Невеста Океана

Юлия Набокова, 2006

Если ты узнаешь о свадьбе накануне, у тебя есть еще масса времени, чтобы подготовиться к ней основательно! Освоиться в чужом теле, пофлиртовать с королем, поругаться с министром. Погулять на девичнике, отшить героя-любовника и узнать много интересного о будущем муже. Он король, и это плюс, но дна морского – это минус. Он щедр на подарки – это факт, но многоженец – это дикость. И вообще, какая свадьба, какой король, когда у тебя уже есть влюбленный рыцарь на примете? И доколе еще предстоит играть роли самозванок – сперва волшебниц, а теперь и – о ужас, ужас! – невест?! Но жребий брошен, свадебное платье подогнано по фигуре, а гости уже стекаются на берег моря, чтобы проводить тебя в последний путь… Ну, Океан, погоди!

Часть вторая

СБЕЖАВШИЙ ЖЕНИХ

Сначала мне показалось, что я умираю. Стало нечем дышать, я смирилась с тем, что медленно опускаюсь на дно. Потом я закашлялась, вдохнула, выпустила стайку пузырьков изо рта и огляделась по сторонам.

За то, чтобы увидеть такую красоту, любой дайвер полжизни отдаст. В изумрудной воде сновали стайки разноцветных рыбок — одни из них светились пятнышками неона, другие были покрыты яркими полосками, от которых рябило в глазах. При моем приближении рыбки бросались врассыпную, и даже крупная рыбина, похожая на гигантскую селедку, изменила траекторию своего движения, решив обойти меня стороной. Эта часть океана не была глубокой, не прошло и пяти минут, как подо мной показалось дно, и я услышала шум многоголосой толпы, чей-то свист, хлопки, похожие на аплодисменты… Меня ждали. Казалось, все русалки собрались приветствовать меня. Их головы были подняты наверх. Я улыбнулась и махнула рукой.

— Живая! — пробежал удивленный шепоток, и на некоторых лицах померкли улыбки.

Готова поспорить, это было произнесено на чужом языке, но смысл я уловила сразу же, так, словно учила его давным-давно, а теперь мигом вспомнила давно забытые навыки.

— Живая! — обрадовались остальные, когда мои ноги коснулись дна, и проскандировали: — Один! Два! Три!..

Я тем временем во все глаза рассматривала русалок. Морские жители, как и рассказывают легенды, были хвостаты. Причем хвосты у всех были разного цвета: у женщин — всех цветов радуги, от цвета майской зелени до кораллового, часто пестрые и с различным рисунком; у мужчин хвосты были однотонными и более темных оттенков — серые, синие, болотно-зеленые, черные. Русалы щеголяли обнаженным торсом, а вот на русалках, вопреки эротическим заблуждениям живописцев, были надеты топики разных моделей — самые смелые из них напоминали верх от раздельного купальника, самые консервативные были сшиты наподобие футболок и прикрывали живот и плечи. Материал одежды был самым разнообразным: я заметила и лиф, сплетенный из ракушек и жемчужин, и короткий зеленый топ, похоже сотканный из тончайших водорослей, и авангардный бюстгальтер, полукружиями которого служили две перламутровые раковины, соединенные между собой широкой коричневой лентой, и корсет из кожи, похожей на ту, которая украшала хвосты. Опять же вопреки легендам волосы морских красавиц не были распущены и не падали волнами на плечи, а были собраны в высокие прически или низкие узлы и заколоты тонкими палочками, отчего русалки напоминали японских гейш. А вот мужчины длиной шевелюры не блистали: их прически были короткими и рваными, словно их стриг тупыми ножницами нерадивый цирюльник. При движении воды их волосы то опадали вниз, плотно облепляя головы, то вставали дыбом — и тогда русалы становились похожи на коротко стриженных панков. И еще один чудесный миф разбился вдребезги: волосы русалок не были ни синими, ни зелеными, ни даже светло-голубыми. Морская вода придавала определенный оттенок светлым шевелюрам, однако большинство русалов были шатенами и брюнетами.

— Четыре! Пять! Шесть! Семь! — продолжали отсчитывать тем временем морские жители.

Вот уж не ожидала, что женишок Океан организует мне такую почетную встречу. Неужели и фейерверки будут? Или что там планируют запускать в мою честь местные жители? Я бы не возражала против открытия водных горок имени себя любимой.

— Десять! — ухнула толпа и замерла, во все глаза глядя на меня. Я завертела головой в ожидании сюрприза. Собравшиеся охнули и продолжили отсчет:

— Пятнадцать!

— Надо же, какая выносливая!

— Двадцать!

— Во девка дает!

— Тридцать!

— Вот ведь мучается, бедняжка, смотри, как глазки таращит! — бросила какая-то сердобольная русалочка своей подружке.

Вот ведь нахалка! Даже голос до шепота не затруднилась понизить! Да что они себе позволяют! И где бродит мой ненаглядный жених?

На крике «Сорок!» большая половина собравшихся значительно приуныла, зато остальные продолжали с азартом вести дальнейший отсчет.

— Сорок пять! Пятьдесят!

— Проиграл! — пискнул кто-то у меня за спиной, и я увидела зеленохвостого русала, бьющего себя по лбу.

На крике «семьдесят» крикунов осталось около десятка. На счете «сто», который в изумлении огласил последний из оставшихся глашатаев — рыжий подросток-русаленок, толпа недоверчиво зароптала.

