Лягушонок для Миллионера

Юлия Рябинина

– Вам на какой этаж? – спрашивает низкий до мурашек голос. Медленно поднимаю голову и упираюсь взглядом сначала в мускулистые ноги, затянутые в довольно узкие джинсы, чуть выше зону я просто промаргиваю, потому что нечаянно цепляюсь за внушительную выпуклость под его ширинкой, затем … Мужчина резко присаживается передо мною на корточки, и наши взгляды встречаются. Я шумно сглатываю и смаргиваю пелену. – Мне кажется, вы на каком-то отрывке созерцания моего, кхе, тела застряли. Решил вам помочь разглядеть и остальное, – идеальные губы растягивает ироничная улыбка, а я вся заливаюсь румянцем. Мне так стыдно давно не было.

Глава 5

Нажимаю разблокировку дверей, и жду когда эта пигалица уберется из автомобиля:

— И да, пожалуй коробочку возьму. Все же в том, что мои туфли испортились, есть и ваша вина, — у нее еще хватает наглости после сказанных ею слов дерзить в ответ.

Открываю рот, чтобы ее отчитать за это, а она уже круто развернувшись, громко захлопывает дверь и пружинистым шагом направляется в сторону дома к которому я хотел ее подвезти.

— Упрямая, — качаю головой, и давлю на газ разворачиваюсь, чтобы выехать со двора.

Я отвлекаюсь всего на несколько секунд, а когда поворачиваю голову, чтобы проводить Царевну взглядом, ее уже нет на моем горизонте, зато мой взгляд упирается в широкую спину затянутую в узкую футболку, которая направляется в том же направлении, в котором убежала Аня.

У меня как-то нехорошо засосало под ложечкой. Перед глазами промелькнула картинка с синяками на лице Лягушонка. Поморщился. Я бы мог поверить в то, что этот мужчина идет в том же направлении случайно, но что-то мне подсказывает, что это не так.

Я глушу мотор и не свожу взгляда с мужчины, который неспешным шагом, целенаправленно, не сбиваясь с курса, держит путь к тому подъезду, где по-идеи и должна находиться квартира Ани. Напряжение во мне возрастает с каждой секундой. Мне становится непривычно тесно в салоне автомобиля и я выбираюсь наружу. Звук захлопнувшейся двери внедорожника разносится по двору эхом, и на него оборачивается тот, чья ладонь уже легла на ручку подъездной двери. Даже издалека чувствую неприязнь, с которой на меня смотрит мужчина. Мне кажется это довольно таки странным. Я его вижу впервые и вряд ли мы с ним где-то могли пересекаться. Подобного рода контингента нет в моих кругах общения.

Заметив мой взгляд, мужчина криво усмехается и скрывается за подъездной дверью.

Как только дверь захлопнулась, я неторопливо следую за ним. Проходя мимо плотных зарослей кустарника, замечаю, что прямо напротив подъезда в тени детской площадки, сидят еще двое мужчин не первой свежести и явно поднакидавшихся уже спиртным. На душе становится, совсем муторно. Андрей, что-то вскользь упоминал про брата Ани и про то, что у нее с ним натянутые отношения. Ускоряю шаг.

— Эй, браток! — бьет меня в спину тягучей голос нетрезвого человека, круто поворачиваюсь к нему. — Сигаретки не найдется?

Оба мужчины поднимаются со скамейки одновременно и направляются в мою сторону.

— Не курю, — холодно отвечаю.

А сам в голове прикидываю, как будет лучше избежать драки, которой явно хотят эти мужики.

— А ты к кому собрался-то? — вскидывает бровь один из них, тот у которого забита верхняя левая часть лба синими чернилами. — Не видел я тебя тут раньше, — сплевывает через щель в зубах.

— А должен? Ты тут живешь? — задаю те вопросы, которые интересуют меня.

— Я тебе задал первым вопрос, — включает бычку мужик, наступая на меня.

— Так ты мне не ответил на мой. Ты живешь в это подъезде? — с напором спрашиваю.

И разворачиваюсь корпусом так, чтобы меня было не так просто атаковать.

— Я живу в этом доме, а подъезд вон тот, — указывает желтым пальцем в сторону соседней двери мужик.

— Хм, — складываю руки на груди, свожу брови к переносице, делаю вид как будто задумался.

