Кейт Мэтьюс. Тайна Верховной Жрицы

Юлия Новикова

Кейт Мэтьюс – писательница и теолог. Обстоятельства вынуждают ее вернуться в родной город Юджин, где она не была много лет. Именно там она попадает в мир, о котором ей уже было немало известно, и который притягивал к себе ее внимание – мир викканства. Кейт оказывается втянутой в череду таинственных и ужасных событий, которые уходят своими корнями в далекое прошлое. Она вынуждена вместе с ФБР расследовать жестокие убийства, чтобы тем самым спасти и свою жизнь тоже.

Глава 3

Мы прошли вслед за секретаршей в довольно просторное помещение. Патрик Скарти представлял собой мужчину невысокого роста, склонного к полноте, которую не смог скрыть даже дорогой серый костюм. Волосы адвоката отливали серебром из-за седины, которая покрыла всю его голову. Но это только придавало больше солидности его облику, ничуть не портя общий вид.

Я помнила его еще более молодым, когда его глаза блестели и дарили восхищенные взгляды представительницам противоположного пола. На этот раз его взгляд потускнел, но все же не утратил живости, которая плескалась в зеленых глубинах.

— Прошу вас, проходите и присаживайтесь, — улыбнулся он нам, указывая рукой в сторону двух свободных кресел, стоявших напротив него.

Все тот же живой взгляд скользнул вначале по Эстер, а затем остановился на мне. И от этого практически сканирующего взора я ощутила небольшой дискомфорт — было в нем что-то, что насторожило меня в первое мгновение, но наваждение быстро исчезло. Мне осталось гадать, был ли на самом деле взгляд адвоката необычным, или это все можно списать на напряженность последних двадцати четырех часов.

— Приношу вам свои соболезнования в связи с кончиной вашей бабушки, — вежливо начал он.

— Благодарю, — произнесла я в ответ.

Эстер только кивнула головой, посылая скорбный взгляд адвокату. Со стороны казалось, что она, действительно, переживает эту трагедию. Это могло бы обмануть и меня, если бы не речь, сказанная ею накануне.

— Я был поверенным в делах Рут Мэтьюс. Скажу даже больше — мы были в приятельских отношениях. По Закону я обязан огласить завещание Рут, и довести до вашего сведения дополнительные указания, оставленные покойной.

Это его последнее замечание вызвало удивление не только у сестры. Я тоже не понимала, о каких указаниях говорил адвокат. Его проницательный взгляд был устремлен на меня, и мне на мгновение показалось, что он хотел этим что-то сказать. Я так и не поняла импульсы, которые Скарти посылал в мою сторону.

Вернувшись к цели нашего визита, мужчина порылся в документах, лежавших на его столе, и достал папку черного цвета. Из нее он извлек толстый конверт, который был быстро вскрыт ножом для корреспонденции.

— Итак, — после короткой паузы продолжил адвокат, — мы собрались здесь, чтобы озвучить волю покойной Рут Мэтьюс. На момент составления документа моя клиентка отдавала отчет в своих действиях, и потому на законных основаниях я излагаю его содержание.

Мужчина пробежал глазами по строчкам важной бумаги. Оторвавшись на мгновение от чтения, Скарти вновь посмотрел на нас с сестрой.

— Дом, находящийся в собственности Рут Мэтьюс и располагающийся на Лонгвью Драйв, после ее смерти отходит внучке Эстер Мэтьюс, — озвучил он начало завещания.

На лице сестры отразилась торжествующая улыбка. Она с вызовом посмотрела на меня, но я равнодушно встретила ее взгляд. Такое решение Рут меня не удивило, так как Эстер все последние годы жила в этом доме, и заслуживала его больше, чем я.

— Кейт Мэтьюс после смерти Рут Мэтьюс остается счет в Банке Америки, на который от нее последние одиннадцать лет приходили денежные переводы. Помимо этого ей отходит участок земли размером пол акра и постройка, находящаяся на его территории. Сама земля и дом расположены в Лоуэлле, округ Лэйн, штат Орегон.

