Персональный ад моей души

Юлия Флёри, 2014

У каждого в жизни случаются переломные моменты, такие, после которых дальше или вперёд, или назад, которые либо убивают тебя, либо делают сильнее. Обычно такие моменты наступают, когда мы счастливы, когда парим над облаками, забывая обо всём на свете, и приходится падать, разбиваться, прогибаться под обстоятельства или рискуешь сломаться. И Лера сломалась, отказалась от своей жизни, от своего счастья, но выжила, чтобы вернуться и снова бросить вызов судьбе. И настало время принять следующее решение, сделать шаг вперёд или навсегда остаться со своими обидами в прошлом.

Глава 3

Утром на работу специально не спешила: пусть новость и сплетня разлетится по офису, а Прохоров полностью прочувствует свою вину.

В холле вежливо кивнула охраннику — настроение было на высоте, вошла в лифт, нажала на нужную кнопочку, затаила дыхание, а когда лифт остановился — выдохнула и широко улыбнулась. В офисе её тоже с улыбкой встретили. Женский коллектив как раз обсуждал эротическое фото начальницы, которое пришло им на электронную почту, даже разбежаться в стороны не успели, как Лера их настигла.

— Красиво получилось! — Отметила она и победно улыбнулась. — А теперь все по рабочим местам.

Смотрели на неё, конечно, ошарашено: во-первых, потому что застала их на месте преступления — вместо работы её обсуждали, а во-вторых, сразу стало понятно, что она ничуть не удивлена и действительно результатом довольна, да и ей можно было только позавидовать.

— Валерия Павловна, вы уже видели? — Испугано смотрела на Леру секретарь, поздороваться забыла и монитор к ней повернула.

— Видела, мне очень нравится.

— И что теперь?

— А ничего, ещё не вечер. — Загадочно улыбнулась и направилась к своему кабинету, за ручку взялась, чтобы дверь открыть и обернулась. — А что ещё у нас происходит?

— Да больше ничего. Владимир Сергеевич уже три раза заходил, вас спрашивал, бледный весь. Просил предупредить, как только вы появитесь. Если честно, то я его таким… взволнованным, ещё не видела.

— Хорошо, предупреди. Как придёт, скажи, что мы на совещании.

— Хорошо…

Выражение лица бедной Маши вряд ли можно описать однозначно: тут и растерянность, и удивление, и одновременный восторг: её начальница не женщина, а терминатор в юбке, любую ситуацию в свою пользу перевернёт.

Прохоров влетел в кабинет уже через минуту, был действительно бледный, глаза бешеные, и с ходу принялся оправдываться.

— Лера… я не знаю, как это могло получиться, правда… это не я…

— Успокойся, — благосклонно взглянула она и едва заметно улыбнулась, — присядь, отдышись.

— Лера, если я узнаю, кто это сделал…

Взгляд стремительный, руки, конечно, не трясутся, но и до этого не далеко. Мальчик расстроен, видимо, у него на это утро были другие планы, ах, как не хочется его огорчать. Договорить не сумел, Лера его одним лишь взглядом остановила, посмотрела на его руки, которые уже в кулаки сжимались, ухмыльнулась своим мыслям и тут же вернула всё своё внимание документам.

— Ну конечно… и спорил не ты, и клинья не ты подбивал.

— Лера, ну, какие клинья? — Врать бесполезно, это он уже понял, голову набок склонил, и устало выдохнул, посмотрел бы в глаза, но такой честью его не удостоили. — Да, это было, но фотографии… я не знаю, кто это мог быть, но не я.

— Конечно, не ты. Это я.

Равнодушный тон убивал и Прохоров темнел лицом после каждого слова Леры, она занималась какими-то бумагами, работала, а он здесь только отвлекает её, жужжит что-то, внимания требует. Сердце в горле отзывается, а он бессилен перед её взглядом, перед её равнодушием.

— Лера… ну, перестань, не смотри на меня так. Да, я дурак, я был не прав, признаю, но ты мне нравишься, правда. Я только потом это понял, когда ближе тебя узнал. Хотел признаться во всём, но наверно струсил, ты бы вряд ли простила. Я клянусь, когда найду этого… — Прохоров прямо-таки затрясся от злости, — голову оторву.

— Я же сказала, что это я. Надеюсь, меня ты пощадишь? — Лёгкий смешок отвлёк Прохорова от злости, и теперь он смотрел на Леру с неподдельным интересом. Всё ещё казалось, что он не понял её слов.

— Как это ты?

— А вот так!

Ручку она бросила, бумаги отодвинула в сторону, смотрела на него пристально, и как-то безжалостно.