Я заскучала; поняла, что считать они могут до 1001 и дальше; решила взять инициативу в свои руки и установить контакт с подводными обитателями, а заодно проверить, каковы мои знания русалочьего на практике, и распространяются ли они на разговорную речь.

— Хелло! Бон жур! Салям аллейкум! Буенос ночес! — проворковала я гортанным голосом, старательно копируя (а на самом деле коверкая) произношение собравшихся. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Первоначально моя речь должна была быть более продолжительной, но, как только я раскрыла рот, соленая вода хлынула в него фонтаном, так что пришлось срочно сворачивать выступление и обойтись самым кратким изложением. Вот уж не думала, что мой доброжелательный настрой произведет такой оглушительный эффект!

— У-у-у! — завопили русалки. И в этом диком вопле напуганной до ужаса толпы я расслышала фразы: «Попались!» и «Спасайся, кто может!».

Через минуту всех словно волной смыло, осталась только очень бледная и красивая русалка с золотым обручем в высоко собранных в сложную прическу светлых, казавшихся изумрудными волосах и синими глазами цвета штормового моря.

— Ты кто? — булькнула я.

— Я-то? — Девица гордо вздернула нос и выпрямила белоснежные, словно выточенные из мрамора, плечики. — Принцесса Ариана!

А ведь и впрямь принцесса. Фигура точеная, как у статуэтки. Лицо как у диснеевских красавиц: огромные оленьи глаза, длиннющие, густые ресницы, изящный носик, пухлые, но аккуратные губки. Вот только нежно-розового румянца не хватает, да и цвет кожи скорее салатный, чем персиковый. Хвост у принцессы был золотистый, как у сказочной рыбки, а топ короткий, как я с удивлением отметила, сплетенный из золотых и серебряных монет.

— А я, значит, будущая королева Миранда, — представилась в свою очередь я. — Интересно, какая я там по счету буду? Ладно, по ходу разберемся. А папаша твой, мой жених-король, где? Почему меня не встречал?

— Размечталась, — фыркнула девица. — Сбежал твой жених!

Говорила она, лишь слегка раскрывая губы. Слова, вылетавшие из ее уст, чем-то напоминали латинские, но я ее прекрасно понимала, словно знала этот язык с детства.

— Надо же, какое совпадение, — пробормотала я. — Я тоже чуть не сбежала.

Нет, это что же получается, сбежал?! Мне вдруг стало обидно за обманутую Миранду. Мне-то что, меня Ив на берегу ждет, а Миранду, бедняжку, получается, бросили? Какое-то водное отродье посмело ею пренебречь?! Да, с лицом девчушке не сильно повезло. На конкурсе «Мисс Сказочных Миров» ей светила бы ленточка только в номинации «Улыбка года», да и то если растягивать губы, не открывая зубов.

— Куда сбежал?! — возмутилась я. — А ЗАГС? А кольца? А брачный контракт? А медовый месяц? А пожизненная рента?

— «Куда», «куда», — на лицо русалки набежала тень, — знала бы — сама бы догнала да по плавнику не погладила. Да только как сделал маме ребенка, так и смылся в одно из морей. Поди, забился куда-нибудь за тридевять вод, залег на самое дно, — зло усмехнулась она. — Разве ж его теперь найдешь?

— Это что же получается: сам приглашал, замуж звал, жениться обещал — и на попятную?! — решила выяснить обстановку я.

— Что-то ты долго думала, — хмыкнула морская красавица.

— Почему это?

— Так папаша мой непутевый уже лет двадцать как в этом океане не живет!

Вот те на!

— Может, у тебя брат есть? — с надеждой спросила я, сопоставив в уме время отсутствия прежнего Посейдона и причину его скоропостижного бегства.

— Есть. Годовалый.

Значит, баловник Океан скрылся из этих мест, не дождавшись рождения своей изумрудноволосой дочурки. Поэтому-то она о нем так и отзывается.

— Тогда кто это тут у вас заявки на землю пишет и невест себе требует? — возмутилась я.

— Каких невест? — удивилась Ариана, широко раскрыв глаза, от чего те стали похожи на синие блюдца. — Это люди совсем с ума посходили, так и норовят жизнь с концами свести. Уже не первый раз девиц в этой впадине находим…И чего дурехам не живется на белом свете?

— Ты мне лапшу на уши не вешай! — строго перебила я, решив косить под дурочку до конца. Что-то в последнее время это становится традицией. — Мне тут вон встречу какую организовали — едва до фейерверков не дошло. Значит, знали, кого встречают. А как ты появилась, так все мигом разбежались. Отвечай, куда жениха подевала! Или у тебя самой на него планы?

— Еще бы им не разбежаться! Я их уже не раз предупреждала, чтобы не устраивали тут зрелище на чужой беде.

— Ай да деляги! — развеселилась я. Наконец-то до меня дошла суть «торжественной встречи». — Они знали, что сегодня — день новой жертвы, и устроили тотализатор, как долго продержится очередная утопленница. Так?

— Не знаю, про каких жертв ты говоришь, — кивнула русалка, — но так. Последний год девицы сводят концы с жизнью с регулярностью как по часам. Эти недоумки подсчитали, когда время следующей самоубийцы, и явились сюда…

— Ты меня не оскорбляй! Думаешь, я здесь по собственной воле? Думаешь, мне самой замуж охота? И те бедолаги до меня тоже сильно обрадовались, когда их сюда отправили? Традиции! Понимаешь? Водяной бы их побрал! Кстати, что с моими предшественницами? Никто не выжил?

