Рамина

Кира Сафина, 2022

В 35 лет я поняла, что у нас есть две жизни. Первая дана при рождении. Вторая – это понимание, что другой жизни не будет. В тот день, когда настала моя вторая жизнь, я решила все изменить. Цена пробуждения – открытая дверь в преисподнюю. Окунулась в самую бездну, не подозревая, что подобное может случиться в реальности. Единственным лекарством была любовь – неведомая сила, растворяющая на своем пути все невзгоды. Она стала светом в конце моего тоннеля.

1 Глава. Один день.

Кровь обжигает, разливаясь по венам бурным потоком. Самый мощный удар бьет прямо в голову. Всплеск затмевающий разум. Мозг отключается, но успеваешь получить свой последний приказ — не останавливаться. Солнце слепит глаза, смотришь себе под ноги, которые даже не чувствуешь, но почему-то бежишь еще быстрее. Кажется, что сердце вырастает до необъятных размеров, заполняя всю область грудной клетки, еще немного и вырвется наружу. Смахиваю проступившие капли пота. Я на пределе. Лишь одно мое дыхание — непоколебимо. Ровная, беспрерывная линия, только благодаря ему я достигаю конца и обрываю финишную ленточку этого забега.

Первое место — аплодисменты, эмоции, крики, громкий свист. Я улыбаюсь этим людям. Хочется пить, облизываю пересохшие, соленые губы. Все кружится. Падаю на землю, закрываю глаза. Тук-тук, так сильно бьется сердце в моей груди. Эйфория. Некоторое время не могу пошевелиться. Остываю. Тело переходит в обычный режим работы. После медленно поднимаюсь, встаю на колени, убираю нависающую прядь волос на мое лицо. Делаю глубокий вдох, открываю глаза. Вижу металлический забор, окрашенный в черный цвет, а за ним темная река. Проплывают экскурсионные кораблики с людьми в тёплых пледах. Они делают фотографии, быть может в кадре и я, но кто меня знает? Все мои победы — это лишь бурная фантазия в моей голове. Только чувства неподдельны, именно за ними я прихожу сюда по утрам.

В жизни каждого человека может быть своя красная дорожка. Моя выглядит именно так. Тянется вдоль набережной, протяженностью в семь километров. Так сложилось, что побеждать я могу только здесь. Всегда смотрю выступления чемпионов и до сих пор горько плачу. Понимаю, что где-то внутри меня умер спортсмен, не раскрывший своих талантов. Сила, выносливость, ловкость, гибкость, быстрота — неотъемлемая часть моего характера. Все эти качества живут во мне. Кипят, бурлят и если не дать им выход, то я взрываюсь подобно вулкану, обжигая горячей лавой все свое окружение. Наношу непоправимый вред, оставляя после себя лишь выжженную землю. Поэтому да, я разрешила себе фантазировать, облегчив тем самым, свое существование. Я знаю, кем должна была стать, просто мне никто не помог. Городок был маленький, родители вечно работали, возвращаясь домой очень поздно. Иногда мне приходилось оставаться ночевать у бабушки. Она была хорошей женщиной, но в ее доме так невкусно пахло. Сырость и затхлость. Она экономила на дровах, пенсии хватало едва свести концы с концами. Поэтому я укрывалась холодным, пропитанным влагой, пуховым одеялом, закрывала глаза и мечтала о медалях. Утром пахло пирожками, больше всего я любила с вареньем, пожалуй, это была единственная наша доступная сладость. За школьной партой, смотрела в окно, пейзаж был всегда один, менялись лишь времена года. Когда я стала чуть старше, немного осмелела, пошла записываться на спортивные кружки. Все в голос повторяли мне: «Девочка, где ты была раньше? Сейчас уже поздно идти в большой спорт». В итоге довольствовалась вышивкой на бесплатном кружке в ДЮЦ. С моей энергией сложно было усидеть на месте. Я выбрала красивую картинку, кусок ткани принесла из дома, бабушка не пожалела, разрезала праздничную скатерть со словами: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы оно не плакало». Нитки и пяльцы нам выдавали бесплатно. Я делала аккуратные стежки, пытаясь казаться смирной, но только нижняя часть моего тела беспрерывно извивалась. Завязывала свои ноги в узел, вначале в одну сторону, потом в другую. Странно, но только эти движения помогали мне сосредоточиться на вышивке. Я обещала бабушке, что скатерть она разрезала для очень важного дела. Разве я могу подвести единственного человека, который поверил в меня?

Когда я выросла, столкнувшись со взрослым миром, энтузиазм стать великой окончательно во мне погиб.

Я обычный маклер в московской компании продаю и сдаю недвижимость. При всем этом у меня нет собственной квартиры, скромного, маленького уголка, где можно почувствовать себя как дома. Навести тот самый уют, свойственный женской натуре. Иногда мне хочется купить много цветов и засадить весь балкон, но потом вспоминаю, вдруг на следующий месяц мне не хватит денег, чтобы оплатить свое жилище. Иногда перед сном мысленно собираю вещи в свой чемодан, горшки с цветами брать некуда. Моя жизнь — это вечная гонка за то, чтобы урвать себе кусок повкуснее. Все пятнадцать лет я боюсь лишь одного — вернуться в свой маленький городок, откуда без оглядки сбежала. Открыть дверь родного дома и увидеть глаза своей матери. Я знаю, что она скажет: «Попрыгунья Стрекоза. Лето красное пропела. Оглянуться не успела». Именно эту басню, она зачитала мне, когда я собрала старую, клетчатую сумку и поехала в Москву.

Общага, пять человек в одной крошечной комнате, моя кровать была у самого выхода. Стук закрывающихся дверей, пробуждал меня каждое утро вместо будильника. Представляете я могу принять роды у коровы. Да, я стала ветеринаром — это было единственное место, куда меня взяли на бюджет. Были еще варианты, но стать офисной мышью, перебирать бумаги или считать чужие деньги мне совсем не хотелось. Постепенно от животных я перешла к людям. К сожалению, разница лишь в деньгах. Животные они молчали и дарили мне гораздо больше удовольствия, чем человеческое создание. В большинстве случаев воспитание людей можно охарактеризовать названиями моей первой профессии: осел, свинья, баран, индюк, тюлень.

Путь моего становления был долгим, сейчас я более-менее довольна своим образом жизни. Много движения, а самое главное — нет временных рамок. Я сама задаю свой ритм передвижения и часто клиенты подстраиваются под меня, хоть где-то чувствую себя хозяйкой. Наш босс — сальный, здоровый мужик, он был необъятных размеров. Всегда брал с собой на работу несколько запасных рубашек, менял их перед каждой встречей, так ему казалось, что он будет выглядеть приличней. Утешение жирного человека. Странно, но он никогда не пытался себя изменить, наоборот из года в год масса тела прибавлялась. Он сидел в отдельном офисе, но стена была стеклянной. На обед заказывал себе гамбургер и большую картошку фри. Я мечтала, чтобы он купил жалюзи, и я больше никогда не видела, как его рука, размером с мою ногу, берет гамбургер и тянет его ко рту, а когда кусает, то всегда закрывает глаза от наслаждения.

Я медленно брела к своему дому, люблю заглядывать в окна чужих квартир. В хрущевках первый этаж очень низкий, поэтому мне в подробностях удается разглядеть занавески. Быть может странно, но мне кажется, что они создают особую атмосферу. Я купила белоснежную, кружевную тюль, когда смотришь через нее Москва выглядит иначе. Если мне придется когда-нибудь съехать, то эти занавески займут почетное место в моем чемодане. Они единственное — нежное, что есть в моей жизни.

Поднялась на третий этаж, открыла дверь. Захожу внутрь, положила ключи на комод. Села на пол, оперлась спиной о стену. Смотрю сквозь свои занавески, мое тихое, кружевное утро после очередной победы. Рука непроизвольно тянется в область груди, там пусто Рамина, у тебя нет медалей. Успокойся.

Освежилась в душе, укутала себя в большое зеленое полотенце. Тщательно просушила длинные, черные как смоль волосы. Татарские корни давали мне весьма необычную внешность. Я всегда выделялась среди массы людей. Многие путают меня с иностранкой, но я ни разу не была за границей. Трудно поверить, но и в самолете не летала. Для путешествий всегда выбирала автобусы, даже если приходилось ехать полтора суток. Задница затекала, ноги немели, но вариантов нет, это лучше, чем ничего.

Заварила себе кофе, посмотрела на часы. Сегодня после обеда важная сделка, с нее мне сулит крупный откат. Я работала с этими клиентами долгих два месяца, тщательно выслуживаясь. Прихотливая, еврейская парочка решила на старости лет вернуться в Россию. Выслушала всю историю их жизни, даже просмотрела три фотоальбома, что не сделаешь ради доверия?

Открываю шкаф выбор небольшой, зато все вещи новые, не люблю пахнуть молью. Рука потянулась за брючным костюмом цвета хаки. Встреча будет проходить у нотариуса, надо иметь соответствующий вид. Кому надо? Будущему гонорару, точно не мне. Его сумма хорошо будет себя чувствовать в кармане этих брюк.

Надела белую, облегающую майку, затем костюм. Пытаюсь собрать волосы в пучок, они очень густые, едва помещаются в мою ладонь, постоянно распадаются. Наконец-то у меня получилось с ними совладать, смотрю на свое отражение. Большие брови, раскосые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, аккуратный носик, маленькие, но пухленькие губки, они имеют свой естественный красноватый оттенок. Что говорить — это единственное с чем мне повезло. Совсем не надо тратить деньги на косметику и косметолога, чтобы выровнять погрешности внешности. В наличии у меня есть только детский крем, им мажу руки, иногда ноги, если они отекли после сумасшедшего, рабочего дня. Бывает такое, что ты крутишься с самого утра до позднего вечера, передвигаясь с одного конца Москвы в другой. Да, у к кого есть машина моих проблем не знает, я же довольствуюсь общественным транспортом. У меня есть права, иногда шикую и беру каршеринг, но это бывает редко. В общем после таких суматошных дней, я приползаю домой за полночь, падаю замертво, прямо в одежде. Знаю, что под кроватью лежит тюбик крема, выдавливаю немного и массирую опухшие стопы, блаженно улыбаясь.

Окинула взором еще раз свой облик, пришло внутреннее одобрение, я подмигнула себе и выпорхнула на улицу.

Двадцать минут пешком до метро, сорок минут езды до офиса — минус один час из жизни. В большой сумке всегда была сменная обувь. Балетки до метро, и маленький каблучок после метро. Да, еще осталась надежда выйти замуж. Только иногда путаю, мне"Уже тридцать пять лет"или"Еще только тридцать пять". Это состояние постоянно меняется, все зависит от моего настроения. Сегодня чувствую, что все только впереди, виляю попой, спинка ровная, на лице улыбка. В этом районе много потенциальных претендентов, у меня есть возможность не только заключить сделку, но и оставить какому-нибудь красавчику номер телефона.

