Лягушонок для Миллионера

Юлия Рябинина

– Вам на какой этаж? – спрашивает низкий до мурашек голос. Медленно поднимаю голову и упираюсь взглядом сначала в мускулистые ноги, затянутые в довольно узкие джинсы, чуть выше зону я просто промаргиваю, потому что нечаянно цепляюсь за внушительную выпуклость под его ширинкой, затем … Мужчина резко присаживается передо мною на корточки, и наши взгляды встречаются. Я шумно сглатываю и смаргиваю пелену. – Мне кажется, вы на каком-то отрывке созерцания моего, кхе, тела застряли. Решил вам помочь разглядеть и остальное, – идеальные губы растягивает ироничная улыбка, а я вся заливаюсь румянцем. Мне так стыдно давно не было.

Глава 2

Заледенелыми пальцами, набираю номер такси: время ожидания — почти пятнадцать минут. Ну вот! Сегодня точно все идет кверху задницей. Можно было поехать на маршрутном такси, но идея тащиться через весь город с огромной коробкой мне совсем не по душе.

Обреченно плюхаюсь на кожаный диванчик. На душе так гадко, что хочется просто сдохнуть, но не возвращаться в квартиру, которую я делю с братом на пополам. Я так была рада этой работе. Но видно не судьба. Чтобы хоть как то скоротать время, открываю сайт с вакансиями. Всего двух минут просмотров хватает, чтобы понять, насколько все плохо: средняя зарплата и близко не стоит с той, которая у меня была здесь.

Чертов придурок. Все из-за этого Русланчика. Очень не вовремя вспоминается мое обещание Гришке, а точнее обещала я это скорее себе, что в конце лета, обязательно поедем на море. Впервые в жизни. Но какое там море, если нам нечем будет отдавать кредит, то нас в ближайшем будущем могут выселить из квартиры из-за моего братца? А теперь, благодаря моей оплошности, печальные перспективы на расстоянии вытянутой руки. Я же ведь нутром чуяла, что не все так хорошо между Русланом и боссом, но ведь этот подлец, как будто загипнотизировал меня.

Брр! — тряхнула головой.

Кажется, нужно избегать общения с мужчинами, а то у меня с ними не ладится. Тут же не преминул вспомниться и незнакомец в лифте. Я явно притягиваю к себе странный контингент мужчин. Нужно бы с ними держать ухо востро… Но так как у меня больше нет этой работы, то и держать больше нечего.

В руках завибрировал телефон, указывая на входящее смс. Открываю, вижу что приложение прислало уведомление о том, что таксист отменил заказ. Вот жиж. Гад. Глубоко вдохнув и со тяжело выдохнув. Повторяю заказ. Черт! Ждать еще придется двадцать минут. Ну что ж за день-то?!

Не в силах больше бороться с отчаянием прячу в ладонях лицо, тихо всхлипываю. Лучше здесь, чем перед сыном. И тем более братом. Он — это последний человек, который должен видеть мою слабость. А этих людей, что окружают меня, я все равно больше не увижу.

Не знаю, сколько проходит времени. Но вдруг я чувствую легкое прикосновение к своему плечу. Поднимаю глаза. Андрей Валерьевич?!

От неожиданности я вскакиваю, чуть снова не запутавшись в своих ногах. Вытираю слезы, чтобы не показывать чувств.

— Господи! Андрей Валерьевич, извините. Такси задерживается. Я сейчас уже уезжаю.

Стараюсь говорить ровно, но голос все равно дрожит.

А начальник спокойно произносит:

— Анна, возвращайтесь на свое рабочее место…

Андрей Валерьевич говорит что-то еще, но я уже не вникаю. Кажется, я никогда не слышала слов прекраснее. «Возвращайтесь». Ох, босс, не подведу! Никогда больше не подведу! И дальше порога не пущу ни одного подозрительного родственника! И иных сомнительных личностей. Еле сдерживаюсь, чтобы не запрыгать на месте и не захлопать в ладоши. Но этого делать нельзя. Зато вместо этого я подхватываю коробку с вещами и, чуть не касаясь Владимира, огибаю его и мчусь к лифту. Прощайте, неприятности, вы теперь снова далеко!

