои когти вокруг моей шеи. Продолжая бездумно бродить между стволами и кустами, в надежде найти дорогу, я плакала и время от времени звала на помощь. Но помощь не приходила.

Темнело.

«Если не выберусь и умру, это будет глупая смерть», — пронеслась невеселая мысль в моей голове.

Еще через некоторое время, успев миллион раз пожалеть об отказе поехать с парнем, вся заплаканная, я все же как-то вышла к обочине чуть подальше того места, где забежала в лес.

Дождь все еще шел, но ветер стал слабее. Тяжело вздохнув, я побрела домой.

* * *

— Да, странная история. Может, обратиться в полицию? — предложила Даша.

— Что я им скажу? У меня нет никаких доказательств.

— Ну и что? Сходи, пусть его проверят.

— А если они ничего не найдут, но он и вправду окажется преступником, что будет со мной?

— Тогда я не знаю, что делать…

— Но и бездействовать нельзя. Если из-за него страдают люди, я должна вмешаться, раз уж быть свидетелем всего этого выпало именно мне.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Желательно быстрее.

— Ой! Не в тему, хочешь расскажу историю из серии «картинка смешная, ситуация страшная»? — меняя тему, спросила подруга повеселевшим тоном.

— Страшных с меня хватит… — пробормотала я, посмотрев на большой синяк, красовавшийся на коленке. — Ну да ладно, рассказывай.

— Вчера я ехала в метро. Стою такая, жду поезд, ко мне подходит мужчина, ну… парень, и говорит: «девушка, а у Вас ширинка на штанах сзади?», я отвечаю: «да», а он: «застегните её, пожалуйста». Я оборачиваюсь, а у меня молния разошлась, и все трусы с розовыми фламинго наружу! Ахахахах, — засмеялась подруга.

— Даш, ну ты даешь, — я хмыкнула и всё же улыбнулась, — и правда, картинка смешная, а ситуация страшная.

— Да уж, ахах… Слушай, Ник, мне бежать надо.

— Хорошо, давай.

— Будь осторожна, ладно? — взволнованно попросила подруга.

— Буду. Пока.

— Пока.

Положив телефон рядом, я откинулась на подушку и стала думать, что же делать дальше.

* * *

— Бабушка, я пойду пройдусь, — спокойно сказала я, заглянув к женщине в комнату.

— Иди, но вернись до девяти, устала за тебя переживать, мне вчерашнего хватило, — недовольно ответила бабушка, не поднимая глаз от кроссворда. — Что я отцу скажу, случись что с тобой?

Ничего не ответив, я вышла из дома и направилась в другую часть деревни. Погода улучшилась, потеплело, дождика совсем не было, хоть небо и оставалось пасмурным. Так уж вышло, что меня угораздило стать частью всей это истории, и теперь бездействовать я не могла.

На участке никого не было. Ветерок крутил садовое украшение, стоящее в клумбе, на заборе у сарая щебетала птичка. Подойдя к двери, я звонко постучала в нее, не осмелившись дернуть ручку. Внутри дома послышались громкие спешные шаги.

— Ника? — удивленно спросил мужчина, глянув мне за спину.

— Степан Петрович, здравствуйте, — улыбнувшись, поздоровалась я.

— Здравствуй, а ты что одна? С бабушкой что? — озадаченно, даже испуганно спросил он.

— Нет-нет, всё в порядке. Я просто хотела с Вами поговорить.

— А, ну проходи… — Степан Петрович отошел в сторону, пропуская меня в дом. — Ты вовремя, погода наконец хорошая, я собирался к Димке из шестого сходить, чуть позже пришла бы — не застала, — сказал он, пока я разувалась.

— Ой, я Вам помешала? Давайте, я тогда лучше в другой раз зайду?

— Да нет, дочка, что ты. Я ж от безделья к нему собирался. Пошли на кухню, чайку попьем.

— Точно всё нормально? — недоверчиво спросила я.

— Да-да, не беспокойся, деточка. Садись, сейчас чаю налью и расскажешь мне, что хотела.

Мужчина взял чайник и стал наливать в него воду из полупустого пластикового ведра.

— Спасибо, я не…

— Отказы не принимаются. За чашкой всегда разговор лучше идет, — улыбнувшись, добродушно произнес он.

— Спасибо.

Степан Петрович поставил на накрытый цветной клеёнкой стол прозрачную вазочку с конфетами и сахарницу. Пока вода закипала, мы поговорили о переменчивой погоде, затем мужчина подал мне чашку свежезаваренного чая с листьями смородины, за что я вновь его поблагодарила, и произнёс:

— Да что ты все спасибо, да спасибо. На здоровье. Ну, — он пригладил седые усы, — а теперь рассказывай, что приключилось?

— Вы только могли бы не говорить, пожалуйста, моей бабушке, что я приходила, и не рассказывать ей о нашем разговоре?

— Конечно, дочка, не скажу, не беспокойся.

— Спасибо.

— Опять? — улыбнулся Степан Петрович.

Я рассказала ему, что видела, как парень из двадцать седьмого дома тащил какой-то мешок, как он купил мороженое девочке, и что рукав его куртки был испачкан кровью. Про рисунок говорить не стала, не хотелось упоминать, что заходила к нему в дом.

— Да уж… Нехорошая история. Но ты не пугай себя раньше времени, может, это все не то, о чем ты думаешь. Давай так, — он поднял указательный палец, — я поговорю с людьми в деревне, может, узнаю что о нем. И с самим парнем познакомлюсь, все ж почти соседи. Глядишь, разберемся во всем. Идет?

— Хорошо.

— Но ты лучше не общайся с ним пока, от греха подальше, — сказал Степан Петрович, разворачивая шоколадную конфету.

— Как Вы думаете, а это никак не может быть связано с той легендой об оборотне? — спросила я.

— Да кто ж его знает…

— Вы думаете, это правда?

— Про оборотня? Я вроде говорил уже, что не знаю, люди поговаривают. Может, и правда. А может, и нет… Чего конфеты не ешь? Бери, не стесняйся.

Ответить я не успела, кто-то постучал в дверь. Кряхтя, мужчина поднялся на ноги и направился в коридор, чуть похрамывая. В прошлый раз он жаловался на боли в колене. Допив вкусный чай, я залюбовалась нарисованными на чашке собаками разных пород. Жаль, что отец так и не разрешил завести четвероногого друга.

— Здравствуй, Степа, — прозвучал голос бабушки.

Черт.

Встав из-за стола, я тихонько проскользнула в гостиную, из нее забежала в спальню Степана Петровича и замерла, прислонившись спиной к стене.

Пожилые люди прошли в комнату.

— Погоди минутку, садись, — сказал Степан Петрович несколько озадаченным голосом.

Послышались тяжелые удаляющиеся шаги. Затем мужчина вернулся в комнату.

— Пойдем-ка, Анатольевна, чайку выпьем? — предложил он, видимо увидев, что я ушла с кухни.

— Не хочу, я только что дома пила, — ответила бабушка.

Я стояла не шевелясь, чтобы не создавать шум. Даже дышать было боязно.

— Пойдем, может, тогда что покрепче выпьем? Настойку мою попробуешь. Вишневую, между прочим.

— Ты ж не отвяжешься? Ладно, пошли.

Как только они ушли на кухню, я облегченно выдохнула, тут же открыла окно у изголовья кровати, села на подоконник, свесив ноги, и выпрыгнула наружу. Несмотря на небольшую высоту, приземление вышло не особо удачно: больно ушибла ногу о плитку.

«Интересно, было ли слышно что-нибудь в доме?» — сморщившись, подумала я, потирая ноющую пятку.

Обувь стояла в коридоре, повезло, что бабушка не заметила. Тихонько приоткрыв входную дверь, я протянула руку и схватила кеды. Миссия оказалась выполнена успешно, ниндзя остался незамеченным и благополучно вернулся домой без лишних вопросов.

Вечером мне удалось зайти в соцсеть, и я решила написать Роме. Общение вышло коротким: мы перекинулись всего парой сообщений и всё. Грустно. Последнее время я думала о нём не так много, соответственно, было меньше страданий и переживаний, но после этого коротенького диалога опять накрыло. Я мечтала увидеть, как он смотрит на меня глазами, полными любви, мечтала отдать ему всю свою любовь и заботу. Иногда появлялась глупая детская надежда, что всё ещё будет, ведь жизнь так непредсказуема, но на самом деле я понимала, что это невозможно.

* * *

Я думала, что опять просижу здесь, на остановке, весь день, и все будет без толку. Сколько времени прошло? Часа три? Четыре? Солнце уже клонилось к закату, но, к моей удаче, сегодня, на второй день моих ожиданий, он все же ушел. Как только парень отправился за дом, я убрала книгу в свой рюкзачок, на который были приколоты значки с изображением моих любимых музыкантов и актеров, надела его на спину и зашла за остановку, чтобы меня не заметили. Через несколько минут послышался шорох колес мотоцикла об асфальт, и молодой человек уехал.

Было страшно, что он внезапно вернется и застанет меня… От этих мыслей дыхание участилось, а сердце начало биться быстрее. Но, надеясь на везение и удачу, я всё равно решила действовать.

Перебежав дорогу и остановившись у старого забора, я огляделась по сторонам, убеждаясь, что рядом нет никаких людей и никто ничего не увидит. Два человека ходили по участку одного из домов с противоположной стороны, но на меня они явно не обращали внимания. Перекинув крючок, я вошла в калитку и, поднявшись по скрипучим ступенькам терраски, дернула входную дверь. Та оказалась заперта.

«Черт! Еще бы! Он закрыл дверь. Черт!», — мысленно выругалась я, после подумала, что, возможно, это хороший знак, так как это могло означать, что он отлучился надолго.

Надо было подумать, что делать дальше. Я осмотрела дверь: на ней не было ни замка, ни замочной скважины.

«Как же он её закрыл?»

Появился один вариант. Примерно в двух метрах от земли вдоль всей стены на дом была прибита выпирающая тонкая доска, протянув руку я потрогала её и, проведя пальцами дальше, нащупала продолговатый предмет. Нож.

Просунув длинное тупое лезвие в щель между дверью и косяком, я провела им от ручки до верха. В один момент нож во что-то уперся, но я продолжила двигать его вверх. Препятствие тоже двигалось, а потом исчезло, послышался тихий удар, затем скрип. Теперь открыть дверь ничего не мешало.

Догадка о крючке оказалась верной. Бабушка как-то рассказывала мне, что, когда они жили в старом доме, одна из дверей закрывалась именно с помощью ножа на крючок, висящий на её обратной стороне.

Глянув на дорогу и убедившись, что хозяин дома пока не возвращается, я вошла внутрь, притворив за собой дверь. На терраске особо ничего не изменилось, только исчез рисунок и сигареты со стола, а на диване лежала уже другая книга — книга моего кумира, того самого известного американского хоррор-автора. У этого парня определенно был отличный литературный вкус. А вот грязные кружки никуда не делись, впрочем, это могли быть уже другие. Ничего необычного.

Еще на столе лежал замок, судя по всему, от двери, ведущей в дом. Мне явно повезло.

За дверью располагался длинный коридор с двумя комнатами с одной стороны и двумя с другой. Толкнув ближайшую дверь слева, я не стала включать свет, ограничившись фонариком телефона. Судя по всему, передо мной была гостиная, оклеенная обоями светлого цвета с темно-красным узором. У правой стены стоял коричневый диван, напротив двери, у окна, — старый письменный стол с деревянным стулом. Не менее старый шкаф и маленький «пузатый», покрытый слоем пыли, телевизор на тумбочке располагались слева, на полу лежал красный палас. Мое внимание привлёк альбом с помятыми краями и простые карандаши разной жесткости, лежащие на столе. Я аккуратно стала листать странички, рассматривая рисунки.

Первые три листа занимали потрясающие портреты детей: мальчика и двух девочек, затем была очень красивая стройная девушка, лежащая на диване в чересчур откровенной одежде. Она смеялась, глядя на меня узкими глазами, её длинные волосы разметались по подушке, а рука была небрежно закинута на спинку дивана. Точеная фигура цепляла взгляд. Интересно, незнакомка действительно так выглядела или художник идеализировал её на своем рисунке? Дальше шло несколько пейзажей и немецкая овчарка, остальные листы были пока чистые.

Все рисунки оказались очень красивыми, но лучше всего у парня получалось изображать людей. На всякий случай я сфотографировала детей и девушку, после чего положила всё на прежнее место.

Одна из двух дверцей шкафа оказалась закрыта на ключик, за второй висела одежда. Осмотрев всю комнату, в том числе тумбочку под телевизором, ключик так и не удалось найти.

Соседняя комната была немного поменьше, в ней у противоположных стен стояли две кровати, накрытые покрывалами, около более широкой находилась прикроватная тумбочка, у входа — комод. Внутри тумбочки оказались кое-какие личные вещи парня, но ничего важного не было, как и в комоде. Ключика от шкафа также не обнаружилось.

За дверью с другой стороны находилась маленькая кладовка с кучей разных вещей. Перебирать всё времени не было, оглядевшись, ничего подозрительного я не заметила.

Послышался звук мотоцикла. Я замерла.

Бам. Бам. Бам. Сердце барабанило, ударяясь о грудную клетку.

В глазах потемнело. Возникло сильнейшее желание — бежать!

Но звук постепенно отдалился. Мотоцикл проехал мимо.

Выдохнув, я закрыла кладовку и быстро пошла к последней двери. Несложно догадаться — за ней оказалась кухня. Стол с двумя стульями у единственного окна противоположной стены, холодильник в углу справа, а вдоль стены слева — две кухонные тумбы. Все довольно стандартно. Над одной тумбой висела полка с дверцами, а на другой стоял электрический чайник и переносная газовая плита на две конфорки, газовый шланг которой уходил за эту тумбу.

Быстро осмотрев ящики и заглянув во все дверцы, я опять же ничего не нашла. В холодильнике оказалось немного продуктов, сковородка и две бутылки пива.

Обычный очень старый дом со старой мебелью. Ничего подозрительного.

Я вышла на улицу, закрыв дверь терраски на крючок с помощью ножа, который потом вернула на место за доску. К счастью, людей рядом не было, никто меня не видел. Покинув участок, уже вышла на дорогу и хотела отправиться домой, но вспомнила, что забыла закрыть калитку на крючок. Стоило быть аккуратнее и внимательнее. Хорошо, что хоть вовремя опомнилась. «Дьявол кроется в деталях» — вспомнилась мне известная фраза.

* * *

Я лежала в кровати и размышляла о прошедшем вечере.

Во-первых, мой поступок был очень глупым. Что было бы, если бы парень вернулся и обнаружил меня у него дома? А если бы какой-то человек из деревни увидел, как я пытаюсь открыть чужую дверь? Мне повезло, но в следующий раз все же стоило бы думать о последствиях. Да и вообще, какое право я имела вторгаться в чужую личную собственность?

Во-вторых, я так ничего и не обнаружила. Но что я рассчитывала там найти? Тела детей и орудия пыток? Но, ведь, если он маньяк, должно же быть в доме что-то странное… А если оборотень?

«Так, это уже ерунда», — одернула я себя.

Я так и не открыла вторую дверцу шкафа и плохо осмотрела кладовку, возможно, он там что-то прятал. Еще нужно было бы осмотреть сарай и пройти по дорожке туда, куда он тащил мешок.

«Точно, надо найти мешок! В крайнем случае, раскопать его. Это даже не так опасно, как залезать в чужие дома», — засияла в голове новая идея.

Вспомнилась книга, лежащая на диване парня. В ней человек убил двух девочек. От этих мыслей стало жутко. Вскоре, я не заметила, как уснула, на удивление, той ночью кошмары мне не снились.

Утром ловила сеть, так что удалось созвониться с Дашей, но о «приключениях домушника» рассказывать подруге я не стала, все равно ничего не обнаружила, а поступок действительно был очень глупым и нехорошим.

— Ника! Иди сюда! — послышался недовольный и озадаченный голос бабушки.

— Даш, перезвоню, — сказала я, и повесила трубку.

Кинув телефон на кровать, на ватных ногах я быстро спустилась по лестнице. Было очень страшно, вдруг, бабушка узнала, где её внучка была вчера вечером, или за мной приехала полиция. Или тот зеленоглазый парень.

— Почему вчера ты потратила всю воду, но не принесла её с колодца? Мне нечем умыться, и чем прикажешь заварить чай?

— Сейчас принесу, — сказав это, я облегченно выдохнула.

* * *

— На этой неделе к нам приедут дядя Сережа с Олегом, — сообщили мне во время завтрака.

— Мм.

— Пожалуйста, общайся с ним нормально, не сиди в комнате и не убегай из дома. Веди себя достойно. Помни, кто — ты, и кто — он, — сказала бабушка, сделав ударение на местоимения.

— С дядей Сережей?

— Не притворяйся дурой! С Олегом, — жестким тоном ответила она, поправив рукой черные короткие волосы в мелкую кудряшку.

— Так и кто же, по-твоему, он, а кто я? — спросила я с ноткой вызова в голосе.

— Он — сын успешного обеспеченного человека, друга твоего отца, а ты… — бабушка замялась.

— Ну? Кто я?

— А ты, если хочешь жить нормальной комфортной жизнью и не подводить папу, должна удачно выйти замуж.

— Удачно. Удачно — это не мешаться у вас под ногами, не нуждаться в помощи и присылать деньги? — в голосе звучало неприкрытое раздражение.

— Именно так. И тон сбавь, не забывай, с кем разговариваешь, — сняв очки и задрав подбородок, женщина надменно посмотрела на меня.

— Я — человек. И заслуживаю к себе нормального отношения. Я не сделала вам ничего плохого, наоборот, сглаживание конфликтов происходит только с моей стороны, — произнесла я, глядя в недобрые глаза бабушки.

— Да что ты говоришь? Вы гляньте на нее! Обиженка, принцесса. Да ты благодарна должна быть своему отцу и мне, что тебя содержат, кормят, поят, одевают. И относятся к тебе даже лучше, чем ты того заслуживаешь. А если что не нравится, — она сузила чёрные глаза-бусины, — вали к матери своей, ясно? — последняя фраза была произнесена едко и презрительно.

— Не смей трогать маму! Отец её бросил, он ей изменял, он доставал её своим ужасным характером, унижал, а она страдала. Мама заслужила счастья! А содержать меня — это обязанность отца. Я его дочь.

Бабушка так сильно сжала кулаки, что костяшки на морщинистых руках побелели.

— Закрой свой рот! Тебе девятнадцать лет, больше никто ничего тебе не должен. И если ты еще раз повысишь на меня голос, я клянусь, ты пожалеешь об этом.

Женщина встала из-за стола и направилась к себе в комнату, из-за двери она крикнула: «посуду помой!».

Остаток дня я старалась не пересекаться с бабушкой: сидела в своей комнате, пропустила обед, к которому меня и не позвали, поужинала бутербродами, когда она ушла к соседке, а потом решила отправиться на ту тропинку за участком парня. И узнать, наконец, что же было в мешке.

* * *

Я направилась к дому «оборотня».

Нужно было выяснить, где находится парень и, возможно, дождаться его отъезда. Конечно, я не имела гарантий, что именно сегодня какое-то время он будет отсутствовать, но, как говорится, попытка — не пытка, особенно, учитывая, что находиться дома не хотелось, а идти, по сути, все равно некуда.

Минут десять я сидела на остановке, листая фотки в галерее и удаляя ненужные, при этом наблюдала за участком. Через некоторое время дверь двадцать седьмого дома скрипнула, черноволосый парень вышел на крыльцо и посмотрел на меня. Я тут же уткнулась в свой телефон, делая вид, что не обращаю на него никакого внимания, но, на самом деле, незаметно наблюдала за этим подозрительным незнакомцем. Парень прошел через калитку и уверенным, но неспешным шагом направился к остановке. То есть, ко мне. Не зная, что делать, я продолжала притворяться, что совершенно не замечаю его, а что-то увлеченно читаю на экране. Страх ледяными пальцами обвил шею, ноги моментально стали ватными.

— Ну, привет, — сказал молодой человек не самой дружелюбной интонацией, прислонившись плечом к металлической стенке и скрестив руки на груди.

Серая футболка облегала его мускулистое тело, черные затертые джинсы были надеты достаточно низко и оголяли тонкую полоску бледного живота, на которой я задержала взгляд чуть дольше, чем следовало бы. Загорелые плечи и предплечья украшали татуировки.

Пронзительный, изучающий взгляд парня, направленный на меня сверху вниз, будто проходил насквозь. Продолжая сидеть, закинув ногу на ногу, я старалась не показывать своего страха, и, быстро подняв глаза на «оборотня», тут же перевела их обратно на телефон.

— Привет, — попыталась ответить я наиболее незаинтересованным, скучающим голосом.

— Надо поговорить, может, зайдем ко мне?

Я видела его с мешком, видела с девочкой и видела его испачканную куртку. Он понял, что я догадалась. Неужели, он решил избавиться от меня? Стало очень страшно.

«В соседних домах люди, если что, просто громко закричу».

— Извини, я никуда с тобой не пойду.

— Почему же? — наигранно удивившись, спросил парень. — Ты все равно уже была у меня, — он слегка наклонил голову вправо, не отводя от меня звериных глаз.

Сердце бешено колотилось, на спине выступил холодный пот. Я нервно сглотнула.

— Н-не понимаю, о чем ты.

— Хочешь сказать, это не твое? — молодой человек протянул руку, на его ладони лежал мой значок с рок-музыкантом со светлым каре. Видимо, упал с рюкзака, а я не заметила.

— Нет, не моё.

— М, уверена? Ты слушаешь его, я видел тебя в футболке с названием их группы.

— Его много кто слушает, — я пыталась говорить уверенно.

