Прощение

Юлия Медведовская (2023)

Взлетев в одно мгновение до своей спальни я захлопнула двери, заперев их, прижалась спиной и перевела дыхание. Не прошло и пары минут, как с коридора послышались тяжелые шаги. Дверь толкнули, а затем раздался мрачный голос Вестнорда. — Корнелия, не вынуждай меня ломать двери в собственном доме. — Это не твой дом и никогда не станет им! — сердце бешено металось в грудной клетке. — Ошибаешься. Все принадлежит мне с того момента, как я поставил свою подпись в том чертовом договоре. Немедленно отопри двери, — я прекрасно слышала надвигающуюся грозу в его голосе, но страх из-за мысли, что он пришел, чтобы исполнить супружеский долг, напрочь отключил инстинкт самосохранения.

Глава 7

Яркие лучи солнца пытались пробиться через прикрытые веки. Теплое весеннее утро разлилось теплом по всему телу, проникая под тонкое шерстянное платье. Чувству умиротворения в душе способствовали звуки пробегающего перед полусогнутыми ногами ручья. Мягкий ветерок коснулся моего лица и пробежался по волосам, свободно разметавшимся до самой земли. Приткнув подбородок в колени, я обхватила их руками.

Проведя какое-то время в таком положении на каменистой земле, я почувствовала, что мои ягодицы сами грозят превратиться в окаменелость.

Я ждала.

И ожидание это отзывалось приятной истомой в груди, а сердце начинало биться быстрее в предвкушении.

Поднявшись на ноги, я обула их в легкие кожаные башмаки. Выпрямившись, я ощутила как талию оплели руки и притянули к себе. Улыбнувшись, я развернулась в объятиях, чтобы заглянуть в глаза цвета весенней листвы.

Валр.

Чуть приподнявшись коснулась губами манящей озорной улыбки и почувствовала как в ответ его рот накрыл мой. Язык его неторопливо изучал и ласкал. Ладони, покоящиеся на талии, сползли ниже и сжались на ягодицах. Мои руки перемещались по его широким плечам, торсу, взметнулись к его пламенным волосам. Пальцами провела по только пробивающейся щетине. Голова как-будто затуманилась, внутри, внизу живота появилось тянущее чувство, образуя пустоту и требуя ее заполнить.

Не было произнесено ни единого слова. Это было лишним. В этот момент я до безумия хотела ощутить себя любимой, нужной, наполненной. Не заметив того, мы опустились в ручей. Ледянная вода после палящего солнца обожгла и продолжала колоть мелкими иголочками, добавляя остроты ощущениям.

Это была не первая наша встреча, тайком ото всех, но до этого момента мы ограничивались лишь поцелуями, сейчас же я решительно хотела дойти до конца. Дойти до конца с этим человеком. Почувствовать как это. Без боли и унижения. Возможно это мой последний шанс. Вчера утром посыльный принес весть, что лорд Эдингарднера уже на расстоянии дня пути. Вестнорд. Прошло уже полгода с нашей последней встречи.

Последующие два дня после той безумной ночи я старательно избегала его и почти не выходила из комнаты. Покидать крепость мне было запрещено, а в ее стенах прохаживаться не хотелось от слова совсем, дабы не ощущать на себе сочувствующие или любопытные взгляды. Дом обернулся тюрьмой.

Вестнорд объявился к концу второго дня.

Не теряя надежды, что этого не произойдет, я отшатнулась, увидев, как он неслышно прикрывает за собой двери. Оставшись стоять у проема он пристально смотрел на меня. Не выдержав, я опустила взгляд и рассматривала руки, соединенные перед собой.

— Смирение тебе к лицу, — сделал пару шагов вглубь комнаты, отчего я вмиг вскинула глаза, но он лишь подбросил поленьев в камин. Не оборачиваясь он продолжил: — Вернемся к нашему разговору? Желания? Просьбы? Капризы?

— Какой смысл исполнять прихоти пленницы? — я наконец нашла в себе силы поднять глаза и посмотреть на огромный силуэт.

— Я не монстр, каким ты меня представляешь, Корнелия, — развернувшись, он мрачно и испытывающе смотрел в мою сторону. — Именно ты — причина того, что произошло той ночью. Основная и единственная.

— Ты чудовище, захватчик, тиран! Я защищала свою честь и память об отце! Ты вторгся в мой дом! — выдохнув, я затравленно смотрела на уровне его груди, не в силах поднять взгляд выше.