Адвокат замолчал, а Эстер перевела изумленный взгляд с него на меня.

— Это как понимать? — задала она вопрос.

Сложно было определить, к кому именно он адресовался, но ни адвокат, ни я не удостоили ее ответом. Я понятия не имела об этом участке в Лоуэлле, а Скарти вряд ли мог прояснить ситуацию.

— О каком участке идет речь? — не могла успокоиться Эстер. — Почему я ничего об этом не знала?

Адвокат открыл, было, рот, чтобы что-то ответить, но Эстер перебила его, бросая полный ненависти взгляд на меня.

— Ты знала?

Вопрос на этот раз был точно адресован мне, и я удивленно приподняла бровь.

— Откуда, Эстер? — равнодушно ответила я.

Наверное, мое спокойствие вывело ее из себя, так как она взвилась и практически перешла на крик.

— Ты знала, — уже не спрашивала, а утверждала она. — Тварь, решила все получить? И эта старуха оставила практически все тебе. А, главное, ты заранее об этом знала, поэтому и приехала. Какая же ты гадина! Даже похороны на меня спихнула, а сама только за своими денежками прикатила. Ненавижу!

Это было вылито на меня резко, грубо и безжалостно. Я едва справилась с эмоциями, накатившими на меня. За долгие годы отсутствия, я научилась отражать удары, которыми меня пытались изредка наградить недоброжелатели, и сестра сильно ошибалась, если решила, будто я позволю себя оскорблять. Но и сцен устраивать перед посторонним человеком я была не намерена.

— Замолчи, Эстер, — холодно оборвала я ее обвинения. — Не позорься перед мистером Скарти, и хоть здесь, в последний раз, отдай дань уважения Рут.

Мой тон и слова подействовали на сестру. Она словно ударилась о невидимую стену, и оглушенная этим ударом обмякла в своем кресле. Я не могла поверить, что она меня послушала, но и иллюзий особых не питала. Почти мгновенно она взяла себя в руки, но в глубине ее глаз я уловила затаившуюся злобу. Сомнений не осталось — наш разговор еще впереди.

Постаравшись вернуть себе самообладание и невозмутимый вид, Эстер молча ждала, пока адвокат закончит чтение завещания.

— Мистер Скарти, известие о моей доле наследства стало для меня неожиданностью, — обратилась я к адвокату. — Точно так же, как и для Эстер. Вы извините ее за такую горячность. Не могли бы вы разъяснить, как так получилось, что у Рут было имущество помимо дома на Лонгвью Драйв?

— У меня есть все документы, подтверждающие наличие указанной собственности, — откинулся на спинку своего кресла адвокат.

Он внимательно следил за мной взглядом, и это вновь настораживало.

— Как я уже говорил, — продолжил Скарти, — имеются еще дополнительные указания, оставленные вашей бабушкой. Возможно, они прояснят ситуацию, так как о природе возникновения участка и здания на его территории мне ничего не известно.

Именно эти указания мы и ожидали с нетерпением.

— Рут Мэтьюс оставила для вас два письма — одно на имя Эстер Мэтьюс, другое на имя Кейт Мэтьюс.

С этими словами мужчина подал нам два конверта из плотной бумаги. Эстер вскрыла свое послание тут же. По ее недовольному выражению лица я поняла, что прочитанное ей не по вкусу. Она становилась похожей на грозовую тучу все сильнее и сильнее, с каждой прочитанной строчкой. Свое письмо я оставила запечатанным на время. У меня не было желания читать его перед сестрой.

— Я очень надеюсь, что вы продолжите сотрудничество с нашим бюро, и буду счастлив представлять ваши интересы, — поспешил заверить нас адвокат.

Он явно торопился сказать это до того, как от Эстер последует очередной взрыв негодования.

