Дочки-матери на выживание

Юлия Лавряшина, 2017

Когда дверь подвала захлопнулась за спиной Наташи, она еще не могла поверить в реальность происходящего. Ее заперли, возможно, обрекли на смерть. И это сделала ее собственная дочь. Мать и дочь… Две женщины, разделенные стеной непонимания, две женщины, между которыми встала любовь к одному и тому же мужчине. Самое страшное и беспощадное соперничество – это соперничество между родными по крови людьми.

© Лавряшина Ю., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Сначала Наташа даже не поняла, почему изменилось освещение и что за звук раздался за спиной. Потом, еще не веря себе, обернулась и нервно засмеялась:

— Детка! Что за игры?

Дверь в подвал была закрыта, и Наташа отчетливо расслышала, как в скважине дважды повернулся ключ. Отказываясь поверить в очевидное, она бросилась наверх, толкнула дверь, потом еще раз и еще, забарабанила ладонями, как обезумевший заяц.

— Открой! Ты что? Не надо так шутить!

— Это не шутки, — донесся приглушенный голос дочери. — Я поняла, что иначе тебя не удержать дома. Не спасти. Не заставить подумать над своей жизнью. Над тем, что на самом деле тебе важнее. Пора уже определиться!

— Это что — домашний арест? — Она изо всех сил старалась не выдать страха, от которого противно задрожало под коленями. — И какой ты даешь мне срок?

Аня язвительно откликнулась:

— Хороший вопрос! Только жаль — риторический.

— Что это значит? — Она старалась дышать ровно и глубоко, чтобы не впасть в истерику.

— Прости! Я забыла, что ты не можешь знать слова «риторический»…

— Я знаю это слово! — все же сорвавшись, закричала Наташа. — Почему на него нет ответа? Ты вообще не собираешься меня выпускать? Ты собралась уморить меня здесь?

У нее все сильнее жгло в груди, а босые ноги, напротив, заледенели. Вчера она сделала педикюр, пока парикмахер колдовал над Аней. «Очень вовремя!» — ей вдруг стало смешно, и Наташа расхохоталась в голос.

— Успокойся, — посоветовала Аня через дверь. — Ты сама согласилась, что можно и не страдать, сидя под замком. Помнишь, ты говорила это о зверях в зоопарке? Я тоже буду тебя кормить. И ты быстро привыкнешь к новой реальности! Не впервой же… Тебе там будет не так уж плохо! Ты спустись, посмотри.

— Серьезно? — выдавила она сквозь смех. — Ты что, думаешь, меня никто не хватится? Не начнут искать?

После недолгой паузы донеслось:

— Об этом я позабочусь. Ты ведь сама вчера сказала, что я могу проявить деловую хватку!

— Я не представляла, в чем ты собираешься ее проявить…

— Что? Я не слышу, говори громче.

— О чем? О чем нам с тобой говорить?

— Ну, что ты! Как раз сейчас мы и сможем наконец поговорить! А ради чего я все это затеяла? Чтобы ты не ускользнула от меня. Чтобы мы, как в Испании, могли принадлежать только друг другу… Ведь нам же было хорошо там! Ты сама сказала, что тебе было хорошо.

Присев, Наташа произнесла в замочную скважину:

— Детка, мне всегда будет хорошо с тобой. И я принадлежу тебе, где бы ни находилась… Работа — это лишь способ заработать деньги.

— Но ради меня ты не готова отказаться от них!

— От денег? Кто же отказывается от денег? Я слишком долго к ним подбиралась, чтобы вот так взять и…

Аня звонко выкрикнула:

— От меня отказаться гораздо легче! Мы не успели вернуться, а ты уже готова была мчаться к своему золотому Тельцу, и доить его, доить… Ради чего? Дом у тебя уже есть. Машина тоже. Шкафы ломятся. Чего тебе не хватает? Вертолета? Пятой шубы? Чего?