Лиля. Любовный роман

Юлия Куклина

В 1985 году Лиля переживает жизненную драму. Заочно героиня влюбляется в молодого профессора, но выходит замуж за другого. По примеру матери Лиля заполняет душевную пустоту алкоголем. Семья окончательно распадается. Наступают тяжелые девяностые, и героиня попадает в трудную жизненную ситуацию. Она оказывается на самом дне жизни, среди людей без определенного места жительства. Потеряв все в России, в чужой стране она получает: любовь, семью, любимую работу, заплатив слишком высокую цену.

Глава 3. Н — ск. сентябрь — декабрь 1985 года

Первого сентября начались занятия. Лиля в первый же день перезнакомилась со всей своей группой и ее единогласно выбрали старостой. Первый студенческий день пролетел незаметно, возвращаясь, домой она увидела возле подъезда знакомую серую «шестерку». Сидевший за рулем шофер зыркнул в ее сторону и не ответил на приветствие. Лиля зашла в квартиру. Там Вадим выгружал из сумок продукты. Лидия Анатольевна сидела на кресле и разбирала какие-то тряпки.

— Привет дорогая, — Лидия поцеловала Лилю в макушку. — Посмотри, какие милые кофточки я сегодня получила в распределителе. Конечно не самые лучшие, их уже расхватали «законные», но тоже очень даже ничего. Вот эта малая мне будет, забирай. Эта тоже тебе, а юбка нравится? У нас с тобой бедра примерно одинаковые. Правда, Вадим?

— Что? — Тот появился из кухни с куском колбасы в руках.

— Фу Вадим, что за плебейские замашки, борюсь, борюсь… Ты что, кушать хочешь? Я кстати тоже. Давайте-ка быстренько сообразим. Лиля ты тоже из института только пришла. Давайте перекусим старой, дружной компанией. Я сейчас порежу колбасу и сыр, а ты Лиля режь помидоры. Посмотри, какие красавцы, это наша бабушка в нашей теплице выращивает. Огурчики вот соленые. Маслята маленькие, как любит Вадим. — Лидия вошла в раж, расхваливая собственную продукцию. Когда стол был накрыт, старая дружная компания расселась по привычным для всех местам. Из бара извлекли недопитые в прошлый раз, бутылки. Разлили, по тем же самым рюмкам, водку с ромом. Лидия Анатольевна, встала и произнесла, держа рюмку в руках:

— Дорогая Лиля, мы с моим сыном уже месяц тебя не беспокоили. Мы подумали, что тебе нужно разобраться в своих чувствах, немного остыть и принять как можно более разумное решение. Разум и чувства лежат на одних весах и должны быть уравновешены. Одной любовью сыт не будешь, и детей любовью не прокормишь. Избранник должен быть человеком занятым таким трудом, который всегда, в любом обществе приносит доход, и существенный доход — это власть. Если твой избранник, а в будущем муж, будет руководителем, ты и твои, извини ваши дети, будете всегда обеспечены. Я хочу, Лиля выпить за то, чтобы твой разум и твои чувства, были в полной гармонии. — Она хлопнула рюмку, Вадим, следом за ней, выпил свою.

— Лидия Анатольевна, а что думает по этому поводу Вадим? — Язвительно спросила Лиля.

— Вадим, что ты думаешь? — Лидия уставилась на сына.

— О чем? — Тот недоуменно переводил глаза с одной женщины на другую.

— О любви, о семье, о чувствах между мужчиной и женщиной, — подсказала Лиля.

