На грани срыва

Юлия Оайдер, 2020

Я – скрипачка, которая больше не может играть. Все потому, что вляпалась в плохую историю, меня избили до полусмерти, но благодаря этому мужчине я выжила. Теперь он мой телохранитель. Кто же знал, что нас связывает большее, чем просто контракт найма… Он – моя защита. Но я – его слабость. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Несколько часов я пытаюсь заставить свои пальцы слушаться и выстраиваться на грифе в том порядке, в каком нужно, но все зря и это выводит меня из равновесия. Иногда я от бессилия почти дохожу до состояния, что хочется разбить скрипку и бросить все к черту. Из последних сил сдерживаю себя, ровно как и сейчас.

Этот раунд снова проигран.

Убираю инструмент на место и выхожу на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. Время уже близится к одиннадцати вечера, но мне не хочется спать, мне страшно. Сегодня, как никогда, страх сжирает мою душу изнутри, а тотальное одиночество еще больше распаляет его аппетит. Разблокирую телефон и пишу брату сообщение:

«Ты сдох?»

«Не надейся, Стрекоза.

Завтра важный день, я работаю. Спокойной ночи.»

«Удачи.»

Убираю гаджет в карман шорт и глубоко вздыхаю, остановив взгляд на все так же припаркованной напротив моего подъезда тачке. Мне не видно из-за ослепляющего уличного фонаря, там ли находится Роман, но что-то подсказывает что он в машине. Все то же ощущение его присутствия и скользящего по моему телу взгляда не отпускает.

Мысленно усмехаюсь и иду в спальню. Падаю на кровать и зарываюсь носом в подушку, вслушиваясь в окружающую тишину, нарушаемую лишь моим сердцебиением. На душе беспокойно и я не знаю точно сколько времени ворочаюсь, но в результате все же проваливаюсь в сон.

Чья-то ладонь опускается мне на лицо и крепко зажимает рот. Я испуганно взвизгиваю, но не могу пошевелиться.

— Ты солгала, шпионка, — слышу хриплый шепот на ухо и тут же чувствую холодный металл у виска. Выстрел.

Вскакиваю с постели в холодном поту и, судорожно дыша от страха, хватаю телефон и включаю фонарик.

Никого. Я одна. Это всего лишь сон.

Дрожь не унимается и страх сдавливает горло ледяной хваткой. Брата нет дома, мне не к кому обратиться за помощью, меня некому утешить и помочь успокоиться. Но как же мне сейчас это необходимо!

Разве что…

Подбегаю к окну и высматриваю на парковке знакомый автомобиль. Он еще здесь…

Не знаю что именно меня заставляет так поступить, но я иду в прихожую, накинув на плечи куртку и сунув ноги в сапоги. Выхожу из квартиры, направляясь прямиком к машине Романа.

Возможно я пожалею о том, что сейчас делаю, но воспротивиться не могу. Мне страшно, мне нужно хотя бы с кем-то поговорить и отвлечься от своих мыслей.

Уже на полпути я замечаю как распахивается водительская дверь и Роман скорым шагом идет мне навстречу.

— Что-то случилось? — встревоженно спрашивает он, заглядывая мне за спину, словно ожидая там увидеть бандюка с пистолетом.

— Тебе разве не нужно домой? — игнорирую его вопрос, а сама непроизвольно начинаю трястись от ночного холода.

— Нет, я подумал что тебе может понадобиться дополнительная охрана, — пожимает плечами он, опуская взгляд на мои оголенные ноги. — Это все что ты хотела спросить? Тогда иди домой, замерзнешь…

— Чай будешь? — без лишних объяснений выпаливаю я, запахивая куртку и нервно переминаясь с ноги на ногу. Не хочу смотреть ему в глаза и казаться слабой, пусть думает, что это я его пожалела. — Голод притупляет внимание…

— Лучше уж кофе, — усмехается Роман и разворачивается к машине.