Вижу, как моя престарелая парочка призывает меня к себе.

— Рамина, красавица ты наша, мы тебя ждем! — приторно залепетала еврейская, кудрявая бабушка, ее волосы были черного цвета с ярко выраженной сединой. Нет, что я говорю, седые волосы с редкими прядками черного цвета. Так будет точнее. Дед же полностью седой, наверное, эта бабка истрепала ему все нервы. Он всегда был одет в белые брюки, белый жилет, только рубашки разного цвета. А, этот бантик, который впивается в его шею, оставляя следы на коже, иногда кажется, что ему трудно дышать. Отодвигает, оттягивает вперед, покашливает, но не снимает. Видно, что неудобно, но терпит. Зачем? Правда, я все это время изучаю его движения и не могу понять, зачем так мучиться?

— Мои хорошие! — машу им рукой, лучезарно улыбаясь, — Вы давно меня ждете? — уже приблизилась к ним, заключила их в свои объятия.

— Нет, что ты, мы только приехали, думали опоздаем, сегодня такие пробки.

Я закивала, словно припарковала свою тачку за углом, простояв перед этим на всех красных светофорах.

— Да, так всегда перед выходными днями. Люди спешат доделать работу, чтобы после с чистой совестью — напиться и хрюкать.

— Ах, Раминочка, как нам будет тебя не хватать, ты стала нам как внучка. Будешь к нам заходить на чай?

— Конечно, — широкая улыбка до самых ушей, этот фальшивый навык пришел ко мне вместе с моей новой профессией, — Я уже не могу без ваших историй.

— Вот и славненько, — бабушка сильно хлопает мне по спине словно я подавилась, а она пытается выбить из меня кость. Ловким движением обхватываю ее сморщенную ладонь, беру в свою руку и задорно проговариваю.

— Психея Моисеевна, пойдемте в офис, там кондиционер, здесь слишком душно. — вы слышали ее имя? Говорю вам, это она деда довела. Может и бантик, сдавливающий его шею, он просто снять боится.

Мы вошли внутрь здания. Нас встретила помощница и сразу пригласила на сделку, оказывается, что записанные перед нами люди, так и не пришли. Отлично, значит быстрее закончим. Нотариус томно читает документы, делает паузы, убеждаясь в адекватности принятия решения. Квартира двести квадратных метров с выходом на крышу. Зачем им столько? Представляете, бабушке просто понравился вид из окна. Мы побывали в сотне объектов, а она зашла в эту огромную квартиру, подошла к плите, посмотрела в окно и сказала: «Я хочу готовить фалафель своему мужу, именно с таким видом». Я пыталась задать вопрос, что она будет делать с остальными ста восьмьюдесятью квадратными метрами. Она лишь махнула на меня рукой и сказала, что это не важно. Помню, тогда перевела свой взгляд на деда, он лишь молча развел руками. В принципе это не имело значения, главное то, что я смогла продать самый мертвый объект на нашем рынке. Он стоял уже несколько лет, а причиной была заоблачная цена. Видите, как складывается жизнь, приехала бабушка и решила приготовить там фалафель. А, я не могу купить домой цветок. Решено, сегодня обязательно это сделаю. Возьму аглаонему, черную шапку, черные очки. Вдруг, если меня выселят, то буду передвигаться по городу как киллер Леон с цветком. Мне всегда нравилось это кино.

Смотрела на часы, потом на евреев. Аккуратно достала из сумки жвачку, медленно развернула, стараясь не шелестеть фантиком. Так будет веселее сидеть. Через полчаса все участники сделки поставили подписи, получили свои документы, пожали друг другу руки.

Мы вышли на улицу. Бабуля искренне обнимает меня, она счастлива. От нее пахнет потом, чувствую, как взмокшая ткань ее платья касается моей кожи. Мне хочется скривиться, но на меня смотрит муж этой женщины. Вдруг эта компания мне еще пригодится, поэтому натягиваю на себя улыбку.

— Рамина, мы еще раз вам говорим спасибо и ждем вас на чай.

— Конечно, как будет свободное время я вам позвоню.

Бабушка протягивает мне пакет.

— Здесь блинчики с творогом, сегодня утром испекла, угощайся.

— Что вы, не стоит!

— Я настаиваю. Творог натуральный, мне привезли его из деревни.

— Спасибо. — беру пакет из ее рук, как же сильно не люблю чужую еду.

Они машут мне рукой. Я наблюдаю, как парочка садится в машину и отъезжает. Кидаю пакет с блинами в урну. Достаю из своей сумки балетки, меняю обувь. Настроение искать мужа исчезло, пойду в метро.

Пришла на работу, каждый на своем месте. Суета, движение, беспрерывные, телефонные звонки. Прошла сразу в офис своего начальника, достала из кармана пачку денег и бахнула ему на стол.

— Могу тебя поздравить? — масляный взгляд босса упал прямо на мою грудь. Куда ты смотришь, балбес? Даже если ты сбросишь свой центнер, тебе ничего не светит. Я навсегда тебя запомнила жирным.

— Отдай мне долг с прошлого месяца.

— Понимаешь, сейчас такое время непростое, нам нужно сделать много выплат.

— Я первая в очереди на эти выплаты. — без разрешения, отчитала двести тысяч и положила к себе в бюстгальтер, куда он продолжал смотреть. — Ты знаешь, что у меня глаза в другом месте?

— Что? — он наконец-то посмотрел на меня.

— Ты думал, что я не замечу, как ты пялишься на мою грудь?

— Рамина!

— Олег!

— Забирай свои деньги, я тебе больше ничего не должен.

— Уже забрала.

— Кстати, ты молодец, хорошая работа. — на его поросячьей мордочке появилась кривая улыбка.

— Знаю.

Вышла из его кабинета и плюхнулась в свое кресло, закинула ноги на стол. Работать совсем не хочется, знаю, что нужно просмотреть еще несколько заявок. Отправлю этим людям сообщения, что не смогла дозвониться до хозяев квартир, перенесу все дела на завтра. Смотрю на свою напарницу, она копошится в бумагах, за ухом вставлена ручка. Дурная, автоматическая привычка. Она всегда так делает, а потом забывает, ищет ручку по офису.

— Анфиса всегда хотела у тебя спросить.

Она оторвалась от бумаг, перевела свой взгляд на меня.

— Что?

— Почему тебя родители назвали, как обезьяну из мультика?

— Почему тебе родители не оторвали язык?

— Не злись! Давай, лучше сегодня напьемся?

Анфиса, закрывает папку с документами, складывает на нее свои руки, задумчиво перебирает пальчиками.

— Мне нравится твоя идея.

— Может сбежим отсюда прямо сейчас?

Она переводит взгляд на нашего босса, потом на меня.

— Этому скажем, что поехали на объект?

— Ему надо что-то говорить? — смеюсь.

— Я обычно отпрашиваюсь, это тебе здесь можно все.

— Тогда я жду тебя на улице?

— Мы в этой одежде пойдем?

— Я сегодня ничего не ела, если ты заедешь домой переодеться, то голодный обморок на лестничной площадке твоей квартиры гарантирован.

— Дай мне пятнадцать минут.

— Я угощаю.

— Пять минут.

Пасмурно, кажется, что дождь собирается. Снова переобулась, игривое настроение вернулось. Вызвала такси в самое пафосное место города, будем там, когда местная элита соберется на ужин. Мне нужен хороший мужик, еврейская бабушка заплатила за этот вечер.

Мы запрыгнули в машину, помчались. На Анфисе белое платье в черный горошек. Забавные завитушки обрамляют ее худощавое лицо. Мне нравится, когда она улыбается, тогда на ее щеках появляются ямочки, она сразу напоминает ребенка. Тощего ребенка, после войны.

— Где ты берешь эти платья? — пристально смотрю на нее.

— А, что с ними не так? — она осматривает себя, прикрывает, оголившиеся колени.

— Ты проводишь свои вечера в библиотеке?

— Рамина, что с тобой?

— Что?

— Мне не по душе твой сарказм.

— Я часто бываю в магазинах, нигде не видела такие фасоны.

— Моя мама сама шьет эти платья, отправляет посылкой из Воронежа.

— Она думает, что ты библиотекарь?

— Рамина!

— Все молчу.

Отвернулась в окно, пролетают дома, не успеваю заглянуть в их окна и увидеть какие там занавески. Добрались до ресторана. Я выбрала место в самом центре зала, чтобы нас было видно с любой точки.

— Почему мы сели именно за этот столик, здесь полно свободных, пошли туда. — она указывает пальцем в самый угол.

— Чтобы найти новых клиентов твоей маме.

— В смысле?

— Вдруг кому-то понравится твое платье, и они захотят заказать точно такое же.

— Мне надоели твои шуточки, я сейчас закажу себе самую дорогую отбивную, раз ты платишь.

— Гулять так гулять.

Я начала изучать меню. Всегда хотела узнать, почему во всех ресторанах идентичные блюда, словно других не существует. Цезарь, греческий…. Однотипные салаты и горячее. В редких случаях, ты можешь увидеть исключение из правил, и как показывает практика — это всегда невкусно. К нам подошел официант, вежливо спросил.

— Вы готовы?

— Бутылку белого сухого, — указала пальцем на итальянское вино средней цены, — Брускетта с лососем и овощное жаркое.

Официант перевел свой взгляд на Анфису. Она нервно перелистывает страницы меню, пытаясь быстро принять решение. После недолгой паузы, заговорила.

— Форель и овощи на гриле.

— Пить что-нибудь будете?

Анфиса с недоумением смотрит на официанта.

— Вы думаете, эта наглая татарка одна выпьет бутылку вина?

Я задорно улыбаюсь.

— Ожидайте, блюда будут поданы по мере готовности. — он удалился от нашего столика.

Я сняла свой пиджак, распустила волосы, массируя пальцами у корней. Устала. Мы с Анфисой никогда не были подругами, но много лет работы в одном офисе, сплотили нас. Мы были друг за друга горой, прикрывая все косяки.

На второй бутылке, зал уже был битком. Я окидывала взором мужчин, решая, кто из них будет моей потенциальной жертвой на этот вечер. Странно, но сегодня здесь все семейные. Я разочарованно откинулась на спинку стула. Достала свой телефон, отправила сообщение Сергею: «Я пьяна». Он был моим спасением от одиноких вечеров, когда мне хотелось выть на луну, сейчас именно такой момент.

Лицо Анфисы покраснело от алкоголя, она была похожа на спелый помидор.

— Ты ждешь кого-то? — это был ее первый вопрос за весь ужин.

— Заметно?

— Да. Твой взгляд очень вызывающий.

— Я была бы не прочь с кем-нибудь познакомиться.

— Почему именно здесь?

— Потому что здесь у мужчин есть деньги.

— В этом я не сомневаюсь, но есть ли у них душа?

— Что?

— Душа.

— Как душа меня накормит? Словами? Я подарю тебе звезды, что светят с неба этой ночью, — я наигранно закатываю глаза, — Ты серьезно думаешь, что с таким мужчиной можно жить?