На счет его участия в моих делах, у меня были свои соображения, но я решила на время оставить все как есть. Я уже обдумывала, как избавиться от такого внезапного наследства в виде участка земли в глуши Орегона. У меня практически не было сомнений, что я смогу его быстро продать, или передать в пользование одной из благотворительных организаций. Мысль порвать все связи с чуждым мне городом и моим прошлым, все еще не покинула меня, поэтому я и приняла такое решение.

— Дамы, может, у вас будут какие-либо распоряжения относительно вашего имущества? Предлагаю составить контракты стандартной формы, чтобы закрепить наше сотрудничество, — с учтивой улыбкой предложил Скарти.

Эстер едва сдерживала свои эмоции — она выглядела невероятно рассерженной, и скрывать свои чувства у нее получалось с трудом. Однако она осталась в кабинете, и мы подписали необходимые для совместной работы документы. Только после этого сестра спешно покинула бюро, бросив на прощание в мою сторону испепеляющий взгляд. Она словно говорила этим «это еще не конец».

Я в этом нисколько не сомневалась, но осталась сидеть на своем месте, обдумывая предстоящий разговор с адвокатом. Прежде чем уйти, мне нужно было оставить несколько важных распоряжений. Мужчина, сидевший напротив меня в кресле, словно догадывался о моих желаниях. Он дождался, пока за Эстер закрылась дверь, и перевел взгляд на меня. Я прочитала застывшее ожидание на его лице.

— Мистер Скарти, — начала, было, я.

— Просто Патрик, — с улыбкой на губах прервал он меня. — Я хорошо знал Рут, как бы это удивительно не звучало. Очень надеюсь, что смогу быть полезен ее прекрасным внучкам.

— Приятно это слышать, — послала я ответную улыбку. — Рут ничего мне не рассказывала о земле в Лоуэлле, поэтому я была не готова к появлению такого наследства. Уже сегодня вечером я намеревалась вылететь в Сан-Франциско, а оттуда в Нью-Йорк. Вы понимаете, что теперь это затруднительно.

Адвокат понимающе кивнул головой. Но, казалось, это не сильно его расстроило или взволновало. Меня не покидало чувство, что он чего-то ожидает от нашей приватной встречи. Пока Скарти ничем не выдал природу такого интереса к моей персоне.

— Да, это так, — согласился он со мной.

— Я очень хочу, Патрик, чтобы как можно скорее земля обрела своего нового владельца. Найдите покупателя, и процент от сделки будет ваш. Если же в течение месяца не найдется желающих приобрести участок, вы подготовите документы на передачу его в какой-нибудь местный благотворительный фонд.

Брови адвоката от удивления поползли вверх, а глаза непроизвольно округлились. Было забавно наблюдать за этой картиной. Я вполне могла понять его реакцию — думаю, не так часто наследники с такой скоростью стремятся избавиться от полученного имущества, даже не взглянув на него.

— Как вам будет угодно, мисс Мэтьюс, — наконец, взял себя в руки адвокат.

— Просто Кейт, — улыбнулась я самой своей вежливой улыбкой.

— Кейт, — повторил он за мной. — Но я уверен, что Рут, ваша бабушка, имело свой взгляд на ценность данного участка. Об этом, наверняка, она написала вам.

Я посмотрела на конверт, который все это время находился в моих руках. В словах Скарти была логика, и я решила, что в самое ближайшее время вскрою его. Только желание поскорее вернуться в Нью-Йорк преобладало над желанием вступить в наследование землей.

— Все же подготовьте документы, Патрик, — решила я закончить наш разговор, вставая с кресла. — Я обязательно прочитаю письмо и свяжусь с вами, если у меня что-то изменится. Пока что я твердо намерена продать участок.

— Я все сделаю, — согласился адвокат, тоже покидая свое место.

Подтверждение его слов я увидела и на лице Скарти — удивление от моей просьбы сменилось на решимость выполнить полученное задание.