Вадим встал, снял пиджак. Аккуратно повесил на спинку стула и сказал:

— На заре появления комсомола, комсомольские ячейки видели свою задачу в раскрепощении молодежи, развале старого мещанского быта и уничтожении православных оков нравственности времен «проклятого царизма». Комсомольцы всегда пропагандировали свободную любовь. Таинство отношений между мужчиной и женщиной отвергается, романтика и девственность отвергаются как страшное наследие темного мира. Отношения полов рассматриваются ныне, лишь в контексте партийно — комсомольской целесообразности. Какие чувства могут быть между мужчиной и женщиной, если ими руководит инстинкт спаривания? А девушки должны добровольно доставлять сексуальное наслаждение комсомольцам, на то они и девушки — это здоровая сексуальная мораль. Как же комсомольцам удовлетворять естественные надобности? Девушки должны идти навстречу просьбе товарищей комсомольцев: снять их сексуальное напряжение. Тех комсомолок, которые отказываются вступить в половые отношения, считают мелкобуржуазными ретроградками, которые не могут освободиться от устаревших предрассудков. Не только к воздержанию, но и к материнству надо относиться как к буржуазной идеологии. Дети должны воспитываться в яслях. В целях достижения полной свободы и скорейшей победы коммунизма, необходимо избавиться от всех условностей старого мира: любви, семьи, дома. Для этого следует полностью обнажить человеческое тело в живописи, на сцене и в кино. Стыдливость — это искажение всего нормального и здорового. Любви нет, а есть лишь голое размножение, физическое явление природы. — Он надел пиджак и сел.

Женщины ошарашено молчали. Потом Лидия налила себе рюмку водки и залпом выпила, забыв добавить рому. На ее лице явно читалось: «боже, какого монстра я вырастила». Затем, поместив на лицо, обычную чарующую улыбку, она ласково сказала:

— А что мы не кушаем? Кого ждем? — И первой приступила к трапезе.

Все были, настолько заняты каждый своими мыслями, что обстановка была, по-семейному, теплой. Лиля вскипятила чайник и приготовила чай, подав его на стол на красивом серебряном блюде. Лидия протяжно вздохнула:

— Как хорошо, как будто я свекровь, а вы мои дети. Не хватает только маленького. — Она смахнула платочком слезу. «И, правда. Только этого не хватает», — подумала про себя Лиля.

Напившись, чаю, семья Романовых покинула квартиру. Лиля, перемыв посуду, улеглась на диван с книгой. Она читала и мечтала о Саше. Последнее время мечты о нем, были самым лучшим развлечением.

Потянулись дни, наполненные новыми впечатлениями и новыми знаниями. Лиля взяла в осаду институтскую библиотеку: читала сидя в читальном зале, читала дома. Она запретила себе подниматься на третий этаж. Но при первой же необходимости неслась туда. Пробегала как бы мимо, кося взгляд на дверь: вдруг она открыта? Иногда она видела миловидную секретаршу, упоенно печатающую на машинке, а вот Сашу не видела ни разу.

Старенькая библиотекарша, выдававшая книги, была очень болтливой. В Лиле она нашла благодарного слушателя, часами та, слушала сплетни о сотрудниках института. Но, так как она никого, еще толком не знала, ей было не очень-то интересно. Однажды Лиля осмелилась и спросила у нее, почему не видно Александра Арнольдовича, профессора риторики.

Бабулька хитро усмехнулась, что мол, понравился? И рассказала о профессоре все, что знала. Он из очень известной научной семьи. С рождения ему вбивали в голову всякие науки. Он говорит на четырех иностранных языках, в четырнадцать лет он окончил среднюю школу и поступил в этот институт. В двадцать лет его закончил, защитил кандидатскую степень, а потом докторскую. Потом ему присвоили звание доцента, когда очень пожилой заведующий кафедрой риторики уйдет на пенсию, Александр Арнольдович займет его место. Он не женат, представляешь, какой лакомый кусок для профессорских дочек? Все с ума, по нему, сходят. Особенно эта Машка Соколовская, отец профессор истории, мать доцент, на кафедре иностранных языков. Она не дура эта Машка, с отличием окончила институт, родители планировали, что она сразу в аспирантуру по лингвистике пойдет. Не тут-то было, она секретаршей на кафедру риторики устроилась, прежняя, в декрет ушла. Родители в шоке, требуют, брось, мол, работу. Зачем тебе деньги? Поступай, мол, в аспирантуру, мы тебя озолотим. А та, ни в какую, зачем ей аспирантура? Когда ей молодой профессор нужен. Уж она и так и эдак, а Александр Арнольдович всегда со всеми корректный, а с ней особенно. Мария Семеновна, мол, да Мария Семеновна. В общем, она год уже там сидит, и ничего не получается. Вот она как сторожевая собака с утра до вечера его и караулит. «Сама не ам, но и другим не дам!». А сам Александр Арнольдович на стажировке сейчас во Франции, скоро приедет.