Вот черт, выставила себя полной дурой… С чего я взяла, что он согласится?! Как вообще могла на это рассчитывать?

Раздается хлопок автомобильной двери и писк сигнализации, отчего я поднимаю ошарашенный взгляд на приближающегося ко мне парня.

— Идем или ты передумала?

Киваю и быстрым шагом иду к подъезду, до сих пор не понимая что творю.

— Я поставлю чайник, располагайся, — киваю Роме на большую комнату, а сама иду на кухню.

Вопреки моим ожиданиям, парень идет следом за мной и занимает место на стуле возле окна, зараза, прямо напротив меня. Снова чувствую его изучающий взгляд и это приносит мне сильный дискомфорт, а не спокойствие, за которым я так сильно охотилась и ради которого его позвала.

Пока кипятится чайник, я нарезаю бутерброды и готовлю кружки с напитками. Дрожащими руками тянусь за сахарницей и пытаюсь насыпать две гребаные ложки в кружку, но руки не слушаются.

Да что за хрень?!

— Мне без сахара, — вдруг говорит Рома, словно сжалившись надо мной. — Ты ведь позвала не просто так… Расскажи мне все и я точно смогу тебе помочь. Я прошу лишь крупицу доверия.

— Доверие это слабость, — не задумываясь, отвечаю я и придвигаю к Роману его кружку с кофе.

Сажусь напротив парня и нехотя помешиваю свой чай. С одной стороны уже жалею, что позвала его, а с другой — мне действительно с ним спокойнее. Ощущение защиты и тепла. Глупо, но это именно то, что я чувствую.

— В твоем случае, доверие это шанс закончить весь этот дурдом и перестать жить в страхе, — спокойно говорит Роман, а я лишь раздраженно хмыкаю. — Я серьезно и ты это знаешь.

— Я не могу доверять свои тайны всем подряд.

— Господи боже, какая же ты сложная! — парень слишком громко ставит кружку на стол и я поднимаю на него взгляд.

Сложив руки на груди, Роман смотрит на меня строгим и весьма недовольным взглядом. Что ж, я отвечаю ему тем же, гордо вскинув подбородок. Секунда, десять, тридцать — а мы все сверлим друг друга взглядами. Точнее, сверлит меня своими голубыми гляделками Рома, я же просто рассматриваю его лицо.

Обычный. Совершенно заурядный, но что-то в нем есть такое, что привлекает внимание и заставляет рассматривать снова и снова: то ли маленький шрам на подбородке, то ли океанический цвет глаз, то ли золотое кольцо на серебристой цепочке на его шее…

— Что это за кольцо? — сама от себя не ожидая, спрашиваю я и указываю на выбившийся из-за пазухи золотой аксессуар.

Рома быстро заправляет цепочку под горловину своей кофты и, хитро сощурившись, отвечает:

— Я не могу доверять свои тайны всем подряд.

Все ясно, откровения мне не светят. Не очень-то и хотелось, просто… женское любопытство.

Пожав плечами, я молча допиваю чай и концентрирую внимание на на дне своей кружки, рассматривая чаинки.

Внутреннее чутье, интуиция или как это не назови, подсказывают мне, что я могу довериться Роману. Как не крути, а именно этот человек спас меня, не позволил умереть в тех злосчастных гаражах возле клуба. Но в то же время, мне страшно… Я боюсь за окружающих меня людей, за всех своих близких, ведь как только кто-то еще узнает правду — проблема перестанет быть только моей. А значит, что остальные тоже будут в опасности.

Поднимаю взгляд на Рому и непроизвольно кусаю губы, стараясь решиться на весьма рискованный шаг. Но не могу, черт возьми! Не могу! Отодвигаю от себя опустевшую кружку и тяжело вздыхаю.

— Спасибо за кофе, — парень встает и, прихватив наши кружки, направляется к раковине.