— Что? — с нетерпением быкует мужик.

— Так, что-то не пойму, а почему ты меня должен видеть? Я что к тебе в квартиру стучу? Или возможно в квартиру твоей сестры? Что за предъявы? — задаю вопросы резко, односложно.

— Если б к моей, я тебя с распростертыми объятиями встретил. Лишь бы получилось выжить эту стерву из хаты, — заржал татуированный, — а ты на Витькову сестру позарился. Лучше не липни к ней пижон. Анька занята. Она Мяту из тюрьмы ждет.

— Дэнчик, захлопни поддувало, — рыкнул на говорящего второй мужик. — Витька узнает, что хлеблом торгуешь, зубы нахер все повыбивает.

Да уж, интересные ребята. Сказать нечего.

— Ну так чего стоишь? Давай вали отсюда, пока кости целы, — резко поддается в мою сторону мужик без татуировки на лице, и моя реакция оказывается молниеносной.

Удар головой приходится прямо в переносицу этому ублюдку. Тот даже рта раскрыть не успевает от внезапности моего действия. Стоит пялиться на меня. А через секунду его глаза закатываются под лоб и он кулем падает к моим ногам.

— Что… что ты наделал? Да я тебя… Да ты сейчас у меня… — суетливо пытается подступить ко мне татуированный.

— Послушай, Дэнчик. Скажу тебе прямо: если не хочешь остаться калекой и мочиться под себя до самой старости, то лучше срыгни отсюда. Вот прямо сейчас, наилучший момент. И дружка своего в тенек, под деревце положи. Не удобно как-то на глазах прохожих валяться в собственных испражнениях, — опускаю глаза на борова, лежащего между нами.

— Черт! Черт! Да тебя… да ты… Что ты наделал? — увидев мокрое пятно на штанах своего подельника заверещал Денчик.

Он тут же подхватил мужика под мышки и поволок его в сторону лавочек.

— Тебе хана, пижон! — крикнул он.

Киваю ему в ответ потирая переносицу. Оглядываюсь по сторонам.

Оцениваю ситуацию. В этот момент дверь открывается и оттуда вываливается бабулька с маленькой облезлой собачонкой на ремешке.

Она окидывает меня оценивающим взглядом. С любопытством заглядывает в лицо.

— Какой ты красавчик, — без тени смущения делает мне комплимент. — Ты не к Элине нашей?

Отрицательно качаю головой.

— К Анне, — говорю в надежде на то, что женщина подскажет на каком этаже искать ее квартиру.

— А к Анютке… Ох, и дура девка, — бубнит под нос, но мне все слышно. — Ты с ней поаккуратнее. Муж у нее в тюрьме сидит. Брат только недавно вышел. Они ж знаешь “сиделые”какие: им тюрьма как дом родной. А Витька у Анютки психованный. Прибьет и глазом не моргнет, — напутствует меня женщина.

— Я по работе к Анне, — кидаю ей на ходу, протискиваясь мимо нее в подъезд, откуда доносятся невнятные звуки.

— Ага, так все говорят, — иронично хмыкает женщина и наконец-то выходит на улицу, а я игнорируя лифт начинаю подниматься по лестнице.

Звуки нарастают, и я уже перепрыгивая ступеньки бегу вверх, где происходит какая-то потасовка.

— Витя! Отпусти ее! Немедленно! — слышу женские крики.

У меня в груди собирается ярость. Витя. Это брат Ани и если крик принадлежит не Ане…

Чертяга! Убью, если он прикоснулся к ней хоть пальцем.

— Закрой свой рот. И свали отсюда. Не с тобой разговаривают, — отвечает грубый мужской бас.

— Я сейчас полицию вызову! — взвизгивает тот же голос.

— И я тебе все пальцы к херам переломаю сразу же. Усекла? Свалила отсюда и дверь закрыла! — повышает он тон и в этот момент я встаю ровно за спиной затянутой в белую футболку.

— Не смей ее трогать, — хрипло шипит Царевна, которой этот ублюдок сжимает горло своей пятерней.

У меня словно забрало падает на лицо. Гнев разрывает грудь, будто атомная бомба. Единственное что успеваю заметить — это обескураженное лицо девушки в дверях и перекошенное злобой табло Виктора, когда хватаю его за шкирку и с силой дергаю на себя.

