Аська и Лихо

Юлия Фирсанова, 2023

Не буди лихо, пока оно тихо. Кажется, так звучит старая поговорка? На Земле ее знают даже дети, а в Великом Лесу нашлась парочка остроухих юнцов, незнакомых с сакраментальной истиной. И что? Разбудили ведь древнейшее лихо на свою голову. Сами получили, и Аське Покрышкиной по случаю досталось. Привязал землянку к Лихаэлю Аэрдану (в переводе с эльфийского Чокнутому) ритуал призыва питомца. А оно ей надо? Не-а! Аська домой хочет, к своей жизни, где не будет места всяким безумцам, а для этого придется поработать. Богиня Гиаль пообещала помощь за расчистку Великого Леса. Значит, вперед, на баррикады! Но просто не будет! Лихаэль так и норовит втянуть забавную человечку в какие-нибудь неприятности. Ему весело, а каково Аське?

Глава 7

Ритуал

К вопросу о «думать». Впечатления тупицы Лихо не производил, но все его действия казались для стороннего наблюдателя безумными причудами: захотел — сделал или не захотел и не сделал, а не как полагается разумному человеку: подумал, сделал выводы и сделал. Лихаэль вел себя как подросток с гормональной бурей. Вот только последняя касалась не его половых стремлений или внезапных перепадов настроения, а поведения целиком.

— Думать умею, но большей частью это скучно, — не только расслышал, а и даже соблаговолил ответить первопредок. Потом расплылся в какой-то странной улыбке и подпрыгнул вверх с места свечкой. Ну что сказать, метра на три-четыре он ввысь поднялся и мягко, как пушинка, не спрыгнул, а спланировал на траву поляны, будто был не созданием из плоти и крови, а листиком.

— Круто! — только и смогла оценить спортивные достижения Ася, не уяснившая смысла великолепного прыжка. С другой стороны, почему бы благородному дону просто не возжелать попрыгать после сражения с неизвестным монстром? Возжелал и попрыгал.

Лихо на похвалу отреагировал не штатно. Он взвыл, притопнув ногой:

— Не могу!

— Чего? — удивилась Аська, пытаясь сообразить, в какую сторону качнуло корабль рассудка первопредка на сей раз.

— Я не смог запрыгнуть туда! — указал Лихаэль на роскошную ветвь здоровенного дерева на краю полянки, располагающегося метрах эдак в семи.

— Э? — озадаченно заморгала Ася, почему-то вспоминая нелепый анекдот об удалении апендицита и игре на скрипке. — А раньше мог?

— Мог! — ошарашил ее Лихо. — Я вспомнил, что мог!

— Ну-у… ты долго спал, мышцы чуток в силе потеряли. Потренируешься, на массаж походишь и опять сможешь, — протянула выбитая из колеи очередной суперспособностью невозможного собеседника Ася.

— Хм, — на миг-другой замолчал древнейший и неохотно принял-таки версию человечки: — Пусть так… Тренироваться? Или лучше принести в жертву нескольких эльфов посильнее?

Аська подавилась воздухом от таких ужасающе небрежных садистских размышлений. Нет, на эльфов ей, в общем-то, было плевать, своя рубашка ближе к телу, но тут как раз вылезала идея той самой персональной рубашки. Если Лихаэль устроит из леса живодерню, а богиня Галя, обещавшая содействие в возвращении домой и покровительствующая эльфам, узнает об этом, то не накроется ли медным тазом шанс Аси вернуться в родной мир? Обидится могущественная дамочка за своих жертвопринесенных остроухих почитателей и предварительный договор разорвет. Он же на словах заключен, на бумаге нигде не подписан, печатями не скреплен. По такому форс-мажору что угодно попаданке прилететь может.

