На грани срыва

Юлия Оайдер, 2020

Я – скрипачка, которая больше не может играть. Все потому, что вляпалась в плохую историю, меня избили до полусмерти, но благодаря этому мужчине я выжила. Теперь он мой телохранитель. Кто же знал, что нас связывает большее, чем просто контракт найма… Он – моя защита. Но я – его слабость. Содержит нецензурную брань.

Глава 8

ИНГА

Ушел. Ну и отлично! Пусть проваливает, теперь-то моя жизнь вернется на круги своя.

Вопреки моим мыслям, к горлу подступает душащий ком, а на глаза наворачиваются слезы обиды. Мне бы радоваться, что избавилась от надзирателя, но почему-то хочется плакать.

Я его не знаю, совсем же не знаю. По факту, мы познакомились только вчера и мне должно быть плевать на него. Однако, понимание того, что больше я не увижу его бездонные голубые глаза и не почувствую на себе их, будоражащий кровь, взгляд, убивает.

Что-то подсказывает, что он окончательно решил обрубить концы. Я вывела его своим недоверием и прекрасно это понимаю. Он спас мне жизнь, уж он точно достоин доверия. Но… Не смогла пересилить себя и поделиться тайной.

Прихватив полотенце, иду в ванную и настраиваю теплый душ. В груди невыносимо больно, а мысли о Роме, одна за другой, словно свора бездомных собак рвут мою душу в клочья. Глаза разъедают жгучие слезы, но я не дам им воли.

Почему мне так невыносимо, почему?! Противоречивые чувства убивают меня!

Второпях скидываю с себя одежду прямо на пол, из последних сил сдерживая рвущиеся наружу эмоции, и встаю под тугие струи. Упираюсь руками в холодный кафель и подставляю лицо под водяной поток в надежде, что душ без остатка смоет мои слезы вместе с внезапной болью и возникшей слабостью.

Делаю вдох, больше походящий на всхлип, и вновь ныряю под струи душа. Не знаю сколько это продолжается, может быть час, но в тот момент когда боль утихает, совсем не остается слез и я смиренно признаю свою ошибку — выключаю воду.

Я потеряла человека, который мог мне помочь. Более того — он помогал. Какая же я дура!

Надеваю шорты, футболку и, преисполненная решимости, выхожу из ванной. Захожу в большую комнату, включаю свет и собираюсь достать скрипку, чтобы позаниматься, но звук домофона разносится по квартире, отвлекая меня от плана.

Странно, кто может звонить мне? Лия — предупреждает заранее, у брата есть ключ… А больше некому. Разве что… Роман? Вряд ли, он не из тех, кто бросает слова на ветер.

Сердце пропускает удар, когда в моей голове появляется еще одно предположение.

Леденящий страх охватывает тело, я так и стою посреди прихожей, не в состоянии сдвинуться с места. Трель домофона не умолкает, а я не решаюсь поднять трубку. Прислоняюсь спиной к стене и сползаю по ней на пол, глядя в одну единственную точку.

Снова и снова, кто-то очень настырно набирает номер моей квартиры и до последнего ждет ответа. Будь это кто-то из моих знакомых — они бы уже давно написали мне сообщение или просто позвонили. Это явно непрошенный гость.

Наконец, звонок умолкает и я облегченно выдыхаю. Поднимаюсь на ноги и уже делаю шаг в сторону комнаты, как вдруг слышу звон бьющегося стекла на балконе.

Чертов первый этаж!

Все что я могу сделать, так это схватить нож на кухне и запереться в ванной. Я забыла телефон в комнате и не могу даже позвонить в полицию или брату! А встретиться лицом к лицу с «гостем» у меня не хватает духа. Уж лучше играть в маленькую девочку, которая прячется под одеялом от монстра.

До боли закусываю губу, заставляю себя выровнять дыхание и не всхлипывать. До побеления костяшек пальцев сжимаю рукоять простого кухонного ножа, но даже он лучше, чем ничего.

Паранойя ли это? Понятия не имею. Возможно, что да, я окончательно схожу с ума от этой мании преследования.

Шаги… Я слышу, как кто-то шумно, словно у себя дома, расхаживает по моей квартире. Каждый шаг заставляет меня вздрогнуть, а чем ближе он к ванной комнате — тем страшнее становится. Тело охватывает дрожью и я чувствую, как неконтролируемо дрожит моя рука с ножом.

Зачем я тогда полезла куда не просят?! Почему я такая любопытная и честная?! Почему я всегда вляпываюсь в проблемы?!

— Инга! — слышу знакомый голос и вздрагиваю, поднимаясь на ноги.

В груди все переворачивается, когда я распахиваю дверь и встречаюсь взглядом с голубыми глазами Романа.

