Верная

Юлия Резник, 2022

Я не ждал, что у ворот зоны меня кто-то будет встречать. Тем более дочь человека, благодаря подставе которого я в своё время и загремел на нары. Но вот она здесь. В должности не то моей заместительницы, не то очередной надзирательницы. Так, по крайней мере, думает тот, кто ее прислал. А что же на самом деле?… Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Евгения

— Воу-воу-воу…

— Что такое?

— Этот испепеляющий взгляд!.. — Сергей подносит к лицу зажатые в руке документы и, будто ему внезапно становится жарко, принимается энергично обмахиваться. Я закатываю глаза. Детский сад, штаны на лямках! Серый в ответ ржёт, уткнувшись носом мне в шею.

— Отвали, — дёргаю плечом.

— Вот ещё! Зуб даю, наш шеф уже прикидывает, как бы поскорее от меня избавиться.

— Шутишь?

— Нет! Я его выбесил сто пудово. Ты разве не ощутила исходящей от него ярости? У меня даже волосы на теле привстали. Вот, посмотри! — Сергей задирает манжету и демонстративно суёт мне под нос поросшую короткими рыжими волосами руку. — Эх! Какая страсть! Какая экспрессия! Вот это я понимаю…

— Прекрати, Серёж, — хмурю брови. Бесит, когда он забывает об осторожности. Хотя я могу понять, что без вынужденной забывчивости, позволяющей иногда перевести дух и хоть ненадолго почувствовать себя в безопасности, может запросто посунуться крыша. Нельзя… невозможно жить в постоянном напряжении. Если не выпускать пар по чуть-чуть, однажды просто к чертям сорвёт резьбу.

— Окей, — серьёзнеет он. — Лучше расскажи, как прошёл твой обед с родителями?

— Как всегда ничего нового. Папа грызся с Максом, мама… Мама — как мама. Переживала, что мне придётся работать бок о бок с уголовником. Кстати, как насчёт следующей недели? Только не говори, что опять занят. Я не поверю!

— Занят-занят, ещё как.

— Врёшь ты всё! — в отместку за такую наглую ложь легонько тычу Дорошева локтем под рёбра. Тот же морщится так, словно я ему с ноги врезала. Что ж… могу его понять, обед с моими родственничками — та еще мука, но… Серый как-то умудряется сглаживать все углы. Когда он рядом, общество родичей становится почти терпимым. Я тоже частенько его выручаю. У нас, можно сказать, взаимопомощь. — Между прочим, Нинуська скоро забудет, как ты выглядишь.

Мы проходим через турникеты, холл, вертящуюся дверь. Улица встречает нас шумом дорожного трафика и ароматом озона.

— Вот кого бы мне хотелось увидеть! Как она?

— Готовит для тебя новый танец.

— Я думал, у них на танцах каникулы.

— Нина возжелала продолжить обучение. Теперь я плачу за индивидуальные занятия. Я что, тебе забыла сказать?

— Наверное. А ведь это круто, что нашей малышке что-то настолько нравится. Разве нет?

— Угу. Но по деньгам выходит довольно дорого.

— Вышли счёт. Я возьму расходы на себя.

— Нет! Это исключено.

— Послушай, она моя дочь, так? Какого чёрта тебе тащить её в одиночку?

— Я…

— Это может быть подозрительно! — проявляет отказавшее мне здравомыслие Серый. — Я оплачу Нинке чёртовы танцы. И всё. Закрыли тему.

Спазм перехватывает горло.

— Ничего себе! Какие мы грозные. Дурной пример Горозии заразителен? — храбрюсь фиг его знает зачем.

— Я просто волнуюсь о вас, понимаешь? — Сергей останавливает меня за руку и внимательно смотрит в глаза. Сейчас в нём нет и тени прежней дурашливости. Он абсолютно собран и предельно серьёзен. Может, у меня и не слишком много друзей, но Дорошева я бы не променяла и на десяток.

— Ладно-ладно. Хочешь платить — плати. Сэкономлю денег.

— А что дальше?

— Не знаю. Может, прокучу, когда это всё закончится.

А может, моя заначка пригодится совсем для других целей. Если всё пройдёт идеально. Что ж я за дура? Обещала себе не раскатывать губу, а всё равно раскатала. И нет-нет да и мелькают фантазии — тихий домик на берегу, солнце, лето… Так, стоп! Ну ведь совершенно невыносимо! Нельзя… нельзя даже мечтать. Это может обернуться бедой огромных масштабов.

— Что ты думаешь делать?

Пожимаю плечами:

— Придерживаться старого плана.

Конец ознакомительного фрагмента.