Аська и Лихо

Юлия Фирсанова, 2023

Не буди лихо, пока оно тихо. Кажется, так звучит старая поговорка? На Земле ее знают даже дети, а в Великом Лесу нашлась парочка остроухих юнцов, незнакомых с сакраментальной истиной. И что? Разбудили ведь древнейшее лихо на свою голову. Сами получили, и Аське Покрышкиной по случаю досталось. Привязал землянку к Лихаэлю Аэрдану (в переводе с эльфийского Чокнутому) ритуал призыва питомца. А оно ей надо? Не-а! Аська домой хочет, к своей жизни, где не будет места всяким безумцам, а для этого придется поработать. Богиня Гиаль пообещала помощь за расчистку Великого Леса. Значит, вперед, на баррикады! Но просто не будет! Лихаэль так и норовит втянуть забавную человечку в какие-нибудь неприятности. Ему весело, а каково Аське?

Глава 9

Куда завел портал

Проморгавшись, Ася огляделась. Камни вокруг были почти прежние, но дальше… дальше оказалось все не так. Речушка с рыбой, луг и лес исчезли как не бывало, яркая синева выси стала жалкой голубенькой простынкой с бело-серыми заплатками облаков. А еще, Ася готова была ручаться, откуда-то явственно пованивало бензиновым выхлопом и какой-то масляной краской. В пяти метрах от груды камней была под наклоном установлена черно-красно-оранжевая (материал однозначно все тот же) большая плита с непонятными значками. Шли они ровными рядами и, скорее всего, были какими-то буквами или цифрами.

— Хм-м, портал односторонний, — резюмировал Лихаэль, заинтересованно закрутив головой по сторонам и с отвращением резюмировал: — Почти мертвый мир, магия ушла, жизнь скоро, через несколько тысяч лет, уйдет следом.

И тут же отбросив свои мысли вслух, как несущественные, обратился к спутнице:

— Так, что мы ищем?

— Эй, а если портал сюда это дверь в один конец, как мы вернемся, чтобы с Гали награду стребовать? — первым делом осторожно уточнила Аська.

— Найдем другую дверь, — небрежно отмахнулся Лихо, — моей магии хватит. Она от мира почти не зависит!

— Так ты и по мирам ходить умеешь и домой меня давным-давно мог сам отвести? — осенило Асю мрачное подозрение.

— Ходить — могу, отвести домой — нет. Я в твоем мире никогда не был, — беспечно отбоярился Лихаэль от важного вопроса, как от сущей мелочи.

— Так, может, это и есть мой мир, только страна другая? — неуверенно уточнила Ася. Надежда, конечно, глупое чувство, но так хотелось поверить в чудо.

— Нет, это точно не твой, запах другой, с твоим не сочетается, — нетерпеливо перебил ее убийца надежд и снова потребовал ответа: — Где и что тебе здесь щекотно?!

Аська глубоко вздохнула раз, другой, третий, медленно выпустила воздух из груди и ткнула в направлении плиты:

— Вот там.

— У-у-у, — загорелся предвкушением новой игры первопредок.

— Эй, странная парочка, вы что на закрытой территории делаете? Как пробрались-то? К мемориалу доступ только через пятикружье открывается! — потребовали ответа из кустов с левого края поляны.

Почти тут же зеленые ветви раздвинулись, выпуская пожилого мужчину в темно-зеленой форме странного фасона. Такой на Земле точно никто не носил: очень короткая куртка и едва ли не от подмышек начинающиеся штаны. И некие знаки различия, больше всего напоминающие кривые снежинки черного цвета, присобаченные не в качестве погон на плечах, а на воротнике-стойке.

«Да, это точно не Земля!» — вынужденно признала Ася.

Что именно сказал абориген, она поняла, но совершенно четко поняла и другое: говорил он совсем не на русском. Впрочем, откуда у нее снова взялось знание чужой речи, сейчас Покрышкину не интересовало. Почему-то стало очень обидно и все на миг-другой потеряло смысл. Наверное, такое случается, если подыхает, не успев толком возродиться, надежда.

— Простите, мы нездешние, — извинилась девушка, пока Лихо не учинил чего-нибудь непотребного. — А что за мемориал? Эта плита?

— Этот холм, — мрачно поправил человек, прихрамывая, подходя к нарушителям. — Туристы, что ль, с Загралья? Тут последний рубеж обороны Салига проходил. Здесь все легли, кто живой стеной против орд тутрихских встал.

— Так здесь братская могила? — догадливо предположила Ася, понятия не имеющая ни о Салиге, ни о тутрихах, но превосходно знавшая, что такое великая война и насколько святы бывают ее памятники для помнящих и чтящих прошлое.

— Весь холм братская могила, — мрачно уронил собеседник, — как огнем тургаров их накрыло здесь, так после землю и камни от плоти отделить невозможно было. Потому и пускают сюда лишь раз в пятикружье память почтить — нечего по костям воинов попусту бродить.