Лиля слушала рассказ о Саше как песню. Она так себе и представляла его жизнь. Известная научная семья, талантливый ребенок, научная работа, стажировка во Франции. Нет, она определенно сошла с ума, как говорит бабушка: «есть, да не про вашу честь». Разве может Лиля заинтересовать такого человека? Ну, о чем они будут говорить?

Студенческая жизнь дала Лиле, новую пищу для размышлений. Как любой много читающий человек, она была человеком, думающим и хорошо анализирующим окружающий мир. Большинство студентов в их группе, жили в общежитии и только двое из них выглядели сытыми и хорошо одетыми. Остальные одиннадцать человек, приходили на занятия голодными. Они с такой жадностью смотрели на Лилины бутерброды, что та начала делить их на кусочки, которые исчезали со стола за несколько минут. Вскоре, те, у которых с питанием было все нормально, стали подкармливать голодных. Все понимали, что в магазинах купить продукты невозможно из-за их отсутствия, а на рынке, где еда была в изобилии, из-за огромных цен на них. По телевизору каждый день передавали новости о новых уголовных делах, заведенных на расхитителей социалистической собственности. Но количество этих хищений росло быстрее, чем количество наказаний. На прилавках со скоростью ветра исчезали самые необходимые товары. Многие студенты одевались все хуже и хуже, продавая одежду, чтобы купить на рынке еду. Особенно это стало заметно, когда началась зима. У большинства однокурсников, не оказалось зимней одежды. Они бегали в институт в свитерах и кофточках. Большинство из них стали часто болеть, но денег на лекарства не было. Лиля не испытывала дефицита не в деньгах, не в вещах. Бабушка исправно высылала половину своей пенсии, а Лидия Анатольевна дарила ей одежду и затаривала холодильник едой.

Александр Арнольдович в октябре вернулся из Франции и вскоре, уехал в отпуск в Чехословакию, там жили его бабушка и дедушка. Всю информацию о нем Лиля узнавала от пожилой библиотекарши. Вернется он только в ноябре, когда начинаются занятия по риторике, у старших курсов.

Глядя на голодных и раздетых однокурсников, а также преподавателей, чье материальное положение с каждым днем ухудшалось, она стала чаще задумываться над словами Лидии: «любовью сыт не будешь, и детей любовью не накормишь»

В 1985 году начались громкие судебные процессы, над нарушителями социалистической законности, в Узбекистане. Это была «показательная порка». После апрельского пленума ЦК КПСС, были сняты со своих должностей десять, секретарей обкомов. Из составов партийных кабинетов было выведено около 300 человек.

Об этом Лиле рассказала Лидия. Она страшно боялась за судьбу своего любовника, первого секретаря Кедровска, так как от него полностью зависела.

Горбачев решительно продолжил курс Андропова на искоренение преступлений в экономике. В конце 1985 года более двухсот тысяч человек были осуждены за хищения государственного и общественного имущества, спекуляцию, обман покупателей и заказчиков, самогоноварение с целью сбыта. Но это была скорее инерция андроповского «похода» против коррупционеров и расхитителей, нежели четкая линия Горбачева.