— Так ты из этих? — ахнула Ариана. — Ты… Ты человек?! Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится? Не ранена? Дышать можешь? — И, не дождавшись ответа, схватила меня за руку и увлекла за собой, вскричав: — Срочно во дворец!

— Нормально, — кивнула я, перебирая ногами по воде, чтобы уж совсем не висеть на руке морской девы мертвым грузом. — В здравом уме, в твердой памяти, в целой оболочке.

«Вот только последний — уж совсем глупый вопрос! Как это человек может дышать под водой?» — хрюкнула я про себя и осеклась. И тем не менее я дышала. Из моего рта выплывали пузырьки воздуха, при этом вода не затекала, и я не испытывала никакого дискомфорта или неудобства. «Жабры!» — булькнула я, едва не потеряв сознание при одной мысли о том, во что превратились мои легкие с легкой подачи Ива. «Вот спасибо, вот удружил!» — волочась следом за стремительной, как ракета, Арианой, стенала я, вспоминая, какие муки испытывал Ихтиандр, будучи вырванным из естественной среды обитания. Мне что, теперь тоже так мучиться придется или по прибытии на сушу жабры естественным и незаметным для меня (точно так же как не заметила я этого сейчас) образом обратно превратятся в легкие?

Но самое удивительно было в том, что я вновь стала собой — не долговязой полногрудой брюнеткой Мирандой, а худенькой блондинкой Яной. Как там говорила моя знакомая русалка Сабрина, в воде нет личин? И что это, интересно, означает? Я, конечно, безумно рада возвращению в собственное тело, но что стало с Мирандой? Уж не завалила ли я, часом, свою миссию? Или моя неконтролируемая магия решила, что в своем теле мне продержаться под водой будет легче, а по возвращении на берег все вернется на свои места?

Задумавшись, я не сразу заметила, что дно под нашими ногами ушло вниз и мы зависли над обрывом, внизу которого простирался настоящий морской город — c жилыми кварталами, мощеными дорогами и улочками, по изумрудным водам которых неторопливо плыли русалки. Вот только деревьев здесь не было, а вместо птиц над городом кружили стайки разноцветных рыбок.

— Это что, Атлантида? — ахнула я.

— Да что ты! — успокоила меня Ариана. А то уж я испугалась, что от местной водицы у меня морское полоумие развилось. — Атлантида отсюда в двух полноводиях пути, и она раза в три больше. Это Лазория, столица нашего королевства Антилии.

Лазория была прекрасна сказочной красотой неземного города. Изумрудный город, эльфийский остров Аваллон, родина хоббитов Шир — все известные мне из книг сказочные царства меркли в сравнении с этим чудом. Когда-то Лазория, как объяснила мне Ариана, располагалась на суше и входила в состав Атлантиды, но потом страшное землетрясение раскололо легендарный материк на четыре части — и все они ушли под воду. Катастрофа оставила нетронутыми города и здания, и сейчас Лазория представляла собой поистине завораживающее зрелище. Красивейший, древнейший город (с привычными взору домами, улицами, скульптурами и фонтанами) лежал на глубине нескольких сот метров в пучине океана. Пока мы проплывали над городом, Ариана поведала мне, что за сотни лет стены зданий истончились, многие хрупкие статуи рассыпались в прах, многие дома пришли в негодность. И лишь монументальные храмы, театры и дворец, обточенные волнами, приобрели мягкость линий и сделались еще краше. В чем я убедилась сама, когда мы достигли дворца.

Обитель морских королей напоминала замок, построенный из песка. Изящный, воздушный, с округлыми формами и асимметричными постройками, он был словно вылеплен руками неведомого гиганта, а не сложен из крупногабаритных каменных плит, как было когда-то давно. Сотни лет великан Океан гладил его своими ладонями, стирая шероховатости и острые углы, меняя на свой вкус и придавая классической архитектуре сказочное совершенство.

Мы опустились на мощенную камнем площадку перед входом в замок, и я заметила, что в бассейне бывшего фонтана пышным цветом цветут водоросли и яркими бабочками кружат рыбки. Русалка, кормившая рыбок с руки, поклоном приветствовала принцессу, бросила короткий взгляд на меня и продолжила свое занятие. Словно я была одной из множества русалок, а не диковинным существом под названием «человек». А я-то думала, что меня с моей парой ног будут разглядывать как космического пришельца! Даже обидно как-то. Как будто каждую неделю во дворце организуют ознакомительную экскурсию для людей и появление человека в подводном царстве — такое же рядовое событие, как наплыв дельфинов или рыбий нерест.

Вслед за Арианой я скользнула внутрь. Убранство залов, по которым протащила меня русалка, прежде чем мы проплыли над лестницей наверх, было не менее диковинным, чем внешний вид дворца. Здесь были земные вещи — зеркала в драгоценных оправах, глиняные вазы, золоченые ларцы и статуэтки из мрамора, вероятно доставленные во дворец с затонувших кораблей. Мебель же была выточена из камня и украшена раковинами и драгоценными камнями — здесь были каменные скамейки и каменные столы, каменные шкафы и каменные кресла. Стены дворца приобрели причудливую волнистую поверхность, словно песок на дне моря. А портреты и картины, которые я заметила, были вырезаны здесь же, прямо в стенах, и представляли собой как отдельные рисунки, так и монументальные каменные барельефы с изображением важнейших событий из жизни русалок. За счет колебаний воды создавалось ощущение, что фигуры и лица шевелятся, и это придавало атмосфере дворца еще большую фантастичность. На пути нам встретились еще несколько русалок, которые не выказали не малейшего удивления при виде меня. Может, я стала невидимкой? Уж если бы в нашем мире объявилась русалка, ее мигом обступила бы толпа репортеров и зевак.