— И много кто носит подобные маленькие штуки с его изображением? — парень кивнул в сторону стоящего рядом со мной рюкзака, на котором как раз висели такие значки.

Я молчала.

— Я так понимаю, ты была у меня минимум два раза, — сказал он твердо, но с вопросительной интонацией.

Мое молчание продолжалось. Как он узнал о первом визите?

— Ты разве не знаешь, что заходить в гости можно только тогда, когда хозяева дома?

Я снова ничего не ответила.

— Эй, я с тобой разговариваю. Ау! — Произнес он чуть более эмоционально, отчего я дернулась.

— А я не собираюсь с тобой разговаривать, я не была в твоем доме, ты ничего не сможешь доказать. Значок ты мог найти и на дороге, — подрагивающий голос выдавал волнение.

— Мы оба знаем, что нашел я его в доме. Какой мне смысл врать? Окей, — молодой человек развел руками, — раз ты не можешь отвечать за свои поступки и даже не в состоянии всё объяснить, не буду тратить время. Я надеюсь, — он подался чуть вперед, продолжая сверлить меня внимательным взглядом, — подобных визитов больше не будет. Не понимаю, чем вызван такой интерес к моей персоне, если просто запала — так и скажи, не надо лазить у меня в мое отсутствие. Ты, конечно, не совсем в моем вкусе, — парень изучающе пробежал по мне глазами, — но, если очень хочется развлечься, могу посвятить тебе один вечер, — рассерженно заявил он, а в конце язвительно добавил, — только, пожалуйста, заходи, когда я буду дома, хорошо, детка?

Я приоткрыла рот, но не смогла найти подходящих слов, чтобы ответить. Возникшие разнообразные чувства и эмоции образовали торнадо в моей голове. Страх, стыд, негодование, удивление, растерянность — все перемешалось, сделав меня абсолютно беззащитной перед ним.

— Кстати, забери, — с этими словами молодой человек сунул значок мне в руку, после чего развернулся и быстрым шагом направился к дому, не оборачиваясь.

Закатное солнце освещало отдаляющуюся фигуру. Еще несколько секунд я просидела в полнейшем ступоре, после чего вскочила на ноги и побежала домой.

Слежка на сегодня отменялась.

Ночью долго не удавалось заснуть, всё думала о произошедшей ситуации и крутила в руке значок, который так и не прицепила на место. Было совершенно непонятно, представляет ли зеленоглазый парень угрозу для меня, постарается ли убить или все же нет. А еще мне действительно стало стыдно за свой поступок. Я даже не извинилась… Почему-то после сегодняшнего разговора страх к этому человеку стал немножечко меньше. Наверное, потому что общался он довольно спокойно и совсем не был похож на убийцу. Может, правда стоило оставить его в покое, пока все не зашло слишком далеко?

Глава 4

— Ника, вставай. — Кто-то тормошил меня за плечо. — Вставай, сейчас гости приедут. Хватит спать.

Еле-еле открыв глаза, я недовольно застонала. Казалось, что сон только начался, и меня тут же разбудили. А снился, между прочим, Рома.

— Ну просыпайся же, — раздраженно сказала бабушка.

— Да проснулась, проснулась, — промычала я, утыкаясь лицом в подушку.

Часы показывали восемь утра.

— Через час приедут дядя Сережа с Олегом, приведи себя в порядок и уберись в комнате. Я с шести утра на ногах, еду готовлю, а тебя не стала будить, между прочим.

— Мм.

— Мне казалось, я заслуживаю благодарности.

— Спасибо.

Убедившись, что безответственная внучка наконец пришла в себя, бабушка спустилась на первый этаж. Медленно сев в кровати, я потянулась. Очень хотелось лечь обратно и продолжить спать, но надо было приниматься за уборку.

За окном пела незнакомая птичка. В отличие от меня, природа давным-давно проснулась. Сложив некоторые вещи в комод, я ровно застелила постель плотным бордовым покрывалом и подмела пол. Из груди вырвался тяжелый вздох: этот день обещал быть морально трудным. Очень трудным.

Зайдя на кухню, я взяла с полки баночку с растворимым кофе и насыпала две ложки в красную чашку. Чайник оказался теплым — повезло. Вылив в кофе остатки молока, я села на стул, поджав под себя одну ногу.

— Съешь что-нибудь, — грубо сказала бабушка. Она старательно терла тряпкой чистый стол, пытаясь избавиться от какого-то фантомного пятна.

— Я не хочу.

— Нельзя пить пустое кофе на голодный желудок, — со знанием дела сообщила она, продолжая мучать стол.

— Пустой.

— Чего? — Бабушка глянула на меня, сведя тонкие черные брови.

— Пустой кофе. Он мужского рода, — ответила я, рассматривая содержимое кружки.

— Умная самая нашлась! Поглядите на нее. Помалкивала бы, — ядовито воскликнула она.

Я продолжила молча пить кофе.

— Надеюсь, ты приведешь себя в порядок?

На газу зашипела курица. Пахло довольно аппетитно, но есть совершенно не хотелось.

— Что ты имеешь ввиду?

— У тебя ужасный вид: волосы лежат не пойми, как, синяки под глазами, тряпка половая, а не футболка. У тебя есть косметика?

— Я не буду краситься.

— Дура! — бабушка швырнула на стол тряпку, которую до этого сжимала в руке, и ушла к себе в комнату, оставив нас с курицей в одиночестве.

Я слышала, как она позвонила отцу и начала жаловаться на меня. Как обычно.

— Папа сказал, если не хочешь лишиться карманных денег на три месяца, то ты должна хорошо выглядеть и мило общаться с Олегом все время его пребывания у нас. Ясно тебе? — резко спросила любимая бабулечка, вернувшись на кухню.

Я закатила глаза:

— Ясно.

— Я не слышу.

— Ясно! — раздраженно повторила я, повысив голос, и нервно выплеснула оставшийся кофе в раковину.

— Посуду помой, истеричка. И воды принеси.

Я все же сменила футболку, выровняла тон кожи с помощью консилера, тонального крема и пудры, накрасила густые ресницы черной тушью, подчеркивая выразительность глаз, и слегка подвела брови. В отличие от конфликтов, деньги мне были нужны, поэтому пришлось выполнить приказ отца. На самом деле, уже давно пора было найти работу, чтобы как можно меньше просить денег у него.

— Ну, не фонтан, но на человека похожа, — придирчиво оглядела меня бабушка. — Олежка, конечно, слишком… хм-м… — она запнулась, не подобрав правильного слова, — но, надеюсь, дядя Сережа на него правильно повлияет.

— Слишком что? — излишне нервно уточнила я. — Слишком хорош, чтобы обратить внимание на такую, как я?

Сегодня сдерживать эмоции явно не получалось.

— Не начинай.

Забавно, целенаправленно ведь спровоцировала.

Вскоре гости приехали, и мы сели за стол, который перенесли с кухни вместе со стульями в комнату. Бабушка мило беседовала с дядей Сережей и его недалеким сынком, я же только кратко отвечала на их вопросы, периодически ловя на себе недовольный взгляд.

— Ника, как папа поживает? — задал мне очередной вопрос друг отца.

— Нормально.

— Ладишь с его женой?

— Ну да, — я ковыряла курицу, даже она была интересней дорогих гостей.

— Это хорошо.

Мужчина перевел внимание на бабушку.

— Татьяна Анатольевна, как Вам предложение съездить сегодня со мной в Москву? Прогуляемся, к нам зайдем, со Светкой повидаетесь, переночуете, а утром я Вас привезу.

— Сереж… — начала бабушка, но дядя Серёжа её прервал.

— Татьяна Анатольевна, за Нику не волнуйтесь, Олег присмотрит за ней. Да, Олег?

— Да, папа, — ответил парень, проткнув кусок мяса вилкой.

— Не малые дети, переночуют одни, а утром мы вернемся.

— Ну, хорошо, — согласилась женщина. — Кстати, как Света? Получше?

— Угу.

Спрашивать меня, хочу ли я остаться здесь с Олегом, видимо, никто не собирался. Классика.

Когда все закончили есть, мы с бабушкой стали убирать со стола и мыть посуду. Гости сидели на диване, о чём-то негромко беседуя.

— Ник, не будь дурой, веди себя хорошо, прошу тебя, — тихо произнесла бабушка, драя сковороду.

— Я поняла, — ответила я, неспешно вытирая тарелку зеленым полотенчиком.

— Олега не сторонись, будь поприветливее.

— Угу, — я снова закатила глаза, но никто этого не видел.

Погода стояла хорошая: светило яркое солнышко, по голубому небу плыли пушистые белые облака, теплый ветерок чуть заметно покачивал верхушки деревьев.

— Сереж, а ты заранее все спланировал, я погляжу. А я думаю, чего это вы на двух машинах приехали, — улыбаясь, сказала бабушка, когда мы вчетвером стояли у калитки.

— А как же, Татьяна Анатольевна.

— Николь, еда в холодильнике, накормишь Олега ужином. Поняла?

— Да, — скучающе отозвалась я, поглядывая на соседскую белую кошку, пробегающую вдоль забора.

— Олег, — обратился к молодому человеку дядя Сережа, поглаживая свой пивной живот, — ты несешь ответственность за девушку, смотри, не обижай невесту.

Класс. Невесту. Меня аж передернуло. Упаси Господи иметь такого мужа.

— Да, папа.

Бабушка с дядей Сережей сели в голубую иномарку, а я, развернувшись, направилась к дому, не сказав инфантильному «жениху» ни слова.

Олегу недавно исполнилось двадцать четыре года. Его внешность мне совершенно не нравилась: глаза были маленькими и почему-то напоминали крысиные, несмотря на бледно-голубой цвет. Взгляд казался неприятным и поверхностным, проще говоря — тупым. Кожа парня имела странный цвет, а лицо до сих покрывали прыщи. Лишний вес, хоть его было и немного, в основном находился в неудачных местах, из-за чего фигура Олега напоминала женскую, несмотря на широкие плечи. Но самое неприятное — грязные ногти и сальные волосы. Единственное, одевался нормально: в тот день он надел симпатичную голубую рубашку и дорогие джинсы.

Для бабушки внешность была тем привлекательнее, чем больше человек имел денег. Я же придерживалась того мнения, что внешность напрямую отражает характер. А характер Олега был таким же неприятным, как и лицо.

Размышляя об этом по пути к дому, я случайно вспомнила черноволосого парня с мешком. Вот он был просто дьявольски красив и, если честно, привлекал меня. Стало интересно, каков его характер?

— Ник, — любимый жених догнал меня, — может, прокатимся?

— Давай. — Не было причин не соглашаться. Лучше уж куда-то поехать, чем тупо сидеть дома и говорить ни о чем, развлекая ненавистного гостя.

На белой машине Олега мы тоже направились в сторону Москвы. Молодой человек постоянно что-то говорил, периодически задавая мне вопросы, на которые я лишь кратко отвечала, не развивая тему, да и в целом слушала его вполуха.

— Погуляем в парке, потом поужинаем в ресторане, заедем в магазин и вернемся домой, устраивает? — спросил парень.

— Мне как-то без разницы.

— Ты чего такая?

— Какая?

— Никакая, — он не отрывал взгляд от дороги.

— Я всегда такая, — ответила я, глядя в окно и снова думая о том, какой сложный будет день.

— Ну-ну.

Прогулка в парке выглядела также, как и поездка в машине: Олег болтал, я молчала. Видимо, он понял, что нормально поговорить не выйдет, а время как-то убить надо было, поэтому мы поехали в кинотеатр. Парень выбрал тупую пошлую комедию, но уж лучше смотреть эту ерунду, чем слушать его бред. После фильма, часам к шести, мы отправились в ресторан недалеко от центра Москвы.

— Заказывай, что хочешь, я плачу, — сказал Олег, явно наслаждаясь своей щедростью.

— Спасибо.

Полистав меню, я выбрала салат из овощей-гриль с индейкой, клубничное мороженое и безалкогольный мохито. Экономить смысла не видела, решила получить хоть какое-то удовольствие от дурацкого дня.

— Ты вообще не пьешь? Или это из солидарности со мной? — задал вопрос молодой человек, внимательно меня разглядывая.

— Я очень редко пью.

— Почему?

— Не хочу, — со вздохом ответила я, рассматривая интерьер заведения. Все выглядело довольно миленько, несмотря на темные цвета.

— Не любишь веселиться? — Олег откинулся на спинку стула, продолжая сверлить меня глазами.

— Я могу делать это и без алкоголя.

— Незаметно. Еще алкоголь помогает расслабиться, кстати.

— Предпочитаю не напрягаться.

— Ты всегда язвишь или только при разговоре со мной? — немного раздраженно спросил он.

— Я не язвила. Извини, — немного смягчилась я.

— Хорошо.

Еду нам принесли достаточно быстро. Ели мы молча, но лично меня тишина не напрягала. Под конец трапезы, когда официант принес мороженое, парень опять начал говорить. Уж лучше бы заказал себе второй стейк и тихонечко жевал.

— Была еще одна забавная история, — начал свой рассказ Олег, — Виолетта, ну, бывшая моя, однажды так напилась на тусовке, просто кошмар. Они с одной девчонкой пытались напоить пивом ее пса, мы у нее на даче тогда были. Представляешь? Они прям в пасть ему вливали. Он так странно себя вел после этого, — с тупой улыбкой сказал он. — Смешно было. Потом блевал всю ночь, его в дом до утра из-за этого не пускали.

— Не вижу ничего забавного. Бедный пёсик, как так можно?! — воскликнула я излишне эмоционально. — Почему вы их не остановили?

— Да успокойся, нормально все с ним. Относись проще к жизни, Ника, — вскинув брови заявил Олег. — Нельзя из-за всего загоняться, надо уметь расслабляться и веселиться. К тому же, пес — обычная дворняга, даже не породистый.

— Издевательство над животным — это для тебя веселье? Ужасно, — я покачала головой. — И какая разница, породистый он или нет? — Скрыть возмущение не удавалось.

— Так, ладно, давай не будем ссориться. Давай, лучше ты теперь расскажешь какую-нибудь историю. Про бывшего и алкоголь, например, — неприятно усмехнулся парень. — Или они у тебя все святые, как ты?

— Мне нечего рассказывать.

— Ладно. Кстати, хорошо, что ты мало пьешь. Виолетта вообще отжигала, когда перебирала с алкоголем. Однажды на улице пили, так они в итоге одну девку догола насильно раздели и вещи не отдавали, ей пришлось голой домой бежать. Но она сама Вилку спровоцировала.

— Ужас! Чем же она её спровоцировала?

— Скажу так, ей надо уметь держать язык за зубами, — высокомерно заявил Олег, сделав глоток чая.

— Это кошмар… Скажи, у тебя все бывшие такие неадекватные, или только эта? — не выдержала я. От этой Виолетты тошнило уже не меньше, чем от Олега.

— Поаккуратнее со словами, она вполне адекватная, от алкоголя какой только ерунды не натворишь.

— Я хочу спать, отвези меня домой, — отодвинув недоеденное мороженое, попросила я, резко сменив тему.

— Спать? — Олег глянул на часы. — Еще восьми часов даже нет.

— Я рано встала.

— Что ж, ладно. Принесите счет, — обратился Олег к официанту, который как раз проходил мимо. Тот в ответ кивнул.

Когда мы вышли на улицу, я заметила, что к вечеру ощутимо похолодало, погода снова начала портиться. На мне была надета голубая футболка из неплотного материала и тонкие джинсы, верхнюю кофточку я, увы, с собой не прихватила, хотя сейчас с удовольствием её накинула бы. На заднем сидении иномарки лежала толстовка Олега, но надевать я её точно не стала бы, как-то неприятно.

— Посидишь в машине? Я заскочу в магазин, — спросил парень.

— Хорошо.

— Я возьму вина, надеюсь, дома ты со мной выпьешь?

— Нет.

— Да ладно, детка, не ломайся. Хорошее вино, дорогой сыр, звезды, романтично же.

— Я сказала, я не буду пить. И не называй меня так.

— Хорошо, я возьму, а там посмотрим, — с этими словами парень разблокировал машину и пошел в магазин. Я села на переднее пассажирское сиденье, оставив дверь открытой, чтобы в салон попало больше свежего воздуха.

Как же Олег был мне противен. Даже стало не по себе от мысли, что придется ночевать с ним наедине в одном доме. Я понимала, что заранее была недружелюбно настроена, можно было общаться мягче, но мне так не хотелось с ним разговаривать, что дружелюбной быть не вышло. При всей моей любви к людям и уважении к мужчинам, ухаживающим за мной, Олега я на дух не переносила с детства. Он всегда был злым, вредным, неприятным, трусливым и чуть что бежал жаловаться к папочке. С годами ничего не менялось.

В тот момент, сидя в машине этого человека, я твердо решила, что, чтобы ни говорил и ни делал отец, проводить время с сыном его друга я больше не стану, будь он хоть миллиардером.

— А вот и я, — весело сказал Олег, садясь в машину, — соскучилась?

— Давай поедем домой, пожалуйста.

— Хорошо-хорошо, уже едем. Я тоже хочу, чтобы мы уже поскорее оказались дома. — Его интонация мне не понравилась.

Погода продолжала портиться. Судя по темно-синим тучам на небе и напряжению в воздухе, ночью ожидалась гроза. Я глянула прогноз погоды в телефоне, и мои догадки он подтвердил. А когда мы были уже не очень далеко от деревни, начался легкий дождь. На улице стало еще темнее.

Олег остановил машину у автобусной остановки в поселке, куда я ходила за продуктами.

— В чем дело? Почему остановились?

— У меня устали глаза, видимость плохая, надо немного отдохнуть, расслабиться, — как-то напряженно произнес Олег.

— Слушай, ехать нам осталось минут десять, скоро гроза начнется, пожалуйста, давай поедем, — почему-то я начала волноваться.

— Киса, успокойся, я сказал, сначала отдохну немного.

— Олег, тут ехать десять минут. Отдыхать дома комфортнее, чем здесь. Я не хочу сидеть в машине. Пожалуйста, поехали.

Он отстегнул ремень безопасности.

— Не нервничай. Я вот, кстати, давно хотел остаться с тобой наедине именно в машине, снежная королева.

— Чего? — опешила я, инстинктивно отодвинувшись немного подальше.

— Не строй из себя дурочку, — Олег смотрел мне в глаза, и этот взгляд пугал. Облизнув губы, он положил ладонь мне на бедро.

— Олег, что ты делаешь? — воскликнула я, сбрасывая его руку.

— Ник, давай без этого, а? — недовольно сказал он, на этот раз дотронувшись до моей груди.

— Прекрати! — я попыталась его оттолкнуть. — Я вообще люблю другого!

— Ника, хватит ломаться, ты сама знаешь, что наши родители давно пытаются нас свести, так что будь хорошей девочкой. — Снова сжав мою ногу, второй рукой парень потянулся к шее.

— Я сказала, прекрати! — крикнула я, отпихивая его.

Отстегнув ремень безопасности, я начала судорожно дергать ручку, желая выйти из машины, но дверь оказалась заблокирована.

— Открой, или я громко заору.

— Ник…

— Быстро открой дверь.

— Успокойся, я сейчас отвезу тебя домой, — зло прорычал Олег.

Внутри меня кипела злость вперемешку со страхом. Дрожь буквально била тело, а сердце словно пыталось вырваться наружу из грудной клетки.

Парень достал телефон, набрал кого-то и вышел из машины. Через пару минут он открыл дверь с моей стороны. Я непонимающе уставилась на него.

— Выходи.

— Чего?

— Выйди из машины. У меня планы. Дойдешь сама.

Вдалеке послышались раскаты грома, подул сильный ветер.

— Но… Уже темно, поздно, — я огляделась по сторонам. — Погода плохая, лес кругом. Пожалуйста, довези меня, и можешь ехать. Тут недалеко. Пожалуйста.

— Ты отвратительно вела себя весь день. Обидела меня. Дойдешь сама, дрянь, ничего страшного.

В полном шоке от происходящего, я молча вышла из машины и, скрестив руки на груди от холода, пошла в сторону деревни. Дверь хлопнула, шины зашуршали. Олег уехал. Обернувшись, я посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю, не веря, что парень действительно бросил меня здесь. В глубине души теплилась надежда, что он просто решил напугать, поставить в зависимость от него, и скоро вернется. Но он не возвращался.

Вздохнув, я побрела к дому. Ветер страшно завывал, раскачивая деревья-великаны по обеим сторонам от дороги. Было очень холодно. Не покидало неприятное, липкое чувство, будто за мной наблюдают. Однако, свалив всё на разыгравшееся воображение, я подумала, что на один день приключений и так достаточно.

От дождя не растаяла бы, а вот грозу вне дома застать очень не хотелось, пришлось ускорить шаг.

Во всем этом был один весомый плюс — мне уже не предстояло ночевать с Олегом. Осталось только добраться до дома…

* * *

Поселок остался позади, я быстро шла вдоль леса, продолжая держать руки скрещенными на груди, чтобы хоть немного согреться. Дождь моросил, но в ливень пока не превращался, а ветер бушевал не так уж и сильно, я даже немного воспрянула духом и могла бы сказать, что идти было вполне комфортно.

Но мой слух уловил звук шагов и негромкого разговора за спиной. Я обернулась.

Позади шли два человека: один высокий и худой, второй — совсем низкий. Мне показалось, что это были те самые парни, которые в прошлый раз стояли у магазина и смотрели на меня неприятным взглядом, только третьего с ними не было.

Вдалеке послышались раскаты грома, темное небо на мгновение озарила тонкая полоса молнии.

«О нет, нет, нет, только не это. Что же делать? Главное, без паники, возможно, они просто идут по своим делам», — подумала я, немного ускорив шаг.

— Девушка, вас проводить? — крикнул один из парней, и оба зло засмеялись.