— Можно.

— Хорошо, где он?

— Они не ходят в такие места.

— Точно, они сидят в парке на скамейке, читая свежую газету.

— Ну, почему ты такая?

— Какая?

— Жестокая!

— Я справедливая. Реально смотрю на эту жизнь.

— Ну, не знаю, мне вот здесь совсем некомфортно.

— Сколько тебе лет Анфиса?

— Мне 27 лет. А, тебе?

— 35.

— Ты никогда не была замужем?

— Никогда, но у меня еще есть надежда туда попасть.

— Я мечтаю о большой семье и целой куче детишек.

— О большом доме с красивыми занавесками?

— Хорошо, если это будет не Москва.

— Райский остров с песчаным пляжем?

— Рамина, а ты веришь в любовь?

— Иногда мне кажется, что я холодная как лягушка, ничего не чувствую. Поэтому выбираю деньги, они хотя бы приносят удовольствие.

— Ты никогда не любила?

— В коровьи годы своего колледжа.

— Когда ты училась на ветеринара?

— В точку.

— И больше никогда?

— Если честно, то я совсем не верю в любовь. Это просто слово для красивых историй, не больше.

— Забывала квакнуть в конце.

— Ква… — я наполнила наши бокалы.

— Я очень хочу влюбиться.

— Сочувствую.

— Почему?

— Я не видела в своей жизни еще ни одного счастливого, влюбленного человека. Обычно они все рыдают.

— Просто они не встретили свою настоящую любовь. Когда душа в душу, когда не нужно лишних слов, когда вы понимаете друг друга на тонком….

— Подожди, — я прервала одухотворенную речь Анфисы, приподняла скатерть, заглянула под стол.

— Что ты делаешь? — она повторила мои действия.

— Смотрю не пукаешь ли ты бабочками.

— Рамина, опять ты за свое? Ну, почему ты такая черствая?

Я рассмеялась, сделала глоток вина.

— Можно я буду любить деньги? Мужчину согласна просто уважать, ценить, заботиться о нем.

— Как можно выйти замуж без любви?

— Она уходит, а уважение у тебя останется навсегда, если человек хороший. Тебя восхищают его действия, решения. Ты соглашаешься с ним, понимая адекватность его действий. Все это гораздо лучше, тех волшебных чувств о которых ты говоришь. Дожить с человеком до глубокой старости с чувством уважения, считаю пиком своей реализации.

— Давай сменим тему, пока ты не убила во мне все прекрасное, его и так осталось немного.

— Вкусно было?

— Да, ужин мне очень понравился.

Я еще раз окинула взглядом весь зал, потом посмотрела на телефон. И там, и там пусто. Мы молча пьем вино. Москву заливает дождь, мне нравится, как капли стекают по стеклу. Перебираю в голове все знакомые злачные места, где бы я смогла продолжить вечер, попрощавшись с Анфисой.

— Рамина, расскажи о своем самом курьезном случае в жизни.

— Нам необязательно говорить, мы можем просто посидеть и послушать музыку.

— Я больше никогда с тобой никуда не пойду. — она поставила бокал на стол, скрестила руки на груди и надула губки словно обиженный ребенок. Почему я все время сравниваю ее с детьми?

— Прости. Сейчас вспомню.

— Можешь не трудиться, я допью свой бокал и поеду домой.

— Когда я жила в общаге, было голодно. Нашла работу на рынке, нужно было жарить чебуреки…

Анфиса вдохновилась, подперла рукой свой подбородок, внимательно слушая.

— Чего зависла?

— Маленький, душный ларек, кипящее масло, там было нечем дышать. Жарила один чебурек за другим. Я так сильно хотела есть, что съела сразу четыре штуки. Условия работы адские, но до закрытия еще пять часов. Понимаю, что скоро приедет хозяин, он должен был взять копии моих документов. С утра ничего не работало, он уехал, даже не взглянув на мой паспорт. Трудиться мне еще долго, обещанную зарплату, я уже съела, а значит ни денег, ни еды…

— И?

— Я положила в пакет девять чебуреков, открыла кассу, достала оттуда вырученные деньги. Вышла из ларька, закрыла его ключиком и поехала домой.

— Что? Я не поняла. — глаза Анфисы округлились.

— У меня были деньги и девять чебуреков, кстати, холодные они тоже вкусные.

— Ты серьезно? Но, это же воровство!

— Нет.

— Как нет? Ты украла деньги и чебуреки!

— Я посчитала, что моя работа того стоила.

— Рамина, какой ужас. Как, тебе не стыдно?

— Ни капли.

— Ты же мусульманка! Что скажет Аллах?

— Кто?

— Бог. Подожди, ты вообще веришь хоть в кого-то?

— Я сразу во всех верю.

— Как это понимать?

— Молюсь всем, вдруг кто-нибудь из них услышит.

— Как ты это делаешь?

— Поднимаю вверх глаза и говорю — О, Боги!

— Ты серьезно сейчас?

— А, здесь то, что не так?

— Так же нельзя!

— Почему?

— Ты не веришь в любовь, ты не веришь в Бога, что ты за человек такой?

— Я всегда мечтала побывать в других странах, но пока не довелось. Иногда, если нет клиентов, читаю в интернете разные истории, тему религии тоже немного затронула. Поняла, что сколько людей, столько и мнений, и каждый из них прав. Мы родились в этой стране, нам сказали, что у нас такая вера. Мы поверили, как будто у нас были другие варианты! Сейчас вижу какое множество имен у Богов. В общем я не стала углубляться. На небе кто-то есть, кто именно — неважно.

— Хорошо, давай тему религии тоже не будем затрагивать.

— У нас так скоро закончатся все темы для разговоров.

— Сейчас что-нибудь придумаю…

— Давай. — я изредка поглядываю на телефон. Интересно, почему Сергей до сих пор не ответил?

— Мне кажется у нас есть точки соприкосновения, просто нам нужно их найти.

— Я не против.

Анфиса делает пару глотков вина, закидывает ногу на ногу, загадочно смотрит на потолок словно там есть подсказки. Мне грустно, но мне нравится за ней наблюдать, ее чистые и бескорыстные намерения умиляют меня.

— Хорошо, — она хитро смотрит меня, прикусывая губу, — Ты не веришь в любовь, но было ведь свидание или мужчина, которого ты запомнила на всю жизнь?

— Так свидание или мужчина? Это уже два вопроса.

— У тебя были женщины? — она удивлённо смотрит на меня.

— Нет, просто тебя может восхитить одно свидание, но это никак не связано с мужчиной, которого ты не можешь забыть.

— Так вечер обещает быть долгим, — Анфиса потирает ладони в предвкушении моего откровения, — Давай начнем с незабываемой встречи?

— Сейчас подумаю, — я некоторое время смотрю в пустоту, погружаясь в свои воспоминания, да, ошибки нет. Свидание, которое я запомнила на всю жизнь выглядит именно так. — Я на первом курсе, готовлюсь к экзаменам. Нервы, недосып, потому что по ночам приходилось подрабатывать. Все свободное время я зубрила лекции. Подруга позвала развеяться на выходных. Согласилась. Нас накормили в красивом ресторане, едем в машине за город. Я вжимаюсь в кожаное сиденье, понимая, зачем нас туда везут. Я даже ни разу не целовалась с мальчиком, что уж там говорить об остальном. Мне страшно, но мы далеко. Проклинаю себя, что села в эту машину, но подруга просила поддержать. Мужчины были намного старше нас, дали мне слово, что нас никто не обидит. Глупая, поверила, что они еще могли сказать? Большой дом, громкая музыка, все пьяные. Подруга испарилась вместе со своим ухажером в соседнюю комнату. К нам пришли еще пять здоровенных мужиков, помню, когда увидела их, то перестала дышать на какой-то момент. Глазки хитрые, они смотрели на меня и перешептывались. Я встала со своего места, взяла грязные стаканы, обещала им вернуться. В моей сумке было снотворное, иногда меня мучила бессонница. Я высыпала таблетки на стол, раздавила ложкой и размешала, полученный порошок в бутылке лимонада. Мужики запивали им водку. Вынесла поднос с холодным напитком и чистыми стаканами. Меня назвали заботливой хозяюшкой. Я ушла в ванную комнату, закрыла дверь и начала считать минуты.

— Ты вызвала полицию?

— Когда я вышла, они крепко спали. На кухне сварила себе пельмени, хорошо поела. Взяла нож. Время уже было пять утра. Рассвет. Кругом лес, ни души. Я пошла домой.

— Подожди, ты сварила пельмени в такой ситуации?

— Они назывались «Морозко», вкусные были, никогда таких раньше не ела.

— Ты накачала шесть здоровых мужиков снотворным и пошла есть пельмени? — Анфиса хлопает ладонью по лбу и закрывает глаза.

— О чем ты? Самое страшное было идти по темному лесу с ножом в руках, не зная дороги. Когда я вышла до трассы, пришлось ловить попутку, что совсем неприятно.

— Рамина, у нас с тобой не может быть ничего общего. Ты адовая женщина.

— Почему?

— Да, потому что подобные ситуации часто случаются с девушками. Они делают что угодно, но, точно аппетита в такой момент у них нет.

— А, жаль! Сытым стресс, гораздо проще переносить!

— Скажи честно, это реальная история?

— Могу поклясться своими Богами.

— Рамина ты чудовище.

— То есть в этой истории чудовище именно я?

— Ты бесстрашно ела пельмени на кухне, усыпив злодеев. Я не знаю, кто из вас больше псих. Ведь, по сути, они ничего плохого тебе не сделали, то фантазия разыгралась в твоей голове. Я уже боюсь, спросить о мужчине, которого ты запомнила на всю жизнь. Мне кажется, что он каждый раз перекрещивается, когда тебя вспоминает.

К моему горлу подкатился ком. Внутри стало тяжело, что я вообще здесь делаю с этой женщиной, выслушивая в свой адрес негатив. Разве плохо, что в критичных или экстремальных ситуациях я никогда не теряю самообладание? Почему я должна бежать, как запуганный кролик? Кому страх помогал? Он обезоруживает. Не люблю быть слабой.

— Анфиса ты права, мы разные, наши взгляды никогда не сойдутся во мнениях. Тебе пора домой.

— Что?

— Поехали домой.

— Ты обиделась на меня?

— За что?

— Ну, не знаю.

— Поезжай домой. — я медленно встаю из-за стола, собираю свои вещи. На экране появилось долгожданное сообщение от Сергея: «Скинь локацию». Быстро ответила ему и бросила телефон в сумку. Смотрю на Анфису. — Что ты сидишь?

— Ты жестокая и бессердечная.

— Хорошо.

— Что хорошо? Ты даже ничего мне не ответишь?

— А, тебе это надо?

— Увидимся в понедельник. — она высокомерно посмотрела на меня, смахнула волосы назад и пошла к выходу.