— Благодарю. А теперь я вынуждена покинуть вас.

— Конечно-конечно. Вы можете всегда рассчитывать на мою помощь, Кейт, — с участием произнес он мне в ответ и протянул свою визитку. — В случае необходимости, свяжитесь со мной или с моей секретаршей, и я сделаю для вас все, что потребуется.

Это его заверение порадовало меня. Я приняла из его рук визитку, попрощалась и покинула его кабинет. В приемной секретарша вновь улыбнулась мне, провожая долгим взглядом. Я чувствовала его, пока шла до входной двери.

И все же от адвоката я вышла с чувством какой-то недосказанности. У меня в руках все еще находился плотный белый конверт, и я нервно стучала его краем о свою ладонь.

Это странное наследство… Что-то не сходилось во всей этой истории, но я никак не могла уловить, что именно было не так. От меня словно было что-то спрятано, и все мое существо рвалось разгадать эту загадку.

Взглянув в очередной раз на послание, оставленное Рут, я приняла решение немедленно прочитать его. Возможно, в нем хранится ключ к пониманию того, что кругом происходит. А ведь там, на самом деле что-то происходило, что было скрыто от моих глаз, и я это чувствовала.

Быстро перейдя через улицу, я остановилась перед закусочной. Взвесив все за и против, мне пришла в голову мысль, что будет совсем неплохо совместить чтение письма с ленчем.

Внутри помещения было шумно и людно. Мужчины и женщины, пришедшие утолить голод, были абсолютно разными. Я увидела сидящими за столиками и одетых в дорогие костюмы людей, и обычных рабочих в простой одежде. Но лица и тех и других выражали усталость, скуку и равнодушие к происходящему вокруг. Все они были поглощены своими проблемами и заботами.

Прервав свое наблюдение, я все же отыскала свободное место в самом конце зала. Наверняка, оно не имело популярности у завсегдатаев закусочной, так как находилось в углу, лишенное яркого света, льющегося из широких окон. Именно эта уединенность и привлекла мое внимание. Лучшего места, чтобы ознакомиться с содержимым конверта, было не найти.

Поверхность диванчика из красного кожзаменителя слегка скрипнула подо мной, когда я присела на свободное место. Практически сразу ко мне подошла официантка с маленьким блокнотом и шариковой ручкой.

— Заказывать будете?

Я посмотрела на уже немолодую женщину. На ее лице тоже читалась скука и абсолютное безразличие ко всему.

— Кофе без сахара, яичницу и картофель, пожалуйста, — сделала я заказ.

Без каких либо слов женщина отошла от меня, спеша на кухню, а я решилась вскрыть конверт. Но перед тем как открыть его, мои пальцы осторожно и сосредоточено пробежали по его поверхности, отмечая контуры того, что находилось внутри. Он явно не был пустым.

Осторожно надорвав край бумажного пакета, я заглянула внутрь, рассматривая его содержимое. В образовавшемся отверстии обнаружилось два, сложенных пополам, письма. Ну, или то, что в первое мгновение я приняла за письма. Я непроизвольно замерла, вглядываясь в них, словно они прямо в тот момент могли мне что-то рассказать.

Первые мгновения оцепенения прошли довольно быстро, и только тогда я поняла, что меня что-то насторожило в содержимом конверта. Присмотревшись, я нашла причину неожиданных ощущений. Одно из писем отличалось от другого размером и цветом бумаги. Более темное, словно кусок ржавого метала, оно притягивало все мое внимание к себе. Я захотела в то же мгновение взять его в руки и прочесть, как если бы от этого зависела моя жизнь. Странное ощущение, которое так и не прошло, пока я извлекала другой листок. Знакомство с необычным посланием я решила отложить до того момента, как изучу содержимое второго письма.