Не оборачиваясь я крикнула в ответ:

— Нет, спасибо.

— Девушка, ну постойте, — послышался уже другой голос.

Я пошла еще быстрее. Даже если они действительно собирались проводить из добрых побуждений, мне их компании как-то совсем не хотелось.

Звук шагов за спиной стал громче и чаще. Парни побежали.

И я побежала тоже. Сердце моментально начало бить чечетку, все тело охватил первобытный животный страх. Не чувствуя ног, я неслась вперед так быстро, как только могла, но оторваться не получалось, парни становились всё ближе. И вдруг меня резко схватили за предплечье, заставив остановиться. Как я не пыталась вырваться, дергалась, кидалась из стороны в сторону, пыталась пнуть и пихнуть обидчиков, ничего не удавалось, вторую руку, чуть выше локтя, тоже крепко сжали.

— Отпустите меня, пожалуйста, — перестав вырываться, попыталась сказать я максимально спокойно и дружелюбно, меняя тактику. Нельзя было вести себя, как жертва.

— Красавица, пойдем с нами, — заговорщически произнес низкий рыжий парень с узкими глазами.

— Извините, мне надо домой.

— Нет-нет, пойдем.

Парни начали тащить меня к лесу. Одна из рук опустилась пониже моей спины, и я снова резко дернулась, в попытках освободиться.

— Не трогайте меня, прекратите! — отчаянно закричала я.

Паника накрывала, сердце продолжало бешено биться о ребра, словно в припадке, в горле пересохло. Справиться в одиночку с двумя мужиками было почти невозможно. Спасти могло только чудо.

— Помогиммм… — снова попыталась позвать на помощь я, но мой рот закрыла широкая шершавая ладонь.

— Будешь кричать — порежу, — прорычал высокий обидчик с поросячьими глазками, наклонившись к моему уху. От него пахло перегаром.

Я перестала сопротивляться и пошла в направлении, в котором меня вели.

— Вот, молодец, хорошая девочка, — довольно произнес рыжий.

Как назло, мимо даже не проехало ни одной машины.

План сработал. Расслабившись, насильники немного ослабили хватку, и, воспользовавшись этим, я внезапно рванула в сторону. Элемент неожиданности дал пару секунд, на мгновение удалось освободиться, но меня снова схватили, резко дернув за руку. Убежать не удалось. Подошва кед прошуршала по песку на обочине, и я упала, ободрав о мелкие острые камешки ладонь.

— Помогите! — завизжала я, упорно цепляясь за любую попытку выжить.

— Рот закрой, — рявкнул высокий и с силой ударил меня ногой по ребрам, заставив сжаться и заскулить от пульсирующей боли в боку.

Послышался какой-то шум. Цепляясь ногтями за асфальт, я попыталась ползти, за что получила еще один удар. Звук приближался. Рыжий парень выругался матом, и меня рывком поставили на ноги. Убежать не удалось — волосы намотали на кулак. Оба насильника быстро потащили меня к лесу, вырываться было больно, а широкая ладонь снова зажала рот, лишив возможности позвать на помощь. Верующий я не была, но в тот момент начала молиться.

— Пикнешь, тут же всажу нож прямо в спину, — прорычал один из них, кажется, высокий.

По лицу ручейками текли соленые слезы. Надежды на спасение почти не осталось, я снова попыталась сопротивляться, но мужчины были сильнее. В один момент под лопатку действительно уперлось лезвие ножа, заставив меня окончательно подчиниться чужой воле.

Было страшно. Очень.

Шум приближался, его сопровождал яркий свет. Мы уже почти спустились в кювет, когда рев, звучащий совсем близко, мгновенно перешел на рокот. Свет от фары падал на меня и моих обидчиков.

Что это, если не чудо?

«Не может быть…», — подумала я, стоя на траве. Теперь уже высокий парень выругался матом прям около моего уха.

— Эй, что тут происходит? — прозвучал знакомый голос.

Человек слез с мотоцикла и сделал шаг в нашу сторону.

— Парень, езжай отсюда, — злобно сказал рыжий обидчик.

— Отпустите мою девушку, — абсолютно ровным и спокойным тоном произнес зеленоглазый молодой человек.

— А то что? — усмехнулся высокий.

Низкий что-то ему шепнул, и тот, округлив глаза, тут же сменился с лица, глядя на мотоциклиста.

— Твою? — спросил человек с поросячьими глазами.

— Парни, давайте так, вы отпускаете мою девчонку, — он сделал ударение на местоимение, — и все забудут об этом инциденте.

— Слышь, ты тоже давай не особо. Нас так-то двое, — сказал рыжий, сильнее прижав к моей спине нож.

— Ага, — скучающе отозвался супергерой, — короче, мне руки ни сейчас, ни потом марать неохота, да и девушку пугать тоже. Не тратьте наше время, отпустите девочку. И да, — он наклонил вбок голову, — если Ярый оклемается, скажите ему, что Бехтерев тогда еще забыл привет от Илюхи передать.

Парень говорил спокойно и внушительно, в голосе звучала сталь, будь у меня хоть танк и армия солдат, я бы всё равно ему подчинилась.

Обидчики переглянулись и отпустили мои волосы. Из груди вырвался вздох облегчения. Посмотрев на черноволосого красавца глазами, полными благодарности, я заметила, что высокий сделал шаг в его направлении. Рыжий продолжал крепко меня держать.

Ловким движением зеленоглазый парень скинул куртку прямо на дорогу. Еще секунда, и я увидела, как насильник заносит нож для удара. В ужасе, мое сердце замерло, с губ сорвалось испуганное «осторожней!». Богатое воображение тут же нарисовало жуткую картину, как острое лезвие пронзает кожу, окрашивая светлую футболку молодого человека в бордовый цвет. Однако, не успела я опомниться, как мой защитник выбил ногой нож из руки нападающего. Блеснув в свете фар, оружие со звоном упало на асфальт. Обидчик коротко вскрикнул. В следующее мгновение последовало еще два удара — кулаком в голову и сразу же коленом в пах. Высокий упал на землю, издав странный звук, похожий на стон, но намного громче. Подняв нож, зеленоглазый парень направился к нам.

— Я сказал, отпусти её! — заорал он. Я испуганно дернулась одновременно с рыжим обидчиком. Его руки ослабли, он шагнул назад.

— Ника, быстро к мотоциклу! — рявкнул парень.

Я снова вздрогнула от неожиданности. Слезы с двойной силой заструились по щекам, застилая глаза мутной пеленой. Все тело охватил ступор, не в силах пошевелиться, я замерла, как вкопанная. Высокий парень начал подниматься с земли, испуганно уставившись на него, я продолжала стоять столбом. Проследив за направлением моего взгляда, супергерой обернулся.

— Лежа-ать! — приказал он.

Обидчик с поросячьими глазками застыл на месте.

— Ника, иди, — повторил мой спаситель более мягко.

Трясясь всем телом, на негнущихся ногах я подошла к мотоциклу. Молодой человек последовал за мной.

— Ты в порядке? — он поднял свою куртку и подал мне.

Я кивнула, послушно надев её. Насильники не двигались. Черноволосый парень внезапно подскочил к сидящему на дороге и уложил его ударом с ноги в голову. От увиденного по моему телу прошла мелкая дрожь. Осознавая свою участь, рыжий бросился бежать, но мой спаситель настиг его буквально за доли секунды. Сдаваться без боя обидчик не собирался, между молодыми людьми завязалась короткая драка. Зеленоглазый красавец без труда за пару мгновений уложил на асфальт и второго. Тот грязно выругался, корчась от боли.

— Быстро залезай и обхватывай меня руками, — мягко произнес парень, заскочив на мотоцикл.

Я села позади и неуверенно обняла его за талию, ощутив крепкие мускулы. От куртки пахло кожей, сигаретами и мужским одеколоном. В следующее мгновение чудесный спаситель обернувшись сказал мне: «держись крепче», и мы помчались вперед, оставив отвратительных уродов позади.

Глава 5

Крепко обвивая руками торс парня, я прижималась к нему всем телом, первый раз ехать на мотоцикле было очень страшно, казалось, мы неслись с бешеной скоростью. Тесный контакт вызывал странное волнение, добивая психику, находившуюся и так в расшатанном состоянии из-за пережитого ужаса и шока. Из-под плотно закрытых век продолжали течь соленые слезы. Хлынул дождь, и я чуть ли не начала молиться, чтобы мы не разбились.

— Принцесса, приехали, — ласково сказал молодой человек, остановившись около спуска к моему дому.

Открыв заплаканные глаза, я потихоньку начала слезать с мотоцикла. Кожаная куртка согревала и не давала промокнуть насквозь, а вот с волос вода стекала маленькими ручейками. Внезапно закружилась голова, ноги подкосились, и я чуть не упала, но все же сумела устоять, схватившись за сидение.

— Эй, ты в порядке? — спросил зеленоглазый парень, слезая следом за мной. От влаги его футболка липла к рельефной груди.

— Д-да, все хорошо, спасибо. Спасибо тебе большое… — промямлила я.

— Пойдем, провожу тебя.

— Не нужно.

— Пойдём, — твердо повторил он и, придерживая меня за локоть, повел к дому.

Дождь затих, превратившись в неприятную морось. Остановившись у забора, я еще раз поблагодарила своего спасителя и, вернув ему куртку, вошла в калитку. Молодой человек зажег сигарету, красная точка четко виднелась в наступившей темноте.

Присев на мокрую ступеньку, трясущимися руками я стала рыться в рюкзачке в поисках ключей. Но их не было.

«Неужели, я их потеряла? Господи, нет, нет, не может быть, почему?! Что за ужасный день!» — панически пронеслось в голове.

Судорожно доставая по очереди содержимое рюкзака, я складывала его рядом с собой. Ключей не было. Идей, что делать дальше — тоже. Закрыв лицо руками, я опустила голову на колени и горько заплакала в голос.

— Эй, ты чего? — произнёс парень, стоя рядом со мной.

Когда он успел подойти?

Из-за моих рыданий он не понимал ни слова, пока речь не прозвучала более-менее членораздельно:

— Й-я потеряла к-ключи.

— Боже… — молодой человек устало вздохнул, — идем, переночуешь у меня, — спокойно сказал он.

— Нет-нет, спасибо, я… Я пойду к Степану Петровичу. — Всхлипы всё никак не прекращались.

Парень начал складывать мои вещи обратно в рюкзак.

— Уже много времени, он наверняка спит. Послушай, если бы я хотел с тобой что-то сделать, я бы уже давно сделал. Не бойся. После того, как я спас тебя, чувствую некую ответственность, поэтому ты переночуешь у меня, а утром вернешься домой в целости и сохранности.

— Ладно… Хорошо, спасибо большое… — согласилась я, чувствуя, как моё тело покидают остатки энергии.

Накинув мне на плечи куртку, зеленоглазый спаситель опять закурил. В другой руке он нес мой рюкзачок с теми злополучными значками.

— Как тебя зовут? — Я до сих пор не знала имени того, кто спас меня.

— Вельзевул.

Ехать на мотоцикле во второй раз было уже не так страшно, а может просто не осталось сил бояться. Так или иначе, глаза я в этот раз не закрывала, но держалась всё так же крепко.

Открыв обе двери: первую ножом, как я в прошлый раз, а со второй сняв замок, парень сказал:

— Проходи в дом, сейчас байк загоню и вернусь.

Я разулась и, оставив кеды на терраске, зашла в первую комнату, где стоял телевизор. Меня продолжало трясти. Послышался гром. Кинув рюкзачок на диван, я опустилась рядом.

Щелкнул выключатель. Загорелся желтоватый свет.

— Тебе бы переодеться… Трясешься вся, — сказал парень, глядя на меня. — Погоди. — Он покинул комнату.

Медленно встав с дивана, я сняла куртку. Джинсы сильно промокли от дождя, местами превратившись из голубых в тёмно-синие.

— Вот, держи, — вернувшись, молодой человек протянул мне серый свитер и тренировочные черные штаны.

Нервная система не выдерживала. В голове был туман, я не могла пошевелиться, просто стояла посреди комнаты, как кукла.

— Так, окей…

Он сделал шаг ко мне и взял за плечо. Резко отпрыгнув в сторону, я уставилась на молодого человека зашуганными, как у загнанного в ловушку зверька, глазами.

— Эй, ты чего? Я не обижу тебя, обещаю, — немного взволнованно сказал он.

Я медленно опустилась на пол и, обнимая колени, снова начала громко плакать. Парень тут же сел рядом, одной рукой аккуратно прижал за плечи к своей груди, а другой стал нежно гладить по волосам.

— Тише, малыш, тише… Всё позади, — нежно успокаивал он.

Когда рыдания стихли, молодой человек помог мне встать с пола и посадил на диван. Плечи вздрагивали, я все еще всхлипывала, но уже потихоньку приходила в себя.

— Что с твоей рукой? — спросил парень, развернув мою ладонью. Его длинные пальцы были теплыми и шершавыми.

— Об-бодрала при падении.

— Надо бы обработать.

Он подошел к шкафу и достал оттуда синюю коробку из-под обуви. В ней оказались различные лекарства, бинты и подобные вещи. Взяв два пузыречка и вату, парень сел передо мной на одно колено и, открутив крышку белой бутылочки, вылил жидкость на кусочек ваты.

— Это перекись, — сказал он, промакивая ранки. Перекись зашипела. — Не больно?

— Нет, нормально.

Крышечка на маленьком темном пузырьке не хотела отвинчиваться, поэтому парень попытался открыть его зубами. Только сейчас я заметила, что у него разбита губа, видимо, ко мне вернулась способность фокусировать внимание.

— У тебя кровь, — хрипло произнесла я, машинально дотронувшись кончиком пальца до уголка его рта, недалеко от болячки. Молодой человек вздрогнул и на секунду замер.

— Ерунда, потом вытру.

Нанося зеленку на две самые глубокие царапинки, он спросил:

— Щиплет?

— Немного.

Парень подул на мою ладонь, как в детстве всегда делала мама.

— Спасибо тебе…

— Есть еще травмы? Тебе не успели ничего сделать?

— Только по ребрам ударили.

— Уроды… — процедил он со злостью. — Можешь показать?

Я встала и задрала футболку до груди. Справа на боку красовался большой синяк.

— Ох… Болит? — в изумрудных глазах читалось сочувствие.

Молодой человек протянул руку к моим ребрам, но, будто опомнившись, отдернул её, так и не коснувшись кожи пальцами.

— Да так, несильно, ничего страшного.

— Йода у меня нет, закончился…

Я села обратно на диван. После небольшой паузы парень ласково добавил:

— Надо снять мокрые вещи, я поставлю чайник и нарву мяты, а ты переоденься, хорошо?

— Хорошо. Спасибо тебе большое.

Когда он вышел, я сняла свою одежду и надела теплый свитер, от которого исходил легкий приятный запах, такой же, как и от его обладателя, но вперемешку со стиральным порошком. На спортивных штанах пришлось потуже затянуть веревочку, так как они были великоваты, и подвернуть штанины.

Через несколько минут зеленоглазый красавец постучал в дверь комнаты.

— Входи… — пискнула я.

— Переоделась? — он окинул меня взглядом. — Отлично. Я повешу твою одежду и налью горячий чай. Пойдем на кухню?

— Хорошо. Спасибо.

— Проходи туда, я сейчас подойду.

Рычащие раскаты грома звучали всё ближе, завывания ветра сопровождал шум от удара капель по крыше. Я зашла на кухню и, тяжело вздохнув, села на старый табурет, стоящий в углу. Голова просто раскалывалась, а от звука грозы было как-то не по себе.

Молодой человек поставил передо мной большую чашку горячего чая, в котором плавало несколько листочков мяты.

— Ты есть хочешь?

— Нет, спасибо, — ответила я. — Вель… э-э… — его имя вылетело у меня из головы, хотя, конечно, я слышала раньше об этом мифическом существе.

— Вельзевул.

Всё же, его назвали очень странно. Может, это кличка?

— Да, извини. Вельзевул, спасибо тебе большое, ты спас мне жизнь…

— На моем месте любой поступил бы так же, — почему-то сердито ответил он.

— Нет, правда, если бы не ты, я…

— Хватит, я понял, что ты благодарна, — прервал меня парень уж больно резко. Я смутилась.

— Извини… А почему тебя так назвали?

— Родители много пили и имели больное воображение.

— Оу, понятно, — я перевела взгляд на чашку.

Гроза была уже совсем рядом, дождь продолжал отбивать чечётку по кровле. Сделав несколько глотков сладкого горячего напитка, я почувствовала, как тепло растекается по телу. Напряжение понемногу спадало.

— Я пошутил.

Его лицо было спокойным и не выражало никаких эмоций.

— Что? — не поняла я.

— Я пошутил. На самом деле меня зовут Юлий.

— Оу… Красивое имя. Тебя назвали в честь Цезаря?

— Да, мама очень любила этот салат.

Я удивленно посмотрела на парня. Он был серьезен.

— Шучу.

— Признайся, тебя назвали в честь коня из мультика про богатырей? — тоже попыталась пошутить я, чуть улыбнувшись.

— Нет, я родился раньше, чем вышел этот мультик. Рад, что ты улыбаешься. Тебе лучше?

— Да, спасибо большое, — в очередной раз поблагодарила его я.

Чуть помолчав, Юлий произнёс:

— Меня назвали в честь прадедушки.

— О, понятно. Кстати, откуда ты знаешь, что меня зовут Ника?

— Услышал как-то, — ответил он, проведя рукой по своим угольно черным волосам. Они все еще были влажными, собственно, как и мои.

Допив чай, я поставила чашку на стол. Погода продолжала бушевать, но в тепле и уюте это больше не пугало. Юлий закинул ногу на ногу и крутил в руках браслет-цепочку, казалось, он о чем-то задумался. Глубоко вздохнув, я прислонила голову к стене и прикрыла уставшие глаза. Наконец пришло расслабление, а с ним — понимание того, что страх и стресс вымотали полностью.

— Надо бы спать ложиться, сейчас постелю тебе. — Парень вышел из кухни, оставив меня одну. Почему-то сразу стало немного не по себе, захотелось, чтобы он скорее вернулся.

Я решила помыть чашки, чтобы хоть как-то ответить на гостеприимство, но раковины и умывальника в доме не обнаружилось, видимо, они находились снаружи.

— Можешь спать в свитере или надеть это, — сказал Юлий, протягивая мне сложенную клетчатую красно-черную рубашку. — Я постелил тебе на большой кровати во второй комнате, сам лягу на диване, к тебе заходить не буду, можешь не волноваться.

— Спасибо тебе большое. — Сжимая в руках рубашку, я посмотрела на него глазами полными благодарности.

Снова потекли слезы.

— Эй, ну ты чего? Все же позади, все хорошо, — сочувственно сказал он, тут же прижав меня к себе.

Уткнувшись в широкую теплую грудь парня, я тихо плакала, но теперь скорее от облегчения. От него пахло ментолом, кофе и сигаретами. Всё тот же знакомый запах.

— Спасибо, спасибо, спасибо… — крепче прижавшись к молодому человеку, повторяла я, продолжая при этом плакать.

Настоящая, искренняя забота, ласка и поддержка нужны каждому человеку, тем более в трудные моменты. Мне очень не хватало этого, особенно после отъезда мамы. Юлий спас меня, позаботился, проявил тепло. Это было невероятно приятно, и теперь так непривычно.

— Ты смелая, сильная девочка, — он гладил меня по спине, — ты молодец. Теперь всё позади, эти плохие дяди больше тебя никогда не тронут, обещаю. — Глубокий, спокойный голос молодого человека успокаивал, сильные руки, обнимающие меня, давали чувство защищенности. — Ну всё, тихо, успокаивайся, малыш. Пора спать. Этот сложный день должен уже закончиться, согласна?

Войдя в комнату, я заметила, что на соседней кровати лежал мой рюкзачок, изначально оставленный на диване в гостиной.

— Юлий, — обратилась я к парню, поджав губы.

— Да?

— А где здесь туалет? — мой голос явно выдавал легкое смущение.

— Туалет в конце участка, умывальник за домом. На комоде фонарь. Куртка висит на терраске, можешь надеть, на улице дождь, — четко произнес он.

— Спасибо.

Я взяла большой желтый фонарь в правую руку.

— Я тоже выйду, покурю на улице, если испугаешься чего — кричи.

— Хорошо.

— Юлий? — вновь обратилась я к парню, остановившись у терраски.

— Да?

— Извини меня, пожалуйста, за… за то, что я заходила к тебе. Без тебя.

Мне действительно было жутко стыдно за свой поступок. Нельзя нарушать личное пространство и влезать в дома к чужим людям, даже если ты их в чем-то подозреваешь. Если честно, мне было стыдно и за эти свои подозрения. Парень оказался таким чутким и заботливым, что невозможно было теперь считать его маньяком. Он мне жизнь спас. Какой убийца спасает жизни? Хотя, может, и такое бывает…

— Поговорим об этом потом. Идём, — он мягко подтолкнул меня к выходу.

Когда мы вернулись в дом, Юлий проводил меня в комнату, пожелал спокойной ночи и вышел, закрыв за собой дверь. Без него снова стало как-то тревожно. Одиночество никогда раньше не угнетало меня, наоборот, мне часто нравилось побыть одной, особенно после тяжелых моментов, но в этот раз всё было по-другому.

Скрипнула половица, видимо, парень зашел в гостиную. Из груди вырвался печальный вздох.

«Он рядом, за стенкой, всё хорошо», — мысленно обратилась к себе я, стягивая свитер и штаны.