Меня немного повело в сторону, слишком много выпила. Обычно, ограничиваюсь парочкой бокалов, а сегодня целая бутылка. Подошла к бару, рассчиталась за наш столик, вышла на улицу. Свежо. Тошно, что открыла душу человеку, который едва меня понимает. Что ж разве я могу себя ругать за попытку найти себе близкого друга?

Долго стояла на улице, немного озябла. Наконец-то подъехал Сергей. Я запрыгнула к нему в машину и быстро чмокнула его в щеку.

— Где пропадала? — он даже не посмотрел в мою сторону, курил сигарету, выпуская густой дым в слегка приоткрытое окно.

— А, ты?

— Обычно, ты первая выходишь на связь.

— Потому что ты этого никогда не делаешь.

— А, надо?

— Мужчина — инициатива, тебе ни о чем это не говорит?

— В магазин заезжать будем?

— Нет.

— Тогда сразу ко мне.

Пусто мне от него. Совсем ничего не чувствую, кажется, что сейчас ускользнет и сексуальное желание. Помню, что раньше мы съедали друг друга одним только взглядом. Куда все это исчезло? Сейчас можем обойтись и без слов, удовлетворив свои плотские потребности. Неужели в моей жизни так будет всегда?

Вошли в его холостяцкую квартиру. Посреди комнаты стоит пианино, когда Сергей напивается, то вспоминает студенческие годы. Воспроизводит для меня грустную мелодию. Он всегда хотел стать музыкантом, но в итоге возглавил один из отделов в компании своего отца. Кажется, что его особо никто не спрашивал, а потом обилие полученных денег, окончательно затмило его разум. Играть он стал все реже и реже, а потом и совсем забросил любимое дело. Если бы мои родители когда-то поверили в меня, просто дали один маленький шанс, я бы подарила им все свои кубки, которые выиграла бы на чемпионатах. Даже если бы ничего не достигла, я бы все равно осталась в любимом деле, помогая людям становиться чемпионами. Внутри меня есть все необходимые качества. Смотрю на Сергея и понимаю, что ему оплатили всевозможные обучения и лучших репетиторов, но ему не хватило характера, чтобы заявить о себе миру. Создать свою собственную историю. У меня не было денег, а у него характера.

— Я первый в душ.

Сергей удалился, громко хлопнув дверью. Кажется, что он сегодня не в духе. Я подошла к пианино, провела по нему рукой. Пыль. Что я здесь делаю? Это не мое место. В голове появилась мысль уйти, точно так же громко хлопнув дверью. Потянулась за сумкой, раздался голос Сергея.

— Ты прости, день сегодня был тяжелый, сейчас голова переключиться, я тобой займусь.

Почувствовала облегчение, он все тот же. Прошла на кухню, открыла винный шкаф, ассортимент радует глаза словно попала в большой магазин. Достала открытую бутылку и наполнила свой бокал, пока стояла на улице, отрезвела от холода. Удобно уселась на диван, закинула ноги на стол, расслабилась, потягивая белое, сухое. Вскоре ко мне вышел Сергей, сел рядом со мной и выхватил бокал вина из рук.

— Устал.

— Пойду ополоснусь, день тоже был сумасшедший.

— Давай, моя красотка, жду тебя.

Я улыбнулась Сергею, скинула пиджак, сняла майку, оголив перед ним свою грудь. Обхватила ее руками, похотливо прикусив нижнюю губу.

— Ммм… Моя татарочка. — его глаза загорелись.

Я довольна хихикнула и убежала в ванну.

Поток горячей воды смывал с меня события последнего месяца, такое чувство, что сегодня я начинаю новый этап своей жизни. Интересно с чего бы в моей голове появились такие мысли? Кстати, я же обещала купить себе цветок!

Вытерлась, разглядываю фигуру в отражении большого зеркала. Она идеальна, ни одного лишнего сантиметра. Не стала одеваться, вышла голая к Сергею. Он оценивающе смотрит на меня, вижу, как возбуждение хлынуло в его голову. Встает, скидывает свое полотенце, вплотную приближается ко мне. Обхватывает своими руками, жадно целует. Поднимает меня на руки, я ногами обхватываю его накаченный торс. Он идет в сторону дивана, продолжая, осыпать поцелуями мою шею. Аккуратно опускает, немного отстраняется, берет в руки бокал вина, и снова возвращается ко мне. Делает пару глотков, затем протягивает мне. Я подношу бокал к своей груди и немного проливаю на себя. Капли медленно скользят по моему телу, это еще больше возбуждает Сергея. Я провожу пальчиком по влажной коже от пупка до груди, затем начинаю себя ласкать. В моих глазах похоть и страсть. Сергей набрасывается на меня. Мне нравилось грубо, мне нравилось, когда он наматывал на руку мои волосы и притягивал к себе. Чем сильнее, тем больше желания рождалось внутри меня. Я теряла контроль и наш секс, походил на безумство двух диких животных.

Вдоволь насытившись, друг другом, голые, мы лежали на пушистом ковре, смотрели в окно. Ночной город. Вид в его квартире был потрясающим. Сергей решил повысить градус, в руках стакан виски и несколько кубиков льда.

— Скажи, ты не устал от одиночества? — повернулась к нему, наблюдаю за его реакцией.

— Я не одинокий.

— Пустая квартира.

— Меня это не смущает.

— Мы давно вместе, может попробовать, создать что-то большее?

— Меня все устраивает.

— Я хочу нормальных отношений.

— У нас нормальные отношения.

— Я хочу семью.

— Ты намекаешь, чтобы я на тебе женился? — он наконец-то посмотрел на меня.

— Почему нет?

— Потому что нет.

— Что со мной не так?

— Я не хочу на тебе жениться.

— Я твой секс?

— Да. Хочется заметить — хороший секс. Ты очень страстная.

— Я могу быть хорошей женой.

— Рамина?

— Что, Сергей?

— Зачем ты все усложняешь? Портишь такой момент.

— Значит я для тебя просто хорошее время препровождения?

— Не самое дурное.

— Не самое дурное? — я поднялась на ноги. — Ты серьезно сейчас?

— У меня с первого дня не было мысли на тебе жениться.

— Что со мной не так?

— Все с тобой так, на тебе обязательно, кто-нибудь женится, но точно не я.

Внутри меня начинает все закипать, с трудом сдерживаю гнев.

— Ты можешь со мной быть откровенен?

— Рамина, ты практически делаешь мне предложение, я вообще сейчас в шоке.

— Почему?

— Потому что не женское это дело.

— Перестань, мы живем в современном мире, кому нужны все эти тонкости?

— Мне нужны. Это правильно.

— Я идеальная женщина, без придури! Никогда не буду капать тебе на мозг, контролировать. У меня не бывает женских истерик — это большая редкость в наше время.

— У тебя сейчас истерика!

— Конечно, ты пользуешься мной и так открыто об этом говоришь. Кому это понравится?

— Ты сейчас пытаешься меня уговорить на тебе жениться?

— Нет, я хочу сказать, что мы можем создать хорошее партнерство.

— Так стоп. Я никогда тебе ничего не обещал, вообще не понимаю, зачем ты заговорила на эту тему.

— Мне обидно.

— Дорогая, на обиженных воду возят.

Я, сокрушаясь, хлопаю себе ладошкой по лбу.

— Идиотка!

— Точно!

— А, ты осел.

Быстро собираю свои вещи, хватаю бокал и залпом выпиваю остатки вина. Я раздавлена. В спешке натягиваю штаны, майку, выскакиваю в подъезд.

Слезы не для сильных людей. Плакать не стану. Вызвала такси, смотрю на звезды.

— Боги? Почему? Вы всегда молчите? Сколько раз я просила вас помочь? Хоть один, пусть даже из преисподнии. На все согласна, только не оставляйте меня больше в этой тишине. Услышьте вы наконец-то мою просьбу!

Подъехала старенькая машинка, я беззвучно села в нее, не проронив ни единого слова. Водитель знает адрес, к чему вся эта вежливость? Увидела плакат с надписью: «Наша жизнь, наш собственный выбор». Улыбнулась. Я не выбирала быть одной. Я никогда не выбирала одиночество, но оно преследует меня уже много лет. Где этот выбор? Если бы хоть раз мне предложили варианты, я бы точно не выбрала этот.

Дома, упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и начала громко выть. Боги, я даже покричать в этой квартире не могу, сразу сбегутся соседи. Я ни разу в этой жизни не делала то, что хочу на самом деле. Всегда и везде, во всем запрет, а я его обхожу стороной, соглашаясь на то, что осталось.

Встала с кровати, хочу снять эту одежду. Открыла шкаф на меня смотрит платье шоколадного цвета. Оно весит здесь уже три года, купила для особого случая, который так и не настал. На платье этикетка, это не дает мне права, выбросить его. Скинула с себя костюм, достала вешалку с платьем. Надеваю, распускаю волосы. Невероятная, экзотическая красота. Опустилась на колени, продолжая смотреть на свое отражение.

— Сегодня Анфиса спросила у меня о мужчине, которого я не могу забыть. Не успела ей ответить, может и к лучшему. Закрываю глаза своими ладошками, слезы, заливают мое лицо. Все же расплакалась. Мужчина, которого я любила всем своим сердцем. Человек, который разбил это сердце на мелкие осколки, настолько крошечные, что я до сих пор не могу их собрать воедино. Степан. Степка. Прошло четырнадцать лет, а помню все, как будто вчера. Я сидела на его коленях, голову опустила на плечо: «Пожалуйста, не оставляй меня в такой момент». Тихо шептала ему. Я вдыхала аромат его тела, он всегда сводил меня с ума. Мой первый мужчина, от него трепетало все мое тело. Так долго за мной ухаживал, ждал после лекций, слушал мои переживания, помогал. Мы были счастливы, я верила ему. Моя беременность была желанна, но, только для меня. Степка оказался женатым парнем. Тайну открыл, когда узнал о моем положении. Я злилась на него, кричала, ругалась, потом молила на коленях, чтобы он не оставлял меня. Он ушел. Не звонил. Не отвечал. Просто молчал. После вахтерша из нашей общаги, отдала мне белый конверт, в нем было пять тысяч рублей. Знала чьи это деньги, знала для чего они.

Села на пол, закрыла лицо ладошками и начала громко рыдать. Тогда я запретила себе вспоминать о том случае, с головой погрузилась в учебу. Хладнокровно делала прививки собакам, принимала роды, кастрировала котов. Закончила свое училище с отличием, а через пару лет, просто выбросила этот диплом в мусорное ведро. Больше никогда и никого не любила. Я словно сама прокляла свое сердце, сделав его безмолвным. Оно больше не умело чувствовать и переживать.