— Ну вот и пришли! — Ариана тронула занавесь из ракушек и жемчужин, прикрывавшую вход в комнату, и она распалась на сотни нитей, подвешенных к потолку, пропуская нас внутрь. Дверей во дворце я не видела: вход был либо вырезан в виде арки, либо отгорожен от посторонних глаз такими же занавесями, которые я сперва приняла за сплошные тканые полотна.

Внутри комната оказалась просторной и стильной, словно над ее оформлением поработала команда креативных дизайнеров. Мраморное ложе было покрыто пледом из водорослей. На стенах помимо барельефа с портретом Арианы выложены узоры из ракушек и жемчужин. На потолке, словно звезды, сияют россыпи серебряных монет. В круглых прозрачных аквариумах, стоящих вверх дном в углах комнаты, плавают искрящиеся рыбы-светлячки. Но больше всего меня поразила гигантская ракушка, по размерам не уступающая ванне. Она была подвешена за концы на манер качелей — туда-то и предложила присесть мне хозяйка.

— Ты как?

— Ничего, — пропыхтела я. — Устала только ногами перебирать.

По дороге я успела приспособить свой речевой аппарат к работе в воде и теперь уже не раскрывала рот так широко, как на суше, а лишь слегка приоткрывала губы.

— Да, без хвоста далеко плавать затруднительно, — рассеянно согласилась Ариана. Мне еще раньше показалось, что принцесса чем-то расстроена. Но тогда мое появление отвлекло ее от грустных мыслей, а сейчас, по возвращении домой, она опять впала в уныние, но старалась скрыть его, играя роль гостеприимной хозяйки. — Как тебе наш дворец? Ты первая гостья-человек здесь.

— А мне показалось, что далеко не первая… — возразила я, вспомнив, как дворцовые русалки не обратили на меня ни малейшего внимания.

— Первая и единственная, кому удалось выжить под водой. — Русалка заговорщически мне подмигнула.

На что она намекает, интересно?

— Я все про тебя знаю, — добавила она.

— Откуда? — удивилась я.

— Только человек с особыми способностями может выжить в океане. От кого ты их унаследовала, от матери?

— И от матери, и от сестры немножко, и бабушка тоже постаралась, — вздохнула я.

— Целая династия? — присвистнула русалка. — Я и не слышала, чтобы такое бывало.

— Увы, в нашем мире это не редкость. Значит, никакой морской король невест не просил?

— У нас и короля-то нет, — вздохнула русалка. — Мама да я.

— И никто из тех девушек не выжил?

Ариана молча отрицательно покачала головой.

Интересное дельце получается. Вот только никакой магией здесь не пахнет, все до банального просто. Кому-то наверху вздумалось сократить ассортимент незамужних девиц, прикрываясь красивым обрядом. Смысл? Никакого смысла, учитывая сведения, добытые Ивом, я во всем этом не вижу. Если бы невеста выбиралась советом министров, можно было предположить, что кто-то додумался разбогатеть таким страшным способом — собирая взятки с родителей в обмен на гарантированное выдвижение в невесты морского царя. Учитывая рекламную кампанию в виде сундуков с драгоценными дарами и писем довольных жен, желающих нашлось бы немало. Но поскольку выбор решает первая приливная волна, эта версия исключается. Тогда кому это все нужно? В этом не мне разбираться надо, а какому-нибудь логически подкованному Шерлоку из Совета магистров. Моя миссия завершена. Пора возвращаться наверх и сообщить о результатах магистру Белимару.

Реакция Арианы на мое решение вернуться на сушу меня поразила. Русалка опустила голову, избегая моего взгляда, словно хотела сообщить мне о гибели любимой канарейки, и прошептала:

— Ты что, ничего не поняла? Это невозможно. Теперь ты стала одной из нас и твой дом — здесь.

— Что за выдумки! — возмутилась я. — У меня что, вырос хвост или волосы позеленели? Как спустилась, так и поднимусь!

Принцесса посмотрела на меня как на буйно помешанную, нервно дернула хвостом и попыталась утешить:

— Я понимаю, тебе сейчас нелегко. С этим трудно смириться, но твоя жизнь на суше завершена. Теперь у тебя будет новая жизнь, новый дом, новые друзья. Ты привыкнешь, тебе у нас понравится!

— Не собираюсь я здесь оставаться! — отрезала я, спрыгивая с качелей-ракушки. — Я немедленно отправляюсь наверх!

— Я тебя не пущу, — русалка преградила мне выход.

— Дай мне пройти! — потребовала я.

— Нет! Ты должна смириться!

— Последнее предупреждение — или я за себя не отвечаю! — разозлилась я.

— Океан тебя не отпустит, я помогу тебе освоиться!

— Разберемся! — заверила я, пытаясь обойти, а точнее, оплыть Ариану.

Но та вцепилась мне в локоть и потянула прочь от выхода. Сама виновата.

В следующую секунду русалку просто смыло с моего пути мощной волной. Я уже хотела скользнуть в коридор, но что-то меня остановило. Ариана отфыркивалась в углу комнаты, такая ошеломленная моим поведением, что мне стало стыдно. Ну чего я разбуянилась-то? Скучающей принцессе захотелось завести себе новую подружку, а я сразу драться… Надо хоть попрощаться с ней по-людски, все-таки она ко мне со всей душой.