Нет, позволять Лихо бесчинствовать в лесу никак нельзя. Лихорадочно напрягая извилины, чего бы такое ляпнуть, чтобы безумный предтеча передумал творить кровавый беспредел, Ася решительно замотала головой:

— Не-не-не! Никаких жертвоприношений! Ты для начала сам с собой разберись, а потом уж на что-то другое замахивайся. У нас даже при переливании крови совместимость проверяют, не каждый каждому подойдет. Пока выяснили, почему так, а не иначе, народу на опытах изрядно перемерло.

— Хм? — снова неопределенно хмыкнул на миг озадаченный Лихаэль.

— Ты не знаешь, что с тобой произошло за время сна под заколдованными камнями. Может, жертвоприношения обратный эффект дадут, — резюмировала Покрышкина.

— Уговорила, — нехотя согласился предтеча, оставляя мысль о кровавых ритуалах на перспективу. — Пойдем в ритуальный зал.

— Куда? — опасливо вздрогнула Ася.

Название места ей совершенно не понравилось. Что если вместо неизвестных гипотетических эльфов после спича про эффекты Лихо решит компенсировать утраченное за ее (новоявленной родственницы) счет? Этот вариант нравился ей еще меньше, чем массовое убийство эльфийского населения.

— Надо разобраться, что случилось с моим могуществом. А потом снова будем искать твои щекотные камни, пока мне не надоест, — небрежно пояснил Лихо и снова по-хозяйски цапнул Асю за запястье.

— Я-то тебе там зачем? — взвыла та, мысленно считая очередную россыпь синяков.

— Ты — родственница, будешь зерцало познания поддерживать, — беспечно объяснил, ничего не объясняя, предтеча.

— И чего, без меня никак? — смутно предчувствуя, что добром затея Лихаэля не кончится, хмуро вопросила Покрышкина.

— Можно, но с тобой быстрее. Или ты опять хочешь спать и есть? — нетерпеливо бросил Лихо и, больше не тратя времени на препирательства, воспользовался своим методом передвижения по пересеченной местности. Шагнул на какую-то прямо под ногой возникшую стежку и буквально прыгнул от полянки, где убивал неизвестную кракозябру, к собственному древо-дворцу.

— Нет, не хочу, — запоздало буркнула Ася, уже на пороге, и далее молча следовала за отпустившим ее наконец Лихаэлем.

Не дыша в затылок, не наступая на пятки, но рядом, чтоб снова не стал хватать и тащить. Копуш Ася и сама не особо жаловала, так же, как мямлей. Но в сравнении со стремительным первопредком, который, кажется, даже жил если не на лету, то точно на бегу, все вокруг казались медлительнее черепах.

Вопреки смутным подозрениям, волок ее Лихо не в какой-нибудь темный подвал с пентаграммами и свечами, натопленными из жира невинно убиенных младенцев, а по лестнице вверх и вверх. Столько, сколько ступеней было в той лестнице, этажей в древо-дворце быть не могло. Тут точно кто-то гнусно надругался над пространственным, а может и временным континуумом.

— И куда мы несемся? — выдавила из себя запыхавшаяся жертва лихаэлевского энтузиазма, начиная подозревать, что здешний проводник или заплутал сам, или передумал вести ее туда, куда собирался изначально.

— В ритуальный зал, — с легким раздражением повторил первопредок. — Ты еще и забываешь все на ходу?

— Нет, про зал помню. Только не думала, что к нему надо столько идти и все вверх и вверх, — с трудом пояснила Ася, считавшая себя вполне здоровой девушкой. Но даже здоровые девушки не приспособлены к забегам по лестничным пролетам на неопределенную высоту в таком темпе, какой задал Лихо. С его задором Ася быстро приближалась к той черте, когда даже здоровый организм утомляется и начинает сбоить. Одно дело тренировка где-нибудь в хорошем спортивном зале, другое — подобное измывательство!

Короче, Лихаэль бежал вверх минут семь, за ним изо всех сил пыхтела Аська. Наконец лестница кончилась в… где-то. Вот просто «в где-то»! Как иначе назвать это сплетение светлых ветвей, листьев разных форм и причудливых цветов, растущих прямо из веток, пола, стен и потолка, она не знала.