Несмотря на бушующую за окном стихию, в доме было достаточно тепло. От клетчатой рубашки чувствовался тот же приятный запах, что и от другой одежды. Погасив свет, я нырнула под одеяло. Тело никак не хотело расслабляться, мышцы оставались окаменевшими, а мозг вспышками отправлял под опущенные веки неприятные воспоминания о сегодняшних событиях.

Привыкнув спать с игрушками: дома это была большая собака, а на даче старый мишка, обычно, мне было сложно заснуть, не обнимая что-то. Игрушек в комнате, к сожалению, не было, но, вскоре, беспокойный сон всё же пришел.

Жуткие картины сменяли одна другую, четкого сюжета у кошмара не было, но страх и паника четко ощущались. Подсознательное отыгрывалось за стресс по полной.

После очередного страшного момента во сне я вскочила. Сердце бешено колотилось в груди, словно пытаясь выбраться наружу, руки тряслись. Раздался жуткий грохот. Я никак не могла понять, где нахожусь. Воздух казался теплым и вязким, стало сложно дышать. Паническая атака приближалась, нарастало желание побежать без оглядки. Зашумело в ушах. Усилием воли я взяла себя в руки, попыталась выровнять дыхание и заставить мозг трезво мыслить. Комнату на мгновение осветило, снова раздался грохот.

Постепенно пришло осознание, что всё в порядке, что я в комнате двадцать седьмого дома, а грохот — это сильный гром. Остальное — лишь ночной кошмар.

Немного успокоившись, я попыталась снова уснуть, но ничего не получалось. Волнение и тревога не давали расслабиться в полной мере, пульс оставался учащенным. Было не по себе. Очередной раскат грома усилил это чувство, заставив поёжиться.

Будить Юлия не хотелось, но вдруг он не спал? Вздохнув, я спустила ноги с кровати и направилась к гостиной. Несмотря на мои попытки передвигаться как можно тише, у входа в комнату громко скрипнула половица, казалось, звук пронесся по всему дому.

— Черт, — одними губами произнесла я, и замерла, боясь пошевелиться.

— Ник, входи, — послышался хрипловатый голос из-за двери.

Вспышка молнии осветила даже коридор.

— Ты не спишь? — тихо спросила я, заглянув в комнату.

Взгляд Юлия был направлен в потолок, парень лежал на спине, согнув ноги в коленях, — небольшой диван явно оказался слишком коротким, чтобы их выпрямить.

— Спал, но гром разбудил. Что такое?

— Мне… Мне кошмар приснился… — Мои пальцы вцепились в дверь, будто она могла спасти от этой неловкой ситуации.

— Как мило, — сказал он, садясь, — проходи, чего стоишь.

Я вошла в комнату и села рядом с Юлием, прикрыв обнаженные ноги уголочком одеяла. Рубашка их почти не закрывала.

— Так, ну и что мы будем делать? — уставшим голосом спросил он.

— Может… ты тоже ляжешь в той комнате? Мне страшно, — почти шепотом попросила я, сжимая пальцы в замок.

— Хорошо, не вопрос.

Парень отнес подушку с одеялом на соседнюю кровать, и мы легли. Гроза продолжалась, но раскаты грома становились чуть тише. По дороге пронеслась машина. Интересно, куда так поздно отправился водитель? Да еще и в такую погоду.

— Знаешь, когда я была маленькой, — тихо начала рассказывать я, вглядываясь в темноту, — мне очень нравилось засыпать, когда мама что-то делала на кухне. Ну, я лежала в кровати, светил ночник, а мама собирала обед на завтра, мыла посуду, всё такое… Было спокойно.

— Наверное, потому что ты понимала, что мама не спит, и заметит угрозу, если она возникнет, поэтому могла расслабиться и уснуть. Неосознанно понимала, разумеется. — Его спокойный, сонный голос звучал как-то особенно приятно. Парочка бабочек вспорхнула в моем животе. Странное чувство.

— Наверное…

— Посидеть с тобой, пока не уснешь?

Вопрос Юлия удивил и вызвал волну нежных эмоций, захотелось подскочить к нему и крепко обнять. Как, как можно быть таким заботливым по отношению к чужому человеку? Тот же мой отец или бабушка никогда так ко мне не относились. Они никогда не предложили бы сидеть рядом, пока я не усну. Внешний образ парня никак не вязался с его поведением. На первый взгляд он казался отстраненным, холодным, безразличным и даже опасным и, может быть, жестоким. А он: «посидеть рядом с тобой?»

— Нет-нет, не нужно, всё хорошо, — отозвалась я, борясь с желанием прижаться к нему. — Юлий?

— М?

— Сколько тебе лет?

— Двадцать пять. — Голос стал звучать еще более сонно.

— Я так и думала.

— А тебе?

— Девятнадцать, — сказала я, повернув голову к нему.

— Давай попробуем поспать, хорошо?

— Хорошо.

— Добрых снов.

— И тебе.

Вскоре я уснула. Этой ночью кошмары мне больше не снились.

Глава 6

С трудом разлепив глаза, я уставилась на потолок. По ощущениям веки распухли, видимо, от слез. Пара минут ушла на осмысление того, где я нахожусь, и что вчера произошло.

А находилась я в комнате Юлия — пугающего, загадочного, очень красивого парня, который спас мне жизнь. Самого его рядом, кстати, не было.

В окно светило яркое солнышко, слышалось пение птиц. В доме напротив громко лаяла собака. Казалось, всё произошедшее вчера было лишь сном, вот только синяк на ребрах, ссадины на ладони и то, что я в чужой постели, говорили об обратном.

Прокручивая в голове все последние события, я села, поставив прикрытые одеялом ноги на пол. На соседней кровати лежала одежда. Быстро надев сухие джинсы, я взяла сложенную футболку, но не свою, в которой вчера провела весь день, а черную, большого размера, с рисунком ворона, сидящего на черепе на фоне ярко зеленых полос. Сверху была надпись — название одной из моих любимых рок-групп. Достав из рюкзака небольшое розовое зеркальце, я взглянула на свое лицо, выглядело оно ужасно — заплаканное, с растекшейся косметикой и мешками под глазами. Выходить в таком виде к Юлию совершенно не хотелось. Бумажным платочком я стерла следы поплывшей туши и принялась расчесывать спутанные волосы.

Желудок неприятно сжался и заурчал, но не как кот, а как кит. Стресс отступил, силы лишь частично восстановились во время сна, теперь ужасно хотелось есть. Приоткрыв дверь комнаты, я почувствовала сладковатый запах чего-то жаренного, исходящий, должно быть, из кухни. Организм тут же среагировал на еду новым спазмом в желудке. Нерешительно ступая босыми ногами по холодным скрипучим доскам коридора, я подошла к кухне и, положив руку на шершавый дверной косяк, заглянула внутрь.

Держа в одной руке деревянную лопатку, а другой сжимая ручку сковородки, у плиты стоял Юлий с оголенным торсом. На нем были надеты только черные джинсы, натянутые лишь до самого низа живота, даже виднелся край резинки от нижнего белья. Невольно я восхитилась его красивым атлетически сложенным телом. Мускулатура оказалась довольно выраженной, четко проглядывались кубики пресса, бицепсы, грудь, впрочем, все мышцы весьма четко очерчивались. Загорелые руки немного контрастировали с более бледным телом. Скользнув глазами к его джинсам, я заметила, что не хватает ремня, уж больно свободно они сидели.

— Доброе утро, — сказал парень, повернув ко мне голову.

Смущённо отведя взгляд от привлекательного торса, я уставилась в пол.

— Доброе. — С утра голос звучал хрипловато.

Юлий стянул со спинки стула бордовую футболку. Кажется, я испытала легкое огорчение, когда он её надел.

— Завтрак почти готов, иди умывайся и садись за стол. Надеюсь, ты ешь сырники?

— Да, спасибо.

Маленькую пыльную терраску освещали теплые солнечные лучи, было неохота завязывать шнурки кед, поэтому я сунула ноги в галоши парня и пошла в них. К сожалению, зубной щетки с собой не было, так что пришлось несколько раз просто прополоскать рот водой. Судя по высохшей траве и высоко стоящему в небе солнцу, день начался давно. Долго же я спала, интересно, как давно проснулся мой спаситель?

Обе стрелки часов, висящих на стене в доме, показывали на единицу.

— Будешь кофе? — не оборачиваясь спросил Юлий, когда я вошла на кухню.

— Да, если можно.

— Молоко, сахар добавлять?

— Да, если можно.

— Господи, расслабься. Можно, всё можно, сам же предлагаю.

— Я — Ника, а не Господи.

Молодой человек удивленно глянул на меня, после чего по его лицу скользнула тень улыбки, он сказал:

— Так уже лучше.

Юлий поставил на стол две чистые тарелки, миску с сырниками и два кофе. Себе он, кстати, ни молоко, ни сахар не добавил. Парень был слишком крут и брутален для этого, определенно.

— Сметаны нет, ешь так, — сказал он, пододвигаясь ближе к столу.

— Нет сметаны? Беспредел. Почему ты не позаботился об этом раньше и не купил её? — в шутку спросила я, в очередной раз невольно заострив внимание на выраженных острых скулах.

— Потому что не ожидал, что сегодня придется готовить завтрак кому-то. Обычно девушки, остающиеся у меня на ночь, не завтракают.

Мне показалось, что это было сказано на полном серьезе. Наконец, я откусила сырник, на который так давно смотрела, но не решалась взять.

— М, это очень вкусно! — искренне воскликнула я.

— Я рад, — сдержанно отозвался молодой человек.

— Кстати, хотела спросить, у тебя проведен газ?

— Нет, плита соединена шлангом с газовым баллоном, он у стены дома в металлическом ящике.

— А, понятно.

— Могу я задать тебе вопрос? — поинтересовался зеленоглазый собеседник, отложив вилку. Кажется, он был не слишком голоден.

— Да, конечно.

Я ожидала, что он спросит меня о цели проникновения в его дом. Как раз сама хотела затронуть эту тему, но не знала, с чего начать.

— Кто такой Рома?

— Что? — не сразу поняла я. — Откуда ты о нем знаешь?

— Я слышал твой разговор с подругой.

— Когда?

— Ты как-то раз разговаривала по телефону на плотине у дамбы, — Юлий говорил абсолютно спокойно, даже немного скучающе. Казалось, эта тема не так уж интересна для него.

— Но…

— Я сидел с удочкой в нескольких метрах от тебя, — пояснил он, глядя на меня, как на дурочку.

— Почему я тебя не увидела? — совсем уж растерялась я, уставившись на недоеденный сырник, словно тот мог дать ответ.

— Невнимательность и густая трава.

— Ты подслушивал? — этот вопрос вырвался нечаянно.

— Я просто слышал, — ответил Юлий, закатив глаза. Он снова взял вилку.

— Класс, — иронично отозвалась я, вскинув свободную руку.

— Расскажи мне о нём, — попросил парень и продолжил есть.

— Зачем?

— Интересно.

Кофе немного обжег язык. Молока Юлий влил немного.

— Интересна моя личная жизнь? — я вскинула брови.

— Нет. Страдания из-за безответной любви маленьких девочек. Просто хочу тебя понять, я никогда не влюбляюсь.

— Вообще-то, у нас с тобой разница всего шесть лет, — в моем голосе прозвучали нотки обиды.

— Целых шесть, — сказал Юлий, сделав ударение на первое слово, — поверь, принцесса, это много, — он откинулся на спинку стула и выжидающе на меня посмотрел.

— Вчера ты был милее, — заметила я, отвернувшись.

— Что-то не нравится? — тут же немного агрессивно спросил молодой человек, чуть наклонившись вперед. — Можешь уйти, тебя никто не держит.

Стало очень неприятно. Я потупила взгляд. Во-первых, было стыдно: человек спас меня, позаботился, приютил, а я так грубо высказалась, выразила какое-то недовольство. Во-вторых, неприятно просто слышать такое… Как-то с его стороны это тоже грубо. Всё-таки ничего из ряда вон выходящего я не сделала, чтобы сразу так нервничать.

— Извини… — больше на его выпад сказать было нечего.

Юлий ничего не ответил, он молча продолжил есть свой завтрак.

Очень неловко, я не знала, как дальше себя вести. Возникла мысль просто собраться и уйти домой, но почему-то я продолжала сидеть. А потом заговорила, глядя в тарелку:

— Один раз я случайно оказалась на мероприятии, там познакомилась с парнем-музыкантом по имени Рома. Высокий, стройный, красивые зеленые глаза, но не как у тебя, менее яркие, скорее серо-зеленые, — пояснила я, — милая улыбка на милой мордашке, татуированные руки, волшебный голос. Я пообщалась с ним… и влюбилась. Не из-за внешности или чего-то такого… Я почувствовала, что он мне как родной, после первой же встречи почувствовала, понимаешь? — Мой взгляд скользнул на Юлия, тот внимательно на меня смотрел, это немного смутило. — Такого раньше не было. — Голос стал тише. — И еще он добрый и харизматичный… Еще я познакомилась там с другими классными людьми, но Рома… Рома был каким-то особенным. Я пару раз обняла его в тот день… Знаешь, — я снова подняла глаза на своего собеседника, — нигде мне не было так комфортно, как в его объятиях. — Пауза. Непрошенная мысль о том, что в объятиях Юлия тоже довольно комфортно. — Мне вообще рядом с ним было очень хорошо. То есть, стоило просто оказаться рядом, начать диалог, сразу становилось так хорошо, спокойно и радостно… При каждой встрече. От него исходит что-то такое, что-то особенное… Каждый раз, когда я видела его, когда обнимала… у меня действительно бабочки в животе появлялись. — Легкая улыбка тронула мои губы, но быстро исчезла. — А потом он уходил, зачастую, со своей девушкой, и меня накрывала волна печали. Его взгляд… Его глаза… Как бы я хотела, чтобы он смотрел на меня своим волшебным взглядом, полным любви. И видел бы эту любовь в ответ. Знаешь, если бы мы были вместе, я бы подарила ему всю любовь, всю заботу… Я бы стала для него самой лучшей девушкой, помимо любви и заботы он бы получал и поддержку, и помощь, и преданность, я бы никогда не стала выносить ему мозги или заниматься чем-то таким… — Я замолчала, но Юлий продолжал выжидающе смотреть, будто понимая, что это еще не конец моего монолога. — Иногда, проходя мимо милых кафешек, я думаю, как здорово было бы сидеть там с ним. Проходя мимо красивых мест на улице, думаю, как круто было бы гулять тут с ним. По вечерам я бы готовила ему ужин, а потом мы бы смотрели вместе фильмы, обнимая друг друга… Можно было бы выбираться вместе на природу. Я понимаю, возможно, это все звучит глупо… Но для меня он — особенный, и чувств таких у меня ни к кому никогда не было. Я хочу каждый вечер слушать, как прошел его день и рассказывать о своем. — Снова повисла пауза. Юлий молчал, продолжая ждать, пока я закончу. — Но он не замечает меня, он встречается с другой девушкой. Думаю, он не догадывается о степени моих чувств. А если бы и догадывался, это ничего не изменило бы. От бессилия порой хочется орать. Ты можешь любить человека всем сердцем, всей душой желать быть рядом с ним, но это ни на что не влияет, если этот человек ничего не испытывает к тебе. Повезло его девушке, хоть на денёк бы на её месте оказаться. А лучше, на всю жизнь. Одно время я думала, что недостаточно хороша для него… Но не теперь. Я действительно могу сделать его счастливым. И стать счастливой самой. Хочу быть с ним. Я так сильно хочу быть с ним… — под конец мой голос перешел в шепот, от глупой жалости к себе защипало глаза. Я закусила губу.

Юлий всё также внимательно смотрел на меня, его взгляд стал немного сочувствующим и озадаченным.

— И как давно вы познакомились? — наконец спросил он.

— Почти год назад, — ответила я, зачем-то пожав плечами. Взгляд парня я избегала, внезапно стало стыдно за свою исповедь.

— За это время ты не пыталась переключиться на кого-то другого?

— Пыталась… Но все бессмысленно.

— Пройдет время, и ситуация разрешится.

— Каким образом? — я всё-таки глянула на Юлия. Его лицо снова стало каменным. Он допил кофе и отставил чашку в сторону.

— Либо ты построишь отношения с кем-то другим, либо с ним.

— Я дико надеюсь, что буду с ним, но не верю в это.

Фраза прозвучала, как заученная. Казалось, что мне просто нужно её сказать, что это правильно. Однако, почему-то после этого монолога я впервые словно взглянула со стороны на ситуацию и засомневалась в сказанных словах. Да, Рома замечательный. Но единственный ли?

Мы немного помолчали. Я тоже допила кофе. В миске осталась еще пара сырников, но к ним никто не притрагивался.

— А могу я задать несколько вопросов о тебе? — чуть повеселевшим тоном спросила я, посмотрев на задумавшегося парня.

— Нет, — твердо произнес он, глядя мне в глаза.

Я уже открыла рот, чтобы задать первый вопрос, но осознала, что он сказал.

— Нет?

— Все, что надо, ты знаешь.

Неожиданный ответ ошарашил.

Внезапно внутри все похолодело, в ушах зашумело. Бабушка. Она давно вернулась. Если Олег все рассказал, то меня должен был ждать ад. А если не рассказал — то влетит за отсутствие дома и пропущенные звонки, которых наверняка уже уйма.

Кратко объяснив ситуацию Юлию, я побежала в комнату за телефоном.

— Восемь пропущенных и три сообщения, — сказала я, облокотившись на косяк кухонной двери. Сердце билось быстро, от испуга немного тряслись руки. Страх, что меня отругают, остался еще с детства. Другая бабушка всегда жестко воспитывала, наверное, оттуда и этот страх.

— И что в сообщениях? — поинтересовался молодой человек, поднявшись на ноги.

— Нехорошие слова в мой адрес и вопрос, где я.

— Ты скажешь, что была у меня?

— Не лучшая идея. — Я прикусила губу, растерянно глядя на Юлия.

— А где тогда? — Он подошел на шаг ближе.

— Не знаю. Юлий, спасибо тебе огромное за все, я побегу домой, хорошо?

Возникло импульсивное желание обнять его, снова почувствовать себя защищенной, но это явно было лишним.

— Беги, — мягко отозвался парень.

Придя домой, я заметила, что на мне все еще футболка Юлия — забыла её переодеть, слишком спешила. Стоило переступить порог, как бабушка начала орать. Впрочем, ожидаемо. Несмотря на крик, я пыталась спокойно объяснить, почему так вышло с Олегом, но она и слушать не хотела. Ей было всё равно. Всё равно, что Олег оказался тем еще козлом и домогался меня, всё равно, что меня чуть не убили какие-то отморозки. «Сама во всем виновата», — ну конечно. В итоге, на вопрос «где ночевала?», разозлившись, я ответила, что это не её дело, после чего услышала еще много неприятных слов в свой адрес, и пошла к себе в комнату. Женщина продолжала орать мне вслед, а потом позвонила отцу.

Позже, любимый папочка прислал сообщение, в котором говорилось, что мне больше нельзя никуда ходить без ведома бабушки, и необходимо во всем её слушаться, если еще один прокол — сразу домой. Объяснять ему, что произошло прошлой ночью, желания никакого не было. К тому же, я знала, что отец не хотел, чтобы я возвращалась раньше времени, поэтому не восприняла его слова про «домой» всерьез, но согласилась на все условия. Правда, пришлось нарушить их в эту же ночь.

Глава 7

Буквально в этот же день ссора с бабушкой произошла во второй раз. Около полуночи, когда я собиралась спать, она поднялась ко мне в комнату и снова начала говорить о прошлом вечере и Олеге. Вот прям приспичило на ночь глядя почитать нотации и поучить жизни. Без оскорблений, как всегда, не обошлось. Неприятные вещи о себе еще можно было стерпеть, но, когда затронули маму…

Мозгов хватило не высказать в ответ все, что думаю, прямо в лицо, но нервы всё же сдали. Схватив толстовку, я побежала вниз по лестнице, на последней ступеньке нога в носке проскользила по лакированному покрытию, и я чуть не упала, но, впечатавшись руками в стену, удержала равновесие. Кожа над пяткой засаднила. «Сумасшедшая!» — послышалось за спиной.

Быстро сунув ноги в любимые кеды, я выскочила на улицу, даже не взяв с собой телефон, который остался валяться на кровати. Бабушка последовала за мной, крича угрозы и оскорбления вслед. Завтра они наверняка обсудят эту ситуацию с соседкой, думаю, баба Зина слышала ругань, разносившуюся по огороду.

Пахло влажной травой, от которой тут же намокли тряпочные кеды, ночной воздух неприятно холодил кожу. Из-за кромешной темноты дорогу совсем не было видно, приходилось ступать не глядя, надеясь, что всякие лягушки разбегутся сами.

Я не остановилась, хоть бабушка и приказала это сделать, а продолжала быстро идти вперед, не задумываясь о направлении. Ноги сами повели меня к двадцать седьмому дому.

Стоя в пижаме и кофте поверх нее, я распустила небрежный пучок и постучала в красную обшарпанную дверь. При первом визите это старое жилище казалось мне таким пугающим, жутковатым, а теперь наоборот стало уютным и спокойным местом, пропахшим одеколоном, сигаретами, дешевым кофе и свежими сырниками. Местом, в которое захотелось вернуться.

Тишина. Никаких шагов внутри. Доска в коридоре не скрипнула. Только снаружи стрекотали сверчки и пищали навязчивые комары, из-за близости водоёма их тут было ужасно много. Возникла мысль: «может, он уехал?». Но мне казалось, что какое-то движение в доме все же было. Нехорошо, конечно, из-за семейной ссоры приходить ночью к чужому человеку, даже если он однажды спас тебе жизнь. Но я пришла.

Красивая полная луна расположилась на небе в окружении небольших серо-голубых облаков. Вдалеке залаяла собака. Я постучала еще раз, но громче и настойчивее. Заскрипел пол. Через минуту дверь отворилась.