Я уже собралась принести Ариане свои извинения, как та заговорила первая.

— Как ты это сделала? — потрясенно произнесла русалка, глядя на меня во все глаза.

— Просто пожелала, — пожала плечами я.

— Просто? Пожелала? — недоверчиво переспросила она. — Так ты что… маг?

— Ну да, — удивилась я. Странная девица! Только что уверяла, что она в курсе моих волшебных способностей, а теперь, того и гляди, в обморок упадет от изумления.

— Невероятно! — прошептала она, и глаза ее лихорадочно засияли. — Маг!

— А что такого?

— Да ни один маг, попавший под воду, не может колдовать! — взволнованно произнесла она, не отводя от меня широко раскрытых глаз. — Магических способностей хватает только на то, чтобы приспособиться к жизни в океане и не умереть в первые минуты, когда человек тонет. Вся магия уходит на превращение мага в русалку, после чего он становится одним из нас и уже не сможет вернуться на сушу. Поэтому среди нас волшебников нет. Ни единого!

— Вот видишь! Я могу колдовать, значит, могу вернуться! Так что ты уж извини меня за грубость, но я, пожалуй, пойду!

Однако оказалось, что распрощаться с Арианой не так просто. Принцесса страшно расстроилась и никак не хотела меня отпускать сразу же.

— Погостишь у меня немножко, вечером сходим на танцы в Шумное ущелье — где ты еще такое увидишь? А потом я тебя на поверхность провожу. Идет? — предложила Ариана. — Соглашайся, ну пожалуйста!

И я не устояла перед ее русалочьим обаянием. Действительно, где я еще такое увижу? И хотя с моей стороны было жестоко заставлять Ива волноваться, любопытство оказалось сильнее. Принцесса, услышав мое «да», аж перекувыркнулась от радости.

— А о каких особых способностях ты говорила? — вспомнила я.

— Я подумала, что у тебя в роду были русалки. Те, в чьих жилах течет наша кровь, также способны приспосабливаться к жизни в океане, — пояснила она. А затем произошло нечто невероятное. — Ох, не могу больше! — простонала русалка, поводя кончиками пальцев по боку хвоста и скидывая его на пол. Под хвостом оказалась пара обыкновенных, вполне человеческих стройных ножек, одетых в облегающие шортики.

«Значит, все-таки морское слабоумие», — помертвела я.

— Ой, извини! — опомнилась Ариана. — Ничего, если я поплаваю так?

— Конечно-конечно, — промычала я.

— Эти хвосты придумали какие-то русалконенавистники! — возмущенно объявила принцесса, подобрав хвост за самый кончик и забросив его на ширму, стоящую в углу комнаты. — С каждым годом мода становится все изощренней, а хвосты уже. Конечно, с ними гораздо удобней плавать на большие расстояния, но если так пойдет и дальше, прогулки превратятся в настоящую пытку. А все из-за того, что кто-то считает, что чем уже хвост, тем красивей русалка. Ну не глупость? — Она запрыгнула на качели-ракушку рядом со мной и забултыхала ногами в воде.

— Э… — промычала я, отгоняя от себя навязчивую галлюцинацию.

— Что с тобой? — перепугалась Ариана.

— А у остальных русалок хвосты тоже так отстегиваются? — выпалила я.

— Конечно! — удивилась она. — С ума сойдешь носить их все полноводие!

— Принцесса Ариана, вы вернулись? — Жемчужно-ракушечные занавеси распахнулись, и в комнату заглянула русалка. С хвостом. Точнее, с двумя. Один, матово-зеленый, начинался у нее ниже пояса, второй — искрящийся лиловый — она держала в руках. — Ваш праздничный хвост готов. Примерите? А где ваш хвост, девушка? — Она строго взглянула на меня. — Неприлично благовоспитанным русалкам плавать в публичных местах без хвоста.

Я судорожно булькнула.

— Тина, во-первых, моя комната не публичное место, — отчитала ее Ариана. — Во-вторых, моя гостья прибыла к нам издалека, и ее хвост пришел в негодность.

— Тогда вы, как гостеприимная хозяйка, просто обязаны подыскать ей подходящий хвост из своего гардероба, — проворчала Тина, выплывая из комнаты.

— Вот ведь занудство! — возмутилась принцесса. — Никак не хотят понять, что хвосты — это пережиток прошлого. Пыталась я в том году ввести моду на укороченные хвосты — хотя бы до колена! Какой там! Твердят, что у приличной русалки все от пяток до пояса должно быть прикрыто! Ладно уж, плывем…

Она схватила меня за руку и потащила за ширму, сплетенную из ракушек. Ширма прикрывала вход еще в одну комнату. Мы вплыли туда, и у меня подкосились ноги. Комната была узкой и уходила далеко вглубь. А вдоль стен стояли сундуки, из которых свисали разноцветные хвосты.

Через час мы с Арианой вплывали в обеденный зал. На принцессе был черный в белую полоску хвост из рыбьей чешуи, с аппликацией морского конька на поясе, и узкая полоска, наподобие лифа, в тон ему. На мне — золотистый хвост со светящимися голубыми пятнышками из кожи ската и короткий топик из той же кожи. Я долго не решалась надеть на себя фирменный наряд русалки и, только после того как Ариана поклялась в том, что кожу снимают с рыб и животных, умерших естественной смертью, а не забивают массово, как енотов на шубы, попробовала втиснуться в хвост тигровой окраски. Эффект был такой же, как если бы я пыталась натянуть на себя джинсы на три размера меньше.