— Пришли! — объявил древнейший.

— Это чего, ритуальный зал? — удивилась Ася.

— Он самый, — оскалился первопредок.

— Больше на лес похоже, на худой конец зимний сад, — брякнула Аська, заторможенно пялясь на веселенькую травку под ногами вместо паркета или ковра.

И едва не упала, потому что неугомонный Лихо бесцеремонно толкнул жертву куда-то в глубь странного помещения.

И не просто толкнул, а, как оказалось, засунул в какой-то молниеносно взметнувшийся и выросший до титанических габаритов гигантский цветок — ромашку-мутант. Растение чуть ли не на лету поймало и заключило жертву между поднявшихся, как решетка, полупрозрачных белых лепестков.

— Стой или сиди там, мне нужна ритуальная связь с членом рода для плетения чар, — наскоро велел Лихаэль, а сам шагнул в переплетение толстых и тонких ветвей, образующих не то узор 4D, не то гибкую клетку, не то и вовсе живой и шевелящийся комок щупалец-лиан.

Два листа на кончиках двух ветвей синхронно протянулись к запястьям и острыми лезвиями кромок взрезали кожу экспериментатора. Кровь, почему-то скорее сиреневого, чем красного, алого или рубинового цвета (она у него оттенок меняет или всегда такая странная?), потекла в оперативно подставленные чашечки больших белых цветов-колокольчиков на гибких лианах.

— Блин, еще и тентакли, — оторопело протянула Ася, потом потыкала пальчиком в плотный полупрозрачный лепесток гигантского цветка, в сердцевине которого оказалась, и добавила: — И я тут как Дюймовочка. Даже почти эльф под боком, только это неправильная сказка, потому что габариты у меня не те, а уж про не-эльфа и говорить нечего. Какой-то он вообще бракованный и без крыльев. Хотя рогов, копыт и хвоста тоже нет или хорошо прячет.

Лихо то ли не слыхал речей Аси, то ли не придал им сколько-нибудь важного значения, поглощенный происходящим действом-ритуалом. После кровопускания, устроенного бутончиками, растительные тентакли с анализами задрожали и выплюнули пробу в подставленную чашечку третьего цветка, на сей раз ослепительно оранжевого цвета и более крупного по размеру. А следом напряглись и выстрелили содержимым, приобретшим почему-то ярко-малиновый цвет, в рот Лихаэля. Тот сглотнул и вперил в цветок, где сидела Ася, взор невообразимо расширившихся, будто после дозы атропина с фиолетовым красителем, зрачков.

Но, Ася готова была спорить, глядел он вовсе не на нее и не на цветок. Он что-то видел на широченных лепестках растительного монстра. Гляделся в него, как в зеркало, и чем больше смотрел, тем сумрачнее становился. Да, смотрел Лихо точно не комедию, скорее триллер или научный детектив.

Процесс смотрения для такого непоседливого типа, как первопредок, продолжался нереально долго. Асе изначально прикольная игра в Дюймовочку успела надоесть хуже горькой редьки. Первые полчаса орать-торопить Лихо она не пыталась — вдруг первопредок не просто так листики разглядывает, собьешь его с мысли, и все по новой начинать придется. Но процедура смотрения все длилась и длилась, и в конце концов утомленная бездельем Аська начала ерзать в жестковатой сердцевине цветка, пытаясь устроиться поудобнее, но не получалось. Диванчик, да что диванчик, даже пуфик или стул внутри растительного монстра были конструкцией не предусмотрены. И Покрышкина сдалась. Она позвала, поначалу тихонько, а когда Лихаэль никак не отреагировал, громче:

— Эй, скоро ты там, я устала! Ноги толком не выпрямить! Лихо, ау!!! Земля вызывает Лихо! Прием! Как слышно?