— Чего тебе? — недовольно спросил Юлий, не отпуская ручку.

Он стоял передо мной босой и без футболки, в одних черных потертых джинсах. Волосы слегка взлохмачены, но лицо не сонное, взгляд был ясный и явно выражал скуку и недовольство. Парень чуть наклонил голову, темная прядь упала на лоб.

— Можно я еще раз переночую у тебя, пожалуйста? — тихо попросила я, в глубине души удивляясь собственной смелости и наглости.

— Нет, — коротко ответил молодой человек.

— Но, Юлий…

— Сегодня ко мне нельзя. Уходи. И побыстрее, — грубо прервал меня он, и захлопнул дверь прямо перед носом.

Постояв в замешательстве и растерянности еще несколько секунд, я поплелась на остановку, и, сев там на холодную лавочку, тихо заплакала, обхватив себя руками.

Я устала. От всего. Я скучала по маме, страдала по Роме, устала от бесконечных ссор с бабушкой и отцом. Расстроилась из-за резкости Юлия. Неужели я не заслуживала любви, тепла и заботы? Или хотя бы просто хорошего отношения к себе от семьи? Что в этой жизни я делала не так?

Увидеть в Юлии спасательный круг было ошибкой. Вестись на единоразовую заботу — глупо и наивно. Он мне ничего не должен. Он не будет меня опекать и защищать. Вот так пойти к нему домой ночью — действительно неразумно и нагло. На что я рассчитывала? На тепло и поддержку. Снова.

Истории с мешком, портретом и девочкой забылась сама собой. Сознание вытеснило образ ужасного убийцы. Оно и понятно, мозг отказывался верить, что этот добрый, заботливый парень, который спас мою жизнь, может оказаться хладнокровным убийцей. Да, в какие-то моменты он был грубоват и резок, но у многих людей есть моральные травмы и болезненные темы, возможно, я просто случайно затрагивала одну из них. Если говорить честно, засыпая с ним в одной комнате, в полном спокойствии и комфорте, мне вспомнились слова Даши о том, что надо отпустить Рому, забыть и переключиться на кого-то…

Но не на Юлия.

Я пришла к выводу, что лучше на время вернуться домой, в город, во всяком случае, там были друзья.

Судя по тому, как далеко по небу передвинулась луна, времени прошло достаточно много. Окончательно замерзнув, я поднялась на ноги и, глянув на темные окна спальни Юлия, медленно побрела в сторону своего дома.

Глава 8

На пару дней я вернулась домой в город. Во-первых, у группы Ромы планировался концерт. Ребята выступали нечасто, поэтому пропустить такое событие было преступлением. Во-вторых, очень хотелось поговорить с подругами обо всех прошедших событиях и, в особенности, о Юлии. В-третьих, теперь мне требовался отдых уже от бабушки. Кажется, папочка — все-таки меньшее из двух зол, хотя, тут как посмотреть…

Разумеется, ни отец, ни Маша не были в восторге от моего преждевременного возвращения. Судя по выражению лиц и интонациям, их раздражало просто мое присутствие в квартире. К счастью, несмотря на это, обошлось без конфликтов, так как вернулась я всего на три дня, и дома почти не была.

* * *

Суббота.

Один день до концерта.

Отключив третий будильник, я наконец встала с постели и отправилась на кухню, чтобы позавтракать.

За обеденным столом сидел отец, он пил кофе и читал что-то на своем планшете, Маша, стоя в коротком синем платьице, тщательно терла губкой прозрачную чашку. Острые плечи бросались в глаза, кажется, она похудела еще сильней. Заглянув в холодильник, я не увидела ничего, что хотелось бы съесть. Овсяного шоколадного молока тоже не было, его так и не купили, несмотря на мою просьбу. Захлопнув дверцу, я негромко вздохнула и обернулась к плите, но на ней стояла лишь пустая, только что вымытая Машей сковородка. Завтрак отменяется. Впрочем, я не слишком расстроилась, всё равно собиралась в торговый центр, чтобы купить платье для концерта, а там можно и в кафешку или фаст-фуд какой-нибудь заскочить.

— Ты что-то рано сегодня, — снимая очки в тонкой оправе, сказал отец.

— Хочу в магазин съездить, — отозвалась я, остановившись у выхода из кухни.

— Присядь, — он кивнул на стул.

Я опустилась на краешек старого стула, стоящего напротив папочки.

— Тебе пожарить яичницу? — спросила Маша, выключив воду.

— Нет, спасибо, я выпью кофе в магазине.

Она ничего не ответила.

— Ты же знаешь, что с деньгами дела сейчас обстоят не очень? Мы пытаемся найти способы, чтобы завлечь больше клиентов и увеличить прибыль, но пока… — отец развел руками, сжав губы в тонкую линию.

— У меня остались деньги с Дня Рождения.

— Ну и чудесно.

— Я пойду. — Я поднялась на ноги.

— Хороших покупок! — наигранно улыбнувшись, произнес отец, и снова уткнулся в планшет.

В торговый центр хотелось приехать пораньше, чтобы успеть померять вещи до наплыва посетителей, но из-за того, что утром долго не удавалось встать с кровати, я оказалась на месте чуть позже, чем рассчитывала.

Множество людей суетливо сновали по различным магазинам, особо не замечая ничего вокруг. Мое внимание привлекла одна пара, выделявшаяся из этого муравейника: молоденькая, ухоженная девушка, в белых джинсовых шортах и легкой розовой маечке шла под руку с парнем, который выглядел несколько старше. Её блондинистые, осветленные волосы были небрежно собраны в пучок, в свободной руке она несла два картонных пакета, и еще два нес её спутник. Он тоже выглядел очень хорошо: темно-синяя футболка с воротничком, светлые джинсовые шорты до колена, стильная стрижка и щетина, как после барбершопа. Девушка что-то быстро и весело рассказывала своему партнеру, он в свою очередь просто улыбался, глядя на неё. На руке парня я заметила часы, выглядели они дорого.

Возникла мысль, что наверняка эта пара поедет в ближайшее время, или, может быть, уже съездила в теплую страну на море. Легко было представить, как рано утром девушка выходит из душа в белом махровом халате, в то время, как парень отвечает на важные СМС, приходящие по работе, она нежно забирает у него телефон со словами: «у тебя отпуск, милый», он улыбается, целует её, на них падает солнечный свет из большого окна отеля. Потом молодые люди идут на море, плавают, загорают, а другие смотрят на них, восхищаясь красивыми телами и тем, как здорово они смотрятся вместе. Думаю, ужин будет в приличном ресторане, где официант в смокинге вежливо и сдержанно осведомится, что молодые люди хотят заказать, предложит блюдо от шеф-повара, которое, скорее всего, выберет мужчина, девушка же закажет легкий салат с креветками. И, конечно, на их стол обязательно поставят дорогое вино или шампанское.

Пара неспешно пошла дальше, а я свернула в нужный мне магазин. На самом деле, тоже очень хотелось съездить заграницу, отвлечься, отдохнуть, посмотреть, как живут люди в другой стране.

В голову незаметно прокралось представление, как я провожу время на море, подобно той паре, с… Юлием. Но абсурдную картинку быстро удалось вытеснить из сознания, нужно было сконцентрироваться на покупке платья.

В скором времени мне предстояло встретиться с Ромой, что очевидно, ведь концерт без солиста невозможен. Выглядеть хотелось максимально хорошо и привлекательно. Я решила, что платье должно быть черное, по рокерскому канону, и легкое, из тонкого материала, чтобы не было жарко.

После обхода нескольких магазинов, начала зарождаться паника: ничего не удавалось найти. Я мерила всё, что прилично выглядело и не слишком дорого стоило, но ничего не подходило: либо ужасно сидело, либо просто не нравилось. И вот, осталась последняя надежда — большой магазин известного шведского бренда, и там, о чудо, мне наконец попалось неплохое однотонное легкое платье. Я решила померить, стало интересно попробовать сочетание с красной клетчатой рубашкой. Вполне аутентично.

Увы, и оно тоже село плохо. Ромбообразный вырез под грудью на животе смотрелся ужасно и ни к месту. Устало вздохнув, я надела обратно свою одежду. На глазах выступили слезы от отчаяния. Мне было необходимо нормально выглядеть на концерте. Решив посмотреть еще, я продолжила бродить по магазину. Взяв три случайных платья, вновь отправилась в примерочную.

И одно оказалось очень даже неплохим: темно-синее, тонкое, в мелкий белый горошек, с узкими лямочками, недлинное — чуть выше колена, с глубоким вырезом. Вот только последний меня и смущал. Был бы он хоть чуточку меньше…

Я взяла такое же платье, но на размер меньше. Вырез смотрелся нормально, но в целом оно было явно мало.

Надела опять то, что на размер побольше, и стала думать, что делать.

«А что, если сделать лямки покороче, ушить, например?» — подумала я. И тут заметила, что их длина регулируется. Я чуть не закричала от радости. С более короткими лямками платье сидело лучше. Решила взять его. И кофту, которую можно накинуть поверх, если будет прохладно.

Так сложилось, что подходящей обуви тоже не было, а кеды в образ не особо вписывались. Но вот это уже оказалось не проблемой, зайдя в первый же недорогой обувной магазин, купила обычные черные балетки — именно то, что нужно.

Радостная и спокойная я спустилась в гипермаркет, взяла там большую упаковку овсяного шоколадного молока, потом подумала, и взяла еще одну, попутно прихватила тканевую маску для лица, после чего уставшая и вполне довольная отправилась домой.

* * *

Воскресенье.

День концерта.

Нервы были на пределе с самого утра. Очень хотелось увидеть Рому, но морально я готовилась увидеть его на концерте вместе с девушкой.

— Что можно там так долго делать? — спросил отец, когда я вышла из ванной после трех часов различных процедур, направленных на преображение.

— Мыться, делать маски для лица и волос, краситься, и все такое.

— Никогда не видел смысла в макияже.

— Не видишь — не наноси его, — спокойно отозвалась я и зашла в комнату.

Конечно же, эта реплика его взбесила. Подобных вещей папочка не терпел.

Я надела новое платье и полностью собралась, но выходить пока было рано — до концерта оставалась еще куча времени, поэтому решила полистать соцсети. Рома выложил историю, по ней стало ясно, что он уже в том месте, где будет проходить мероприятие. В надежде пообщаться с ним хоть немного, я решила тоже поехать туда пораньше.

— Не слишком откровенное платье? — прищурившись, бросил отец, выйдя ко мне в коридор.

— Нет.

Какое ему вообще дело?

— Во сколько ты вернешься?

Решил поиграть в правильного папочку?

— К десяти, думаю. Плюс-минус полчаса.

— Постарайся не шуметь, мы, наверное, будем уже спать.

— Ладно.

Светило теплое летнее солнышко, однако ветер был прохладным. Но небу плыли пушистые облака. Я села в маршрутку, идущую до соседнего города, на площади которого как раз и проходил концерт. Настроение немного испортил неприятный, неопрятный мужчина, пялящийся на мое декольте всю дорогу, временами он мерзко улыбался.

Но я сразу же повеселела, как только прибыла на место. Первым мне встретился барабанщик Миша.

— Привет! — весело поздоровался парень.

— Привет, Миш, — я улыбнулась ему, и мы обнялись.

Думаю, в мире не существовало человека, которому мог бы не понравиться Миша — добрейший, вежливый, открытый, солнечный парень. От него прямо веяло дружелюбием, надежностью и спокойствием. Я всегда была ужасно рада его видеть, при каждой нашей встрече настроение заметно улучшалось.

— Как ты?

— Хорошо, сам как?

Мы немного поболтали, после чего мне помахала знакомая девчонка, с которой раньше учились в одной школе, и я подошла к ней. Сейчас Марина уже закончила одиннадцатый класс, соответственно, разговор зашел об университетах и поступлении.

И тут я увидела его.

Рома неспешно шел в нашу сторону. Полностью в черной одежде и в черных солнцезащитных очках он выглядел очень круто.

— Привет, пупсик.

Марина, Миша и все остальные люди сразу же перестали существовать.

— Привет, Рома, — ответила я, широко улыбаясь. Уверена, мои глаза сияли, и вообще взгляд стал щенячьим. Знакомые говорили, что так происходило каждый раз, стоило парню появиться на горизонте.

Мы обнялись. Я прижалась к нему и почувствовала потрясающий запах одеколона. Рома был значительно «уже» Юлия. Не менее высокий, но значительно менее накаченный. Однако, его привлекательности это не убавляло.

— Как дела?

— Все хорошо, ты как?

Когда Рома был рядом, всё всегда было хорошо.

Перекинувшись со мной парой фраз, любимый парень куда-то ушел. Я решила, что за своей второй половинкой. Ожидаемо. Нормально.

Вскоре приехала моя подруга Вера — худенькая девушка, на пару лет старше меня, с прямыми темными волосами до плеч, острым носиком и длинными пальцами. До начала концерта еще было время, и мы отошли подальше от сцены и знакомых людей, чтобы поговорить. Невольно я поглядывала в сторону входа на площадь, в надежде увидеть Рому, но его все не было.

Спустя минут двадцать парень вернулся. Один. Точнее, с другом. Стоило только увидеть объект своего горячего обожания, как сердце сначала замерло, а затем забилось с бешеной скоростью. Обычная реакция.

В этот вечер мне удалось еще раз с ним поговорить: обсудили несколько рок-групп, фильмы и активный отдых на природе. Кажется, на тот момент это были лучшие минуты моей жизни. Просто поболтать с Ромой — уже счастье.

С одной стороны, я всегда нервничала при разговоре с ним, из-за своих чувств, но с другой… С Ромой я чувствовала себя спокойно и расслабленно, я могла быть собой, я становилась женственнее. Становилась нежнее…

Начался концерт, первой выступала группа из четырех довольно взрослых мужчин. Мы с Верой и Ромой направились к сцене. Периодически я поглядывала на парня, думая, какой же он потрясающий, красивый и харизматичный.

Я знала, что он встречается с девушкой. Я знала, что она придет. Но когда, повернув в очередной раз голову на Рому, увидела её… Внутри будто что-то сломалось, оборвалось. Сердце пронзила боль. Сначала еще была надежда. Но теперь…

Весь вечер я стояла перед сценой, пританцовывая под музыку, но не слышала её, не видела музыкантов. Тело двигалось само собой, пока мысли были где-то глубоко в бездне. Не знаю, зачем взгляд постоянно скользил на Рому и его девушку, если душу каждый раз пронзал кривой осколок стекла, стоило только увидеть, как любимый парень обнимает или держит за руку другую.

Я чувствовала себя очень глупо. Столько раз видела их вместе и прекрасно знала, что она будет здесь… Почему же тогда так больно? Наверное, потому что чем лучше я узнавала Рому, тем сильнее становилось мое чувство. Симпатия превратилась в настоящую влюбленность, а может и во что-то большее. Так мне тогда казалось.

Заиграла грустная песня про эту дурацкую любовь. Меня накрыло. Я сказала Вере, что надо позвонить отцу, и быстро ушла с площади. Сев на лавочку, сразу же набрала Дашу, после трех гудков подруга взяла трубку, и я все ей рассказала. Мой голос дрожал, слезы удавалось сдерживать с большим трудом.

Мимо прошел Рома с другом и улыбнулся мне. Рядом с площадью находился небольшой продуктовый магазин, в который парни и завернули.

— Д-даш, я перезвоню.

Положив телефон рядом с собой, я закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.

— Эй, ты чего? — спустя пару минут послышался знакомый, любимый голос.

Рома присел рядом и обнял меня за содрогающиеся плечи. Я прижалась к его груди и плакала, одновременно изнемогая от боли и наслаждаясь ощущением его тепла, звуком биения сердца и запахом одеколона. И тем, что он близко. Что успокаивает меня.

— Что случилось? Что такое? Ника, что с тобой? — всё спрашивал и спрашивал парень, так и не получая ответа.

Чуть успокоившись, я солгала, назвав ему ненастоящую причину моих слез. Сказала, что это из-за проблем с отцом. Не могла же я признаться, что это из-за чувств к нему! Хотя, лучше бы просто промолчала, не хотелось врать любимому.

Как же забавно… Парень пытался меня успокоить, не зная, что истинная причина моих рыданий — он сам.

Не знал. И не узнает, никогда не узнает…

Очень не хотелось, чтобы Рома отпускал меня и уходил, я даже была готова плакать целую вечность, лишь бы он был рядом, обнимал и говорил со мной этим милым, ласковым голосом. Но, увы, такое невозможно. Я успокоилась, а ему пора было готовиться к выступлению. Парень вернулся на площадь. Через пару минут пришла и я, рассказала Вере, что произошло, уткнулась ей в плечо и снова горько заплакала. Боль, бессилие и безысходность разрывали. Хотелось выть. Кричать. Скулить.

Во время выступления группы Ромы, маскируя визг и активные танцы под веселье, я выплеснула все бушующие эмоции. Горло этому явно не обрадовалось, теперь пару дней буду хрипеть. Вера время от времени кидала косые взгляды, она все понимала и не лезла.

Солнце клонилось к закату, делая небо оранжевым. Когда ребята закончили играть, я сразу же отправилась попрощаться со всеми участниками, пора было возвращаться домой. Обняв Рому, я смогла сделать вид, что все в порядке. Улыбалась ему, а душа внутри плакала и орала. Невозможно было расстаться с ним, но выбора не было. Оставалось надеяться, что, находясь в отношениях с другой, он хотя бы счастлив.

Мы с Верой шли к нужной остановке по узкому тротуару, мимо проносились машины. Я смотрела на уже нежно-розовое небо, задаваясь любимым вопросом «почему опять я?». От одежды и волос пахло одеколоном Ромы, видимо, запах впитался, пока я вжималась в его грудь. Чувства переполняли. Я не знала, как с ними справляться. Не понимала, что теперь дальше делать.

* * *

Понедельник.

День после концерта.

Уже настало время обеда, а я так и не встала с постели. Не могла. На сегодня была назначена встреча с двумя близкими подругами — Дашей и Ариной. Хорошо, что хоть на вечер. Я написала девчонкам и попросила их приехать в мой город, так как не было сил самой ехать в центр Москвы.

Встав за час до встречи, умылась, оделась и вышла на улицу. Краситься не хотела, есть не могла.

Отец даже не поинтересовался, что со мной. Хотя, думаю, он ничего и не заметил, работал у себя в комнате. Маша с раннего утра была на работе в Москве.

Самым странным и неправильным во всей этой ситуации оказалось то, что мысли так или иначе возвращались к Юлию. Почему я вообще о нем вспоминала? Он ничем не мог помочь. Он для меня — никто, как и я для него. Мысли возвращались к нему, а я их прогоняла. Страдать по Роме — нормально, думать о странном парне с дачи — нет.

Девочки ждали меня у подъезда. Невысокая, пышногрудая Даша что-то увлеченно рассказывала Арине, та внимательно слушала, проводя рукой по своей длинной светло-русой косе. Обе мои подруги были очень красивыми: мягкая и добрая Даша всегда выглядела женственной и нежной, словно цветочек, мне очень нравились её веснушки и густые русые волосы. Аринка — очень уверенная в себе, временами грубоватая, излишне прямолинейная. Безупречное, подтянутое тело, классический стиль в одежде — ну просто бизнесвумен.

Дверь подъезда громко хлопнула, девчонки обернулись, прервав свой разговор. Обнявшись, мы отправились в японский ресторанчик рядом с домом. Аппетита по-прежнему не было.

Потягивая из трубочки безалкогольный коктейль, я рассказала им про Рому.

— Господи, да забей ты на него, не стоит он твоих переживаний, — недовольно произнесла Арина, махнув рукой. Подобные темы её раздражали.

— Я не могу…

— Ник, все будет хорошо, девушка — еще не жена, — вздохнула Даша, сочувствующе глядя на меня.

— Он не бросит её, так что не будем даже об этом говорить, — отрезала я, отодвинув стакан.

— Почему ты не хочешь хотя бы попытаться его…

— Даш, нет. Никого ни у кого даже пытаться отбить я не буду, это, во-первых, плохо, во-вторых, бесполезно. Я уважаю его и его выбор. Просто хочу быть рядом, хотя бы иногда… — прервала я подругу.

— Ник, серьезно, ты классная девчонка, встретишь другого парня, получше твоего Ромы, — вставила Арина, откинув косу за спину. Он не слишком ей нравился.

— Моего, — усмехнулась я.

— Пройдет время и всё пройдет. Это сейчас утрируешь ситуацию и идеализируешь его, — глядя на меня, серьезно произнесла она.

— Ты ошибаешься. Я вижу его недостатки, понимаю, что есть что-то темное в его душе, что-то, что есть у всех, но у каждого разное, то, что не видно на первый взгляд. Но какое это имеет значение? Никто не идеален. А такого сильного родства душ я не чувствовала еще ни с кем. Мне кажется, что он может дать мне что-то такое, что не даст никто другой. Как и я ему! Понимаешь? Тут что-то больше и сложнее, чем обычная влюбленность, — не сдаваясь, утверждала я, хотя в глубине души понимала, что подруга в чем-то права.

— Это сейчас так кажется… — вздохнула Арина.

— Ты не думала ему признаться? — спросила Даша.

— А смысл? Это ничего не изменит, только испортит и усложнит то, что есть.

Разговор на тему моих безответных чувств, который так ни к чему и не привел, просто каждый делился мнением, эмоциями, и обе девчонки пытались успокоить и поддержать меня, как могли, продолжался довольно долго и так и не перешел к Юлию. Изначально о нем и всей этой мутной истории я тоже хотела рассказать, но просто не успела. Подругам пора было уезжать.

Мне стало полегче от того, что я выговорилась. От того, что была не одна. Замечательно, когда есть друзья, готовые приехать к тебе и поддержать.