Не говоря ни слова, он включает воду, закатывает рукава, берет губку и наливает на нее средство для мытья посуды. Хочу сказать Роме, что у меня есть посудомойка и заниматься этой охинеей не стоит, но… залипаю. Охренеть! Смотрю на его широкую спину, на то как перекатываются напряженные мышцы под облегающей кофтой, на сильные руки с выпуклыми венами и пребываю в глубоком шоке.

Когда еще в моей квартире мужик будет намывать посуду?! Да никогда! Нужно расслабиться и получать удовольствие от этого шоу.

— Раз уж ты не хочешь ломать эту стену недоверия, то я начну первым, — говорит он, слегка повернувшись в мою сторону. Встречаемся взглядами и я чувствую как мое сердце начинает ускоряться. — Ты спросила про кольцо… Это кольцо моей жены, но думаю тут все и так очевидно.

— Почему оно не у нее? — спрашиваю я, с интересом наблюдая за Романом и его реакцией.

— Потому что ее больше нет, — на удивление спокойно отвечает парень и, поставив последнюю вымытую кружку в сушилку, выключает воду.

— Что с ней случилось? — в горле образуется необъяснимый ком, не позволяющий ровно дышать.

— Она умерла больше года назад. Несчастный случай.

Рома вытирает руки об полотенце и поворачивается ко мне, прислонившись к кухонной столешнице. И все бы ничего, вот только в моей душе все леденеет и переворачивается от его тона и сказанных слов. Я чувствую, что ему больно от этих воспоминаний, что-то гложет его и не дает старой ране зажить.

Но это не мое дело.

— Могу идти? — грустно усмехнувшись, спрашивает он и, не дожидаясь ответа, отталкивается от столешницы и идет в сторону прихожей. — Я тебе доверился, надеюсь на взаимность…

Слышу как шуршит его куртка, жужжит застегивающаяся молния, а следом раздается щелчок замка входной двери, заставляющий меня вздрогнуть.

Одна лишь мысль о том, что я снова останусь одна в этих стенах, заставляет меня вскочить на ноги и как можно быстрее выйти в прихожую. Я не хочу говорить ему о своих тайнах, но еще больше не желаю оставаться в одиночестве!

— Рома! — кричу я, когда парень уже готовится переступить порог, но останавливается, глядя на меня через плечо.

Сжимаю и разжимаю кулаки, стараясь придумать оправдание своей спешке, а Роман не спешит помочь мне в разрешении этой ситуации.

— Оставайся. В машине спать неудобно, — были бы у меня длинные ногти, то в ладонях уже были бы глубокие порезы, до такой степени сильно я сжимаю кулаки.

— А голод притупляет внимание, я помню, — ехидно усмехается Роман, но все же возвращается в квартиру и закрывает дверь.

Облегченно выдыхаю и чувствую себя увереннее и спокойнее, когда Рома соглашается остаться на ночь. Словно так и должно быть.

— Располагайся, — протягиваю Роману постельное белье и указываю на диван в гостиной. — Особо не настраивайся плющить рожу до обеда, утром я еду в торговый центр подруге за подарком.

— Твой брат настоятельно просил проследить, чтобы именно завтра ты не покидала стены дома, — качает головой Рома и довольно ловко раскладывает диван.

Интересно, находясь на улице в машине, как он собирался заставить меня сидеть дома?

Ну уж нет! Никто не заставит меня тухнуть в квартире, когда уже давным давно были выстроены планы. Мне безумно обидно, что брат всячески старается оградить меня от мира или мир от меня. Даже этого няньку приставил, лишь бы всегда была под контролем.

— Я не буду сидеть взаперти, словно собачонка, у меня своя жизнь и свои планы! — отвечаю я, непроизвольно повысив голос и сделав шаг вперед к парню. — Не лезь в мою жизнь, Рома. Следишь — следи, но не указывай мне что делать!

Похоже, что моя речь не произвела на защитничка никакого впечатления, ведь он молча продолжает застилать себе лежбище.