Последующие события показали, что союзное руководство начало утрачивать контроль, не только за союзными республиками, но и за процессами, происходящими в РСФСР. Наглядно это проявилось в масштабной криминализации страны

С продуктами и товарами народного потребления в стране становилось все хуже. Зато у Лили в холодильнике стали появляться совсем уж экзотические продукты, такие как лобстеры, устрицы, мраморная говядина и заморские окорока. Лидия, загадочно молчала, разделывая перед очередным «дружеским ужином», ставшим уже почти «семейным», заграничные деликатесы. Дело было перед Новым годом, который она решила «проводить с детьми», так как на сам Новый год, уезжала с любовником на Канарские острова. Это было в те времена, так ново и необычно, что Лидия и сама не верила в реальность происходящего.

В баре появились напитки, о которых, они раньше знали, только по зарубежным фильмам: мартини, ликер «Амаретто», и многие другие. Лидия, которая раньше не злоупотребляла алкоголем, и знала свою норму, в виде двух, максимум трех рюмок водки с ромом, на это раз пила все подряд. Вадим от нее не отставал. Лиля как всегда ограничилась соком. В конце вечера мать с сыном, как говориться «нарезались». Лидия ходить не могла, и Лиля ее уложила на кровать. Всегда сдержанная в словах, Лидия стала патологически болтливой и рассказала, что ее любовник, первый секретарь, теперь якшается с новой силой: «кооператорами». Они делают бизнес с иностранцами, а ему платят за все, что может оптимизировать их бизнес, в долларах. Небольшой ручеек этих самых долларов, вначале; превратился уже в реку, с таким широким руслом, что первый секретарь задумал, купить домик на Канарских островах, вот и едет туда, присмотреть подходящую недвижимость. Берет собой Лидию, заметь, не жену, а Лидию, это очень хороший знак. Может он, наконец, оценит ее многолетнюю преданность, а она в свою очередь постарается там, на Канарах, доставить ему по настоящему, райское блаженство. А там глядишь, он бросит свою матрешку и женится на Лидии, это ее мечта и цель, которой подчинены все средства.

Лидия уснула, а Лиля долго не спала. В гостиной на диване ворочался Вадим. Эти люди уже стали частью ее жизни. Своей жизни без них, она не представляла. Как, она поселится в общежитии? Будет, как все ходить голодная и заглядывать в рот тем, кто сыт? Продаст свои наряды, чтобы купить мяса и хоть раз наесться вдоволь? Нет, это невозможно. Чтобы сытая жизнь продолжалась, надо выйти замуж за Вадима. Но она никогда не полюбит его, потому что любит Сашу, а Вадим никогда не полюбит ее, потому, что помешан на комсомольской работе. Разве бывают браки без любви? Конечно, достаточно вспомнить Анну Каренину. Она вышла за старого, но богатого Каренина, не по любви, а по расчету. Брак закончился трагически. Если Лиля выйдет за Вадима, а потом Саша полюбит ее и захочет быть с нею, она сможет уйти от Вадима? Да, она уйдет, во что бы то ни стало. Саша хоть и с научной степенью, но он простой преподаватель в институте. Лиля уже поняла, что положение преподавателей, становится, все более бедственным. Сможет ли она жить с Сашей в бедности? Да сможет, хоть в бедности, хоть в старости, хоть в болезни. Вот уже несколько месяцев, о чем бы она ни думала, все мысли возвращались к Саше. Нет, она завтра же, зайдет на кафедру риторики, под каким ни будь предлогом и попытается с ним познакомиться. С этой мыслью она и уснула.

На следующий день за Вадимом приехала машина, все сели в нее и поехали по своим делам. Лидию высадили на вокзале, она уезжала в Кедровск. Как всегда Лиля, ее снабдила, подробным письмом к бабушке. Лилю высадили возле института. Вадим с водителем поехали дальше.