Проводив Дашу и Арину до остановки, я вернулась к своему подъезду, села на лавочку и, наслаждаясь красивым вечерним небом, стала размышляла, что же дальше делать с собой и своей жизнью.

Во-первых, я была влюблена в парня, который был в отношениях. С этим ничего нельзя было поделать: забить на него пока не могла, быть с ним тоже. Оставалось просто смириться с положением вещей.

Во-вторых, ждать того, что может не произойти — глупо, пытаться специально переключиться на другого — тоже. Оставалось снова просто ждать, что будет дальше. Положиться на жизнь.

В-третьих, я пообещала себе, что не впаду в депрессию, но и насильно убирать Рому из своей головы тоже не буду. Отшивать других парней также не стоило, надо жить дальше.

В общем, я решила положиться на судьбу. Стало немного полегче, если закрыть глаза на то, что я с усилием подавляла периодически заполнявшие мою грудь отчаяние, безнадегу, бессилье и боль.

Интересно, что бы сказал обо всем этом Юлий? А вообще, какая разница? Еще не хватало привязаться к человеку, который хоть и спас меня, не собирался становиться частью моей жизни.

Этой ночью приснился дурацкий сон, будто Рома расстался со своей девушкой, и начал встречаться с моей одногруппницей Ксюшей, с которой в жизни мы были в очень близких и доверительных отношениях.

Спасибо, мозг. Очень крутой сон. Да.

Лучше уж кошмары.

Глава 9

Жарко. Очень жарко. Солнце пекло нещадно. Автобус предстояло ждать еще сорок минут, а заняться на станции в далеком городе было абсолютно нечем. Тут даже не было ни одной самой простенькой кофейни с напитками навынос.

Я сидела на остановке и наблюдала, как на противоположной стороне дороги, в тени больших деревьев, молодой парнишка играет с золотистым ретривером. Боже, как же мне хотелось завести собаку. Столько слез было пролито из-за этого, но чуда так и не произошло. Увы.

Человек с собакой вскоре ушли, из-за духоты сконцентрироваться на чтении не получалось, и, чтобы убить время до автобуса, я решила прогуляться по ближайшим магазинам, в первую очередь направилась в ближайший продуктовый. Открывая дверь, лицом к лицу я столкнулась с Юлием.

Нет, это уже даже не совпадение, такого в жизни просто не может быть. Это магия какая-то.

— Привет, принцесса, — спокойно поздоровался он, совершенно не удивившись этой внезапной встрече.

Я отошла в сторону, чтобы пропустить молодого человека.

— Привет.

— Подвести тебя? — спросил Юлий, остановившись прямо передо мной.

Даже в такую жару он снова был в черных джинсах. Голубая, уже слегка заношенная футболка свободно висела на широких плечах, не облегая мускулы.

— Спасибо, я автобус подожду.

— Да брось, чего ради? Все еще боишься меня? — усмехнулся он, скрестив руки на груди.

— А есть повод? — Я сощурила глаза.

— Вообще-то есть… — задумчиво произнес Юлий. Ухмылка с лица исчезла. — Но просто подвезти тебя без угрозы для твоей жизни могу. В остальном же, лучше держаться от меня подальше, — уже серьезно сказал он.

— Без угрозы для жизни? Да ты гоняешь, как сумасшедший.

Отведя взгляд в сторону, я задумалась о его словах. Значит, в чем-то я была права? Он опасен? Он убийца? Поэтому, даже после всего, что было, иррациональный страх при виде этого парня возвращается? Мозг улавливает что-то в пантомимике и движениях? По спине пробежали мурашки.

— Когда один, я езжу быстро, но аккуратно. Тебя той ночью я вез относительно медленно. Слишком медленно ехать на байке опасно, вспомни физику, детка. — Надменно-отстраненное выражение лица вернулось. Изумрудные глаза неприятно блеснули холодом.

Физику? Он решил ткнуть меня носом в учебники? Высокомерный тип. А сам-то хоть что-то, кроме девяти классов, окончил? Впрочем, говорить всё это вслух я не стала, смелости не хватило. Да и с такой-то дьявольски красивой внешностью нормально иметь завышенную самооценку, его можно понять.

Юлий достал из заднего кармана пачку сигарет и закурил. Я не могла оторвать от него глаз, и дело тут было не только в потрясающей фигуре, пластичности движений и обворожительной мордашке. Он цеплял чем-то еще.

Время от времени мне нравилось смотреть документальные фильмы о животных. Большие и сильные хищники завораживали, становилось не по себе при взгляде на них, пусть и через экран телефона, но отвести глаз я не могла. Некоторые ролики на Ютубе про медведей, волков, тигров и кугуаров были пересмотрены уже по нескольку раз. Вот и с Юлием такая же история. Я пялилась на него, словно передо мной стоял черный леопард. Признаюсь, иногда возникает желание погладить даже пугающих и устрашающих зверей.

Несмотря на то, что мне очень хотелось прокатиться на мотоцикле, что было явно лучше, чем трястись в душном старом автобусе, я решила отказаться. Почему-то. Инстинкт говорил действительно держаться подальше от этого зеленоглазого хищника.

— Автобус комфортнее. Спасибо, — сухо проговорила я, и хотела уже зайти в магазин, но парень меня остановил.

— Зачем ты приходила той ночью?

— Поссорилась с бабушкой.

— А я при чем? — Он сделал затяжку и выдохнул дым в сторону.

От этого вопроса стало неприятно. Действительно, причем тут он? Я почувствовала себя глупой и униженной. Хотя поступок и правда был идиотским.

— Не знала, что еще делать и куда идти… — тихо ответила я, глядя в землю.

У газетного ларька, стоявшего неподалеку, мяукал облезлый котик.

— Обязательно у входа курить! — грубо высказала Юлию пожилая женщина, вышедшая из продуктового.

— Извините, — ответил он и отошел на пару шагов. И с этого момента парень в мою сторону больше не смотрел, будто потерял всякий интерес.

«Да что с ним такое?» — подумала я, заходя в магазин.

Глянув в окно рядом с камерами хранения, я увидела, как Юлий кормит бездомного кота. Он выложил ему пакетик влажного корма, который, судя по всему, специально для этого малыша и купил. Словно почувствовав взгляд, парень обернулся.

Уже в автобусе, слушая музыку в наушниках и глядя на проносившиеся мимо дома деревень, я поймала себя на мысли, что очень жалею, что отказалась от предложения Юлия. И что людей, красивей его, я еще никогда не встречала. Интересно, он не думал стать моделью? С такой внешностью это было бы легко организовать, наверное.

Бабушка даже не вышла в коридор, чтобы встретить родную внучку. За закрытой дверью слышался звук работающего телевизора. Устав от этого необоснованно плохого отношения, я тоже решила не здороваться, и молча поднялась на второй этаж в свою комнату.

Стояла неимоверная жара. В комнате было ужасно душно, распахнутое окно не спасало. Раскинув руки, я лежала на кровати в коротком топе и шортах.

— Я хочу на плотину сходить, — сказала я бабушке, зайдя на кухню за водой.

На самом деле, идти одной было страшновато, плавала я плохо, но очень хотелось освежиться. Кажется, солнце пыталось нас убить, и даже легкий ветерок, способный хоть немного скрасить этот Ад, не дул.

— Лучше ближе к вечеру, а-то голову напечет, сознание потеряешь, и все. Твой отец мне этого не простит, — ответила она, не поднимая на меня глаз.

— Ладно, схожу вечером.

Я снова легла на свою кровать и открыла книгу с жуткой и мрачной историей. Не было совершенно никакого желания читать любовные истории, а вот ужасы — то, что надо. Послышался звук уведомления. Пришло СМС от Даши, подруга интересовалась моим состоянием. Приятно, когда за тебя кто-то переживает. Написав в ответ, что всё в порядке, я вернулась к чтению.

К шести часам бабушка позвала ужинать, но от еды пришлось отказаться. Из-за нестерпимой жары и романтических переживаний аппетит снова напрочь отсутствовал. В этом, кстати, были свои плюсы.

Вечером солнечного и теплового удара можно было не бояться. Я переоделась в черный с розовым узором купальник, накинула поверх тонкое сиреневое платьице и, прихватив с собой полотенце и резинку для волос, отправилась на плотину.

Не сложно догадаться, кого я там встретила. Нет, это точно какая-то магия. Надеюсь, хоть светлая? Или всё же проклятье?

Юлий сидел на траве в одних плавках и курил. Заметив меня, он усмехнулся и потянулся за шортами.

— Привет, — бросила я, проходя мимо.

Парень сидел именно в том месте, где я планировала зайти в воду. Раздеваться при нем не хотелось, поэтому пришлось пройти подальше.

— Привет, детка. А ты куда? — В голосе слышалось веселье.

— Эм, плавать.

— Да это я понял. Самый удобный заход здесь, — он кивнул в сторону протоптанной к воде тропинки.

Я остановилась, раздумывая.

— Если стесняешься раздеваться при мне, могу отвернуться.

Шорты-то он надел, а вот футболку — нет, я поняла, что уже какое-то время пялюсь на его пресс и накаченные татуированные руки.

— Отвернись, пожалуйста, — попросила я, ожидая услышать в ответ подкол или ехидную шутку.

— Без проблем, — Юлий развернулся ко мне спиной.

Надо же.

Вспомнилось, каким обходительным и заботливым он был в ту ночь, когда спас меня. Истинный характер этого противоречивого человека оставался загадкой.

Положив на траву сложенное платье и полотенце, я завязала волосы в пучок, чтобы не намочить, и, сняв шлепанцы, стала аккуратно заходить в воду, придерживаясь за дамбу. Плиты, покрытые мелкими водорослями, скользили под босыми ступнями. Вода оказалась очень приятной температуры, а вокруг было так тихо и спокойно, что во время плавания, мне даже удалось расслабиться и отвлечься от навязчивых мыслей. Пару раз я бросила взгляд на Юлия, продолжавшего сидеть на траве. На меня он не смотрел. С одной стороны, хотелось, чтобы он ушёл, а с другой, было намного спокойнее, что у водоема кто-то есть.

Выйдя на берег, я обернула полотенце вокруг груди и распустила волосы.

— Могу повернуться? — спросил парень.

Погруженная в свои мысли, я дернулась от неожиданности.

— Погоди минутку.

Я надела платье и подошла к нему. Тонкая ткань сразу же намокла в местах, где соприкасалась с купальником.

— Присядешь? — спросил Юлий, похлопав ладонью по траве рядом с собой.

Кинув полотенце в полуметре от парня, я села, настороженно глядя на него. Развернуться и уйти, нарушив его волю, было выше моих сил. Юлий словно управлял мной. Это пугало.

— Зачем ты залезла ко мне в дом?

— Я не…

— Только не отрицай, что ты там была. Мы оба знаем, что это было минимум два раза, — прервал меня он.

Я молчала, рассматривая длинную травинку, касающуюся моей руки.

— Детка, послушай, — достаточно раздраженно начал говорить Юлий, — ты зачем-то залезала ко мне в дом. В дом чужого человека. Без приглашения. Это реально перегиб всех палок, какой бы твоя причина не была. — Он не сводил с меня глаз. — Я не стал устраивать тебе проблемы из-за этого, просто задал вопрос, чтобы узнать причину твоих визитов. Мне кажется, я имею право её знать. Почему бы тебе просто не сказать мне? Я же не угрожаю, не приставляю нож к горлу и не обещаю зарыть тебя на заднем дворе.

От последних его слов мне стало крайне не по себе. Несмотря на жару, по телу пробежали мурашки.

— Я подумала, что ты оборотень или маньяк, — тихо и быстро проговорила я.

— Чего? — На лице парня читалось полнейшее недоумение. — Ты издеваешься?! — рыкнул он, чуть ли не оскалившись.

— Я видела, как ты тащил мешок. А твой дом проклят, вот я и подумала, что… — невнятно начала оправдываться я, стало реально страшно, пульс в разы ускорился. Вдруг, он разозлится еще сильнее и убьет меня? Юлий меня перебил.

— Мой дом — что? — вскрикнул он. Зеленые глаза округлились от удивления, негодования и, возможно, абсурдности моих слов. Я снова съёжилась.

— Прости.

— Объясни все нормально и по порядку, — парень немного смягчился.

— Соседка рассказала деревенскую легенду об оборотне, которая жила раньше в твоем доме. Потом я узнала, что куда-то пропал мужчина, который жил там до тебя. Затем увидела, как ты тащил большой черный мешок, я подумала, вдруг там ребенок…

— Ребенок?! — он вновь перебил меня. — Я, может, и делал плохие вещи, но убить ребенка… ты серьезно?

— Но я… Я не знала, что думать. А потом еще увидела портрет, девочку у магазина, кровь…

— О мой бог, — вздохнул Юлий. — Я не убивал никаких детей. Никогда.

— Что было в мешке?

— Могу тебе показать. Хочешь? — он вскинул черные брови.

— В смысле, как?

— Вот так. Просто покажу, что в мешке. Убедишься, что там не ребенок. Пойдем?

— Нет, — твердо ответила я. — Я никуда не пойду. Просто скажи.

— И почему же? — Парень уже хотел подняться на ноги, но мой ответ его явно удивил.

— Потому что. Я не пойду, — несмотря на старания не выказывать страх, голос звучал неуверенно.

В следующее мгновение Юлий сделал резкий выпад вперед. Испугавшись внезапного действия, я дернулась назад, упав на локти, отставленные за спину. Он буквально навис надо мной, опираясь ладонями о землю с двух сторон от моего тела. Между нашими лицами оставалось сантиметров двадцать. Взгляд, направленный четко в мои глаза, казалось, пронизывал насквозь. Чувствовался запах сигарет. Оторопев, я не могла ни дернуться, ни поползти назад, ни издать ни звука, просто продолжала молча пялиться на парня в ответ. Тело начало мелко дрожать.

— Хочешь сказать, — тихим, рычащим голосом начал он, — что все еще боишься меня?

Я не знала, что ответить ему, да и не могла. Горло будто сжалось.

— Ты думаешь, я бы не убил тебя, если бы хотел? — почти шепотом спросил Юлий, наклонившись еще ближе.

И отстранился. Также внезапно, как и приблизился. Поднявшись на ноги, парень протянул мне руку.

— Идём.

Проигнорировав его ладонь, я тоже встала и подняла свое полотенце. Пальцы дрожали.

— Если бы захотел, я убил бы тебя прям здесь, прямо сейчас, — невозмутимо произнес Юлий, и зашагал к выходу с плотины.

Мне стало жутко. Ослушаться его я не смогла. Просто не могла. Словно была под гипнозом. Почему-то этот странный парень имел власть надо мной. Может, дело было в страхе, может, в природном доминировании, может, в чем-то еще. Так или иначе, Юлию не пришлось тащить меня куда-то силой, несмотря на страх, я пошла за ним сама.

— Здесь могут увидеть. Не убьешь, — сказала я, глядя в его спину.

— Ты думаешь, я не найду способ, если захочу это сделать? Я же маньяк, — бросил парень, не оборачиваясь.

В какой-то момент в голове щелкнуло. Власть Юлия надо мной ослабла. Повинуясь внутренним инстинктам, я сорвалась с места и ринулась в сторону своего дома, подобно зебре, убегающей от льва.

— Я спас тебе жизнь. Если бы мне было, что скрывать, я не стал бы этого делать, — крикнул он мне вслед.

Этот довод прозвучал убедительно, однако я всё равно не остановилась, бежала дальше, хоть меня никто и не преследовал.

* * *

Позже я пожалела, что не пошла с Юлием. Что за дурацкий приступ паники? Ведь он прав, хотел бы убить — не спасал бы. Его резкий выпад напугал, наверное, поэтому и захотелось убежать… Должно быть, в глазах парня это все выглядело очень глупо. Впрочем, какая разница? Это же Юлий у нас внезапно на людей бросается.

Однако, тайна черного мешка не давала жить спокойно, и этой ночью я снова покинула свой дом, вооружившись фонариком и складным ножом, который хоть уже и достаточно затупился от времени, все равно придавал некоего спокойствия.

Свет в двадцать седьмом доме не горел. На улице тоже никого не было.

Аккуратно пройдя в калитку, я отправилась в конец участка к тропинке, медленно шагая по мокрой траве. Остановившись около отверстия в заборе, прислушалась. Было тихо. Включив фонарь, я пошла дальше, к тому месту, куда Юлий тащил мешок.

Наверное, стоило взять лопату. Хотя, а как её тащить?

Где-то неподалеку ухала сова. Через минуту я оказалась на маленькой полянке, располагающейся между деревьями и кустами. Показалось, по плечу кто-то ползет. Осветив фонариком руку, я увидела мерзкого коричневого паука и, с трудом подавив визг, смахнула его на траву. В глаза бросился небольшой холмик, там явно что-то зарыли. В перекопанную землю, с краю, был воткнут черный камень, на котором лежал круглый предмет, напоминающий монету. Я уже хотела наклониться, чтобы поближе рассмотреть это, но меня окликнули.

— Эй, — раздалось за моей спиной.

Достав из кармана толстовки ножик, я медленно обернулась. Юлий тоже включил свой фонарь и посветил на меня, заставив зажмуриться.

— Ты серьезно? Ты не пошла со мной, и решила одна прийти сюда ночью? Пройдя через мой двор? — Его голос был снисходительным и усталым, словно парень ругал щенка за то, что тот опять погрыз диван. — Что это? — Он посветил на мою руку. — Нож? О, господи.

Юлий закатил глаза.

— Просто дай мне уйти.

— Ника, ради всего святого, не буду я тебя убивать! — воскликнул парень и, будто прочитав мои мысли, добавил. — Посмотри, что лежит на камне.

Не хотелось оборачиваться к Юлию спиной, косясь на него, я нагнулась и взяла то, что приняла за монетку. На круглом кусочке металла с одной стороны было выгравировано слово «Бета», с другой — номер телефона.

— Это адресник, — голос парня нарушил тишину.

— В мешке была твоя… собака?

— Да. Я её похоронил. Не хотелось бы, но, если ты будешь настаивать, раскопаю её.

— Нет, не надо.

— Давай пойдем ко мне и спокойно поговорим.

— Давай, — сдалась я.

Положив адресник на место, подняла глаза на Юлия. Господи, как же было стыдно.

— Дамы вперед, — молодой человек указал рукой на тропинку.

— После тебя.

— Боже, дай мне терпения, — вздохнул парень и пошел первым.

Я опустилась на стул за кухонным столом. Юлий налил нам чай и сел напротив меня. Вспомнилась первая ночь в этом доме. Тогда в зеленоглазом парне я видела защитника и спасителя, почему дурацкий страх снова вернулся, заставив попасть в такую нелепую ситуацию?

— Бета — это собака моего друга, — начал рассказывать Юлий. — Он съехался со своей девушкой, и сучки не поладили. Друг хотел отдать её в приют, но я решил забрать к себе. Собаку, если что, — пояснил он. — Это было прошлой осенью. Этим летом Бета заболела, последний месяц практически не выходила из дома, лежала на терраске. — Голос парня был спокойным и очень печальным. — В тот день, когда ты видела меня с мешком, я как раз вернулся из города и нашел её мертвой. Очень жаль, что последние минуты своей жизни она провела в одиночестве. Я положил её в мешок и оттащил в те кусты, где мы сейчас были. — На минуту Юлий замолчал, я тихо ждала, понимая, что он еще не закончил. — Когда Бета заболела, я спал с ней на терраске… Не подумай, — встрепенувшись, парень поднял на меня изумрудные, грустные глаза, — ей можно было заходить в дом, она сама выбрала то место. Знаешь, я действительно привязался к ней. Чистая, искренняя любовь — это то, что нужно ценить. Собака любит тебя просто за то, что ты есть, радуется, когда видит тебя… Я любил Бету, я мало кого люблю в этой жизни, — добавил он после небольшой паузы. — Мне её не хватает…

Мне стало так жаль парня и его собачку… Сердце просто разрывалось. Он и правда её любил. А Бета наверняка искала его глазами, когда умирала… Бедный Юлий, бедная Бета.

Я чувствовала себя ужасно глупой. Придумала всякую ерунду, побеспокоила чужого человека, заставила сейчас снова грустить. Подойдя к Юлию, я опустилась на корточки рядом с ним и обняла. От неожиданности тот замер.

— Прости меня, мне очень жаль.

— Эй, все нормально, — тихо произнес он, легонько приобнимая меня в ответ. — Вставай.

Я вернулась на место и сделала глоток чая, почему-то меня потрясывало. Рука парня лежала на столе, повинуясь внезапному импульсу, я накрыла её своей и повторила, глядя ему в глаза:

— Мне правда жаль. Извини.

— Я не обижаюсь. Просто в следующий раз спрашивай меня напрямую, хорошо?

— Хорошо, — ответила я, убрав руку.

— Хорошо, — отозвался Юлий.

— Почему ты первый раз представился Вельзевулом? — спросила я.

— Не знаю… Точнее… — он замялся, — там давняя история. Вообще, ты отчасти была права, связав мой образ жизни с чем-то не самым законным и правильным. Я скорее ближе к аду, чем к раю.

— Вот как… Так ты оборотень или нет?

— Я думал, мы говорим серьезно.

— Я не шучу.

Вообще-то шутила.

— Да человек я, человек. — Юлий откинул голову назад и вздохнул. — Ты что, фанатка сказок»?

— А что за девочка, которой ты мороженое покупал? — снова спросила я, проигнорировав реплику про сказки. Их фанаткой я была лет в четырнадцать.

— Сестра парня знакомого. Долгая история, не относящаяся напрямую к теме. В другой раз расскажу. Я еще поспать сегодня планировал.