— А ты думала, мне легко? — вздохнула принцесса. — Попробуй вот этот! Кожа ската самая мягкая и эластичная, и размерчик побольше.

Русалка не обманула. Хвост из кожи ската сел на меня как влитой, и теперь я не отличалась от других русалок, населяющих морское дно. Разве что у меня не было тоненьких, почти прозрачных перепонок между пальцами, да и двигалась я не так уверенно, как наученная опытом Ариана.

Обеденный зал подводного дворца навевал на мысли о работе эксцентричного дизайнера. Из-под овального каменного стола выползали каменные щупальца осьминога, заменяющего столу ножки. Стулья были выполнены в виде морских коньков — верхняя половинка туловища служила спинкой, а нижняя, изогнутая ступенькой, сиденьем. В потолке зияла дыра, сквозь которую внутрь проникали рассеянные солнечные лучи, но это был не единственный источник освещения. По всему периметру зала на стенах висели закрытые круглые аквариумы, в которых мельтешили светящиеся зеленые, голубые и золотые рыбки.

За столом помимо нас с Арианой и ее матери Лораны, красивой печальной русалки типажа Николь Кидман, собралось русалок двадцать. Десяток советников, как пояснила принцесса, новый муж Лораны Валентир и гости, местные знаменитости — музыканты, поэты, философы, скульпторы и архитекторы. На меня никто особого внимания не обращал: Валентир не сводил глаз с королевы, советники были заняты обсуждением предстоящих выборов, гости беседовали на околокультурные темы. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ариана представила меня своей подругой из клуба плетения водорослей, и окружающие мигом утратили ко мне интерес.

«А то они тебе поесть толком не дадут, засыплют вопросами о жизни на суше. А уж если узнают о том, что ты волшебница, можешь даже не рассчитывать сегодня вернуться домой: привлекут к массе работ на благо королевства, с которыми сами справиться не могут!» — пояснила принцесса. Да уж, учитывая, что во всем океане не найти ни одного мага, меня могут отсюда не выпустить во веки вечные. Да и мне справиться с полчищами решительно настроенных русалок, желающих заточить меня в морской пучине, будет весьма проблематично даже с помощью магии. Так что условия хитроумной и благосклонно настроенной ко мне Арианы я приняла с радостью и проследовала за ней к концу стола, где мы разместились в стороне от собравшихся, стремившихся сесть поближе к правительнице.

Благодаря этой нехитрой уловке принцесса была целиком и полностью занята мной — вполголоса расспрашивала о жизни на земле, о тонкостях магии, сообщала какие-то интересные сведения о своем народе и поясняла, что лежит на тарелках, настойчиво агитируя меня попробовать все сразу. Я же думала о том, как бы сбежать отсюда по-тихому и наколдовать себе что-нибудь более съедобное и менее экзотическое.

Морская кухня, как я и предполагала, не блистала разнообразием русской, вкусом итальянской, изысканностью французской и сытностью украинской кухонь. Наивно было бы предполагать в ней наличие румяных пирожков, хрустящей курочки, сочных шашлычков и аппетитных пампушек. Горячие супчики, салаты под соусом, блюда из мяса и птицы, а также вся палитра десертов для обитателей океана были чем-то вроде олимпийской амброзии — пищи столь же божественной, сколь недоступной. Впрочем, и в местной кухне существовали такие блюда, о которых люди даже и не подозревали. Помимо рыбы, крабов, кальмаров, мидий, лобстеров, омаров и креветок, которые здесь потребляли в сыром, слабосоленом, в морской воде, виде, и почти десяток видов водорослей, шедших в качестве закусок и гарниров, на королевском столе красовались несколько деликатесных блюд: мясо черепахи, акульи плавники, раковые шейки. Было и подобие салата: на листы морской капусты было выложено ассорти из морепродуктов, и местный десерт: редчайшая сахарная водоросль нежно-розового цвета, по вкусу похожая на размоченную в соленой воде сахарную вату. А вот напитков за столом предусмотрено не было. Отметив это, я с удивлением поняла, что за время пребывания в море жажда ни разу не напомнила о себе: то ли во время дыхания я поглощала достаточно соленой водицы, то ли морским жителям, к коим я временно примкнула, понятие жажды было незнакомо в принципе.

Пока Ариана с аппетитом поглощала креветки, я уныло погоняла по блюду лист морской капусты, решив, что после ужина укроюсь от русалочьих глаз и попробую наколдовать себе кусочек пиццы «Гавайя» и салат «Цезарь». Предварительно сообразив, как бы полакомиться пиццей с хрустящей корочкой на глубине сотни метров и не залить салат морской водицей.

Но исполнить загаданное мне не удалось. Сразу же после ужина Ариана потащила меня к себе в комнату, где сменила черный хвост на мерцающий лиловый для танцев, а меня попыталась запихнуть в узкий, расшитый жемчугом хвост. На что я категорически воспротивилась, заявив, что мне и в прежнем хвосте неплохо. Русалка покачала головой, возразив, что модные девушки хвосты меняют трижды на дню и уж тем более не появляются в элегантном вечернем хвосте на молодежной вечеринке — это плохой тон. Я вздохнула и представила, как мой нынешний хвост превращается в хвост, подобающий морской дискотеке. Представлялось туго.