День выдался суматошный, шла зачетная неделя. Лиля как староста, весь день составляла списки и расписания консультаций. Но ее по-прежнему, не оставляла мысль о том, что надо попытаться познакомиться с Сашей. Уже в шестом часу вечера, она поднялась на третий этаж, дверь, ведущая в общий коридор, была закрыта. Но Лиля уже обратила внимание, что ее часто закрывают сотрудники, а сами работают допоздна. Она взяла на вахте ключ и сделала с него дубликат. Подойдет ли? Она вставила ключ в замочную скважину, повернула, и дверь бесшумно открылась. Коридор был погружен во тьму, лишь дверь кафедры риторики была приоткрыта, и оттуда падал свет. Лиля крадучись подошла к двери, и услышала, какие-то странные звуки. Или стона кто-то, или плакал, она заглянула в приоткрытую дверь, боясь дышать. Но бояться было нечего, ее все равно бы, никто не заметил. Боком к ней стоял Саша, высокий, крепкий, светловолосый, он обнимал синеглазую секретаршу Машу, сидевшую на столе, губы их слились в жарком поцелуе, его руки гладили ее гибкую спину. Машины изящные ножки, были слегка раздвинуты, и она своими маленькими ручками ласкала что-то огромное и твердое, что упиралось ей в живот, оба стонали.

Не помня себя, Лиля выбежала из коридора, оставив, двери открытыми. Она схватила в гардеробе шубку и выбежала на улицу. Рыдания душили ее, прибежав домой, открыв двери, она бросилась на кровать и дала волю слезам. Задыхаясь, судорожно сжимая руками подушку, она плакала навзрыд.

— Что такое, что случилось? — Возле кровати стояла Лидия, держась за сердце. Но Лиля не могла говорить, она только мотала головой.

— Лиля, милая, скажи что случилось, я сейчас сойду с ума! Где ты была? Там все живы?

Лиля, на минуту оторвавшись, от подушки, только кивнула головой. Лидия села с ней рядом и обняв ее, прижала к себе:

— Ну, скажи мне, скажи как матери, даже если что-то очень страшное произошло, только не молчи, скажи и тебе станет легче.

— Он меня ни когда не полюбит, вернее он не меня любит!

— Ах, вот в чем дело! Ну, то, что не полюбит, это кто его знает! В жизни всякое бывает! А вот то, что сейчас не любит, это хорошо. Тебе просто надо выйти замуж. Когда у тебя будет, муж, ребенок, тихое, семейное счастье, так тебе и не нужен будет этот прохвост. Женщине совсем немного надо: крепкое мужское плечо рядом, достаток в доме и здоровые ребятишки. Зачем тебе всякие потрясения? Выходи замуж за Вадима, он может не такой красавец, как тот кобель, но он простой и надежный…

Лидия все говорила и говорила в том же духе, Лиля, вытирая слезы, кивала в такт ее словам. Когда слезы совсем высохли, Лидия отвела Лилю в прихожую. Раздела, потом помогла умыться, привела на кухню, усадила и стала суетиться, заваривая чай. При этом она все время нахваливала Вадима. Он серьезный, ответственный, а какой он внимательный и любящий сын. Встреть она в молодости похожего мужчину, она бы непременно вышла за него замуж. А ей все попадались кобели и прохвосты. А Вадим скоро вступит в коммунистическую партию и «один человек», поможет ему устроиться в Комитете коммунистической партии города Н-ска, ну, а дальше за него, можно не беспокоиться. Он свое дело знает.

— Давай милая, как я вернусь из поездки, свадьбу и сыграем! — Запросто предложила она, разливая чай.

Лиля привычно уже кивала головой. Ей было все равно, замуж так замуж. Долго пили чай. Лидия, оказывается, перепутала время отправления поезда и опоздала. Теперь поедет завтра. До конца января они не увидятся. Как только она приедет, начнут готовиться к свадьбе, чтобы в конце февраля провести торжество. Заявления в ЗАГС нужно подать заранее, то есть завтра. Сейчас она вызовет такси. Поедет домой, Вадима подготовит, все организует, а утром они ей позвонят. Вскоре приехало такси и Лидия, одевшись и подкрасившись, вприпрыжку выбежала из квартиры. Лиля, качаясь, пошла в спальню и, упав на кровать, закрыла глаза, сна не было. Перед глазами стояла все та же картина: Саша, целует Машу, а та чересчур интимно его ласкает. Что это инстинкт спаривания или любовь? Способен ли Вадим на такое? Наверное, похожий инстинкт, ей подсказывал, что нет. Потом она все-таки уснула, забыв завести будильник.