Вернулся. Это был он. Черт возьми, это был он! Не бросил, все же не ушел… Но почему?

Смотрим друг на друга и молчим. От пережитого страха не могу подобрать слов, мысли путаются, а сердце в груди колотится словно заведенное. Этот визуальный контакт пробирает меня до мурашек и я первая делаю шаг навстречу.

— Инга! — наконец, приходит в себя Роман, удивленно глядя на нож в моих руках. — Почему не открыла?! Что случилось?!

— Ничего, — мотаю головой я и роняю нож на пол. — Я же не знала, что это ты, — шепчу и, бесконтрольно всхлипнув, обнимаю Рому.

В свою очередь чувствую как его руки крепко сжимают меня в своих объятиях. Утыкаюсь носом в шею парня, вдыхаю его особенный запах. Дышу им и не могу насытиться. Кажется, что теперь я буду ассоциировать аромат черного кофе, сандала и кардамона с надежностью и безопасностью. С Ромой.

Его учащенное сердцебиение успокаивает меня и даже заставляет улыбнуться. Вернулся, как же хорошо что он вернулся… Совершенно бездумно касаюсь губами пульсирующей венки на его шее и чувствую, как парень вздрагивает, сильнее сжимая меня в своих руках.

Быстро успокаиваюсь в его объятиях и не могу сдерживать чертову улыбку, она сама собой расплывается на губах.

— Не смог бросить девушку в одиночестве? — язвительно спрашиваю я, отстраняясь.

— Ты объект наблюдения, а не девушка, — на полном серьезе отвечает Роман, выпуская меня из своих рук. Пошарив в кармане, он протягивает свой телефон. — Плохие новости.

Смотрю на экран и снова улыбаюсь. Злорадно и радостно. Ликую в душе от того, что в мире все же есть справедливость!

Сдох, скотина! Слава рунам, богам и вселенскому равновесию!

— Ошибаешься, эти новости очень даже хорошие, — поднимаю взгляд на сурового телохранителя.

— Уверен, что ты знаешь кто и за что его прибил.

— Знаю, — киваю я.

— И не скажешь, конечно же! — закатывает глаза Роман. — Недоверчивая!

Долго смотрю на него, боюсь до дрожи, но все же решаюсь:

— Тебе всё скажу. Но это долгий разговор…

— Я починю окно, которое разбил, — виновато произносит парень, проходя в комнату следом за мной. — Завтра же закажу.

Пожимаю плечами в ответ, потому как это все мелочи по сравнению с более глобальными проблемами в моей жизни.

— С чего начать? — подгибаю под себя ноги, сидя на диване, и киваю Роме на соседнее место. — Располагайся.

— С самого начала, — парень приземляется рядом со мной и очень внимательно рассматривает мое лицо.

Набираю в легкие побольше воздуха и шумно выдыхаю. Как же это сложно, сконцентрироваться на мыслях и рассказать кому-то свою тайну. Но уж точно не сложнее, чем пытаться сыграть экзаменационный концерт для скрипки, глядя в ноты которые ты видишь в первый раз. В этом случае главное начать, а дальше, когда ноты начнут выстраиваться в мелодию, уже дело навыка и интуиции. Так же и тут — главное начать говорить.

— Если с самого начала, то… Вадим был моим несостоявшимся парнем, — грустно усмехаюсь и прячу взгляд, отвернувшись в сторону. — Если так можно сказать про человека, что воспользовался моей слабостью и чувствами, а затем просто выбросил из тачки.

— Ты знаешь кто его убил? — спокойно спрашивает Рома.

— Да… То есть, нет, — качаю головой и поворачиваюсь лицом к парню.

— Что произошло тогда у клуба? Перед тем, как я нашел тебя, — ведет себя так, словно находится на допросе.

— Я повздорила с братом, познакомилась с какими-то парнями, выпила и один из них, узнав что я музыкант, позвал в свой гараж, где репетирует с рок-группой, — делаю паузу и собираюсь с мыслями, чтобы произнести следующую фразу. Раньше мне не было так противно от этих воспоминаний, а сейчас, перед Ромой, стало очень стыдно. — Предложил послушать его новую песню и я согласилась.

После моих слов Рома страдальчески вздыхает и закрывает лицо рукой. Так и думала, ожидала подобной реакции.

— Боже, Инга, подкат стар как «послушать новые пластинки», — усмехается он. — Неужели на это еще ведутся? Я был о тебе более высокого мнения…

Последние произнесенные им слова выбивают меня из душевного равновесия и вновь обида, отравленной иглой, вонзается мне в сердце. Я открываю ему душу, чтобы он выполнил свою основную задачу — защитил, а не учил меня быть скромницей и прилежной девочкой!