Когда все мои слезы закончились, я начала громко выть, раскачиваясь из стороны в сторону. Затем руки перешли на колени, позвоночником делаю ровный круг против часовой стрелки. Это действие уносит внутрь себя, ко всем моим переживаниям. Мозг отключается, я перешла в трансовое состояние, что-то бубнила себе под нос, эти звуки были похожи на древний язык. Повторяла и повторяла, задав беспрерывный ритм незнакомых до этого момента слов. Все кружилось, вертелось, вращалось, но я не останавливалась. Легкость разливается по всему моему телу, становлюсь невесомой. Поднимаю руки над головой, плавными движениями рисую узоры, ладошки чувствуют касание воздуха. Вместе они работают синхронно, так, что я могу прикоснуться к своему рисунку. Воздух меняется, он заполняет меня изнутри, оставляя после себя сладкое послевкусие. Да, пахнет чем-то вкусным. Громко дышу, пытаясь, как можно больше заполнить свои легкие кислородом, пропитываясь этим ароматом. Пальцы рук начинают резко чертить линии, разрезая пространство. Порыв ветра врывается в комнату, окно с грохотом ударяется о стену, этот звук приводит меня в чувства. Открываю глаза, вижу, как тюль развевается по комнате. Хочу встать, но, что-то большое и тяжелое наваливается на меня сверху. Грудь касается пола, мне становится трудно дышать, все тело парализовало. Не могу говорить, губы словно сшили толстыми нитками, чувствую боль. Мычу, как новорожденный теленок, пытаясь, сбросить с себя этот груз. Удар в голову, я отключаюсь.

Когда очнулась было уже светло. В комнате холодно, съежилась, потерла свои руки. Озноб. Медленно приподнимаюсь. На плечах тяжесть, что-то мешает. Поворачиваюсь влево, потом вправо, встряхнулась. Ничего не помогает. Такое ощущение, что некая сущность крепко обхватила меня своими холодными ручками и не отпускает. Трогаю шею, затем голову. Может сильно ударилась?

Закрыла окно, накинула на себя теплый халат. Рамина, ты же знаешь свою норму? Зачем так много пить? Посмотри, чем в итоге закончилась твоя ночь. Хорошо, что никто не видел твое тихое безумство. Прикрываю рот ладонью. Тихое? Голос охрипший. Вчера дала волю своим чувствам. Оказывается, они у меня есть — это радует, значит не окончательно превратилась в жабу. Ква.

Пошла в ванную комнату, включила душ. Горячая вода обжигает мою кожу, но, мне по-прежнему холодно, никак не могу согреться. Набрала полную ванну, пар поднимается к потолку. Лежу в кипятке, но вся дрожу. Тело никак не реагирует, даже не покраснело. Я что стала железным человеком? Закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Вижу мертвых животных, они истекают кровью. Резко встаю. Нужно идти на пробежку, это всегда мне помогало. Бег — мое личное лекарство от всех невзгод.

На улице пасмурно, жаль, что нет солнца. Моя любимая красная дорожка. Я устремилась вперед, скорость невероятная. Совершенно никакой усталости, подобного раньше со мной никогда не было. Добегаю до конца, привычные семь километров, обычно падала здесь замертво. Сейчас же мне хочется бежать дальше. Решила не останавливаться. Поднимаюсь в гору, странно, совсем нет отдышки. Сердце бьется ровно. Новые ощущения потрясают мое сознание. Набираю еще немного скорости, в голове образ пантеры, которая мчится по степи за добычей. Вижу, как она набрасывается на кролика, снова кровь. Увиденное отрезвляет меня, резко затормозила. Дыхание ровное. Поднимаю глаза вверх.

— Боги, что со мной случилось? Вино в том ресторане было волшебное?

Мое внимание привлекает девушка, она с трепетом, меняет памперс своему малышу, напевая забавную песенку.

— Как у вас получается все это делать? — я скрестила руки на груди, озадаченно смотрю на эту сладкую парочку.

— Что вы имеете в виду? — в ее глазах удивление.

— Выходить замуж и рожать детишек.

— Любовь, — на ее лице появляется лучезарная улыбка.

— Любовь, все постоянно говорят про какую-то любовь.

— Как без нее?

— Видимо никак.

— Выбор. Мы сами выбираем свою жизнь.

— Что?

— В свое время, я выбрала любовь, потом появилось вот такое чудо. — она берет на руки своего ребенка, хочет мне его показать.

Я разворачиваюсь и убегаю от нее. Опять это слово. «Выбор».

Мне наконец-то удалось согреться. Стою у окна, смотрю сквозь кружевные занавески. Вдыхаю аромат свежесваренного кофе. Плечи постоянно подтягиваю вверх, хочу сбросить себя эту тяжесть. Ставлю кружку на подоконник, начинаю себя массировать. Лежала на полу с открытым окном, наверное, продуло шею.

Сегодня выходной, дома делать нечего, пойду на работу, созвонюсь с клиентами. Можно организовать несколько показов и заработать еще немного денег, тогда получится поехать в долгожданный отпуск. Может даже позволю себе самолет.

На полу валяется то самое шоколадное платье, с которого началось мое вчерашнее безумство. Руки сами тянутся к нему. Надеваю его, подхожу к зеркалу, любуюсь собой. Платье для особого случая. Замираю на месте. Выбор. Вот, что эти люди имеют в виду. Я могу сейчас поехать на работу, а могу остаться дома, почитать книгу, посмотреть кино. Снова посмотрела на свое отражение. Выбор.

Открываю верхнюю полку шкафа, достаю оттуда свой чемодан. Стряхиваю с него пыль, медленно расстегиваю молнию, начинаю складывать туда все свои вещи. Иду на кухню, пододвигаю стул к окну, встаю на него, и стрепетом снимаю занавески. Положила их в чемодан, как обещала, самое почетное место. В моей сумке двести тысяч рублей. Выбор.

Я не обдумываю ни одно свое движение. Беру свой чемодан, выкатываю его в подъезд и закрываю дверь.

2 Глава. Подруга.

Она смотрит на меня так словно я призрак, явившийся среди ночи. Мы не виделись почти десять лет. После получения дипломов, все разъехались, в поисках работы.

Мы сидим на кухне, она такая крошечная. Здесь едва уместился маленький, квадратный столик. Нужно хорошо приловчиться, чтобы не ударяться о его края, когда стоишь у плиты. Странные занавески лимонного цвета. Прикоснулась к ним, старые, но чистые. Думаю, что они висят здесь еще с бабушкиным временем. Смотрю на Настю — настоящая русская красавица. Коса по пояс, румяные щеки, пышные, взбитые формы. Нет, она не толстая, здесь больше подходит слово упитанная. Глаза задорные, искрятся. Она с жаром что-то говорит, машет руками, а я лишь вижу, как она пылает жизнью. Это заряжает меня. Настя проживает жизнь, которую рисует своими руками. Понимаю, что хочу, чтобы от меня исходила точно такая же энергия. Только не знаю, как стать таким человеком. Она берет мою руку в свою ладонь, на ее лице появляется улыбка, такая теплая и нежная.

— Рамина, может тебя накормить? Ты очень тонкая и бледная. Устала с дороги?

Я безмолвно смотрю на нее, мне нравятся ее прикосновения, они пропитаны любовью. Давно на меня так искренне никто не смотрел. Настя вернула мне такое забытое чувство как забота. Кружится возле меня, пытаясь, сделать приятно и все это не для выгоды. Она не может вести себя иначе, просто хороший человек. Разглядываю ее как редкий экземпляр, встретившийся мне на перепутье моей жизни.

— Рамина с тобой все хорошо?

— Очень. Смотрю на тебя и не могу нарадоваться.

— Почему?

— Даже не знала, что скучала по тебе все это время.

— Я всегда о тебе вспоминаю.

Настя встает из-за стола, открывает духовку, достает оттуда противень с пирогами. Румяные, слегка поджаристые, они распространяют умопомрачительный аромат. Она ставит поднос с пирогами передо мной.

— С мясом, как ты всегда любила.

Беру один в руки, разламываю пополам. С наслаждением кусаю, запиваю сладким, черным чаем.

— Настя, ты словно чувствовала мой приезд. Представить себе не можешь, как много сейчас эти пирожки для меня значат.

— Помнишь, как мы скидывались на фарш? Ждали выходные, когда все уедут, чтобы не пришлось делиться ни с кем пирожками.

— Только ты печешь такие, их никогда не забудешь.

— Могу тебя научить.

— Меня?

— Тебя. Это очень просто, главное тесто месить с любовью.

— С чем?

— С любовью говорю.

— Не думаю, что у меня получится.

— Почему? Все настоящие женщины пекут пироги, а по тесту можно определить состояние души человека.

— Никогда об этом не слышала.

— Вкусно?

— Очень.

Не думая, взяла второй пирожок.

— Рамина, я вижу Москва тебя сильно потрепала.

— Заметно?

— Еще бы. Ты, как приведение, если бы не твоя наглая, татарская внешность не сразу бы тебя узнала.

— Так плохо выгляжу?

— Измотано.

— Есть таблетка от головы? Она болит весь день, не проходит.

— Да, конечно.

Настя, не вставая с места, открыла шкаф, висевший над ее головой. Достала коробочку, долго перебирала медикаменты.

— Вот, держи. — протянула мне крошечную, белую таблетку. Я приняла лекарства и взяла третий пирожок.

— Не могу остановиться, они такие вкусные.

— Лопай, лопай, может хоть немного порозовеешь.

— А ты на диете?

— На ночь не ем, а утром, хорошо позавтракаю.

— От них исходит такой аромат, как ты держись себя в руках?

— Знаешь есть люди, вроде тебя — «Не в коня корм», а есть люди такие как я. Корм весь в меня. Даже если это безобидный огурчик, я все равно могу от него потолстеть.

— Ты потрясно выглядишь, тебя хочется обнять и никогда не отпускать.

— Чтобы так выглядеть, у меня есть определённые правила, которые я соблюдаю.

— Помнишь, как у нас не было денег, мы сидели в парке, две голодранки. Наблюдали за людьми, изучали их повадки, сравнивая с животными.

— Разве такое забудешь? Тюлень, осел, баран.

— Этот навык мне после пригодился в жизни.

— Мне тоже. Психологом не надо быть, просто смотришь и знаешь кто перед тобой стоит.

— Посмотри на меня. Кто сейчас перед тобой сидит? Какое животное?

Настя, облокотилась о спинку стула, начала пристально меня разглядывать.

— Не бойся обидеть, знаю, что выгляжу сейчас, как загнанный зверь. Мне просто интересно знать какой именно это зверь. — я поставила ноги на стул, обхватила их руками, опустив подбородок на колени. Надула губки, начала жалостно поскуливать.

— Раненая пантера. Глубокая, серьезная травма. Она затянется, и пантера снова приобретет свою элегантность и непревзойдённость.

— Правда?

— Ты же знаешь, что я никогда не ошибалась.

— Знаю.

Настя ставит руки на бока, выпрямляет спину, поднимает подбородок:

— Хорошо, и какое животное я?

Даже думать не стала, сразу ответила.

— Коала.

— Почему? — она смотрит на меня с широко распахнутыми глазами.