Утром Лиля проснулась, от того, что кто-то тряс ее за плечо. Открыв глаза, она увидела Лидию.

— Вставай, Лиля, вставай, сейчас поедем в ЗАГС, в институт ты все равно уже проспала. Одевайся, я сейчас приготовлю чай. Вадим, ты, где иди сюда.

В дверях появился Вадим, с букетом цветов. Он поглядел на мать, та одобрительно кивала, подошел к кровати, где сидела, растрепанная и полуодетая Лиля, протянул ей букет и сказал:

— Пожалуйста, будь моей женой.

Лидия, зашмыгала носом, и достала платок, Лиля взяла цветы, не зная, что с ними делать. Наверное, нужно что-то ему сказать? Что говорят, в таких ситуациях, она не знала и просто кивнула головой. У Лидии побежали слезы, она кинулась обнимать Лилю, потом Вадима, потом убежала умываться. Вадим, как ни в чем не бывало, включил телевизор и уселся смотреть утренние новости.

Следом за Лидией, привела себя в порядок Лиля. Она понежилась в ванной, тщательно подкрасилась, оделась, никто ее не торопил, понимая важность момента. Вскоре они ехали по направлению к ЗАГСу, куда брачующиеся, подавали заявление, за два месяца вперед.

— Во сколько у вас поезд? — Спросила Лиля будущую свекровь, итак зная, что поезд в Кедровск, уже ушел. Лидия махнула рукой, мол, это не важно. Лиля поняла, что та, пока не доведет дело до победного конца, никуда не уедет. Когда Лиля с Вадимом писали заявления, Лидия маячила возле них, опасаясь, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство, нарушит процесс. После того как заявления были приняты к рассмотрению и назначен срок будущей свадьбы: двадцать шестое февраля, она наконец успокоилась, это было видно по ее умиротворенному лицу.

Оказавшись в институте, Лиля, пошла в библиотеку. До конца очередной ленты, оставалось полчаса, и она сидела в читальном зале, уставившись в одну точку.

Подошла старенькая библиотекарша, села напротив.

— Что-то на тебе сегодня лица нет, дорогая?

— Я замуж выхожу, через два месяца.

— Ты любишь его?

— Не знаю.

— А он тебя?

— Тоже.

— Ну, дай бог, стерпится, слюбится.

При этих словах, Лиле стало тошно.

— Говорят, молодой профессор, сделал предложение Машке Соколовской. Высидела все-таки свое. — Бабулька, смотрела на Лилю своими выцветшими глазками, и качала головой на тоненькой шейке. Лилю перестал интересовать окружающий мир, она ушла в себя как улитка в раковину. Так она просидела несколько часов, очнувшись, взглянула на циферблат, они показывали, десять часов.

— Утро или вечер? — Лиля посмотрела по сторонам.

Читальный зал был пуст, только маленькая, бабулька, сидела за соседним столом с книгой.

— Иди домой милая, пока автобусы ходят.

— А Вы, почему не идете домой?

— Нет у меня ни дома, ни детей нет, ни внуков. Живу я при институте, торопиться мне не куда.

Лиля вышла из института и побрела по зимним улицам к себе. Падал крупный рыхлый снег, город был уже украшен гирляндами и новогодними елками. Было так красиво и тихо, что сердце вдруг заныло от одиночества. Почему с нею рядом нет Вадима? Где он ее жених? Она вошла в подъезд, консьерж смотрел телевизор. Знаком он показал, что никто не приходил. Лиля вошла в пустую квартиру, уселась на стул возле телефонного аппарата. Может он хотя бы звонил? Но ее не было дома. Может, волнуется? С этими обнадеживающими мыслями, она пошла спать.