Поднимаюсь на этаж, смотрю на стул, от которого у меня от долго сидения часто болит спина, на спикерфон, из-за которого у меня иногда сердце останавливается… и понимаю, что я так к ним прикипела, что долго бы еще скучала вспоминая свое рабочее место. Да и сейчас я уверена, что нет условий лучше для работников, чем здесь.

День пролетает незаметно. С Андреем Валерьевичем больше не пересекаюсь, но звонки сегодня льются бесконечно, и я встаю только под самый конец дня. Спина гудит жутко, голова болит. Но я все равно счастлива. Я преодолею все трудности. И одна из них — мой брат.

Подпитываемая усталостью и праведным гневом, я незаметно преодолеваю долгую дорогу, погрузившись в свои мысли. Все пытаюсь грамотно скомбинировать аргументы, чтобы заставить Витю выйти на работу. Потому что я не позволю похоронить сына из-за его долгов!

Во дворе темно. Ближайший фонарь давно перегорел, и никто до сих пор не озаботился сменить ему лампу. В подъезде царят неприятные запахи, и я привычно закрываю нос, проходя мимо подвала. На третий этаж поднимаюсь пешком и уже на лестнице слышу громкую музыку и отборный мат из-за приоткрытой двери. Моей двери.

В очередной раз радуюсь, что оставила Гришу у подруги, живущей на пятом этаже. Витя зачастил бухать и приводить домой сомнительные компании, и я боюсь оставлять сына с ним.

«Композиция» меняется на очередные завывания, которые даже сложно назвать песней. Захожу в квартиру, скидываю туфли. И слышу запах гари.

Бегу на кухню и обнаруживаю обугленные дольки чего-то. В квартире стоит густой смог, где слабо чувствуются нотки дешевых сигарет. На полу — осколки моей любимой чашки. В раковине — гора грязной посуды.

— Привет, сестренка! — Витя, в засаленной растянутой майке, появляется на пороге в кухню с сигаретой в зубах. Демонстративно томно делает очередную затяжку.

— Я же просила не курить дома, — жестко говорю я, сбрасывая угли в мусорку.

— Зачем ты выкидываешь мой обед? — лениво спрашивает он. — Или это был завтрак?

— Послушай меня, Вить. — Я встаю в полный рост, но все равно ниже брата на голову. — С меня хватит! Я не твоя рабыня. Я не могу пахать из-за тебя круглыми сутками! Я не могу лишиться из-за тебя того немного, что осталось от родителей! Так что тебе пора оторвать свою обрюзгшую задницу от дивана и пойти работать!

— Вот как… — Брат подходит к столу и гасит окурок в пепельнице. — Ты чего такая смелая, малыш? Думаешь, выросла, чтобы старшим перечить? — Он, словно хищник, не отпускает с меня глаз и, перегородив собой выход из кухни, медленно движется в мою сторону.

От пережитых за день эмоций меня пробивает озноб. Лихорадочно шарю рукой по столешнице, но там валяется только мусор.

— Мне кажется, тебе пора извиниться за свой словесный поток, — спокойно говорит Витя, делая еще один шаг ко мне.

— Мне кажется, тебе пора пойти в…

Но я не успеваю договорить, потому что замираю от ненависти, полыхающей в глазах брата. Улавливаю боковым зрением стремительное движение и слышу громкий хлопок.

— Вы что кричите-то? — вываливается из под стола чуть стоящее на ногах чучело.

— Витя, ты совсем стыд потерял. Девай своих друзей куда хочешь, но чтобы к вечеру здесь было пусто. Иначе заявлю. Обещаю. Мне это уже вот здесь стоит… — не успела я поднести ладонь к горлу, как щеку обожгла хлесткая пощечина.

Голова резко дернулась в бок. В ушах зашумело. Но на ногах я удержалась. Я немного помедлив подняла взгляд на брата, правда сфокусировать зрение на нем смогла не сразу, перед глазами расплывались черные круги.