— Я сочувствую твоей утрате, но сейчас это мой дом. Я получил его на законных основаниях.

— Само нахождение тебя и таких же как ты на территориях Пандаллы незаконно! — внутри боролись негодование и досада. Обещала же себе закрыть рот и не распалять его! И судя по выражению его лица эту тему затрагивать не стоило.

— Если бы ты не была такой ограниченной и зацикленной на себе, был бы смысл что-то тебе доказывать. Иногда выбор очевиден. Или смерть или борьба на выживание, — сжав угол каминной кладки, он усилием воли удерживал себя на месте.

— Ваш выбор уничтожил бесчисленное количество людей! Тропа под вашими ногами выложена смертью, болью и насилием! — голос мой дрожал и прерывался, накатило бессилие.

— Я появился на свет уже на Пандалле, к твоему сведению, и я больше тебя знаю о смерти и боли, — ему удалось вернуть самообладание и лишь напряженная поза выдавала его настрой.

Непонимающе уставилась на него, не зная как реагировать на последнюю его фразу. Трудно было представить,что его вообще можно хоть как-то задеть,а уж тем более нанести обиду, настолько он казался властным, непреклонным и беспощадным. Но прозвучавшая в его голосе горечь ввела в смятение. Не раз пытавшаяся задеть или оскорбить его, я практически ничего о нем не знала.

— Я вижу, что разговор был затеян впустую, — снова в его голосе металл, холодный и надменный.-Эти комнаты остаются за тобой. Я найду себе место для ночлега, пока не подготовят новые. У тебя нет больше повода вламываться ко мне.

Все еще находясь в замешательстве, с запозданием уловив смысл последних слов, не удержавшись, скривилась. Из памяти ярко и четко возникли два разгоряченных тела, объятых страстью.

— Направишься к своей девке? — какого черта я опять открыла рот? Мне ли не плевать на то, где он и с кем он? Да пусть хоть весь замок с окрестностями в придачу совратит.

— Это ревность из уст моей жены? — слегка приподняв брови, он усмехнулся.

— Ни в коем случае. Тот факт, что мы женаты — это проклятие божье.

— Вот и я думаю, что это было бы странно и… — подбросив еще дно поленье в камин, он направился к выходу, — Неуместно.

— Подожди, — мой язык не переставал выкидывать сюрпризы. — Мы не закончили.

— Не закончили что? Спорить и сквернить мой народ? О нет, на сегодня я сыт этим.

— Насчет твоего предложения.

— Неужели? Продолжай.

— У меня три условия… — осеклась, увидев чуть приподнявшуюся бровь. — Просьбы, — набрав побольше воздуха, выдала на одном дыхании: — Первое. Я хочу свободы. Свободы передвижения. Я могла бы совершать недолгие прогулки за пределами этих стен. Я не смогу жить взаперти.

Нервно пройдясь по комнате, взглянула на него и, не дождавшись реакции, чуть осмелев, продолжила.

— Второе — наш брак останется формальностью, ты не прикоснешься ко мне как к женщине. И третье. До смерти отца я выполняла роль хозяйки Эдингарднера и взяла на себя все хозяйственные заботы. И я очень бы хотела оставить это как есть. По крайней мере мне будет чем заняться и я думаю, что не подведу.

Остановившись, я вглядывалась в его лицо, пытаясь угадать его решение.

Оперевшись спиной на прикрытую гобеленом стену, в раздумьях скрестил руки перед собой. Тишину нарушал лишь треск дерева в камине, пожираемого огнем. Что происходит у него в голове, пока он изнуряет меня молчанием? Быть может не таких"капризов"он ждал от глупой девчонки?

— Тебе удалось меня удивить, — его лишенный окраски голос настолько неожиданно прервал затянувшееся молчание, что я вздрогнула.

— Признаться, ожидал другого. Каких-нибудь побрякушек, безделиц и мелких дамских капризов. Ты можешь продолжать вести хозяйство при условии сотрудничества с Беннетом — моей правой рукой. Ты уже с ним знакома. Есть разумная мысль в том, что тебе будет чем занять себя. Насчет второго — я уже говорил на эту тему и с тех пор ничего не поменялось. Можешь спать спокойно, — на этом моменте во всем теле стало легко. Неужели так все просто?