Поэтому вместо хвоста на мне появилась озорная пляжная юбчонка в стиле магазина «Дикая орхидея» с арбузным рисунком и такой же лиф. Ариана восхищенно взвизгнула и умоляла подарить ей такой же — для тайных свиданий со своим возлюбленным. Наивная русалочка была уверена, что это что-то вроде ночной пижамы. Со второй попытки я наколдовала хвост из золотых чешуек, больше похожий на кольчугу, который привел меня в ужас, а принцессу — в ужас и восторг одновременно. Ариана страшно расстроилась, что я буду выглядеть лучше, чем она. Пришлось и золотой хвост оставить ей в подарок, предварительно сменив его на третий вариант — в меру скромный, чтобы не затмевать принцессу, и в меру нарядный для тусовки молодых русалок — алый хвост из латекса и такой же топик, в которых я чувствовала себя Бритни Спирс в клипе «Ops! I Did It Again». В таком странном виде, с одобрения Арианы, я и отправилась на первую в своей жизни морскую дискотеку.

Выплыв из дворца, я с удивлением заметила, что вода поменяла цвет и теперь была не бирюзовой, а сиреневой. Услышав мой вопрос, принцесса очень удивилась. Выяснилось, что у русалов не было известной нам системы минут, часов, дней и месяцев. Года они еще как-то условно разделяли, а вот с остальным было сложнее. Сутки (их называли полноводием) делились на время светлой и темной воды, а в качестве ориентира использовали оттенки воды — девять оттенков на каждый отрезок времени светлого периода и три для темного. Розовый, сиреневый и небесный соответствовали утренним часам, бирюзовый, аквамариновый и изумрудный — дневным, янтарный, рубиновый и сапфировый — вечерним. Различным периодам ночи соответствовали фиолетовый, черный и жемчужно-серый оттенки. Причем звучало это необыкновенно поэтично: время бирюзовой воды, время сапфировой воды и так далее. Это ж какое острое зрение нужно иметь, чтобы так ясно различать оттенки воды, в то время как человек видит океан исключительно в зеленовато-голубом цвете!

Я попыталась сравнить количество утренних, дневных и вечерних часов с оттенками воды и пришла к выводу, что розовый примерно соответствует шести-семи часам, сиреневый — восьми-девяти, голубой — десяти-одиннадцати и так далее. Таким образом, два земных дневных часа примерно равнялись одному светлому цветовому периоду, а темные периоды, похоже, были неравноценными и длились от одного до пяти часов. Я попала сюда во время бирюзовой воды, провела во дворце период аквамариновой и сиреневой воды, а дискотека начиналась с того момента, как море меняло цвет на оранжевый.

Шумное ущелье находилось в стороне от города. Чтобы попасть туда, нам пришлось проделать путь в два раза меньший, нежели от места моего приводнения до королевского дворца. Но поскольку в тот раз я висела мертвым грузом на руке русалки, а теперь мне пришлось самостоятельно шевелить хвостом, дорога отняла у нас вдвое больше времени. Причем, когда впереди послышался рев музыки и показались живописные подводные горы, где в одной из пещер и расположился местный ночной клуб, я уже вымоталась до такой степени, что никакие танцы мне уже были не нужны. Ариана же, ничуть не запыхавшись, плавно шевелила хвостиком и поправляла растрепавшуюся в воде прическу.

Со стороны города к ущелью стекались русалки. Хвосты девушек переливались всеми цветами радуги и в сгущающихся сумерках мерцали как фонарики. Юноши были одеты менее броско — их хвосты были черными и серыми. Причем серохвостых было гораздо меньше, и при виде их девицы просто млели.

— Это наши воины! Серые хвосты шьют из шкур убитых ими акул. Или из кожи морских чудовищ, если повезет, — пояснила Ариана, провожая мечтательным взглядом красивого русала с короткими каштановыми кудрями, ниже пояса облаченного в зеленый хвост с оранжевыми пятнышками. — Вот этот, например, одолел настоящего морского змея!

Я поморщилась. Что за дикая мода — таскать на себе кожу убитых врагов?

— Сегодня в ущелье будут выступать наши знаменитые музыканты, ансамбль «Звуки Мо», — сообщила мне русалка. — Будет весело!

У входа в подводную пещеру уже выстроилась стайка русалок, но Ариана на правах принцессы миновала очередь, и русалы-охранники с почтением расступились.

Пещера была огромной и могла бы вместить несколько современных клубов, при этом с ее дизайном не сравнился бы даже самый модный. Потолок уходил далеко вверх, и под ним были развешаны аквариумы со светящимися рыбками, такими же, как во дворце, освещавшими пространство. В стенах поверху в несколько ярусов были вырезаны небольшие ниши для отдыха, напоминающие театральные ложи. Посередине пещеры лож не было, а на стенах здесь колыхались невиданные растения, которые меняли цвет при каждом движении воды, создавая эффект светомузыки. Здесь располагалось основное пространство для танцев, а в стороне от него — своеобразный бар, стойка которого была сложена из больших ракушек. Дна пещеры не было видно, Ариана со смешком сообщила, что там любят уединяться влюбленные парочки. Похоже, нравы у русалок более чем свободные.

Несмотря на толпу у входа, внутри уже было достаточно посетителей, которые лениво вертели хвостами в такт музыке. А ведь это и в самом деле была музыка — музыка, в которой шум моря и шепот песка соединились с переливчатой мелодией ракушек и перезвонами водных колокольчиков. Я повертела головой в поисках музыкантов, извлекавших эти волшебные звуки из неизвестных мне инструментов, но Ариана не дала мне оглядеться и потащила к бару.