— Ты странная, — вдруг, говорит он. — Хантер предупреждал, что его сестра с причудами и может вести себя нелогично, где-то неадекватно, но чтобы настолько…

— Ты сейчас к чему ведешь? — щурюсь я, ощущая разгорающийся огонек обиды в груди.

— Ты знаешь, что за тобой следят, что ты вляпалась по самое не балуй, но все равно продолжаешь гнуть свою линию, — спокойно говорит Роман, совладав, наконец, с наволочкой для подушки, и подходит ко мне совсем близко.

Чувствую тепло исходящее от него и мне даже нравится его близость… До тех пор, как он не завершает фразу.

— Ты не хочешь решать проблемы и искать их источник, ты прячешься и делаешь вид, что их нет. Что весьма странно для носителя рун перевернутого альгиз и соулу*, — бросает на меня нахальный взгляд сверху вниз парень и выгибает бровь.

До меня не сразу доходит, что он имеет в виду, но как только понимаю о чем речь — взрываюсь от гнева. В голове что-то словно щелкает и я слетаю с катушек.

— Ах ты, скотина! — замахиваюсь, чтобы отвесить ему заслуженную пощечину. — Уебывай из моей квартиры, извращенец!

Парень перехватывает руку на излете, затем ловит вторую и разворачивает меня спиной к себе. Фиксирует в своих объятиях, минимизируя мои телодвижения. Из меня не переставая льется поток разномастных ругательств, я стараюсь вырваться, чтобы все таки треснуть наглому засранцу.

— Это же насколько ты досконально меня голую в гримерке рассматривал, урод?! — возмущенно кричу я. — Недотраханный мудила!

Выпаливаюю последнюю фразу и тут же замолкаю, ощущая как горячее дыхание обжигает мне кожу на виске.

— Твой бы рот, да в мирных целях, — усмехается Рома.

— Отвали, — уже менее грубо, но все же настойчиво, говорю я.

— Я нормальный мужик и пока еще красивое женское тело вызывает у меня интерес. Грех было не рассмотреть, — его губы случайно задевают мое ухо и я, вздрогнув, резко отшатываюсь в сторону.

Поражаюсь остроте ощущений, а так же реакции своего организма на это мимолетное касание и услышанные слова.

Красивое тело — это он обо мне или в целом?

— Если ты меня сейчас не отпустишь, — разделяя каждое слово, произношу я, — то я скажу брату, что ты меня изнасиловал, ясно? Уверена, на руках останутся синяки…

Хватка ослабевает, Роман выпускает меня из своих рук и заваливается на диван, заложив руки за голову. Первое, что хочется сделать, так это взять подушку и придушить его.

Как вообще у этого засранца могла быть жена?! Он же невыносим! Зачем было говорить про руны?! Молчал бы уж лучше!

То он загадочно молчит, то ведет себя как джентльмен, а то как наглое чмо.

Твою мать! Сердце так быстро колотится и я чувствую, как пылают щеки. Кажется мою «личную жизнь» пора выгулять, то как я реагирую на Романа, вопреки своему разуму, — не очень-то нормально.

Я знаю, что тогда в гримерке сама невольно устроила показательный стриптиз, но не думала, что парень настолько внимательно будет рассматривать каждый участок на моем теле. Это еще нужно было постараться, чтобы рассмотреть татуировки древних рун на внутренней поверхности бедра и под грудью.

Я постаралась вычеркнуть этот эпизод, почему-то подумала, что он вряд ли что-то рассмотрел в полутьме. Но как же я ошиблась… Смесь злости, стыда, которого я давненько не испытывала в своей жизни, и внезапного возбуждения словно раскаленная лава растекается по телу. Больно и приятно…

— Завтра я еду в торговый центр, а ты, — стараясь выровнять дыхание, указываю пальцем в грудь ухмыляющегося Романа, — едешь со мной и выгораживаешь перед братом!

Развернувшись, иду в свою спальню и, громко хлопнув дверью, падаю на кровать.

________

*Альгиз и Соулу — древние (даже мифические) скандинавские руны.