Маленький отель на Санторини

Юлия Набокова, 2022

Ника получает в наследство маленький семейный отель на острове Санторини. Она летит в Грецию, планируя продать отель. Но с первого же дня влюбляется в живописный остров с белоснежными домиками, в очаровательный отель, который хранит семейные тайны, и в греческого художника. В Москве остались жених и карьера. Но отпустит ли ее райский остров? Что, если ее дом теперь здесь, под синим небом Санторини?

Глава 2

Нотариус звонит на следующее утро. Я только добираюсь до рабочего места и включаю ноутбук, как мой телефон оживает, а на экране высвечивается международный номер.

— Вероника Лебедева? — спрашивает мужской голос. Не тот, что звонил вчера, а более резкий и с явным акцентом. Мое имя он произносит на иностранный манер, с ударением на втором слоге.

— Да, это я.

— Могу я говорить по-английски?

— Йес, — ошарашенно отвечаю я.

Английский у меня свободный, и дальнейшая наша беседа происходит на языке Шекспира и Байрона. «Вроде бы, Байрон был фанатом Греции», — мелькает мысль, когда мужчина представляется нотариусом из Афин.

— Меня зовут Спирос Воскопулос. Вчера я просил своего русского знакомого связаться с вами, но он сказал, что вы не захотели с ним говорить.

Я настороженно молчу. Я по-прежнему до конца не верю, что говорю с настоящим афинским нотариусом, и не собираюсь оправдываться, что вчера бросила трубку.

— Вероника, вы являетесь наследницей моего клиента, Костаса Захариаса…

— Не знаю я никакого… — резко возражаю я, но осекаюсь, услышав окончание фразы нотариуса:

— Вашего отца.

Мой отец — грек? По фамилии Захариас? Я молчу, пытаясь осмыслить сказанное. Мама ничего не рассказывала мне об отце, как я ее ни пытала. Она и за границей-то никогда не бывала!

— Вероника, — окликает нотариус, все так же, с ударением на втором слоге. — Вы меня слышите?

— Да, я вас слышу, — я машинально киваю Полине, которая опускается за свой рабочий стол за перегородкой. — Слышу, но не верю.

— Имя отца вам ни о чем не говорит? — Нотариус сочувственно вздыхает. — Костас рассказал, что вы никогда с ним не общались, но он собирался связаться с вами. Видимо, не успел…

Мой греческий отец разыскал меня и хотел со мной поговорить? Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди!

— Что с ним случилось? — вырывается у меня.

— Несчастный случай, — мужчина снова вздыхает. — Примите мои соболезнования, Вероника.

— Я его даже не знала, — отвечаю я, а к горлу подступает ком при мысли о том, что теперь и никогда не узнаю. В тот момент мне отчаянно хочется поверить в это — что у меня был отец, настоящий, живой, и он искал меня, ему было до меня дело. Я живо представляю себе нотариуса — загорелого пузатого грека в льняном белом костюме, который сидит в своем кабинете с видом на античный Парфенон и беседует со мной по телефону. И вдруг остро пугаюсь того, что звонок прервется, и я никогда не узнаю — каким он был, мой отец из далекой Греции. — Алло, вы меня слышите? — восклицаю я в трубку.

— Вероника, вы должны приехать. — Вероятно, Спирос — хороший знаток человеческих душ, раз по одному моему тону понимает, что я ему наконец поверила, и сразу переходит к делу.

— Куда? — затаив дыхание, уточняю я.

— Ваше наследство — семейный отель, основанный вашими бабушкой и дедушкой, — находится на острове Санторини, — деловито сообщает Спирос, и одной фразой дарит мне еще и бабушку с дедушкой.

— А они живы? — Я с надеждой представляю, как у входа в отель меня встречают загорелая худощавая старушка в черном платье и седой статный старик. В моих мечтах они уже распахивают объятия, чтобы обнять свою внучку, как голос нотариуса в телефонной трубке развеивает мои надежды:

— К сожалению, нет. Костас унаследовал отель как их единственный сын, а после него отель переходит к вам.

Я молчу, чувствуя ком в горле. Вот ведь — никогда не знала о том, что у меня есть бабушка и дедушка где-то на греческом острове, но сейчас мне так горько, как будто я потеряла близких людей.