Кажется, он намекнул, что мне пора идти. Но допрос еще не закончился.

— Хорошо, — я кивнула. — Куртка в крови?

— Когда? — Юлий небрежно убрал прядь черных волос со лба.

— Когда предложил подвезти из магазина.

— Видимо, подрался. Ты убежала тогда в лес, потому что испугалась меня? Думала, я убью тебя?

— Да.

Все наши встречи выглядели странно. Почему мы оба каждый раз оказывались в нужное время в нужном месте? Словно, судьба сводила. Хоть я и не верила во всякие магические шутки, судьбу и подобные вещи, другого объяснения таким совпадениям, да еще и постоянным, не было. Разве что, Юлий следил за мной, как Эдвард Каллен за Беллой… Надеюсь, он-то не смотрит по ночам, как я сплю?

— Ясно. Есть еще вопросы? Давай, провожу тебя домой и лягу спать?

Парень действительно начал выглядеть сонным, веки с черными густыми ресницами полузакрыли яркие глаза, а движения стали медлительными и ленивыми.

— Вопросов еще много, но на сегодня, думаю, хватит. — Я поднялась на ноги. — Сама дойду, спасибо. И извини еще раз…

— Пять раз уже извинил. Забавная история, конечно. — Юлий почесал затылок. — И да, я всё же провожу, — он встал из-за стола и чуть подтянул джинсы, — не в моих правилах, чтобы девушки, оказавшиеся у меня в гостях, возвращались домой по темноте одни. Даже если у них есть нож.

Глава 10

С утра бабушка уехала в город, воспользовавшись её отсутствием, я отправилась к Степану Петровичу, убежденная, что в этот раз она точно не придет. К счастью, мужчина оказался дома и даже был не занят. Погода стояла хорошая, по голубому небу плыли пушистые белые облака. Ветер покачивал макушки двух высоких лип, растущих в конце участка. Мы сели на садовые качели, и я рассказала всё, что узнала про мешок и девочку.

— Так ты, значит, общалась с этим черноволосым? — спросил он.

— Да… Юлий как-то раз заступился за меня в поселке и подвез домой. Затем мы встретились на плотине и поговорили, — ответила я, умолчав про совместную ночь.

— Хорошо, что ты все выяснила, деточка, но тут вот какое дело… — Степан Петрович замялся. — Я тоже поговорил с деревенскими об этом парне… Держись-ка ты лучше от него подальше, дочка.

— А что с ним не так?

Юлий — не простой человек, я прекрасно это понимала, да и сам он почти прямым текстом говорил, что делал нехорошие вещи, и что мне лучше не сближаться с ним. Но что же такое он всё-таки совершил? Воровал? Продавал запрещенные вещества? После того, как парень искренне поделился со мной историей про собаку, и после того, как он прижимал меня к себе и ласково гладил по спине, когда я плакала, уткнувшись в его грудь, мне было сложно принять, что Юлий может быть действительно плохим и опасным человеком. Он не мог быть таким. Злым. Жестоким. Просто не мог.

— Да много чего поговаривают. Вроде как, с криминалом он связан, дочка, — сказал старик, почесав лысину.

— Наркотики?

Или нет? Вспомнилось, с какой легкостью и быстротой парень уложил на асфальт двух моих обидчиков. Драться он умел, бесспорно.

— Может, и наркотики… Поговаривают, убил он кого-то из поселка. Я подробностей не знаю, правда.

Мужчина замолчал. Мой взгляд был прикован к большой желтой бабочке, сидевшей на пушистых фиолетовых флоксах. На другой даче мама с бабушкой сажали такие же. Смотреть на Степана Петровича было сложно. Может, боялась, что он поймет то, в чем признаваться не хотелось.

— Что ж, хорошо. Спасибо, — отозвалась я после небольшой паузы, и встала с качелей.

— Да не за что. Уходишь уже?

— Да, пойду. Не говорите бабушке о нашем разговоре, хорошо?

— Конечно, не беспокойся. — Мужчина улыбнулся, однако, его маленькие темные глаза оставались встревоженными и недобрыми.

Уже у калитки он окликнул меня:

— Николь, будь осторожна.

Обернувшись, я коротко кивнула.

* * *

Сделав все домашние дела, я начала готовить незатейливый ужин: поставила варить макароны, натерла сыр, нарезала копченую колбасу и обжарила её с чесноком. Переложив аль денте макароны к другим ингредиентам, добавила томатную пасту, базилик, чуточку черного молотого перца, и еще немного все вместе потушила. Пахло моё блюдо здорово, и на вкус тоже оказалось вполне неплохим.

Зазвонил телефон. Бабушка сообщила, что останется сегодня у Светы, жены дяди Сережи, а вернется завтра к обеду. Провести вечер и ночь в спокойствии, наедине с собой — это замечательно. Так что хорошей новости я порадовалась. Правда, радость длилась недолго.

Когда на улице значительно стемнело, во входную дверь настойчиво постучали. Я уже переоделась в легкую розовую пижаму, состоящую из шорт и майки, и собиралась спокойненько почитать в постели. В городе я бы даже не стала смотреть, кто пришел, просто отсиделась бы тихо в комнате, но на даче без дела обычно никто не наведывался. Особенно в такое время.

Первой же мыслью было — вдруг, это Юлий?

— Кто там? — спросила я, подойдя к двери.

— Ник, открой, это мы, — послышался знакомый голос.

— Олег?

— Да. Мы ехали к вам, но машину занесло, папе нужна помощь, впусти, пожалуйста.

«Почему они ехали к нам, если бабушка у них? Может, они решили отвезти её домой сегодня?» — подумала я, и, повернув ключ в замке, тут же открыла дверь.

Олег резко дернул её на себя. Он был один.

— Здравствуй, киса.

— Где дядя Сережа? — недоумевая, спросила я, выглядывая из-за его спины.

Парень по-хозяйски ввалился в дом. С кроссовки отпал небольшой комочек грязи.

— В городе.

Я отошла к лестнице. Олег, так и не разувшись, медленно приближался ко мне. Светлые волосы небрежно лежали мелкими прядями, будто он не мыл голову уже несколько дней.

— Тебе лучше уехать, бабушка плохо себя чувствует, ты её разбудишь, — соврала я, покосившись на нож, лежащий на кухонном столе.

— Я знаю, что она у нас, — злобно улыбаясь, ответил парень, покручивая в коротких пальчиках ключи от машины.

— Уходи.

— Нет, не уйду. Ты сильно обидела меня тогда. Папа сказал приехать и помириться с будущей невестой.

— Олег, проваливай. Ты мне противен.

Лицо парня перекосило от злобы. Сделав выпад вперед, он схватил меня за руку, но, с силой оттолкнув его, я вырвалась и побежала на второй этаж. Не самое умное решение, но это был ближайший свободный путь. Незваный гость последовал за мной.

— Да отстань ты от меня! — закричала я, развернувшись.

Как же хотелось, чтобы этот мерзопакостный тип просто испарился. Исчез.

— Не ори, дура, хуже будет, — зло процедил он, сжав моё запястье. — Давай нормально поговорим!

— Не трогай меня! — снова пихнув его, я выскользнула из мерзких лап и каким-то чудом свалила парня на пол, случайно подставив подножку. Олег взревел от ярости.

— Убью, тварь!

Воспользовавшись моментом, я сбежала вниз и, прихватив с кухни нож, прямо босиком вылетела на улицу.

Самым разумным вариантом было бы отправиться к соседям, в крайнем случае, к Степану Петровичу, но в тот момент часть мозга, отвечающая за рациональность и логику, не работала, поведением правили, условно говоря, «инстинкты» и интуиция.

Я бежала по дороге, задыхаясь от вихря нахлынувших эмоций. Острые мелкие камушки, впивающиеся в кожу, больно кололи голые ступни. Олег не преследовал меня, но тело отказывалось останавливаться вплоть до старого красного дома с номером двадцать семь.

Проскочив в калитку, я в два шага влетела на крыльцо и забарабанила кулаками в дверь терраски.

— Кто? — задал вопрос приятный, но недовольный голос.

— Юлий, это Ника, — задыхаясь, ответила я, соленые теплые слезы струились по щекам.

Зеленоглазый парень приоткрыл дверь. Голый торс, низко надетые джинсы, взъерошенные волосы, но бодрый вид. Снова. Как и в прошлый раз.

— Ты не вовремя. Что, опять ссора?

Обернувшись на дорогу, из-за темноты я не могла понять, идет ли за мной Олег. Света от фар его машины тоже видно не было.

— Все гораздо серьезнее. Можно, я переночую у тебя? Пожалуйста, мне неловко просить, но…

— Сегодня нельзя, — прервал меня Юлий, и уже хотел прикрыть дверь, но заметил нож, зажатый в моей руке. Его глаза округлились. — Зачем тебе это?

— Олег приехал, не знаю, что ему нужно, — на выдохе произнесла я, дыхание потихоньку восстанавливалось. Рядом с Юлием было спокойней.

— Почему ты без обуви? — он перевел взгляд на босые ноги.

— Не было времени надеть.

— Черт. Ладно, забегай. — Парень впустил меня в дом. — Но спать будешь на терраске, дальше не ходи.

— Хорошо, — несколько удивленно ответила я, начиная догадываться, в чем дело.

— Сейчас принесу подушку и одеяло.

В маленькой пыльной комнатке было темно. Присев на край скрипучего дивана, я откинулась на спинку, тяжело вздохнув. В груди саднило. Изнутри дома послышался женский голос, но разобрать слова не удалось.

— Вот, спи.

Юлий кинул мне подушку с одеялом и вернулся обратно, притворив за собой дверь. Он даже не спросил, что случилось, и явно был недоволен внезапным поздним визитом. Стало очень неловко, что пришлось в очередной раз побеспокоить его, но что сделано, то сделано.

Уснуть не удавалось. И дело было не в маленьком и неудобным диванчике, а в множестве терроризирующих голову мыслей. А еще беспокоило, что дом остался открытым. Олег вряд ли его запер, если уехал.

На улице потихоньку начало светать. Дверь в дом медленно открылась, я тут же обернулась, думая, что это Юлий. Но ошиблась. Моему взору предстала стройная блондинка с хорошей фигурой, но некрасивым лицом. На ней была надета свободная мужская футболка, трусы и больше ничего. Пережжённые желтые волосы небрежно распущены, под глазами следы от растекшегося черного карандаша и туши. Она смотрела на меня удивленным, злым взглядом. Я медленно села.

Аккуратно притворив дверь, девушка встала передо мной.

— Ты кто? — грубо, но тихо, спросила она.

— Я, я… — В голову не приходило ни одного адекватного ответа.

— Слушай меня сюда, сучка. Сейчас ты уйдешь и больше не вернешься. От Бехи держись подальше, иначе я выцарапаю твои мерзкие глазки, поняла?

— Ты не так поня… — попыталась объяснить я, в надежде избежать нового конфликта, но блондинка меня перебила.

— Он мой, уясни это. Все знают, что Бех дважды ни с кем не бывает, а я тут уже в четвертый раз. — Она вскинула подбородок, уперев одну руку в бок. — Делай выводы и катись.

— Я останусь тут до утра, и уйду, только если мне об этом скажет Юлий. Не ты меня сюда пустила, не тебе и выгонять, — спокойно и уверенно ответила я.

— Ах так! — девушка резко дернулась ко мне, но я пихнула её ногами и тут же встала. Зарычав, та попыталась схватить меня за волосы.

— Убери свои руки от меня! — громко сказала я, снова оттолкнув её, и отступила немного в сторону.

— Убирайся отсюда, стерва, в последний раз предупреждаю! — закричала блондинка.

— Что тут происходит?

Юлий вбежал на терраску, распахнув дверь.

— Пусть она уйдет!

— Наташа, успокойся, — сердито сказал он, — вы сейчас обе отсюда уйдете.

Я посмотрела на парня. Его глаза были холодны и пусты. Каменное лицо не выражало ничего, кроме раздражения.

— Хорошо, — отозвалась я, направившись к двери.

— Стой, — твердо приказал он.

Пришлось послушаться. Снова непонятное доминирование, которому невозможно противостоять. Как он это делает?

— Наташ, у тебя пять минут, собирайся, я отвезу тебя к Рыжему.

— Что? И что я буду у него делать? Нет уж, пусть она уходит. Или вези домой.

— Я сказал, ты собираешься, и я отвожу тебя к Рыжему, утром сама доедешь домой, — спокойно и четко повторил Юлий. — Либо я просто выгоню тебя за дверь, и ты пойдешь пешком.

— Ты пожалеешь, что испортила мне ночь, — глянув на меня, злобно бросила блондинка, и вошла в дом.

— Ник, посиди тут, я скоро вернусь, — мягко произнес Юлий.

Сначала возникла мысль уйти домой, но я все же решила дождаться парня.

* * *

— Ляжешь в комнате или здесь останешься? — спросил меня Юлий, вернувшись с улицы.

— Знаешь, я, наверное, домой пойду. Думаю, Олег уже уехал, — поднявшись, тихо отозвалась я. — Спасибо, что впустил, и мне жаль, что я испортила вам вечер.

Бросив прямо на стол кожаную куртку, Юлий сел на диван и слегка потянул меня за руку, обхватив пальцами запястье. Я опустилась на краешек рядом с ним. В комнате под утро стало прохладно, будто прочитав мои мысли, парень накинул мне на плечи одеяло.

Как-то само собой так вышло, что я рассказала ему всё: и про Олега, и про отца с Машей, и про бабушек, и про маму и Хэнка.

— Да уж, ну и история… Не весело, — сказал Юлий, покачав лохматой головой, когда моя увлекательная история подошла к концу.

— Привыкла, только по маме скучаю.

— Может, у них наладятся дела, и ты сможешь переехать к ней? — Он сжал мою ладонь, заглянув прямо в глаза.

По коже пробежали мурашки. Щёки моментально вспыхнули.

— Кхм… Планирую попробовать, но после окончания университета, — ответила я, избегая пронзительного взгляда.

— На кого учишься?

— Психолог, первый курс закончила.

— Хорошая специальность, — одобрительно произнес Юлий.

— А ты учился? Ну, после школы, — без задней мысли поинтересовалась я.

— Да, — голос парня прозвучал немного обиженно. Он убрал руку.

— Извини, я не так сформулировала, я…

— Забей. Три года на рекламе и связи с общественностью, потом ушел.

— А почему?

Откинувшись на спинку дивана, Юлий чуть сильнее расставил ноги, тонкая бордовая футболка свободно лежала на его накаченной груди. Возникло странное, внезапное желание забраться к нему на колени. Красота действует на людей магически, что поделать.

— Жизнь так сложилась. Еще я окончил курсы повара и бармена, достаточно долго подрабатывал по этим специальностям.

— Нравилось?

За окном слышалось пение птичек. На терраске стало уже достаточно светло. У соседей прокукарекал петух.

— Вполне. Готовить я люблю, с людьми общаться умею, если нужно.

— Юлий, ты связан с криминалом? — напрямую задала вопрос я, глядя в его изумрудные глаза.

— Частично, — слегка кивнув, честно признался он. — Но ни по каким серьезным статьям меня привлечь не удастся, потому что иногда достаточно просто правильно себя преподносить, чтобы решать вопросы, — голос парня звучал тихо и спокойно.

— Понятно.

— Дай мне контакты Олега, — внезапно сказал Юлий. Причем скорее приказал, чем попросил.

— Зачем? — удивилась я.

— Поговорю с ним, чтобы больше не трогал тебя.

— Не нужно, правда. Я разберусь.

— Ник, я ничего ему не сделаю. Просто поговорю.

Я задумалась. На самом деле, стало так приятно, что за меня наконец кто-то решил вступиться. Да и Олег уже перегнул все палки…

— Куда записать номер? — мои глаза слегка сощурились.

Что это? Жажда мести или справедливости?

Юлий взял со стола карандаш, вытащил из-под куртки широкий блокнот и протянул мне.

— Ты сам учился рисовать или ходил куда-то? — спросила я, записывая цифры на краю чистого листа, номер у Олега был легкий, так что вспомнить его не составило труда.

— Сам. С детства рисую, — Юлий забрал у меня блокнот и бросил его обратно на стол вместе с карандашом.

— Почему тебя называют Бех?

Парень усмехнулся. Наверное, его забавляла устроенная мною передача, где задают вопросы, посвященная его жизни.

— Сокращение от фамилии, — чуть помолчав, он уточнил, — Бехтерев.

— Прям как у моего любимого ученого.

Юлий вопросительно вскинул брови, уголок его рта чуть сдвинулся вверх. Я хотела задать еще вопрос, но отвлеклась, взгляд скользнул на его красивый торс, а затем на руки. Помимо татуировок, их «украшало» еще несколько шрамов.

— Давай-ка спать. — Кажется, он заметил, что я пялюсь.

В голосе Юлия прозвучали нотки самолюбия. Хотя, это нормально, что классный парень осознает свою привлекательность.

— Можно посмотреть тату? — Голос дрогнул.

Юлий молча развернулся ко мне так, чтобы я могла увидеть изображения.

На внутренней стороне правого предплечья находилось две татуировки: Джокер и, чуть ниже, театральные маски. Левое украшал дракон. На одном плече был череп с козлиными рогами и звезда, на другом — страшное лицо, кажется, маска самурая, обвитое змеёй. В целом, всё это выглядело достаточно мрачно и пугающе, но весьма стильно.

Я аккуратно провела пальцем по дракону и подняла глаза на парня. Он смотрел на меня как-то странно.

— Красиво, — произнесла я шепотом.

— У тебя глаза красивые. Ясные, светлые. Мне нравятся. А еще у них интересно меняется оттенок при разном освещении.

Юлий сказал это таким нежным и ласковым голосом, что я невольно смутилась и уставилась в пол, убрав ладошку с его предплечья.

— Ляжешь на кровати? Я в соседней комнате буду, — спросил молодой человек уже обычным голосом.

Я лишь молча кивнула в ответ. Почему-то мне было сложно посмотреть на него.

* * *

К счастью, из дома ничего не пропало. Я рассказала бабушке про Олега, на что та спокойно ответила, что поговорит с дядей Сережей. В подобных ситуациях не такую реакцию ждешь, конечно, но хоть не наорали. Думаю, до конца она просто не поверила, решив, что я сильно утрирую.

Юлий в моем рассказе, кстати, не упоминался.

На телефоне негромко играла песня известной гранж-группы. Скрестив ноги, я сидела на кровати, думая обо всех последних событиях.

Это лето сильно отличалось от предыдущих. Всё пошло не так после рассказа бабы Зины. Сначала я увидела Юлия с этим мешком и влезла к нему в дом. По глупости заблудилась в лесу. Потом Олег начал приставать ко мне в машине, после чего высадил посреди дороги, там на меня напали какие-то отморозки, но Юлий чудесным образом спас. Затем снова Олег. И, вдобавок, еще неадекватная блондинка на меня налетела.

В каждой истории, так или иначе, фигурировал этот загадочный зеленоглазый парень. Жизнь буквально стала крутиться вокруг наших встреч. И абсолютно все приключения были как-то связаны с ним. Даже из окна Степана Петровича я вылезала из-за того, что пришла поговорить именно об этом парне, когда нарвалась на бабушку.

Странно, конечно. А что если это неспроста?

«Вельзевул…»

Вспомнилась деревенская легенда. Возможно, Юлий Бехтерев не являлся ни оборотнем, ни маньяком, но что-то необычное в нём точно было.

Интуиция, как и Степан Петрович, как и сам парень, подсказывала держаться от него подальше. Но я чувствовала, что наша с ним история еще только начинается.

А может, просто разыгралось воображение на фоне прочитанных мистических книг и просмотренных драматических фильмов.

Главное, не влюбиться.

Я легла на спину и стала разглядывать потолок. Сучки в досках напоминали глаза у инопланетных рожиц. Сначала все мысли крутились вокруг Юлия, а потом ими вновь завладел Рома. Привычным образом, я попыталась подавить вспыхнувшее болезненно-приятное воспоминание об объятиях, но, одумавшись, решила наоборот прокрутить голове всё и со всеми подробностями, в какой-то момент даже будто ощутила вновь его запах и тепло.

Я поняла, что, пытаясь блокировать и прогонять какие-то воспоминания и мысли, только сильнее усиливала боль, возникающую, когда те вновь появлялись в сознании. Лучше переживать их из раза в раз, тогда эмоции быстрее притупятся. Вытеснять и подавлять — бессмысленно.

Следующая мысль заставила резко сесть от неожиданности. В памяти всплыл старый сон, который приснился мне однажды ночью достаточно давно.

Полностью сюжет воспроизвести не удавалось, но общая суть вспомнилась чётко.

В том сне был Рома. Мы общались. В какой-то момент показалось, что мы можем начать встречаться. А потом он ушел со своей девушкой, оставив меня в одиночестве в темном пустом парке. И я плакала. Сильно и долго.

Это было так давно… Я вспомнила все чувства, испытываемые во сне и наутро. Что-то похожее чувствовалось после концерта наяву.

А, может, и правда пора дать ему «уйти»?

Ближе к вечеру я отправилась на плотину, однако плавать и не собиралась, даже купальник не надела. Хотелось увидеть Юлия. Расстелив пляжное полотенце, я легла на живот и стала читать книгу, дожидаясь парня, хотя никакой гарантии, что он сегодня придет, конечно же, не было.

Через некоторое время послышались шаги, я подняла глаза и увидела Юлия. Точно магия.

Он снова был без футболки.

— Привет, принцесса, — весело поздоровался зеленоглазый парень, и, не останавливаясь, проследовал мимо меня к воде.

— Привет, — ответила я, провожая его взглядом.

Глава 11

— Меня ждешь? — спросил Юлий, выйдя на берег.

— Да, — прямо ответила я. — Дать полотенце?