— Отпусти ее, — рычу ему в ухо и точным ударом под ребра выбиваю из его рта стон.

— Сука! — его пальцы разжимаются и Аня оказывается на свободе. — Падла. Убью.

— Володя? Романович? Что вы тут делаете? — откашливаясь и хватаясь за шею хрипит Аня.

— Спасаю тебя, Царевна, — хмыкаю и успеваю поймать в ладонь летящий кулак мужчины в мою сторону, резко выворачиваю руку ублюдка и он корчится от боли.

— Ты покойник, — шипит он сквозь зубы.

— Господи! Что вы наделали? — сокрушенно качает головой девушка и пятится в квартиру. — Вить, ты не злись. Это мой коллега по работе. Он просто ничего не знает. Не трогай его. Дай ему уйти, — тараторит девушка глядя брату в перекошенное от боли лицо.

— Потоскушка. Мята тебе башку открутит, когда выйдет. Ты это понимаешь? И я тебе не помогу, — скалится он.

Ублюдок. Совсем нет ничего человеческого. Такое говорить своей сестре — это же каким нелюдим нужно быть.

На первом этаже громко хлопает подъездная дверь и слышатся грубые ругательства.

— Ну все мажорчик, конец тебе, — сипит брат Лягушонка.

— Господи, Владимир Романович. Отпустите его и уходите, — взмолилась Аня, глядя на меня затравленно.

— Я вызываю полицию, — послышался из-за ее спины голос другой девушки.

— Только попробуй, пальцы сломаю, — рычит ублюдок.

— Аня, зайди в квартиру и закрой дверь. И самое главное, не переживай, — подмигнул ей. — Со мной все будет в порядке,а вот с ними не уверен.

— Послушай комиссар, отпусти. Я всего лишь защищался, — пытаюсь достучаться до полицейского, который скрутив меня в узел пытается затолкать в бобик.

— Сейчас в участок приедем. Посидишь в обезьяннике, а потом начальство решит, кого отпустить, а кому продлить. Да, Дэн?! Какого хрена уже третий раз за эту неделю? — неожиданно громко раздается у меня над головой голос полицейского.

— Он сам виноват, — кряхтит татуированный, хватаясь за правый бок.

— Задолбали. Обожрутся, а потом жалобами нас закидывают соседи, — сердито говорит второй полицейский, поочередно заталкивая в бобик моих противников.

— Николай, может опустишь,а? Забери его. А нас отпусти. Мы тут вообще не причем. Отстаивали свою честь и защищали достоинство, всего лишь, — нудит татуированный. — Этот пижон, нас оскорблял!

— Ты че гонишь-то? — возмущаюсь, не выдерживая наглой клеветы в мою сторону.

— Ууух, какой ты борзый чел, — хмыкает мент.

— Так и я тебе о чем говорю, Николай. Он вообще какой-то левый. Напал на Вано, а потом и на Вика. Вот и пришлось ему бока поднамять маленько.

Кошусь в сторону татуированного у которого прорывается словесный понос. Да, еще и херню несет несусветную. Выворачивая все не так, как было на самом деле.

Когда девушки закрылись в квартире(как раз вовремя) на этаж подоспели двое подельников Виктора. Между нами завязалась драка. Но черт побери, где они и где я?! Я надавал тумаков этой братве до приезда полиции так, что они теперь надолго запомнят, как это глупо недооценивать противника. Единственный с кем пришлось повозиться — это брат Ани и то лишь потому, что под ногами постоянно крутились двое его дружков.

— У тебя паспорт есть? — неожиданно мои руки становятся свободными.

— В машине, — коротко отвечая, кивая в сторону кроссовера.

— Коль, давай, сгоняй с ним за паспортом, потом приведешь сюда, — командует по видимому старший, я не успеваю глянуть на погоны, так как мужчина уже скрывается в салоне уаза.

— Ну чего замер, топай, — подталкивает меня в бок полицай.

— Да я не против, — пожимаю плечами и широким шагом направляюсь к машине.

— Тебя, как угораздило связаться с этими бездарями? — задает вопрос парень. — Откуда ты тут взялся?