— Свое мнение можешь засунуть поглубже в задницу! — моментально вспыхиваю я, выпуская на волю защитные колючки агрессии. — Твое дело молчать и слушать, а не читать морали! Да, понравился парень, да, я была немного пьяна и на тот момент знала куда и зачем иду! И не нужно на меня так смотреть! — не выдерживаю и вскакиваю на ноги, не в силах ровно сидеть на месте от переполняющей злости.

— Как так? — переспрашивает Роман, как ни в чем не бывало, глядя на меня снизу вверх. — Я смотрю на тебя как на объект защиты и не более того. Но я понял, отныне буду молча слушать. Слушаю.

Объект защиты. Звучит еще куда более мерзко, чем он бы назвал меня шлюхой. Безлико, словно я вещь и ничем не отличаюсь от всех остальных людей, что ему приходилось защищать. Как много, интересно, таких объектов уже за плечами Романа и все ли они были женского пола?

— Мы пришли в тот гараж, но парня отвлекли звонком. Он сказал что вернется через пятнадцать минут, мол, тут неподалеку есть еще один гараж и ему нужно помочь другу, — голос дрожит, ведь чем ближе я приближаюсь к главному, тем страшнее становится.

Эти воспоминания мой кошмар и уже никогда не отпустят душу, словно въелись в нее огромным чернильным пятном. Тот день перевернул всю мою жизнь: сломал карьеру, разрушил душевное спокойствие и психику.

Психика… насколько же тонкая организация в наших мозгах. До сих пор не могу понять, что происходит со мной в моменты приступов и истерик. В голове будто что-то щелкает, какой-то невидимый рубильник, все вокруг погружается во тьму и Инга исчезает. Остается лишь тело, словно подвластное неведомой силе. Каждый раз я чувствую приближение панической атаки, иногда могу взять себя под контроль и успокоиться, а иногда бывает уже слишком поздно.

— Иди сюда, — приподнявшись, Рома берет меня за руку и притягивает на диван рядом с собой. — Успокойся, дыши. Я знаю этот потерянный взгляд. Все хорошо, здесь только я. Ты в безопасности. Вдох и выдох, да? — смотрит в глаза, при этом продолжая сжимать мою ладонь и поглаживать кожу большим пальцем.

Концентрируюсь на этих прикосновениях и чувствую, как начинает кружиться голова от переизбытка эмоций, а тело охватывает новая волна неконтролируемой дрожи. Это не страх, это что-то другое, не такое пугающее, а наоборот притягательное.

Набираю воздуха в легкие и рассказываю все что осталось, не таясь.

— Я ждала парня почти полчаса, успела протрезветь и изучить весь его инструментарий, наделать фотографий в соцсеть и даже поиграть на барабанах. Не помню точно сколько и что делала, но времени я провела в одиночестве предостаточно. Устала ждать и решила, что сейчас пойду найду этот второй гараж, плюну засранцу в рожу и свалю обиженно в закат.

Перевожу дыхание и продолжаю тараторить, лишь бы больше в деталях не пересказывать это никому.

— Я нашла тот второй гараж. Напротив стоял кроссовер с открытым багажником и я видела несколько коробок, наполненных пакетами с таблетками. Я слышала, что в клубе появился новый синтетический наркотик и, не знаю чем думала в тот момент, сделала снимки номеров автомобиля, коробок и папки с какими-то документами. Именно в этот момент меня засекли…

— Я отыскал твой телефон, он был разбит вдребезги, словно его специально лупили кувалдой, — перебивает Рома, словно почувствовав мое нежелание пересказывать эпизод с избиением и тем как меня заставляли глотать горсть чертовых таблеток. — В нем не было ничего, карту памяти достали, а внутренняя память не уцелела… Получается, что вся слежка из-за того, что ты просто видела.

Губы предательски начинают дрожать и я закрываю глаза, чтобы успокоиться.

— Я сама разбила телефон, когда убегала, — дрожащим голосом говорю я. — Хвала веку интернета и технологий, да, Рома?

— О чем ты? — хмурится Роман.

— Ты ведь нашел меня тогда почти у самого клуба, да? — опускаю взгляд на его руку, крепко сжимающую мою, и не могу сдержать улыбки. — Я хреновый шпион, Ром, насмотрелась фильмов. Когда немного оторвалась от преследующих меня парней и затаилась за одним из гаражей, я отправила фотки со своей почты на свой резервный адрес. Потом отформатировала память и удалила письмо. Я понимала, что меня все равно найдут, поэтому пыталась оставить хоть какие-то доказательства того что видела. Звонить в полицию было бесполезно, они бы не успели мне помочь.