— К тебе хочется прилипнуть, как это делает детеныш коалы, спрятаться в кармашек. Ты мягкая, теплая, добрая, тебе можно доверить свою жизнь и точно знать, что не подведешь. Тихо, спокойно изо дня в день будешь выполнять одни и те же действия, но делать это с таким завидным трепетом. Тебя не собьешь с пути, по которому идешь.

По щекам Насти текут слезы, она быстро их смахивает. Хватает пирожок, делает два смачных укуса.

— Ну, что ты за человек такой? До слез пробила!

— Можно я не буду спрашивать, почему у тебя нет мужа? Вижу, что его нет.

— Русский мужик порченый.

— В смысле? — улыбаюсь, понимая, что мне по душе этот вердикт.

— Знаешь, вот наши отцы и деды были настоящими, а мы живем в поколение порченых мужиков.

— Какое забавное выражение, никогда раньше не слышала.

— Нет уважения к женщине, нет понимания ценности семьи.

— У тебя был роман с иностранцем?

— Был. Поэтому смело заявляю — наш мужик порченый!

— Где нашла иностранца в Ярославле?

— Золотое кольцо России, к нам часто приезжают туристы.

— Ты кормила этого туриста своими пирогами? — беру четвертый пирожок. Добавляю немного заварки в кружку, и разбавляю кипятком из самовара. Кто бы мог подумать, что буду пить чай из старинного самовара. Настя не могла иначе, купить обычный чайник, было не в ее стиле.

— И борщом.

— Где этот мужчина? Тоже не стоит спрашивать?

— Сама говоришь, что мои пироги забыть невозможно! Что уж там говорить о борще! Лечу на днях к нему! — Настя возбужденно захлопала в ладоши, подпрыгивая на стуле.

— Боги. Я так рада за тебя. Поверить не могу.

— А, ты поверь!

— Надолго?

— На месяц.

— Значит я успела вовремя.

— Ты как добралась до города? На автобусе?

— Попутками.

— В платье? С чемоданом? Стояла на трассе? Ты что скрываешься от полиции?

— Слушай, я так смутно все помню, будто во сне. Вышла на улицу. Люди, движение. Мужик складывает коробки в багажник, разговаривает по телефону. Случайно услышала, что он едет в Ярославль, и попросила меня подвезти.

— Не стану спрашивать, что у тебя случилось. Захочешь, сама расскажешь.

— Я могу остаться у тебя ненадолго?

— Можно и надолго. Есть свободная комната.

— Ты настоящий друг.

— Голова прошла?

— Мне стало лучше.

— Пошли спать?

— Да.

Просторная комната, старая мебель. Такое чувство, что вернулась в дом своей бабушки, только здесь не пахнет сыростью. Легла на кровать, натянула одеяло по самые уши. Смотрю в потолок и улыбаюсь. Я счастлива. Всего одно слово полностью изменило мою жизнь. Выбор. Я всегда делала неправильный выбор в попытках приспособиться. Сейчас понимаю, что никому и ничего не должна. Совершенно свободный человек, который связывал себя ненужными обязательствами, придуманными в своей голове.

Проснулась в холодном поту. Всю ночь меня терзали кошмары. Кричала, ворочалась. Во сне мне нужно было спастись. Главного монстра, я так и не увидела, но мне было жутко страшно. Именно с этим чувством открыла глаза. Солнце светит ярко, заглядывая в мою комнату. Поежилась, снова озноб.

Приняла горячий душ, пытаюсь согреться, отгоняя от себя увиденное. Слышу, как на кухне гремит посуда. Настя проснулась, хочу выпить горячего чая из ее самовара. Накинула на себя халат, оставленный на стиральной машине. Гостеприимная подруга, позаботилась с утра о моем комфорте. Приятно.

— Ты кричала всю ночь. Напугала меня, заглядывала к тебе пару раз, но, ты крепко спала, — Настя держала в руках кастрюлю, в ней была опара.

— Когда ты все успеваешь? Тесто с утра замесила.

— Нет, тесто будешь месить ты, а я лишь все подготовила.

— Снились животные.

— Ты же не работаешь ветеринаром?

— Это были дикие животные, они охотились.

— На столе свежая заварка.

— Ты настоящая хозяюшка.

Села за стол, налила полную кружку чая и с жадностью начала пить. Настя поставила кастрюлю на стол, повернулась ко мне:

— Нагреваешь молоко, добавляешь туда дрожжи, ждешь пока появится пенка. В это время просеиваешь муку. Ложка сахара, немного соли и растительного масла, два яйца, смешиваешь эту консистенцию. Заливаем молоком, мешаем, накрываем кастрюлю и ждем. Опара поднимается через пару часов, нужно сбить ее и дать возможность подняться еще раз.

— Я уже все забыла.

— Напишу тебе потом на листке. Допивай чай, надо творить дальше.

— Готова.

— Отлично! Вдвоем здесь будет тесно, меняемся местами, буду тобой командовать издалека.

Я закатала рукава, почесала нос. Недоуменно посмотрела на Настю:

— Пирожковый сенсей передавайте свой опыт.

— Сыпь муку в опару.

— Сколько надо?

— Попытайся почувствовать этот момент.

— Почувствовать тесто?

— И помни, все дело в любви!

Взяла пакет с мукой, насыпала в кастрюлю, начала размешивать. Процесс довольно увлекательный, когда тесто перестало прилипать к рукам, достала его из кастрюли. Любовь. Давай тесто почувствуй всю мою любовь. Я с усердием проминала, поднимала его в воздух, перекладывала из рук в руки, затем снова положила на столешницу и тщательно мяла. Кажется готово. Поворачиваюсь к подруге, вижу ее испуганный взгляд.

— Настя, что случилось?

— Тесто зеленое как плесень. — она, не моргая, смотрит на мои руки.

— Может яйца испорченные?

Подруга поднимается со стула, выхватывает тесто и кидает его в мусорное ведро.

— Так, каких чертей ты привезла с собой из Москвы?

— Каких чертей?

— Самых обычных из ада.

— Да, ну тебя! Что за ерунду ты говоришь? — отвернулась, начала отмывать руки.

— Можешь обмануть кого угодно, я эту бесовщину, чувствую из далека. Решила тебя проверить, после твоих кошмаров, и не ошиблась!

— Я даже не знаю, что тебе ответить, ты вводишь меня в ступор. — резкая боль стукнула мне в голову, обхватила ее своими руками.

— Что случилось?

— Дай таблетку, такая адская боль. Голова сейчас лопнет.

Настя снова открыла шкаф, немного пошуршала к коробочке и протянула мне таблетку. Я быстро проглотила ее и пошла в свою комнату. Подруга последовала за мной:

— Знаю одну бабку, она лечит таких, как ты.

— Какая я? — со злостью повернулась к ней.

— Бесоватая.

— Настя, что за ерунду ты несешь?

— Кошмары, зеленое тесто. Тебе мало?

— Это просто был дурной сон, я устала, не больше!

— Хорошо, пусть будет так. Только холодом от тебя веет.

— Каким холодом?

— Смертельным!

— Прекрати! — я закрыла уши, отказываясь слушать дальше.

— У меня сегодня последний рабочий день, завтра я улетаю.

— Хорошо, найду себе квартиру. Хочу на время остаться в этом городе.

— Ты можешь быть у меня, не проблема.

— Правда?

— Оставлю тебе адрес бабушки, не затягивай! С чертями не шутят!

— Ты серьезно?

— Более чем. Не хотела тебе говорить. Ночью ты что-то бормотала на очень странном языке.

— Я не знаю ни одного языка, кроме русского.

— Поэтому я и рекомендую тебе навестить бабушку. Ты видимо многое о себе не знаешь. — она вышла из комнаты.

Я выдохнула и села на кровать. Разрушающая боль, начала постепенно отпускать. Какой бред несет эта женщина. Бесы, демоны, черти, все это не существует. Есть только я и моя попытка выйти замуж. Больше ничего. Потерла больную шею, какая же тяжесть, когда она пройдет? Только проснулась, а уже смертельно устала. Чудовищное утро. Вся эта женская функция по приготовлению пищи, через меня не проходит.

Надела спортивный костюм. В этом городе должна быть набережная. Хочу немного пробежаться, а после подумаю, что буду делать дальше со своей новой жизнью.

Вышла к Насте, заключила ее в объятия.

— Какая же ты теплая и вкусная!

— Дуреха ты моя татарская! — она поцеловала меня в щеку.

— Дашь ключи от квартиры?

— Конечно, — Настя сняла с крючка запасной комплект и протянула мне.

— Ты во сколько будешь дома?

— К вечеру.

— Опять будем печь пироги?

— Только после того, как ты сходишь к бабе Рите.

— Опять ты за свое?

— Надо, Рамина, надо!

Я молча вышла на улицу, иду вперед, обдумывая слова подруги. Передо мной предстала одна из главных достопримечательностей города — Волжская набережная, украшенная густыми кронами деревьев. Ярославль — старейший город на Волге с тысячелетней историей. Всюду нарядные фасады зданий, между ними возвышаются золотые купола колоколен и церквей. Невероятная красота, жаль, что нет красной дорожки. Придется нарисовать ее в своей голове и бежать по обычной дороге, края которой все же обрамлены красными линиями. Они знали, что я приеду. Улыбнулась своим мыслям и помчалась вперед. Очень много туристов и горожан, неспешно прогуливаются, останавливаясь время от времени, чтобы сделать фотографии. Это место действительно достойно памяти. Я варьировала между ними, иногда слышала в свою сторону недовольные возгласы: «Смотри куда прешь». Что ж это наш менталитет, его не отнять и никак не приукрасить. Добежала до самого конца, посмотрела в телефон. Протяженность три семьсот. Это расстояние ничтожно для меня, я только разогрелась, развернулась и помчалась обратно.

Тупик, дальше бежать некуда. Снова не чувствую никакой усталости. Странно все это. Немного побродила по городу, заприметила уютное кафе, решила там позавтракать.

Укуталась в теплый плед. Официант посмотрел на меня удивленно. На улице жара, но, мне в последнее время всегда очень холодно. Заказ принесли очень быстро, я с аппетитом уминала свежие сырники, запивая ароматным кофе. Смотрела в окно, так много людей, все куда-то спешат. Рамина, что же ты будешь делать в этом городе? Почему ты приехала сюда? Внутри было такое чувство словно меня здесь кто-то ждет. Но, кто этот человек? Может я здесь встречу свою любовь? Выйду замуж? Грустно вздохнула. Завтра я должна заплатить за свою московскую квартиру. Хозяин будет звонить, я не отвечу. Он приедет, откроет дверь, а там нет моих вещей. На работе через пару дней начнут искать. Достала сим карту из телефона, завернула в салфетку, положила на пустую тарелку. Пусть думают, что это мусор. Внутри совершенно никакого сожаления. Не хочу обратно. Надо сделать правильный выбор, о котором я больше не буду жалеть. Один уже сделала, встало дело за вторым. Что я могу, когда в кармане двести тысяч рублей? Уехать в тихий городок, устроиться ветеринаром? Животный доктор, так мало получает, что хватит только на ущербную жизнь. Сделает ли меня такой выбор счастливой? Не думаю. Мне бы свой собственный дом. Засадила бы там все цветами, пила бы чай, любуясь их красотой.