— Или ты думал, что я не узнаю?

— Я ничего не думал…

— И я о том же. И в этом была твоя большая ошибка. Я Машу предупредила и просила передать всем: такие шутки со мной не пройдут — не вчера на свет родилась. Вова, пойми, здесь дело не в тебе и не во мне, просто веди себя достойно. Проиграл — смирись. Если смириться не можешь — отойди в сторону и не мешай.

— Лера, ты замечательная женщина…

— Да, я знаю. Именно поэтому ты решил мне подложить свинью. Но я предлагаю тебе мирное решение проблемы.

— Какое?

— Останемся с тобой друзьями.

— Лера, ты мне нравишься. Знаю, сейчас ты обижена…

— Я не обижена, боюсь, как бы ты не обиделся, когда из моего кабинета выйдешь, но сейчас не об этом. Весь твой романтический настрой я заметила, но напомню: я не та девочка, с которой можно крутить романы — переступлю и не замечу.

Лера встала, обошла вокруг стола, остановилась за спиной Прохорова, положила руки ему на плечи, уткнулась носом в шею.

— У нас с тобой общее дело и оно не должно пострадать. Помни об этом, а сейчас иди.

— Лера, ну, что значит иди?!

Взял её за руки, прильнул к ладоням губами, только в вечной любви поклясться осталось. Кто бы мог подумать, что таким нежным окажется? Всю свою жизнь добивался чего-то, женщины как развлечение, а как только их внимание получал, сразу же терял интерес. Наверно, Лера и была первой, которая буквально въелась в его мозг, которую не отпустишь, всё сделаешь, чтобы удержать, только ей всего этого не надо.

— Всё, Вова. Ты герой не моего романа. И прекрати доставать! Я же сказала, что не даю второго шанса. Ты получил, что хотел, я получила и того меньше. Мы в расчёте.

— Я могу надеяться на то, что ты передумаешь?

Лера не ответила, но посмотрела так, что и без слов стало ясно: здесь ему ловить нечего, резко отвернулась и вернулась в своё кресло, вновь придвинула к себе бумаги и не на шутку увлеклась увиденным. Она понимала, у него это пройдёт. У всех проходит, но пик его любви следует пережить. Надо же! Она себя сейчас виноватой чувствует, и как ему это удалось, не ясно. Взрослый, уверенный в себе мужчина, а ведёт себя как ребёнок, ножкой топает и кулачками сучит. Наверно, она действительно виновата в своей излишней жёсткости, в своей неприступности, но её сделали такой. Уроки жизни передал ей сам мастер по разбитым сердцам, чего уж теперь-то страдать. Она заслужила всё то, что произошло с ней тогда, она заслужила и то, что происходит сейчас. Уже давно не умеет доверять людям, а тем более мужчинам. Не один раз побывала в роли любовницы и хорошо понимала, почему мужчины изменяют своим любимым, своим жёнам, но простить до сих пор так и не получилось. Одна. Сама в этом виновата.

Из кабинета Прохоров вышел сам не свой, даже не сразу заметил, как подозрительно хихикают за его спиной. Не удержалась и его секретарша Лена, прикрылась папкой с какими-то документами. Всё стало ясно, когда свою почту открыл — Лера постаралась на славу. «Смотри, как бы ты не обиделся…», да, она ещё та штучка. Только не понятно, как в ней уживаются два настолько разных человека: милая и обаятельная женщина, искусительница, и одновременно хладнокровная и безжалостная женщина, которая не знает пределов в достижении своей цели. Лера, красавица, внутри которой живёт чудовище. И с чудовищем этим она борется. Борется, в этом сомневаться не приходится, но силы не равны.

Это была фотография, причём его, причём в не самый удобный момент. Если свою фотографию Лера выбрала осмысленно (бывший любовник, фотограф, долго старался, пока не получится удачный кадр), то самого Прохорова не пощадила, а, может, и впрямь обиделась. На фото он голый, разгорячённый, с закрытыми от блаженства глазами, и с открытым ртом. Вот точно, кадр, так кадр. Мужчина во время оргазма, да… наверно, он это заслужил, только легче вовсе не становится. Она не смеётся над ним, она лишь показывает, как он с ней поступил, когда пошёл на этот спор. Но самое глупое во всей этой ситуации то, что даже после такого откровенного посмешища, он чувствовал себя виноватым. Крышка ноутбука хлопнула и перед Прохоровым появился Сомов, во всей своей красе.

— Ну, что? Скулишь в одиночестве? — Без особого злорадства заметил тот.