— По поводу свободы твоих передвижений — я по-прежнему не доверяю тебе, к тому же на границах сейчас не совсем тихо, в окружении короля зреет переворот, а в королевстве передел земель. И твои лесные похождения помогут кому-то расширить свои границы. Поэтому я по-прежнему запрещаю пересекать тебе ворота. Все дело во времени и в том, насколько я смогу тебе верить. Это все?

Все еще не веря в сказанное им, я пребывала в небольшом ступоре. Несмотря на его запрет, все равно было очень странно слышать то, что в чем-то он согласен со мной. Даже свой отказ он потрудился аргументировать.

— Да. Я все поняла, — кажется я просто застыла на месте, пребывая в растерянности и смятении.

— В таком случае, мне пора, — бросив взгляд на темный провал окна, развернулся к дверям.

— Эмм… — тронулась в непонятном порыве. Уловив движение, Вестнорд обернулся.

— Спасибо… — мой тихий и взволнованный голос был едва различим, но он услышал.

На этот раз обескуражен был он. Не отвечая, он покинул комнату.

А через пару дней он уехал по призыву короля Уинфрида, для защиты короны, оставив вместо себя на управление гиганта Беннета, молчаливого и сурового воина. Если не считать его и небольшого отряда виконтов, оставленных в гарнизоне крепости, жизнь здесь продолжила обычный ход. Загруженная заботами и делами я не замечала как летит вокруг время, как разглаживаются в памяти все беды и несчастья. Чувствуя себя нужной, на своем месте, я наполнялась спокойствием и уверенностью в завтрешнем дне. Я продолжала Жить. И даже факт замужества уже не приводил в ужас.

Спустя пару месяцев я выпросила у Беннета небольшие прогулки с условием сопровождения одним из воинов. Моим сопровождающим стал Валр, сын сестры Беннета. Тот самый, что поймал меня на лестнице. Долгое время мне было одиноко, несмотря на многочисленное окружение. Среди барышень из знатных домов я чувствовала себя скованно и дискомфортно, мне была чужда их болтовня. Эби слегла с больной ногой и я с трудом убедила ее хоть на время позволить себе отдохнуть. Грэгори я не видела уже очень и очень давно — он отбыл вместе с новым лордом и его редкие короткие письма были для меня каждый раз радостным событием.

Валр стал моей отдушиной. С ним я чувствовала себя легко и непринужденно. Он рассказывал мне о нравах и традициях своего народа, шутил и отвлекал меня. Это было невинное общение двух ровесников. Но затем я все чаще ловила на себе его взгляды. Нежные, трепетные. Прикосновения как бы невзначай обрели другой характер. И я решилась коснуться его губ своими. Влажные, робкие и одновременно пылкие поцелуи тайком, украдкой. Лихорадочно-жаркие объятия. Чтобы не вызвать подозрений мы покидали замок по отдельности. В этом круговороте эмоций я не думала или старалась не думать о последствиях. Понимая, что будущее вместе для нас невозможно, я жила сегодняшним днем, настоящим мгновением. И сейчас, распаленная и опьяненная его ласками, я не чувствовала ледяных струй воды, обтекающих тело, прилипшей к телу одежды, отяжелевших влажных волос. Я горячо желала ощутить его, интуитивно прижалась бедрами, почувствовав под языком его стон.

Но вдруг резко все прекратилось. Неведомой силой его сорвало и отбросило о меня. Испуганно вскрикнув, я подскочила и увидела ЕГО.

Чудовище, что не раз являлось мне в кошмарах, заставлявших просыпаться в холодном липком поту. Вздыбленная шерсть, горящие даже при ярком солнечном свете глаза, дикий неистовый волчий оскал. В бешенстве зверь мотал немалых размеров хвостом, когти его нетерпеливо драли землю. В метре от него, склонившись лицом вниз, пытался встать на ноги Валр. Левый висок у него был окровавлен и кровавая дорожка пролегала через всю щеку. Самоотверженно дернувшись к нему, я натолкнулась на разъяренный оскал и рык.

— Уходи отсюда, Корнелия, — голос Валра звучал сдавленно, но решительно. — Беги!

Попятившись, не помня себя от страха, я побежала. Деревянные ноги совсем не хотели слушаться. Меня трясло с неимоверной силой. В голове билась одна мысль — надо найти помощь! И я бежала. Бежала, спотыкалась и падала. Казалось прошла целая вечность, прежде чем я добралась до края лесной чащи.