Любопытная “Варвара”, хмыкаю и достаю брелок из кармана нажимаю на блок сигналки. Фары приветливо подмигивают.

— По работе я здесь. Сестру Виктора привозил, — отвечаю на вопрос, и сев на водительское кресло тянусь в бардачок, где лежат документы.

— Анну, что ли? — подозрительно спрашивает полицейский.

— Вроде да, а что это противозаконно? — достаю документы и покинув салон снова ставлю двери на блокировку.

— Да нет, — чешет затылок представитель власти. — Ты в курсе, что у нее муж есть?

И он туда же. Да кто у нее муж-то такой? Что все о нем отзываются, как будто он мистер Зло.

— Честно, мне плевать. Нас с Аней связывает только работа и ничего больше, — отмахиваюсь от него. Эти разговоры меня порядком утомили.

— Ну раз по-работе, то отлично. Главное смотри, девчонке не навреди. Земля же слухами полнится. Ты умчишь, а Аньке жить тут. А если Мяте донесут в неправильной форме ваши с ней покатушки, боюсь представить, что может произойти, — за разговором полицейский рассматривает мой паспорт и останавливаясь на прописке с интересом поднимает на меня взгляд.

— Пресненская Набережная, 12?! — с меня полицейский переводит взгляд на машину.

— А почему бы нет? Могу себе позволить. — Хмыкаю не скрывая своего превосходства на ним.

— Это хорошо, что можешь, — он круто разворачивается и направляется в сторону служебного уазика, — пошли.

Кидает коротко, через плечо. Приходится следовать за ним.

Процедура моего освобождения затягивается и я уже грешным делом подумываю позвонить Лаврову, нашему юристу. А уж он пусть подсуетится и найдет нужного человека, лишь бы вся эта канитель уже закончила.

Я останавливаюсь в нескольких метрах от “бобика” и жду вердикта, который должны мне объявить после совещания, комиссары.

— Владимир Романович, — спустя несколько минут, ко мне выходит старший, протягивает паспорт, — держите. Извините за недопонимание. Хорошего дня.

Я забираю паспорт и салютую ему в ответ.

— А этих друзей, когда отпустят? — уже в последний момент успеваю спросить, ровно перед тем как полицейский закрывает дверь.

— Сутки отсидятся и выпустим. За драку долго не держим, — пожимаем комиссар плечами и уаз трогается.

Провожаю взглядом патруль до тех пор, пока он не скрывается из виду, а потом разворачиваюсь и направляюсь обратно к подъезду, где проживает Анна.

Я не могу ее оставить здесь, для нее это слишком опасно. Мне сложно представить то, что может произойти завтра, когда выйдет на свободу ее брат.

Я усаживаюсь на лавку возле подъезда, в надежде, что в ближайшее время дождусь того, с кем можно попасть внутрь.

Криво ухмыляюсь, когда вижу спустя пять минут ту, кто мне поможет. Бабулька с потрепанной собачонкой, еле переставляя ноги возвращается с прогулки. Щурясь и вглядываясь перед собой в дорогу, старушка неспешно приближалась ко мне.

И когда она уже поворачивает к подъездной дорожке я поднимаюсь к ней навстречу.

— Опять ты? — округлила она глаза и немного выпрямила спину. — Меня видать ждешь? Продать что-то хочешь? Или Элинка наша выгнала?

— Нет бабуль, только внутрь попасть хочу, — старуха, шаркая подошвой потрепанных кроссовок об асфальт, протопала к подъезду.

— Ну, заходи коль пришел, — она прикладывает ключ-таблетку к домофону и дверь открывается.

— Спасибо, бабуль, — я придерживая дверь пропуская ее первой.

Но как только она переступает порог, тут же протискиваюсь вперед нее и в нетерпении, перешагивая ступеньки, поднимаюсь на площадку.

— Лифт оставь мне. Элинка на четвертом живет, так дойдешь! — слышу хриплый окрик старухи.

Я ей не отвечаю, а сразу сворачиваю на лестничный пролет и мне хватает несколько минут, чтобы преодолеть разделяющее нас с Аней расстояние.

Подхожу к нужной двери и жму звонок. Раз. Два. Три. Я понимаю что девушки напуганы, но я не уйду отсюда до тех пор, пока не увижу Аню.

Дверь мне открывают спустя десять нажатий на кнопку.