— Чего тебе?

— Ну, как? Вроде как я проиграл.

Сомов сел прямо на стол, смотрел в упор, чего хотел? Подробностей? От его самодовольного лица напиться захотелось, чтобы не вспоминать этот день никогда.

— Девочка оказалась непростой, да? Умыла тебя.

— Она тебе не девочка! Понял?

Схватил Сомова за грудки и сцепил зубы покрепче, так хотелось врезать ему пару раз, вот только никто не виноват, в том, что сам идиотом оказался. Кулаки разжал, а Сомов его, ухмыляясь, по плечу похлопал.

— Да ладно тебе убиваться. В конце концов, сразу понятно было, что она не дура. Чему сейчас удивляться. Я вот, что думаю, может, — Сомов хитро прищурился и немного наклонился вперёд, — она подстилка Синицкого?

— С чего бы это?

— Ну, сам подумай. Кристина всем успела рассказать, что «Вэл Стиль» станет для неё свадебным подарком, а теперь выясняется, что у компании есть ещё одна симпатичная владелица, которой наш Сашок так легко отписал чуть ли не половину акций. Как ещё это объяснить?

— Он ничего не отписывал, Лера изначально была владелицей акций.

— А ты откуда знаешь?

— Игорь сказал. Кстати, с Игорем она чуть ли не облизывалась при встрече. Не знаю… с Синицким… слишком всё просто. Я бы сказал, что у неё вообще никого нет.

— Так близко знакомы?

— Не то, что бы, просто она чрезмерно независима, чтобы быть просто чьей-то любовницей. Слишком закрыта, сама себе на уме. Знаешь, мы с ней часто обедали в последнее время, так вот, рот у неё буквально не закрывался. Она всё время что-то рассказывала о себе, о делах практически никогда не говорили, а как выяснилось, я о ней ничего так и не знаю. Говорила, что в Италии своё агентство, то ли рекламное, то ли что-то с праздничными поздравлениями связано. Ни о каких мужчинах, ни о каких партнёрах — ничего.

— Так, может, у Райковского поспрашивать? Очень уж она мне интересна. Не люблю, когда в мои дела вмешиваются.

— Тебе-то чего, всё чисто. Да, перерасход средств налицо, но мы-то с тобой понимаем, что искать ей нечего. А насчёт Райковского… молчит он. Я сам уже не один раз эту тему поднимал. Он вроде бы и не скрывает ничего, но и не говорит толком, так, отмахивается. Да, мол, была такая, потом уехала, а теперь снова вернулась.

— Мне, может, и ничего, вот только для тебя она, как я понял, Лера, а для меня так и осталась Валерией Павловной. Это меня прилично напрягает. Она мне не доверяет.

— Она сказала, что больше не имеет к тебе никаких претензий.

— Всё равно. Мне иногда кажется, что девочка приехала сюда с определённой целью, только вот никак не пойму с какой.

— Она хочет доказать всем, на что способна. — С лёгкостью констатировал Прохоров, он-то уж точно это знал. Слишком явно Лера старалась добиться результата, словно бег на стометровке, когда или ты, или кто-то другой.

— Точно подметил. Только вот кому и что? Нам с тобой точно не нужны её доказательства, вот я и говорю, что Синицкий здесь замешан.

— Думаешь, у них что-то есть?

Прохоров скрипнул зубами и чуть ли не белел от злости и ревности. Такое странное и в то же время необходимое сейчас чувство, когда хочется быть первым, а тебя усердно толкают на последний ряд. Синицкий? Вполне может быть. Только… только он слишком давно и безнадёжно связался с Кристиной. А как Лера отреагировала на упоминание о Кристине? Волновалась, злилась? Да вроде нет. Тогда что? Удивилась? Да, скорее, удивилась, но ни капельки ревности, и глаза не блестели в азарте… нет, всё не так просто, это однозначно. От размышлений оторвал Сомов, который даже присвистнул, смеясь.

— О-о, да ты, парень, влип по полной. Так понравилась? Наверно, тигрица в постели.

— Наверно…

— Не понял, ты что, не спал с ней?

— Даже не знаю, как сказать… кто и с кем спал. Но одно точно: на меня у неё не было никаких серьёзных планов. Как кота паршивого за дверь выставила. — Кулаком по столу ударил и шумно выдохнул, успокаиваясь.

— Запал. — Потянул Сомов.

— Она не так проста, как кажется. Я вот чувствую, что кто-то её очень сильно обидел, поэтому теперь мы видим перед собой эту железную леди.

