Любимая игрушка Барона

Юлия Михайловна Герман (2024)

— Зачем меня сюда привели? Отпустите. Я все отдам.– Слишком много слов. Ты должна быть молчаливой, голой и покорной. Я и так долго ждал когда окажусь в тебе.– Мне сказали, что я буду просто играть, — вжалась в стену.– Здесь я решаю, кто и что будет делать.– И что же вы хотите?– Тебя, — пронзил горящим взглядом. — Ты готова играть за роялем голой пятьсот рабочих дней, чтобы погасить долг отца?– Нет.– Предлагаю скостить этот срок до сорока пяти дней. Пятьсот тысяч за целку в качестве подарка мне на день рождения и каждый новый день, что ты сумеешь удержать мое внимание по сотне. Выбора у тебя нет. Или я стану твоим покровителем, или останешься отрабатывать долг в борделе.Меня украли бандиты прямо с поминок родителей.Отец остался им должен.И теперь я должна отрабатывать его долг, играя за роялем в чем мать родила.Но меня захотел Он. Тот кого все боятся. Тот, в чьих руках человеческие жизни.И теперь он хочет поиграть. Со мной. Своей любимой игрушкой.

Глава 10

— Добрый вечер, — спустилась на кухню в указанное время.

Самым сложным оказалось прошмыгнуть через гостиную. Я слышала там мужской смех и разговоры. И долго не могла набраться смелости, чтобы оказаться посреди толпы враждебно настроенных людей.

Осторожно выглянула с лестницы. И, убедившись, что в мою сторону никто не смотрит, быстро пересекла холл. Но бояться, по всей видимости, мне стоило именно женщин.

Четыре пары глаз мгновенно уставились на меня. Их взгляды жалили, оставляли ожоги. Я старалась не показывать своего волнения. Но мне безумно хотелось провалиться сквозь землю или стать сию секунду невидимой.

— Я же сказала, — появилась откуда-то из-за спины Зора, сверкая черными глазами, — чтобы ты не смела появляться внизу, — шипела она, словно змея.

— Барон не оставил мне выбора, — я смотрела прямо ей в глаза, показывая, что не боюсь ее.

— Это он сказал тебе спуститься? — замерла она с нечитаемой маской на лице.

— Я бы сама не решилась, — мы обе оказались заложницами ситуации.

Меня вырвали из моей привычной жизни, поселив среди людей, не испытывающих ко мне положительных эмоций, а ее заставили терпеть в своем доме мое присутствие. И что-то мне подсказывало, что такое отношение вызвано не только неприязнью к чужакам. Здесь явно были замешаны чувства. Я же воспринималась ею как соперница.

— Зачем? — послышалось столько горечи в ее голосе, что мне стало жаль бедняжку.

— Сказал, что в качестве благодарности я должна помочь женщинам накрыть на стол.

Лицо девушки исказила гримаса гнева, а затем она выругалась на незнакомом для меня языке.

— А-а-а! — вскинула руки. — Тогда иди чисти овощи, — с какой-то особой злостью проговорила она.

И я последовала в указанном направлении.

— Держи, — сунула мне в руки нож девушка, лет на десять старше меня. В отличие от Зоры, она разглядывала меня с любопытством.

В целом девушка выглядела другой, более расслабленной, чем та, которую приставили за мной ухаживать. Темные волосы, собранные у лица, падали волнами на ее лопатки. Густо подведенные черные стрелки подчеркивали и без того яркие глаза. А губы покрывал розовый блеск. Очень яркая и красивая, как и все в этом доме, девушка привлекала внимание. И отчасти я позавидовала ее внешности. Я же себе всегда казалась некрасивой. Огромные глаза на пол-лица, светло-карего цвета, и слишком большие для моего лица губы. В то время как у этих женщин все черты выглядели гармонично.

— Я Лаура, — усмехнулась она и обернулась, оглядывая остальных женщин. — Забавно наблюдать, как твое присутствие доводит Зору, — усмехнулась она, продолжая скоблить морковку.