— Для начала по коктейльчику? — провозгласила она, зависая рядом со стойкой.

Я с сомнением покосилась на стойку и стенные полки: бутылей с горячительными напитками, хотя бы отдаленно напоминающими мартини, ликеры или шампанское, там, естественно, не обнаружилось. Да и как их, интересно, смешивать, а тем более пить под водой? Зато на полках стояли ракушки самых причудливых форм — от круглых до конусовидных. Бармен, на удивление смуглый и на загляденье мускулистый русал, приветливо улыбнулся и выставил передо мной и Арианой по ракушке с водорослями, каждая из которых была скручена в гнездышко. Коктейль из водорослей — чего еще можно ожидать от подводного бара? Принцесса отщипнула одну из жемчужин на поясе хвоста, расплатилась и придвинула ко мне ракушку. Надеюсь, она не заставит меня это есть?

— Ну что же ты? — поторопила меня она. — Это лучшая из искристых водорослей, выдержанная в глубоководной впадине в течение трех лет.

— После нее искрится в глазах? — пошутила я, без энтузиазма глядя на горстку зеленых ростков.

— Сама увидишь! — улыбнулась Ариана, изящно подхватывая одну из скрученных водорослей и отправляя ее в рот, при этом блаженно прикрывая глаза. Ей бы в рекламе «Баунти» сниматься — продажи шоколадок мигом бы взлетели до небес!

— Объедение! — простонала она, потянувшись при этом к следующей водоросли. И я не устояла. В конце концов, быть в сказочном царстве и даже не попробовать местные деликатесы с моей стороны было бы глупостью.

Искристая водоросль превзошла все мои ожидания. Она была нежной, как киви, сладкой, как арбуз, и пьянящей, как шампанское. Я и сама не заметила, как съела свою порцию, а затем еще две, которые выставил передо мной хвостатый бармен. К концу третьей я вдруг заметила, что Арианы рядом со мной нет. Еще недавно меня отсутствие единственной знакомой русалки напугало бы, но сейчас я лишь кокетливо взмахнула хвостом и рванула в круг танцующих.

Русалочья музыка состояла из медленных и быстрых композиций, а танцы не сильно отличались от современных. Под медленные мелодии парочки сплетались в объятиях, и девушки повисали на юношах, а одиночки лениво помахивали хвостами, покачиваясь на волнах. Танцы под динамичную музыку напоминали смесь рок-н-ролла с водной гимнастикой. Русалки резвились в воде как дельфины и изображали акробатические па разной степени сложности, разбившись по парам или собравшись в группы от трех до десяти человек. На трезвую голову я бы никогда не попробовала повторить подобные трюки, но после трех порций искристой водоросли я не только выплыла на танцпол, но и самым нахальным образом вклинилась в хоровод русалок, которые, держась за руки, то и дело кувыркались в воде под восторженный рев толпы. С таким же успехом я могла бы присоединиться к танцорам хип-хопа, крутящимся на голове вокруг своей оси, на потеху гуляющим по Арбату. Увы, магия здесь была бессильна, пришлось отдуваться самой. Схваченная за обе руки акробатками-русалками, я была вынуждена выполнять такие головокружительные кульбиты, каким позавидовал бы любой уж на раскаленной сковороде. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, когда круг танцующих распался и все разжали руки, я запуталась в хвосте и кувыркнулась вниз. Пролетев вниз несколько метров, я попала в руки симпатичного темноволосого русала. Русал в гордом одиночестве помахивал хвостом в стороне от всеобщего веселья и никак не ожидал подобного происшествия.

— Ой, извините! — сконфуженно пролепетала я. — И спасибо, что подхватили!

— Не стоит благодарности, — не менее сконфуженно ответил он, с испугом поглядывая по сторонам, вниз и наверх.

— Не волнуйтесь, дождя из русалок не будет, — успокоила его я, не спеша высвободиться из объятий. Во-первых, я ужасно устала и обрадовалась возможности не вертеть хвостом в воде, пытаясь удержаться на плаву, а немножко передохнуть. Во-вторых, когда еще выпадет возможность пофлиртовать с симпатичным русалом? Кстати, воином, судя по шрамам на голом торсе! Я скосила глаза на хвост своего спасителя — он был не черным, как у мирных русалов, не серым, как у большинства воинов, а синим в белых пятнышках странной формы, напоминающей сердечки.

«Так он еще и герой», — возликовала я.

— О! — восхищенно воскликнула я, приобнимая его за шею. — А что за чудо-юдо вы одолели?

Русал чуть не заплакал от обиды. Наверное, это национальный герой, о подвигах которого слагают легенды. Надо же так опростоволоситься!

— Уж простите мне мою неосведомленность, — поспешно извинилась я, — я неместная. Только сегодня приплыла из далеких краев. Так кто это был? Морской дракон? Кровожадный аллигатор? Крокодил-русалоед? Океаническая годзилла?

— Вы что, издеваетесь? — выдохнул русал, по-прежнему стреляя карими очами по сторонам и избегая моего взгляда. Глаза у него были необыкновенного цвета: словно в крепкий кофе добавили капельку сливок, а неровно подстриженные волосы при движении воды то шапкой ложились на голову, то становились торчком, словно образуя неровную корону.

Конец ознакомительного фрагмента.