— И ты решил её утешить и пожалеть? — Не сдержался Сомов и откровенно рассмеялся.

— Едва ли она в этом нуждается. Скорее, её нужно просто вырвать из тех рамок, в которые она себя так удачно загнала. Наверно, ты прав и Синицкий действительно о ней многое знает. Она сказала, что они были хорошими друзьями.

— Друзьями? Как ты себе это представляешь?

— Ну… как? Я так понял, что так же, как и с Райковским. Она очень мило с ним беседовала, улыбалась, ворковала даже, можно сказать. Хотя я уверен, что всё это время они не общались. Не скажу, что им есть что делить.

— Тогда подождём Сашку, что он скажет. Он либо поставит её на место, либо я в этой жизни ничего не понимаю. Сам знаешь, что он выскочек не любит, да и Кристина явно насторожится.

— Вот мне до его Кристины совсем никакого дела нет.

— Понимаю, любовь и все дела. Ладно, не отвлекаю, трудись. Да, и постарайся, чтобы твоих фоток не было, это явно подрывает твой авторитет.

Сомов ещё разок посмеялся, но всё-таки кабинет покинул. Надо работать, только вот никак о работе думать не получается. Лера, Саша, Игорь. Друзья. Может, родители их знакомы, а, может, ещё что-нибудь… Головоломка.

Вскоре началась напряжённая работа, компания готовилась к выпуску плановой коллекции, и этот инцидент практически забыли. Только ежедневные букеты цветов от Прохорова напоминали о памятном событии. Леру они не очень-то напрягали, даже иногда отвлекали: приятно осознавать, что кому-то очень нужна, а в том, что очень, сомневаться не приходилось. О любви и отношениях он, слава богу, больше не заговаривал, но и оставить одну не спешил. Верный оруженосец, всегда рядом. Предложил свои услуги как водителя, мило, конечно, с его стороны, только вот сплетни о том, что они помирились, по офису ходят, надоедают. В такой суете пролетела неделя и суровая реальность внесла свои коррективы. Началось всё в понедельник.

Уже при выходе из лифта стало ясно: что-то не так. Не галдят секретарши, никто не стоит возле курилки, да и вообще, никого и нигде нет, хотя рабочий день начался. Лера вскоре припомнила, что сама всех просила собраться в зале для показов, чтобы обсудить проблемы новой коллекции, поговорить с дизайнером, но подозрительное чувство тревоги не оставляло. В своей приёмной встретила Машу, и это, кажется, единственный человек, который сегодня решил поработать.

— Маша, здравствуй, а где все?

— Вас ждут.

— Да ты что? За две недели я не припомню такой ответственности. К нам едет ревизор?

— Можно и так сказать.

Мария как-то странно улыбалась, даже не по себе стало, но виду Лера не подала, хотя и насторожилась. Быстро осмотрелась, потопталась на месте, как вдруг опомнилась и приняла невозмутимый вид.

— Не будем заставлять коллектив ждать! — Бодро заявила она и как всегда широко улыбнулась. — Возьми блокнот, будем делать пометки в процессе.

Вот так, в сопровождении своего секретаря, Лера и отправилась навстречу трудовым будням. Как только вошла в зал, так сразу и поняла: никакой рабочей атмосферой здесь и не пахнет. Все дружно стали в круг и что-то задорно обсуждали. Отчётливо был слышен смех, бурное нахваливание чего-то неведомого, а затем Лера приметила и виновницу нарушения трудовой дисциплины — незнакомую девушку в самом центре, которая активно что-то рассказывала. Со стороны всё казалось абсолютно невинно, чего ещё можно ожидать от женского коллектива, сплетни, обсуждение шмоток, одна перед одной хвастаются. Незнакомая девушка явно пользовалась успехом среди остальных, когда она говорила, все старались умолкнуть. И нельзя сказать, что со стороны это выглядело как уважение, но она явно имела среди присутствующих авторитет. Странно.

— Почему в зале посторонние?

Лера так быстро остановилась, что Маша наступила ей на ногу, правда, та этого и не заметила. Она стояла уже напротив той самой девушки, которая до этого демонстрировала коллективу свои новенькие туфельки, и какие-то непонятные чувства переполняли, сразу чувствовалась необъяснимая агрессия и неприязнь. Девушка встала, тоже с неподдельным интересом принялась рассматривать новое начальство, вот только отвечать не торопилась. Наглость — второе счастье, да и смотрела с вызовом, словно это Лера пришла на праздник без приглашения. И что в этой самой девушке насторожило Леру, она и сама объяснить не могла: миленькая, прилично одетая, вот только взгляд на удивление наглый, с таких сразу хочется сбить спесь. Стояли друг напротив друга, ни одна уступать не собиралась, даже интересно было, кто эта девушка, и что она здесь делает.