Это был обычный лист белой бумаги, сложенный пополам. Ничего особенного, но я представила, как пальцы Рут касались поверхности письма и выводили последние слова, адресованные мне. Сердце гулко застучало в груди.

Действительно, рукой Ба были выведены слова. Но больше всего меня удивил размер послания — мне предстояло прочесть всего несколько фраз.

«Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего. Ты знаешь, где искать».

Это было все, что Рут решила сказать мне после своей смерти. Всего три предложения, посеявшие во мне смятение и предчувствие чего-то неотвратимого, что уже стояло на пороге моей жизни. Гораздо позже я буду возвращаться к этому моменту в своих воспоминаниях, и анализировать, правильно ли я поняла ее, уловила ли ту нить, которую она протягивала мне через смысл этих строк. Могла ли я изменить что-то, пустить русло Судьбы по другому направлению, в обход тех событий, которые последовали за чтением письма. Но другого пути я не видела. Расчет Рут был правильным — получив в руки такую загадку, я не могла оставить ее не решенной. И я сделала то, что должна была сделать.

Ответом на возникшие у меня вопросы могла послужить вторая часть послания, вызвавшая во мне бурю эмоций в начале. Именно ее я извлекла из конверта, аккуратно разворачивая сложенные пополам, как и в случае с первой частью, листы.

Мне приходилось иметь дело с древними документами в университете, и я сразу оценила степень ценности страниц, оказавшихся у меня в руках. Словно вырванные из какой-то тетради или старинной книги, они имели неровный край, а бумага пожелтела от времени.

То, что два уникальных листка были так небрежно сложены и помещены в обычный конверт, меня изумило. Они требовали особого обращения, и я боялась даже представить, как на них отразится атмосфера закусочной с ее запахами.

Это беспокойство охватило меня в первое мгновение после того, как я извлекла их на свет. Второй мыслью, посетившей меня, был вопрос «Что это за листы, и как они оказались в письме, адресованном мне?».

Мое негодование и беспокойство тут же отошли на второй план. Я по-новому взглянула на два листка, зажатых между пальцев. Внимательно изучая их содержимое, я сделала несколько открытий.

Первое заключалось в том, что страницы были рукописны. Красивым ровным подчерком слова выводились на пергаменте много лет назад, и я имела возможность прикоснуться к этому чуду.

Второе открытие, поразившее меня не менее самого факта обнаружения рукописи, был язык, на котором она была написана. Вензеля с закорючками были определенно испанским языком, но какого-то незнакомого мне диалекта. Смысл слов тоже был не совсем понятен — имелись определенные морфологические особенности.

Я еще какое-то время крутила листы в руках, размышляя над их происхождением. И лишь приход официантки с подносом разрушил напряжение, в котором я все это время пребывала.

— Благодарю, — машинально произнесла я.

Пища попадала в мой рот, но я не ощущала ее вкуса, и она проваливалась в желудок. Загадка, которую загадала Рут, будоражила воображение, и долгожданная трапеза прошла незаметно. Уже допивая свой кофе, мне пришла идея, которая буквально пробудила сознание. Я знала, кто мог помочь в расшифровке послания, и от нетерпения, которое съедало меня, я заерзала на диванчике.

Именно в этот момент в моей сумочке завибрировал телефон. Не отрывая свой взгляд от желтых листков, я извлекла небольшой аппарат наружу, и нажала на клавишу приема входящего звонка. В динамике раздался знакомый голос.

— Майкл, — воскликнула я.

Из-за посторонних шумов мне было его плохо слышно. Зажимая трубку между плечом и ухом, я положила деньги за ленч на стол, и вернула все бумаги обратно в конверт. С рукописями я действовала как можно аккуратнее.

Только выйдя на улицу, я смогла лучше его расслышать.

— Привет, — в его голосе звучало беспокойство.

— Привет. Извини, что не позвонила раньше, — ответила я.

Передо мной в памяти всплыло лицо Майкла. Мне всегда доставляло удовольствие запускать пальцы в его вьющиеся и зачесанные назад волосы, нарушая тщательную укладку.