— Боги, дайте мне собственный дом. Хочу проснуться ранним утром, понимая, что я дома. Покупать вазочки, коробочки, повесить там свои кружевные занавески. Всегда найду возможность, как найти деньги на уют. Но, не знаю, где найти такую большую сумму, чтобы исполнить мечту.

— Не оставляй следов.

— Что? — я смотрю по сторонам, пытаясь понять, чей это голос. Рядом никого нет, наверное, послышалось.

3 Глава. Подмена.

Смотрю на славный город Ярославль, сквозь свои кружевные занавески. Настя уехала, я решила здесь немного похозяйничать. Мои милые шторки, чудесно дополнили ее крошечную кухню, здесь стало уютно. Не стану их забирать, когда уеду, пусть будут подарком.

Две недели заточения, пошли мне на пользу. Полностью ограничила себя от общения, изредка выходила на пробежку, чтобы немного встряхнуться. После мчалась домой, пить вкусный чай из самовара и читать книги. Такой тихий отдых, раньше был для меня непозволительной роскошью. Чувствую себя спокойно, по ночам иногда мучают кошмары, думаю это просто отголоски прошлого, не больше. Остаточное явление, скоро все придет в норму.

Открыла холодильник, там пусто. Лето в самом разгаре, так и зазывает выйти на улицу и почувствовать касание теплых лучей на своей коже. Прошла в комнату, достала платье шоколадного цвета. Именно с него начался выбор моей новой жизни. Правильной жизни.

Ткань легкая, шелковая облегает мою стройную фигуру. Распустила волосы, добавила немного парфюма. Выпорхнула на улицу в приподнятом настроении. В городе так много красивых мест, бесцельно бродила по улицам, рассматривая достопримечательности. Заприметила уютный, итальянский ресторанчик с верандой. Отобедать в таком месте сплошное наслаждение. Заказала пенне со шпинатом, сыром и бокал белого, сухого вина, чтобы разогнать аппетит.

Делаю первый глоток, остаётся приятное послевкусие с нотками сливочного масла. Должно быть его выдерживали в дубовых бочках. Какая редкость в наше время, заполучить бокал подобного вина. Одним сегодня я точно не ограничусь. Сделала еще глоток, затем вдохнула его аромат и с блаженством облокотилась о спинку стула.

— Рамина?

Сердце в груди заколотилось, слышу его громкий стук. Кто может знать мое имя в этом городе? Сижу смирно, пытаясь, совладать с волнением.

— Рамина. — снова слышу этот голос.

Перевожу свой взгляд на мужчину в его глазах недоумение. Внимательно разглядываю его. Высокий, стройный, на нем белая рубашка, рукава которой закатаны по локоть, верхние пуговицы расстёгнуты, черные брюки, кожаный ремень. Ровные черты лица с глубокими, карими глазами. Легкая небритость, коротко выстриженные волосы, в некоторых местах проступает седина. Ягуар в замешательстве, оценивает обстановку перед тем, как напасть на свою добычу.

Беру бокал в свои руки, делаю глоток и спокойно произношу:

— Вы кого-то потеряли?

Он без разрешения садится напротив меня, поедая своим взглядом.

— Рамина? — в очередной раз повторяет мое имя.

Конечно, я узнала этого мужчину. Это Степка моя первая и единственная любовь. Разве могла его забыть? А, вот он, кажется, еще сомневается.

— Что вы сказали? — сделала вид, что не понимаю его. Тяну время, чтобы прочувствовать почву.

— Простите я, наверное, обознался. Просто… — он резко замолчал, но продолжает испепелять меня своим взглядом.

— Вы просто что?

— Обознался. Вы очень похожи на одну мою знакомую.

— Какую знакомую?

— Давнюю.

— Так сильно на нее похожа?

— Очень.

— Тогда вы правы.

— Рамина, это ты? — он привстает.

— Правы в том, что обознались. — Хладнокровно беру бокал вина и опустошаю его. Чувствую, как теплая волна разливается по моему телу, разум расслабляется, но торжествует от понимания, что все контролирует. Он чувствует предстоящую игру и ему это нравится.

— Вам заказать еще один?

— Хотите познакомиться?

— Вы не против?

— Саша, — протягиваю ему свою руку, он моментально реагирует на мой жест. Это было довольно странное рукопожатие, он обхватил мою ладонь своими руками и крепко сжал. Я с трудом вырвалась, с удивлением посмотрела на него.

— Простите Саша! Никак не могу прийти в себя, вы очень мне напоминаете одну женщину.

— Я разрешаю познакомиться именно с собой, но во мне нет желания ударяться в ваши воспоминания.

— Я понял! Не повторится, обещаю!

Официант приносит мой заказ. Степан просит еще два фужера этого прекрасного дурманящего напитка. Я с одобрением кивнула и приступила к обеду. По-прежнему слышу стук своего сердца, еда отвлекает, стараюсь выглядеть безмятежно, но, при этом заинтересовано.

— Вам к лицу это платье.

— Одеваю его по особым случаям.

— Сегодня особый день?

— Время покажет, — беру в руки бокал, — Я бы выпила с вами за знакомство, но, вы не сказали вашего имени.

— Степан. — он протянул свой бокал, мы чокнулись, обменявшись улыбками.

— Кажется, так звали богатырей на Руси.

— Любите сказки?

— Что вы? Это мужская особенность, вырасти, но до сих пор рассказывать женщинам сказки.

— Почти пощечина.

— Думали я буду вам льстить, пытаясь, понравиться?

— Чтобы мне понравится, вам даже говорить не надо было.

— Я ли вам понравилась или та женщина, с которой вы меня перепутали?

— Вы.

— Чем вы занимаетесь Степан?

— Простой рабочий.

— Часы на вашей руке, говорят об обратном.

— Вы наблюдательна.

— Профессия требует все замечать. — я осеклась, осознавая его следующий вопрос. Опустила голову, начала поедать пенне.

— И кем вы работаете?

— Стюардесса. — первое, что пришло мне в голову. Забавно будет рассказывать о своей деятельности, когда ни разу не была в самолете.

— Много путешествуете?

— Да.

— Сейчас откуда прилетели?

— Сейчас я в отпуске.

— Значит у вас много свободного времени?

— Может перейдем на ты?

— Давай.

— Простой рабочий по имени Степан, на каком станке трудишься?

Он смеется. Берет в руки бокал вина, делает глоток, смотрит на прохожих. Понимаю, что он не торопиться раскрывать свою личность, постоянно увиливает от прямых вопросов.

— Свой бизнес. — его голос звучит высокомерно, значит гордиться своими достижениями.

— В какой сфере?

— Овощи. Мы выращиваем парниковые огурчики и прочую зелень.

— Натуральные продукты. Хорошая работа.

— На жизнь хватает.

— Женат?

— Нет.

— Молодой, красивый и неженатый, где-то есть подводный камень! — интересно куда он дел свою жену? Неужели развелись?

— Да, нет, просто не нашел своего человека.

— Был женат?

— Был.

— Где жена?

Снова отводит свой взгляд в сторону, вижу, что ему не нравится мой вопрос.

— Умерла.

— Понятно.

— Это было давно.

— Все же не ошиблась. Камень есть.

— Обычно говорят: «Прости, не знала, сожалею».

— Я не сожалею тебе.

— А, ты интересная барышня.

— Тебе нужна моя жалость?

— Нет.

— Покажешь город?

— Ты давно здесь?

— Пару дней.

— Я оплачу твой счет?

— Как я могу тебе отказать?

Он улыбается, подзывает официанта к себе. Я медленно поднимаюсь, поправляю свое платье, беру сумочку. Степан поедает меня глазами. Мне совсем не нравится его похотливый взгляд. Хочу закончить эту игру, но что-то сдерживает меня. Совпадений не бывает. Ничего не случается просто так. Зачем пасовать? Надо посмотреть, для чего нам эта встреча, спустя столько лет.

— Ты не против, если я подожду тебя на улице?

— Конечно, я расплачусь и выйду к тебе.

Молча идем по скверу. Солнце припекает, от выпитого алкоголя начинает кружиться голова. Присаживаюсь на скамейку:

— Прости, обычно я не пью днем.

— Тебе плохо? — он присел рядом со мной, тревожно заглядывает в мои глаза.

— Мороженное поможет. Сможешь добыть для меня?

— Тебе какое?

— Обычный пломбир, не люблю никаких примесей.

Степан замирает, изучая мое лицо. Я поняла, что сделала оплошность. Рамина в его воспоминаниях, всегда любила обычный пломбир, а вафельный стаканчик отрывала, бросая на землю со словами: «Птичкам».

— Ты так странно смотришь на меня. Это меня пугает.

— Ты красивая.

Резко встает, уходит в поисках мороженого. Приподнимаю платье вижу, как дрожат мои колени. Надо быть аккуратней, если мой обман вскроется, я буду выглядеть нелепо. Эту слабость не могу себе позволить.

Степана долго не было. В какой-то момент, мне показалось, что он просто исчез, как тогда в далеком прошлом, оставив меня в интересном положение. Тогда этот человек решил, что я не достойна даже слова — «Прощай». Во мне начала закипать злость, понимаю, что внутри до сих живет обида к нему. Был бы рядом, дала пощечину по наглой морде. Неужели это сильное чувство, дремавшее во мне столько лет, привело в этот город?

— Держи! — я вздрогнула от неожиданности.

— Напугал меня, подкрался сзади незаметно.

— Прости не хотел! Не мой стиль пугать женщин.

Да, твой стиль — бросать их беременных.

— Тебя долго не было.

— Я с трудом его нашел.

Снимаю обертку, смотрю на вафельный стаканчик. Все тело покрывается мурашками. Есть у меня такая особенность, не могу есть вафли. Всегда притрагиваюсь к ним кончиками пальцев. Сама не знаю почему, психолог бы сейчас сказал, что это детская травма. Меня всегда удивляли люди этой профессии, которые все невзгоды твоей жизни оправдывают детскими переживаниями. Понимаю, что Степан внимательно смотрит на меня. Это проверка. Я медленно встаю со своего места, бросаю фантик в урну. На моей спине проступает холодный пот. Потряхивает от одной только мысли, что сейчас мне придется съесть то, что ненавижу больше всего в своей жизни.

Делаю большой укус, закрываю глаза в притворном наслаждении.

— Ммм… это именно то, что я хотела. Спасибо, ты меня спас!

Степан молчит и продолжает за мной наблюдать. Я делаю еще один большой укус, хотела быстро проглотить, но вафля такая сухая. Начинаю ее жевать, кажется, что раздается скрежет на всю улицу. Тошнота подбирается, с трудом сдерживаюсь. Руки хотят раздавить эту гадость, но я продолжаю улыбаться. Машу ему рукой, призывая продолжить нашу прогулку. Наконец-то проглатываю вафлю, на глазах проступают слезы. Незаметно вытираю их.