— Это не посторонние, это наш креативный директор Кристина Николаевна Волкова. — Спохватилась Маша, когда напряжение повисло в воздухе, правда, Лера так на неё потом посмотрела, словно удивлена увидеть за своим плечом.

— А у нас и такой директор есть? — Продолжала она смотреть на Машу, но уже через секунду вернулась к виновнице торжества. — А вы, собственно, креативный директор Кристина Николаевна, где находились последние две недели?

— Кристина Николаевна находилась в деловой командировке в Европе. — Суетилась всё та же Маша, чем начинала вызывать у Леры раздражение.

— А что, Кристина Николаевна разговаривать не умеет? Или, может, она не знает, где была?

Реплику госпожа Волкова приняла с достоинством, блеснула своими очаровательными коровьими глазками, Лера всегда имела некое отвращение к таким вот особам, с нежным взглядом, только вот что за ним пряталось, она знала не понаслышке. Хищница с невинным видом — самая опасная соперница.

— Ну, почему же, знаю, просто я не понимаю вашего тона.

Так и есть. Наглая, самодовольная, с завышенным самомнением, только вот с чего это она такая деловая сейчас перед своим начальником рисуется, непонятно. И взгляд не отводит, чем Леру просто бесить начинает. Девочка явно заигралась, только свою явную неприязнь скрывает, умело, надо отметить, а то, что неприязнь явная, Лера чувствует на расстоянии.

— Так, все разошлись по рабочим местам.

В зале заметно народу поубавилось, Кристина при этом стояла на прежнем месте, а Лера так и вовсе руки на груди скрестила, спину до боли напрягла. Могла бы ещё и прищуриться для пущей убедительности, но не стала, причина всё та же: новые морщинки это просто непозволительная роскошь. Ещё разок окинула девушку взглядом, усмехнулась сама себе и широко улыбнулась.

— А вы, Кристина Николаевна, работать сегодня не собираетесь?

— Я и так работаю.

— И что нового вы здесь хотите продемонстрировать? Может, скреативите нам что-то вроде ваших новеньких туфелек из позапрошлогодней коллекции, двадцать восемь евро на распродаже в фирменном магазине?

— Что?

— Идите и работайте! Через сорок минут я жду вас в своём кабинете с отчётом о поездке. Если, конечно, вы работали, а не по магазинам бегали.

Победа с безоговорочной капитуляцией. Таких и надо бить только по больному, а главное у них — это внешность, которой девушка так умело козыряет. Не на ту напала. Что же, надо сказать, что Кристина всё-таки развернулась, чтобы уйти, но какой-то бес внутри заставил её обернуться.

— Вы слишком много на себя берёте, Валерия Павловна.

Тявкнула из-под лавки, и тут же продолжила отступление.

— Стой. — Лера понимала, что девушка явно нарывается, но и себя остановить не могла. Подошла к ней, не поленилась, посмотрела в её наглые глаза, но к своему удивлению ни капли сожаления о сказанном не увидела. — Ты здесь кто?

— Креативный директор. — Резко и излишне напыщенно ответила Кристина.

— А кто здесь я?

— А вы исполнительный директор.

— Так вот и запомни это, и веди себя скромнее, иначе быстро укажу тебе на выход. Кстати, он находится там же, где и вход.

Кристина не уходила, даже одну бровь приподняла, ожидая развязки.

— Тебя не было здесь две недели, а этого отсутствия никто не заметил — задумайся. И ещё запомни: теперь всегда последнее слово здесь будет за мной! Свободна.

Вот так. Лера сама развернулась и ушла, уже и забыла о неприятном инциденте, услышала, правда, как с силой хлопнула входная дверь, но этому только улыбнулась, а вот Маша реально настроение подпортила.

— Зря вы так с ней. — Шёпотом проговорила она и по сторонам осмотрелась, словно их подслушивает кто.

— С чего это? Такая обидчивая, будет слезами умываться? Или будет мстить?

Лера не сдержала смешок, было удивительно смотреть, как Маша старается скрыть эту беседу, хотя вроде от кого скрывать-то? Она начальник, высокомерная девушка — её подчинённая, что не понятно?

— Это невеста Александра Дмитриевича. — Всё тем же заговорщицким шёпотом продолжала секретарь, но теперь ещё разок по сторонам оглянулась, на всякий случай.

— Синицкого?