Пока Ася и здешний смотритель беседовали, Лихаэль успел осмотреться и обнюхать все, не сходя с места, после чего постановил, точно что-то учуяв:

— Твоя щекотка под плитой.

«И нас тут же рядом прикопают, стоит только сдвинуть с места мемориальный камень, — «оптимистично» закончила про себя Ася, никогда не одобрявшая надругательства над могилами. — Или Лихо прикопает этого человека, когда тот начнет возражать против вандализма и осквернения захоронения».

Лихаэль, однако, покосился на смотрителя, потом на свою человечку и скрутил пальцы, нет, не в фигу, но что-то явно похожее по конфигурации. Не дойдя до парочки иномирных гостей нескольких шагов, хромой широко зевнул и аккуратно прилег на траву, где мирно захрапел.

— Это ты его усыпил? — на всякий случай уточнила Ася.

— Ты такие глупые вопросы порой задаешь, человечка, — поделился своим мнением невозможный тип и спокойненько прошел к громадине плиты. Поддел ее за основание и переставил, будто картонный макет, на свободный газон левее.

— Походу, у тебя не только пальцы железные, ты еще и супермен, — вяло, уже устав удивляться, прокомментировала очередной трюк Ася. Первопредок вообще был живым свидетельством отрицания всех законов мира физического.

Уставившись на влажную почву с редкими белесыми без солнца нитями травы, Лихо прищурился и сунул руку в почву, как в воду. Вытащил оттуда совершенно чистую длань, к которой не прилипло ни комка грязи. А в пальцах первопредок сжимал черную гладкую пластину овальной формы размером с половину тетрадного листа.

«Не камень, а что-то из камня, на обсидиан похоже», — оценила добычу Ася, а Лихо, недолго думая, сграбастал Асину руку и шлепнул ее ладонью по пластинке. Та переломилась пополам, и в тот же миг обломки осыпались мельчайшим крошевом, которое свилось в черный спиральный вихрь. Получившийся мини-ураганчик лег горизонтально и умчался на северо-восток.

— Всё, — осклабился Лихаэль и собрался было двигать с поляны.

— Стоп! Плиту на место верни и человека разбуди, — строго велела первопредку Ася.

— Ты такая скучная, — поморщился Лихо, однако плиту на место переложил и проказливо покосился на смотрителя, явственно вознамерившись перед побудкой положить того на плиту сверху.

— Не кощунствуй! Лучше бы вылечил его, а не измывался над калекой! — заскрежетала зубами Аська, теряя последние крохи терпения.

— Ты мне еще вели всех здешних неупокоенных отпустить, — фыркнул первопредок, впрочем, шутку творить раздумал.

Ася подавилась начатой речью и опасливо уточнила:

— Здесь тоже призраки бродят ночами?

— Были… Но магии нет, развеялись, только след многих внезапных смертей еще держится, — нехотя проронил Лихо и предложил, бросив лукавый взгляд на спящего хромца. — Я бы ему лучше другую ногу тоже сломал для симметрии. Это было бы весело!

— Оставь инвалида в покое. Стыдно издеваться над слабыми, неспособными дать отпор. Не хочешь или не можешь лечить, просто не трогай, — буркнула Ася. — Лучше скажи, придумал, как возвращаться будем?

— За черным ветром пойдем, — беспечно проронил Лихаэль, кажется, издевавшийся все это время вовсе не над инвалидом, а над человечной, выдвигая столь дикие предложения. — Без тебя я бы сразу помчался, но ты такая медленная.

— Да-да, сплошная некондиция. Тупая, больная обезьяна, пристрелить, чтоб не мучилась, и вся недолга. Я тебя тоже люблю. Пошли уже, куда там нам надо, — вздохнула Ася, предчувствуя очередной сумасшедший забег с препятствиями.

Лихаэль привычно цапнул ее за запястье, но прежде, чем исчезнуть с поляны, как-то хитро повел рукой в сторону спящего смотрителя. Тот распахнул глаза, забился на траве и заорал от боли. Предтеча довольно расхохотался.

— Какая ж ты сволочь, — в сердцах проронила Ася, стоило им остановиться где-то в цветущих предгорьях без малейших следов цивилизации. — Просила же…

— Я и сделал, как ты просила! — огрызнулся почти оскорбленный Лихаэль. Дескать, теперь-то что не так? — Вылечил я его ногу. Она у него была неправильно собрана из обломков. Заново сломал и срастил, как надо.

— И без анестезии, — констатировала Аська.

— Ничто не дается даром! Я взял плату болью, — беспечно, как само собой разумеющееся, пояснил Лихо. — А мог бы годами его жизни, или здоровьем, или удачей, или…

— Хватит, поняла. А какой счет мне за исцеление синяков предъявишь?