— Рот свой закрой. На старших не имеешь права его разевать. Усекла? — он хватает меня за челюсть своими прокуренными шершавыми пальцами, отталкивает в сторону.

Естественно от сильного толчка, я лечу к стене, но стол, что стоит у меня на пути спасает. Я цепляюсь за столешницу пальцами и тут мой взгляд падает на пепельницу, что стоит на краю.

В голове все перемешалось. Страх. Боль. Обида. Я хватаю стеклянный овал и замахиваясь кидаюсь на брата. Но он оказался чертовски ловким. Перехватив мое запястье дернул вниз и я вскрикнув выронила пепельницу на пол.

— Анька. Да я ж тебя за это на лоскутки порежу, — зарычал мне в лицо, сверкая бешенно зрачками.

Растопырив пятерню, вдавил мне ее в лицо и сжал по контуру.

— Отпусти! — взвыла от боли забарахтала руками в воздухе.

— Обязательно детка. Сейчас! Пойдешь полетаешь у меня, — Витя выволок меня с кухни и потащил в сторону коридора.

— Стой! Не нужно! — я пыталась ухватиться хоть за что-нибудь.

За выступающий, с потертыми обоями угол. За ручку, ободранной двери, но Витя как будто предвидя мои попытки, ограничивал меня в этом.

— В следующий раз будешь умнее. А то ишь, че удумала. Жизни учить меня решила. Вот как на зоне отмотаешь срок, так и будешь разговаривать со мной в таком тоне, а пока, — я слышу как щелкает замок, — вали отсюда, по добру по здорову, — он поворачивает меня к себе спиной и пинком выталкивает за дверь в сторону лестницы.

Мне каким-то чудом удалось схватиться за перила, удержаться и не упасть. Страшные картины пронеслись у меня перед глазами и я громко всхлипнув села на порог, расплакалась.

— Ведь это и моя квартира, — вслух причитала я сквозь рыдания. — Куда мы с Гришкой пойдем? К кому?

Ответа конечно не последовала. Да и откуда ему взяться. Через несколько минут услышала, как из-за тонкой входной двери в квартиру начала бешено орать музыка. Поморщившись, вытерла рукавом глаза, потом потерла лицо, встала и пошла в квартиру подруги. Надеюсь Лена нам даст еще некоторое время перекантоваться у нее? А дальше уже как будет.

Добравшись до квартиры подруги. Трясущимися от стресса пальцами нажала звонок. Девушка открыла практически сразу, как будто меня под дверью ждала.

— Аня? — удивление в ее голосе было оправданно.

Я отвернула лицо, чтобы она не видела потекший по нему макияж, и попыталась просочится мимо нее в коридор.

— Аня? Что с тобой? Я жду объяснений? — настойчиво спрашивает она, расставив свои острые локти в стороны.

Покосилась на нее: высокая, поджарая, с загорелой бронзовой кожей, с черными по пояс волосами и большими голубыми глазами, она была эталоном красоты для меня.

— Можно чуть попозже, не сейчас, — поникшим голосом попросила. — Дай хоть умыться?!

— Ладно, даю тебе на все про все двадцать минут. А дальше от разговора тебе не отвертеться. Учти.

— Мама, мама! — Выбежал мне навстречу мой сладкий пирожочек, обхватил колени.

— Гришунь, пошли в комнату, посмотрим телевизор. А мама сейчас умоется с дороги и придет к нам, — успокаивающим голосом проговорила Лена.

Подхватила моего сынишку и понесла в сторону зала.

А я повернувшись к стене спиной, потихоньку сползла на пол. Села. Как же я устала! Провожу рукой по лицу. Все моя жизнь, как сплошное серое пятно. Сколько себя помню, всегда у нас были проблемы. Хотя нет, сейчас появилось больше. Раньше Витька матери мозги выносил, а вот когда ее не стало мне. Сволочь. Эгоистичная наглая сволочь. Я так надеялась, что выйдя из тюрьмы он хоть немного повзрослеет, возьмется за ум, но нет я ошиблась. И это сильно ранило мое сердце. Я так устала все тянуть на себе одна. Лямка моего терпения стала настолько тонка, что вряд ли сможет продержаться долго.