Маша уверенно кивнула, соглашаясь, а Лера разве что рот от новости не открыла. Она и забыла совсем, Прохоров ведь говорил про Кристину, только не уточнил кто она, или он говорил, но она его уже не слушала. Да, кто бы мог подумать… Обернулась в сторону входной двери, словно всё ещё пыталась рассмотреть эту невесту. Быстро прикинула, что к чему, отметила, что такое положение вполне оправдывает её поведение, а потом и вовсе улыбнулась своей удаче: всё оказалось куда проще.

— Интересно… — Выдала она, скорее, сама себе, но на Машу глянула и улыбнулась. — А я-то думала, что я уже не я. Отлично, работаем.

От новости сразу и настроение поднялось, захотелось продуктивно поработать. Претензии были, причём их было много, начиная от музыки, под которую модели ходили по подиуму как сонные мухи и заканчивая вопросами к самой коллекции. Смотрела на девочек и удивлялась, как вся эта каша-малаша могла получиться. Ну, допустим, с музыкой справиться просто: на телефоне есть много подходящих вариантов, одним из них Лера как раз и воспользовалась, но вот от всего остального просто голова шла кругом.

— Кто подбирал моделей?

— Кристина. — Послышалось из зала.

— Я даже не удивлена, жаль, что отпустила. Так, девочки-брюнетки, вам сразу отказ. Тона коллекции тёплые, солнечные вы или перекрашиваетесь, или покидаете нас. Я бы выбрала второе, потому что чёрный вам однозначно идёт. Думайте до конца прогона. Так, девочка под номером семнадцать, шаг вперёд.

Лера долго смотрела, прикидывала, была не на шутку заинтересована в результате, то и дело потирала подбородок.

— Очень холодный блонд волос. Платье сидит идеально, но цвет никуда не годится. Где наш стилист? — Лера осмотрелась по сторонам, пока не подошла женщина, лицо казалось знакомым, но по имени она её так и не вспомнила. — Что думаете?

— Можно перекрасить. — Как-то безразлично отозвалась та и пожала плечами.

Леру это возмутило, она взглянула исподлобья, но промолчала, снова задумалась и пристально рассматривала девушку. Сама была моделью, знает, что к чему. Девушка ей однозначно нравилась, и держится та неплохо, и платье это именно на ней смотрится, на другой не будет иметь вид.

— Волосы портить жалко, красивые, — вздохнула она и втянула в себя воздух сквозь сжатые зубы, словно сама с собой сейчас боролась, — а если так: плетение с широкими лентами или бантами нужных оттенков… а на руки тоже широкие браслеты, но в тон волос. Кажется, будет интересно.

Стилист согласно кивала и немного оживилась (поздно: Лера уже думала о том, кого взять на эту должность).

— Дальше, где Герман?

При упоминании о дизайнере Лера не поскупилась на гримасу, а когда его увидела так и вовсе глаза закрыть захотелось.

— Герман, а у нас что, коллекция называется лучшие модели прошлых сезонов? Ни одного оригинального платья. Ни одного! А вот эти: седьмой и пятый номер, так они, года два назад были, только в фисташковом цвете. Кстати, фисташковый был лучше. Их обязательно заменить.

Картина в целом была нелицеприятной, и, как говориться, из, сами знаете чего, пулю не слепишь, значит, надо работать!

— Маша, сделай пометки: музыка, стилист, три платья и две девушки-модели. Ты, Герман, платья где хочешь бери, но это заменить. — Напоследок окинула взглядом коллекцию, хорошего увидела мало. — Все свободны, спасибо.

Сама из зала выходить не спешила, смешанные чувства наполняли её. Всё ещё помнила, как впервые сюда вошла, с какими глазами смотрела, как принимала первые решения, робкие, неуверенные шаги в бизнесе. Всё казалось интересным и до безумия сложным. Помнила первый показ, после которого о «Вэл Стиль» заговорили, она тогда и сама участвовала в качестве модели, бюджет был смехотворный, каждую булавку считали, переодевались за секунды, потому что на всю коллекцию выделили только четырёх моделей. Но тогда это было счастьем, потому что своё. Потому что душу вкладывали, себя отдавали, и радовались успеху как школьницы. Хотя, они и были школьницами. Она, её подруга Аня, их дизайнер Анжела, которая сейчас трудится в модном доме известного американского бренда. Сама Лера тогда первой сбежала и подвела всех. Ни о ком не думала. Даже удивительно, что дело выдержало такой её шаг. А тогда Лера считала, что всё здесь держится только на ней. Ан нет, и для неё замену нашли, и для их дизайнера. А сейчас и вовсе полный штат сотрудников. За полтора года работы Лера и мечтать не могла о финансовом директоре, о креативном директоре, о толпе помощников, стилистов, визажистов. Всё сами делали, своими руками, поэтому и получалось по-настоящему, а не так, как сейчас. Ностальгия отпустила, но остался горький осадок.

