Любимая игрушка Барона

Юлия Михайловна Герман (2024)

— Зачем меня сюда привели? Отпустите. Я все отдам.– Слишком много слов. Ты должна быть молчаливой, голой и покорной. Я и так долго ждал когда окажусь в тебе.– Мне сказали, что я буду просто играть, — вжалась в стену.– Здесь я решаю, кто и что будет делать.– И что же вы хотите?– Тебя, — пронзил горящим взглядом. — Ты готова играть за роялем голой пятьсот рабочих дней, чтобы погасить долг отца?– Нет.– Предлагаю скостить этот срок до сорока пяти дней. Пятьсот тысяч за целку в качестве подарка мне на день рождения и каждый новый день, что ты сумеешь удержать мое внимание по сотне. Выбора у тебя нет. Или я стану твоим покровителем, или останешься отрабатывать долг в борделе.Меня украли бандиты прямо с поминок родителей.Отец остался им должен.И теперь я должна отрабатывать его долг, играя за роялем в чем мать родила.Но меня захотел Он. Тот кого все боятся. Тот, в чьих руках человеческие жизни.И теперь он хочет поиграть. Со мной. Своей любимой игрушкой.

Глава 7

— Приходит в себя, — слышала я голоса, выплывая из темноты.

— Все, реакции идут, — светили мне в глаза фонариком.

Поморщилась, понимая, что надо мной склонился какой-то мужчина. Никак не могла поймать его в фокус. Черты казались размытыми,

— Ну все! Все с ней в порядке, — выпрямился он. — Переутомление, стресс. Девочке надо отдохнуть, если хочешь, чтобы она была способна на что-то.

Совершенно не понимала, где нахожусь. Попыталась приподняться, но голова закружилась, и я упала обратно. Зажмурилась.

— Тихо, тихо! Куда так резко встаешь? Тебе отдыхать нужно, — произнес какой-то мужчина. — Видишь, надо отдохнуть девочке. Если не хочешь, чтобы она кони двинула.

И как только головокружение прошло, я задумалась о том, что, собственно, случилось. Когда воспоминания о последних событиях стали всплывать в памяти, внутри меня все резко оборвалось.

“Родители умерли!” — пронеслась в голове мысль, обдавая внутренности обжигающим холодом, а затем по венам расползся дикий, неконтролируемый ужас.

Он парализовал, отравляя. То, что я в борделе, вспомнила практически незамедлительно. Но уже воспринимала это как неизбежность. Мной овладела апатия и абсолютное безразличие к тому, что будет дальше.

— Понял, Гор, — послышался тот самый голос, при звуках которого сжались все внутренности и сердце ухнуло куда-то в пропасть. Если воспоминания о знакомстве с ним я готова была забыть как страшный сон, то реальность и новый виток наших отношений пробудили во мне те самые эмоции, от которых хотелось спрятаться туда, где никто и никогда меня не сможет найти.

Звук шагов и тихий щелчок дверного замка, и в комнате повисла гнетущая тишина. Снова в ноздри пробрался этот проклятый запах благовоний и масел. Открыв глаза, прикрыла веки, лишь бы не видеть этот блядский красный свет.

Его мощная энергетика подавляла и казалась такой осязаемой, что я буквально ощущала давление физически.

— Упертая ты… пианистка, — говорил он, появившись в поле моего зрения.

Увидела мужские бедра и торс, но не поднимала взор выше, к адским пропастям его глаз.

— Добилась своего все-таки, — присел передо мной, так, что наши глаза оказались на одном уровне.

Как только он установил зрительный контакт, меня будто схватило за шею невидимой рукой и сжало так, что затрясло все тело.

— Вы отпустите меня домой? — спросила с надеждой.

— Нет. Забудь об этом, — усмехнулся он, пробежавшись по мне плотоядным взглядом.

— Тогда что? — говорила тихо, практически шептала.

— Пока что не трону тебя. Отлежишься пару дней. И как только док даст добро, ты вернешься в зал.

— Только в зал? — мысль об игре перед его извращенными гостями вызывала у меня отвращение. Я не знала, как смириться с тем, что придется раздеваться каждый день, чтобы эти похотливые животные возбуждались и платили больше денег, приглашая меня в ВИП.

— Все зависит от тебя. Я озвучил свое предложение. Твое дело — принять его или отказаться. Что последует в случае отказа, я тебе уже объяснил. Думай. У тебя есть время до следующего появления дока, — поднялся он, поправляя черные брюки.

— Где я буду жить? — этот вопрос не давал мне покоя. — Ели домой мне нельзя, то куда?..

— Я решу этот вопрос. Сегодня же тебя отвезут в твой новый дом, — произнес так, что у меня мурашки ужаса выступили на коже.

Страшно было представить, что этот демон приготовил для меня.

— Почему мне кажется, что в этом всем есть какой-то подвох?

— Возможно, потому, что это не то, чего ты ожидаешь.

— Я буду жить с другими девочками? — старалась прикинуть возможные варианты того, что он задумал.

— Нет. Девочки живут у себя по домам, — равнодушно произнес он, еще раз напомнив мне, насколько жалкой теперь будет моя жизнь.

— И что? Я теперь все время буду жить под присмотром?

— Зависит от тебя, пианистка.

— У меня есть имя, — я ощутила раздражение и нестерпимое желание кинуть в этого надменного индюка чем-то потяжелее.

— Да? И какое? — на его лице не дрогнул ни один мускул, когда Барон изображал удивление. Это означало лишь то, что он прекрасно знал, как меня зовут.

— Есения.

— Есения, — повторил он, будто пробуя мое имя на вкус. — Красивое… впрочем, как и ты сама, — заметил он с какой-то неохотой. — Как так получилось, что у такой красивой девушки не было мужчины, способного защитить ее?

— Не все хотят быть за кем-то. Многие предпочитают стать кем-то, — произнесла, вспоминая свои детские иллюзии по поводу того, что я стану следующей великой пианисткой.

— В музыкальной школе стать кем-то? — вопросительно приподнял бровь и засмеялся.

Пренебрежение в его голосе злило. С каждым мгновением моя неприязнь к этому человеку только росла. Я хотела, чтобы он куда-то исчез и меня не трогал.

Я не ответила на его вопрос, сверля взглядом.

— Три дня, пианистка, — снова вернулся к основной теме. — И я закончу то, что мы начали, — прошел к двери и шагнул в коридор.