— Ань. Ну ты там скоро? Мало того, мы проголодались, ожидая тебя к ужину. Так ты еще и сына пугаешь. Прекращай. Иди в ванну, — слышу непоколебимый голос подруги на головой.

Поднимаю на нее глаза.

— Мне кажется меня надолго не хватит, — шепотом отвечаю ей, потрескавшимися губами.

— Давно пора, Ань, заканчивать с этим. А ну-ка постой?! — порывисто подходит ко мне Лена и берет подбородок начинает крутить голову в разные стороны. — Это у тебя синяки? — ее пальцы трогают те места на коже, за которые некоторое время назад держал меня Витя.

— Не обращай внимания, Лена, — дергаю подбородком и девушка выпускает мое лицо из рук.

— Я ему сейчас устрою, подлец. На тебя руку поднял? Опять? — в глазах Лена сверкнуло, так ее любимая воинственность.

— Лен, я у тебя с Гришкой можно несколько дней перекантуюсь, пока жилье буду искать. В квартиру больше не вернусь. Витька совсем с катушек съехал, — я наконец-то нашла в себе сил, чтобы подняться с пола. — Я с ним завтра еще раз поговорю, если ничего не выйдет, то напишу заявление. Пусть принимают меры.

— Подруга! — Ленка меня сгребает в объятия и крепко прижимает к груди. — Я так рада, что наконец-то ты осмелилась.

Мы заваливаемся на кухню:

— Дай мне пять минут, Лен. Я только до ванны и обратно. Мне нужно смыть с себя эту грязь, которую Витька оставил. Представляешь, превратил за два дня нашу квартиру в притон, — пожаловалась и зашла в ванную, тихонько прикрыв за собой дверь.

Включаю воду и прежде чем посмотреть в отражение смываю макияж с пенкой.

Поднимаю взгляд и… тихо ахаю, когда вижу, те самые синяки про которые говорила Лена. Уродливые красные пятна, очерчивали контур лица. Но это было бы не так страшно, если бы я наверняка не знала, что уже завтра они превратятся в фиолетовые синяки, которые будет трудно замазать тональным кремом. Сжала зубы. И со злостью вспомнила о брате. Всю жизнь мне поломал. Подонок.

— Ну, уедешь ты, Ань. А кто тебе там будет помогать? Здесь у тебя есть я, а там? — Лена кивнула в неизвестном направлении. — Нужно не бежать от проблемы Анют, а бороться непосредственно с ней.

Девушка вперила в меня свой настырный взгляд и отпускать не собирается, ждет ответа.

— Я не справлюсь Лен. По-крайней мере не сейчас, когда только-только начало все налаживаться, — качнула головой.

— Так что там у тебя на работе? Рассказывай. Что-то случилось? — перевела Лена тему в другое русло и я ей за это была благодарна.

Лучше я ей расскажу про Руслана и Андрея Валерьевича, нежели буду перемалывать тему с Витькой.

Разошлись мы с подругой ближе к полуночи. Я свернувшись калачиком улеглась под бочок к Гришке, обняла его тельце, прижала к себе и глубоко вдохнула детский запах. Мой Гришка пах солнцем. Его светлые волосы, всегда ассоциировались у меня с ясным небом и теплым солнышком. Малыш зашевелился у меня в руках, громко засопел. Я тут же отпустила его. Улыбнувшись закрыла глаза и тут же резко открыла, когда перед взглядом возник ясный образ парня, а точнее друга Андрея Валерьевича, который помог мне сегодня в лифте собрать вещи с пола.

— Господи, — прошептала, — еще этого мне не хватало.

Завернувшись в одеяло поплотнее, повернулась на бок и с силой закрыла глаза. Завтра мне нужно встать немного раньше, чтобы замазать синяки и вступить в новый день бодрой и продуктивной. У меня больше нет права на ошибку, а это значит, я должна быть предельно внимательна и расчетлива. Даже в мелочах.