Первопредок чуть заметно вздрогнул и медленно, будто забыл, как оно вообще делается, моргнул раз, другой, третий. Вздохнул. «Он что, вообще все это время не дышал?» — запоздало, но как-то вяло удивилась Ася.

Зрачки Лихо тем временем вернулись к прежним размерам и цвету, лианы выпустили жертву из клетки. Раскрылись и лепестки мутировавшей ромашки, освобождая Асю из своей сердцевины.

— Может, объяснишь, что это вообще было? — выбравшись из цветочного заточения и ритуального леса-зала, бросила Аська вопрос.

— Я зрел себя, — нехотя проронил Лихо. — Ты была права.

— Я права? Хм, здорово. А в чем? — удивилась попаданка и самому факту признания, и тому, что у нее что-то такое вышло.

— Чужая сила, взятая через жертвоприношение, мне не поможет, — хмуро признал Лихаэль и яростно прошипел: — Моя сила, моя суть, они искажены, моя память — как водная гладь под ветрами. Бесконечная рябь, и не разобрать того, что есть, и того, что стерто.

— Из-за того, что ты слишком долго спал? — предположила Ася.

— Я и раньше уходил в грезы на века и долее, когда уставал от живых, — отмахнулся предтеча так небрежно, будто речь шла о привычке к послеобеденной дрёме. — Но ни силы, ни памяти не терял.

— Ну… Может, какая-то разладка из-за тех диверсионных камней-призм случилась? — растерянно пожала плечами Покрышкина. Образ безумного инициативного Лиха никак не желал стыковаться в голове с положением периодически мирно спящего красавца. — Тут в округе специалистов не водится, у кого детали уточнить можно?

— Гиаль ничего не скажет, если даже знает. Она меня всегда едва терпела, бесят светозарную такие, чья сила от молитвенных песнопений не зависит и ее собственную перехлестывает. Шеардин, может, и смог бы что-то разглядеть, только исчез из Леса он еще до моего ухода в последний сон. Думаю, Гиаль и его своей занудной светлостью допекла.

— А Шеардин это кто? — на всякий случай уточнила Ася.

— Шеар-то? Он спутником Гиаль был и моим хорошим приятелем, — беспечно дал справку Лихо.

— Муж, что ли?

— Избранник, до ритуала в Храме Сил у них так и не дошло вроде бы, или он очень вовремя исчез, — цинично хмыкнул Лихо, явно намекая на мотивы незнакомого Асе типа.

Сама Аська комментировать точку зрения собеседника не стала. Судить того, чье имя узнала секунду назад, и сплетничать о нем — неинтересно и бессмысленно. Лишь предложила:

— А еще у кого-то спросить нельзя?

— Глупышка, — снисходительно усмехнулся Лихаэль. Он уже перестал беситься напоказ. (Все-таки его настроение порой напоминало качели, из тех, которые не только вверх-вниз двигаются, а еще и в стороны да с поворотами по оси). — Ты наивно полагаешь, что миры полны тех, кто желает помочь предтечам? Ха! Нас, коль достало бы могущества, желали бы видеть легендой, причем мертвой легендой, почти все. Мы слишком непредсказуемы и сильны.

— Короче, буйные и опасные психи, — перевела Ася вслух.

— Точно! — просиял Лихаэль, оценивая удачно подобранные эпитеты.

— А потому ты будешь жить, процветать и всем жизнь портить, — подвела итог родственница поневоле.

Вместо ответа Лихо расхохотался. И такое неудержимое искристое веселье было в его смехе, что Ася против воли улыбнулась в ответ. Да уж, достался ей родственничек! И никуда от него не деться. С другой стороны, те эльфы, которых она видела, ее вообще за равную не считают и какие-то они все вялые да скучные, даром, что красивые. (Как есть, цветоводы!) С Лихо проще, он никого вообще равным не признает, потому и не особо обидно.