— Спасибо, не надо. Действительно меня ждешь? — немного удивленно переспросил он, натягивая джинсы поверх мокрых плавок.

— Да, тебя. Хотела поговорить.

— О чем же? — Голос звучал равнодушно.

— О тебе.

Парень опустился на землю рядом со мной, так близко, что наши колени соприкоснулись. Смутившись, я немного отодвинулась в сторону и развернулась к нему лицом.

— И что ты хочешь обо мне узнать? — на выдохе недовольно произнес Юлий, откинув голову назад.

— Чем ты занимаешься?

— Я уже рассказывал.

— Хочу узнать подробнее.

— Ты знаешь достаточно, — резко ответил он, глянув на меня с угрозой.

После последнего разговора, страх перед этим черноволосым красавцем значительно притупился. Несмотря на негативную реакцию, я продолжила задавать волнующие меня вопросы. Я хотела узнать всю правду. Хотела узнать его.

— Что случилось с мужчиной, который жил здесь до тебя?

— Я не знаю.

— Знаешь. Вы были тут вместе. Мне рассказали.

— Он умер.

Юлий тут же встал с земли.

Перегнула. Устроила какой-то допрос. Человек пошел на контакт, а я всё испортила из-за дурацкого волнения. Почему нельзя было общаться мягче? Не давить на него?

— Подожди, не уходи, пожалуйста! — Вышло излишне взволнованно. Молодой человек замер. — Извини меня.

Он закатил глаза и, тяжело вздохнув, всё-таки сел обратно.

— Что еще?

— Из-за чего он умер? — тихо спросила я, сорвав клевер, который рос рядом с моей рукой. — Расскажи, пожалуйста.

— Справлялся с предательством посредством алкоголя. Он — мой дядя. Завещал этот дом мне, но надолго я здесь не останусь, — недовольно произнес Юлий. В поникшем взгляде злость сменилась на грусть.

— Почему не останешься? — голос прозвучал как-то странно, выдавая беспокойство.

Мне не хотелось, чтобы он уезжал. Я не планировала заводить с ним какие-то отношения, общаться, гулять. Привыкать. Однако его слова вызвали странные эмоции. Растерянность. Испуг?

— Я предпочитаю переезжать с места на место, так безопаснее, интереснее и никаких привязанностей.

Никаких привязанностей. Он был прав. Привязанности всё усложняют.

— А деньги?

— Умею их находить.

— Понятно.

— А ты всем веришь на слово? — оживившись, парень перехватил инициативу разговора. Зеленые глаза хищно замерцали, прищурившись, он внимательно на меня посмотрел.

По коже пробежал холодок.

— Что ты имеешь ввиду? — непонимающе спросила я, чуть отодвинувшись назад.

— Ты больше меня не боишься? — задал он встречный вопрос.

— А должна?

Прозвучало немного дерзко.

— Ответь прямо, — вскинув брови, Юлий чуть наклонился ко мне, продолжая удерживать взгляд.

— Нет, не боюсь.

Не боялась. Но в тот момент вновь стало немного тревожно. Его напор подавлял, если бы не воспоминания о том, каким заботливым и мягким этот человек бывал в трудные минуты, может, и испугалась бы.

Он снова прищурился, скривив рот в саркастической ухмылке.

— Как мило. Ты поверила мне на слово, что в мешке собака, предыдущий хозяин дома умер от алкоголя, а с девочкой из поселка все хорошо?

— Да… — шепотом отозвалась я, терзая в руках бедный клевер.

— Опрометчиво, — пожав плечами, парень отвернулся. Напряжение пропало.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты убийца?

Я совсем перестала его понимать. Что за игры он ведет? Мне всё это не нравилось, с одной стороны, хотелось просто уйти. С другой — уходить совсем не хотелось…

— А ты в это веришь?

— Нет.

— Почему? — Юлий вновь посмотрел мне в глаза. Его лицо было напряжено.

— Ты не похож на убийцу, — спокойно ответила я.

— Или это ты так хочешь думать?

— Ты спас меня, был добр и заботлив.

— Это не значит, что я не могу причинить вред кому-то другому. — Пауза. — Я могу. — Вообще-то, прозвучало убедительно…

— И что мне теперь делать с этой информацией?

И всё равно не верилось, что он плохой и ужасный. Это какой-то бред. Мало ли, какой вред кому он причинил? От человека, который легко может убить, должна исходить какая-то неприятная, неуютная энергия. Ты не побежишь ночью домой к маньяку, в поисках защиты. Это нонсенс.

— Что хочешь, — равнодушно сказал он.

— Ты убивал детей?

— Нет.

Юлий стал выглядеть обиженным. Нахмурив брови, он уперся взглядом в землю.

— Но…

Я окончательно запуталась.

— Что «но»?

— Я ничего не понимаю. Кто ты? Какой ты? Хватит этих игр! — воскликнула я, вскинув руки. — Объясни же нормально!

— Зачем?

О нет, снова эта скучающая интонация. Кажется, разговор окончен.

— В первую очередь, я стараюсь видеть в людях хорошее, всегда изначально отношусь ко всем положительно, но некоторые со временем портят мое мнение о них своими поступками или словами. Лучше я потом разочаруюсь, но сначала дам человеку шанс, — после небольшой паузы сказала я.

На улице стояла тишина и спокойствие. Солнце потихонечку клонилось к закату. Из-за отсутствия ветерка, вода в плотине была настолько неподвижной, что походила на зеркало.

— Но со мной было иначе? — мягко спросил Юлий.

— Почему?

— Это я должен задать такой вопрос. Изначально ты думала, что я — убийца, а потом стала относиться ко мне лучше. Разве нет?

Он почесал слегка впалую щеку, проводя короткими ногтями по небольшой щетине. Появилось необъяснимое желание дотронуться до его лица. Атлетическое телосложение парня никак нельзя было назвать худым, но об его острые, высокие скулы, казалось, можно порезаться.

— Отчасти ты прав, но… Это было вызвано странными, на первый взгляд, действиями. Я не относилась к тебе плохо, но боялась, не зная, какой ты.

— В начале общения никогда не бывает понятно, каков человек на самом деле, но и со временем не всегда узнаешь правду. Ты можешь твердо утверждать, что мужчина из дома напротив, к которому вы с бабушкой как-то ходили, не убийца?

— Да… — неуверенно ответила я, не понимая, к чему он клонит.

Поджав губы, Юлий медленно поднял брови, будто спрашивая: «неужели?»

— Ладно. Нет… Но я почти в этом уверена. Он милый и добрый старичок. Да и бабушка его всю жизнь знает.

Милый и добрый, но со злыми глазами. Однако, вслух я это не произнесла. Да и причем тут Степан Петрович?

— Почти. Принцесса, никогда нельзя доверять людям на сто процентов. Всегда следует быть осторожной.

— И развить паранойю? Лучше уж доверять, получать удовольствие от общения, а потом разочароваться, чем не верить всем и каждому.

— Ты в чем-то права. — Он слегка кивнул, непослушная, завившаяся от влаги прядь упала на лоб. — Я утрировал. Но просто помни, что за свою жизнь ответственность несешь ты сама. Будь осторожна. Всегда.

— Эм, хорошо…

Не было до конца понятно, что Юлий пытался этим сказать. Что он опасен для меня? Или для кого-то? Или он просто хотел заставить так думать? Человек-загадка, а не парень. И это неслабо цепляло. А я всегда была открытой книгой…

Спина затекла. Отставив руки назад, я выгнула её и посмотрела на темно-голубое небо с редкими облачками. Появились комары, мелкие насекомые неприятно пищали, нарушая тишину и идиллию. Переведя глаза на парня, я заметила, что он наблюдает за мной. Зеленые глаза внимательно изучали лицо, затем быстро скользнули по телу, вызвав тем самым странное волнение, и снова вернулись к лицу. Расшифровать этот взгляд не удалось. Иногда было крайне сложно сказать, какие эмоции испытывает Юлий, и что думает на самом деле.

— Не хочешь вечером прогуляться по дороге? Я так давно нормально не разговаривал с адекватными людьми, — негромко произнес он.

Сложно найти человека адекватней того, кто влез к тебе в дом из-за подозрения в убийстве ребенка.

Предложение Юлия меня крайне удивило, я даже на минутку впала в ступор, но решила согласиться, не без удовольствия, на самом деле.

— Во сколько ты хочешь встретиться?

— В девять часов я буду ждать тебя на остановке, которая ближе к твоему дому. Пойдет?

— Может, лучше встретимся около тебя и пойдем в другую сторону? Если бабушка вдруг увидит нас вместе, меня одолеют дурацкими вопросами и нудными разговорами.

— Хорошо, — согласился он, встав с земли. — Увидимся.

— До встречи.

Когда парень скрылся из виду, я подняла полотенце с книжкой и, все еще несколько потрясенная его внезапным предложением, особенно после таких разговоров, отправилась домой.

Глава 12

Я стояла у зеркала и расчесывала высохшие после мытья волосы. Осталось нанести легкий макияж, который не казался бы вызывающим, но помог бы скрыть некоторые недостатки и подчеркнуть достоинства. Хоть Юлий и видел меня в разных состояниях, всё-таки хотелось выглядеть посимпатичней.

Особо классных и стильных вещей на даче не было, поэтому пришлось надеть обычные синие джинсы и черную толстовку на молнии. Держа в одной руке пыльно-розовую плотную майку, а в другой футболку с название гранж-группы, я никак не могла решить, что будет лучше и уместней.

С одной стороны, майка, с её-то вырезом и девчачьим цветом, могла сделать образ хоть чуточку женственней, но, с другой, никто же не собирался соблазнять или обольщать Юлия. Футболку с рок-группой парень мог оценить, так как сам носил подобные, однако не факт, что ему нравилась именно эта группа. Еще чуть поразмыслив, я всё же остановилась на майке. Учитывая, что мы за городом, и через час уже похолодает, вообще не важно, что будет под застегнутой кофтой.

Завершающим штрихом стали синие носки с лисичками и подвеска с перечеркнутым треугольником. Чуть взбив волосы руками, я еще раз оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Всё не так уж и плохо. Наверное, это лучший внешний вид из всех, что видел Юлий: глаза не заплаканные, тушь не потекла, прическа не растрепана. Сойдет.

В углу на стуле лежала сложенная футболка парня, которая так и не вернулась к хозяину. Ну, он о ней вообще-то и не спрашивал.

«Ладно, в следующий раз захвачу, не таскать же ему её в руках всю прогулку, — подумала я, игнорируя догадку о том, что ничего не помешало бы Юлию просто закинуть вещь домой, — да и надо бы сначала постирать, а потом уже возвращать».

До назначенного времени оставалось пятнадцать минут, как раз хватало, чтобы спокойно дойти. От мыслей о скорой встрече появилось странное иррациональное волнение, сначала принятое мной за привычный страх, но это был уже не он. Юлий больше меня не пугал, хоть ощущение угрозы от него временами и исходило.

Спускаясь по лестнице я на секунду задумалась и, развернувшись, забежала обратно в комнату. На комоде стояла моя парфюмированная вода от Hugo Boss, взятая из дома в последний момент, но, как оказалось, не зря. Всё-таки пригодилась. Брызнув парфюм за уши и на шею, я еще раз глянула на себя в зеркало и, более-менее удовлетворенная внешним видом, поспешила вниз.

— Ба, я прогуляюсь, — крикнула я из коридора, обувая кеды.

Выйдя из своей комнаты, женщина сжала губы и, уперев руки в бока, пробежалась по мне взглядом.

— Куда ты так поздно собралась? — недовольно произнесла она.

— Сплю плохо, хочу пройтись, воздухом подышать.

— А чего накрасилась? С кем и куда ты идешь? — крайне сердито спросила бабушка, сняв очки. Реденькие брови нахмурились.

— Я планирую сделать несколько фотографий.

— Ага, конечно. За дуру меня не держи, — повысив голос, сказала она, — уже поздно, сиди дома.

— Еще и девяти нет. Погуляю пару часов и вернусь.

— Нагуляешься с какими-то пацанами, а перед отцом мне отвечать. Дома сиди, я сказала, — бабушка развернулась и направилась обратно к себе.

Судя по звукам телевизора, реклама уже закончилась.

— Нет, — твердо сказала я.

— Что значит нет?

Не желая продолжать глупый и беспочвенный конфликт, я выскочила из дома, попутно запихивая в карман джинсов телефон.

— Ника, стой! — крикнула бабушка.

Дверь захлопнулась, приглушая доносящуюся из коридора ругань.

На улице было так тихо и спокойно, что даже верхушки деревьев стояли неподвижно, ветер не нарушал их покой. Солнце уже спряталось за лесом, окрасив краешек сине-серого неба в оранжевый цвет. Отросшая трава на дорожке за забором шуршала под резиновыми подошвами кед.

Несмотря на очередное столкновение с бабушкой, настроение оставалось приподнятым. Ну, а чего грустить? К постоянным крикам, недовольству и нравоучениям со стороны близких родственников я привыкла, а вот к вечерним романтичным прогулкам с интересными и загадочными красавцами — нет.

Юлий уже ждал меня у остановки. Запихнув руки в карманы кожаной куртки, наброшенной поверх бордовой футболки, он неспешно прохаживался взад-вперед по пешеходному переходу. Вместо потертых черных джинсов, постоянно опасно сползающих к самому низу живота, парень надел голубые. Интересно, это совпадение, или он тоже решил сегодня выглядеть более презентабельно?

Казалось, Юлий о чем-то задумался, он смотрел на землю, не замечая моего приближения, черные волосы волнистыми прядями спадали вниз, прикрывая глаза. Он поднял взгляд, лишь когда я была уже буквально в метре от него.

— Привет, принцесса, — его губы тронула легкая улыбка.

— Добрый вечер, принц, — с наигранной серьезностью отозвалась я.

Он усмехнулся.

— На Каменную гору?

— Да, давай.

Мы пошли по дороге в противоположную сторону от поселка к следующей деревне, называвшейся Каменная гора, путь к ней лежал через два поля и лес. Я и бабушка периодически ездили туда, так как за Каменной горой находилось старое кладбище, где были похоронены мои прабабушка и прадедушка по отцовской линии.

Гулять по дороге вечером мне очень нравилось, особенно за пределами собственной деревни, где все друг друга знали, кроме парочки новых семей, и где не было ни одного подростка примерно моего возраста. Однако ходить по безлюдным местам по темноте одной было не лучшей идеей.

Как-то раз мы так бродили около леса с Аней, которая уехала в Европу, и страшно испугались, когда чужая машина зачем-то остановилась рядом с нами. Мы тогда бежали к дому со всех ног. К счастью, нас никто не преследовал, а вот что нужно было тем людям — так и осталось загадкой.

Но с Юлием было не страшно. Он в обиду точно не даст, да и одно дело пристать к двум девочкам, а другое — к парню с девушкой. Самого Юлия я тоже уже не боялась. Неприятный осадок после дневного разговора растворился сразу, как только мы встретились. Завязалась лёгкая, непринужденная беседа, убравшая всё волнение и неловкость между нами.

Сегодня парень пребывал в дружелюбном настроении, он почти не использовал сарказм и иронию, не пытался подколоть меня, не притворялся главой мафиози, не закрывался, а спокойно вёл диалог. Мы поговорили книгах, оказалось, Юлий большой фанат моего любимого американского автора, одно из его произведений перечитал уже трижды.

— Не назову его самую-самую работу, сложно выделить что-то одно, — заявил парень. — Очень многие нравятся.

— А я больше всего люблю про девочку, заблудившуюся в лесу, и ту, где нужно было идти по дороге и не останавливаться, иначе умрешь, — сказала я.

— Про прогулку — классная, согласен, а вот про девочку не читал, надо это исправить.

Затем мы переключились на одну из моих любимейших книг — на «Всадника без головы».

— И чем она тебе так нравится? — спросил Юлий, глянув на меня.

Прозвучит глупо, но меня удивил тот факт, что его изумрудные глаза не светятся в темноте. Их слишком насыщенный цвет не давал покоя, постоянно казалось, что это линзы.

— Там есть всё, что я люблю, — восторженно начала рассказывать я, — там и красивая история запретной любви, и элементы детектива, и напряженные моменты, и мустанги, и противный Кассий Колхаун, и моя самая первая сильнейшая любовь Морис Джеральд… — Приподнятые брови и ухмылка парня заставили меня прерваться. — Что-то не так?

— Нет-нет, всё так. Просто у тебя так интересно глаза блестят, когда рассказываешь о чем-то, что любишь. И сразу эмоции такие яркие становятся, как у ребенка, — ответил он.

Смутившись, я потупила взгляд и решила сменить тему. Как реагировать на подобные фразы? Ладно глаза, но насчет ребенка — это комплимент или насмешка? Непонятно.

В процессе разговора выяснилось, что у нас совпали нелюбимый и любимый антагонисты, а еще Юлий пытался понять, чем меня так привлекают клоуны-убийцы, но я и сама не до конца это понимала.

С темы книг мы ушли в обсуждения людей и человеческих взаимоотношений, а потом заговорили о рок-группах, тут вкусы тоже частично совпали.

Юлий действительно оказался крайне приятным и интересным собеседником, диалог шел так плавно, словно мы были женаты одиннадцать лет. Единственное, что отличало нас от супружеских пар — это чувство новизны и желание узнать и понять своего неизведанного собеседника.

Парень каждый раз коротко смеялся, когда я излишне эмоционально восклицала: «ой, да, я тоже это читала!», «да-да, мне тоже нравится этот фильм!» или «да-а-а-а, и не говори, я точно также тогда подумала!». А я не могла поверить, что на полном серьезе считала этого человека кем-то плохим и странным.

Однако, Юлий всё равно оставался для меня загадкой: что-то он умалчивал, личные темы в целом мало затрагивались, иногда его реакции на какие-то вещи оказывались неоднозначными. Но он мне нравился. Очень. Как человек, как личность.

— У твоих татуировок есть значение? — спросила я, когда мы дошли до Каменной горы и повернули обратно.

— Да, — парень достал сигарету, огонь зажигалки осветил его лицо.

— Расскажешь?

— Театральные маски символизируют умение примерять на себя разные роли, чтобы выживать в человеческом обществе.

— Оу, невесело… А я думала, они отражают твою любовь к театру, — я улыбнулась, но Юлий остался серьезным и никак не отреагировал на мою реплику. — А остальные что значат?

В кюветах квакали лягушки и стрекотали сверчки, где-то на поле кричала птица. Развеяв темноту светом фар, мимо пронеслась машина.

— Там сложный личный смысл, не хотелось бы сейчас обсуждать это.

Полностью открываться он явно не хотел. Настаивать я не стала.

— Хорошо.

Повисла тишина, каждый был погружен в свои мысли. Я засмотрелась на звезды, которых становилось всё больше на темно-синем небе, а потом перевела взгляд на Юлия: черные волосы лежали небрежно, но это не выглядело неопрятно, напротив, смотрелось очень эстетично. Ярко выраженные скулы добавляли безупречно красивому лицу мужественности, некой брутальности, при этом подчеркивая самобытную изящность молодого человека.

— Что такое? — спросил он, не переводя на меня взгляд, устремленный на горизонт.

— А? — я пришла в себя и тут же отвернулась.

— Ты относительно долго и внимательно смотрела на меня.

— Да просто задумалась…

Я снова смутилась. Неловко вышло.

— Ты любишь Рому?

Юлий меня ошарашил. Почему он вообще вспомнил о нем?

— С чего такой вопрос? — нахмурив брови, спросила я после небольшой паузы, потребовавшейся для осознания внезапно заданного странного вопроса.

— Размышлял над одной темой, и вот подумал, — равнодушно отозвался он.

— Ну да, наверно… — растерянно произнесла я.

— Ты не поняла. Я знаю, что ты к нему неровно дышишь, но что это? Симпатия, влюбленность или любовь? В списке должна быть еще страсть, но вряд ли ответ такой.

— Я не знаю, это сложно. То есть, это точно не просто симпатия. Мне кажется, это что-то между влюбленностью и любовью… Ближе к влюбленности.

— Вот как, — Юлий медленно кивнул. — А чем, на твой взгляд, одно отличается от другого? — спросил он, убрав прядь волос со лба.

Парень выглядел очень задумчивым и почти не смотрел на меня. Мы шли вдоль леса, темнота, видневшаяся за стволами деревьев, казалась жуткой. Воображение рисовало мистических монстров, прячущихся в глубине, одна только мысль зайти в мрачную чащу ночью нагоняла тревогу.

— Симпатия — это то, что появляется первым. Это слабое чувство. Оно не тревожит, не беспокоит, — начала размышлять я, стараясь не думать о лесных чудовищах. — Просто человек, к которому ты её испытываешь, тебе приятен, и ты не против узнать его поближе. — Взгляд невольно скользнул на Юлия. — Влюбленность сложнее… Она приходит после симпатии и лишает тебя сна. Влюбленность заставляет тебя думать об этом человеке, хотеть, чтобы он был рядом. Хотеть видеть его, слышать, обнимать, целовать. Влюбленность идеализирует и романтизирует свой объект. Это яркое, сильное, горячее чувство. Любовь интереснее. Любовь не такая пылкая, как влюбленность, но сильнее её. Ты любишь человека целиком, таким, какой он есть. Любишь не только его достоинства, но и недостатки. Возможно, у тебя не срывает голову, при виде объекта любви, как во время влюбленности, но чувство, которое рождается в сердце, гораздо теплее, сильнее и надежнее, чем влюбленность. И длится оно дольше. — Чуть подумав, я продолжила. — Страсть же — самое скучное, страсть — это желание действий сексуального характера по отношению к какому-то человеку. Она может присутствовать и при симпатии, и при влюбленности, и при любви. И без них.

Конец ознакомительного фрагмента.