За такими уговорами самой себя, мне удалось таки заснуть, где-то примерно спустя полчаса, но несмотря на это, утром я все равно встала разбитая, как старый табурет. Всю ночь меня преследовал кошмар в виде брата, от которого я пыталась спрятаться, скрыться, но не могла. Он меня все равно в итоге находил.

Тихонечко поднявшись с постели, укрыла Гришу и отправилась в ванну.

Смотреться в зеркало было страшно, но и деваться мне было некуда, идти с поврежденным лицом на работу я не могла. Подняв взгляд к зеркалу, ничего нового я там не увидела. Синяки немного потемнели, сделались отчетливее, но не это для меня было страшно, а то, что их сделал мне собственный брат.

Сглатывая липкий комок, застрявший в горле, почистила зубы, умылась и принялась замазывать синяки.

Через двадцать минут старательных работ макияж был готов. Синяки под тонкими слоями тонального крема были практически незаметны, а если не приглядываться и не искать изъяны, то и вовсе не видны.

— Ну, слава Боженьки, Аня! Что так долго? — возмущаясь громко шепотом, спросила ожидавшая меня под дверью Лена.

— Надо было постучать, Лен. Я бы вышла, — тут же ответила подруге, но та уже закрылась в ванной и вряд ли слышала меня.

Поставила чайник, соорудила несколько бутербродов на завтрак, поплелась одеваться.

Выудив из немногочисленных вещей, которые забрала с собой из дома, костюм болотного цвета, оценивающе осмотрела его и решив для себя, что он вполне сгодиться, забрала его с собой на кухню, чтобы погладить.

— Лен, ты сегодня Гришу сможешь завести в садик? А то мне совсем некогда, — с надеждой посмотрела на нее. — Босс открывает новый центр. Работы просто валом. Я ничего не успеваю. Хочу прийти сегодня пораньше, чтобы закончить вовремя. А еще постараюсь варианты с квартирой поискать. Не хочу тебя напрягать.

— Ань. А давай так. Хочешь уйти на квартиру?! Так перебирайся ко мне. Только вместо оплаты за комнату, будешь платить мне коммуналку. Первый месяц попробуем, а там глядишь и у тебя с Витькой все разрулится. Все таки когда этот бездельник под надзором, как-то спокойнее, — заключила девушка, закидывая в рот нарезанный мной бутерброд.

Сделав пару глотков обжигающего растворимого кофе, я все еще думала над предложением Лены. Я знала, что когда дружеские отношения мешают с деньгами, ничего хорошего в последствии ждать не стоит. А с Ленкой я дружбу терять не хотела, мы с ней со школьной скамьи вместе.

— Спасибо, Лен, тебе за заботу и предложение. Я честно, очень тебе благодарна. Но твоя дружба для меня очень ценна и я бы не хотела ею злоупотреблять, — ответила немного расплывчато, но с Леной по другому не возможно. Иначе она не отстанет.

— Ладно, Ань. Мое дело предложить, а твое подумать. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я вас с Гришкой никуда не гоню, и вы можете жить у меня столько, сколько потребуется времени для решения твоих проблем, — импульсивно выдала Лена.

— Я знаю, Лен. Спасибо, — сделав еще один глоток, я поставила кружку в мойку. — Я постараюсь забрать Гришку сегодня сама…

–… но если что, я на подхвате. Не переживай подруга, — Лена хлопнула меня по спине и поспешила ретироваться с кухни. — И да, отлично выглядишь, подруга. Босс обязательно должен заценить все твои старания.

Девушка скрылась за дверью своей комнаты, а я… Зашла еще раз ванну, окинула себя придирчивым взглядом, и удостоверившись, что синяков точно не видно, отправилась на работу, но прежде, заглянула в нашу временную с сынишкой спальни и поцеловала мое маленькое солнышко. Никогда не забывала этого сделать. Я от него как будто подзаряжалась теплом и уверенностью в сегодняшнем дне.