— Я беспокоился, но не решался мешать тебе своими звонками. У тебя все в порядке?

Наконец, он говорил спокойно и даже, как мне показалось, довольно. Я на мгновение замерла, мучительно подыскивая слова, чтобы сообщить ему об изменившихся планах.

— Э-э-э…

— Что-то не так? Кейт?

Беспокойство вернулось к нему, и он попытался выяснить правду.

— Понимаешь, я не вылечу, сегодня из Юджина, — наконец, сформулировала я ответ. — Мне придется задержаться здесь на некоторое время.

Майкл молчал, но эта тишина длилась лишь короткое мгновение.

— Ты это серьезно? Кейт, а как же твоя книга, наша свадьба? Сьюзи пригласила нас в пятницу на ужин.

Расстраивать сестру Майкла я не любила, так как мы были с ней в приятельских отношениях, но и изменить я ничего не могла.

— Прости, — сдавленно повторила я свои извинения. — Это все наследство. Оказалось не все так просто. Я постараюсь справиться как можно быстрее, но точного времени сказать не могу.

Меня мучило чувство вины перед Майклом, потому что все его планы рушатся, но всей правды я сказать ему не могла. В тот момент мне показалось, что будет лучше, если он не будет посвящен во все подробности завещания. Его помощь, конечно, могла пригодиться, но у меня не было никакого желания впутывать его в это дело.

— Но что у тебя стряслось? — подавлено спросил он у меня.

— Я не могу тебе все рассказать по телефону, — торопилась я. — Просто требуется время, чтобы разобраться с внезапно свалившимся на меня участком земли в Лоуэлле.

— Лоуэлле? — переспросил Майкл.

— Да. Рут оставила мне землю и дом. Я договорилась с адвокатом, что он поможет мне продать их, вот и жду результатов.

Объяснение получилось скомканным, нелепым, тем более что Майкл и сам был адвокатом, так что все эти нюансы ему были хорошо известны.

— Это может пройти и без тебя. Твой адвокат пришлет тебе документы о продаже в Нью-Йорк, и ты избавишься от лишних хлопот.

— Я хочу за всем проследить лично, Майкл, — использовала я последний довод. — К тому же, нужно посмотреть землю и дом, чтобы выручить за них реальную сумму. В конце концов, я не имела дело раньше с мистером Скарти, и у меня нет причин ему безоговорочно верить.

Здесь я откровенно лукавила, но Майклу об этом знать было необязательно.

— Хорошо, — сдался он. — Только держи меня в курсе, пожалуйста. И не забывай, что в Нью-Йорке тебя ждут дела. И я…

Последнее прозвучало приглушенно и как-то надломлено.

«Неужели он ревнует?» — мелькнула догадка.

В это было невозможно поверить, но иного объяснения поведению Майкла я не находила. Он никогда раньше не проявлял такие собственнические чувства. Мои поездки принимались им спокойно, так как он понимал их важность. На этот раз все было несколько иначе.

— Ты будешь скучать? — уточнила я, улыбаясь сама себе.

— Конечно, — подтвердил он. — Я всегда по тебе скучаю, а теперь особенно. Ты же не думаешь сбежать от меня прямо накануне свадьбы?

Я искренне рассмеялась. Мне стали понятны его страхи.

— Пока у меня таких планов нет.

— Вот и хорошо, а то я начал беспокоиться.

На этом наш разговор закончился, и Майкл пожелал мне успехов в моем деле. Спрятав телефон в сумочку, я втянула в себя уличный воздух. Настроение поднималось, и перспектива провести еще какое-то время в Юджине уже не так пугала меня, как раньше. В конце концов, жизнь состоит из разных красок, а люди способны приспособиться к любым условиям. Вот и у меня победила природная любознательность. Именно она толкала меня вперед, предвещая новые открытия.