Рома разжимает мою руку и поднимается на ноги, нервно расхаживает по комнате.

— Телефон нужно было уничтожить, мне это казалось правильным, — пожимаю плечами я, глядя на нескончаемые брождения парня туда-сюда. — Рядом лежали несколько кирпичей, поэтому я воспользовалась ими. Почти сразу после этого меня нашли и…

— Я понял, — прерывает меня Рома, остановившись напротив. — То есть у тебя есть какие-то доказательства?! Инга, это очень важно, прошу сказать честно!

— Они есть, но их нет одновременно.

Поднимаю взгляд на парня и ловлю себя на мысли, что любуюсь им. В окно светит закатное солнце и очерчивает лучами его красивый профиль, подогревая желание бесстыдно смотреть. Отворачиваюсь, как только в памяти всплывает момент из лифта.

Вот же зараза! Словно вирус в моей системе безопасности, этот поцелуй взламывает мою защиту и я до сих пор не могу забыть его или вернуться к прежнему состоянию системы.

— Я боюсь зайти на почту, — тихо произношу я. — Мне кажется, что они следят за каждым моим действием и стоит мне только сунуться в ту сторону, то мне конец. Счет моей жизни пойдет на минуты. Поэтому я предпочитаю придерживаться легенды, что ничего не помню, длительная амнезия, понимаешь? Создать вокруг себя иллюзию безопасности и косить под дурочку.

— Ты права, но это же… Черт, Инга, это же доказательство, — хватается за голову Рома. Как-то слишком распереживался мой телохранитель. — Ладно, мы над этим еще подумаем…

— Мне звонили, но в трубке было молчание. Меня просто проверяли, словно отслеживали реакцию и каждое действие… У меня даже пару раз воровали телефон из сумки, но потом я его находила либо дома, либо на работе. Однажды, я вернулась домой и окна были распахнуты, но точно знаю что закрывала их. На ковре были грязные следы и мне казалось, что я слышу чужое дыхание за своей спиной. Ты не представляешь, каково мне жить… Я чувствовала, что за мной пристально следят, старалась быть осторожна, но появился Вадим и… я не смогла сдержать эмоций. Нужно было просто уйти, а я сорвалась. Совсем превратилась в сумасшедшую, — поднимаюсь на ноги и отхожу к окну.

— Ты точно не сумасшедшая, — раздается голос за моей спиной. — Псих никогда не признается о своем нездоровом состоянии.

Опускаю взгляд на разбитое какой-то железкой стекло балкона, хорошо хотя бы Рома мой многострадальный кактус не уронил, когда залезал в квартиру. Нервно усмехаюсь — до какой же степени парень за меня волновался, что полез в окно. Очень ответственный телохранитель попался.

— Смерть Вадима Нестерова тебя не печалит? Что ж такого он тебе сделал? — подходит ближе и останавливается справа от меня Роман, сцепив руки в замок за головой.

— Тебя не касается и к делу не относится, — фыркаю я, но тут же жалею о своей грубости.

Минута молчания затягивается. Мы просто стоим и смотрим, как на город медленно опускается вечер, прощаемся с солнечными лучами, уже готовыми вот-вот скрыться за линией горизонта.

— До завтра, — бросает Рома и разворачивается, чтобы уйти.

Рефлекторно хватаю его за локоть и открываю рот, чтобы что-то сказать, чтобы остановить, но объективной причины так и не могу придумать. Парень ждет, пристально всматриваясь мне в глаза. От его взгляда перехватывает дыхание и учащается пульс, заставляя кровь с бешеной скоростью течь по венам. Не хочу, чтобы он уходил. Я постоянно одна, либо с братом или подругой, но не более. Одиночка. И это казалось нормальным и даже комфортным до появления Ромы, а точнее до нашего с ним близкого знакомства.

Наконец, он упрощает ситуацию своим вопросом:

— Мне остаться?

— А как мне по твоему ночью спать с разбитым окном?! — улыбаюсь я, отпуская руку парня.

— Пойду хотя бы закрою машину, если ее еще никто не угнал, — говорит Роман и направляется к балкону.

— Эй, выход там! — смеюсь я, глядя на то, с какой легкостью парень перелезает через подоконник.

— Тут ближе, — хитро улыбается он мне в ответ и спрыгивает вниз.

Закатываю глаза и падаю на диван. Задумчиво рассматриваю белый потолок, а на душе отчего-то становится невероятно тепло. Почему-то кажется, что он и сам не желал уходить. Эта мысль поднимает мне настроение и заставляет улыбнуться. Приятно, что кому-то на меня не плевать. Необъяснимо радостно чувствовать себя кому-то нужной.