— Ты — член моего рода, — слегка поморщился первопредок, и непонятно было, досадует ли он на факт невольного родства с несуразной человечной или на то, что ей, дурынде, приходится объяснять элементарные понятия. — А этот человек никто, и довольно об этом. Или я вернусь и просто убью его.

— Разозлился?

— Не дай Творец тебе узреть мою злобу или гнев. Не уверен, что переживешь, даже с толикой моей крови в венах, — с чистосердечным эгоизмом и столь же убийственной искренностью заверил спутницу первопредок.

— Я и насчет твоего хорошего настроения не особо уверена, — откровенно выпалила Ася, впрочем, оставляя попытки прояснить ситуацию с хромым и его исцелением.

А то и впрямь как бы чего не вышло. Плохого. Или даже очень-очень плохого. Откровенным мерзавцем и подонком Лихаэль не был, но его непредсказуемость и весьма своеобразные преставления о том, что такое хорошо и что такое плохо, давали тысячу очков вперед любому натуральному злодею. Поступки того хотя бы можно было предсказать, а вот с предтечей такой номер не прокатывал.

Перестав пререкаться со спутником, Ася огляделась, пытаясь сообразить, куда Лихо ее притащил на этот раз в погоне неизвестно за чем. Кажется, это была горная долина. Камни вперемешку с травой под ногами, высокие скалы вокруг и голубой глазок озера впереди.

— Где это мы? — спросила она.

— Там, где близко врата. Ветер крошева унесся сюда, — пояснил необъяснимое Лихаэль столь же необъяснимо.

— То есть его, как железку магнитом, притянуло сюда, к гипотетической двери из этого мира куда-то в иные, и теперь тебе надо увидеть, где выход? — скептически уточнила Покрышкина, пытаясь расшифровать слова древнейшего.

— Воистину, — согласился предтеча, уже как бы позабывший, что несколько секунд назад сердился на Асю. Или и в самом деле, все, что испытывал первопредок, было не более чем легчайшей тенью сиюминутного настроения? Если так, то видеть, как он по-настоящему бесится, Асе совершенно не хотелось, для начала полагалось бы пожить еще лет эдак девяносто.

— И? Ты видишь выход?

— Не-а, — беспечно отмахнулся Лихо. — Но это неважно, нам нужен лишь след от крошева, и я его чую.

— Супер, и где он? — подозревая недоброе, уточнила Ася. И все ее «оптимистичные» ожидания оправдались сполна.

— Там! — первопредок уверенно повел рукой, а не пошло ткнул пальцем (вот как у него каждое движение не просто жестом, а па древнего танца выходит?) в гладь небольшого горного озерца.

И потащил Асю к воде, прыгая по камням резвым горным козликом.

— Эй, эй, стоп, нам что, придется куда-то плыть? — закричала бедная попаданка.

— Ты еще и плавать не умеешь? — почти уверенно занесло в длинный список недостатков родственницы очередной дефект невозможное рыже-закатное сплошное совершенство.

— Умею, а вот нырять не особо. Вода заливается в уши и потом никак не вытряхивается. Уши начинают болеть, а здесь аптеки с лекарствами за углом нет. Что нам точно делать придется? Нырять?

— Нырять, — злорадно рассыпался смешком Лихаэль, но все-таки снизошел до утешения: — Я укрою тебя своей силой, не намокнешь, и уши, если зальешь водой, вылечу!

— Чувствую себя собачкой Му-му. И почему мне кажется, что ты, Герасим, чего-то недоговариваешь, — проворчала Ася, смирившись с тем, что водная гладь все ближе и ближе, а она до сих пор не подвернула и не сломала себе лодыжку.

Древнее чудовище в ответ лишь снова расхохоталось, подхватило Аську на руки и ни с того ни с сего впилось в ее губы поцелуем, после чего прыгнуло в воду, сразу уйдя с головой. Что вода — это вода, Ася понимала, но почему-то ни она сама, ни Лихо, продолжавший прижиматься к ее губам своими устами, будто печатями, раскаленными в жерле вулкана, не мокли. И при этом уверенно опускались вниз, на дно. Закатные волосы первопредка распускались мелкими сияющими протуберанцами живого солнца. Он весь словно сиял, и этот свет ограждал Лихаэля и его спутницу от озерной прохлады и влаги. Впрочем, Ася все происходящее воспринимала постольку-поскольку, вынужденно сосредотачиваясь на ощущении почти нестерпимого жара, прокатывающегося по ее телу от того места, где впечатались губы вконец сбрендившего первопредка. Страсти в его поступке не было ни на грош, значит, это было какое-то колдовство.

Дна, почему-то не мягкого песка с водорослями, не ила, а твердого ровного камня, Лихо коснулся с плавной мягкостью, и в тот же миг вспыхнул алый закатный свет, пронзивший обоих «водолазов». Все это длилось века или мгновение и сменилось гулом в ушах от перепада давления. И диким, противоестественным ощущением невосполнимой потери, когда губы Лихаэля перестали касаться ее губ.