Уже в своём кабинете Лера вновь встретилась с предполагаемой соперницей. Что ж, девушка явно не промах, внешность вполне подходящая, правда, Лере и в росте уступает и в идеальности пропорций, но мордашка смазливая. Грудь так себе, но натуральная, за Синицкого можно искренне порадоваться, одевается со вкусом… и явно не дура. Только вот совсем не понятно: как она со всеми своими достоинствами так отвратительно работает. Нет, многое можно понять, около двадцати процентов сотрудников попусту просиживают штаны, но она ведь откровенно всё портит, но при этом умудряется всем вокруг нравиться и улыбаться. Девушка умеет втереться в доверие. То, что её здесь любят и уважают — однозначно. Хватило одного только взгляда, чтобы понять: люди за неё горой. Таких особ Лера очень уж не уважала: хотят всем угодить, чистенькими остаться, но при этом думают только о себе. Не понимала, как этого остальные не замечают, ведь такие люди как эта Кристина всего лишь играют свою роль, с каждым соглашаются, каждому уступают. Да, возможно, благодаря этому их все и любят, но в этой погоне за всеобщим уважением, теряешь себя. Иногда очень хотелось научиться таким фокусам, но прямолинейность и нежелание видеть рядом с собой неприятных людей, всегда брали верх. Вот и сейчас, Кристину она оценила, сделала для себя понятные выводы: интуиция не подвела, не зря внутри всё бушевало при встрече, но вот то, что так же враждебно настроена и сама Волкова, путало карты. Разговаривать она с ней не стала, настроения не было, да и обдумать нужно было кое-что, забрала папку с отчётами и отправила восвояси. Осталась одна, снова совсем одна.

— Неужели ты ей что-то рассказал?..

В кабинете было тихо, и свой голос показался чужим. Вряд ли можно предположить, что Синицкий пустил любовницу в своё прошлое, но откуда тогда эта агрессия?.. Вызвала Машу, чтобы как-то прояснить.

— Да, Валерия Павловна. — Мило защебетала секретарша и по привычке села к столу.

— Маша, вот, скажи мне, госпожа Волкова, она всегда такая буйная или я заслужила её особенного расположения?

— Даже не знаю, что и сказать… — Виновато улыбнулась секретарь и ведь сразу понятно: она что-то знает, но при этом молчит.

— Говори как есть. Понимаю, она любовница Синицкого, многое может себе позволить, но ведь есть пределы.

Лера почему-то занервничала, так и ждала подвох, пальцы рук сцепила и внимательно всматривалась в лицо собеседницы, чтобы точно уж ничего не упустить. А вот Маша вдруг выпрямилась, как струна, глаза вытаращила и на неё уставилась. Девушка, казалось, ей крайне удивлена.

— А она не любовница, она невеста. — Заявила вдруг та и примолкла, глядя на начальницу.

— И давно?

— Ну, как, неофициально уже около четырёх лет, а официально они объявили о помолвке, или как там это называется, три месяца назад. Тогда столько шумихи ещё было, пресса, банкет, в самых разных журналах они красовались.

— Так значит… ну, а я ей чем не угодила?

Чем могла не угодить, Лера знала наверняка, только вот сама Кристина об этом вряд ли догадывалась, поэтому такой нюанс стоило уточнить. Маша странно замялась, опять же виновато улыбнулась, вроде всем известную истину открыть собиралась, и оставалось только надеяться на то, что гонца, который принёс плохую весть, не казнят.

— Всё это только на уровне слухов, но я слышала, что Александр Дмитриевич обещал ей нашу компанию в качестве свадебного подарка.

— Что?!

Вот тут Лере стало реально нехорошо. Она с места своего поднялась, и в эмоциях не поскупилась, голову от возмущения назад запрокинула и тяжело выдохнула. В горле запершило, в груди неприятно кольнуло, всё тело охватил непонятный жар. Перед глазами пелена.

Она ходила по своему кабинету взад-вперёд, чувствовала себя как загнанный зверь. Это удар под дых, это землетрясение и цунами вместе взятые. Её компанию, её детище своей шлюхе? Вот так он, значит, решил ей отомстить? Отплатить за разрушенную жизнь. Гад, мерзавец, ублюдок, ненавижу… но вскоре Лера с эмоциями справилась, пелена с глаз спала и теперь она могла говорить.

