Прошу и обещаю. Повесть

Юлия Харченко

Когда нам плохо, мы просим божьей помощи. Мы можем пообещать что-то взамен. А когда ситуация складывается лучше, чем мы думали, мы забываем о благодарности и об обещаниях. Именно так и случилось в жизни Николая. А расплата не за горами…

ГЛАВА 2

Мне снилась огромная вилла, точнее, дело обстояло по-другому: мне приснилось, что я проснулся в большой спальной комнате, расположенной на шикарной трехэтажной вилле. В куполообразной большой комнате, с зашторенными дорогими гардинами окнами, я был один. Я лежал на роскошной и просторной кровати с мягким балдахином. Когда я поднялся, мои стопы утонули в изумительном, несомненно, бесценном, судя по уникальности узора и мягкости ворсин ковре, покрывающем дубовый пол. В комнате был идеальный порядок, на небольшом резном столике, из того же материала, что и остальная мебель, стояла ваза со свежими цветами, фотография меня совсем юного с какой-то женщиной в платке. Дверь на террасу была скрыта под теми же тяжелыми темными гардинами. К комнате примыкала роскошная ванная комната, исследовав которую пришел к выводу, что вся расположенная в ней сантехника сделана из горного хрусталя. Я вышел на большую террасу, обрамленную глиняными горшками с цветущими экзотическими деревьями, откуда открывался романтичный вид на морской берег, но большая часть ее располагалась в экзотическом саду-оазисе. В это самое мгновение раздался голос муллы, и я, удивившись реакции, опустился на колени. Я сделал это неосознанно, не придавая значения, как будто я занимался этим пять раз в день каждый день. Когда я поднялся, то увидел чуть левее красивую искусно собранную из изящных деталей мечеть, окруженную продолжением цветущего сада. Напротив мечети виднелась небольшая тончайшей работы беседка, посередине которой находился высокий, переливающийся разными цветами фонтан. Все было украшено узорами из дерева.

Когда я вернулся в комнату, беременная женщина внесла поднос, на котором лежали лепешки из серой муки, омлет с овощами, коричневая густая смесь, кофе с молоком, и круглые золотистые котлетки. Следом за женщиной влетели четверо детей. Когда они стали кричать друг на друга и драться, я велел им замолчать. Они сию же минуту успокоились и вышли из комнаты в сопровождении женщины. Следом в комнату, покачивая бедра, вошла очень красивая ухоженная женщина с фигурой кинодивы с тонкими восточными чертами лица, распущенными, черными, как смоль, густыми волосами, безупречным макияжем. Ее гордый взгляд излучал уверенность и решимость, бросал вызов, хотелось сжать ее в объятьях и пуститься с ней во все тяжкие. Она стала напротив большого зеркала в выгодном для нее ракурсе, и, посмотрев в него, собрала губы в поцелуе. Ее речь полилась спокойно, как журчащий ручеек, на неродном мне, но отчего-то понятном языке:

— Как ты спал, мой дорогой? Ты едешь сейчас в офис? Подвезешь меня до салона?

Значит, где-то есть офис, где я работаю. Как же узнать куда ехать?

— Я попрошу шофера, чтобы через полчаса машина была готова, да, дорогой?

— Да, — ответил я.

Она подошла и чмокнула меня в щеку. Мое сердце бешено заколотилось — одного прикосновения этой женщины хватало, чтобы возбудиться. Затем красавица так же, покачивая бедрами, медленно удалилась.

Когда я, наконец, приступил к пище, в комнату постучали. Стук повторился и, когда дверь отворилась, в комнату вошла простая по сравнению с предыдущей, но приятной наружности молодая девушка, с большими грустными карими глазами и длинными темными волосами, собранными в конский хвост. Она плюхнулась ко мне на кровать, и чмокнула меня в ухо, так громко, что я на минуту потерял слух.

— Ахмед, — наконец-то я услышал свое имя. — Я хочу все узнать о семейном деле, возьми меня сегодня тоже с собой в офис, пожалуйста. Я тебе докажу, что я все помню и уже могу сама начинать работать, если Аллах позволит. Честно. Прошу тебя, и не злись на меня за мои приземленные желания. Я очень хочу быть умной и чтобы ты мной гордился.

Когда она подскочила, я, наконец, смог рассмотреть ее. Она была совсем низенького роста, достаточно симпатичной молодой женщиной, однако один глаз смотрел постоянно куда-то в одну точку и я понял, то она им не видит. Женщина обхватила мою шею маленькими, как у ребенка, ручками так, что я не знал, как отреагировать на это проявление нежности и радости. Я почему-то хмурился, хотя в глубине души меня это и радовало. Я не мог разобрать, почему проявить свои истинные чувства я не мог, ведь я являлся представителем другой расы, где любая женщина могла быть более успешной и независимой от своего мужчины.

Мое настоящее «Я» согласилось, и я произнес:

— Хорошо, я возьму тебя, если это так тебе интересно.

Она чмокнула меня, ее грустные глаза просияли, как у ребенка, получившего сладость. Она напомнила мне моего игривого кота, доброго, ласкового и преданного, смотрящего на меня с обожанием.

— Последние годы жизни мой отец тоже работал на нефтяной скважине. Он приходил домой вечером уставший, и когда мы с мамой садились около него, он нам рассказывал о своей работе: что делал, кого видел. Он повторял рабочие фразы и диалоги как профессиональный актер, разными голосами. Я не помню, что именно он говорил… — ее голос стал дрожать и срываться. — Впрочем, это неважно.

— Почему, важно, — мне хотелось, чтобы девушка выговорилась, но она посмотрела на меня удивленно.

— Ты, правда, хочешь это услышать? Я самая счастливая женщина, а ты один такой мужчина, знаешь? После того, что ты сделал для меня: ты спас меня от голодной смерти, когда взял меня в жены, и ты всегда ко мне хорошо относился, заставляя жен принять меня, как сестру, поэтому я навсегда благодарна тебе! Я самая счастливая женщина, Ахмед. Ты хороший мусульманин. Спасибо Ьогу, который дал нам возможность встретиться, о любимый!

Невероятно, эта женщина назвала меня лучшим мужчиной, а я знаком с ней только не больше получаса. Хотя, я понимал, что эти слова не относились ко мне, и она, действительно, счастливая женщина, потому что встретила мужчину, с которым у нее никогда не будет материальных проблем.

— Ахмед! — обернулась она, на выходе. — Я знаю, что ты женился на мне только во имя любви к Богу, и священному Корану, который говорит, что надо заботиться о сиротах и инвалидах, но скажи, ты что-то когда-либо чувствовал ко мне? Ты когда-либо хоть капельку любил меня?

Я не знал, что сказать, вся история вводила меня в состоянии шока, я мысленно переваривал всю информацию, но какая-то другая моя часть, мое «я», овладевшее моим телом в то мгновение было гордо за себя. Наверно, тот человек, истинный хозяин этого дома, не испытывал к этой девушке никаких чувств, но настоящее «Я» уже любило ее.

— Не знаю, что было до этого, не помню, как складывалась моя жизнь раньше, но разве неважно то, что я чувствую к тебе сейчас? Я привязался к тебе, — ответил я, после чего девушка улыбнулась и хлопнула дверью.