— Вероника, мой офис находится в Афинах, — продолжает нотариус. — Вы должны приехать сюда, чтобы оформить бумаги. А уже отсюда вы отправитесь на остров, в ваш отель.

Мой отель. Отель, основанный моими бабушкой и дедушкой, который завещал мне отец. Все происходящее по-прежнему кажется сном.

— Приехать в Афины? — переспрашиваю я, рассеянно скользя взглядом по офису.

Пространство постепенно заполняется людьми, и вот уже человеческий улей снова гудит вокруг меня, и мне приходится сильнее прижимать трубку к уху, чтобы расслышать слова греческого нотариуса в этом шуме.

— У вас есть виза? Или вам нужно оформить? — деловито интересуется Спирос.

Прошлым летом мы с подругой ездили в Испанию, и нам обеим дали Шенген на год.

— Виза есть, но…

Нотариус по-своему расценивает мои сомнения и говорит:

— Я куплю вам билет до Афин. Не волнуйтесь, Костас позаботился об этом. Когда вы сможете выехать, Вероника?

— Не знаю, — растерянно отвечаю я. — Все это так неожиданно, у меня тут работа…

— Возьмите отпуск. На неделю. Лучше — на две.

— Так надолго?

— Вам нужно решить, что делать с отелем. Впереди летний сезон, и, если вы хотите получить прибыль, отель нужно заранее подготовить к приему постояльцев.

У меня голова идет кругом.

— Подумайте до завтра, — прощается нотариус. — Я позвоню, и вы скажете, когда сможете приехать. Хорошего дня, Вероника!

Спирос отключается, а я пялюсь на экран телефона, где отображается продолжительность разговора. Восемь минут сорок восемь секунд — и эти минуты повернули мою жизнь на сто восемьдесят градусов!

Когда я брала трубку, была обычной девушкой, одной из пчелок в ведущем пиар-агентстве, и забот у меня было только о том, как справиться с текущими задачами, поставленными начальством. А сейчас я — новая хозяйка отеля на Санторини. Мне нужно ехать в Афины к нотариусу, а потом решать судьбу отеля.

Экран ноутбука мигает и гаснет. Я вожу по нему мышкой и открываю рабочие файлы. Но сосредоточиться никак не могу. Меня одолевает множество вопросов. Кем был мой отец? Как и где они с мамой познакомились? Знали ли бабушка и дедушка из Греции, что в России у них росла внучка? Какой он — их семейный отель? И что мне с ним прикажете делать?

Не в силах усидеть на месте, я бегу в фойе к лифтам, где стоит кофейный автомат, и беру стаканчик капучино. Посылаю сообщение Кириллу: «Ты занят? Можешь говорить? Есть новости про мой отель на Санторини». Кирилл не любит, когда я звоню ему в рабочее время и отвлекаю, но сейчас перезванивает сразу:

— Ты где?

— Пью кофе у лифта.

— Сейчас спущусь!

Через пять минут Кирилл выходит из лифта, и я пересказываю ему разговор с афинским нотариусом.

— Только не перечисляй ему никаких денег! — хмурясь, советует Кирилл.

— Да он и не просил… Наоборот, сказал, что оплатит билет до Афин. Как думаешь, ехать?

— Если это правда и отец оставил тебе отель в Греции, конечно, надо. Но… — Кирилл с сомнением косится на меня.

— Но это слишком хорошо, чтобы быть правдой? — заканчиваю его мысль я.

— Дай мне номер телефона, с которого он звонил. Я пробью его по своим каналам.

Мысль проверить номер телефона Спироса даже не приходила мне в голову, и я диктую его Кириллу.

— Для начала надо узнать, существует ли такой нотариус на самом деле, — говорит Кирилл. — А пока ничего не делай и не пересылай ему данные загранпаспорта.

Я заверяю жениха, что не буду ничего предпринимать без его ведома, и мы разбегаемся по своим офисам. Проходя мимо кабинета начальницы, я по привычке замедляю шаг, чтобы полюбоваться облаками за стеклом. Но день сегодня пасмурный, а сама начальница нервно прохаживается по кабинету, распекая кого-то по телефону. Железная Елена, как мы ее зовем за крутой нрав, явно не в духе, и я не решаюсь заговорить с ней об отпуске. Пока она меня не заметила, я проскальзываю мимо, к своему рабочему месту.