— А я вижу, ты не очень-то Кристину Николаевну любишь?

— А за что её любить? Я вообще не понимаю, как она на такую должность попала. А как Александра Дмитриевича окрутила, так это вообще не ясно, вроде и мужик с головой, а всё туда же. Вот, скажите мне, Валерия Павловна, почему именно такие крысы хорошо в жизни устраиваются?

— Сама себя всё время об этом спрашиваю. Ладно, иди, а я пока обдумаю…

— А что тут думать, Александр Дмитриевич скоро приедет, он тогда за всех и подумает. Она ведь не просто так на вас рычит, его защиту искать будет, а когда вы на неё сорвётесь…

— Всё будет хорошо.

Мария уже собиралась выходить, даже дверь открыла, как вдруг оглянулась и с абсолютно серьёзным лицом добавила:

— А я рада, что вы руководите. И дело не в том, как все говорят, вроде как вместе с Прохоровым в этот кабинет пришла бы и его секретарша работать. Просто вы знаете, что делаете, любите своё дело.

— Иди, подлиза. — Махнула на неё Лера рукой, улыбнулась, хотя сил на это оставалось очень мало, но слышать это было приятно.

Все приятные мысли отодвинула последняя новость: Синицкий хочет своей любовнице, а никак иначе Кристину Лера называть не собиралась, подарить её детище, «Вэл Стиль». Свинья, сволочь, предатель! Приличных слов для него подобрать теперь нельзя! А вот соперницу Лера недооценила, действительно, крыса! Тут же позвонила подруге, паника поселилась глубоко внутри, номер набирала уже трясущимися руками.

— Ань привет, свободна?

— Для тебя да, но у меня только пять минут. — Подруга как всегда улыбалась, за это Лера её и любила — та умела поднять даже безнадёжно упавшее настроение.

— Так, говорю по делу: Синицкий своей шлюхе в качестве свадебного подарка пообещал «Вэл Стиль», что мне делать?

— Лер, ну, я же не юрист. А разве он может подарить ей то, что ему не принадлежит?

— Не может, но его адвокат предлагал мне отказаться от претензий на компанию. Компенсацию обещал, золотые горы сулил, но я и подумать не могла, зачем ему всё это понадобилось. Я просто не выдержу, выцарапаю ему глаза.

— Лера, я говорила тебе, что ехать в Россию глупая затея. На своей территории этот *удак, может всё, а ты только нервы себе будешь портить. Возвращайся, Марио о тебе каждый день спрашивает, скучает. А Синицкий без твоего согласия всё равно ничего не сможет сделать. На коленях приползёт, прощения просить будет, а ты тогда и отыграешься.

— Не нужны мне его колени! — Всхлипнула Лера и тут же замолкла, не ожидала от себя такой реакции.

— Лер, Лера, ты что там, плачешь? А ну-ка перестань, иначе я сама приеду и разгоню весь этот цирк! Давай, красавица, я не хочу, чтобы ты вернулась оттуда как в прошлый раз, с разбитым сердцем. Ты только не думай об этом. Действуй по плану. Когда он там приезжает?

— Не знаю, через неделю возможно. — Лера уже слышала, как в трубке появились посторонние звуки, только сейчас вспомнила, что у Ани сегодня показ в Париже, тут же опомнилась и вернулась в свою роль.

— Вот и отлично, как приедет, ты его тут же умоешь!

— Спасибо, удачи тебе.

— Пока, пока.

Аня просто чудо, а не подруга, и не сказала ничего особенного, а боевой дух подняла, настрой вернулся, да и сама Лера понимала, что она здесь главная, просто хотелось, кому-то пожаловаться, чтобы почувствовать поддержку.

Следующая неделя прошла тяжело, на грани войны, можно сказать. Всё, абсолютно всё, чем занималась Кристина Волкова, было обречено на провал. Даже самое простое задание выполнялось из рук вон плохо, а самое страшное, что всё это было сделано не специально. Иногда Лера просто уставала от этих выходок и уже сама бы рада Волкову не трогать, но как же! Та так усердно старалась, что обойти её стороной казалось просто нереально. Так и получалось: ни дня без спора, ссоры, хотя всё чаще появлялось вполне искреннее желание оттаскать её за волосы, сучку такую. Так могло продолжаться бесконечно, но, как и говорила Маша, приедет Александр Дмитриевич и за всех подумает, именно его Кристина так самоотверженно ждала, радовала только мысль, что все её ожидания напрасны.