— Чем я так сильно ей не угодила? — значит мне не показалось негативное отношение девушки.

— Спроси у нее, — усмехнулась она. — Или у Барона…

— Ясно, — прикусила я внутреннюю сторону щеки, чтобы не сболтнуть лишнего и не поделиться своими догадками.

Кто знал, чем это могло обернуться? Ведь Лаура могла лишь прикинуться приятной собеседницей, а на самом деле с удовольствием усугубила бы мое и без того незавидное положение в этом доме.

— Барон поднимался к тебе? — снова спросила она, после того как убедилась, что нас не слушают.

— Да, — я снова сжала плотно губы, вспоминая тот неприятный эпизод, когда Зора застала меня без одежды, практически прижатой к Барону.

— Она так лютовала, когда спустилась от тебя, что стало ясно: вы там не погоду обсуждали, — смеялась она.

— Мы разговаривали… — глупо было надеяться, что мне кто-то поверит.

— Можешь передо мной не оправдываться. Я не наша праведница… — намекала она на Зору.

— Ты с ней не ладишь? — сложилось впечатление, что Лаура наслаждалась болью своей подруги, или родственницы, или кем там она ей являлась.

— Не ладишь — это мягко сказано, — усмехнулась она, накидывая мне в миску картофель. — Мы с детства друг друга не выносим.

— Как же вы живет вместе? — не понимала, зачем существовать под одной крышей с человеком, которого терпеть не можешь.

— Если бы я могла, давно бы сбежала отсюда, — с ее губ сползла улыбка.

— Что тебе мешает? — начала чистить картошку.

— Муж, порядки, обычаи…

— Мы же живем в современном мире…

— Это не про нас, — оборвала меня на полуслове. — Поэтому я стараюсь получать максимум выгоды и удовольствия из своего положения, — подмигнула она. — И тебе советую.

Нас снова прервала Зора, сказав что-то на своем языке Лауре. Та огрызнулась ей в ответ. И началась перебранка. К ссоре подключились другие девушки. А я старалась абстрагироваться от сложившейся ситуации и молча чистила картошку.

Тишина наступила, лишь когда раздался громкий свист. Я вздрогнула, взглянув на замершую в дверном проеме маму Алму. Она сказала всего два слова, и на кухне наступила полная тишина.

— Ты, — кивнула она на меня, — вынесешь основное блюдо, — мазнула презрительным взглядом. А я вросла в пол, ощутив всеобщее внимание и боясь пошевелиться. Казалось, стоило сделать хоть одно движение, как меня сожгут взглядом.

Дальше приготовление ужина проходило в полной тишине.

Когда девушки начали накрывать на стол, я услышала, что мужской смех стал громче.

В это мгновение духовка пикнула, и самая старшая из женщин на кухне, Рада, достала поросенка из печки.

Она выложила его на огромное блюдо и кивком указала мне, чтобы я несла его в зал.

Руки дрожали, когда я выносила поросенка в просторную столовую с огромным столом, за которым сидело около двадцати мужчин и мама Алма. Не смела поднять глаза, чувствуя их пристальное внимание. Прошла к ним с торца стола, где сидела хозяйка дома, и осторожно водрузила блюдо по центру.

Щеки горели, горло сжало от волнения, и было трудно дышать. Хотела уже сбежать и скрыться наконец-то на кухне, как услышала голос Барона:

— Тебя никто не отпускал, Есения, — он впервые обратился ко мне по имени.

Подняла глаза вверх, мгновенно сталкиваясь с черным и острым взглядом мучителя. Он смотрел пристально, усмехаясь, наслаждаясь моим мучением. А я не могла отвести глаза в сторону, будто он поймал мой взор в капкан и не выпускал его.

— Пора отблагодарить хозяев за гостеприимство. Сегодня ты будешь нас развлекать. Играй, пианистка, — кивнул он куда-то за мою спину, и только теперь я заметила рояль.