Идем молча, нога в ногу. Я медленно покусываю пломбир, пытаясь подавить рвотный рефлекс.

— Давно не гулял по парку.

— Почему?

— Постоянно работаю.

— Спортом занимаешься?

— Да хожу в зал, а ты?

— Я люблю бегать на улице.

— А, если погода плохая?

— Все равно бегу.

— Под дождь?

— Одеваю дождевик и мчусь. Мне так даже больше нравится.

— Никогда не пробовал заниматься на улице.

— Давай попробуем завтра?

— Ты меня приглашаешь на свидание?

— Нет, просто хочу дать тебе фору.

— Не думаю, что у тебя получится, у меня хорошая физическая форма.

— Вот и посмотрим!

— Мороженное невкусное?

— Почему?

— Растаяло стекает по твоим рукам.

Я облизала свои пальцы, молча начала поедать вафельную гадость.

— Как ты относишься к сексу на первом свидании? — он нагло смотрит на меня.

— Ты обалдел? — со злостью кидаю в него ненавистное мороженное, радуюсь, что наконец-то избавилась от него, — Я не проститутка!

Степка успел вовремя отпрыгнуть, я промахнулась, мороженное упало на землю. Хотела сказать: «Птичкам». Вовремя сдержалась. Выпрямила спину и быстро зашагала вперед.

— Ты что с ума сошла? Я просто спросил!

— Ты не о погоде меня спросил!

— Ты боишься секса?

Я ничего не ответила, лишь добавила скорости.

— Да, стой же ты! Прости, если обидел!

Степан догоняет меня, хватает за руку и разворачивает к себе. Наши взгляды соединяются. Мы замираем. Моя грудь вздымается вверх, возбужденно дышу. Он крепко держит меня за локти.

— Мне больно.

— Могу проводить тебя до дома?

— Можешь взять мой номер телефона, но сегодня оставить в покое.

— Ты очень темпераментная!

— В сексе тоже.

Мы смеемся, он наконец-то отпускает мои руки.

— Диктуй номер, Саша.

Впервые за долгое время, спала спокойно без кошмаров. Довольно потягиваюсь в кровати.

— Доброе утро Рамина или Саша, кто ты там теперь? — смеюсь над своими собственными мыслями.

Не знаю, догадался ли Степан о моем коварном обмане. Может просто, подыгрывает мне? Впрочем, все это неважно. Самое главное, что мне интересно во всем этом участвовать.

Звонит телефон, на экране неизвестный номер.

— Слушаю. — мой голос полон нежности.

— Привет, самой быстрой девушке в мире! Готова помериться силами?

— Конечно!

— Где бежим?

— На набережной.

— Где встретимся?

— Найди меня там.

— Это интересно.

— Я буду в синем.

Положила телефон, довольная сбросила одеяло, помчалась в душ. День обещает быть памятным.

Дует прохладный ветер, закручивая кроны деревьев. Красивое звучание, мне всегда нравилось его слушать. Стою в теньке, разминаю ноги, готовлюсь к забегу. Странно, но я, кажется, немного волнуюсь. С чего бы это?

Вижу растерянное лицо Степана, он озирается по сторонам, всматриваясь в лица прохожих. Звоню ему. Он сразу отвечает, продолжая, крутиться вокруг себя.

— Мне кажется ты ищешь девушку в синем костюме?

Вижу улыбку на его лице.

— Да, она обещала дать мне фору.

— Ты уже выбрал утешительный приз?

— Где ты?

— Посмотри налево. Я под большим деревом. Прости у меня нет парников, не разбираюсь в названиях растений.

Он повернулся в мою сторону, я помахала ему рукой.

Стоим на дорожке. Смотрим друг на друга. Я поднимаю руку вверх и начинаю громко проговаривать:

— На старт. Внимание. Марш. — опускаю руку, давая приказ к действию. Степан со всей мощи рвется вперед, я даю ему возможность оторваться от себя. Люблю немного поиграть с жертвой.

Примерно через километр настигаю его, выравниваюсь с ним в один темп.

— Когда добежишь до конца, разворачивайся, встречаемся у того же дерева. — плавно наращиваю скорость, уже лидирую.

— Мы не договаривались на два круга!

Я далеко, никак не реагирую на его реплику, бегу дальше. Чтобы не встретиться с ним на обратном пути, перепрыгиваю через газон, вступаю на дорожку чуть выше, мчусь обратно.

Ликую на финише, как же это здорово! Впервые на моем соревновании были участники. Легла на газон, развела руки по сторонам, остываю. Облака быстро проплывают по небу, любуюсь этим процессом. Через пять минут мое уединение прерывает Степан. Падает рядом со мной с дикой отдышкой.

— Ты монстр Саша!

— Ровно дыши, Степка. Тебе понравилось?

— Лишь мое раненое самолюбие привело обратно.

Мы рассмеялись. Я положила руки под голову, продолжая наблюдать за облаками.

— Я хочу искупаться.

— В этой реке? — он приподнялся, с удивлением смотрит на меня.

— Что тебя смущает?

— Она грязная.

— Ты хочешь сказать, что живешь в Ярославле всю жизнь и ни разу не искупался в речке?

— Я не совсем местный.

— Откуда?

— Из Москвы.

— Почему переехал?

— Жена сильно болела, здесь были ее родственники.

— Ты любил ее?

— Трудно сказать.

— Как это может быть трудным? Либо да, либо нет, другие варианты просто исключены.

— Мы рано поженились, чувства быстро угасли. Наш брак был больше похож на обязательства.

— Ты когда-нибудь любил?

Мне было важно услышать его ответ, но он медленно встал, отряхнулся. Сменил тему разговора.

— Искупаться говоришь?

— Да.

— Купальник есть?

— Буду плавать в костюме.

— Как?

— Пошли увидишь.

— Давай я куплю тебе купальник?

— Не надо.

— Для меня это не проблема, сделаю тебе подарок.

— Я не принимаю подарки от мало знакомых мне мужчин.

— Понял.

Мы пришли на песчаный пляж, здесь было много людей. Не думая, снимаю майку, под низом спортивный топ. Степан с любопытством рассматривает мое тело. Знаю, что ты там ищешь. Раньше у меня на животе, были две очень приметные родинки. Он всегда акцентировал на них свое внимание, подмечая то, как они украшают мое тело. Степка, Степка, нужна мне твоя речка. Ты сейчас участвуешь в моей игре, принимай мои правила. Знала, что будешь искать родимые пятна. Чувствую, что в тебе роятся сомнения, относительно моей личности. Любуйся моим сексуальным животиком, я давно удалила эти родинки. Время нас меняет. Шрамов не осталось, быть может, мелкие погрешности, но, они не привлекут твое внимание. Вижу, как его глаза забегали, он пытается их найти.

Я, не подавая вида, стянула с себя штаны. На мне черные, атласные трусики, чем тебе не купальник?

— Ты идешь? — пристально смотрю на него.

— Да.

Желтый, мягкий песок, так приятно по нему идти. Я взяла Степку за руку, мы переглянулись и пошли к воде. Она была прохладной. Все тело покрылось мурашками. Отпустила его ладонь и нырнула с головой. Степан последовал за мной. Мы долго плавали, дурачились, брызгались водой и громко смеялись. Редкий момент, когда ты становишься подобно ребенку, снова радуясь простым вещам.

Вышли на берег, упали на песок.

— Я такой голодный.

— Пошли поедим.

— Ты какую любишь кухню?

— Китайскую, — врала, не думая, сочиняла легенду о Саше. Самое главное, потом не забыть, о чем я здесь рассказываю.

— Ты была в Китае?

— Да, много рейсов в том направлении.

— Что за авиакомпания?

— На этот вопрос я отвечу тебе на следующем свидании. — я поднялась, начала отряхивать ноги от песка.

Всю дорогу он крепко держал меня за руку словно боялся, что убегу. Добрались до ресторана. Я остановилась, читаю вывеску.

— Изакая Рю?

— Изакая. — улыбка на его лице.

Просторный холл, серые стены, на потолке деревянные балки. Немного осмотревшись, выбрала свободный столик у стеллажа с книгами.

— Красивый интерьер. — продолжаю осматривать зал.

— Здесь очень вкусно.

Открыла меню, внимательно вчитываясь в содержимое.

— Это японский ресторан, а я хотела китайский.

— Это лучшая азиатская кухня в городе.

— Ты не исполнил мое желание!

— Уходим? — он приподнимается с места.

— Нет, просто ставлю тебе двойку за поведение.

— Исправлюсь моя госпожа.

Я всматриваюсь в картинки, все выглядит довольно аппетитно. Решила хорошо потрепать Степкин карман, проверив его на скупость. Нажала на кнопку вызова официанта, он не заставил себя долго ждать. Буквально через пару минут стоял около нас с блокнотиком и ручкой, широко улыбаясь.

— Вы готовы сделать заказ?

Я начала зачитывать.

— Гуакомоле, тунец чатни из ананаса, — перелистываю страницу, — Ассорти: гребешок, креветка, лосось, угорь, тунец и хрустящие креветки с соусом Асуми. — с довольной ухмылкой, захлопываю меню.

— Что будете пить?

— Просто воду.

Официант поворачивается к Степану:

— Определились?

Степка почесывает затылок и скромно произносит.

— Жареный рис гохан с бедром цыпленка и бокал пива.

— Ожидайте.

Официант удаляется. Степка смотрит на меня.

— У тебя хороший аппетит!

— Кто хорошо бегает, тот хорошо ест.

— Люблю девушек, которые много едят.

— Я тот еще слон.

— Красивый слон.

— Этот комплимент звучит очень странно.

— А, ты не называй себя слоном.

— Ты сегодня не работаешь?

— Поеду после обеда.

— Жаль.

— Почему?

— У меня никого нет в этом городе, буду скучать одна.

— Вечер можем провести вместе.

— Куда пойдем?

— Попробую исполнить твое желание.

— Любое?

— Если оно входит в рамки разумности.

— Я плохо с ней дружу.

— Это я уже заметил.

— Страшно?

— Интересно.

— Чудно.

— Ты меня удивляешь с первой минуты нашего знакомства.

— Почему?

— Ты необычная.

— Как это выражается?

— Не хочу тебе льстить, но, это самые странные свидания в моей жизни.

— У тебя была скучная жизнь.

— Расскажи что-нибудь о себе.

— Что ты хочешь знать?

— Почему приехала в этот город?

— Небольшие дела, знать о которых тебе не обязательно.

— Долго здесь будешь?

— Пока не знаю.

— Не хочу тебя отпускать.

— Не отпускай.

— А, ты позволишь?

— Если будешь вести себя прилично.

— Я вроде не позволяю себе ничего лишнего.

— А, как же предложение о сексе на первом свидании?

Степка рассмеялся.

— Обычная стандартная фраза, попробовал, вдруг прокатит.

Конец ознакомительного фрагмента.