— Чего вы добиваетесь Владимир Романович? — уперевшись в дверной косяк плечом, смотрит на меня Аня сердито.

— Твоей безопасности, Царевна, — отвечаю ей в том же тоне. — И чтоб ты прочувствовала всю серьезность моего намерения, — я отодвигаю девушку за плечи в сторону и прохожу в квартиру. Сажусь на стул, который стоит в коридоре и начинаю разуваться.

— Что вы делаете? — возмущается она.

— Буду здесь до тех пор, пока ты не соберешь своего ребенка и вещи и не поедешь со мной, — скидываю обувь и настырно прохожу в кухню, где меня встречает подруга Ани.

— А ты наглый, — хмыкает девушка, с ходу переходя на “ты” и с интересом рассматривает меня. — Мне такие нравятся.

Прямолинейная, достаточно симпатичная, вот только:

— Жаль что не взаимно. Я предпочитаю девушек поскромнее, — отвечаю ей, замечая как в ее глазах начинают плясать чертята.

— Так это можно исправить, — улыбается она.

— Владимир Романович, — прерывается нашу беседу Аня, но когда оказывается на кухне, тут же замолкает видимо почувствовав нездоровую атмосферу в помещении.

— Лен, выйди пожалуйста. Мне нужно переговорить с Владимиром Романовичем наедине, — строго произносит Лягушонок, и меня от ее голос и взгляда с которым она смотрит на меня в паху засвербило.

— Ага, выхожу, — расстроенно проворчала Лена, направилась к выходу, но у двери задержалась на секунду, ей этого хватило, чтобы еще раз бросить на меня неоднозначный взгляд.

— Ну, как так, — раздражено взмахивает руками Аня, как только закрывает дверь за подругой, — вы даже тут умудрились накосячить, Владимир Романович! Вы хоть понимаете, что натворили? Да мне теперь Витька житья не даст…

— Я больше переживаю за вашего мужа, Аня, — перебиваю ее.

— За кого? — насторожилась Аня, видимо не ожидая такого поворота разговора.

— Что с твоим мужем Аня? Почему все его так бояться? — после моего вопроса девушка меняется в лице.

Щеки становятся мгновенно пурпурно красными, губы немного приоткрываются от волнения. Сразу становится понятно, что задел ее этим вопросом за живое.

— Моя личная жизнь к нашему разговору, не имеет никакого отношения, — дрожащим голосом отвечает она.

Я резко поднимаюсь со стула и вмиг оказываюсь рядом с ней.

Наши тела прижаты плотно друг к другу и я чувствую каждый ее вздох, каждое биение сердце. Девушка дергается в попытке сделать шаг назад, отступить, но я перехватываю ее за талию не позволяю и подцепив подбородок пальцами приподнимая лицо. Ресницы Лягушонка трепещут, и она не спешит распахивать их, скрывая под густым пушистым веером свой взгляд.

— Аня, лучше не доводи до греха. Не позволяй мне своим сопротивлением и отказом переступить черту, — провожу по ее нижней губе большим пальцем, и слышу вырвавшийся из ее рта тихий вздох.

Взглядом пожираю аппетитные губы. Удержаться нету сил. Я склоняюсь к ней ближе. Между нашими лицами остается всего лишь пару сантиметров. И еще ближе. И вот я чувствую опаляющее дыхание на своих губах. Уже предвкушая их вкус и мягкость я закрываю глаза и….

— Мама, мама… — детский голос разрывает ту призрачную связь, что на миг между нами возникла.

Аня отскакивает от меня, зло кидает взгляд в мою сторону.

— Гришка, — подхватывает она мальца на руки, прижимает к себе.

— Ой, Ань, простите, — заходит на кухню Лена, — это я виновата, недосмотрела за Гришкой, — протягивает руки, чтобы его забрать у Ани.

— Не нужно. Мы уже поговорили, — говорит сквозь зубы Аня.

— О, отлично, тогда давайте чая?

— Я бы не отказался, — откашливаюсь в кулак.

— Некогда нам чаи распивать, — грубо обрывает Царевна, — раз решили помочь Владимир Романович, то помогайте. А все ваши “штучки”, — девушка выразительно смотрит на Лену, потом на меня, — уже давайте, как нибудь без меня.